Лев Николаевич Толстой
Письма
1875
Государственное издательство
художественной литературы
Москва — 1953
Электронное издание осуществлено
в рамках краудсорсингового проекта
Организаторы проекта:
Государственный музей Л. Н. Толстого
Подготовлено на основе электронной копии 62-го тома
Полного собрания сочинений Л. Н. Толстого, предоставленной
Российской государственной библиотекой
Электронное издание
90-томного собрания сочинений Л. Н. Толстого
доступно на портале
Предисловие и редакционные пояснения к 62-му тому
Полного собрания сочинений Л. Н. Толстого можно прочитать
в настоящем издании
Предисловие к электронному изданию
Настоящее издание представляет собой электронную версию 90-томного собрания сочинений Льва Николаевича Толстого, вышедшего в свет в 1928—1958 гг. Это уникальное академическое издание, самое полное собрание наследия Л. Н. Толстого, давно стало библиографической редкостью. В 2006 году музей-усадьба «Ясная Поляна» в сотрудничестве с Российской государственной библиотекой и при поддержке фонда Э. Меллона и
В издании сохраняется орфография и пунктуация печатной версии 90-томного собрания сочинений Л. Н. Толстого.
1875
ПОДГОТОВКА ТЕКСТА И КОММЕНТАРИИ
А. И. , А. С.
Н. Д.
1875
124. М. Н. Каткову.
В тот самый день, как я хотел посылать вам листы, многоуважаемый М[ихаил] Н[икифорович], я сделался болен и нынче только успел перечесть и окончить 3 листа. Следующий надеюсь выслать дня через три. Вся моя надежда на вашу коректуру.
Листы эти передаст вам мой шурин, правовед Берс,1 который уезжал в тот самый день, как [я] получил вашу телеграмму.2
Ваш Л. Толстой.
Впервые опубликовано по рукописной копии, хранящейся в ЛБ (архив Каткова, тетрадь № 21), в «Литературном наследстве», т. 37-38, М. 1939, стр. 204. На копии дата: «Янв. 4 — 1875», подтверждаемая содержанием.
1 Степан Андреевич Берс, гостивший в конце 1874 — начале 1875 г. в
2 Телеграмма неизвестна.
125. С. А. Толстой от 14... 16 января 1875 г.
* 126. А. А. Фету.
Благодарю вас, дорогой Афанасий Афанасьевич, за хорошие о нас речи. Всё веселей, как похвалят. У нас, слава богу, теперь повеселей стало, т. е. я перестал бояться за здоровье жены, кот[орое] очень было начало пугать меня. Халат, рубашка и запонки ваши зашиты в клеенку и надписанные лежат давно под зеркалом; но в Змеевку боюсь, в Орел боюсь и кондуктору боюсь. Сделаю, как вы велели — отдать в вагон Марье Петровне, если не пришлете нового распоряжения. За кобыл низко кланяюсь обоим братцам, в особенности Петру Афанасьевичу. Они мои.1 Когда прикажете прислать деньги? Если бы Петр Афанасьевич сообщил некот[орые] подробности о их породе, то я бы был очень благодарен. А что план деятельности по народному образованию? Как бы я счастлив был, если бы он состоялся, и я бы мог быть чем-нибудь полезен Петру Афанасьичу.
Был я в Москве, и в тот вечер, как сидел у Каткова,2 ему пришли объявить, что брат его вырвался из полицейской больницы, пришел в Лицей и опять стрелял и опять никого не застрелил.3
Как вы поступили относительно того, о чем спрашивали моего мнения и не согласились?
Ваш Л. Толстой.
Впервые опубликовано, с значительными пропусками и неверной датой: «12 января 1875 г.», в «Русском обозрении», 1890, № 8, стр. 464. Датируется на основании письма Фета от 11 января 1875 г., на которое служит ответом, и ответного письма Фета от 21...23 января.
1 В письме от 11 января Фет писал о продаже Толстому за 600 р. восьми кобыл.
2 Толстой был в Москве и виделся с Катковым по делам печатания «Анны Карениной» 14 января.
3 Мефодий Никифорович Катков служил в Катковском лицее, директором которого был П. М. Леонтьев. В сентябре 1874 г. он стрелял в Леонтьева из револьвера, был признан ненормальным и помещен в больницу. В январе 1875 г. он вторично пытался убить Леонтьева, но снова неудачно, и был отвезен в больницу, где кончил жизнь самоубийством.
*127. А. А. Берсу.
Любезный друг Саша.
Я слышал уж от Степы о приготовлявшемся важном событии в твоей жизни и ждал твоего письма и, хотя и не следовало бы мне, старому человеку, одобрять безрассудство молодежи (как назовет большинство твой поступок), я радовался всей душой за тебя. Мы теперь находимся в положении людей, у которых отняли роман в самом важном месте. Да какой роман и как близкий нашему сердцу. Пожалуйста, напиши тотчас и подробнее.
Я всей душой уже люблю твою невесту, вероятно жену теперь. Мне в ней привлекательны и красота, и молодость, и порода — важное дело, и Кавказ, и твоя любовь к ней. Я плохо тебе помог тогда, когда ты выходил из полка;1 но это так случилось, и теперь, ради бога, если бы тебе для устройства твоей жизни в каком бы ни было отношении показалось, что я могу тебе помочь чем-нибудь, прямо высказывай, как скажется. Ты не ошибаешься, говоря, что знаешь, что я тебя люблю. И потому мне очень хочется, чтобы ты был счастлив. —
Ты спрашиваешь, чем я занят?2 Школами — народным образованием. Но это так сухо и скучно тебе теперь, что лучше не говорить. Одно, что плохо у нас, это то, что мы оба с Соней с нынешнего года хвораем. Прекрасно ты сделал, что Соне прямо сказал, за что ты на нее сердит. Ей ужасно совестно, но она никогда этого и не думала, и едва ли кто тебя из родных любит и ценит больше ее.
Прощай, пиши поскорей и поподробнее и поцелуй от меня руку у твоей милой Пати и представь меня ей так, чтобы она меня полюбила.
Поподробнее опиши семейные отношения...3
Твой Л. Толстой.
Датируется сопоставлением с письмом С. А. Толстой к А. А. Берсу от 22 января 1875 г., в котором она также поздравляет его с предстоящей женитьбой на кж. Патти (Матроне) Дмитриевне Эристовой.
Об Александре Андреевиче Берсе (1845—1915), старшем брате
1 В 1873 г. А. А. Берс вышел из Преображенского полка, в котором он служил, и уехал на Кавказ.
2 Письмо А. А. Берса неизвестно.
3 22 марта 1875 г. С. А. Толстая писала А. А. Берсу: «Ты в письме Левочки не понял вопроса о семейных отношениях. Он... спрашивал... о том, помирились ли родные с тем, что Пати вышла замуж за тебя».
128. Н. М. Нагорнову.
Насчет
Ваш Л. Толстой.
Впервые опубликовано в «Сборнике Государственного Толстовского музея», М. 1937, стр. 194. Датируется на основании письма Н. М. Нагорнова от 24 января 1875 г., на которое Толстой отвечает.
1 Речь идет о первых страницах печатавшейся в Москве в типографии А. Торлецкого и М. Терехова, под наблюдением Нагорнова, «Новой азбуки» Толстого.
*129. Н. М. Нагорнову.
Нынче утром увидал в оставшемся у меня листе ошибку. На 4-й стр. во всех словах поставлены такое а и такое б, тогда как в записке для типографии1 сказано, чтобы везде в начале было такое А и такое Б. Только с начала двойных
Также на 6 стр. в словах
Пожалуйста, велите это исправить.
Ваш Л. Толстой.
Датируется предположением, что настоящее письмо написано непосредственно вслед за письмом от 26...28 января, где идет речь о тех же буквах
1 Записка не сохранилась. Упоминая о ней в письме от 24 января, Нагорнов пишет, что передал ее Клейну — вероятно, метранпажу в типографии.
130. М. Н. Каткову.
Сейчас только узнал, многоуважаемый М[ихаил] Н[икифорович], о постигшем вас несчастии.1 Верьте, что от всей души сочувствую вашему горю и понимаю всю тяжесть вашей потери. Как ни редко я встречался с покойным, я понял ясно, как я высоко ценил его, когда получил это грустное известие. От всей души желаю вам силы душевной для перенесения вашего горя и прошу верить в искренность моего к вам сочувствия.
Гр. Л. Толстой.
Впервые опубликовано по рукописной копии, хранящейся в ЛБ (архив Каткова, тетрадь № 21), в «Литературном наследстве», т. 37—38, стр. 205, с редакторской датой: «Апрель 1875 г.». Датируется содержанием (см. прим. 1).
1 Речь идет о самоубийстве брата Каткова, Мефодия Никифоровича. См. письмо № 126, прим. 3.
131. Н. М. и В. В. Нагорновым.
От всей души радуюсь, любезный Николай Михайлович, тому, что вы получили обещанное вам место,1 и поздравляю вас.
За ваши хлопоты очень благодарю и не сомневаюсь нисколько, что вы сделаете это дело превосходно, но боюсь одного — чтобы вы из деликатности не персеверировали2 делать это дело, тогда как вам при новом назначении много новых и старых хлопот. Пожалуйста, скажите прямо. Я обойдусь как-нибудь. Только скажите вперед, а я приму меры. —
Благодарю уже очень и за то, что вы подбодрили Соковнина.3
Жду вашего ответа.
Если попадется вам в рукописи или коректуре в отделе упражнений на
Ваш Л. Толстой.
Спасибо, милый друг Варя, что известила нас.5 Ты знаешь, что мне всегда близко к сердцу всё, что тебя касается, а это, если я не ошибаюсь, есть важный шаг, и на самом хорошем пути службы. —
У нас, слава богу, теперь посветлей, т. е. Сонино здоровье значительно лучше. Поцелуй от меня Валерьяна6 и Валерьяныча.7
Твой Л. Т.
Впервые опубликовано в «Сборнике Государственного Толстовского музея», М. 1937, стр. 195 — 196. Дата определяется сопоставлением с письмами №№ 128 и 129.
1 В начале 1875 г. H. М. Нагорнов получил должность чиновника особых поручений в Московской казенной палате.
2 От французского persévérer — продолжать, упорствовать.
3 Николай Александрович Соковнин (1841—1893) — педагог, позднее основатель магазина учебных пособий и издательства «Сотрудник школ» и управляющий типографией Терехова, где печаталась «Новая азбука» Толстого.
4 Отдел этот см. на стр. 27-й первой части «Новой азбуки» (М. 1875).
5 Письмо В. В. Нагорновой неизвестно.
6 Сын Н. М. и В. В. Нагорновых.
7 Николай Валерианович, брат В. В. Нагорновой.
132. Н. М. Нагорнову.
Не имея первой половины 2-го листа, с трудом мог сообразить нужные поправки. На 27-й стр. вымарал нь, ть, ль и вставил в пустые места слова;1 а то много было пустого места.
На 29 стр. и далее поставил ×, где слишком расставлено. Если уже нельзя иначе сделать, то на 27 стр. поставить
На 30 стр. вставил несколько слов, чтобы не было пустого места. На 30 стр.
На 31 стр. вставил слова в пустые места и слово
На 32 стр. вставил бы и онъ,5 где слишком расставлено. —
Жду с_нетерпением 1-ю половину 2-го листа.
Впервые опубликовано в «Сборнике Государственного Толстовского музея», М. 1937, стр. 196. Основания датировки те же, что и в предыдущем письме.
1
2
3 Повидимому, соединить в одну строку, по условиям набора, уже нельзя было, и поэтому на месте, указанном Толстым, поставлена черта.
4
5 Толстой имеет в виду следующие предложения на стр. 31 первой части: «Нужно бы траву гресть, к стогу сено везть» и «Есть червь, он желт, он ест лист....»
133. М. Н. Каткову.
Многоуважаемый М[ихаил] Н[икифорович]! Боясь задержки печатания 2-го №, при сем посылаю две главы из середины.
Предшествующие две главы и последующие будут высланы дня через два. Я бы и теперь мог выслать остальные, но очень измараны. Будьте уверены, что я не задержу этот номер.
Совершенно преданный и уважающий вас гр. Л. Толстой.
Впервые опубликовано по рукописной копии, хранящейся в ЛБ (архив Каткова, тетрадь № 21), в «Литературном наследстве», т. 37-38, М. 1939, стр. 204, с редакторской датой: «февраль 1875 г.?». Датируется содержанием (ср. письмо № 134).
134. М. Н. Каткову.
Посылаю вам, многоуважаемый М[ихаил] Н[икифорович], рукопись для 2-ой книжки Р[усского] в[естника]. Две последние главы, которые считал бы нужным поместить в этом же 2-ом нумере, я не успел отделать окончательно, но вышлю очень скоро.1 Большая часть рукописи написана четко; в тех же местах, где будет очень неясно, в коректуре, я надеюсь, что будете так добры прислать мне. Если бы возможно было прислать всю коректуру 2-го номера так же, как прислали 1-го, было бы очень хорошо.
23 листочка рукописи предшествуют тем гранкам, которые посланы мною прежде. Остальные идут по порядку. Не сетуйте, пожалуйста, на меня, если есть от меня задержка. У меня в семье горе за горем. Один за другим больные, и опасно больные.2 Посылаю эту рукопись с нарочным, чтобы выиграть время. Если есть коректуры, прикажите прислать с ним.
Ваш Л. Толстой.
Впервые опубликовано по рукописной копии, хранящейся в ЛБ (архив Каткова, тетрадь № 21), в «Литературном наследстве», т. 37-38, М. 1939, стр. 204, с датой: «февраль 1875 г.?». Так как 16 февраля Толстой писал Страхову, что он «послал уже всё на 2-ю книжку», то настоящее письмо можно датировать первой половиной февраля.
1 Во второй книжке «Русского вестника», вышедшей в свет 23 февраля, были напечатаны главы XV—XXVII первой части и I—X второй части «Анны Карениной».
2 Опасно был болен сын Николай. См. письмо № 138.
135. М. Н. Каткову.
Посылаю, многоуважаемый М[ихаил] Н[икифорович], последние листы для 2-ой книжки. Так как я посылал в три раза, то решительно не имею понятия, достаточно или слишком мало или много того, что я выслал. Будьте так добры меня уведомить. Надеюсь, что так же, как и при печатании 1-ой книжки, вы пришлете мне на денек коректуры. Изменять я, вероятно, ничего не буду, но боюсь неясностей, вместе с тем нечеткости рукописи. А в одной части есть листы, которыми я очень дорожу.
Ваш Л. Толстой.
Впервые опубликовано по рукописной копии, хранящейся в ЛБ (архив Каткова, тетрадь № 21), в «Литературном наследстве», т. 37-38, стр. 204, с редакторской датой: «февраль 1875 г.?». Датируется содержанием.
136. М. Н. Каткову.
Посылаю коректуру, многоуважаемый М[ихаил] Н[икифорович]. Очень жалею, что вышло мало, тем более что следующее листов на 5 несомненно готово, и я вам пришлю на днях.
2-я часть есть одна из 6-ти частей. Мне нужно это деление по прошедшему промежутку времени и внутреннему делению.
В последней главе1 не могу ничего тронуть.
Весь ваш Л. Толстой.
Впервые опубликовано по рукописной копии, хранящейся в ЛБ (архив Каткова, тетрадь № 21), в
1 Глава X второй части, где изображено сближение Анны с Вронским (гл. XI последующих изданий).
*137. H. M. Нагорнову.
Первый лист очень хорош; но жалко, что слова, закл[ючающие] звук, стеснены. Лучше бы было взять мельче шрифт. Да две ошибки я заметил в 2-й стр.:
На 1-й стр. Заглавия
На 3-й стр. Я заметил несколько слов в двух фразах и переставил выше пословиц то, что отчеркнуто.
Вообще пословицы, повторяющиеся курсивом, я на 2-й странице оставил последний раз.2 Везде же после надо пословицы набирать только курсивом по одному разу. На 4-й, 5-й, 6-й страницах я кое-что поправил и поставил
Я не знаю, сколько всего выйдет набора 2-й части. Желательно, чтобы вышло два листа. И сообразно с этим нужно растягивать или сжимать. Я это говорю к тому, что в этой сказке и в следующей, н[а]п[ример]
На следующих страницах я вычеркнул повторение печатными пословиц. Оставить ли их или вычеркнуть, тоже будет зависеть от количества набора на 2-ю часть.
Всё, что я поправил во всем остальном, кажется, ясно.
Орфографию я не везде поправил, например, слово копейка я оставил где с
Ваш благодарный Л. Толстой.
Вы, верно, знаете наше горе — наш Николинька уж 3-ю неделю умирает от воспаления в мозгу. Надежды нет никакой, и жена страдает ужасно.
Датируется на основании фразы письма: «наш Николинька уж 3-ю неделю умирает» (ср. письмо № 139).
1 Толстой имеет в виду вторую страницу присланного ему корректурного листа «Новой азбуки». Замечание относится к односложным словам на стр. 27.
2 Пословицы курсивом — см. там же, стр. 41.
3 «Слова волка» — см. там же, стр. 42.
4 Басню «О царе и мужике» см. на стр. 58 — 54. Ни в этой басне, ни в других красных строк нет.
* 138. С. Н. Толстому.
Мы узнали от Ариши, что у вас всё благополучно. У нас же очень плохо. Николинька, т. е. грудной, вот уже 3-ю неделю болен мозговой болезнью, и нет никакой надежды на выздоровление. Сначала рвало, потом стали делаться припадки — глаза остановятся, и икота — и теперь продолжается всё то же; только равномерно и медленно слабеет. Соне очень тяжело: кормить, ходить за ним и ждать смерти. И мне тяжело, особенно за нее. Да кроме того я уже 3 или 4 недели не выхожу из дома и сижу весь в фланели и мучаюсь от боли в остатках зубов. —
Вообще у нас очень грустно. Ты терял детей этой самой болезнью, поэтому знаешь это. — Если бы тебе пришла мысль приехать теперь к нам, то пусть не приходит тебе другая мысль, что теперь не время. Самое для тебя, разумеется, худшее, а для нас лучшее время.
Посылаю телеграмму от Машиньки.1 Сделай, что надобно и что ты поймешь из этого.
Л. Т.
Датируется содержанием.
1 Телеграмма неизвестна.
139. H. Н. Страхову.
Очень вам благодарен, дорогой Николай Николаевич, за ваше коротенькое, но очень радостное для меня письмо. Я не только не ожидал успеха, но, признаюсь, боялся совершенного падения своей известности вследствие этого романа. Искренно говорю, что это падение — я готовился к нему — не очень бы тронуло меня месяц тому назад. Я был весь — и теперь продолжаю быть — поглощен школьными делами, Новой азбукой, к[оторая] печатается, грамматикой и задачником, но теперь, очень недавно, я задумал новую поэтическую работу,1 к[оторая] сильно радует, волнует меня и к[оторая] наверно будет написана, если бог даст жизни и здоровья, и для которой мне нужна моя известность. И я очень, очень рад, что роман мой не уронил меня. В успех большой я не верю. Знаю, как вам хочется, чтоб был большой успех, и он вам кажется. Да и я совершенно согласен с теми, которые не понимают, о чем тут говорить.2 Всё так не
Я странно, страшно возбужденно живу нынешнюю зиму. Во-первых, я всё время хвораю простудой — зубная боль, лихорадочное состояние — и сижу дома. Потом у меня практическая деятельность: руководство 70
Вспоминаю я, три года тому назад вы всё это время были у нас.4 Как мне с вами хорошо было.
Ваш Л. Толстой.
16 февраля.
Впервые опубликовано в книге «Лев Николаевич Толстой. Сборник статей и материалов»; М.. 1951, стр. 680—681. Год определяется содержанием. Ответ на письмо Страхова от 13 февраля с отзывами о главах I — XIV «Анны Карениной», напечатанных в первой книжке «Русского вестника» (ПС, стр. 58—59).
1 Об этой новой работе Толстой писал также Фету (см. письмо № 145). Можно предполагать, что это — задуманная обработка избранных мест из древней русской литературы. См. письма №№ 112 и 118.
2 Отмечая успех романа, Страхов писал, что все же «находятся скептики и серьезные люди, которые недоумевают и угрюмо допрашивают: «Да что же тут важного, особенного? Все самое обыкновенное. Тут описывается любовь, бал — то, что тысячу раз описано. И никакой идеи!» и пр. и пр.».
3 Мнение о простоте художественного произведения, как о «трудно достигаемом достоинстве», Толстой сохранил до конца жизни. Секретарь Толстого H. Н. Гусев записал 10 сентября 1908 г. его слова: «Надо стараться довести свою мысль до такой степени простоты, точности и ясности, чтобы всякий, кто прочтет, сказал бы: «Только-то? Да ведь это так просто!» А для этого нужно огромное напряжение и труд» (H. Н. Гусев, «Два года с Толстым», М. 1912, стр. 195).
4 Толстой ошибся: «три года назад» (в 1872 г.) Страхов не приезжал в Ясную Поляну; приезд его в «это время» (18—19 февраля) относится к 1873 г.
* 140. Е. И. Менгден.
Отвечаю за жену, многоуважаемая Лизавета Ивановна, потому что у нас очень опасно болен меньшой ребенок, и она ни о чем другом думать не в состоянии.
Отвечаю на два пункта, мне очень интересные: народный журнал1 и перевод моих сочинений по-английски.2 Я потому только мало сочувствую народ[ному] журналу, что я слишком ему сочувствую и убежден, что те, которые за него возьмутся, будут à cent mille lieues3 от того, что нужно для народа. Мои требования, льщу себя надеждой, одинакие с требованиями народа, те, чтобы журнал был
Я истинно сочувствую народному журналу и надеюсь, что вы отчасти согласитесь со мною, и потому говорю всё это. Но знаю тоже, что 999/1000 сочтут слова или просто глупостью, или желанием оригинальничать; тогда как я, напротив, в издании дамами журнала для народа, дамами и думающими и говорящими не по-русски и без желания справиться с тем, понимает ли их народ, вижу самую странную и забавную шутку. Я сказал, понятности достигнуть очень легко, с одной стороны — стоит только в рукописях читать или давать читать народу; но, с другой стороны, издавать журнал
Я настолько уважаю вас, что позволил себе быть искренним. Надеюсь, что вы не осудите меня за это.
О праве перевода прилагаю при этом записку,6 оставив пробел [для] имени.
Истинно преданный и уважающий
гр. Л. Толстой.
Впервые опубликовано, почти полностью, как письмо «Г-же Пейкер», с датой: «1873 г.», в «Тобольских губернских ведомостях», 1893, № 26 от 30 июня, часть неофициальная, стр. 391—392. Датируется: 1) по письму Е. И. Менгден к С. А
О Елизавете Ивановне Менгден (1822—1902) см. т. 47, прим. 1459.
1 В письме к С. А. Толстой от 5 февраля 1875 г. Менгден сообщала, что знакомая Льва Николаевича, М. Г. Пейкер, собирается издавать журнал для народа. «Эта госпожа совершенно поддалась влиянию английских пасторов и действует только по их словам. Журнал будет называться «Русский рабочий», хотя о русском рабочем там ни слова не будет говориться».
Журнал, о котором идет речь в письме Менгден, — это «Русский рабочий. Духовно-нравственный журнал». Издавался в Петербурге в 1875— 1880 гг. М. Г. Пейкер, а после ее смерти с 1882 по 1886 г. — ее дочерью, А. И. Пейкер. В 1875—1880 гг. в нем печатались преимущественно статейки евангелического направления, переведенные с английского. В 1884 г. в «Русском рабочем» был напечатан переведенный с французского рассказ «Дядя Мартын», который Толстой переработал, назвав «Где любовь, там и бог».
2 В том же письме к С. А. Толстой Менгден писала: «В Англии берут переводы только с разрешения автора; княжны Урусовы прекрасно владеют английским языком и, желая перевести романы графа, просят прислать им позволение переводить
3 [за сто тысяч миль]
4
5 [прелестной]
6 На полях письма Е. И. Менгден к С
141. H. М. Нагорнову.
Любезный Николай Михайлович,
С нетерпением ожидаю коректуру 2-го и дальнейших листов; но и не получив еще их, пишу о разных мелочах, для меня кажущихся важными.
1) В скольких экземплярах отпечатан 1-й лист?.
2) разобран ли набор?1
3) Отпечатаны ли 1000 экз. на хорошей бумаге, как я просил Н. А. Соковнина.
4) Ошибок в первом листе много, в особенности в знаках препинания.
Пожалуйста, обратите внимание на знаки препинания и не стесняйтесь рукописью. Я плохо просмотрел ее с этой стороны. Вообще следуйте тому правилу, что точку ставить везде, где сомнительный знак и
————————————————————————————————————
Наш Николинька всё в том же положении, и мы ждем каждый день и час его смерти.
Целую Варю и Волю и дружески жму вам руку.
Ваш Л. Толстой.
Впервые опубликовано в «Сборнике Государственного Толстовского музея», М. 1937, стр. 194—195. Датируется содержанием: предполагается, что письмо написано после письма № 137.
1 По напечатании листа набор разбирался, чтобы освободить шрифт для набора следующего листа.
* 142. П. А. Бессонову.
Милостивый государь
Петр Алексеевич!
Я получил телеграмму1 слишком поздно для того, чтобы ответ мой мог застать заседание Общества; поэтому письмом покорно прошу Вас передать Обществу мою глубокую благодарность за столь лестно выраженное в полученной мною телеграмме сочувствие к моему писанию.
С совершенным уважением и преданностью
имею честь быть Ваш покорный слуга
гр. Лев Толстой.
19 февраля 1875
Часть письма опубликована в «Московских ведомостях», 1875, № 49 от 21 февраля.
О П. А. Бессонове (1828—1896) см. т. 61, стр. 311.
В письме от 8 февраля 1875 г. Бессонов просил Толстого присутствовать 16 февраля на публичном заседании Общества любителей российской словесности и разрешить чтение на этом заседании отрывка из «Анны Карениной» (по корректуре февральской книжки «Русского вестника»).
Ответ Толстого П. А. Бессонову неизвестен, но очевидно, что он был положительный. Член Общества, поэт Б. Н. Алмазов, читал отрывок — встреча Карениной с Вронским на железной дороге («Анна Каренина», ч. 1, гл. XXX). Чтению предшествовала речь историка Д. И. Иловайского о современной русской литературе, в которой он особо выделил «дарование автора «Войны и мира» (см. отчет о заседании в «Московских ведомостях», 1875, № 49 от 21 февраля).
1 Текст телеграммы:
«Действительному члену Общества
графу Льву Николаевичу Толстому
Общество любителей российской словесности в заседании 16 февраля 1875 г., при чтении вашего нового романа, поздравляет вас от лица сочленов и присутствующих посетителей, почитателей вашего таланта, с новым прекрасным плодом вашего высокого дарования, желая, чтобы оно долго и долго еще приносило честь Обществу словесности, коего состоите членом, изящное наслаждение всему обществу русскому и славу отчизне». Следуют подписи.
* 143. П. В. Анненкову.
Милостивый государь
Павел Васильевич!
Сообразно выраженному при посылке желанию, имею честь уведомить вас, что превосходный перевод повести «Два гусара»1 мною получен.
С совершенным уважением и преданностью имею честь быть
Ваш покорный слуга
гр. Лев Толстой.
21 февраля.
Год определяется содержанием.
О Павле Васильевиче Анненкове (1813—1887) см. т. 47, прим. 1104.
1 10 февраля н. с. 1875 г. в газете «Temps» был напечатан перевод повести Толстого «Два гусара», сделанный Шарлем Роллина (Charles Rollinat). Переводу предпослана в виде предисловия статья Тургенева, дающая краткие сведения о жизни и литературной деятельности Толстого. Перевод этой статьи был напечатан в «Московских ведомостях», 1875, № 34 от 5 февраля. См. ниже, письмо № 145.
144. С. А. Рачинскому.
Любезный Сергей Александрович!
Я очень благодарен А. А. Карениной за то, что она отыскала вас и присоветывала написать мне. Сначала, получив ваше письмо,1 я не разобрал подписи и стал ужасно рад и горд, вообразив, что это письмо от незнакомого и что как много однако есть умных и тонко и верно чувствующих людей (всё это мне подсказало тщеславие), но потом, когда жена разобрала ваше имя, я, с одной стороны, огорчился, убедившись, что умных и тонких людей не так много, и что вы всегда меня слишком хвалили, а с другой стороны, обрадовался тому, что узнал, где вы и что вы всё такой же, каким я вас знал. Пожалуйста, напиш[ите], чтó вы? что делаете? Есть ли возможность когда-нибудь увидать вас? Верьте, что эти вопросы не от праздного любопытства.
Ваш Л. Толстой.
21 февраля.
Впервые опубликовано в «Иллюстрированном приложении к «Новому времени», 1913, № 13529 от 9 ноября, стр. 5. Год определяется тем, что письмо С. А. Рачинского, на которое отвечает Толстой, было написано им по прочтении первых глав «Анны Карениной», напечатанных в январской книжке «Русского вестника» за 1875 г., а также на основании слов следующего за этим письма Рачинского от 20 марта 1877 г.: «Вам суждено получать от меня через годика два-три ни с того ни с сего длинные послания... На этот раз не буду говорить об «Анне Карениной».
С. А. Рачинский (1833—1902) — профессор Московского университета по кафедре ботаники; в 1868 г. оставил университет и поселился в имении своего брата, где посвятил жизнь занятиям в сельской школе. О
1 Письмо неизвестно.
* 145. A. A. Фету.
У нас горе за горем. Вы с Марьей Петровной, верно, пожалеете нас, — главное Соню. Меньшой сын 10 месяцев заболел недели три тому назад той страшной болезнью, которую называют головной водянкой, и после страшных 3-х недельных мучений третьего дня умер, а нынче мы его схоронили. Мне это тяжело через жену, но ей, кормившей самой, было очень трудно. Вы хвалите Каренину,1 мне это очень приятно, да и как я слышу, ее хвалят; но, наверное, никогда не было писателя, столь равнодушного к своему успеху, si succés il у а,2 как я.
С одной стороны, школьные дела, с другой — странное дело — сюжет нового писанья,3 овладевший мною именно в самое тяжелое время болезни ребенка, и самая эта болезнь и смерть. —
Ваше стихотворение мне кажется эмбрионом прекрасного стихотворения; оно, как поэтическая мысль, мне совершенно ясно, но совершенно неясно как произведение слова.4
От Тургенева получил перевод, напечатанный в
Очень рады будем с женой, если, как мы поняли, вы с Марьей Петровной хотите заехать к нам и подарить нас деньком.
Деньги будут высланы к 1-му апреля. Очень благодарю Петра Афанасьевича за генеалогию лошадей. — Я боюсь только, не слишком ли тяжел и рысист молодой жеребец. Старый жеребец мне больше бы нравился.
Ваш Л. Толстой.
Впервые опубликовано, с датой: «март 1874 г.» и с пропуском двух фраз, в «Русском обозрении», 1890, № 8, стр. 457. Датируется упоминанием о смерти и похоронах сына Николая.
Ответ на письмо А. А. Фета от 15...20 февраля 1875 г., являющееся в свою очередь ответом на неизвестное письмо Толстого от начала февраля.
1 Фет писал: «Но какое спасибо могу сказать за Каренину... Что сказать про художественное мастерство целого. Про простую столярную работу. Какое мастерство вводить новые лица, какое прелестное описание бала. Какой великолепный замысел сюжета. Герой Левин это Лев Николаевич человек (не поэт), тут и В. Перфильев, и рассудительный Сухотин, и все и вся, но возведенное в перл созданья. Я хохотал как дурак, когда Левин, с отчаяния, побежал соскакивать в коньках с лестницы — и почему-то вспомнил: «погубил я свою молодость». Радуюсь, что отчасти предвижу дальнейший ход романа, но тем более жду его с нетерпением».
2 [если действительно есть успех,]
3 См. письмо № 139, прим. 1.
4 В своем письме Фет приводил только что написанное им стихотворение, начинающееся словами: «Что ты, голубчик, задумчив сидишь». 3-я и 4-я строки первой строфы в этом варианте отличаются от окончательного текста:
См. А. А. Фет, Полное собр. стихотворений («Биб-ка поэта» под ред. М. Горького), изд. «Советский писатель», 1937, стр. 103.
5 Тургенев еще в 1872 г. хотел познакомить французских читателей с произведениями Толстого. См. «Письма И. С. Тургенева к г-же Полине Виардо и его французским друзьям, собранные и изданные Гальпериным-Каминским. Перевод с французского», М. 1900, стр. 340.
6 Письмо неизвестно.
7 Луи Виардо (Louis Viardot, 1800—1883) — французский искусствовед, художественный критик и переводчик, муж певицы Полины Виардо-Гарсиа. Кроме произведений Толстого, переводил Пушкина, Гоголя и Тургенева.
146. H. Н. Страхову.
Сейчас послал коректуры на 2-й выпуск1 и многим недоволен. Вы разбередили мое авторское самолюбие относите[льно] этого романа, дорогой Николай Николаевич, и потому, если вам будет время и охота, пожалуйста сообщите мне, чтó вы услышите или прочтете умного во осуждение этих глав. Много есть слабых мест. Я вам их назову:
У меня до вас великая просьба. Шурин Петя Берс женился и весь поглощен своим медовым месяцем, и ему некогда заниматься моей Азбукой. Не будете ли вы так добры, взять ее под свое покровительство. Я прошу вот чего: передать какому-нибудь
Если вам это неприятно, затруднительно, то прямо напишите. Я понимаю всю свою бессовестность, прося вас об этом одолжении, но если вы захотите сделать это, то очень, очень буду благодарен. Это письмо может вам служить и документом, чтобы взять дела от П. Берса, которому я и прежде писал, что я избавляю его от своих дел.
Ваш Л. Толстой.
Впервые опубликовано в книге «Лев Николаевич Толстой. Сборник статей и материалов», М. 1951, стр. 682—683. Датируется на основании пометки Страхова на автографе: «24 февр. 1875 г. Ясн.».
1 Корректуры «Анны Карениной» для февральской книжки «Русского вестника».
2 Гл. XXII—XXIII первой части окончательной редакции романа.
3 Гл. I—II второй части окончательной редакции романа.
4 Гл. VI второй части окончательной редакции романа.
5 Дмитрий Васильевич Аверкиев (1836—1905) — драматург, романист и критик. Упоминаемая Толстым драма — «Княгиня Ульяна Вяземская» — напечатана в № 2 «Русского вестника» за 1875 г. Соответствующее место см. в 4-м действии, явлении 10-м.
6 Имеется в виду историческая хроника А. Н. Островского «Козьма Захарьич Минин-Сухорук», написанная в 1862 г.
7 Надеин — владелец петербургского книжного магазина для иногородних. У него на комиссии были многие произведения Толстого: «Азбука», «Новая азбука», «О народном образовании» и др.
* 147. С. А. Берсу.
Степа!
Месяц тому назад я писал Пете,1 прося прислать мне хотя счет числа оставшихся книг — Азбуки и Полн[ых] соч[инений] и векселя Надеина или хотя цифру того, что он должен.
Он мне отвечал на 3-х листах и прислал счет оставшихся книг Азбуки, но счета оставшихся Полн[ых] соч[инений] и цифры долга Надеина не прислал. Я тотчас же 13-го числа написал,2 прося прислать мне счет оставшихся Полн[ых] соч[инений] и того, что должен Надеин, и вот 3-я неделя — нет ответа. Потрудись прислать мне эти сведения. Затруднения в исполнении моей просьбы быть не может, ибо Полн[ые] соч[инения] легко счесть оставшиеся и еще легче взглянуть на векселя Надеина, если они есть, или, если их нет, то спросить в магазине Надеина полный счет за всё время ведения дел. У всех торговцев есть счетные книги, по которым всякий счет можно выписать в 10 минут, а не в три дня.
Мне всё это очень нужно знать поскорее, так как я передал оставшиеся книги и счеты другому лицу, и мне кажется лучше сделать счеты со мной, а не с посторонним лицом. — Найдешь ли ты, вспомнив всё то, что мне и Соне писал, себя3 обязанным сделать это, или нет, во всяком случае прошу тебя мне ответить; ибо не отвечать на письма вопросные близких и старших людей очень нехорошо.
Твой Л. Толстой.
28 февраля 1875.
О Степане Андреевиче Берсе см. т. 83, стр. 65—66.
1 Петру Андреевичу Берсу, который жил постоянно в Петербурге и с 1872 г. был представителем Толстого по делам продажи его сочинений. Письмо Толстого неизвестно, но, повидимому, оно было написано в середине января 1875 г., так как сохранилось письмо С. А. Берса к С. А. Толстой от 30 января 1875 г., в котором он выступает на защиту брата от обвинений в неряшливом отношении к взятым на себя обязательствам.
2 Письмо неизвестно.
3
148. Н. М. Нагорнову.
К 1-му листу 2-й части.
1) Нумерация страниц должна быть одна — общая для всей Азбуки.
2) Курсив желательно бы было мельче.
3) На 4-й стр. (и в других местах) начинается новая история одной линейкой с низа страницы. Желательно бы было этого избежать.
4) Кресты × поставлены на 6-й стр. и др., где безобразно расставлены слова. Нужно соединить.
5) на 9-й стр. вымарать слово сказка и перестановить с 2-й половины 10-й стр. историю:
6) На 11 стр. вставлены 3 слова, чтобы заместить пустое место.
7) На стр. 13 — тире и перенести начало истории с конца страницы.
8) На 16 стр. курсив крупен и слова:
Впервые опубликовано в «Сборнике Государственного Толстовского музея», М. 1937, стр. 196—197. Датируется предположительно сопоставлением с письмом № 137.
* 149. Н. М. Нагорнову.
Любезный Николай Михайлович,
3-ю страницу надо переменить так, как подробно показано на обороте. Я просмотрел это, а это очень важно, как первое впечатление. Слова
Слова:
Слова Баня и т. д. тем самым шрифтом, если он поместится.
И порядок — как показано на обороте, т. е. 1) вверху скорописная Азбука, 2) слова начинаю[щиеся] и 3) слова заключающие.
1. А а — Скоропись
Самым мелким шрифтом слова, начинающиеся с букв Азбуки.
Обыкновенным мелким шрифтом
Арбуз Бѣлка Ведро Генерал Дерево Ели Желѣзо Зерно Иголка Кегли Лебедь Медвѣдь Невод Обруч Перо Рѣпа Сѣно Телѣга Утка Ферт Хор Церковь Червяк Шест Щепка Ѣда Юла Ягоды
Самым мелким шрифтом слова, заключающие буквы Азбуки
Самым крупным, каким поместится
БАНЯ ВОЛЯ ПОЛЕ СѢТИ ЛЮДИ ЛУЖА МУХА ГАША ЩЁКИ КОЗЫ ЦАРИ ФИЛЯ ѲЕДЯ ЭТИ
Датируется содержанием. Ср. письмо № 148.
1
150. П. Д. Голохвастову.
Наконец получил от вас весточку, любезный Павел Дмитриевич, и очень этому рад. Еще более радуюсь тому полуобещанию, которое вы делаете в письме, — побывать у нас. Я нынешний год очень плох здоровьем. Простудился и почти всю зиму не выходил из дома; кроме того, у нас заболел страшной мозговой болезнью меньшой грудной ребенок и умер. Жене было очень тяжело. Работы же у меня эту зиму было и есть очень много, — роман, новая азбука, которая теперь печатается, другие еще работы и особенное дело, практическое, которое я веду в нашем уезде и результаты которого очень хороши.
Я писал архимандриту Леониду очень уж давно1 и не получил ответа. При случае спросите, пожалуйста, у него. Я уж боюсь, не написал ли я что-нибудь неловко, не оскорбил ли невольно чем.
Именье продается в Мценском уезде, Орловской губернии, у самой полустанции Бастыево, 8 часов езды от Москвы. Сколько мне помнится, десятин 250. Знаю, что вы не хотите земли; но, если вы желаете, купите это. Просят, кажется, рублей 90 за дес. Дом, сад, вода, мебель, лошади, скот. Обжитое, хорошенькое место. Продает г-жа Алферова. Я у нее покупаю другое ее именье, прилегающее к моему чернскому. Я купил по 80 руб. Земля хуже, и никакой усадьбы и постройки.2
Очень сожалеем о нездоровьи Ольги Андреевны. Надеюсь, что теперь она уж совершенно здорова и работает в уединении над продолжением прекрасного начала романа. Пожалуйста, кончайте и, главное, печатайте свою статью о русском стихе;3 кроме успеха — быстрого или медленного — этого я не знаю, ничего быть не может. А вам надо ее сбыть, а нам, литературе нужно ее иметь. Страхов мне писал о вас и вашей семье.4
И то, и другое произвело на него такое же впечатление, как и на меня, т. е. самое приятное и серьезное. Я этому очень порадовался.
Ваш Л. Толстой.
О первой публикации см. стр. 8. Датируется на основании письма архимандрита Леонида Толстому от 14 марта 1875 г., вызванного, повидимому, напоминанием Голохвастова в результате комментируемого письма.
Ответ на неизвестное письмо П. Д. Голохвастова.
1 См. письмо Толстого к архимандриту Леониду от 22 ноября 1874 г.
2 Покупка эта не состоялась. См. письмо № 185.
3
4 См. письмо Страхова от 1 января 1875 г. (ПС, стр. 55—56).
151. H. Н. Страхову.
Очень благодарен вам, дорогой Николай Николаевич, за вашу готовность помочь мне в деле Азбуки. Недоволен я Берсом, а не Надеиным. От Берса я уже 2-й год не могу добиться никакого счета. Книги сдать можно Надеину. Книги — Азбуки (кажется около 800 экз.) и Полн[ые] соч[инения] (остаток от 100, кот[орые] я послал Берсу. Сколько осталось, я тоже не знаю). Прошу я делать вот что: попросить Берса дать счет; но так как ему так некогда, что по моей неоднократной просьбе он счета не дает, то, по всей вероятности, он и вам его не даст. В таком случае попросите его передать вам или вашему поверенному все расписки или векселя, которые у него есть за отданные книгопродавцам книги и остальные книги — Азбуки и П[олные] с[очинения]. Потом сдать всё, кому хотите, и вести счет того, что принято от Берса. Кроме того, если это не затруднит Надеина, я просил бы его выписать и прислать мне весь его счет по моим книгам с начала и поныне. Видите, как я бессовестно определяю, что вам для меня делать. Вы сами меня избаловали. О статье О нар[одном] обр[азовании] вот что я знаю. В Москве два знакомых моих видели эту статью, списанною в рукописи. — Я же взошел, к сожалению, по печатанию Новой азбуки в дела с г-м Соковниным1 Детск[ой] педаг[огической] библиотеки и предлагал и даже просил его напечатать эту статью отдельной брошюрой, но он меня отговорил. Теперь письмо ваше подтвердило меня в том, что ее нужно напечатать. Но, признаюсь вам, фирма Гражданина мне не нравится. Впрочем, если вы находите, что ничего, то отдайте ее. Вообще относительно этой статьи предоставляю вам сделать, как вы хотите, и спорить и прекословить не буду. Я желаю относительно ее только то, чтобы было напечатано ее как можно больше, но так, чтобы она окупилась или ничего не стоила.2
Статья эта для меня нужна будет еще и потому, что теперь, к весне, мне придется написать отчет о деятельности Крапивенского училищ[ного] совета на основании мыслей, выраженных в статье, и отчет этот составит как бы 2-ю часть этой статьи.3 Вас же буду просить указать, где его напечатать. Всё это письмо пишу не к H. Н. Страхову, с которым так много нужно бы поговорить, но к тому доброму человеку, к[оторый] взялся быть моим литературным и книгопродавческим опекуном.
Ваш Л. Толстой.
Прилагаю при этом письмо к Берсу,4 кот[орое] вы, может быть, найдете нужным передать или переслать ему.
Впервые опубликовано в книге «Лев Николаевич Толстой. Сборник статей и материалов», М. 1951, стр. 683—684. Датируется на основании пометки Страхова на автографе: «6 марта 1875 г.».
1 О Николае Александровиче Соковнине см. прим. 3 к письму № 131.
2 Весной 1875 г. статья «О народном образовании» была перепечатана во 2-м приложении к журналу «Гражданин», 1875, №№ 12—14, а вскоре выпущена отдельной брошюрой.
3 См. прим. 5 к письму № 74.
4 Письмо неизвестно.
* 152. Н. М. Нагорнову.
Ну-с, дорогой Николай Михайлович, позвольте мне вам излить всю мою душу насчет Азбуки. — Печатание или набор идут убийственно медленно, и с этими перебивками я ничего не пойму, и нет возможности что-нибудь сообразить.
Я имею один 1-ый отпечатанный лист. 2-го не видал и не знаю, набран ли он; потом видел 3-й лист и тоже не знаю, отпечатан ли он и сколько выйдет его продолжений. Пожалуйста напишите мне поподробнее, в каком всё положении. Теперь дела. 1) В 1-м листе на 5 стр. есть очень дурные 3 ошибки, именно дяд
С 16 № до 24 включительно все истории с заглавиями.
Заглавия небольшим, но толстым шрифтом,3 не тратя много места.
3) Прилагается еще сказка
4) Цифры набирать прописью.4
5) Славянская Азбука шрифт слишком вычурный. Нет ли попроще? Но если нет, нечего делать.
Ваши поправки совершенно правильны. Царь писать большой буквой. Пожалуйста, известите о Варе. Соня ей будет писать.
Ваш Л. Толстой.
8 марта.
Перечел письмо. Боюсь, что неясно о пословицах на 57 стр. Все набрать печатными и только две пословицы:
Насчет того, что в один столбец набрано, а не в два, можно оставить и так, как есть. —
В сказке Три медведя, которую непременно вставить, написанное крупным, средним и мелким шрифтом так и набрать разными шрифтами. Самый крупный — как в первом листе, только чернее, а самый мелкий
Буренушка лучше Б большое.
Истории с заглавиями не так далеко отделять друг от друга, как это сделано в коректуре.
Год определяется содержанием.
1 В печатном издании ошибка исправлена без наклейки.
2 Текст каждой страницы «Новой азбуки» окаймлен рамкой и дан в два столбца.
3 Заглавия набраны не только жирным, но и более крупным, чем весь текст, шрифтом.
4 Цифры набраны прямым шрифтом.
* 153. А. А. Фету.
Я, кажется, нечаянно написал вам ужасную глупость. Вы мне пишете, что хотите к нам приехать. А я, вообразив себе, что мы — подразумевается вы и Марья Петровна, пишу, что мы очень рады1. Как ни справедливо это, когда я рассказал жене, что я отвечал, она говорит: «Да мы значит — братья». Если это так, наверное так, то, пожалуйста, передайте Петру Афанасьевичу, что кроме всегдашнего моего желания поближе сойтись с ним, мне особенно нужно по разным делам — видеть его — кое о чем посоветоваться и кое о чем попросить совета. Пожалуйста, ответьте поскорее и чтобы в конце письма было указано, когда вас встречать на Козловке. —
Ваш всей душой
Л. Толстой.
Я писал вам, кажется, что мы потеряли меньшого сына. Очень было и есть больно, в особенности для жены.
Впервые опубликовано, без приписки, с датой: «12 марта 1875 г.», в «Русском обозрении», 1890, № 8, стр. 465. Дата, проставленная на автографе Фетом, может означать дату как отправления, так и получения письма.
1 Имеется в виду письмо к Фету от 23 февраля 1875 г. Недоразумение заключалось, повидимому, в том, что М. П. Фет не могла приехать, так как в это время была в Москве.
* 154. Н. М. Нагорнову.
Что дальше в лес, то больше дров, дорогой Николай Михайлович. Дело, вижу с радостью, приближается к концу, но боюсь, чтобы оно уже слишком не надокучило вам. Я сделал кое-какие ничтожные перемены, но знаю, что хлопотно следить за всем этим. Утешаюсь мыслью, что вам весело, положив столько труда, довести дело до совершенства, а теперь оно приближается к нему. —
Все поправки, которые я сделал, предоставляю вам исполнить или не исполнить. С поправками этими будет лучше, но и так будет хорошо. —
Расстановки очень неприятны; велите им исправить это.
Вы мне не пишете, что будет стоить перепечатка 1-го листа?
2-й лист велите печатать, поправив. Я боюсь, что пропустил ошибки. 3-й лист наверно печатать, исправив то, что я означил.
Всякий день получаю телеграммы от Каткова — торопят меня с Карениной,1 кот[орая] мне противна, а я все жду, что это известие от Вари.2 Целуем ее с Соней. Верно теперь уже около нее пищит девочка. —
Ваш Л. Толстой.
Если 1-ый лист будет перепечатываться, то, пожалуйста, пришлите мне все напечатанные экземпляры. Они мне необходимы для школ.3 Пожалуйста, сделайте это. Это очень мне нужно.
Отрывок впервые опубликован в Г, II, стр. 206. На подлиннике дата: «16 марта», поставленная неизвестной рукой и подтверждаемая содержанием.
1 22 марта С. А. Толстая писала А. А. Берсу: «Левочка тебе не пишет, потому что страшно спешит к 3-му № «Русского вестника» окончить свою работу романа». 31 марта в № 82 «Московских ведомостей» появилось объявление о выходе № 3 «Русского вестника» с XI—XXVII главами второй части «Анны Карениной».
2 25 марта у В. В. Нагорновой родилась дочь Елизавета.
3 В подведомственных Толстому школах Крапивенского уезда учились читать по еще не законченной печатанием «Новой азбуке», и таким образом проверялся на практике ее материал.
155. М. Н. Каткову.
Никогда не буду вперед обещаться относительно своего писания, многоуважаемый М[ихаил] Н[икифорович], То, что следовало, казалось так готово, а как взялся отсылать, пришла необходимость исправить, и я задержал. Теперь всё готово, и я хотел уже посылать нынче по почте, хотя и не переписанное, но приехал из Москвы племянник и завтра по ночному поезду едет назад. Он привезет вам рукопись в 9 часов утра, в понедельник, а мне это даст время переписать и пересмотреть. Опять прошу и надеюсь на ваш просмотр и присылку мне коректур на один день.
В присылаемых теперь главах речь идет о [Петергофе?]1 и местностях под Петербургом, которые я плохо помню. Я боюсь, что там географические ошибки. Будьте так добры, поправьте, если они есть.
Извините, пожалуйста, если немного задержал, право, делаю всё, что могу, чтобы не задерживать.
Ваш Л. Толстой.
Впервые опубликовано по рукописной копии, хранящейся в ЛБ (архив Каткова, тетрадь № 21), в «Литературном наследстве», т. 37-38, М. 1939, стр. 205, с редакторской датой: «Март 1875 г.».
Дата определяется сообщением о посылке глав XVIII—XXVII второй части «Анны Карениной», появившихся в мартовской книжке «Русского вестника».
1 Пропуск переписчика.
156. Архимандриту Леониду.
Ваше высокопреподобие!
Получив Ваше письмо, я испытал большое духовное наслаждение. Я читал выражение сочувствия дорогим для меня взглядам на дорогое мне дело, и выражение гораздо более высокое и глубокое тех самых мыслей, которые смутно представлялись мне. Издание для народа избранных мест из нашей древней литературы и именно в тех больших размерах, как Вы предполагаете, представляется мне таким важным и хорошим делом, что я непременно намереваюсь посвятить на это дело те силы, знания и средства, которые могу. Я сам дам свой пай денежный на это дело, и начал, и буду собирать по Вашему указанию людей для общества с целью такого издания. Самая большая трудность есть выбор и издание, т. е. сокращения и объяснения, если они нужны. Вопрос в том, угодно ли Вам будет взять этот труд? Если да, и бог даст нам жизни и силы, то дело это будет сделано.
Само собою разумеется, что всё это дело подлежит многостороннему обсуждению, для которого я постараюсь быть у Вас; теперь же я высказываю только те чувства и намерения, которые вызвало во мне Ваше письмо.1
Очень много благодарен Вам за столь любопытное и прекрасное исследование о Сильвестре.2 Судя по нем, я догадываюсь, какие сокровища — подобных которым не имеет ни один народ — таятся в нашей древней литературе. И как верно чутье народа, тянущее его к древнерусскому и отталкивающее его от нового.
Прося принять мою глубокую благодарность за Ваше доброе ко мне расположение и уверение в моем глубоком и искреннем уважении, имею честь быть Ваш покорный слуга
гр. Лев Толстой.
Печатается по тексту, опубликованному в «Церковных ведомостях», 1915, № 4, стр. 94. Местонахождение автографа неизвестно. Датируется на основании письма Леонида от 14 марта 1875 г., на которое Толстой отвечает. Архимандрит Леонид писал, что «разделяет» взгляды Толстого «на дело народного образования» (истолковывая их, однако, в чуждом Толстому узко религиозном направлении).
1 Проект издания для народа избранных мест из древней русской литературы не был осуществлен Толстым. Попыткой начать такого рода работу можно считать отрывок «Житие и страдание мученика Юстина философа». См. т. 17, стр. 137—138.
2 Сильвестр (ум. ок. 1566) — священник Благовещенского собора в Москве, автор «Домостроя». Леонид прислал Толстому свое исследование «Благовещенский иерей Сильвестр и его писания» («Чтения в Обществе любителей истории и древностей российских», 1874, кн. 1).
* 157. Демóну (Démont).
1Jе serais très [
1 Я буду очень [
Датируется письмом Демóна от 25 марта (нов. ст.) 1875 г., на которое Толстой отвечает.
Черновой набросок ответа на первой странице письма Демóна.
Демóн (Démont) — владелец конторы в Женеве по рекомендации гувернеров и гувернанток. Рекомендовал, по просьбе Перро, несколько человек Толстому.
1
* 158. Епископу Никандру.
Ваше высокопреосвященство!
Податель сего — тот самый Влад[имир] Успенский, о котором я имел честь просить Вас и которого я позволил себе обнадежить в Вашем высоком к нему внимании.
Смею уверить Ваше высокопреосвященство, что он вполне этого достоин и что я буду высоко ценить оказанную ему милость, позволяя себе предполагать, что тому содействовало отчасти и столь дорогое для меня Ваше расположение.
Поручая себя молитвам Вашим, имею честь быть Вашего высокопреосвященства с чувствами глубокого уважения и преданности
покорнейший слуга
граф Лев Толстой.
28 марта
1875.
Никандр (Николай Иванович Покровский, 1816—1893) — с 1860 г. архиепископ Тульский. См.: А. В. Богданович, «Три последних самодержца», М. 1924, стр. 248; С. Л. Толстой, «Юмор в разговорах Л. Н. Толстого» — «Толстой. Памятники творчества и жизни», вып. 3, М. 1923, стр. 18—19. В Ясной Поляне епископ Никандр никогда не бывал, но Толстой несколько раз виделся с ним в Туле.
* 159. Т. А. Кузминской.
Как досадно, милый друг Таня, что нельзя писать без письма, без бумаги и чернил, а то бы вы от меня получали каждый день длинные письма, особенно нынешнюю зиму. Так часто я вспоминаю о вас и так хочется видеть вас и в хорошие [и] в дурные минуты. — Я ужасно занят нынешний год, но, кроме горя и теперь другого — какого-то сомнительного состояния здоровья Сони, очень бы был доволен своей зимой. Я получил твое длинное письмо, Таня, в самое тяжелое время болезни Николиньки, но оценил. Не то бы было с Анной Карениной, если бы я имел твой талант описывать. Запятые я бы уже нанял кого-нибудь ставить. А Саша позволяет себе подтрунивать. Если бы ему судебн[ые] след[ователи] составляли такие следствия и пр[очие] обвинительные акты, он бы был доволен. Нет, без шуток, ты не поверишь, как я читаю, как большую радость, твои именно описательные письма. — Я радуюсь, что вы сошлись с Оголиной.1 Я не могу себе представить, какая она. Она мне представляется, как сестра Маша немного. — Как, Саша, смотришь ты на Танин отказ от двора?2 На чьей ты был стороне? Судя по молчанию о твоем здоровье, предполагаю и радуюсь, что оно хорошо. Соня не писала вам, я одно время делал планы ехать жить в Тифлис и устроить себе занятия школами в Грузии. Не могу себе представить хорошенько ваших отношений в Тифлисе. Если бы Таня посвятила бы одно письмо описанию ваших светских отношений, я бы всё понял.
Так не думайте, чего вы, верно, и не думаете, что если я не пишу, то не люблю вас. Я вас очень люблю и совсем не эгоист, как вы меня, я знаю, ругаете.
Год определяется упоминанием «о тяжелом времени болезни Николиньки», месяц и число — сопоставлением с письмом С. А. Толстой к Т. А. Кузминской от 29 марта 1875 г., написанным также в ответ на письмо, полученное во время болезни сына.
1 Софья Николаевна Оголина (рожд. Загоскина) — жена знакомого Толстого, Александра Степановича Оголина (1821—1911), служившего в Тифлисе председателем судебной палаты. См. т. 46, прим. 312, и т. 59, стр. 102.
2 Речь идет о дворе наместника Кавказа в. кн. Михаила Николаевича.
160. H. Н. Страхову.
Очень, очень вам благодарен, дорогой Николай Николаевич, за все ваши хлопоты по моим делам.1 Всё прекрасно. Только вы меня очень заинтересовали тем, что нужно бы что-то сообщить. Что?
Радуюсь вашей поездке, желаю извержения и уверен, что оно будет.2 Вы в письме скрываете свое волнение, а я чувствую, что вы волнуетесь, как юноша, и радуюсь этому.
Еще упоминание ваше о монахах3 много и длинно заставило меня думать и искать филиацию мысли, которая вас привела к ним. Очень, очень хотелось бы повидать вас. Вы думаете, что я о себе одном думаю. Напрасно. Я чувствую людей, которых я люблю, и я чувствую вас и знаю, что в вас в эти два (кажется) года, в кот[орые] мы с вами не видались4 и в кот[орые] вы ничего не печатаете (кажется),5 многое выросло внутри, и я догадываюсь, но мне хочется подробно узнать, ощупать, что и куда?
Давно хотел вам сказать, между прочим. Помните, вы писали мне:
О романе, что вы писали, одно меня порадовало — это суждение Данилевского.7 Мне говорил Самарин:8 «Там, где две линейки точек, я догадывался, что должны быть две главы, и жалко, что их нет». Я отвечал: «Жалко, что пропущена вся пакость. Если бы и9 100 раз сначала писать, я бы в этом месте ничего не изменил». Я думал, что это мое только мнение, и не поверите, как радостно узнать, что есть люди, как Даниле[вский], понимающие чистоту. (Про вас я не говорю.) Последний выпуск я задержал тем, что пришли мне несколько глав, к[оторые] я вставил и над к[оторыми] очень бился. Скажите, что вы о них думаете. Угостите меня как-нибудь письмом из Рима, когда захочется. Я любил Рим.10 Прощайте, будьте сильны и здоровы.
Ваш Л. Толстой.
Впервые опубликовано в книге «Лев Николаевич Толстой. Сборник статей и материалов», М. 1951, стр. 685—686. Датируется на основании пометки Страхова на автографе: «31 мр. 75». Ответ на письмо Страхова от 21 марта (ПС, стр. 59—61).
1 Принятие книгопродавческих дел Толстого от П. А. Берса.
2 Уезжая в Италию, Страхов писал, что его друг И. Я. Данилевский пожелал ему наблюдать извержение Везувия.
3 Страхов писал, что ему интересно посмотреть в Риме на католических монахов.
4 Толстой имеет в виду посещение Ясной Поляны Страховым 18—19 февраля 1873 г., забыв, что в начале июля 1874 г. Страхов опять приезжал в Ясную Поляну.
5 В течение 1873—1874 гг. Страховым было напечатано около 10 статей в журнале «Гражданин» (в том числе и о статье Толстого «О народном образовании») и большая статья «О развитии организмов» в журнале «Природа».
6 В журнале «Всемирная иллюстрация», 1872, № 181 от 17 июля, в анонимной статье под заглавием «Литературное обозрение», был помещен восторженный отзыв о языке «Кавказского пленника». Письмо, в котором Страхов рекомендовал прочесть эту статью, неизвестно. В письме из Рима от 5 мая Страхов писал: «Насчет статьи в Иллюстрации вы ошиблись; не я ее писал, и до сих пор не знаю кто. Должно быть, поэт Случевский, заправляющий Иллюстрациею уже несколько лет» (ПС, стр. 64).
7 О Н. Я. Данилевском см. т. 63, стр. 221—222. О «суждении Данилевского» см. письмо Страхова от 21 марта (ПС, стр. 60).
8 Юрий Федорович или Петр Федорович Самарин. См. о них т. 47, прим. 712, и т. 63, стр. 259.
9
10 Толстой был в Риме в январе 1861 г. См. т. 48.
161. А. А. Фету.
Дорогой Афанасий Афанасьевич.
Что-то мне представилось по последнему письму вашему1 и по тому, что вы хотели приехать и не приехали, что как будто вы имеете, хоть не
Каково Леонтьев! Когда я узнал, мне стало так грустно, что я не ожидал, что я так ценил его.
Смерть всё покажет. Издохни нигилист — никто и не подумает, а тут чувствуется событие общественное. —
Мы пока живем без новых несчастий; да и то не совсем, Соня всё больна — какой-то дурной, непонятной лихорадкой.
Сейчас пишу, чтобы Соловьев деньги 700 р., которые у него, я знаю, есть, передал в контору Боткина.3 Какой будет жеребец? Я, пожалуй, обоих возьму. Да когда посылать за лошадьми, и сколько верст оттуда до Самары?
Да нельзя ли будет купить там телегу и лошадь для проводу лошадей, чтобы послать туда людей по машине. Отвечайте поскорее, не о лошадях, а о своем ко мне духе.
Ваш Л. Толстой.
Марье Петровне наш с женою душевный поклон.
Впервые опубликовано в «Литературном наследстве», т. 37-38, М. 1939, стр. 216.
Датируется на основании упоминания о смерти П. М. Леонтьева (24 марта 1875 г.) и ответного письма Фета от 4 апреля. О Леонтьеве Толстой узнал лишь 29 марта из письма Н. М. Нагорнова.
1 От 8 марта.
2 [выкладывайте наружу.]
3 Письмо И. Г. Соловьеву неизвестно,
* 162. А. С. Гацисскому?
Милостивый государь!
Чтение отчетов Общества распространения грамотности в Нижегородской губернии, полученных мною при лестном письме вашем,1 доставило мне очень радостное чувство: я увидал, что существует кружок людей, пришедший, вероятно, иными путями к тому же самому воззрению на дело народного образования в России, к которому пришел и я.
Взгляд этот в сущности так прост и естественен, что, казалось бы, нечего бы было и радоваться, если бы к несчастью большинство официальное и не официальное не смотрело на это дело так искусственно, что простой и здравый взгляд Общества распространения грамотности в Нижегородской губернии поразил меня, как что-то необыкновенное и возбуждающее восхищение.
Если я не ошибаюсь, то взгляд Общества отличается от царствующего воззрения тем, что Общество не считает Россию и образование в ней начавшеюся со вчерашнего дня, а признает историю и совершающийся факт образования народа и потому считает необходимым (для того, чтобы содействовать этому образованию) изучить народ в этом отношении, т. е. количество школьного населения, средства, необходимые для учреждения школ, и требования народа относительно как содержания, так и формы образования. Я считал всегда такой взгляд и самым либеральным (в широком смысле этого слова) и самым разумным и — главное, самым плодотворным. В последнее время я имел случай убедиться в особенности в плодотворности такого отношения к делу, и потому, несмотря на те малые размеры, в которых действует Крапивенский училищный совет на этих основаниях, я считаю не лишним сообщить Вам полученные результаты.
Крапивенский училищный совет с половины ноября 1874 г. разослал через волостные правления и приходы предложение о том, чтобы: 1) все лица, занимающиеся обучением, сообщили о количестве обучаемых детей, на каких бы то ни было условиях, и о получаемом вознаграждении с тем, что училищный совет прибавит, по мере своих средств, вознаграждение за учение и снабдит учащего училищными пособиями, — если лица эти захотят подчиниться наблюдению училищного совета;
2) чтобы лица, желающие обучать, устраивали школы и заявляли о том совету для получения прибавки; 3) что училищный совет доставит учителей в те школы, которые будут открыты обществами, как бы ни мала была мера вознаграждения, полагаемая обществом. Следствием этой меры было то, что число школ в 3 месяца от 18-ти возросло до 64-х, и число учащихся — от 956 до 2017-ти. Мера эта очевидно только вызвала выражение потребности народа; но предстояло другое, главное затруднение — контроля над этими школами и приискания вообще учителей и лучших учителей взамен тех плохих, которые заявили себя.
С целью контроля все новые — возникшие школы подчинены прежним более или менее надежным учителям, получающим по 25 р. в год за каждую подведомственную школу и обязанным раз в неделю посещать школу после 2-х часов.
С целью же приобретения учителей, так как на семинаристов духовных семинарий нельзя рассчитывать (их кончает курс в губернии 20 ч.), было разослано через волостные правления предложение всем хорошо грамотным молодым крестьянам, желающим занять место учителя, заявлять себя училищному совету. — Мера эта превзошла все ожидания совета. В настоящее время большое число вновь открытых школ замещено учителями из молодых крестьян, оказавшимися в высшей степени ревностными, понятливыми, нравственными и постоянно совершенствующимися учителями. Если еще остаются в школах (около 10) мелкие учителя из дворовых, дьячков и солдат плохих, то только потому, что общества крестьян не хотят переменить их. Но если бы открылось еще вновь вдвое школ, то все они могут быть замещены постоянно заявляющимися учителями из молодых крестьян, получающих и довольствующихся жалованьем от 4 до 8 р. в месяц на своих харчах. Учителя эти из крестьян являются ко мне. Знания их почти всегда одинаковы — беглое чтение русское и славянское более или менее, но всегда безграмотное письмо под диктовку и механическое знание 4-х правил арифметики. Если он молод — до 25 лет, хорошей семьи и поведения, то мы удовлетворяемся этими знаниями и даже меньшими, и, внушив ему, что он пишет безграмотно, что ему надо поучиться — писать с книги и под диктовку и арифметике, оставляем его при Ясно-Полянской школе, где по утрам он практикуется в приемах обучения грамоте, а по вечерам занимается с учителем арифметикой и письмом, — отчасти, смотря по его способностям и желанию, и грамматикой. Иногда такого рода учителя готовящиеся пробывают в школе неделю, две, три, — иногда и несколько дней. Школ с такими учителями теперь, в нашем уезде, около 20-ти и результаты их — некоторые существуют 21/2 месяца — необычайны. Приписать это близости учителя к ученику, добросовестности и серьезности отношения к делу учителя, — но результаты учения в этих школах не хуже и иногда лучше, чем в школах учителей в 300 рублей жалованья, учащих по усовершенствованным способам.
В 4-х таких школах, открытых 21/2 месяца, все ученики (до 30) пишут, читают и знают сложение и вычитание. Несмотря на незначительность размеров, в которых действует Крапивенский училищный совет, я считаю это явление столь важным, что не побоялся утрудить ваше внимание этим длинным письмом, тем более что Общество распространения грамотности в Нижегородской губернии в отчете своем прямо указало на ту громадную разницу, которая существует между тем, что необходимо (11/2 миллиона), и тем, что есть (50 000).
Мне кажется, что образование учителей из крестьян
Если Общество распространения грамотности в Нижегородской губернии пожелает избрать этот путь, то я был бы счастлив содействовать ему, по мере сил своих, разъяснениями, подробностями, которые могут быть желательны, в особенности же указаниями того, что существует в Крапивенском уезде.
С совершенным уважением и преданностью имею честь быть,
милостивый государь,
Ваш покорный слуга.
Печатается по копии, хранящейся в ГМТ. Местонахождение автографа неизвестно. Два отрывка впервые опубликованы, как письмо к «деятелю Общества распространения грамотности в Нижегородской губ.», в Г, II, стр. 196, с датой: «первые месяцы 1875 г.». Датируется предположительно: 1) временем выхода в свет «Отчетов Общества распространения грамотности в Нижегородской губ.», за присылку которых Толстой благодарит (были разосланы при «Нижегородских губернских ведомостях», 1874, №47 от 20 ноября и в отдельную продажу не поступали); 2) упоминанием Толстого о мерах Крапивенского училищного совета, принятых в половине ноября 1874 г., и о результатах, полученных вследствие этих мероприятий через 3 месяца, т. е. в феврале 1875 г.
Адресат устанавливается предположительно на основании той роли, которую играл А. С. Гацисский в деле распространения грамотности в Нижегородской губ. «Отчеты» Толстому вероятнее всего могли прислать или автор их, председатель Общества П. И. Носович, или член Совета и главный организатор общества А. С. Гацисский. В пользу последнего говорит то обстоятельство, что в печати представителем Общества, его пропагандистом и защитником от нападок выступал всегда А. С. Гацисский. Будучи членом Нижегородского уездного училищного совета, он мог знать о совсем еще недавних выступлениях Толстого в Московском комитете грамотности и, сочувствуя им, послать ему отчеты Нижегородского общества.
Александр Серафимович Гацисский (1838—1893) — писатель и исследователь нижегородского Поволжья. Окончив Нижегородскую гимназию и Казанский университет, жил некоторое время в Петербурге, где выступил в 1859 г. в качестве беллетриста, напечатав в «Искре» свое первое произведение «Записки офицера». В 1861 г. возвратился в Нижний-Новгород и взял на себя редактирование «Нижегородских губернских ведомостей», поставив себе задачей создать живую областную прессу. Одновременно Гацисский организовал Нижегородскую ученую архивную комиссию. С 1872 г. Гацисский был членом Нижегородского уездного училищного совета и в этом же году основал Общество распространения грамотности в Нижегородской губернии. Придавая вопросу народного просвещения огромную важность, Гацисский изучил положение его в Нижегородской губернии и наметил план работ в этой области. Полученные им данные и свои мысли по этому поводу он изложил в 1872 г. в письмах в редакцию «Волжско-Камской газеты», вышедших затем отдельной брошюрой под заглавием: «Школьное дело в Нижегородском Поволжье (Девять писем к редактору «Волжско-Камской газеты»)», Казань, 1873. См. о нем «Сборник памяти А. С. Гацисского», изд. Нижегородской ученой архивной комиссии, Н.-Новгород, 1897.
1 Письмо неизвестно.
2 Нижегородское Общество в отчете за первый год своего существования выражало большие надежды на учительские семинарии, в отчете же за второй год, который и был послан Толстому, высказывалось неодобрение этим семинариям, так как окончившие их «заражены гонором» и плохо мирятся с условиями, в которых приходится работать и жить народному учителю.
163. Н. А. Некрасову.
Милостивый государь
Николай Алексеевич!
Я составляю отчет о ходе школьного дела за нынешнюю зиму в нашем Крапивенском уезде1 на тех основаниях, которые были изложены мною в напечатанной в вашем журнале статье о Н[ародном] о[бразовании]. Некоторые соображения, наблюдения и выводы о ходе этого дела составят статью,2 по содержанию и величине подобную той, которая была у вас напечатана.
Угодно ли вам будет напечатать и эту статью на тех же условиях, как и первую?
Статья может быть готова к майской книжке От[ечественных] зап[исок]. Относительно этой статьи, как относительно первой, — в случае Вашего согласия напечатать ее — я просил бы редакцию высказаться — не говорю благоприятно (это зависит от убеждений и взглядов), но сколь возможно серьезнее по вопросу, поднимаемому статьей3. На днях выйдет тоже новая, составленная мною для народных школ Азбука. Не говорю о том труде, который положен мною на эту 12-ти копеечную книжку; до отношения автора к своему делу никому нет дела. Но книжечка эта, по моему убеждению, составляет необходимость для дела народного образования и должна много помочь ему; и потому я бы был вам очень обязан, если [бы] вы содействовали тому, чтобы Азбука эта была рассмотрена компетентными и беспристрастными людьми, и о ней бы было сказано серьезное слово, которого она заслуживает уж по тому значению, которое она может иметь, если она хороша.
В ожидании вашего ответа с совершенным уважением и преданностью остаюсь ваш покорный слуга
гр. Лев Толстой.
2 апреля 1875 г.
Впервые опубликовано в «Литературном наследстве», т. 51-52, М. 1949, стр. 530—531.
1, 2 От работы Толстого над отчетом и новой статьей по вопросам народного образования сохранились два наброска. См. т. 17, стр. 336—337.
3 8 апреля 1875 г. Некрасов отвечал: «Место для Вашей новой педагогической статьи будет отведено в майской книжке «Отечественных записок». В свое время постараемся исполнить и то, что Вы желаете относительно изготовляемой Вами азбуки. Статью для майской книжки доставьте не позже 25—27 апреля» (Н. А. Некрасов, Полное собрание сочинений и писем, т. XI, М. 1952, стр. 358).
* 164. Н. М. Нагорнову.
Опечатки
Заглавие выберите сами, какое вам лучше нравится. Или так:
ДЕТСКАЯ АЗБУКА
ГРАФА Л. Н. ТОЛСТОГО,
составленная так, что по ней можно обучать грамоте и по буквослагательным и по звуковым способам.
Или:
НОВАЯ или ДЕТСКАЯ АЗБУКА
ГРАФА Л. Н. ТОЛСТОГО
для обучения грамоте по
всем существующим способам.
или:
НОВАЯ АЗБУКА
ГРАФА Л. Н. ТОЛСТОГО
и больше ничего.
Пожалуйста, посоветуйтесь с кем-нибудь, или сами на свой вкус решите. Мне кажется, что второе хорошо, а последнее проще и лучше всего. —
Подгоняйте, пожалуйста, этих проклятых чертей в типографии.
Когда выйдет 1-я часть, пришлите мне 100 экз.
Можно ли разделить 1-ю часть на две? До ъ и после ъ. Если бы так вышло, было бы еще лучше.
————————————————————————————————————
Надеюсь, что у милой Вари была только нормальная лихорадка родов[ая] и что она теперь хороша. Поцелуйте ее от меня. И, пожалуйста, известите, если бы что-нибудь было. Я буду знать, что — нет известий, значит все хорошо.
Если вы сказали, что надеетесь, что Азбука будет хороша, чтобы сделать мне приятное, то достигли своей цели. Очень, очень вам благодарен и дружески жму вам руку.
Датируется на основании писем Н. М. Нагорнова от 29 и 30 марта 1875 г., на которые Толстой отвечает.
Новая азбука
графа Л. Н. Толстого
Детская азбука гр. Л. Н. Толстого,
составленная так, что по ней одинаково удобно обучать грамоте по звуковому, церковному, слуховому или словесному способу.
1 См. письмо № 152.
* 165. А. А. Фету.
Очень рад был получить ваше успокоительное письмо, дорогой Афанасий Афанасьич. Тем лучше. Надеюсь, что вы справились теперь и радуетесь на Петю Борисова. Его встретили мои племянники.1 Когда он к нам заедет? Очень бы хотелось его видеть.
В мае жду вас.
Теория ваша насчет лошадей мне не нравится. По-моему, одной телеги довольно, и я все-таки просил бы о следующем: Позволить мне прислать к вам пешего человека, с тем чтобы вы отправили — направили его в Грайворонку, где ему будет поручено купить лошадь и телегу и нанять работника и привести лошадей в Ясную. Всякое содействие вашего управления в Грайворонке ему в покупке и найме рабочего я приму за большое одолжение. Человек будет и умеющий обращаться с лошадьми и вполне верный. Этот план мне в особенности потому удобнее, что у меня в Ясной две молодые кобылы, которые должны быть отправлены в Самару. Лишнего же пути вашим кобылам через Тулу будет не более 200 верст. А моим кобылам через Грайворонку верст 500.
О том же, что на одной телеге можно хорошо довести, я знаю, потому что прошлого года довели на одной 5 кобыл в Самару.
Датируется на основании письма Фета от 4 апреля, на которое Толстой отвечает, и сопоставления с письмом № 169.
1 Григорий Сергеевич, сын С. Н. Толстого, и Николай Валерианович, сын М. Н. Толстой.
* 166. В редакцию «Русского вестника».
В редакцию Русского вестника.
Граф Толстой покорно просит уведомления о том: 1) получены ли посланные им рукописи и коректуры? 2) напечатаются ли в 3-м нумере посланные рукописи? 3) кем держатся коректуры?
Граф Лев Толстой.
10 апреля 1875 г.
* 167. H. M. Нагорнову.
Надо ваше искреннее и так много мною ценимое желание помочь мне в этом важном для меня деле, чтобы выдерживать эту работу.
В особенности медленность, не имеющая границ.
А Соковнин позволяет себе писать мне, что коректуры неимоверно долго держатся! Ругайте их хорошенько. Если вам не в труд, сообщите мне адресы всех редакторов главных газет и журналов, т. е. имена, отчества и фамилии — кот[орым] у меня приготовлены письма с приложением Азбуки.5
Еще раз поздравляю вас и целую Варю. Кто была кума?
Получили ли вы письмо, кот[орое] я послал уже более недели с рассыльным редакции Москов[ских] вед[омостей].
Если нет — пошлите за ним.
Тяга приближается, а я сижу уже 4-й день больной от сильнейшей простуды.
Датируется: 1) упоминанием о недавних крестинах E. Н. Нагорновой (род. 25 марта 1875 г.), 2) упоминанием о письме от 1—3 апреля, посланном «уже более недели» тому назад.
1 Церковно-славянское название буквы «м».
2 Имеется в виду «Словарь церковно-славянского и русского языка, составленный Вторым отделением Академии Наук», 4 тома, СПб. 1847 (2-е издание, СПб. 1867—1868).
3 В «Толковом словаре живого великорусского языка» В. И. Даля, СПб. 1861—1868, принято написание «мыслете»; так же напечатано и в «Новой азбуке».
4
5 См. черновое письмо Толстого в редакции газет и журналов, № 172.
168. H. А. Некрасову.
Милостивый государь
Николай Алексеевич!
Статья моя никак не может поспеть к майской книжке О[течественных] з[аписок]. И потому, боясь, чтобы от этого не произошло расстройства в делах редакции, спешу Вас о том уведомить.
С совершенным уважением и преданностью
Ваш покорный слуга
гр. Лев Толстой.
Печатается по тексту, опубликованному в «Литературном наследстве», т. 51-52, М. 1949, стр. 531.
Основанием датировки служит письмо Некрасова от 8 апреля 1875 г. (см. прим. 3 к письму № 163), на которое Толстой отвечает.
* 169. А. А. Фету.
Получив еще первое письмо ваше, я тотчас же написал ответ1 с разными возражениями на ваш план отправки лошадей и своими соображениями, запечатал и отдал; но потом вспомнил, что многое написал не так, вернул письмо и до сих пор оно лежало у меня на столе, и теперь, получив ваше 2-е письмо, с стыдом спешу отвечать. Посылаю начало того письма, в кот[ором] сущность моего плана изложена, с тою только разницею, что двух людей на одной телеге я отправляю из Никольского по вашему маршруту на Грайворонку с тем, чтобы они там, если понадобится, купили телегу и не только одну, но 4 рабочих лошадей, кот[орые] мне нужны. Там же лошади лучше и дешевле наших. — Жеребца Карцовского,2 который нынешний год мне будет без пользы и для которого, как для случного, нужна отдельная телега, я бы хотел вовсе не брать, если это можно, тем более, что денег мало.
Пожалуйста, на этот пункт ответьте откровенно.
А еще нельзя прислать в Никольское: В Чернь, в село Никольское-Вяземское, Ивану Ивановичу Орлову — приказ на Грайворонку об отпуске лошадей — подателю.
Отправить человека в Никольское я думаю в воскресенье, так чтобы из Никольского он выехал на Фоминой. Мы всегда дома и в Самару поедем в конце мая,3 и потому, если бы вы приехали к нам 12-го, было бы превосходно. Жена очень велела вас просить об этом. А то бог знает, когда увидимся. Наш душевный поклон Марье Петровне.
Ваш Л. Толстой.
Датируется на основании ответного письма Фета от 26 апреля 1875 г., в котором он сообщал: «...получил я вчера ваше письмо от 20 апреля...»
Ответ на письмо Фета от 15 апреля, в котором он между прочим писал по поводу только что появившихся в № 3 «Русского вестника» гл. XI— XXVII «Анны Карениной»: «Сынок — компас глубоко верно. Все прочие руководства — людские выдумки, а это никто не выдумывал, но всякий чувствует. Впервые узнал, что можно движением сломать зад на скачке. Но если бы этого не было, Вы бы не написали. Брат Петр Аф. еще более меня в восторге от Карениной, если только это возможно. «А он (т. е. Вы), братец, смыслит в лошадях более, чем я думал. — Право. — Весьма прилично».
1 См. письмо № 165.
2 Карцов — сосед Фета по Грайворонке, владелец конского завода.
3 В Самару в 1875 г. Толстые уехали 4 июня.
* 170. А. А. Фету.
Дорогой Афанасий Афанасьич!
Я ужасно глупо поступил, не послушавшись вашего совета и поторопившись с кобылами и, главное, своим колебанием о Карцовском жеребце. Теперь я решил его взять и, если возможно, отправить с этими кобылами. Ради бога, помогите мне — как бы его поскорее получить. Если можно узнать, отделался ли он у Карцова и можно взять его и привести ко мне не позже, как через 2 недели, то не только напишите, но телеграфируйте в Ясенки, чтобы я, не теряя времени, мог распорядиться для доставления его сюда. Я возжелал его иметь, во-первых, потому что кобылка у меня от него необыкновенно хороша, как я ее рассмотрел, во-вторых, потому что заодно мне сходнее его отправить (а тем временем жеребята подрастут и кобылы оправятся), а в 3-х, потому что две из кобыл в охоте, да и там он мне будет нужен хоть в июне. —
Пожалуйста, не сердитесь на меня за нерешительность и помогите и присоветуйте, как бы получше.
Ваш Л. Толстой.
Датируется предположительно содержанием.
171. Н. М. Нагорнову.
Ужасно жалко, любезный Николай Михайлович, что наши труды по Азбуке, в особенности ваши, за которые я не могу вас достаточно благодарить, пропадают даром.
По тому, как идет дело, видно, что Азбука не выйдет до половины мая.1 Я не успею до отъезда в Самару сделать все нужные распоряжения, и Азбука сядет. Не выйдет же она потому, что после святой дело не подвинулось ни на шаг. Первый лист был готов; 2-й лист был отпечатан (вы по ошибке пишете,2 что он печатается), что же они делали? Главное же, я вижу по письму вашему, что всё это вам надоело до последней степени, и вам с весенними и служебными и семейными заботами и некогда и невозможно этим заниматься, чего я и ожидал.
Пожалуйста, искренно ответьте мне: оставляете вы это дело или нет? Во всяком случае, я не могу не быть вам глубоко благодарным за всё сделанное уже для моего дела; но, если вы отказываетесь, я приму меры, чтобы было готово к половине мая, или эти разбойники в типографии не получили бы ни копейки за свою работу. На всякий случай отвечаю на ваши вопросы.
Виньетки к этому изданию не нужно.
Обертка должна быть цвета самого дешевого — хоть белая.
Будьте еще так добры, дайте мне адрес типографии и велите им прислать мне оттиски всех листов и высылать листы по мере отпечатания. —
Целую Варю и детей и дружески жму вам руку.
Л. Толстой.
Боюсь я тоже за цензуру. Как бы по отпечатании книги цензура не задержала ее выход.3 Мы с женой всё сбираемся в Москву, но я всё откладывал до выхода Азбуки, когда мне надо будет быть в Москве; а теперь приходится не дожидаться.4
Впервые опубликовано в «Сборнике Государственного Толстовского музея», М. 1937, стр. 198. Дата определяется ответным письмом Н. М. Нагорнова от 2 мая 1875 г.
1 «Новая азбука» вышла около 19—20 мая: 21 мая Н. М. Нагорнов уже выслал Толстому 500 экз. ее. В «Правительственном вестнике», где печатались списки вновь выходящих книг, значится (№ 127 от 11 июня), что она вышла между 1—7 июня.
2 Письмо Н. М. Нагорнова неизвестно.
3 «Новая азбука» была отправлена в цензурный комитет 2 мая. Судя по тому, что на ней имеется пометка: «Дозволено цензурой 5 мая 1875 г.», она пробыла в цензуре 2—3 дня.
4 В Москве Толстой был между 22 и 25 мая, т. е. уже после выхода «Новой азбуки».
* 172. В редакции газет и журналов.
Я просил бы вас, м. г., обратить ваше внимание на материальную сторону этого издания, стоившего мне1 большого труда. Оставляя в стороне достоинства материала для чтения, несомненно то, что эта Азбука, считая по типографским буквам, стоит в 3, 4, 5 и 6 и более раз дешевле всех существ[ующих] и употребл[яемых] у нас руководств. Цена его доведена до такого minimum’а, что только при печатан[ии] и продаже десятков ты[сяч] она <может>
Прилагая при сем новую составленную мною для народных школ Азбуку, я обращаюсь к вам с покорной просьбой содействовать тому, чтобы об этой книжечке было высказано в вашем уважаемом издании то серьезное суждение о ней, которого она заслуживает, не по положенному мною на нее труду, но по значению, к[оторое] она может иметь для дела народного образования, если она хорошая. Полная и не вполне заслуженная неудача моей первой книги для народных школ, имевшей много недостатков, к сожалению не указанных ни одним из органов печати, отнесшихся к ней или враждебно пристрастно, или поверхностно, убедила меня в том, что книги для2 школ не могут быть оценены без посредства печати. Убежденный в том, что, сознавая свое влияние, Вы всегда стремитесь употреблять его для пользы просвещения, я надеюсь, что Вы не откажете в моей просьбе. Я не прошу благоприятного отзыва, это зависит от взгляда и достоинства книги, но я прошу серьезное обсуждение, компетен[тное] и беспристр[астное], этой на вид ничтожной, но могущей принести пользу — книжечки, и за исполнение моей просьбы сочту себя мно[го] обязанн[ым]. Прошу пр[инять], м[илостивый] г[осударь]...
Милостивый государь
Убежденный в том, что книги для народ[ных] школ не могут быть оценены без посредства влиятельных органов печати, я посылаю вам составленную мною новую книгу для народных школ и покорно прошу в уважаемом вашем издании высказать о ней ваше суждение.
Я не прошу благоприятного отзыва, кот[орый] — я убежден — может зависеть только от достоинства книги, но прошу того серьезного суждения, которого книга эта, независимо от труда, положенного мною на нее, заслуживает по своей задаче, если она хотя отчасти удовлетворяет ей.
Кроме внутреннего содержания, я просил бы вас обратить ваше внимание и на матерьяльную сторону издания. Цена Азбуки доведена до возможнейшего minimum’a, а между тем она дает (считая по-типограф[ски] по числу букв) за ту же цену в 3, 4, 5 и 6 раз больше матерьяла для чтения, чем самые употреб[ительные] и дешевые, такие же издания.
Хотя я и уверен, что если книга моя имеет значение для народн[ого] образ[ования], вы бы и без моей просьбы обратили на нее внимание, я буду считать за, какой бы он ни был, серьезный отзыв в вашем издании о моей книге себя одинаково вам обязанным.
Прося принять увер[ение] в совер[шенном] моем ува[жении], им[ею] ч[есть] б[ыть] в[аш] п[окорный] с[луга].
Датируется на основании письма № 167, в котором Толстой просит Нагорнова прислать адреса редакторов газет и журналов, для которых «приготовлены письма с приложением «Азбуки» («Новой азбуки»).
Перечень этих газет и журналов Толстым набросан на том же
«1. Моск[овские] вед[омости].
2. Голос.
3. Петерб[ургские] вед[омости].
4. Гражданин.
5. Бирж[евые] вед[омости].
6. Русские вед[омости].
7. Совр[еменные] известия.
8. Иллюстрация.
9. Русский мир.
10. Семья и школа.
11. Отеч[ественные] запи[ски].
12. Вестн[ик] Европы».3
Были ли разосланы письма в редакции, неизвестно.
1 З
2
3
* 173. Перро (Perrot).
Attends réponse concernant Rey. Faut décider1 immédiatement. Partons 7 Juin. Lettre suit.2
Жду ответа относительно Рея. Необходимо решить1 немедленно. Уезжаем 7 июня. Письмо следует.2
Написано на письме Перро от 23 февраля 1875 г. Датируется на основании письма от 5 мая 1875 г. к А. М. и Т. А. Кузминским, в котором Толстой сообщает об «окончании дела с швейцарцем mr Rey» и о том, что он «нынче посылает деньги на дорогу». Следовательно, 5 мая уже был получен ответ на настоящую телеграмму.
Перро (May Perrot) — швейцарец-педагог, к которому Толстой неоднократно писал (см. Список писем, не имеющихся в распоряжении редакции), по совету А. А. Толстой, прося рекомендовать гувернера и гувернантку. См. письма №№ 110 и 123.
1
2 Письмо неизвестно.
* 174. A. M. и Т. A. Кузминским.
Вот так молодцы!
Так из вашего совокупного письма и брызжет кахетинским соком. —
Во-первых, описание Тани.1 Безо всяких шуток, отлично. Я просил, да и всегда желаешь знать именно всю правду про людей, которых любишь, и Таня так и отпечатала, что я всё понял. Это очень кажется просто, а очень мало людей умеют это сделать. — Описание Пати тоже очень точно; но по этому описанию она мне не нравится, и я бы желал, чтобы тут была ошибка.
Карточка твоя очень хороша. Лучше всех твоих портретов. Очень, очень хороша. Видишь, ты всякий раз пишешь про мой роман, как его хвалят. Так как ты не написала романа, я хвалю твое лицо и желаю, чтобы так же искренно нравилось мое писанье, как мне нравится твоя карточка.
Еще я очень рад, что ты беременна. Это по-божески. А то мне что-то было неприятно. —
А почему ты, Саша, мне пускаешь пику, что у тебя язык обвинительных актов. Кто это тебе сказал? Впрочем ты в этом письме опровергаешь блестяще это предположение. На днях приезжал к нам Шепелев2 и нам с Соней так было приятно видеть, что он тебя очень ценит и любит, вероятно. — Об том, как ты говоришь на суде, он расхваливает. О твоем деле с Шидловским3 он с горячностью доказывает, что ты был прав. О том, что ты служишь на Кавказе, он говорит, что тебе, наверно, дадут место прокурора в России. —
У нас начинается весенняя суета — приготовлений платий вообще и к отъезду и приезду разных гостей, которых носит к нам какой-то нечистый дух. —
Важное же семейное событие наше — это окончание дела с швейцарцем mr Rey4 за 5000 франк[ов]в по курсу. Он должен быть гувернером, т. е. надзирать, учить по-латыни, по-гречески, математике, немецкому и франц[узскому], и всё это он может. Имеет самые лучшие атестаты и рекомендации. Ему 23 года. Если он удастся, то воспитание мальчиков до университета будет вопрос решенный. Его же сестра после августа приедет к Тане. Она хорошо знает по-фр[анцузски] и по-итальянски. Он же приедет скоро, я нынче посылаю деньги на дорогу. Мои же личные дела — роман, кот[орого] 4-ю часть я послал и который я больше до осени писать и печатать не буду.5 И другое дело — новая Азбука, которая с помощью Нагорнова, очень акуратно для меня державшего корректуры, на днях выйдет. Это меня очень занимает. Пришлю сейчас же, Таня, тебе и прошу твоей подробной критики. Все-таки по ней будешь учить Машу и Верочку. Читает ли Маша? Признаюсь, дело это — Азбука, хотя и задушевное для меня, занимает меня и по тому доходу, кот[орый] она может приносить. И несмотря на то, что 1-я Азбука6 принесла мне только убытку 2000, я немного надеюсь на эту. — Пожалуйста, поклонитесь от меня очень, очень обоим Оголиным. Ее я мало знаю (она молода была), но с представлением об обоих их соединяется что-то очень чистое и благородное.
Прощайте, пишите почаще, да так же, как то письмо.
Л. Толстой.
Отрывок впервые опубликован, с датой: «1876 г.», в книге В. А. Жданова «Любовь в жизни Льва Толстого», кн. 1, М. 1928, стр. 206. Датируется на основании письма С. А. Толстой к А. М. и Т. А. Кузминским от 5 мая 1875 г., написанного, так же как и письмо Толстого, в ответ на их письма от 19 апреля, и слов ее письма: «Когда Левочка напишет, я всегда думаю, что же еще мне писать. Но все-таки пишу...»
1 В письме от 19 апреля Т. А. Кузминская дает, по просьбе Толстого (см. письмо № 159), подробное описание своих светских знакомств в Тифлисе.
2 Николай Александрович Шепелев. В 1870-х гг. служил прокурором в Туле.
3 Вячеслав Иванович Шидловский — дядя Т. А. Кузминской и отчим А. М. Кузминского.
4 Жюль Рей (Jules Rey, род. в 1848 г.), жил в Ясной Поляне с июня 1875 г. по 17 января 1878 г. О нем и о сестре его см. т. 83, стр. 223.
5 «Четвертой частью» «Анны Карениной» Толстой называет здесь главы XXVIII—XXXI второй части и I—X третьей части романа, которые были напечатаны в № 4 «Русского вестника».
6 Изданная в 1872 г.
175. H. М. Нагорнову.
Не пеняйте, пожалуйста, на меня, любезный Николай Михайлович, если я был неправ в своем письме и огорчил вас. —
Вы не поверите, как я ценю вашу мне помощь и вместе с тем, как это, кажущееся всем столь пустым делом, мне близко к сердцу, и потому поймете, что я всякую минуту боюсь, что оно не удастся и что ваши одолжения мне прекратятся.
Как бы то ни было, вы успокоили меня,1 и жду с нетерпением присылки; хотя и не понимаю, в каком положении следующие за 3-мя листы. —
Пишу эти несколько слов только, чтобы ответить на ваше письмо.
Дружески жму вам руку и целую Варю и детей. Где вы? В Москве или уже на даче?
Ваш Л. Толстой.
Впервые опубликовано в «Сборнике Государственного Толстовского музея», М. 1937, стр. 199. Датируется на основании письма Н. М. Нагорнова от 2 мая, на которое отвечает Толстой.
1
* 176. А. А. Фету.
Ликую, ожидаю вашего приезда с Петром Афанасьевичем и пишу эти несколько строк только с тем, чтобы сказать, что мы слава богу в порядке — и вас желаем и радуемся видеть, как всегда. Насчет кобыл ваше последнее письмо1 меня совсем убедило; и я очень, очень жалею, что не получил его раньше и не сделал по-вашему. И Карцовского жеребца надо взять непременно. Всё переговорим. Наш поклон Марье Петровне.
Ваш Л. Толстой.
Датируется на основании письма Фета от 30 апреля, на которое Толстой отвечает.
1 От 2...6 апреля.
177. H. Н. Страхову.
Не сердитесь, дорогой Николай Николаевич, что это письмо будет коротко. Написал 8 писем1 и письмо к вам — задушевное — откладывал под конец. А теперь уже и время нет. Всё лучше коротенькое, чем ничего. Я знаю, как весело за границей получать письма из России.
В особенности мне хочется ответить вам на то, что вы пишете о себе. Немножко мне открылось ваше душевное состояние, но тем более мне хочется в него проникнуть дальше. И желание мое законно: оно не зиждется на умственном интересе, а на сердечном влечении к вам. Бывают души, у которых одни двери — прямо в жилые комнаты. Бывают большие двери, маленькие, настежь и запертые, но бывают с сенями и с подвальными и парадными лестницами и коридорами.2 У вас сложные коридоры, но апартаменты хорошие — и, главное, я их люблю. — И всегда я желал проникнуть в них. Вы всегда говорите, думаете, пишете об общем — объективны. И все мы это делаем, но ведь это только обман, законный обман, обман приличия, но обман, вроде одежды. Объективность есть приличие, необходимое для масс, как и одежда. Венера Милос[ская] может ходить голая, и Пушкин прямо может говорить о своем личном впечатлении. Но если Венера пойдет голая и старуха-кухарка тоже, будет гадко. Поэтому решили, что лучше и Венере одеться. Она не потеряет, а кухарка будет менее безобразна. Этот компромисс мне кажется и в умственных произведениях. И крайности, уродства, surcharge3 одежды часто вредит, а мы привыкли. И вы слишком одеваетесь объективностью и этим портите себя, для меня по крайней мере. Какие критики, суждения, классификации могут сравниться с горячим, страстным исканием смысла своей жизни? Как странно, что вы ищете монахов, хотите ехать в Оптину пустынь. То самое, что я хотел и хочу.4 —
Как бы нам увидаться? Я еду в Самару с семейством в конце мая, вернусь в августе. Ах, если бы вы приехали ко мне!5
Во всяком случае пишите мне, пожалуйста. В Самаре адрес: в Самару (до востребования). Я послал в 4-й № и до осени не дотронусь.6
Ваш Л. Толстой.
Впервые опубликовано в книге «Лев Николаевич Толстой. Сборник статей и материалов», М. 1951, стр. 686—687. Датируется на основании пометки Страхова на автографе: «7 мая 1875. Ясн.». Ответ на письмо Страхова от 22 апреля (ПС, стр. 61—64).
1 В числе их — Кузминским, H. М. Нагорнову, А. А. Фету и, может быть, Перро. Остальные письма неизвестны.
2 Ср. в гл. XXVI третьей части «Анны Карениной»: «Каждый раз, как Левин пытался проникнуть дальше открытых для всех дверей приемных комнат ума Свияжского, он замечал, что Свияжский слегка смущался» (т. 18, стр. 346).
3 [излишек]
4 Оптина пустынь — мужской монастырь в Козельском уезде Калужской губ. Свое намерение побывать в Оптиной пустыни Толстой и Страхов исполнили в 1877 г. См. письмо № 339.
5 Толстые выехали в Самару (через Москву, где они задержались) 4 июня, а вернулись 22 августа. Страхов гостил у Толстых (в Ясной Поляне) в конце сентября — начале октября.
6 Ср. письмо № 174.
178. М. Н. Каткову.
Мая 17. Ясн[ая].
Многоуважаемый М[ихаил] Н[икифорович]!
Нынче или завтра должна выйти моя новая Азбука (14 к[опеек]), и вы получите ее в редакции с письмом, но я написал своему комиссионеру,1 чтобы он прислал именно вам экземпляр, который, надеюсь, будет оценен главными судьями, вашей супругой и той мелюзгой, которая приходила при мне прощаться.2
Азбуку эту я посылаю (т. е. скорее издатель) в Ученый комитет, и я боюсь, что суждение о ней и одобрение затянется, а мне желательно бы распространить ее в своих и чужих школах с начала учебного года. Об этом-то, так как мне сказали, что вы находитесь в самых близких сношениях с предс[едателем] Учен[ого] комит[ета],3 я и прошу вас. Очень много буду вам благодарен, если вы напишете словечко о том, чтобы это дело сделали поскорее. Об одобрении я не говорю — гречневая каша сама себя хвалит, так и моя Азбука. Такой Азбуки не было и нет не только в России, но и нигде! И каждая страничка ее стоила мне и больше труда и имеет больше значения, чем все те писания, за которые меня так незаслуженно хвалят. Вы бы очень одолжили, написав мне словечко ответа.4
Истинно преданный вам
Л. Толстой.
Впервые опубликовано по рукописной копии, хранящейся в ЛБ (архив Каткова, тетрадь № 21), в «Литературном наследстве», т. 37-38, М. 1939, стр. 206. Год определяется содержанием.
1 См. письмо № 179.
2 Толстой был в Москве в начале мая (письмо С. А. Толстой к Т. А. Кузминской от 5 мая 1875 г.).
3 А. И. Георгиевским. См. письмо № 183.
4 В ответном письме Катков сообщал: «Здесь был один из членов этого комитета, и я ему лично передал все, что нужно сделать для того, чтобы достигнуть наилучшего результата, а сегодня пишу к Георгиевскому об этом же деле, которое Вы можете считать улаженным. Ждем от Вас порции для июньской книжки. Заключается ли этим первая половина романа? Боюсь, чтобы подписчики не осадили меня формально».
179. Н. М. Нагорнову.
Любезный Николай Михайлович!
Пожалуйста, пошлите поскорее один экз[емпляр] Каткову в пакете, и один в Ученый комитет Минист[ерства] н[ародного] п[росвещения] на имя председателя его Георгиевского. Забыл имя отчество, но есть написано у вас на обороте Соковнинского счета. С прилагаемым письмом. «Прилагая при сем вновь составленную книгу под заглавием
Я пишу Каткову, прося его от себя написать Георгиевскому, с к[оторым] они в самых близких отношениях.
Хорошо бы было такую же бумагу послать в военное ведомство, в главный штаб.
Впервые опубликовано в «Сборнике Государственного Толстовского музея», М. 1937, стр. 200. Год определяется содержанием; месяц и число — датой написанного одновременно письма к Каткову и ответным письмом Н. М. Нагорнова от 21 мая.
180. П. Д. Голохвастову.
Очень радуюсь, что вы устроились по своему вкусу, Павел Дмитриевич, хотя для меня это и странно. Деревня без земли и потому [без] интересов деревни. Вы предлагаете угадать, сколько вы заплатили? 5 тысяч.
Я очень понимаю, как вас замучили долгие и короткие;1 я это знаю. У меня то же было недавно с грамматикой и русскими глаголами; но я не понимаю, отчего вы не печатаете. Вы записываете, как живописцы. Мой совет печатать поскорее и приниматься за другую работу.
Я всю зиму нынче был так занят, как никогда. И еще дела зимние не кончились, подступила весна с своими практическими требованиями, и я чувствую себя измученным и жду — не дождусь тихого приюта в самарских степях. Жена тоже измучена частью болезнью — теперь ей получше, частью детьми (у нас опять нет ни гувернера, ни гувернантки, — на днях приедет), и весенними хлопотами и сборами к путешествию.
Как грустно, что Ольга Андреевна не пишет и не то, что не кончает, а не двигает вперед свое прекрасное начало романа. Ее извинить может только нездоровье, но я надеюсь, что теперь это прошло. Передайте наш душевный поклон.
Я на днях еду за покупками и делами в Москву. Не столкнемся ли? Если же нет, то не напишете ли мне как-нибудь в Самару (просто в Самару). Так приятно получать письма от людей, которых любишь.
Ваш Л. Толстой.
О первой публикации см. стр. 3. Дата определяется на основании письма П. Д. Голохвастова от 21 апреля, на которое Толстой отвечает, и слов: «Я на днях еду.... в Москву» — в Москве Толстой был около 22— 24 мая.
1 «Долгие и короткие» — слоги. Толстой имеет в виду работу П. Д. Голохвастова над теорией русского стихосложения.
* 181. А. А. Фету.
Очень, очень вам благодарен за жеребца. Посылаю за ним. Итак, свиданье до августа.1 Только бы, дал бог, здоровье жены поправилось, непременно приедем к вам. Жму руку Петру Афанасьевичу и прошу хоть не атестат на Имперья[ла], если он не у него родился, то указаний о его породе.
Наш поклон Марье Петровне.
Ваш Л. Толстой.
Датируется сопоставлением с письмом № 176. Написано после посещения Ясной Поляны А. А. Фетом и П. А. Шеншиным около 11 мая.
1 То есть до возвращения из Самарской губернии.
182. И. И. Орлову.
Иван Иванович!
Прошу Вас с верным человеком немедленно прислать ко мне приведенного жеребца.
Гр. Л. Толстой.
Датируется сопоставлением с письмом № 181.
* 183. А. И. Георгиевскому.
М. г. Александр Иванович!
Прилагая при сем вновь составленную Азбуку,1 имею честь покорнейше просить вас
Написано на четвертой странице письма Н. М. Нагорнова от 21 мая 1875 г., в котором тот, отвечая на письмо Толстого (№ 179), рекомендовал ему самому написать А. И. Георгиевскому. Это обстоятельство и служит основанием датировки настоящего наброска.
Александр Иванович Георгиевский (1830—1911) — педагог, с 1866 по 1881 г. редактор «Журнала министерства народного просвещения», в 1873—1901 гг. председатель Ученого комитета Министерства народного просвещения. А. И. Георгиевский был деятельным сотрудником Д. А. Толстого по насаждению классической системы среднего образования и автором реакционных уставов о гимназиях (1871), реальных училищах (1872) и университетах (1884).
1
* 184. В Ученый комитет Министерства народного просвещения.
В Ученый комитет М. Н. П.
Графа Л. Н. Толстого.
Прилагая при сем вновь составленную мною Азбуку, покорнейше прошу о ее рассмотрении и о соответствующем достоинству книги распоряжении. —
Написано на четвертой странице письма Н. М. Нагорнова к Толстому от 21 мая 1875 г., что принято во внимание при датировке.
При Ученом комитете Министерства народного просвещения существовал с 1869 г. Особый отдел Ученого комитета, имевший задачей рассмотрение учебников и книг для народного чтения. В 1875 г. членами этого отдела были писатели: В. Г. Авсеенко, П. П. Максимович, Н. С. Лесков, поэт А. Н. Майков и Т. А. Маевский.
30 июня А. Н. Майков сделал в комитете доклад о «Новой азбуке», на основании которого было постановлено одобрить и рекомендовать ее для всех учебных заведений, где обучение начинается с азбуки. См. «Журнал Особого отдела Ученого комитета Министерства народного просвещения», 1875, № 224 от 30 июня.
* 185. С. Н. Толстому.
Мы были с Соней на днях в Москве, переделали дела и собираемся понемногу в Самару. Дети здоровы; но Соня не совсем. Я пользуюсь случаем написать тебе 2 слова, потому что от Машеньки получено письмо к Егор[у] Ивановичу, к[оторое] я и посылаю. За тобой осталось 12 или 13 р., пришли их, пожалуйста. Финансовые дела, как и у всех — расходу болеет, а приходу менеет. Именье уж не покупаю. Денег нехватает. Всё ли у вас благополучно? Что Гришины экзамены?
Л. Т.
Год определяется содержанием, месяц и число — упоминанием о поездке в Москву (Л. Н. и С. А. Толстые были в Москве в 1875 г. не раньше 22 мая).
* 186. С. Н. Толстому.
Здоровье Сони не так дурно, как я думал, но и не хорошо. Главное, что она беременна, и потому судить трудно. Известие о Грише ужасно, ужасно грустно. Надеюсь, что поправимо. Ты не докончил своего первого письма или не вложил листочка — там обрывается речь о Грише на слове
Мы уезжаем 4-го. Что у тебя были за неприятности? Какого рода? —
Датируется на основании слов: «Мы уезжаем 4-го» — 4 июня 1875 г. Толстой выехал из Ясной Поляны в Москву, а оттуда 8 июня в Самарскую губ.
1 Алексея Степановича Орехова.
* 187. С. Н. Толстому.
Сего 1875 года мая 30-го дня получил от графа Льва Николаевича Толстого
Граф С. Н. Толстой.
Посылаю тебе новую расписку и твою расписку назад. Больше у меня твоих расписок нет. И если были, то уничтожены, да и ничего не могут значить. Пришли мою старую расписку, а я перед отъездом в Самару напишу тебе или вексель, или другую расписку у нотариуса. Напиши, как хочешь. Чтобы не писать 40 р., я присылаю на них чек.
Хорошо, что ты нынче не приехал, как говорил Алексей. У нас madame Менгден с дочерью,1 и скука страшная. А как бы хорошо было, если бы ты приехал до отъезда нашего в Самару. Право не грех бы тебе было. И к удовольствию твоему и моему могу сказать, что Костиньки2 у нас нет.
Датируется сопоставлением с письмом № 185. Написано на том же листе, что и расписка С. Н. Толстого.
1 Софьей Владимировной Бельгардт или Ольгой Владимировной Фредерикс. См. о них т. 83, стр. 26.
2 Константина Александровича Иславина.
188. H. A. Некрасову.
Милостивый государь
Николай Алексеевич!
Очень жалею, что не могу прислать еще мою статью. Я уведомлю Вас, когда она будет готова, если Вы всё желаете поместить ее. В Москве я как раз буду в 1-х числах июня и очень рад бы был повидаться с Вами. Первые числа значит между 2-м и 5-м. Надеюсь до свидания.
Ваш Л. Толстой.
Печатается по тексту, опубликованному в «Литературном наследстве», т. 51-52, М. 1949, стр. 531.
Датируется сопоставлением с письмом № 168.
189. H. Н. Страхову.
5 июня.
Дорогой Николай Николаевич!
Пишу перед отъездом в Самару о деле только. К Георгиевскому через Каткова и от меня послана в Учен[ый] комит[ет] моя Нов[ая] азбука. Если можете, помогите, чтобы поскорее ее рассмотрели, и, будьте так добры, уведомьте о том сейчас же в Москву, чтобы можно было написать,1 одобрено или рекомендовано, Николая Михайловича Нагорнова на станцию Мытищи Ярославской железной дороги. Он ведет дело печатания, и у него склад моей Азбуки. Он женат на моей племяннице. Ему же, пожалуйста, попросите Русскую книжную торговлю2 выслать деньги, если есть вырученные за мои книги.
Ваш Л. Толстой.
Впервые опубликовано в книге «Лев Николаевич Толстой. Сборник статей и материалов», М. 1951, стр. 688. Год определяется содержанием.
1 То есть напечатать на титульном листе книги.
2 Книжный магазин в Петербурге, который принял от П. A. Берса все книги Толстого. См. письма №№ 151, 160 и письмо Страхова к Толстому от 21 марта 1875 г. (ПС, стр. 59).
* 190. С. Н. Толстому.
Уезжая в Самару, оставляю это письмо Н. М. Нагорнову, который взял на себя мои дела, на случай, весьма вероятный, что ему понадобятся деньги до тысячи рублей. И прошу очень тебя тотчас же выдать ему, сколько он напишет. По возвращении я с тобой сочтусь и очень, очень тебе буду благодарен.
Гр. Л. Толстой.
Датируется содержанием (см. прим. к письму № 186).
191. H. М. Нагорнову.
4 июля.
Вероятно, получу от вас известие, любезный Николай Михайлович, при этой первой нашей посылке в Самару, а теперь не дожидаясь вашего известия, как мне ни совестно, решаюсь просить вас о великом одолжении: купить мне и прислать, если можно,
Ружье на Тул[ьском] заводе, я думаю, что можно иметь такое, т. е. заряжающееся с казенной части и двухствольное, за эту цену. Если же нельзя и нельзя иметь скоро, то прибавьте рублей до 30. Если и то нельзя, то просто двухствольное, если можно в ящике. — Часы у Четунова можно, кажется, иметь закрытые за 20 р. Вещи, если вы всё так же добры, как и прежде, купите поскорее (крайний срок 6-е августа, следовательно, высылки срок — 25 июля, чем раньше, разумеется, тем лучше), не в Самару, а в
Я со страхом даю вам это поручение, такое фривольное и ничтожное; но так как мы обещали призы эти и собрали народ и опоздали немного, то, если вы нам не поможете тем, чтобы это сделать и сделать скоро, то мы будем в ужасно неприятном положении. Надеюсь, что вы не откажете. А мне уж заодно только прибавить ещё новую долю благодарности. —
Денег, если у вас нет, то возьмите сейчас же у Соловьева. Я готов прислать деньги, только думаю, что это не нужно и, главное, задержит. —
Мы живем здесь, слава богу, хорошо,2 только жена всё также понемногу хворает. Урожай нынешний год до сих пор обещает быть хорошим и у меня, но посеву у меня очень мало.
С тех пор как мы выехали из Москвы, вот скоро месяц, мы не получали ни одного известия и ничего не знаем, что делается в образованных краях и, главное, со всеми близкими. Когда будете писать и Варю заставите писать, то не жалейте чернил и побольше обо всем пишите.
Целую Варю и детей и вам дружески жму руку. —
Ваш Л. Толстой.
Впервые опубликовано в «Сборнике Государственного Толстовского музея», М. 1937, стр. 200—201. Год определяется содержанием.
1 Зная любовь башкиров к конским состязаниям, Толстой решил устроить скачки. Весть об этом быстро облетела окрестные деревни, и несколько тысяч башкиров, киргизов, уральских казаков и русских крестьян съехались в назначенный день. Описание скачек см. в воспоминаниях С. Л. Толстого, «Очерки былого», М. 1949, стр. 35—36, и С. А. Берса, «Воспоминания о графе Л. Н. Толстом», Смоленск, 1894, стр. 61—62, где эти скачки ошибочно отнесены к 1878 г.
2 20 июня С. А. Толстая писала Т. А. Кузминской: «Левочка отпивается кумысом, пропасть ходит. Он здоров, загорел до черноты; конечно ничего не пишет и проводит дни или в поле, или в кибитке башкирца Мухамед Шаха... Сегодня Левочка, m-eur Rey и дети ездили на ярмарку в Покровку. Левочка купил лошадь для скачек, очень резвую. Скачки будут 6 августа».
192. Н. М. Нагорнову.
Любезный Николай Михайлович!
Очень благодарю вас за письма1 (я получил 3) и за хорошие известия.
Мы все живем так же, как я писал в последнем письме, т. е. хорошо, если бы не здоровье жены, которое всё угрожает.
Очень, очень рад, что вам пригодились 600 р., взятые у С[ергея] Н[иколаевича]. Надеюсь, что скоро, может быть уже теперь, вы собираете дань с книгопродавцев. Вот что нужно бы сделать (если вы уже не сделали этого и согласны) — нужно: повторить объявления с прибавлением —
На обертках, или пустых местах Азбуки напечатать объявление о продаже книг для чтения (они верно вышли уже)3 и объявление о продаже старой Азбуки в 12 книгах и отдельно,
Целую за себя и Соню Варю и детей. Теперь до скорого свидания в Ясной. — Дружески жму вам руку.
Ваш Л. Толстой.
22 июля.
Впервые опубликовано в «Сборнике Государственного Толстовского музея», М. 1937, стр. 201—202. Год определяется содержанием.
1 Письма неизвестны.
2 Объявления о выходе в свет «Новой азбуки» были напечатаны в «Московских ведомостях», 1875, №№ 132, 134 и 137 от 27 и 29 мая и от 1 июня, и в петербургской газете «Голос» в №№ 170, 177 и 184 от 21 и 28 июня и от 5 июля.
3 «Книги для чтения» вышли лишь в ноябре 1875 г.
193. H. Н. Страхову.
Получил ваши прекрасные четыре письма,1 дорогой Николай Николаевич; письма, писанные так давно и некоторые такие важные для меня — я говорю о тех, где вы пишете про себя. Я их перечитал по нескольку раз и жду с бóльшим, чем когда-нибудь, нетерпением времени увидаться с вами. Теперь же ничего не отвечаю. Я на траве вот уже 6 недель,2 и вы не можете себе представить, до какой степени одурения — приятного — я дошел. Я только с трудом могу понимать и вспоминать ту жизнь, которой я живу обыкновенно, но жить ей не могу. Как когда хорошо обложило и мочит дождь, только потому и веришь, что есть небо, что видал его, и кое-где как будто обманчиво просвечивает; так и я верю, что есть моя духовная жизнь.
Пью кумыс с башкирами, покупаю лошадь, делаю скачки, выбираю землю пахать, нанимаю жать, продаю пшеницу и сплю. Около 15 августа мы будем, бог даст, в Ясной, и я тогда, очнувшись, тотчас же напишу вам и буду надеяться, что мы увидимся. — Одно у меня нехорошо, но одно это самое важное — жена не то, что больна, но хуже: угрожает быть больной — слабеет, скучнеет... Это кажется так мало, а это ужасное несчастье, и я об одном молю бога, чтобы миновало меня это несчастие. Вы, пожалуйста, после неприятного впечатления, кот[орое] произведет на вас это письмо, подумайте, что я на траве и сплю, и не выводите никаких обо мне заключений, а помните, какой я был и буду, бог даст, а главное, что я вас очень люблю.
Ваш Л. Толстой.
Одно не могу не приписать вам. Я живо вспомнил вас, надписывая вам адрес, как вы на вешалке в библиотеке найдете это письмо. Именно: то, что вы удивляетесь как будто, что я ищу монахов (я нашел одного в Бузулуке), что я будто
Впервые опубликовано в книге «Лев Николаевич Толстой. Сборник статей и материалов», М. 1951, стр. 689.
Датируется на основании пометки Страхова на автографе: «25 июля 1875. Самара».
1 Письма неизвестны.
2 Толстой приехал на хутор 12 июня.
194. Н. М. Нагорнову.
Любезный Николай Михайлович!
Мы 3-го дня приехали и дорогой мечтали о том, что найдем вас с Варей и детьми у нас; но к несчастию не имеем даже от вас никаких известий. Надеюсь, что у вас всё здорово и благополучно. Очень вам благодарен за присылку ружья и часов. Они поспели к нам не только в день, но в самый час скачки.
Не пишу вам подробностей о нас, исключая, что мы все такие же, как и прежде, потому что все-таки надеюсь увидать вас всех у нас. —
Приезжайте, если не боитесь дурной погоды. Ее нечего бояться: она так долго дурна, что вероятно осень — бабье лето будет прекрасное.
Что наши азбучные дела? Боюсь по вашему молчанию, что скверны; а это тем более грустно, что и Самарские дела нехороши, а в Никольском вовсе плохо.
Соня верно будет писать. Целую Варю и детей.
Ваш Л. Толстой.
25 августа.
Впервые опубликовано в «Сборнике Государственного Толстовского музея», М. 1937, стр. 202—203. Год определяется содержанием.
195. H. Н. Страхову.
Дорогой Николай Николаевич!
Сейчас (2-й день нашего возвращения из Самары) прочел Последнего идеалиста1 и очень вам благодарен за него. Вместе с вашими последними письмами и этим я имею от вас всё то, что вы хотите и можете сказать о себе: и я признаюсь, я много, много узнал нового.
Я узнал, главное, то из вашей повести, о чем я и догадывался всегда, что ваше сочувствие ко мне и мое к вам основано на необыкновенной родственности нашей духовной жизни. Я надеюсь, что эта отрезанность пуповины, это равнодушие к одной стороне жизни есть только признак другой пуповины, пропускающей более сильные соки, и надеюсь, что ни вы, ни я не хотели бы променяться с теми, которым мы лет 25, 20 тому назад так завидовали. —
И как вы правы, что Гамлет Щ[игровского] у[езда]2 и лишние люди не произошли от того, что Ник[олай] Павлов[ич] любил маршировку, как нам это внушают Анненковы, и что это не есть плачевная слабость одного периода русской жизни или даже вообще русского человека, а это есть громадная, новая, не понятная Европе, понятная индейцу сила. Признаюсь вам, я всегда чувствовал то, что чувствовал ваш герой и Гамлет, но никогда не жаловался на это, а гордился и радовался и теперь, чем ближе к смерти, тем больше радуюсь.
Мы приехали 3-го дня благополучно. Я не брал в руки пера два месяца и очень доволен своим летом. Берусь теперь за скучную, пошлую А[нну] Карен[ину] и молю бога только о том, чтобы он мне дал силы спихнуть ее как можно скорее с рук,3 чтобы опростать место — досуг очень мне нужный — не для педагогических, а для других, более забирающих меня занятий.4 Педагогические занятия я люблю так же, но хочу сделать усилие над собой, чтобы не заниматься ими.
Что вы делаете? Успокоились ли вы от грустных впечатлений кончины вашего брата? Главное, работаете ли вы? И что? Мое знакомство с философом Соловьевым5 очень много дало мне нового, очень расшевелило во мне философские дрожжи и много утвердило и уяснило мне мои самые нужные для остатка жизни и смерти мысли, которые для меня так утешительны, что если бы я имел время и умел, я бы постарался передать и другим.
Есть ли надежда увидаться с вами нынешний год? Не поедете ли куда-нибудь через Москву? В Москву я бы приехал к вам, или вы приехали ко мне. К себе же звать вас из Петербурга я, разумеется, не смею.
Ваш Л. Толстой.
Впервые опубликовано по машинописной копии в «Литературном наследстве», т. 37-38, М. 1939, стр. 155—156. По автографу публикуется впервые. Дата определяется содержанием.
1 «Последний из идеалистов. (Отрывок из ненаписанной повести)» H. Н. Страхова был напечатан в «Отечественных записках», 1866, № 7, отд. 1, стр. 105—124. Позднее вошел в книгу H. Н. Страхова «Воспоминания и отрывки», Спб. 1892, стр. 257—295.
2 «Гамлет Щигровского уезда» — повесть Тургенева, напечатанная впервые в «Современнике», 1849, № 2.
3 26 августа С. А. Толстая писала Т. А. Кузминской: «Левочка налаживается писать и ходит на охоту». Однако всю осень работа над романом не спорилась, и лишь 12 декабря С. А. Толстая писала Т. А. Кузминской, что «Левочка начинает заниматься романом». См. письма №№ 200, 208, 210, 211.
4 Речь идет, очевидно, о религиозно-философских работах. В ноябре 1875 г. Толстой начал статью о значении религии. См. т. 17.
5 Владимиром Сергеевичем Соловьевым. 3 мая 1875 г. Соловьев писал Толстому из Москвы и просил разрешения приехать в Ясную Поляну. Ответ Толстого неизвестен. Соловьев приезжал в Ясную Поляну около 10 мая.
* 196. C. H. Толстому.
Мы 3-го дня приехали из Самары — благополучно, и надеюсь, что ты пожалеешь меня, не будешь ожидать меня, а приедешь повидаться и поговорить и послушать наши рассказы.
Урожай в Самаре хуже среднего, так что у меня дохода опять нет. Я доволен, что хоть не будет убытка. Я слышал про тебя от Бибикова en gros,1 но подробностей не знаю. Как-то твои хозяйственные и семейные дела? Во всяком случае уж недолго и пора умирать, в чем я совершенно с тобой согласен. Посылаю письмо Машеньки к арендатору. Оно ездило за мной в Самару.
Датируется на основании слов: «Мы 3-го дня приехали из Самары» и «урожай в Самаре хуже среднего». Толстые всей семьей ездили в Самару в 1873 г. и в 1875 г. и возвращались оба раза 22 августа, но в 1873 г. в Самарской губ. был настоящий неурожай.
1 [в общих чертах,]
* 197. А. А. Фету.
Вот 3-й день, что мы приехали благополучно, и я только что опомнился и спешу писать вам, дорогой Афанасий Афанасьевич, и благодарить вас за ваши два письма,1 которые больше, чем всегда, были ценны в нашей глуши. Надеюсь, что здоровье ваше лучше. Это было заметно по второму вашему письму, и надеюсь, что вы преувеличивали. Дайте мне еще немного опомниться, тогда подумаем, как бы побывать у вас. Вы же по старой, хорошей привычке, пожалуйста, как это вам ни трудно, надеюсь, не проедете в Москву, не заехав. Урожай у нас был средний, но цены на работу огромные; так что в конце только сойдутся концы. Лошади ваши поправляются на ковыльных степях. Особенно же я благодарен за обоих жеребцов. Куда прислать 100 р., кот[орые] я вам должен? Здоровье жены всё время колебалось: то лучше, то хуже; но кажется, что не хуже того, как мы поехали. Дети здоровы. И новый поступивший к нам перед нашим отъездом еще в Самару швейцарец классик m-r Rey очень до сих пор хорош и как учитель и как воспитатель.
Я два месяца не пачкал рук чернилами и сердца мыслями, теперь же берусь за скучную, пошлую Каренину с одним желанием поскорее опростать себе место — досуг для других занятий, но только не педагогических, которые люблю, но хочу бросить. Они слишком много берут времени.
Как обо многом и многом хочется с вами переговорить, но писать не умею. Надо пожить, как мы жили в Самарской здоровой глуши, видеть эту совершающуюся на глазах борьбу кочевого быта (миллионов на громадных пространствах) с земледельческим, первобытным — чувствовать всю значительность этой борьбы, чтобы убедиться в том, что разрушителей общественного порядка, если не 1, то не более 3, скоро бегающих и громко кричащих, что это болезнь паразита живого дуба, и что дубу до них дела нет. Что это не дым, а «тень, бегущая от дыма».2
К чему занесла меня туда (в Самару) судьба — не знаю; но знаю, что я слушал речи в англ[ийском] парламенте3 (ведь это считается очень важным), и мне скучно и ничтожно было, но что там — мухи, нечистота, мужики, башкирцы, а я с напряженным уважением, страхом проглядеть, вслушиваюсь, вглядываюсь и чувствую, что всё это очень важно. Наш усердный поклон Марье Петровне.
Ваш Л. Толстой.
Впервые опубликовано, с значительным пропуском и неточной датой «26 августа», А. А. Фетом в «Русском обозрении», 1890, № 3, стр. 465—466. Датируется первой фразой письма (ср. письмо № 196).
1 Письма неизвестны.
2 Из стихотворения Тютчева:
3 В английском парламенте Толстой был во время своего второго заграничного путешествия в феврале 1861 г., на заседании, когда выступал премьер-министр лорд Пальмерстон с трехчасовой речью. Толстой упоминает об этом в своей повести «Поликушка» (см. т. 7, стр. 3).
198. H. M. Нагорнову.
Боюсь вам надоесть, любезный Николай Михайлович, но не могу не написать вам несколько слов о деле, которое мне кажется важным. Сколько я слышу с разных сторон, оказывается, что объявления об Азбуке, сделанные весною, были не замечены и никому (особенно в П[е]т[ер]б[урге]) неизвестно о появлении Азбуки. Надо непременно сделать побольше и повиднее публикации.
Сделали ли вы публикации?1 Сколько? На какую сумму? Считаете ли вы и знающие дело книгопродавцы нужным повторить? Если нужно, то сделайте, пожалуйста — рублей до 200 можно на это истратить. —
Теперь мне кажется время самое нужное. И вот-вот в этих месяцах решится вопрос о том, села ли азбука, как прежняя, или пошла. Очень жаль, что Рис2 после прибавил к счету 100 р. Если бы это знать, надо бы по копейке прибавить на цену каждой книги. Я думаю, что теперь уже поздно.
Ваш Л. Толстой.
Впервые опубликовано в «Сборнике Государственного Толстовского музея», М. 1937, стр. 203. Год определяется содержанием, месяц и число — предположением, что настоящее письмо предшествует письму № 199, зa которым последовали объявления в газетах.
1 См. письмо № 192.
2 В типографии Ф. Ф. Риса печатались четыре «Русские книги для чтения».
199. H. М. Нагорнову.
Любезный Николай Михайлович!
Получил ваше письмо и письмо Вари к Соне1 и несмотря на то, что я больнешенький — в жару, считаю нужным написать вам несколько слов.
Распоряжения ваши о Книгах2 и назначение им цены всё прекрасно, и я только могу благодарить вас. Одно, что нехорошо, это то, что я вижу — вы устали от моих дел и вам некогда и не хотите сказать. Пожалуйста, любезный и добрый Николай Михайлович, устройте так, чтобы вам не было стеснения от моих дел. Что я вам всегда благодарен буду и что вы желаете мне оказать услугу — это несомненно, но надо устроить так, чтобы это не мешало вашим делам и чтобы между нами было всё ясно. Найдите человечка, который бы за известное жалованье делал всю черную работу — посылки, переписку и т. д., а вы бы наблюдали.
Всё это я говорю, потому что мне нужно много теперь распоряжений, а вам некогда. Нужно мне следующее:
1) Подробный счет того, сколько и где продано Азбук. Вы мне пишете, что у Соковнина3 продано 500 экз. и что это хорошо. Я нахожу, что это 1/100 того, что напечатано, и очень плохо, и потому желаю знать, сколько продано у Салаева4 и др. И кому роздано на комиссию в Петербург?
2) Немедленно надо печатать объявление (о Книгах для чтения, о Азбуке, как печаталось в 1-й раз) во всех распространенных газетах.5 Поручить это Соловьеву, или самому, но не медля, так как теперь самое нужное время.
3) Страхов привезет в Москву 300 экз. отдельной брошюрой изданную статью «О нар[одном] образ[овании]». Ее надо раздать по книж[ным] маг[азинам].
4) Когда посланы и посланы ли Азбуки в училищ[ный] совет.
5) Было ли объявление, где склад и куда обращаться за книгами? Если нет, то надо объявить.
6) Не известно ли, какие были отзывы об Азбуке в газетах и журналах?6
7) Какие ваши денежные расчеты? Когда нужно платить за бумагу и типограф[ии] и сколько заплачено?
8) Были ли требования Азбуки прямо к вам и какие?
Видите, сколько вопросов и дел.
Устройтесь, как знаете, но помните данное мне обещание — прямо сказать, если вам трудно и скучно. Откровенный отказ никак не может изменить наши хорошие отношения, котор[ыми] я дорожу, и сознание того, что я вам очень и очень обязан.
Ваш Л. Толстой.
Впервые опубликовано в «Сборнике Государственного Толстовского музея», М. 1937, стр. 203—204. Датируется содержанием.
1 Письма неизвестны.
2 «Русские книги для чтения», имеющие цензурную помету: «19 июля 1875», но вышедшие в свет лишь между 2 и 15 ноября (см. «Указатель по делам печати», 1875, № 22 от 1 декабря).
3 В книжном магазине Н. А. Соковнина (Москва, Воздвиженка, дом Колокольцева).
4 В книжном магазине Ф. И. Салаева (Москва, Мясницкая, д. кн. Гагарина).
5 Повторные объявления были напечатаны в «Московских ведомостях», 1875, №№ 245, 246 и 247 от 26, 27 и 28 сентября, в №№ 311, 312 и 313 от 6, 8 и 9 декабря, в газете «Голос», № 287 от 17 октября, и в «Русских ведомостях», № 268 от 10 декабря. О первых объявлениях см. прим. 2 к письму № 192.
6 Первые отзывы о «Новой азбуке» появились вскоре после ее выхода — в № 173 от 24 июля газеты «Голос», под заглавием: «Граф Л. Н. Толстой, как педагог, и его «Новая азбука», и в № 34 от 24 августа «Московских епархиальных ведомостей». Обе рецензии анонимные.
200. Н. Н. Страхову.
Отвечаю на два ваши вопроса, дорогой Николай Николаевич, на один ничтожнейший, другой — важнейший.
1) Брошюрку1 половину экземпл[яров] перешлите Соловьеву в Москву, другую половину пусть продаст ваш Пет[ер]б[ургский] магазин.
2) Редко мне приходится с таким ожиданием только одного самого лучшего, с та[кой] искренностью и отсутствием оговорок и задних мыслей звать и ждать кого-нибудь, как я жду и зову вас. Я уже и поджидал вас.
Я никуда не поеду, кроме как на сессию окр[ужного] суда в село Сергиево, куда я назначен присяжным с 16-го по 22 сентября.
Стало быть, только не на эту неделю.2
А вы не думайте, чтобы из нашего свиданья ничего не вышло. Для вас, может быть, не выйдет, а для меня выйдет. Мне столь многое нужно подвергнуть вашей критике! И не пустяки, а важное.
С своим романом3 вожусь по утрам, но
Вы лучше не пишите, а телеграфируйте, когда и на какой поезд выслать лошадей.
Ваш Л. Толстой.
Впервые опубликовано в книге «Лев Николаевич Толстой. Сборник статей и материалов», М. 1951, стр. 690.
Датируется на основании пометки Страхова на автографе: «7 сент. 1875 г.».
1 «О народном образовании».
2 См. прим. 5 к письму № 177.
3 «Анной Карениной».
201. П. Д. Голохвастову.
Мы недели две как приехали, дорогой Павел Дмитрич, и я обрадовался, узнав почерк вашего письма;1 но очень огорчился, узнав о нездоровье Ольги Андреевны. Надеюсь, что то улучшение, о котором вы пишете, дошло до совершенного выздоровления. Надеюсь, что мне придется побывать в Москве и увидать вас.
Конец сентября мне приходится провести очень неприятно — присяжным в Сергиевске.2 Желаю вам от всей души успеха в вашей работе. Нет ничего хуже, как сообщать друг другу свои планы художественной работы.
Если бы вы могли в разговоре рассказать то, что вы хотите выразить в своей драме,3 вам незачем было бы и писать ее. И потому я наверно и не понял того, что вы хотите сделать.
Художественное произведение есть плод любви. Но любовь без дел мертва. Сделайте дело любви, и мы полюбим то, что вы любите.
Надеюсь, что до свиданья.
Ваш Л. Толстой.
Передайте, пожалуйста, мой душевный поклон и желания выздоровления и продолжения начатого романа Ольге Андреевне.
О первой публикации см. стр. 3. Датируется содержанием.
1 Письмо неизвестно.
2 17 сентября С. А. Толстая писала Т. А. Кузминской: «Вчера Левочка ездил в Сергиевское присяжным, но так о нас беспокоился, что послал сегодня за свидетельством к доктору, а сам вернулся домой».
3 Драма, над которой работал П. Д. Голохвастов, неизвестна.
* 202. C. H. Толстому.
У меня давно лежат эти присланные тебе полисы,1 переданные мне Л. Оболенским,2 и письмо от Машиньки к мельнику, присланное от Дельвига.3 Так как я думаю, что ни то, ни другое не к спеху, я всё ждал случая, но случай не был, и посылаю их по почте. Что Гриша? Напиши, пожалуйста. Это очень меня — и сердечно — интересует. У нас после твоего отъезда все больны — коклюш сильнейший у всех детей и у Сони, что ей с ее беременностью особенно тяжело. Я тоже большую часть времени нездоров и ничего не пишу. Вчера ездил с собаками, затравили 4-х русаков. Напиши пожалуйста об себе и особенно о Грише. —
Не поедешь ли в Тулу и не заедешь ли к нам?
За тобой теперь много твоих визитов. А зимой я отдам их тебе.
Датируется содержанием (ср. письмо С. А. Толстой к Т. А. Кузминской от 17 сентября 1875 г., ГМТ).
1 Полис — письменный акт, в который облекался договор о страховании.
2 Л. Д. Оболенским, мужем племянницы Толстого, Елизаветы Валериановны.
3 А. А. Дельвига, соседа по имению М. Н. Толстой. О нем см. т. 83, стр. 102.
203. H. М. Нагорнову.
Очень рад, дорогой Николай Михайлович, и очень благодарен за то, что вы убедили меня опять в том, что вы не тяготитесь моим делом. Пришлите мне, пожалуйста, 100 экз. Азбуки в 3-х книгах1 и 20 Книг для чтения. В земства посланы Азбуки в 3-х книжках или в одной?
Надо было в 3-х книжках.
Если Надеин потребует у вас экз[емпляры] Азбуки и Книг после Азбуки, дайте ему сколько потребует. Не было бы задержки от типографии, если потребуется Азбука? При случае спросите у Соковнина счет продажи Полн[ых] соч[инений], старой Азбуки и Войны и мир — и если есть деньги — возьмите.
Мы всё нездоровы всей семьей — у детей коклюш, у меня лихорадочное состояние. Благодарю Варю за ее милое письмо. Я ее письма беру не на свой счет. Обнимаем ее с Соней.
Ваш Л. Толстой.
Вальдшнепы прилетели. Как ваши дела?
Впервые опубликовано в «Сборнике Государственного Толстовского музея», М. 1937, стр. 205. Датируется содержанием (ср. письмо № 199). Ответ на неизвестное письмо Н. М. Нагорнова, являющееся ответом на письмо № 199.
1 Судя по объявлениям в газетах, «Новая азбука» была издана в двух видах: 1) все три части в одной книге, имеющей в виду домашнее обучение, и 2) каждая часть отдельно, т. е. в виде трех брошюр, для употребления в школах.
204. В. Баженову.
Ваше благословение, отец Василий!
По поручению Училищного совета покорно прошу Вашим влиянием содействовать к открытию школ в деревнях в Кобелевской1 волости и, в случае открытия их, принять на себя наблюдение за этими школами и преподавать в них закон божий.
Помощник председателя, член Училищного совета граф Лев Толстой.
Впервые опубликовано в «Русских ведомостях», 1912, № 257 от 7 ноября. Год определяется сопоставлением с письмом № 206.
1 Кобелево — село Крапивенского уезда, в 48 км. от г. Крапивны.
205. В. Баженову.
Ваше благословенье.
Я полагаю, что школа в д. Кочане1 должна для удобства учеников оставаться отдельною. Увеличение содержания кобелевскому учителю может быть произведено от Училищного совета, если учитель этот будет того заслуживать.
Предположение мое следующее. В Кочан назначить учителем этого дворянина. В Сатинку2 же я на этой же неделе пришлю учителя из молодых людей, кончивших курс в уездном училище и теперь занимающихся у меня в школе.
Я бы очень был Вам благодарен, если бы Вы всё так и устроили.
Ваш покорный слуга
гр. Лев Толстой.
Впервые опубликовано в «Русских ведомостях», 1912, № 257 от 7 ноября. Датируется сопоставлением с письмом В. Баженова к Толстому от 3 ноября 1875 г., в котором он сообщает об отстранении в сельце Качанском учителя Александра Бражникова, за пьянство и буйство.
1 Сельцо Качанское Кобелевской волости Крапивенского уезда.
2 Сатинка — деревня Крапивенского уезда, в 44 км. от г. Крапивны.
206. В. Баженову.
В Качанское сельское общество. В открытую в деревне Качане школу предлагаю учителем Виктора Панова.
Член училищного совета
граф Лев Толстой.
4 октября 1875 г.
Впервые опубликовано в «Русских ведомостях», 1912, № 257 от 7 ноября.
207. Н. М. Нагорнову.
Очень благодарен, дорогой Николай Михайлович, за длинное и обстоятельное письмо.1 Все ваши распоряжения и предположения выслать П[е]т[ер]б[ургским] книгопродавцам, раздать мелким Московским и даже выставить листы одобряю; но некоторые подробности, очень для меня важные, желаю знать. Пожалуйста, сообщите мне: 1-е) Как стоят мои денежные дела по этим изданиям, т. е. сколько и кому мы должны и сколько имеем получить. Для этого, пожалуйста, пожалуйста сообщите мне теперь и почаще сообщайте, как идет продажа книг. А именно, сколько роздано по книгопродавцам, сколько продано. Последние известия, которые я имею об этом от 20-х чисел сентября, было продано около 2000. Теперь с тех пор скоро месяц и месяц, кот[орый] решит судьбу книг.2 Пожалуйста, напишите и пообстоятельнее. —
Надеину передайте, пожалуйста, побольше экземп[ляров] (если он желает, разумеется). Я на него возлагаю большие надежды.
Брошюрку,3 к[оторая] у Соловьева уже давно, раздайте по хорошим книгопр[одавцам], и расходится ли она?
Рису, пожалуйста, скажите, если увидите, чтобы он отнюдь ко мне не ездил. Мне некогда и незачем.
Здоровье всех нас понемногу справляется. Начался ход к лучшему недавно.
Как Варе не совестно не поблагодарить бабушку.4 Она сердится.
Пожалуйста, раз в месяц давайте мне краткий отчет о ходе всего дела. На себя пеняйте, что я вам навязываю много дела.
Ваш Л. Толстой.
Впервые опубликовано в «Сборнике Государственного Толстовского музея», М. 1937, стр. 206. Дата определяется содержанием.
1 Письмо неизвестно.
2 Все эти сведения Н. М. Нагорнов прислал к 20 ноября.
3
Имеется в виду статья «О народном образовании».
4 Пелагею Ильиничну Юшкову, тетку Толстого, жившую в Ясной Поляне.
208. М. Н. Каткову.
Очень сожалею, многоуважаемый М[ихаил] Н[икифорович], что слухи, не имеющие никаких оснований, потревожили вас.1 Я пользуюсь случаем повторить то, что писал Любимову.2
Я теперь одного только желаю, как можно скорее кончить роман, чтобы напечатать его в Русск[ом] вестн[ике], но не могу этого обещать, так как продолжение зависит от независящей от меня способности к работе, и потому не обещаю.
Что же касается того, что вы предполагаете во мне какую-нибудь обиду на вас, то это предположение не имеет никакого основания, и я, как и всегда, с истинным уважением и преданностью [остаюсь]
Ваш Л. Толстой.
Впервые опубликовано по рукописной копии, хранящейся в ЛБ (архив Каткова, тетрадь № 21), в «Литературном наследстве», т. 37-38, стр. 206, с редакторской датой: «Октябрь 1875 г.». Датируется на основании письма Страхова от 10...17 октября, послужившего поводом к написанию этого письма.
1 В письме от 10...17 октября Страхов писал Толстому о своей встрече с Катковым, который высказал опасения, что по дошедшим до него «слухам» Толстой не хочет печатать у него вторую половину «Анны Карениной» (ПС, стр. 65).
2 Николай Алексеевич Любимов (1830—1896) — профессор физики Московского университета, секретарь редакции «Русского вестника». Письмо к нему неизвестно.
209. Н. М. Нагорнову.
Любезный Николай Михайлович!
Если у вас есть в сборе деньги, то будьте так добры, отдайте Ф. Ф. Рису по его счету всё или хотя большую часть из того, что мы ему должны за печатание книг для чтения. —
Ваш Л. Толстой.
Впервые опубликовано в «Сборнике Государственного Толстовского музея», М. 1937, стр. 208, с датой: «1875 г. Сентябрь». Датируется на основании хранящегося в архиве Толстого счета Н. М. Нагорнова за май—декабрь 1875 г., в котором значится, что Рису уплачено с 20 по 27 октября 450 рублей.
210. А. А. Фету.
Не писал вам так долго, дорогой Афанасий Афанасьич, потому что всё время был и сам нездоров и мучался, глядя на нездоровье домашних. Теперь немножко поотлегло и им и мне. И я надеюсь — только надеюсь — приняться за работу.
Страшная вещь наша работа. Кроме нас, никто этого не знает. Для того, чтобы работать, нужно, чтобы выросли под ногами подмостки. И эти подмостки зависят не от тебя. Если станешь работать без подмосток, только потратишь матерьял и завалишь без толку такие стены, которых и продолжать нельзя. Особенно это чувствуется, когда работа начата. Всё кажется: отчего ж не продолжать? Хвать-похвать, недостают руки и сидишь дожидаешься. Так и сидел я. Теперь, кажется, подросли подмостки и засучиваю рукава.
Читал я это время книги, о которых никто понятия не имеет, но которыми я упивался. Это сборник сведений о Кавк[азских] горцах, изд[анный] в Тифлисе.1 Там предания и поэзия горцев и сокровища поэтические необычайные. Хотелось бы вам послать. Мне, читая, беспрестанно вспоминались вы. Но не посылаю, потому что жалко расстаться. Нет, нет и перечитываю. Вот вам образчик.
Высохнет земля на могиле моей, и забудешь ты меня, моя родная мать.
Прорастет кладбище могильной травой — заглушит трава твое горе, мой старый отец.
Слезы высохнут на глазах сестры моей — улетит и горе из ее сердца.
*
Горяча ты пуля и несешь ты смерть — но не ты ли была моей верной рабой? Земля черная, ты покроешь меня, но не я ли тебя конем топтал? Холодна ты, смерть, но я был твоим господином.
*
Мое тело достояние земли.
Мою душу примет небо!..2
*
Каково!
Теперь вступление в поэму.
«Догоняет на крыльях и ловит свою добычу кривыми когтями белый ястреб. Он ловит ее и тут же клюет — сырою.
На резвых ногах догоняет и крепкими когтями рвет пестрый барс красного зверя.
Оставляет за собой Терек, переправляется на левый берег с храбрыми Гихинскими наездниками смелый Хамзат...»3
«Выйди, мать, наружу посмотреть на диво: Из-под нагорного снега пробивается зеленая трава.
Взойди, мать, на крышу, на самый край крыши: из-под льда ущелья весенний цветок виднеется».
*
«Из-под нагорного снега зеленая травка не пробивается. Из-под льда ущелья не видать весеннего цвета. Оттого, что влюблена ты, тебе цветок привиделся».4
Понравится ли вам это?5 Передайте мой поклон Марье Петровне и Петру Афанасьичу.
Ваш Л. Толстой.
Отрывок, с датой: «Октябрь 1875 г.», опубликован в Г, II, стр. 207. Полностью опубликовано в журнале «Печать и революция», 1927, № 6, стр. 63—64. Датируется на основании письма Фета от 4 ноября 1875 г., являющегося ответом на какое-то неизвестное более позднее письмо Толстого, а также по связи с письмами №№ 211 и 212.
1 «Сборник сведений о кавказских горцах», издаваемый при Кавказском горском управлении, вып. 1, Тифлис, 1868.
2 Приводимые Толстым стихи взяты из статьи А. П. Ипполитова «Этнографические очерки Аргунского округа» («Сборник сведений о кавказских горцах», вып. І, отд. III, стр. 27). Через 22 года, когда Толстой писал «Хаджи-Мурата», он вложил эту песню в уста названого брата Хаджи-Мурата, аварца Ханефи («Хаджи-Мурат», гл. XX).
3 Начало «Песни о Хамзате» (стр. 27—28 упомянутой выше статьи А. П. Ипполитова).
4 Этот образец взят из статьи П. У. (П. К. Услара) «Народные сказания кавказских горцев». Печатный текст несколько отличается от текста Толстого (см. там же, стр. 34).
5 См. прим. 1 к письму № 217.
211. Н. Н. Страхову.
Не писал и не отвечал вам долго, дорогой Николай Николаич, потому что всё это время был в самом дурном состоянии — мучался нездоровьем домашних, да и сам всё был нездоров. Кидался от одной работы к другой, но ничего почти не сделал.
Особенно при начатой работе очевидно то, что нельзя нарочно писать. Кажется, отчего бы не продолжать начатое. Попробуешь — видишь, что руки не достают до того места, где оставил работу, и чем больше стараешься, тем яснее видишь, что делаешь совсем не то, что нужно, и даром тратишь матерьял.
А подняться на те подмостки зависит не от меня. И сидишь, ждешь, пока под ногами вырастут эти подмостки.
О нашем последнем свиданьи беспрестанно вспоминаю с приятным сознанием важного и хорошего сделанного дела. Желаю только того, чтобы для вас хоть в малой мере было это свидание так же плодотворно, как — знаю, что оно будет, — для меня. — Я почему-то думаю и надеюсь, что вы уже начали работать и с сознанием того, что то, что вы делаете, — самое важное, и что вы одни можете и обязаны сделать это. Я убежден, что у каждого человека есть такое дело, и ваше главное дело я смутно предчувствую. Я начал писать то, о чем я вам говорил,1 и надеюсь, судя по началу, что я буду писать это долго и не издам, и не разочаруюсь.
Для меня это несомненно важно. И я удивляюсь, как мы и наш век недоверчивы к себе или неискренни. Что-нибудь я в 50 лет вынес из жизни общее. Как же мне не попробовать сказать это, как я умею. Пусть о рефлексах, туманных пятнах и т. п. тонкостях, тем более удаляющихся от того, что
Не сердитесь за бестолковое письмо; с помощью вашей дружбы ко мне, в которой никогда не сомневаюсь и к[оторой] так дорожу, вы поймете, что я хотел сказать.
Впервые опубликовано в книге «Лев Николаевич Толстой. Сборник статей и материалов», М. 1951, стр. 691—692.
Датируется на основании, следующего за этим письма к H. Н. Страхову (№ 215), а также по связи с письмом № 212. Ответ на письмо Страхова, написанное им по возвращении в Петербург (между 10 и 17 октября. ПС, стр. 65—66).
1 Статья о значении религии. См. в т. 17, стр. 353 — 356.
212. Н. М. Нагорнову.
Вот так акуратность! Вот ясность! Вот одолжение! Не могу вас достаточно благодарить за последнее письмо, дорогой Николай Михайлович. Это именно всё то, что я желал знать и желаю на будущее знать изредка.
Публикаций на железной дороге не нужно.
Посылать Рус[ские] кн[иги] по уч[илищам] зем[ским] не считаю тоже особенно нужным; но если более знающие люди (Соковнин, Соловьев) присоветуют, то пошлите.
В кредит земствам давайте. Подробности, как требования смотр[ителя] тюрем Симферопольского замка и др., мне чрезвычайно интересны и пожалуйста изредка сообщайте.
Мне интересно очень, берут ли военные для солдат.
Насчет ваших 600 р.,1 пожалуйста, не упоминайте. Во-первых, не 600, а 400, потому что 200 я вам должен за квартиру, а во-вторых, я рад радешенек, что покамест хоть этими пустяками мог быть вам полезен.
Брошюрку2 я желал бы, чтобы продавали просто по всем книжным лавкам по 15 к.
Еще просьба, насчет Соковнина. Он, как я вижу, плохо расплачивается даже за новую азбуку, а у него уже скоро год находятся на комиссии моя старая Азбука 2-х р., Полн[ые] сочин[ения] 12 р. и Война и мир 10 р., всего, сколько мне помнится, тысячи на 2 или около того. Необходимо поверить у него оставшееся количество экзем[пляров] или хоть счет взять от него и потребовать от него деньги. Пожалуйста, сделайте это.
Деньги очень нужны мне и для платежа долга Кунину3 и типографии и для моих долгов. В особенности Полн[ые] сочинения 100 экз. должны быть проданы и за них следует 900 р. 2-х р. Азбука тоже, я знаю через Надеина, требовалась4 и должна быть хотя частью распродана. Расписки его у меня, и если они нужны, я их
У нас болезнь не выходит из дома. Только что коклюш стал проходить, у Сони сделалась сильнейшая невралгия в лице. Только что эта боль уступила хине, сделались боли в животе такие сильные, что вот она 2-е сутки лежит без сна и еды и только теперь, на 2-е сутки, есть маленькое облегчение. — Избави бог всех семейных людей от болезней близких.
Целую Варю и детей.
Ваш Л. Толстой.
26 октября.
Впервые опубликовано в «Сборнике Государственного Толстовского музея», М. 1937, стр. 207—208. Год определяется содержанием.
Ответ на неизвестное письмо Нагорнова, в котором он давал подробные сведения о продаже «Новой азбуки» и четырех «Русских книг для чтения».
1 См. письма №№ 190 и 192.
2 «О народном образовании».
3 Писчебумажный магазин А. А. Кукина, где была закуплена бумага для всех изданных в 1875 г. книг Толстого.
4 О том, что «Азбука» требовалась в магазине Надеина, писал Толстому H. Н. Страхов. См. ПС, стр. 66.
213. Н. М. Нагорнову.
Благодарю вас, тысячу раз благодарю вас, дорогой Николай Михайлович, за скорое исполнение моей просьбы. Черков1 сделал всё, что мог, и сделал много. Бог знает, что еще будет, но пока хорошо. Он определил болезнь противно определению Кнерцера и, кажется, верно — воспаление брюшины. Он уменьшил страдания. Теперь положение такое: сейчас она родила ребенка, девочку, которая тотчас же умерла. Так как после родов прошло только полчаса, то совершенный bien être,2 который она теперь испытывает, ничего не доказывает еще.
Пройдет ли само воспаление теперь или опять усилится, это покажут следующие три дня.
Чернов всё предписал на всякий случай, и у нас остается Кнерцер, который будет следить за ходом болезни. Если будет хуже, то я телеграфирую еще и буду звать его. В субботу и во вторник я буду телеграфировать прямо к нему, а в промежуток между этими днями к вам, потому что тогда его трудно найти. Вы же всё узнаете у него на квартире.
Еще просьба: как получите это письмо, возьмите у Соловьева, если у вас нет, 150 рублей и передайте от меня Черкову и узнайте от него, если можно, доволен ли он.
Разумеется, вы сообщите все подробности нашим. Не могу сказать, как я вам благодарен.
Ваш Л. Толстой.
Впервые опубликовано в «Сборнике Государственного Толстовского музея», М. 1937, стр. 208. Датируется содержанием: дочь Л. Н. и С. А. Толстых Варвара родилась и умерла 30 октября 1875 г.
1 Василий Васильевич Чирков (р. 1845) — врач-терапевт, ординатор проф. Г. А. Захарьина, впоследствии профессор Киевского университета.
2 [хорошее самочувствие,]
214. Н. М. Нагорнову.
Благодарю вас, дорогой Николай Михайлович, за исполнение моего поручения. Разумеется, прекрасно сделали, что дали 200. Я виноват перед всеми вами, что не писал; но всё было неопределенно, теперь кажется, что можно сказать — пошло на поправку. Болей нет, и есть апетит, и силы прибавляются. Целую милую Варю и надеюсь, что ветряная оспа, как у нашего Сережи, прошла, не оставив следа.
Ваш Л. Толстой.
Впервые опубликовано в «Сборнике Государственного Толстовского музея», М. 1937, стр. 209. Дата определяется сопоставлением с письмом № 213 и со сведениями в денежном отчете Нагорнова за 1875 г., где под 2 ноября значится: «Получено от Соловьева 200 р. — Отправлено доктору Чиркову 200 р.».
215. H. H. Страхову.
Дорогой Николай Николаич!
Я всё это время — 2 недели — ходил за больной женой, к[оторая] родила умершего тотчас ребенка и была при смерти. Но — странное дело — я никогда с такой силой не думал о тех вопросах, кот[орые] занимают меня, как в это время. Я читал и перечитывал снова внимательно Вундта1 и в первый раз понял всю силу матерьялистичес[кого] воззрения и два дня был совершенным материалистом, но зато уже в первый и последний раз. Теперь тем более я радуюсь ваше[му] плану и вызываю на переписку. —
Итак, до свиданья умственного. —
Боже мой, если бы кто-нибудь за меня кончил А. Каренину!
Невыносимо противно.
Ваш Л. Толстой.
Впервые опубликовано в книге «Лев Николаевич Толстой. Сборник статей и материалов», М. 1951, стр. 692—693. Датируется на основании пометки Страхова на автографе: «9 ноября 1875». Ответ на письмо Страхова от 4 ноября 1875 г. (ПС, стр. 66—68).
1 Вильгельм Макс Вундт (1832—1920) — немецкий психолог и философ-идеалист, один из основателей экспериментальной психологии.
* 216. С. Н. Толстому.
Я получил твое первое письмо,1 в к[отором] ты пишешь, что будут нужны деньги, и я намотал это себе на ус, ожидая, когда ты еще напишешь. — Теперь вот в каком положении мои дела и что я могу тебе предложить. Денег сейчас готовых у меня нет, но у меня есть билет 3-го займа в 500 р. Я его взял по 498 кажется, и еще есть в Москве у Соловьева около 1000 р. И то и другое к твоим услугам. Тысячи же 3 из капитала, как ты пишешь, я буду в состоянии дать тебе не позже месяца.
Не сердись, пожалуйста, на меня за то, что я на требование твое денег отвечаю только тем, что у меня есть там-то и там-то, а не посылаю тотчас же, когда ты этого-то желаешь, и это мое дело, и тебе может быть нужно. — Но задержки не будет ни в продаже билета, ни особенно в получении от Соловьева. Дело в том, что, может быть, тебе достаточно 1000 рублей, и деньги нужны в Москве. На всякий случай прилагаю записку Соловьеву,2 по которой, как и всегда, не может быть ни минуты задержки. Деньги же все я мечтал заплатить тебе нынешний год все3 и теперь еще мечтаю, но на решение этого вопроса прошу тебя дать мне срока до декабря. Разумеется, проценты мы разочтем.
Теперь будет о делах, о нашем житье.
Оно было очень плохо. Простой коклюш кончился очень плохо. У жены сделалось воспаление в брюшине (так доктора называют). Она родила 6-тимесячную девочку, которая умерла тотчас, а сама она была при смерти. Выписывали доктора из Москвы и Тульск[ого]. И всё это мучительно особенно потому, что знаешь, что это всё вздор. Вообще я провел мучительные две недели. Теперь ей лучше, но она еще не встает. Кроме того весь дом полон гувернерами, гувернантками, чужими.4 Теперь всё остепеняется понемногу. Итак, я жду твоего решения о деньгах. Кланяюсь Марье Мих[айловне]. Напиши о Грише.
Датируется содержанием
1 Письмо неизвестно.
2 Записка неизвестна.
3 В автографе слово
4 Во время болезни С. А. Толстой в Ясной Поляне жили: П. И. Юшкова (она и вела все хозяйство), А. А. Берс с женой, давнишний знакомый Толстых Г. А. Колокольцев и К. А. Иславин. Кроме того, приезжали в гости П. Ф. Самарин с женой и, в самый тяжелый день болезни, 30 октября, приехала выписанная из Женевы гувернантка, m-lle Rey.
217. А. А. Фету.
Получил ваше письмо и прекрасные стихи,1 в особенности
Мне очень вас жалко за брата и его бедного жалко.3 Что будет из этого.
Наш поклон Марье Петр[овне].
Ваш Л. Толстой.
Впервые опубликовано в сборнике «Радуга. Альманах Пушкинского дома», Пгр. 1923, стр. 248—249. Дата определяется содержанием и письмом Фета от 4 ноября 1875 г., на которое Толстой отвечает.
1 Фет писал: «Обрадовало меня Ваше последнее письмо, паче всего вестью об улучшении здоровья графини. Бог сделал ее главным нервным узлом Вашего семейного организма, и без ее здоровья все остальное призрачно. Какая свежая и могучая прелесть Ваши Кавказские песни...»
К письму были приложены три стихотворения Фета: «Графу Льву Толстому» («Как ястребу, который просидел...») и две «Песни Кавказских горцев», являющиеся переложением присланных Толстым в начале октября горских песен; стихотворения эти были напечатаны в январской книжке «Русского вестника» за 1876 г.
2 Две последних строчки второго стихотворения («Выйди, мать, наружу, посмотри на диво») читались в письме Фета так:
Фет принял во внимание замечание Толстого и в печатной редакции изменил их так:
См. А. А. Фет, полное собр. стихотворений («Биб-ка поэта» под ред. М. Горького), изд. «Советский писатель», 1937, стр. 629.
3 В письме от 4 ноября Фет сообщал, что брат его, Петр Афанасьевич, неожиданно уехал в Герцеговину (см. письмо № 244, прим. 1).
218. В. Баженову.
Податель сего крестьянин Кузевичев исполнял в прошлом году обязанности учителя в Телятинках с большим старанием и успехом и потому предлагаю его в учителя в Кочане на место того учителя, который оказался негодным.
Граф Лев Толстой.
9 ноября 1875 г.
Впервые опубликовано в «Русских ведомостях», 1912, № 257 от 7 ноября.
Ответ на письмо священника В. Баженова от 3 ноября 1875 г. Ср. письмо № 205.
* 219. C. H. Толстому.
Ты уже получил теперь, вероятно, письмо, в котором я, отвечая на 2-ое твое письмо, пишу тебе о болезни Сони. Теперь ей почти хорошо. (Повторяю, потому что, может быть, ты не получил письмо с почты.) Воспаление, которое было в животе — прошло; но она еще лежит и не может ничего есть крепкого, и очень слаба. Ребенка она родила 6-тимесячного, девочку, которая сейчас же умерла. Нынче 16-й день ее болезни.
Я, как всегда бывает, чувствовал себя совсем здоровым во время ее болезни, а теперь опустился и предполагаю, что пора умирать.
Жду от тебя ответа на то письмо, которое писал в Лазарево.1 Ответь о деньгах и о Грише.
Ты говоришь — мне не до вас. Нет, мне всегда до вас. Я вчера ночью почувствовал себя ужасно дурно; в висках шумит, и стало жутко. Думаю себе, умру, и стал себя спрашивать: для кого это интересно и кому это не доставит удовольствия, что я умру. Перебирал всех и нашел, что всем будет весело или рассказать или посодействовать, кроме жены и тебя.
Какова зима! Я 3-го дня ездил с собаками и без пороши затравил 6 русаков.
Л. Т.
Дата определяется содержанием.
1 Ближайшая к Пирогову, имению С. Н. Толстого, станция Московско-Курской ж. д.
220. Н. М. Нагорнову.
Начинаю с того, что у нас теперь, слава богу, всё хорошо; кроме остатков коклюша, можно сказать, что жена поправляется и довольно быстро. Она сидит и ходит, хотя еще держит строжайшую диету. Продолжаю же просьбой. Мне нужно выписать учебные пособия для наших школ. Так как я себе дал слово не входить в личные сношения с Соковниным, я позволяю себе просить вас сделать это за меня. Нужно:
1) Хрестоматий Паульсона1 (книг для чтения) — 50.
2) Руководств к православной вере Соколова2 — 10.
3) Задачников Малинина3 — 10.
4) Грифельных досок — 100.
5) Грифелей — 1000.
6) Карандашей — 24.
7) Перьев коробок — 10.
8) Прописей — 50.
Всё это как можно лучше и дешевле, и выслать как можно скорее.
Ваш Л. Толстой.
Впервые опубликовано в «Сборнике Государственного Толстовского музея», М. 1937, стр. 209—210. Датируется содержанием и записью в отчете Н. М. Нагорнова под 27 ноября 1875 г.: «Отправка училищных принадлежностей в Ясную 2 руб. 50 коп.» (ГМТ).
1 И. Паульсон, «Книга для чтения и практических упражнений в русском языке. Учебное пособие для народных училищ». Новое исправленное издание бр. Салаевых, М. 1873. Упоминается в рассказе Толстого «Хозяин и работник» (1894—1895 гг.).
2 Д. Соколов, «Начальное наставление в православной христианской вере», изд. 10-е, Спб. 1875.
3 А. Малинин и К. Буренин, «Собрание арифметических задач для гимназий», изд. 8-е, бр. Салаевых, М. 1873.
* 221. Н. Н. Страхову.
Ваше письмо, дорогой Николай Николаевич, произвело на меня такое сильное впечатление, что защипало в носу и слезы выступили в глаза. Это впечатление производит на меня выражение всего настоящего, «Das Echte»,1 кот[орое] так нечасто встречается. Поразило оно меня еще и потому, что оно спрашивало то самое, или по крайней мере делало вопросы из той самой области, в котор[ой] я сам для себя пред этим писал ответы на занимающие меня вопросы.2
Я вам посылаю то, что я написал вроде предисловия к задуманному мною философскому сочинению. Вы увидите из этого, что из 3-х вопросов Канта3 меня (в этом различие наших характеров) занимает только, и с детства занимал, один последний вопрос — на что мы можем надеяться?
Различие между мною и вами только внешнее. Для всякого мыслящего человека все три вопроса нераздельно связаны в один — что такое моя жизнь, что я такое? Но каждому человеку инстинкт предчувствия, опыт ума — что хотите — указывает на то, какой из этих трех замков этих дверей легче отпирается, для какого у него есть ключ, или, может быть, к какой из дверей он приткнут жизнью; но несомненно то, что достаточно отворить одну из дверей, чтобы проникнуть в то, что заключается за всеми. Я вполне понял то, что вы говорите, и хотя бы желал дождаться вашего разъяснения и разграничения пассивной и активной деятельности, я не могу воздержаться от желания изложить вам мой ответ на этот 2-й вопрос: что я должен делать?
Я знаю, что это очень дерзко и может показаться странным и легкомысленным — отвечать на такой вопрос на 2-х почтов[ых] листиках бумаги, но я имею причины, по к[оторым] считаю, что не только могу, но должен это сделать. И сделал бы это, если бы я писал не письмо вам, близкому человеку, но если бы я писал свою profession de foi,4 зная, что меня слушает всё человечество.
Вот какие это причины:
(Пожалуйста, слушайте меня внимательно, не сердитесь на это отступление и поправьте, что неточно, уясните, что неясно, и опровергните, что неверно. Это отступление есть в сущности то, что называют изложением метода.)
При всяком научном изложении предполагается, что излагаемая наука неизвестна слушателю или читателю. Если даже что известно, то излагающий науку требует, чтобы читатель забыл то, что он знает, и излагающий начинает с начала определять по-своему, сообразно с имеющимися в виду целями науки, каждое известное слушателю явление.
Полагаю, что вы, прочтя это, уже сами подставили примеры из математических, естественных и политических наук, к[оторые] подтвердили то, что таков прием и ход изложения всех наук.
Прием этот во всех науках естественен и необходим, потому что результаты знания (в какой бы то ни было отрасли наук) не могут быть известны слушателю — он не может понять их и поверить в их действительность, если прежние понятия его о явлениях известной области знания не были исправлены и если он не был введен шаг за шагом в объяснения первых явлений.
Человек не может узнать вес солнца и поверить в истинность вычисления, если ему не показано, что солнце не ходит; и не может поверить в дарвинову систему, если понятие лошади, рыбы и т. д. не заменено в нем понятиями организма и его функциями.
Нужно заметить еще то, что в изложении всех наук прием изложения, поправки, кот[орые] делаются в понятиях слушателя, т. е. способ определения простейших явлений науки, делается не по одному общему закону, но всегда только сообразно с последними результатами, кот[орых] достигла наука (и кот[орые], хотя и известны излагающему, неизвестны слушателю), так что определение простейших явлений представляется и действительно есть произвольно или зависимо от той степени, на к[оторой] стоит наука. Во времена древних говорили: огонь — стихия, во времена Ньютона — истекающие лучи, теперь говорят — движение эфира. Все науки не могут поступать иначе, ибо есть всегда известные излагающему и неизвестные слушателю результаты науки, к убеждению в кот[орых] надо привести слушателя. —
Одна только философия (настоящая философия, имеющая задачей ответить на вопросы Канта, объяснить смысл жизни) не имеет этого свойства других наук, заключающегося в том, чтобы, поправляя первобытные простейшие понятия слушателя и давая им новые определения, привести его к известным излагающему и неизвестным слушателю последним результатам, до к[оторых] достигла наука. Я говорю, что философия (настоящая) не имеет этого свойства, а между тем стоит только почитать все те книги, на обертках кот[орых] написано «философия», для того, чтобы найти во всех этих книгах именно то свойство, кот[орое], по моим словам, чуждо философии.
Это происходит, во-первых, оттого, что многие из этих книг вовсе не философия, как все позитиви[сти]ческие сочинения такого рода, в кот[орых] со всей строгостью применяется и может быть применяем научный метод, другие же — истинно философские книги (Декарт, Спиноза, Кант, Шелинг, Фихте, Гегель, Шопенгауер), но в изложении кот[орых] принят несвойственный предмету метод. (Платон резко выделяется из всех правильностью, по моему мнению, своего философс[кого] метода. Шопенгауер ближе всех к нему.) Все философские сочинения с этой точки зрения подразделяются для меня на три отдела.
1) Матерьялистов, позитивистов, которые, ставя низко и потому неверно цель философии, с полной строгостью применяют к философии общий научный метод и вполне достигают своей цели; но по сущности своей цели остаются вне философии.
2) Идеалисты, спиритуалисты, которые ставят цель философии во всем ее объеме, но для изложения ее берут общие научные приемы, от которых, по мере силы и глубины мысли, они более или менее отступают. (Гегель никогда не отступает, Шопенгауер беспрестанно.)
3) Платон, Шопенгауер и все религиозные учения ставят настоящую цель философий и в изложении ее не держатся научного метода, т. е. не поправляют первобытных и простейших понятий слушателей, а отыскивают смысл жизни, не разлагая на составные части тех сущностей, из кот[орых] слагается жизнь для каждого человека. —
Но вы, может быть, спросите меня, по какому праву я делаю такое смелое подразделение всех философских учений на основании положения о различии метода философии и всех других наук, тогда как необходимость этого различия еще не доказана. —
Необходимость этого различия доказывается следующим:
1) Если справедливо, что научный метод изложения состоит в том, чтобы исправлять понятия слушателя об известных предметах и заменять их известными точными определениями, с целью ввести его путем этих определений до познания общих законов, то очевидно, что в философии прием этот неприменим, ибо на самой высшей ступени философского знания ни одно из тех основных понятий, из кот[орых] слагается филос[офское] знание, не может быть изменено, иначе понимаемо, иначе определено. В астрономии понятие низко ходящего солнца зимою заменяется совершенно другим понятием — перемены положения земли на своей орбите, или в физике или химии понятие огня на светильне — понятием химического соединения; но основные понятия философии, элементы, из к[оторых] она слагается, никогда не могут изменяться и не изменились с тех пор, как мы знаем человечество — ни у дикого, ни у мудреца.
2) Доказательство того, что к философии неприложим научный прием, я основываю на том, что всякая наука начинает с того, что в каждом подлежащем науке явлении она отделяет ту сторону, кот[орая] подлежит ей, резко отстраняя от своего ведения все другие стороны явления. И пройдя весь свой путь, всякая наука обобщает только одну сторону явлений, не только не заботясь о согласии других сторон явлений с выведенными ею данными, но часто торжествуя это несогласие, доказывающее успех науки. Философия же по самой своей задаче не может устранить ни одной стороны из тех явлений, кот[орые] занимают ее. Самые предметы, кот[орыми] занимается философия, — жизнь, душа, воля, разум, не подлежат рассечению, устранению известных сторон. Явления, составляющие предмет наук, суть явления, познаваемые нами посредственно в внешнем мире, явления же, составляющие предмет философии, все познаются нами в внутреннем мире непосредственно, и мы можем наблюдать их в внешнем мире только потому, что знаем их из внутреннего мира, — и эти явления только тогда могут составлять предмет философии, когда они взяты в своей дельности, т. е. такими, какими мы их признаем непосредственно. Возьмите для примера жизнь, волю, разум. Жизнь, как деятельность организма, может быть предметом физиологии, как явление в государстве — предметом права, истории, как ряд химических процессов — химии, как ряд физич[еских явлений] — физики; но жизнь, как предмет философии, есть жизнь во всей ее цельности, т. е. то, что всё живущее знает о себе. Итак, если в изложении наук необходимо избрание одной стороны явлений и отстранение всех других, то по сущности предмета философии этот прием неприложим к ней.
3) Доказательство состоит в том, что убедительность положений, даваемых каждою наукой, состоит, как говорит Шопенгауер, в логической, физической, математической или моральной необходимости, в том, что, отстранив известную сторону явлений и излагая только одну, излагающий рядом выводов приводит слушателя к убеждению в тех общих законах, к[оторые] выводятся из этих сторон явлений; и слушатель формально бывает вполне неотразимо убежден в сообщенных ему этим путем данных, внутренне же остается совершенно свободен от принятых им убеждений. —
Совсем не то происходит при изложении философии. При филос[офском] изложении невозможно переопределять тех понятий, из кот[орых] слагается философское знание, невозможно урезывать эти понятия, а нужно оставлять их во всей их цельности, так как это понятия, приобретаемые непосредственно, и потому невозможно из этих понятий строить цепь какой бы то ни было необходимости. Все эти понятия не подчиняются ни одному из выставленных Шопенгауером положений о достаточном основании — Все эти понятия не подлежат логическим выводам, все они равны между собой и не имеют логической связи; и вследствие того убедительность философского учения никогда не достигается логическими выводами, а достигается только гармоничностью соединения в одно целое всех этих нелогических понятий, т. е. достигается мгновенно, без выводов и доказательств, и имеет только один прием доказательств — тот, что всякое другое, чем данное, соединение бессмысленно. Поэтому под гармоническим соединением я разумею только наилучшее соединение. В подтверждение этого положения я прошу вас вспомнить недействительность философских научных теорий и действительность и силу религий не на одни грубые и невежественные умы, как вы сами знаете.
Другое подтверждение этого положения есть то, что философия есть то знание, на котором зиждется всё воззрение на мир (со всеми знаниями), что в философии замыкаются все отрасли знаний.
Если знания со всем бесконечным прогрессом суть стены цилиндра, то нет и не может быть философии; но если знания суть стены конуса, то вершина конуса не может быть построена тем же путем, каким строились стены.
Итак, 3-е доказательство того, что к философии неприложим научный прием, состоит в том, что убедительность наук зиждется на логике, на выводе, убедительность же философии — на5 гармоничности.
Говоря о различ[ии] метода наук и философии, я невольно сделал почти определение того, что я разумею под философией, и рад, что сделал это, и постараюсь сделать еще определеннее и точнее. А то очень часто мы, любящие философию, непонимаемы и не понимаем других. От философии требуют или слишком многого, или слишком малого. Позитивист говорит: вы не можете логически доказать справедливости вашего воззрения, поэтому оно не научно и не
Для этого-то мне кажется, что нужно ясно определить то, что мы разумеем под философией, чтобы нам не говорили, что она не нужна, чтобы от нее не требовали, чего она не может дать, и вместе с тем признавали, что она не случайна.
Философия, в личном смысле, есть знание, дающее наилучшие возможные ответы на вопросы о значении человеческой жизни и смерти.
В общем смысле это есть соединение в одно согласное целое всех тех основ человеческих знаний, которые не могут получить логических объяснений.
Я вижу пропасть недомолвок, неясностей, повторений и противный докторальный тон во всем, что я написал, но я стою за основную мысль о методе философии, кот[орую], надеюсь, вы разберете в этом сумбуре. Эта мысль мне необходима для того, чтобы начать изложение того, что я думаю о тех вопросах, к[оторые] занимают меня. Основная мысль та, что всякое (и мое поэтому) философское воззрение, вынесенное из жизни, есть круг или шар, у кот[орого] нет конца, середины и начала, самого главного или неглавного, а всё начало, всё середина, всё одинаково важно или нужно, и что убедительность и правда этого воззрения зависит от его внутреннего согласия, гармоничности, и что я, желая выразить это воззрение, сделаю безразлично, если начну с ответа на тот самый 2-й вопрос Канта о том, что я должен делать, кот[орый] занимает вас; хотя в моем плане этот вопрос этики представляется мне одним из последних. —
Вы говорите: что я должен делать? Грудной ребенок не спрашивает, что он должен делать; он сосет, хочет жить — любит себя; также не спрашивает про это умирающий от болезни или от старости человек. Он желает не страдать, хочет умереть, (себя не) любит (не себя). Почему же мы с вами спрашиваем себя, что делать? Только оттого, что мы и хотим жить и хотим умереть, вместе. Но мы живем не от старости к детству, а от детства к старости. Надо итти по течению, чтобы чувствовать спокойствие, твердость, внутреннее удовлетворение, надо хотеть умереть.
Что такое хотеть жить? Это любить себя. Хотеть умереть — это не любить себя, не себя любить — что одно и то же.
Если бы было ясно для вас, как ясно для меня, что любить, желать и жить — одно и то же, то я прямо сказал бы, что в детстве мы желаем для себя, живем в себя, любим себя, а в старости живем не для себя, желаем вне себя, любим не себя, и что жизнь есть только переход из любви к себе, т. е. из жизни личной, т. е. этой, к любви не себя, т. е. к жизни общей, т. е. не этой, и потому на вопрос, что я должен делать, я ответил бы: любить не себя, т. е. каждый момент сомнения я разрешал бы тем, чтобы выбирать то, где я удовлетворяю любви не к себе.6
Для чего я пишу?
Мне 47 лет. Оттого ли, что я горячо жил, оттого [ли], что возраст этот есть обычный возраст старости, я чувствую, что для меня наступила старость.
Я называю старостью то внутреннее, душевное состояние, при котором все внешние явления мира потеряли для меня свой интерес. Мне кажется, что я всё знаю, что знают люди нашего времени. Если я не знаю чего-нибудь, то мне кажется, что узнай я это неизвестное знание, это не будет для меня занимательно — не откроет мне ничего нового — нового из того, что я хочу знать. Из внешних явлений мира я ничего не желаю. Если бы пришла волшебница и спросила у меня, чего я хочу, я бы не мог выразить ни одного желания. Если и есть у меня желания, как например: вывести ту породу лошадей, которых я мечтаю вывести, затравить 10 лисиц в одно поле и т. п., огромного успеха своей книге, приобрести миллион состояния, выучиться по-арабски и монгольски и т. п., то я знаю, что это — желания не настоящие, не постоянные, но что это только остатки привычек желаний и появляющиеся в дурные минуты моего душевного состояния. В те минуты, когда я имею эти желания, внутренний голос говорит уже мне, что желания эти не удовлетворят меня.
Итак, я дожил до старости, до такого внутреннего душевного состояния, в котором ничто из внешнего мира не представляет интереса, в котором нет желаний и впереди себя не видишь ничего, кроме смерти.
Я пережил тот период детства, юности, молодости, когда я поднимался выше и выше на эту таинственную гору жизни, надеясь найти на ее вершине результат, достойный положенных трудов; пережил и тот период зрелости, во время которого, войдя на вершину, я, довольный и спокойный, разборчиво и неторопливо отдыхая, шел, разыскивая вокруг себя те плоды жизни, которых я достиг; пережил и то понемногу наступавшее недоумение о том, я ли ошибся, приписывая несвойственное значение тем плодам, которых я достиг, или несоответственность этих плодов с желанием их достижения есть общая судьба людей; пережил и убеждение в том, что на вершине этой ничего не было из того, чего я ждал, и что теперь волей-неволей мне остается одно — спускаться с другой стороны туда, откуда я вышел. И я начал этот спуск. Не только нет более тех желаний, которые так незаметно внесли меня наверх, но есть противуположное, недостойное желание остановиться, придержаться за что-нибудь, есть минутами ужас (еще более недостойный) пред тем, что ожидает меня; и я медленно осмотрительно иду вниз, вспоминая пройденный путь, разбирая настоящий и стараясь из всего пройденного пути и из наблюдений окружающего меня проникнуть тайну того, что значит та жизнь, которую я прожил, и еще бóльшую тайну того, что ожидает меня там, в том месте, к которому я невольно стремлюсь.
Такое состояние я называю старостью и до такого состояния я дожил в настоящую минуту.
Как я и говорил, первое испытанное мною чувство, когда я вступал в старость, было недоумение, потом ужас, тяжелое чувство отчаяния и в том, что бойкая фраза поэта не есть фраза, а что действительно жизнь есть пустая и глупая шутка,7 которую кто-то подшутил над нами. Но сознание того, что моя жизнь не может быть шутка, то сознание, из которого Декарт пришел к доказательству существования бога, выразил убеждением в том, что не мог бог подшутить над нами, это сознание воспротивилось во мне, как оно воспротивится и во всяком человеке в признании бессмысленности жизни разумного существа. Сознание это заставило меня усумниться в том, что я разумно понимал смысл жизни. И действительно, если в известном возрасте представляется, что вся пройденная жизнь есть бессмыслица, то несогласие этого убеждения с требованием разумности человеческой природы может быть разрешено двояко: или 1) тем, что действительно вся жизнь людей бессмысленна и приводит к отчаянию в старости, или 2) что смысл, приписываемый мною жизни, неправилен и что неправильность эта становится очевидной в известном возрасте, как отклонение линии от параллельности становится заметным на известном расстоянии.
Не говоря о том внутреннем сознании, которое всегда упорно противится признанию того, что жизнь есть глупая шутка, второе предположение, т. е. что смысл жизни был мною ложно понят, подтверждалось еще и тем, что, допустив первое предположение, надо бы было встречать во всех людях, достигших старости, чувство отчаяния, тогда как наблюдение показывает мне, что старые люди, за редкими исключениями в наше время и во все времена, не только не приходили в отчаяние, но, напротив, проживали в старости самый спокойный и тихий период жизни и имеют самый ясный и спокойный взгляд на жизнь и предстоящую смерть.
Итак, убедившись в том, что отчаяние мое происходило не от свойства самой жизни, а от моего взгляда на нее, я стал отыскивать тот взгляд на жизнь, при котором уничтожилась бы кажущаяся бессмыслица жизни. — Рассказать о том, каким образом из состояния безнадежности и отчаяния я перешел к уяснению для себя смысла жизни, проникающего как пройденную мною часть и источник ее, так и остальную часть и конец ее, — составляет цель и содержание того, что я пишу.8
Я не мог дать переписать всего.
То, что следует, привело бы во искушение переписчика. — Если, бог даст, допишу, то разумеется пришлю вам. То, что следует, толкует о том, как религии вполне удовлетворяют этим вопросам, но как нам невозможно с нашими знаниями верить в положения религий; потом о том, каким образом живут европейские люди без религий, тогда как религия есть необходимое условие жизни. Потом я нахожу в воззрении материалистов, позитивистов, прогрессистов их религию; но религию неполную — религию жизни, но не религию смерти. Потом мне хочется разъяснить то, что совершенно напрасно Max Muller9 и Burnouf,10 к[оторого] я только что читал, и вообще новые люди противуполагают религию науке. Свод данных науки нашего времени есть религия нашего времени. Когда учили христианской религии встарину, то не противуполагали ее науке. Это была наука наук, истина, точно так же то, что теперь называют позитивной наукой. Потом мне хотелось бы изложить весь религиозный свод воззрений науки нашего времени, показать пробелы и — простите за дерзость — не отрицая ничего, пополнить эти пробелы. Вот мой дерзкий план.11 Прошу вашей помощи, главное, в критике моих положений, в самом строгом осуждении, и еще прошу помощи в руководстве, указании матерьялов. Например, теперь мне нужно книгу или книги, или ваше изложение общего полного религиозного (по-моему, по-ихнему: научного) воззрения матерьялистов и позитивистов на мир божий. — Потом мне нужно знать, как определяют авторитеты науку, религию, философию. —
По-моему, наука в общем смысле, философия, религия — одно и то же.
Наука есть собрание всех знаний людских подразделенных.
Философия есть соединение и результат всех знаний без их подразделений и с опровержением всех других соединений знаний.
Религия есть соединение и результат всех знаний без их подразделений и без опровержений всех других соединений.
Наука есть ложное понятие, когда она берется как одно целое. Наука по свойству своему есть ряд подразделений. Философия и религия различаются только полемическим характером, который свойствен философии и чужд религии.
Теперь прибавлю несколько разъяснений к тому ответу, кот[орый] я даю вам на вопрос: что делать? Я говорю, что любить, хотеть (желать, воля) и жить одно и то же и, вместе с тем, не одно и то же. Это — одно из применений философского метода, к[оторый] не употребляет логических выводов, а убеждает правильностью соединений, понятий. — Я не могу сказать, что я живу только потому, что я хочу, и что я хочу потому, что я люблю, и не могу сказать, что люблю потому, что живу, и живу п[отому], ч[то] хочу. Или что хочу п[отому], ч[то] люблю и т. д. Я не могу и могу всё это сказать. Перестановка не прибавляет убедительности. Но убедительность лежит в сопоставлении этих понятий. —
Говоря философским жаргоном, имеющим только полемическую цель, я бы сказал: желать есть понятие времени, ибо можно желать только того, что будет.
Жить — понятие пространства. Когда мы говорим: живет, жизнь, мы думаем только о пространстве, охватываемом жизнью.
Любить — понятие причины, ибо можно желать только того, что любишь, и жить только потому, что любишь. Но я не в этом кладу убедительность, а в гармоничности сопоставления не только этих, но и всех других философских понятий.—
Жду вашего продолжения, ваших ответов и возражений для того, чтобы вам и себе показать эту гармоничность и законность сопоставления понятий моего религиозного (философского) воззрения. —
Ваш Л. Толстой.
1875
30 ноября.
Первая часть письма (7 листов автографа) опубликована, по машинописной копии, в «Литературном наследстве», т. 37—38, М. 1939, стр. 158—162, с датой: 1—20 декабря 1875 г. Неопубликованная часть письма представляет собой 4 листа (полтора заключительных листа — автограф Толстого, прочее — рукою переписчика с поправками Толстого). Ответ на письмо Страхова от 16—23 ноября (ПС, стр. 68—71).
1 [настоящее, подлинное,]
2 Из философских работ Толстого, относящихся к этому времени, известны только два отрывка: «О будущей жизни вне времени и пространства», датированный 17 ноября, и «О значении христианской религии». См. т. 17.
3 В письме от 16—23 ноября Страхов писал: «Из трех главных вопросов, которые указывает Кант в Критике чистого разума: 1, чтò я могу знать? 2, чтò я должен делать? 3, чегò мне следует надеяться? — я считаю самым важным второй» (ПС, стр. 69).
4 [исповедание веры,]
5
6 На этом обрывается текст, написанный Толстым; дальше — рукой переписчика.
7 Имеются в виду две строки стихотворения Лермонтова «И скушно, и грустно...»:
8 На этом обрывается текст рукой переписчика, дальше — рукой Толстого.
9 Макс Мюллер (1823—1900) — санскритолог и историк религий. Имеется в виду его «Essai sur l’histoire des religions», Париж, 1872.
10 Эжен Бюрнуф (1801—1852) — ориенталист и историк религий. Имеется в виду его «La science des religions», Париж.
11 К работе над осуществлением этого плана, нашедшего позднее свое выражение в «Исповеди», надо отнести написанный 25—27 декабря 1875 г. отрывок «О душе и жизни ее вне известной и понятной нам жизни» (т. 17, стр. 340—352).
222. H. M. Нагорнову.
Посылаю вам квитанции Соковнина. Очень благодарен за счет его...
Что брошюрка о Нар[одном] Обр[азовании], и включили ли вы ее в объявление?
Тетиньке как будто получше, и у нас явилась надежда... Я же 3-й день больнешенек.
Ваш Л. Толстой.
Пришлите мне, пожалуйста, 10 брошюр О н[ародном] о[бразовании].
Впервые опубликовано в «Сборнике Государственного Толстовского музея», М. 1937, стр. 210. Датируется на основании упоминания о П. И. Юшковой, которая заболела 20 ноября 1875 г. и скончалась 22 декабря.
* 223. H. М. Нагорнову.
Очень благодарен вам, любезный Николай Михайлович, за присылку вещей и, главное, за отчет.1
Хоть результаты отчета грустные, я радовался, читая его. Я всё знаю и понимаю, как будто я сам был в Москве.
Все ваши распоряжения, как-то пересылку на наш счет, разумеется, одобряю. Одно напишите при случае, чтó Соковнин не платит за Полные сочинения, Войну и мир и старую Азбуку и чтó брошюрка о Народ[ном] образ[овании]? Надо бы было ее включить в объявления и в объявления на обертках Азбуки.2
Да сколько мы должны типографии?3 И вообще не должны ли еще кому-нибудь?
На объявления надо не жалеть денег. —
————————————————————————————————————
У нас всё горе за горем. Только что Соня оправилась, тетинька слегла и страдает и умирает. Я ничего не могу делать, не имею главн[ого] — душевного спокойствия.
Что Варя милая? Давно она не писала нам. Успокоилась ли она насчет зловредных способностей, выказываемых Валерьяном, и не найдены ли и в Лизе склонности к непокорности и пр. —
Целую Варю и детей и вам дружески жму руку.
Ваш Л. Толстой.
Датируется на основании упоминания о болезни П. И. Юшковой и сопоставления с письмом № 220.
1 Сохранился отчет Н. М. Нагорнова о продаже «Новой азбуки» и «Русских книг для чтения» на 20 ноября 1875 г., а также отчет о приходе и расходе денег с мая по 20 ноября того же года.
2 Брошюра «О народном образовании» была включена в общие объявления; отдельных объявлений о ней сделано не было.
3 Сохранился счет типографии А. Торлецкого и М. Терехова от 5 декабря 1875 г. за печатание второго издания «Новой азбуки» в количестве 48 000 экз., на сумму 582 р. 50 к.
* 224. Н. М. Нагорнову.
Я виноват, что не ответил вам на вопрос об Д[етстве] и О[трочестве]. Делайте, как найдете более выгодным. Кажется 50% много. А впрочем, что вы сделаете, в том
Что Славянские книги?1
Очень благодарен за отчет.
Надеюсь, что теперь началась или начинается продажа. Тульский директор выписывает 5000 Азбук.2 Если другие хоть приблизительно выписывали бы столько, то можно бы надеяться получить хоть сколько нибудь денег, в которых я нуждаюсь. Пожалуйста, собирайте сколько возможно.
Я всё надеюсь увидаться и потому много не пишу. Или я буду в Москве, или вы заедете. —
Ваш Л. Толстой.
Датируется на основании ответного письма Нагорнова от 9 декабря.
1 9 декабря Нагорнов отвечал: «Славянские книги печатаются. Начал 3-ю».
2 Здесь, повидимому, ошибка, так как в отчете Нагорнова по 1 марта 1876 г. значится, что в Тулу отправлено 500 экз., а не 5000.
225. H. M. Нагорнову.
Я забыл попросить вас прислать мне счет учебных пособий. Пожалуйста, возьмите, где брали, счет и пришлите. Мне нужно для представления в Училищ[ный] совет.
Тетинька с каждым днем слабеет. Ждем ее смерти каждую минуту.
Ваш Л. Толстой.
7 декабря.
Впервые опубликовано в «Сборнике Государственного Толстовского музея», М. 1937, стр. 210—211. Год определяется сообщением о болезни П. И. Юшковой.
* 226. С. Н. Толстому.
Что тетинька рада будет тебя видеть, в этом не может быть никакого сомнения. Она очень жалка. Ничего не ест, и то лежит, стонет от боли то в ноге, то в груди, то в пятке другой ноги, то вдруг освежится и говорит, что ей лучше. Но слабость ужасная — ходит под себя. И умирать не хочется. Один раз только она сознала свое положение и думала, что тотчас же умрет.
Хорошо бы было, если бы ты приехал; и увидались бы. Я и то собирался к тебе; но то некогда от болезни, да и морозы.
Теперь мы будем беспокоиться о Верочке. Я уж так измучен неперестающими болезнями, что вечно живу под страхом. Авось бог даст — это не важно.
Соня кланяется тебе и Марье Михайловне.
Письмо твое по почте я получил1 и чувствую себя виноватым перед тобой в деньгах. Боюсь, не стеснил ли тебя. У меня нынешний год ниоткуда нет получений — живу одним лесом и то только теперь начинаю получать. Но ты требуй, я могу занять.
Датируется сопоставлением слов письма: «Один раз только она сознала свое положение и думала, что тотчас же умрет» — с письмом С. А. Толстой к Т. А. Кузминской от 25 декабря 1875 г., где она описывает этот случай и сообщает, что П. И. Юшкова прожила после этого еще больше недели.
1 Письмо неизвестно.
* 227. A. A. Фету.
Хотя и вы не велели отвечать, если мы можем принять вас, я все-таки отвечаю с тем, чтобы сказать, что 18-го за вами будут высланы две одиночки, и мы вас ждем с Оленькой и будем очень, очень рады.
Ваш Л. Толстой.
121 декабря.
Год определяется сопоставлением с письмом Фета от 4 ноября 1875 г., в котором он сообщал о своем намерении приехать в Ясную Поляну 18 декабря.
1 Переправлено из: 13.
228. H. М. Нагорнову.
Любезный Николай Михайлович.
Великая просьба (как, я воображаю, вам надоело уже это вступление). Мне необходимо и как можно поскорее (так как я по разным делаемым мне затруднениям задержал это дело), послать деньги в Швейцарию — 2500 франков по прилагаемому адресу. Будьте так добры, возьмите эти деньги у Соловьева по прилагаемому письму1 или у других часть, если есть чтó2 взять, и пошлите их поскорее и самым верным и выгодным способом по адресу. —
Ваш Л. Толстой.
Здоровье тетиньки всё то же. Адрес по ошибке написали на Соловьева письме.
Suisse. Monsieur Python-Castella à Portalban. Freibourg.
Если бы при отправке через банкирскую контору встретилось затруднение в том, что у банкира нет сношений с Фрибургским банкиром, то можно отправить в Женеву, уведомив письмом получателя.
Впервые опубликовано в «Сборнике Государственного Толстовского музея», М. 1937, стр. 211. Датируется на основании денежного отчета H. М. Нагорнова по 1 января 1876 г., из которого видно, что деньги в Швейцарию для М. Н. Толстой были отправлены 23 декабря.
1 Письмо неизвестно.
2 Ударение Толстого.
ДЕЛОВЫЕ БУМАГИ И ОФИЦИАЛЬНЫЕ ДОКУМЕНТЫ
* 551. Форма свидетельства.
Сим свидетельствую, что NN, находясь в N школе, исполнял свою обязанность не только с большим усердием, но и с полным успехом, так что во всё время исполнения сих обязанностей получал неоднократно благодарность и награды от уч[илищного] совета.
Датируется на том основании, что текст написан на четвертой странице письма Н. М. Нагорнова к Толстому от 21 мая 1875 г.
СПИСОК ПИСЕМ Л. Н. ТОЛСТОГО 1873—1879 гг.,
НЕ ИМЕЮЩИХСЯ В РАСПОРЯЖЕНИИ РЕДАКЦИИ
1875
14. Ф. Ф. Рису.
15. А. Ф. Клейну.
16. П. А. Берсу.
17. П. А. Бессонову.
18. П. А. Бессонову.
19. П. А. Берсу.
20. Абаза.
21. Перро (Perrot).
22. И. Г. Соловьеву.
23. Книжному магазину для иногородних Надеина.
24. Демону (Démont).
25. Перро (Perrot).
26. В. С. Соловьеву.
27. Н. А. Любимову.
28. В. В. Чиркову.
29. H. М. Нагорнову.
30. H. М. Нагорнову.
31. В. В. Чиркову.
32. И. Г. Соловьеву.
33. Г. А. Захарьину.
ПРЕДИСЛОВИЕ К ШЕСТЬДЕСЯТ ВТОРОМУ ТОМУ.
В настоящем томе Полного собрания сочинений печатаются письма Л. Н. Толстого за 1873—1879 годы.
В письмах нашли отражение все основные моменты жизни и творчества Толстого за этот период.
Письма 1874—1875 годов ярко характеризуют глубокий интерес Толстого к вопросам народного образования: его полемику с педагогами о методах обучения, выступления в Московском комитете грамотности, работу в качестве члена училищного совета Крапивенского и Чернского уездов, план образования в Ясной Поляне учительской семинарии. Значительное место занимают письма, связанные с изданием и распространением «Новой азбуки», «Книг для чтения» и статьи «О народном образовании».
1873—1877 годы — время создания романа «Анна Каренина». Письма этих лет (в особенности к H. Н. Страхову и А. А. Фету) являются ценнейшим материалом для творческой истории романа.
Кроме того, период 1873—1879 годов отмечен работой Толстого над романами из эпохи конца XVII — начала XIX века и «Декабристами». Для характеристики этой работы исключительный интерес представляют письма к В. В. Стасову, H. Н. Страхову, П. Д. Голохвастову и декабристу Н. П. Свистунову, которые присылали Толстому различные исследования и материалы и сообщали исторические сведения, нужные ему для работы над романами.
В письмах этого периода отразился сложный и противоречивый процесс назревания перелома в мировоззрении Толстого. Письма свидетельствуют о напряженном интересе писателя к социально-политическим вопросам, выдвинутым эпохой 70-х годов, и, с другой стороны, раскрывают философские и религиозно-нравственные искания, сопровождавшие разрыв Толстого со всеми привычными взглядами дворянского класса, к которому он принадлежал по рождению и воспитанию, и его переход на позиции патриархального крестьянства.
Настоящий том включает 501 письмо Л. Н. Толстого. За 1873 г. — 46 писем, за 1874 г. — 74 письма, за 1875 г. — 104 письма, за 1876 г. — 63 письма, за 1877 г. — 67 писем, за 1878 г. — 87 писем, за 1879 г. — 60 писем. 55 писем за эти годы к С. А. Толстой напечатаны в восемьдесят третьем томе. В разделе «Деловые бумаги и официальные документы» публикуется 3 документа.
143 письма публикуются впервые, 52 письма были опубликованы неполностью; текст писем, опубликованных ранее в различных книгах, сборниках и статьях, заново сверен с рукописями. 454 письма печатаются по автографам, 16 — по копиям, 2 — по фотокопиям, 29 — по печатным источникам.
РЕДАКЦИОННЫЕ ПОЯСНЕНИЯ К ШЕСТЬДЕСЯТ ВТОРОМУ ТОМУ.
При воспроизведении текста писем Л. Н. Толстого соблюдаются следующие правила.
Текст воспроизводится по новой орфографии, но с соблюдением всех особенностей правописания Толстого, которое не унифицируется, то есть в случаях различного написания одного и того же слова эти различия воспроизводятся.
Ударения в «что» и других словах, поставленные самим Толстым, воспроизводятся и оговариваются в сноске.
Условные сокращения типа «к-ый», вместо «который», раскрываются, причем дополняемые буквы ставятся в прямых скобках.
Слова, написанные неполностью, воспроизводятся полностью, причем дополняемые буквы ставятся в прямых скобках. Не дополняются общепринятые сокращения: и т. п., и пр., и др.
Описки (пропуски и перестановки букв, замены одной буквы другой) не воспроизводятся и не оговариваются в сносках, кроме тех случаев, когда есть сомнение, является ли данное написание опиской. Слова, написанные явно по рассеянности дважды, воспроизводятся один раз, но это оговаривается в сноске.
На месте не поддающихся прочтению слов ставится: [
Из зачеркнутого воспроизводится в сноске лишь то, что представляет интерес для понимания текста, причем знак сноски ставится при слове, после которого стоит зачеркнутое.
Написанное в скобках воспроизводится в круглых скобках.
Подчеркнутое воспроизводится курсивом.
Пунктуация автора воспроизводится в точности, за исключением тех случаев, когда она противоречит общепринятым нормам, причем отсутствующие тире, двоеточия, кавычки и точки ставятся в самых редких случаях.
При воспроизведении многоточий ставится столько же точек, сколько стоит их у Толстого.
Воспроизводятся все абзацы. Делаются отсутствующие абзацы в тех местах, где начинается разительно отличный по теме и характеру от предыдущего текст, причем каждый раз делается оговорка в сноске: Абзац редактора. Знак сноски ставится перед первым словом сделанного редактором абзаца.
Письма, публикуемые впервые, или те, из которых печатались лишь отрывки или переводы, обозначены звездочкой. В примечаниях указание на то, что письмо печатается по автографу, не делается. Публикация по другим источникам каждый раз оговаривается.
Все даты по 31 декабря 1917 года приводятся по старому стилю, а с января 1918 года — по новому стилю.
В примечаниях приняты условные сокращения:
АФ — Архив А. А. Фета в Государственной Публичной библиотеке им. В. И. Ленина (Москва).
Б, II — П. И. Бирюков, «Лев Николаевич Толстой. Биография», т. II, изд. «Посредник», М. 1908.
БЛ — Государственная Публичная библиотека им. В. И. Ленина.
Г, II — H. Н. Гусев, «Жизнь Л. Н. Толстого. Л. Н. Толстой в расцвете художественного гения», М. 1928.
ГMT — Государственный музей Л. Н. Толстого Академии наук СССР, рукописное отделение.
ПС — «Переписка Л. Н. Толстого с H. Н. Страховым», изд. Общества Толстовского музея, СПб. 1914.
ПТ — «Переписка Л. Н. Толстого с гр. А. А. Толстой», Спб. 1911.
ПТС, I, II — «Письма Л. Н. Толстого, собранные и редактированные П. А. Сергеенко», изд. «Книга», I — 1910; II — 1911.
ТС — «Лев Толстой и В. В. Стасов. Переписка 1878 — 1906», изд. «Прибой», Л. 1929.
TT, 1—4 — «Толстой и о Толстом», вып. 1—4, изд. Толстовского музея, М. 1924—1927.