Николай Николаевич Толстой

«Мало того, что это один из лучших людей, которых я встречал в жизни, что он был брат, что с ним связаны лучшие воспоминания моей жизни, — это был лучший мой друг»,— писал Лев Николаевич о своем старшем брате Николае Николаевиче вскоре после его кончины.

Николай Николаевич Толстой, родившийся 21 июня 1823 года,— единственный из всех братьев Толстых хорошо помнил мать, сыгравшую большую роль в становлении его личности. Ему было семь лет, когда умерла мать¹, он, вспоминал Лев Толстой, был «более всех похож на нее».

Маленький Николенька был всеобщим любимцем в семье Толстых. «Коко восхитителен,— писала А. И. Остен-Сакен² Т. А. Ёргольской³ 10 ноября 1826 года,— я говорю тебе это во всех своих письмах, это припев всех моих песен, но я не боюсь тебе наскучить, говоря постоянно о нем: я знаю, что ты его любишь»⁴. Отец, Николай Ильич⁵, в письмах к жене никогда не забывал осведомиться «о Коко», а та, в свою очередь, регулярно сообщала ему об успехах своего первенца. «Вот уже 4 дня без тебя, мой добрый друг,— писала Мария Николаевна мужу 11 июня 1829 года,— жду с нетерпением от тебя весточки. Я здорова, дети также. Коко ведет себя довольно хорошо и уже немного привык к Федору Ивановичу⁶. Он даже уже пытается с ним проделывать свои штучки, но первые дни он был очень спокоен и очень серьезен. Сереженька⁷, кажется, недоволен этим новым для него человеком и часто спрашивает, когда он уедет. Я думаю, что это потому, что ему скучно от того, что он меньше бывает с Коко».

Маленький Николенька был очень привязан к матери и радовался любой возможности общаться с ней. «Коко гуляет со мной вечером после чая без Федора Ивановича, тот в это время отдыхает,— рассказывала Мария Николаевна мужу в письме от 16 июня 1829 года.— Он с восторгом бывает со мной и почти беспрерывно лепечет». Николаю Ильичу, очевидно, были дороги мельчайшие подробности жизни семьи в его отсутствие, поэтому Мария Николаевна вечером того же дня продолжила свое письмо: «Я вернулась с прогулки, дорогой друг, и страшно устала. Коко и Сережа ходили со мной, Федор Иванович также. Дети были в восторге, они много бегали и хотели собрать васильков, мы отдохнули на холме возле мельницы, съели по куску черного хлеба и вернулись домой до детского ужина. Я не взяла с собой маленьких, пишет мать о Митеньке⁸ и Левочке⁹, потому, что для них это было бы утомительно».

Со смертью матери в 1830 году окончился самый счастливый период в жизни Н. Н. Толстого. 7-летний Николенька сразу стал взрослее. «Посылаю вам мое благословение и поручаю вам быть послушными и прилежными,— писал Николай Ильич Толстой своим полуосиротевшим детям.— Я рекомендую Коко быть для своих братьев примером послушания и прилежания». Николенька старался оправдать доверие отца и помогал взрослым обучать своих младших братьев — Дмитрия и Льва. «…Маленького Леву уже несколько времени не прогоняли из-за стола,— писала Остен-Сакен Ёргольской в 1833 году.— Митя занимается каждое утро регулярно, и отец его приказал Коко мне в этом помогать, все после обеда он заставляет его читать. С уроками Сережи и Коко я вполне справляюсь и довольна обоими… Коко пишет под диктовку каждый день, он пишет глаголы наизусть, он учит отрывки из грамматики, делает переводы, читает историю…» О занятиях с маленьким Львом свидетельствует сам Н. Н. Толстой, обращавшийся к брату в письмах 1838 года «Мой дорогой ученик Лев». У своих младших братьев (и особенно Льва) Николенька пользовался большим уважением, они даже говорили ему «Вы».

После внезапной смерти отца в 1837 году Николай Николаевич, его братья и сестра остались на попечении бабушки Пелагеи Николаевны¹⁰ (вскоре умершей) и тетушек Т. А. Ёргольской и А. И. Остен-Сакен (первой их опекунши).

1837—38 гг. юный Н. Н. Толстой провел в Москве, усердно готовясь под руководством А. И. Остен-Сакен и гувернера Сен-Тома¹¹ к поступлению в университет. Для обучения детей Толстых тетушки не жалели средств: они наняли 11 учителей, истратив на жалованье им 8304 рубля ассигнациями. Для Толстых это были очень большие деньги. (Приходно-расходная книга 1837—1838 гг. ГМТ).

А. И. Остен-Сакен регулярно сообщала Т. А. Ёргольской об успехах их общего любимца. «Николенька занимается с большим рвением,— писала она в августе 1838 года,— и работает иногда после ужина до одиннадцати часов, он занимается даже по праздникам, хочет выдержать свой экзамен с честью».

По письмам А. И. Остен-Сакен можно судить, как формировался характер Николая Николаевича, как он взрослел. Николенька «заставляет меня придавать цену моему существованию, утешает уже меня в моих горестях,— писала Александра Ильинична 7 августа 1838 года,— он стал очень ласковым, вещь которой никто не мог ожидать. Он отдается с большим рвением своим занятиям…»

25 октября 1838 года Остен-Сакен снова писала Ёргольской: «Николенька — это мое единственное утешение, ты не можешь себе представить, как он изменился; он стал таким ласковым, таким мягким, все учителя как нельзя более им довольны, он занимается по воскресеньям, у него всегда очень хорошие отметки, почти всегда четыре или пять! Сережа,— добавляет она,— стал учиться лучше, у него огромное желание брать уроки верховой езды и это ему обещано как награда за его прилежание…»

В 1839 году Николай Николаевич был принят на математический факультет Московского университета. «Николенька каждое утро ходит в университет,— сообщала Остен-Сакен Ёргольской в 1840 году,— а вечером, когда у него нет никаких занятий, ни визитов его друзей, он приходит ко мне, и тогда то я бываю вознаграждена за скуку целого дня: мы разговариваем, рассуждаем». В Москве Николай Николаевич вел довольно уединенный образ жизни, «Маевский¹² и Лаптев¹³, вот кого он видит чаще всего». Николенька «слишком ленив,— объясняет тетенька причину этого,— чтобы выходить, его друзья, чтобы повидаться с ним, приходят к нему. Правда, у него много занятий, второй курс самый трудный»,— оправдывает она своего питомца.

30 августа 1841 года скончалась А. И. Остен-Сакен. Ее смерть повлекла за собой переезд младших братьев и сестры Николая Николаевича — Марии Николаевны в Казань к новой опекунше Пелагее Ильиничне Юшковой¹⁴. Николай Николаевич, перешедший на III курс Московского университета, был принят в Казани на II курс философского факультета. По приезде в Казань, Н. Н. Толстой писал Т. А. Ёргольской:

«Вот уже пятнадцать дней, как мы приехали в Казань, которая очень печальна и пустынна после пожара, потому что все ее покинули, чтобы удалиться в деревню. Любители балов в отчаянии, т. к. я не из их числа, я остаюсь вполне спокойно дома, не жалуясь на этот недостаток развлечений, угрожающий Казани этой зимой, я работаю, я часто думаю о вас, моя добрая тетенька, особенно вечером, когда мы все собираемся маленьким кружком, в этом обществе я исполняю роль рассказчика, чтобы развлекать моих братьев и сестру, моя аудитория не очень требовательна, поэтому я могу гордиться, что имею полный успех. Утром я хожу в университет, я работаю, в воскресенье я провожу вечер у Пушкина¹⁵, вот как существует мир для нас…»

В 1844 году Николай Николаевич окончил Казанский университет и поступил на военную службу. В декабре 1844 года он писал Ёргольской: «Я остаюсь в Москве и поступаю в артиллерию… так как все советовали поступить в артиллерию, я, наконец, решился, чем я теперь очень доволен».

Как и в годы учебы в университете, Н. Н. Толстой не баловал тетушку частыми письмами, и она не раз укоряла его за это. Ёе же интересовали буквально все мельчайшие подробности жизни племянника. Вопросы, которые она задавала Николаю Николаевичу, очень дополняют его лаконичные ответы.

23 января 1845 года Т. А. Ёргольская писала: «Расскажи мне немного о себе, дорогой Николенька, как ты проводишь время, ты, должно быть, занят службой только утром, остальную часть дня ты свободен, что ты делаешь вечерами, где их проводишь; квартал, в котором ты живешь, удален от твоих знакомых, ближе всех к тебе живет граф Федор Толстой¹⁶, часто ли ты его видишь, хорошо ли принимает тебя твой дядя, он всегда испытывал чувство большой дружбы к твоему отцу. Я задаю тебе все эти вопросы не из любопытства, а из безграничного интереса, который питаю к тебе, все, что тебя касается, не может быть мне безразлично…»

Н. Н. Толстой на это отвечал: «Моя служба не отнимает у меня много времени, только по утрам я хожу на ученье от 10 с половиной до 11 часов. Батарея, в которой я состою, расквартирована в окрестностях Серпухова в Тарусе, но я получил разрешение моего начальника генерала Сухозанета¹⁷ оставаться в Москве». Образ жизни Н. Н. Толстого во время службы в Москве мало чем отличался от студенческого. «Должен вам признаться, к моему стыду,— писал он тетеньке,— что я не слышал итальянцев и не потому, что унтер-офицерам запрещено ходить в театр, но потому, что я совсем не меломан. Масленица была очень веселая, я хотя и не принимал участия во всех балах, празднествах и других развлечениях, которые были очень многочисленны, но я все-таки достаточно веселился, довольно часто бывал у Лаптевых¹⁸… Был два раза в маскараде… теперь я почти не выхожу, за исключением того, чтобы пойти к графу Федору, где я бываю очень часто…»

21 января 1846 года, выдержав экзамен в «артиллерийском отделении военно-ученого комитета», Николай Николаевич был переведен из юнкеров в прапорщики и 12 февраля направлен на Кавказ в 20-ю артиллерийскую бригаду, горную № 4 батарею, главным местом стоянки которой была станица Старогладковская Кизлярского округа Терской области.

О первых месяцах службы Н. Н. Толстого на Кавказе узнаем из его писем к Т. А. Ёргольской и Л. Н. Толстому. Брату он писал в середине мая 1846 года. «Я уже познакомился с образом жизни, какой мне предстоит здесь вести, пока я не буду участвовать в экспедициях. Это — совершенное безделье, делать нечего, сейчас у меня есть книги на долгое время, поэтому я уверен, что не буду скучать; когда они будут прочитаны, я обращусь в батарейную библиотеку, где имеются довольно хорошие книги… Теперь я читаю Виктора Гюго, у него есть стихотворения восхитительные».

Чтение, как и в детстве, остается одним из самых сильных увлечений Н. Н. Толстого. Другим его увлечением на Кавказе была охота. Он писал брату: «Охота здесь прекрасная, я попробовал ее третьего дня; мы отправились на поиски лани с детенышами, которая, как говорили, находилась поблизости; ее мы не нашли, но тем не менее охота наша была очень хороша, поскольку это касается зайцев в большом количестве».

Охоте Николай Николаевич уделяет большое место во всех своих письмах. Очевидно, тогда же он начал писать свои «Записки об охоте», которые были напечатаны в 1857 году во 2-м номере «Современника», под названием «Охота на Кавказе»¹⁹.

19 января 1847 года Н. Н. Толстой получил отпуск и отправился в Ясную Поляну, куда съехались все его братья, чтобы подписать раздельный акт. 11 июля 1847 года раздельный акт был подписан всеми наследниками в Тульской палате гражданского суда. В результате раздела имущества, Николай Николаевич стал владельцем села Никольское-Вяземское и деревни Плотицына, расположенных в Чернском уезде Тульской губернии. В них числилось «317 душ мужеска пола» крепостных крестьян и 920 десятин земли. «Для уравнения выгод» Н. Н. Толстой обязывался уплатить брату Льву 2500 рублей серебром.

После подписания раздельного акта Н. Н. Толстой вернулся на Кавказ. 3 июля 1849 года он был произведен в подпоручики, а 5 февраля 1851 года — в поручики. С 22 декабря 1850 г. по апрель 1851 года Николай Николаевич находился в долгосрочном отпуске, который провел в имении своей сестры — Покровском, в Москве и в Ясной Поляне. На Кавказ он возвратился вместе с Львом Николаевичем, который, по примеру брата, решил поступить на военную службу.

Н. Н. Толстому не раз пришлось участвовать в сражениях против горцев. 24 июля 1848 года он был за «мужество и храбрость» награжден орденом Анны четвертой степени. 12 октября 1849 года и 23 июля 1851 года ему были объявлены за проявленную храбрость «Высочайшие благоволения».

С 4 января по 5 марта 1852 года Н. Н. Толстой участвовал в крупной военной экспедиции (в феврале к ней присоединился и Л. Н. Толстой), за участие в которой он был награжден орденом Анны 3-ей степени с бантом.

19 февраля 1853 года Н. Н. Толстой вышел в отставку с награждением в чине штабс-капитана. По его собственным словам, ему «вдруг пришла эта фантазия» выйти в отставку, никаких других причин не было.

В ноябре 1854 года Н. Н. Толстой, гостивший у брата Сергея в его имении Пирогове²⁰, писал Л. Н. Толстому в Крым: «…Занимаются ли у нас Крымскими делами? Очень! У нас все уверены, что Севастополь взят быть не может и с каждым № газет мы ожидаем известия о победе, но до сих пор… Увы!…

И далее:

«…Читали ли мы «Отрочество»? Читали, и несмотря на то, что тебя цензура или редакция сильно ощипала,— все-таки хорошо. Кстати, о литературе: Валерьян²¹ познакомился с Тургеневым. Первый шаг сделал Тургенев, он принес им № «Современника», где была твоя повесть, от которой он в восторге. Маша очарована Тургеневым, ты понимаешь, как я хочу его видеть, как только я его увижу, напишу тебе, какое впечатление он произвел на меня…» Знакомство с Тургеневым вскоре состоялось, но как его описал Николай Николаевич, мы не знаем.

7 августа 1855 года Н. Н. Толстой вновь поступил на военную службу на Кавказ с прежним, до отставки, чином поручика. Отставка давно уже тяготила его, о чем он и писал Льву в Крым. «…Ежели ты видишь все ужасы и мерзость, которые делаются на театре войны, то, по крайней мере, ты видишь и хорошую сторону медали, а здесь мы только видим, чего нам стоят эти подвиги, которые так глупо и пошло описывают в газетах. С тех пор, как я в отставке, я уже поставил 8 рекрутов. Сегодня назначил еще 4-х, да через месяц надобно поставить 8-х в милицию. Не знаю, что лучше: видеть, как умирает солдат в деле или как провожают гожих, как у нас их называют. Бедный наш, добрый русский мужик! И когда поймешь, что никак не можешь облегчить его участи, то сделается как-то гадко и досадно за себя».

16 января 1858 года за отличие в делах против горцев Н. Н. Толстой был произведен в штабс-капитаны. В этом чине он и вышел окончательно в отставку 11 июля 1858 года.

Выйдя в отставку, Николай Николаевич поселился в своем имении Никольском-Вяземском. Зиму 1858 года он провел в Москве, где сблизился с А. А. Фетом: «…Николай Николаевич Толстой, бывавший у нас чуть не каждый вечер, приносил с собой нравственный интерес и оживление»,— писал Фет. И. С. Тургенев, А. А. Фет, И. П. Борисов²², Дьяковы²³, братья Лев и Сергей, сестра Мария — вот то общество, в котором Николай Николаевич проводил большую часть времени в последние годы своей жизни.

Его здоровье, давно уже болевшего туберкулезом легких, становилось все хуже. В конце мая 1860 года он уезжает вместе с братом Сергеем на лечение за границу. 28 августа 1860 года Николай Николаевич писал из Содена (Германия) Дьякову: «Мне предписывают виноград и хороший климат, а ни того, ни другого нынешний год в Европе нет».

10 июля 1860 года Николай Николаевич писал сестре из Содена: «Тургенев все еще здесь, немочка, которой он восхищался, уехала, он нападает на всех, кто только заикнется побранить что-нибудь немецкое и вообще иностранное или похвалить Русское. Это дошло до того, что когда об этом заговорят, он старается замять разговор как будто это что-то ему очень близкое и личное. Это было бы несносно, если б он не был такой прелестный человек. Мы с ним три недели неразлучны и с каждым днем убеждаюсь, что он милейший, приятнейший и добрейший человек…»

В приписке к брату Льву Николай Николаевич сообщает, что «занимается переводом библии на русский язык и занимается очень серьезно». В его архиве сохранились две черновые рукописи этого перевода.

Некоторым творческим замыслам Н. Н. Толстого не суждено было осуществиться²⁴. 20 сентября (3 октября) 1860 года он скончался в Гиере (на юге Франции)²⁵.

«Два месяца я час за часом следил за его погасанием и он умер буквально на моих руках»,— писал Лев Николаевич А. А. Толстой. И ей же через несколько дней: «…сильнее этого ничто уже не может подействовать на душу… Единственное убеждение, которое я вынес из этого, то, что лучше его я не сумею прожить и еще менее умереть…»

На всю жизнь Лев Николаевич запомнил, как однажды десятилетний Николенька объявил младшим братьям, что у него есть тайна, посредством которой, когда она откроется, все люди сделаются счастливыми «муравейными братьями». Тайна эта написана на зеленой палочке, а палочка зарыта в лесу, у дороги, на краю оврага. Спустя семьдесят лет Толстой писал: «Как я тогда верил, что есть та зеленая палочка, на которой написано то, что должно уничтожить все зло в людях, и дать им великое благо, так я верю и теперь, что есть эта истина и что будет она открыта людям и даст им то, что она обещает».

Примечания

1. Толстая (урожд. Волконская) Мария Николаевна (1790—1830).
2. Остен-Сакен (урожд. Толстая) Александра Ильинична (1797—1841), родная тетка детей Толстых.
3. Ёргольская Татьяна Александровна (1792—1874), троюродная тетка детей Толстых, их воспитательница.
4. Здесь и ниже все письма членов семьи Толстых публикуются по автографам, хранящимся в Отделе рукописей ГМТ.
5. Толстой Николай Ильич (1794—1837).
6. Рёссель Федор Иванович (ум. в 1845 г.), немец-гувернер братьев Толстых. Изображен в повестях «Детство» и «Отрочество» под именем Карла Ивановича.
7. Толстой Сергей Николаевич (1826—1904), второй сын Н. И. и М. Н. Толстых.
8. Толстой Дмитрий Николаевич (1827—1856), третий сын Н. И. и М. Н. Толстых.
9. Толстой Лев Николаевич (1828—1910).
10. Толстая (урожд. Горчакова) Пелагея Николаевна, мать Н. И. Толстого.
11. Сен-Тома Проспер, француз. С 1837 года гувернер братьев Толстых. Изображен в повести «Отрочество» под именем St. Jerome.
12. Маевский, приятель Н. Н. Толстого.
13. В Москве братья Толстые общались с семьей своей троюродной тетки, С. Д. Лаптевой (урожд. Горчаковой).
14. Юшкова (урожд. Толстая) Пелагея Ильинична (1801—1875), родная сестра Н. И. Толстого.
15. Мусин-Пушкин Михаил Николаевич (1795—1862). В 1827—1845 годах попечитель Казанского учебного округа.
16. Толстой («американец») Федор Иванович (1782—1846), двоюродный дядя Н. Н. Толстого.
17. Сухозанет Николай Онуфриевич (1794—1871), генерал от артиллерии.
18. См. прим. № 13.
19. В 1922 году очерк «Охота на Кавказе» впервые вышел отдельным изданием с предисловием М. О. Гершензона (М., изд. Сабашниковых). Позднее были напечатаны и другие произведения Н. Н. Толстого: «Пластун» («Красная Новь», 1926, № 5 и 7, со вступ. статьей А. Е. Грузинского), «Заметки об охоте», «Весенние поля» и «Заяц» (альманах «Охотничье сердце». М., 1927).
20. Пирогово, Крапивенского уезда Тульской губ.
21. Толстой Валерьян Петрович (1813—1865), троюродный брат Н. Н. Толстого, с 1847 года муж его сестры Марии Николаевны.
22. Борисов Иван Петрович (1832—1871), сосед и приятель Н. Н. Толстого по имению. Был в дружеских отношениях с Л. Н. Толстым, И. С. Тургеневым и А. А. Фетом, на сестре которого был женат.
23. Дьяков Дмитрий Алексеевич (1823—1891), помещик Новосильского уезда Тульской губернии, друг семьи Толстых.
24. Сохранились рукописи нескольких незавершенных произведений Н. Н. Толстого. Среди них две статьи, посвященные псовой охоте и очерк «Предания Абазеков» (о запорожцах, о набеге калмыков и гибели князя Нуртазали).
25. Н. Н. Толстой был похоронен в Гиере на городском кладбище, расположенном в небольшой долине Paradis (в настоящее время там построена школа). Лев Толстой в то время купил у города место на кладбище. Это подтверждается тем, что когда в 1882 году городское кладбище было упразднено и перенесено в «Ritorte», где оно находится и в настоящее время, останки Н. Н. Толстого были перенесены туда.

Н. А. Калинина