Царю и его помощникам

Отзывы (1)

Опубликовано в Томе 34

Lvyonok Yasnopolyanskiy 07.10.2016 16:27:12

Годы безответных призывов к богатым и властвующим стать нравственнее, обратиться от языческих мамона и фасций к Богу, убедили писателя в том, что люди общественной «верхушки» России не только не хотят, но и не могут понять и признать незаконность своих привилегий и своего положения. Поэтому в годы, предшествовавшие первой российской революции, все свои надежды на перемены к лучшему он связал с ростом сознательной религиозности народа, следствием которого должна была стать конкретная ненасильственная практическая деятельность, готовящая, в свою очередь, новый шаг сознания. Однако, чутко прислушиваясь к настроениям людей из трудовых «низов», Толстой сталкивался и не со столь желательными переменами настроений, и предупреждал о них задолго до взрыва насилия, в 1901г., в слове - обращении к «Царю и его помощникам».

Работа над обращением началась в марте 1900г. в связи со студенческими беспорядками в ряде российских городов, когда правительство приняло решение об отдаче в солдаты 183 студентов Киевского университета и о наказаниях других участников "беспорядков".

Основной, коренной причиной случившегося Толстой называет ошибочный, продолжающийся 20 лет, с момента убийства народовольцами «освободителя» Александра II, курс правительства на контрреформы, на усиление самодержавной деспотии (Толстой Л.Н. Собр. соч.: В 22т. Т.17. С. 194).

Центральное место в обращении занимает вновь предлагаемая и более обширная, чем в 1898г., толстовская программа неотложных мер по обузданию «революционной ситуации». И первым её пунктом, конечно, вновь оказывается требование об уравнении крестьянства в правах с другими сословиями, для чего необходимы:

• уничтожение института земских начальников;
• отмена особых правил, регулирующих отношения рабочих с нанимателями;
• отмена всех повинностей и свобода передвижения;
• ликвидация круговой поруки и выкупных платежей;
• уничтожение телесных наказаний для крестьян (Там же. С. 195).

Далее Толстой предлагает немедленно отменить введённые 29 июля 1899 года «Временные правила», предусматривавшие наказания за беспорядки и неповиновение властям (Там же. С. 195-196).

Писатель, бывший, как известно, и опытным педагогом – не только теоретиком, но и практиком, - требует, как давно назревшей меры, обеспечения равного доступа всех граждан, без различия национальности и вероисповедания, к образованию, воспитанию и преподаванию, в том числе – к открытию частных школ и обучению в них (Там же. С. 196-197). Наконец, программу неотложных мер дополняет и не менее значимое требование уничтожения всех стеснений религиозной свободы (Там же. С. 197).

26 марта 1901г. обращение Толстого было направлено Николаю II, великим князьям и министрам. Ответа не последовало. Опубликованная в «Листках свободного слова», выходивших в Лондоне, статья – обращение Толстого получила широчайшее распространение в рукописных списках и гектографированных изданиях, выпускавшихся революционерами. Последний факт тем печальнее и ужаснее, что Л.Н. Толстой, обращаясь к «Царю и его помощникам», преследовал цель помочь именно правительству, а не революционерам в их деятельности. Писатель, обращаясь к царю, членам Государственного совета и прочим высокопоставленным лицам, придерживался русла своих убеждений, как политических, так и религиозно-нравственных. Перед нами - ещё не воинственный и гневный манифест, окрик орудующим убийцам, подобный «Не могу молчать», а– слово-обращение к «невольным единомышленникам» (Там же. С. 198). Оно содержит ПРИЗЫВ ХРИСТИАНИНА К СОБРАТЬЯМ действенно побороть зло надвигающейся революции – побороть по-евангельски, непротивлением, творя добро всему народу в ответ на недоброе с его стороны, своевременно совершая необходимейшие социальные преобразования, а не противясь злу насилием реакции, гибельного ответного насилия.

Но взаимности понимания и диалога не возникло. Царское правительство упустило последнюю возможность не усугублять своей ссоры с Толстым (=Россией). Уже современный автор справедливо констатировал по поводу реакции «царя и его помощников» на предложения Толстого по поводу свободы вероисповедания: «Бесперспективность предложений Л.Н. Толстого объяснялась не только нежеланием властей идти на реформирование тех или иных институтов, но, прежде всего, тем, что проведение глобальной церковной реформы вывело бы реформаторов на проблему “свободы совести”. А это, в свою очередь, стало бы смертным приговором для православного, то есть лжехристианского, государства, ибо ложь православия являлась своего рода УНИВЕРСАЛЬНОЙ "ДУХОВНОЙ СКРЕПОЙ": не только нравственным, но и идеологическим основанием империи» (Фирсов С.Л. Церковно-юридические и социально-психологические аспекты «отлучения» Льва Николаевича Толстого (К истории проблемы) // Яснополянский сборник-2008. Тула, 2008. С. 373).

И империя сделала свой выбор. Символически он был удостоверен анонимной посылкой с верёвкой и рекомендацией удавиться, присланной в 1908г. автору «Не могу молчать». Таков был ответ Льву консервативной России: Толстой ещё при жизни стал для неё мертвецом, трупом, чем-то таким, что следует игнорировать и забыть, похоронить в ушедшем XIX веке. В одесской консервативной газете «Свет» от 15 июля 1908г. появилась, также, кстати говоря, анонимная, басня «Повесившийся Лев» - корявая заявка на верноподданничество. Автор, якобы убеждённый (а может быть, и вправду убеждённый?) в том, что Толстой своими протестами против казней помогает революционным социалистам, неубедительно сожалел в басне от имени всей страны:

«Как жаль, что нам от Льва,
Который гением великим отличался,
Один лишь труп теперь остался» (Шифман А.И. Указ. изд. С. 44-45).

А между тем «труп» и после 1908г. ещё дал жизнь целому ряду не утративших силы живого слова, общерусской и мировой актуальности произведений, в том числе – резко осуждающих «борцов за свободу», тех самых социалистов. Империя же, мнимо борясь с выступлениями радикалов ответным кровопролитием, множила и множила трупы, пока не стала трупом сама, так и не дав вразумительного, адекватного ответа на предъявленный ей историей вызов. Власть же в стране попала в руки понятливых учеников имперских палачей: политическая традиция «борьбы со злом» посредством убийства «злодеев» была продолжена и в «советскую» эпоху, а теперь и в новейший, «демократический», период российской истории…

Вся консервативно-религиозная по сущности своей программа мер по предотвращению катастрофы насильственного переворота, предлагавшаяся Толстым, была направлена на одно: уничтожение условий жизни в стране, порождающих бедствия и недовольство большей части её жителей и агрессию против властей со стороны меньшей её части. Писатель, говоря языком толстОЕДческой литературы «советской» эпохи, действительно «тянул страну назад». Но куда ещё тянуть самоубийцу, готового шагнуть в пропасть? Реализация подобной программы могла бы быть своевременным и спасительным для России УДАРОМ ПОНИЖЕ ПОЯСА «сынам противления» - революционерам. Для этого имперской «верхушке» нужно было сделать только НЕОБЫЧНОЕ и непростое для неё усилие – ПЕРЕСТАТЬ ВРАТЬ, ВРАТЬ И ВРАТЬ, СЕБЕ И НАРОДУ! А этого-то ей, с непривычки, и не удалось сделать – и удар ниже пояса самой империи стал неизбежен: тому, кому невозможно отступить назад, даже немного, чтобы перепрыгнуть через пропасть, остаётся либо обречённо топтаться на месте, либо падать…

В связи со сказанным выше напоследок подчеркнём, что теоретическое наследие Л.Н. Толстого и его судьба не утрачивают своей актуальности и в современной путинской России, где целый ряд теоретически разрешённых великим христианским мыслителем вековых проблем так и не нашёл ещё разрешения практического.

Логин:
Пароль:
	Запомнить меня

Регистрация
Забыли свой пароль?
Войти и написать отзыв