Лев Николаевич
Толстой
О соске.
Вставка в брошюру Е. А. Покровского
«Об уходе за малыми детьми»
(1889 г.)
Государственное издательство
«Художественная литература»
Москва — 1936
Электронное издание осуществлено
в рамках краудсорсингового проекта
Организаторы проекта:
Государственный музей Л. Н. Толстого
Подготовлено на основе электронной копии 27-го тома
Полного собрания сочинений Л. Н. Толстого, предоставленной Российской государственной библиотекой
Электронное издание
90-томного собрания сочинений Л. Н. Толстого
доступно на портале
Предисловие и редакционные пояснения к 27-му тому Полного собрания сочинений Л. Н. Толстого можно прочитать в настоящем издании
Предисловие к электронному изданию
Настоящее издание представляет собой электронную версию 90-томного собрания сочинений Льва Николаевича Толстого, вышедшего в свет в 1928—1958 гг. Это уникальное академическое издание, самое полное собрание наследия Л. Н. Толстого, давно стало библиографической редкостью. В 2006 году музей-усадьба «Ясная Поляна» в сотрудничестве с Российской государственной библиотекой и при поддержке фонда Э. Меллона и
В издании сохраняется орфография и пунктуация печатной версии 90-томного собрания сочинений Л. Н. Толстого.
Л. Н. ТОЛСТОЙ
1889 г.
*** [О СОСКЕ.]
За границей в Англии и в других странах, где всякая мать кормит своего ребенка только грудью и не знает никаких сосок и не употребляет их, в этих странах из 100 новорожденных не доживает до года только 9, 10, 12 человек, а у нас в России из 100 новорожденных не доживает до года 33, а местами даже 60 человек. Что губит этих 20 и больше лишних детей, умирающих на каждую сотню? Страшно сказать. Но это так. Погубила миллионы детей и губит еще тысячи и тысячи — ничто иное, как соска, как дурацкой обычай давать детям соску. Мало того, что за границей меньше мрет детей, чем у нас, у нас в России среди Татар детей мрет вполовину, а то втрое меньше, чем у нас. А отчего? только от того, что у Татар по закону Магомета каждая мать должна кормить ребенка ничем иным, как только своей грудью. Пора бросить этот дурацкий и жестокий обычай, губящий миллионы детей. Нечего ссылаться на дедов и прадедов, на бабок и прабабок. Что они не глупее нас были и что так велось веками, а мы станем переменять. Пора перестать говорить так: мудрость людская как была, так и есть не в том, чтобы делать то, что предки делали. Если бы было так, то мы до сих пор бы людей ели, как наши предки. Мудрость в том, чтобы из того, что делают люди, выбирать хорошее и следовать ему и откидывать дурное и переставать его делать.
Соска. Пустое дело, кажется. «Как делали бабки, так и мы взяли тряпочки, наклали каши, пососали и сунули в рот ребенку. Что же тут плохого? И мы так росли, сосали соску. Отчего же и нашему ребенку не сделать? Бабы старухи там как знают, так и делают». Так скажут отец и мать про своего ребенка. Но так они могут говорить, пока они не читали, не слыхали того, что написано здесь не для обмана, не для своей выгоды, а из жалости и любви к людям, к святым младенцам, которых посылает нам Бог и которых мы губим по невежеству. Мы могли так говорить, пока не знали, но теперь, когда знаем и знаем верно, тут спора быть не может: записано, сколько мрут детей при сосках и сколько без сосок. Оказывается, что при сосках втрое больше. Спора нет, дело ясно. И не может ни мать сунуть соску своему детищу, если она не хочет его смерти, ни отец допустить то, чтобы его ребенок лежал в зыбке с1 тряпкой во рту, с той тряпкой, от которой половина детей должна умереть. Не то отец, всякий добрый человек, войдя в дом и увидя ребенка с соской, должен вынуть ее изо рта младенцу и сказать матери про то зло, которое делает эта соска.
Соска убила на Руси людей больше, чем чума и холера и все болезни. Надо вооружиться против нее и помогать друг другу уничтожить ее.
Комментарии Н. Н. Гусева и В. Д. Пестовой
Цитаты из дневников и записных книжек, приводимые в комментариях ко всем произведениям данного тома, извлекаются из неопубликованных пока автографов, хранящихся в Архиве Толстого в Публичной библиотеке СССР имени В. И. Ленина. Выдержки из неопубликованных писем Толстого и к Толстому в комментариях извлекаются также из автографов, хранящихся в различных рукописных собраниях. Сокращенные ссылки, делаемые при этом, означают: АТ — Архив Толстого, хранящийся в Публичной библиотеке СССР имени В. И. Ленина, AЧ — Архив В. Г. Черткова, хранящийся в Государственном Толстовском музее и частично у В. Г. Черткова, ГТМ — Государственный Толстовский музей, ИРЛ — Институт русской литературы Академии наук СССР.
«[О СОСКЕ.]» ВСТАВКА В КНИЖКУ ДОКТОРА Е. А. ПОКРОВСКОГО «ОБ УХОДЕ ЗА МАЛЫМИ ДЕТЬМИ».
6 декабря 1887 г. Толстой пишет В. Г. Черткову: «Я говорил вам, кажется, о книге доктора Покровского Детское воспитание. Это превосходная книга для народа, если ее переделать и сократить, и если даже и не переделать, то очень полезная книга и в том виде, в каком она теперь. Она есть у меня. Я пришлю вам при случае, если вы нескоро будете в Москве. Покровский сейчас был у нас и отдает книгу безвозмездно для распространения в народе и даже клише тех рисунков, которых в ней много».
Речь шла о книге Е. А. Покровского «Первоначальное физическое воспитание детей». М. 1888.
По предложению Толстого Е. А. Покровский2 принялся за составление для народного читателя популярной книжки об уходе за малыми детьми, которая должна была появиться в народном книгоиздательстве «Посредник», в котором Толстой принимал близкое участие. Книжка была готова почти через год после приведенного письма Толстого к В. Г. Черткову.
26 ноября 1888 г. Толстой пишет в Дневнике: «Был Покровский, привез свою статью. Очень уж дурно написано, и опять тот же общий недостаток всех научных знаний, обращенных к массам: или ничего не говорить (вода — мокрая) или не может говорить, потому что на разных языках говорим, разной жизнью живем».
Через два дня, 28 ноября, Толстой записывает: «Кончил чтение Покровского. Очень плохо, научно наивно и бестактно».
И у Толстого является мысль переделать статью Е. А. Покровского таким образом, чтобы она удовлетворяла тем требованиям, какие он предъявлял к книгам для народного читателя.
14 декабря Толстой, как записано им на другой день в Дневнике, читал в газете «Неделя» (1888 г. № 50) статью врача В. О. Португалова «Детская смертность». Вероятно, под влиянием чтения этой статьи возникла у него мысль написать «о соске», о чем записано в Дневнике 15 декабря. Заметка эта предназначалась им для народного журнала «Сотрудник», приобретенного тогда И. Д. Сытиным.
На следующий день, 16 декабря, Толстой опять записывает: «О соске надо, надо. Не писал». Проходит двенадцать дней, и 28 декабря в Дневнике Толстого опять читаем: «Хотел писать о соске, но заснул, и целый день слабость».
Повидимому осуществление этого замысла представляло для Толстого некоторые трудности, потому что 1 января 1889 г. в Дневнике опять записано: «Хотел писать о соске, но не удалось».
Вскоре было получено известие, что издание журнала «Сотрудник» откладывается до июня. Таким образом откладывалось и осуществление замысла Толстого.
В январе 1889 г. целый ряд записей Дневника Толстого (8, 15—16, 17, 19, 21, 24 и 28 января) говорят о его свиданиях с Покровским: или Покровский бывал у Толстого (в Москве), или Толстой ходил к Покровскому. Весьма вероятно, что беседы между ними касались также и той популярной книжки Покровского, которую Толстой решил переделать.
К осуществлению этого замысла Лев Николаевич приступил лишь в феврале 1889 года. 3 февраля в Дневнике Толстого записано: «Целое утро поправлял Покровского до пяти». И на другой день: Встал очень рано. Очень много работал. И потом кончил Покровского, хорошо... Подъем большой сил физических и умственных. Приятно скромно безлично работать».
5 февраля Толстой пишет П. И. Бирюкову: «Я последние два дня усердно поправлял статью Покровского и вписал там о соске, из которой надеюсь сделать отдельное».
Таким образом то, что Толстой хотел изложить в отдельной заметке для народного журнала, было им написано и включено в исправленную им книжку другого автора.
В марте 1889 г. рукопись Покровского, исправленная и дополненная Толстым, была послана редактору изданий «Посредника» В. Г. Черткову, который писал Толстому 10 марта: «Я очень рад, что вы прислали мне книгу Покровского о физическом воспитании детей. Такая книжка нам очень нужна в нашей серии книжек с полезными сведениями. Только слог местами еще очень неловкий и неподходящий, и потому я решился его исправить, несмотря на то, что это вызовет небольшую задержку. Кстати, переделка той большой его же книги о физическом воспитании, которую вы мне дали, всё продолжается понемногу, и в свое время составится прекрасная и весьма интересная книжка, в которой будет всё хорошее, что имеется в большой, только изложено будет понятнее и короче».
12 марта Толстой отвечает В. Г. Черткову: «Пожалуйста просмотрите, поправьте поскорее книжку Покровского. Он так мил, и мне бы хотелось поскорее напечатать ее».
20 марта В. Г. Чертков пишет Толстому: «Рукопись Покровского исправляется (слог местами очень неудобен) и пополняется Галею.3
Она делает эту работу
28 марта В. Г. Чертков опять пишет Толстому: «Галя завтра или послезавтра, вероятно, окончит свою поправку рукописи Покровского. И тогда пошлю вам для окончательного прочтения и отдачи Сытину4 для напечатания в нашей серии книжек с полезными сведениями».
Рукопись статьи Е. А. Покровского с исправлениями и дополнениями Толстого сохранилась в Архиве В. Г. Черткова; она находится в Институте русской литературы Академии наук (шифр 26. 6. 303). Рукопись содержит 42 лл. in folio, исписанных, кроме последнего, с обеих сторон. На 1 л. заглавие: «Краткие наставления простому народу. Об уходе за детьми. Доктора Е. А. Покровского». Рукою Толстого вычеркнуты слова: «Краткие наставления простому народу», а после слов «Об уходе за» вставлено было сначала карандашом «младенцами», но тут же зачеркнуто, впоследствии же чернилами было вставлено «малыми», так что заглавие в исправленном виде получилось — «Об уходе за малыми детьми». В обозначении автора слово «Доктора» рукою Е. А. Покровского зачеркнуто карандашом и заменено написанными карандашом же словами: «Главного доктора Московской детской больницы». Вверху страницы рукою автора карандашная пометка: «Со всеми поправками я вполне согласен. Всё остальное предоставляю в полное распоряжение графа Л. Н. Толстого.
Е. П.».
Рукопись Е. А. Покровского содержит вступление и 29 глав. Автор ставил своей целью популярно изложить все сведения, необходимые, по его мнению, для того, чтобы крестьянские дети рождались и росли здоровыми. Даваемые им советы обнимают жизнь ребенка от пребывании в утробе матери до самостоятельного хождения. Автором излагаются все подробности кормления детей, их мытья, одевания, сна, пользования воздухом, развлечений, присмотра зa детьми, прививания оспы, ухода за зубами и пр. Цель, которой желала служить книга — уменьшение детской смертности в народе. Автор старался писать простым, понятным языком.
На всем протяжении рукописи много поправок карандашом неизвестной рукой. Исправлений Толстого два слоя: карандашом и чернилами. Полагаем, что карандашные поправки сделаны Толстым при первом чтении рукописи 26—28 ноября 1888 г. Находя, что статья Покровского, как записал он в Дневнике, «очень дурно написана», Толстой, читая статью с карандашом в руке, тут же делал небольшие стилистические исправления, имевшие целью устранить некоторую книжность языка Покровского.
Так, выражение «вопиющую бедность» Толстой заменяет словами — «великую бедность»; выражение: «иногда кормят с большим успехом» словами — «так хорошо кормить»; выражение: «словом, служат истинным утешением» — «не мучают, а радуют»; вместо выражения «матери этого класса» — «крестьянки» и т. д. Слова «народ», «простой народ», «русский народ» Толстой везде заменяет словом «крестьяне». Характерная для Толстого поправка: в одном месте (л. 7) Покровский говорит: «в избежание всех этих несчастий наука советует» и т. д. Толстой зачеркивает слова: «наука советует» и вместо них пишет просто: «следует». В некоторых исправлениях сказался Толстой художник; так, выражения: «мутная вода», «грязная вода» заменяются им эпитетом: «гнилая вода». На полях л. 6 обор. имеется пометка: «определить число». Эта заметка указывала автору статьи тот вопрос, которого он, по мнению Толстого, должен был подробнее коснуться (речь шла о половых сношениях беременных и кормящих матерей).
Правка чернилами, произведенная Толстым 3 и 4 февраля 1889 г., была гораздо более значительная. На протяжении почти всей рукописи Толстым делаются не только небольшие стилистические исправления, но и вычеркиваются целые фразы и заменяются новыми предложениями, в которых мысль дается в более кратком и сильном изложении. Уничтожается всё лишнее, ненужное, по мнению Толстого (иногда целые страницы) для народного читателя. Так как статья Покровского, по словам Толстого, была написана «очень плохо, научно наивно и бестактно», он приложил особое старание к исправлению языка и стиля, уничтожая всякое ненужное многословие. Приведем несколько образцов толстовской правки:
Да если бы не было таких любящих и самоотверженных матерей в нашем простом народе, то, кажется в деревнях у нас детей совсем бы не было (л. 3).
Нѣтъ, матери любятъ и жалѣютъ своихъ дѣтей, и только благодаря этой любви и выращиваются дѣти.
какъ притупить ядовитое жало смерти, такъ нещадно поражающее детей нашихъ в деревнях? (л. 3).
что дѣлать, чтобы сохранять больше дѣтскихъ жизней?
Точно так же мужчина, коггда слишком рано или слишком поздно женится, не может быть ни хорошим производителем, ни достаточно заботливымъ и успешнымъ кормильцем своего потомства.
Точно также и дѣти отъ мужчинъ слишкомъ молодыхъ или слишкомъ старыхъ никогда не бываютъ такъ крѣпки, какъ дѣти отъ отцовъ средняго возраста. А потому, какъ очень ранніе, такъ и очень поздніе
Отсюда ясно, что какъ очень ранние, так и очень поздние браки негодны для благополучных рождений, и их по справедливости считаютъ не маловажными источниками для гибели женщин и детей (лл. 5 обор.―6).
браки нетолько не производятъ хорошихъ дѣтей, но часто бываютъ причинами гибели женщинъ и дѣтей.
По вступлении в брак между мужем и женой должно быть полное согласие, взаимное уважение и общая забота о детях, рождающихся от их союза. Как, однако, часто наши русские мужья грешат против этого своим бессмысленным самодурством, а их жены ― своею неугомонною сварливостью, и что же выходит от такого печального сожития? ― чистый ад для обоих супругов и весьма горькое существование для рождающихся от них детей (л. 6 обор.).
По вступленіи въ бракъ мужъ и жена должны прежде всего заботиться о томъ, чтобы поддерживать между собою взаимное уваженіе и согласіе. Миръ между супругами есть первое условіе для успѣшнаго воспитанiя дѣтей. Ссоры между родителями, происходящія отъ самодурства мужа или отъ сварливости жены, суть главныя препятствія для правильнаго воспитанія. Когда уже тутъ думать о дѣтяхъ, когда идетъ неугасимая война между мужемъ и женой. Такая жизнь есть чистый адъ для обоихъ супруговъ и самое горькое существованiе для рождающихся отъ нихъ дѣтей.
При кормлении мать должна соблюдать полное душевное спокойствіе (л. 11 обор.).
Чтобы кормленіе пошло на пользу ребенку, мать должна быть не измучена трудомъ и не огорчена.
При материнском кормлении ребенок видимо крепнет и богатеет силами, не то что на чужом молоке. Да наконец при материнском кормлении и детей мрет меньше (л. 12).
При материнскомъ кормленіи ребенокъ правильно возрастаетъ и рѣдко болѣетъ и рѣдко умираетъ. Дознано, что больше всѣхъ мрутъ дѣти, воспитываемые на коровьемъ молокѣ, меньше мрутъ дѣти, воспитываемые не материнскимъ, а чужимъ молокомъ у кормилицъ, и меньше всего мрутъ дѣти, когда ихъ кормитъ мать.
никаких капризов (л. 23)
никакого привередничанья
Невежество повитух вредит детям еще более тем, что (л. 24).
Бѣда дѣлается еще больше отъ того, что
Наука тоже прямо говорит, что пеленание, и особенно тугое, весьма вредно (л. 27 обор.).
И дѣйствительно, послѣ многихъ наблюденій стало извѣстно, что пеленаніе и особенно тугое вредно.
Вот что значит лишение свежего воздуха для детей! (л. 36).
И все это отъ недостатка чистаго воздуха.
Очень значительные исправления, существенно изменяющие не только стиль Е. А. Покровского, но оживляющие все изложение и показывающие большое знание подробностей крестьянского быта, сделана Толстым в главе тринадцатой — «Как одевать детей?» Приводим параллельные тексты Е. А. Покровского и Толстого.
.
Все это, пожалуй, можно оставить без изменения с тем лишь условием, чтобы во всем этом было ребенку тепло и удобно. Но вот наступают годы, когда крестьянский ребенок рвется из своей душной избы на широкую улицу, где простор и приволье, чистый воздух и так много соблазнов для разнообразных детских игр. «Хоть умирать, да быть на этой улице!» думает ребенок и спешит туда, не смотря ни на какое время несмотря ни на какую погоду. Но как он иногда одевается, выходя на эту улицу? В иных семьях находится разве только один кожух или шуба на все плечи, большие и малые, и притом иногда сильно поношенная. И вот если в дурную или холодную погоду отец или мать не успели раньше захватить на свои
И все это хорошо, пока ребенокъ не ходитъ и не выбѣгаетъ на улицу. Но вотъ наступаютъ годы, когда крестьянскiй ребенокъ рвется изъ избы на улицу, ему хочется и подышать свѣжимъ воздухомъ и посмотрѣть и поиграть. И ребенокъ не смотря ни на какое время года, не смотря ни на какую погоду выбѣгаетъ на улицу. Вотъ тутъ-то и надо для ребенка сдѣлать одежду такую, въ которой онъ бы могъ ходить, бѣгать, не путаясь, не раскрываясь и не озябая, какъ это большей частью бываетъ, когда ребенокъ надѣнетъ отцевскій полушубокъ, который тащится сзади по землѣ, какъ мантія у монаха, залѣзетъ до живота въ широкiя валенки взрослаго человѣка; или, наоборотъ, зимой въ трескучій морозъ въ одной рубашенкѣ и босой перебирается изъ одной
.
плечи этого кожуха, то сынок или дочка непременно потянут его на свои плечи, да и марш в нем на улицу. Когда приходится проезжать русские деревни в ненастную погоду, каких только чудных одежд не увидишь на детях: то у какой-либо крошки 2-3 лет дедовская теплая шапка на подобие большой просфоры, покачнувшейся на сторону; то на ком-нибудь видишь отцовский полушубок, который тащится сзади по земле, как мантия у монаха; то маленький мальчик залезет до живота в широкие валенки взрослого человека; или, наоборот, иной молодец зимой в трескучий мороз по глубоким сугробам в одной рубашенке и босой перебирается из одной избы в другую, чтобы на людях скуку развлечь и поиграть со сверстниками. А как часто дети заболевают и даже умирают от такой родительской недоглядки и нерадения о детской одежде и обуви. Русская детская одежда неприхотлива на покрои и на материю, поэтому, кажется, можно было бы для каждого ребенка иметь свою особую, недорогую, но вполне удобную для него одеженку: летом мальчику ― рубаху да портки, а девочке рубаху да сарафан или платье; для холодного времени — на плечи полушубчик, на ноги ― валенки, на голову мальчику ― картуз, девочке ― платок, вот и всё самое важное. Нужно заботиться о том, чтобы это непременно было у детей и непременно на их рост (л. 23).
избы въ другую или бѣгаетъ по улицѣ. Много и много дѣтей заболѣваютъ и умираютъ отъ такой родительской недоглядки и нерадѣнія о дѣтской одеждѣ и обуви. Нельзя оправдываться въ томъ, что у дѣтей нѣтъ по ихъ росту одежды и обуви, недостатками и бѣдностью. Не отъ бѣдности происходитъ то, что ребенку нечего надѣть и онъ заболѣваетъ и умираетъ, а отъ незаботливости о дѣтяхъ происходитъ то, что они умираютъ и лишаютъ родителей своихъ помощниковъ. Не много нужно для того, чтобы ребенку перекроить и сшить изъ стараго для каждаго свою одеженку: лѣтомъ мальчику ― рубаху да портки, а дѣвочкѣ рубаху да сарафанъ или платье; для холоднаго времени ― на плечи шубенку или хоть кафтанчикъ, на ноги ― валенки или онучи и лапотки по росту, да на голову мальчику ― картузъ, девочкѣ ― платокъ. И гдѣ есть заботливые родители, понимающіе, что изъ всего ихъ богатства главное богатство дѣти, всегда найдется изъ чего собрать дѣтскую одежду, только бы загодя о ней подумать.
Кроме стилистических исправлений, Толстой сделал в тексте статьи несколько дополнений фактического характера. Так, в перечисление тех причин, от которых грудной ребенок бывает беспокоен, Толстой добавляет (л. 10 обор.): «блохи, клопы».
Не лишена интереса следующая подробность. На лл. 39—40 Е. А. Покровский говорит о случаях рождения детей с прорезавшимися зубами и, как пример, называет Наполеона I. Лицо, редактировавшее статью до Толстого, вычеркнуло упоминание о Наполеоне, сочтя его, очевидно, излишним в народной книжке; Толстой этот пример восстановил.
Помимо дополнений фактического характера, Толстой внес в изложение Покровского ряд собственных мыслей. Таковы, например, следующие:
Половыя сношенія законны только тогда, когда отъ нихъ могутъ произойти дѣти, слѣдовательно незаконны во время беременности и кормленія (л. 6 обор., глава «Что нужно прежде всего, чтобы дѣти рождались здоровыми»).
Надо не торопиться, не дѣлать ничего лишняго, a терпѣть и ждать. Если роды правильные, то какъ бы долго они ни продолжались (иногда двое сутокъ), всякая внѣшняя помощь только вредитъ матери и ребенку (л. 7 об., глава «Как обращаться с новорожденными»).
Будучи принципиальным сторонником кормления детей молоком матери, ожидая этого и от своей жены, Толстой в следующих выражениях протестует против ухода матерей в кормилицы:
Пусть такія матери понимаютъ, что онѣ виновницы смерти своихъ дѣтей и что оставляя своихъ дѣтей и поступая въ кормилицы, онѣ дѣлаютъ самый великій грѣхъ, который можетъ сдѣлать женщина, отступая отъ даннаго ей Богомъ закона (л. 12, гл. «Всегда ли можно матери кормить свое дитя»).
Седьмая глава книжки Покровского называется: «Полезна ли соска?» В эту именно главу Толстой вписал ту свою заметку о соске, о которой несколько раз записывал в Дневнике. В изложении Покровского глава эта заканчивается словами: «Есть страна, называемая Швецией, в которой всякая мать обязательно должна кормить своего ребенка грудью; никаких сосок там не существует, и вот в Швеции из 100 новорожденных не доживает до года только 9 человек, а у нас в России из 100 новорожденных не доживает до года 33, а местами даже 60 человек, и все это главным образом от употребления соски с раннего возраста ребенка». Толстой делает некоторые исправления в этом куске (между прочим, Швецию заменяет Англией и дополняет цыфры смертности) и на полях рукописи (л. 17) делает обширную вставку о вреде соски и о безусловной необходимости кормления грудью. Вставка эта не умещается на полях, и Толстой продолжает развивать свою мысль на отдельном листе (40), исписывая его с обеих сторон.
Для связи мы печатаем вставку Толстого вместе с теми им проредактированными строками Покровского, после которых она вписана. Сплошной текст Толстого начинается со слов: «ЧтÒ губит этих 20 и больше лишних детей»...
В главе девятой, озаглавленной: «Сколько времени следует кормить ребенка грудью?», после слов автора: «никогда никакое кормление не предохраняет женщину от нового зачатия» Толстой вносит добавление:
Предохраняетъ только воздержаніе супруговъ въ то время, когда женщина нужна ребенку какъ кормилица.
К главе семнадцатой: «Хороши ли для ребенка качки?» (так заглавие было изменено Толстым; у Покровского было: «Годны ли для ребенка русские качки?») Толстой делает заключение:
Колыбели вредны; и если мать хочетъ хорошо возрастить своего ребенка, пусть она научается обходиться безъ нихъ.
После Толстого рукопись Е. А. Покровского подверглась еще исправлению неизвестного нам лица. Лицом этим в некоторых местах были внесены незначительные изменения и в поправки Толстого и совсем была вычеркнута сделанная Толстым вставка, начинающаяся словами: «Надо не торопиться» (см. стр. 687).
По поводу заключительной (29-й) главы книжки Покровского между Толстым и В. Г. Чертковым возникла интересная переписка. Глава эта говорит о детских питомниках или яслях в деревне. Сделав общую характеристику яслей и способов ухода в них за детьми, автор говорит: «Питомники этого рода давно уже заведены в деревнях и городах для бедного народа за границей, а благодаря некоторым заботливым земствам, например, Московскому, Пермскому, Симбирскому, Орловскому и другим, подобные питомники с каждым годом всё более развиваются и в наших деревнях. Польза от них, как всякий может видеть, громадная; дети в них не брошены, а переданы на попечение заботливых, толковых, выбранных и одобренных всем миром нянек, у которых ребенок не насидится голодный, холодный, грязный, измученный насекомыми и животными. Помогай бог нашим земствам в этом добром, христианском деле, а нашим крестьянам дай бог скорее уразуметь всю пользу этих питомников для их детей, и дай бог, чтобы они имели силу помогать земству в этом добром деле».
Толстому, очевидно, понравилась идея детских питомников, как она была развита Покровским. Редактируя предыдущую двадцать восьмую главу, называющуюся: «Годны ли для нянек ветхие старухи и малолетки?» Толстой в текст Покровского вносит следующее добавление:
А для ухода за дѣтьми, казалось бы, слѣдовало бы точно также приставить вполнѣ надежныхъ нянекъ, такъ чтобы всякая мать спокойно могла бы уходить на работу. Для такого ухода за дѣтьми устраиваютъ дѣтскіе питомники.
Этими словами Толстой закончил главу, вводя ими читателя в содержание следующей главы, специально посвященной устройству детских питомников.
В. Г. Чертков остался не совсем доволен последней страницей книжки Покровского и взамен ее написал свой новый текст, который и послал Толстому вместе с рукописью Покровского. Толстой начал было исправлять присланное В. Г. Чертковым окончание брошюры, но почувствовал неудовлетворенность своей работой и оставил заключение книжке в том виде, в каком оно было написано Покровским. Об этом он писал В. Г. Черткову 20 апреля: «Покровского заключительную страницу я попытался исправлять, но бросил и всю замарал. По моему, нельзя этого, во 1-х, потому, что это не мысль Покровского, а во 2-х, потому, что я думаю, что мысль питомников сама по себе нравственна: безнравственна при теперешней степени сознания, при которой материнская любовь считается добродетелью, но уже ясно видна следующая ступень, при которой материнская любовь представляется уже не пороком, не добродетелью, а одной из форм проявления личной жизни, которая должна быть подчинена воле Бога. Я отдал статью Покровского печатать. Если вы что имеете возразить о последней странице, то обратитесь к Полушину».5
В. Г. Чертков отвечал Толстому 29 апреля: «Покровского книгу я, разумеется, оставляю в том виде, в каком вы ее передали Полушину».
Книжка вышла в 1890 году под заглавием: «Об уходе за малыми детьми». Составлено главным доктором Московской детской больницы Е. А. Покровским. № 509. Москва, типография Вильде. VIII + 100 стр. 16°. В книжке, очевидно в корректуре, был сделан целый ряд дополнений и стилистических изменений текста. Кем именно были сделаны эти изменения и дополнения, многие из которых имеют чисто медицинский характер, сказать не можем. Весьма вероятно, что корректуру читал, кроме редакторов «Посредника», и сам автор. Во всяком случае, по характеру и стилю исправлений и дополнений для нас несомненно, что Толстой корректуры не читал. В некоторых местах книжки подвергся некоторой правке и Толстовский текст. Что касается его вставки о соске, то она напечатана была на стр. 43—46 первого издания книжки с добавлением слов: «Говорят обыкновенно» перед словами: «Что они не глупее нас были», с пропуском слова «святым» перед словом «младенцам», сглаживаньем слога в некоторых местах («Не то что отец, а всякий...» вместо Толстовского: «Не то отец, всякий»... и др.) и с несколькими опечатками (из которых самая важная — «Странно сказать» вместо — «Страшно сказать»). По рукописи, хотя и не вполне точно — статейка Толстого, вместе с обстоятельными комментариями, была опубликована В. И. Срезневским в статье «Заметка Л. Н. Толстого об уходе за малыми детьми», напечатанной в сборнике: «Толстой. Памятники творчества и жизни». 3. Редакция В. И. Срезневского, изд. Кооперативного т-ва изучения и распространения творений Л. Н. Толстого. М. 1923, стр. 3—10.
Брошюра Е. А. Покровского выдержала ряд изданий (6 изд. — 1910 г.). Об огромной работе Толстого по редактированию и дополнению книжки, — работе, в которую он вложил всю свою любовь к народу и его детям, свой жизненный опыт и силу своего дарования, — об этой работе не было упомянуто ни в одном издании. Это и соответствовало желанию Толстого «скромно, безлично работать». В собрания сочинений Толстого его статья о соске до сих пор не включалась.
Что касается замысла Толстого написать отдельно о соске, то он не был осуществлен.
ПРЕДИСЛОВИЕ К ДВАДЦАТЬ СЕДЬМОМУ ТОМУ.
Основная работа над входящими в 27 том художественными произведениями протекала у Толстого в конце 1880-х годов и в 1890 году. Одно из этих произведений («Дьявол») Толстым не было окончательно отделано и впервые напечатано лишь после его смерти.
Из вышедших в свет при жизни Толстого произведений «Крейцерова соната» перепечатывалась в большинстве изданий с текста, впервые опубликованного в 1890 г. в тринадцатой части сочинений Толстого и напечатанного по копии, переписанной С. А. Толстой, заключавшей в себе множество отступлений от подлинного толстовского текста — бессознательных и частью сознательных. Ни этой копии ни корректур повести Толстой не читал. Отсюда большое число искажений, вкравшихся в печатный текст «Крейцеровой сонаты» и лишь частично устраненных по неавторитетным спискам в некоторых заграничных изданиях и преимущественно в двенадцатом издании сочинений Толстого 1911 г., но вновь спорадически появлявшихся в последующих изданиях повести.
Что касается „Послесловия к «Крейцеровой сонате», также не авторизованного Толстым ни в копии, с которой оно печаталось, ни в корректурах, то текст его в России вплоть до последнего времени печатался с существенными цензурными пропусками (исключение представляет собой единственная перепечатка «Послесловия» с заграничного издания В. Г. Черткова в брошюре «О половом вопросе. Мысли графа Л. Н. Толстого, собранные В. Г. Чертковым», напечатанной в журнале «Всемирный вестник» за 1906 г. и изданной затем отдельно).
Рассказ «Франсуаза» всё время печатался или по тексту, искаженному в интересах «благоприличия» А. С. Сувориным и впервые напечатанному в его газете «Новое время», или, реже, по искусственно скомбинированному тексту И. И. Бирюкова, в который лишь частично были введены купюры, сделанные Сувориным.
В настоящем издании все эти произведения — в результате изучения относящегося к ним рукописного материала — впервые появляются в печати в неискаженном виде.
Помимо вариантов литографированных редакций «Крейцеровой сонаты» и «Послесловия» к ней, печатаются ранние рукописные редакции, планы и варианты входящих в этот том художественных произведений, доселе в большинстве неопубликованные.
Из статей, входящих в состав данного тома, впервые публикуются три неоконченных отрывка. К статьям: «Для чего люди одурманиваются?» и «Предисловие к «Севастопольским воспоминаниям» Ершова» даны обширные варианты, впервые извлеченные из черновых рукописей автора; в статье «Для чего люди одурманиваются?» восстановлен пропуск, сделанный по цензурным условиям. В комментариях к статье «О соске» приводятся толстовские тексты, затерявшиеся в проредактированной им рукописи другого автора. Из других статей Предисловие к «Злой забаве» В. Г. Черткова и «Carthago delenda est» до сих пор не включались в собрания сочинений Толстого. Тексты всех статей проверены по рукописям.
Художественные произведения данного тома приготовлены к печати, редактированы и комментированы Н. К. Гудзием.
Вся работа по подготовке к печати текстов статей и составлению комментариев к ним сделана В. Д. Пестовой, под редакцией Н. Н. Гусева.
В составлении указателя к тому принимала участие А. И. Толстая-Попова.
РЕДАКЦИОННЫЕ ПОЯСНЕНИЯ К ДВАДЦАТЬ СЕДЬМОМУ ТОМУ.
Тексты произведений,
При воспроизведении текстов,
Текст воспроизводится с соблюдением всех особенностей правописания, которое не унифицируется, т. е. в случаях различного написания одного и того же слова все эти различия воспроизводятся («этаго» и «этого», «тетенька» и «тетинька»).
Слова, не написанные явно по рассеянности, вводятся в прямых скобках, без всякой оговорки.
В местоимении «что» над «о» ставится знак ударения в тех случаях, когда без этого было бы затруднено понимание. Это ударение не оговаривается в сноске.
Ударения (в «что» и других словах), поставленные самим Толстым, воспроизводятся, и это оговаривается в сноске.
Неполно написанные конечные буквы (как, напр., крючок вниз вместо конечного «ъ» или конечных букв «ся» в глагольных формах) воспроизводятся полностью без каких-либо обозначений и оговорок.
Условные сокращения (т. н. «абревиатуры») типа «кый» вместо «который», и слова, написанные неполностью, воспроизводятся полностью, причем дополняемые буквы ставятся в прямых скобках: «к[отор]ый», «т[акъ] к[ак]» лишь в тех случаях, когда редактор сомневается в чтении.
Слитное написание слов, объясняемое лишь тем, что слова, в процессе беглого письма, для экономии времени и сил писались без отрыва пера от бумаги, не воспроизводится.
Описки (пропуски букв, перестановки букв, замены одной буквы другой) не воспроизводятся и не оговариваются в сносках, кроме тех случаев, когда редактор сомневается, является ли данное написание опиской.
Слова, написанные явно по рассеянности дважды, воспроизводятся один раз, но это оговаривается в сноске.
После слов, в чтении которых редактор сомневается, ставится знак вопроса в прямых скобках: [?]
На месте не поддающихся прочтению слов ставится: [1
Из зачеркнутого в рукописи воспроизводится (в сноске) лишь то, что редактор признает важным в том или другом отношении.
Незачеркнутое явно по рассеянности (или зачеркнутое сухим пером) рассматривается как зачеркнутое и не оговаривается.
Более или менее значительные по размерам места (абзац или несколько абзацев, глава или главы), перечеркнутые одной чертой или двумя чертами крест-на-крест и т. п., воспроизводятся не в сноске, а в самом тексте, и ставятся в ломаных ‹ › скобках; но в отдельных случаях допускается воспроизведение в ломаных скобках в тексте, а не в сноске, и одного или нескольких зачеркнутых слов.
Написанное Толстым в скобках воспроизводится в круглых скобках. Подчеркнутое печатается курсивом, дважды подчеркнутое — курсивом с оговоркой в сноске.
В отношении пунктуации соблюдаются следующие правила: 1) воспроизводятся все точки, знаки восклицательные и вопросительные, тире, двоеточия и многоточия (кроме случаев явно ошибочного написания); 2) из запятых воспроизводятся лишь поставленные согласно с общепринятой пунктуацией; 3) ставятся все знаки в тех местах, где они отсутствуют с точки зрения общепринятой пунктуации, причем отсутствующие тире, двоеточия, кавычки и точки ставятся в самых редких случаях.
При воспроизведении многоточий Толстого ставится столько же точек, сколько стоит у Толстого.
Воспроизводятся все абзацы. Делаются отсутствующие в диалогах абзацы без оговорки в сноске, а в других, самых редких случаях — с оговоркой в сноске:
Примечания и переводы иностранных слов и выражений, принадлежащие Толстому и печатаемые в сносках (внизу страницы), печатаются (петитом) без скобок.
Переводы иностранных слов и выражений, принадлежащие редактору, печатаются в прямых [ ] скобках.
Пометы: *, **, ***, **** в оглавлении томов, на шмутц-титулах и в тексте, как при названиях произведений, так и при номерах вариантов, означают:
Иллюстрации
Фототипия фотографического портрета Толстого 1889 года (размер подлинника) — между XI и 1 стр.
1
2
Егор Арсеньевич Покровский (1835—1895) — врач (с 1860 г.), главный врач детской больницы в Москве, автор многих книг и статей по медицине, в 1890—1895 гг. редактор-издатель основанного им журнала «Вестник воспитания».
3
«Галя» — жена В. Г. Черткова. Анна Константиновна, рожд. Дитерихс (1859—1927), деятельная сотрудница «Посредника».
4
Иван Дмитриевич Сытин (р. 1850 г.) — московский издатель, в то время финансировавший «Посредник».
5
Н. А. Полушин — сотрудник «Посредника», автор народных драматических сцен: «Омут», «Исай, эфиопский царь» и др. В то время работал в издательстве Сытина.