«О НАРОДНОМ ОБРАЗОВАНИИ». 1862
Первый номер «Ясной Поляны» после обращения «К публике» открывался статьей «О народном образовании». Статья была написана Толстым, но появилась без подписи, для указания на то, что в ней выражены взгляды редактора.
Статья была написана под свежим впечатлением осмотра Толстым школ во время своего заграничного путешествия.
Как в России, так и за границей школы устраиваются не так, чтобы ученикам было удобно учиться, а так, чтобы учителям было удобно учить. «Они хотят учить так, как умеют, как вздумалось, и при неуспехе хотят переменить не образ учения, а самую природу ребенка». Существующее устройство школ Толстой называет «полицейским»; оно похоже на устройство «тюремных заведений». Всякий учащийся насильственно втискивается в рамки этого устройства школы, и до тех пор, пока остаются в нем задатки самостоятельности, ученик составляет диссонанс в школе. Школа, «устроенная свыше и насильственно», приучает учащихся «к лицемерию и обману»; она оказывает на учащихся «одуряющее влияние», состоящее «в продолжительном искажении умственных способностей».
Кроме того, существующие школы отстали от жизни. Современный уровень знаний далеко превышает тот уровень, на котором стоит школьное обучение. Современная школа не только не возбуждает у учащихся новых вопросов, но даже не отвечает на те вопросы, которые ставит жизнь.
Народ постоянно противодействует школьному образованию, и это противодействие объясняется, по мнению Толстого, не тем, что народ не желает получить образование. Но это образование народ в западноевропейских странах получает не в школах, а в театрах, кафе, в чтении книг, журналов и газет, в слушании лекций. Толстой придает огромное значение этому внешкольному образованию, которое он называет «бессознательным образованием», и приходит к выводу, что «всякое серьезное образование приобретается только из жизни, а не из школы».
Переходя к положению народного образования в России, Толстой констатирует, что «деятельность наша еще не начиналась», что мы «не имеем еще истории народного образования». Ни религия, ни философия не могут быть положены в основу образования. Религия – потому, что преподавание религии составляет только малую часть всего образования; философия – потому, что все философские теории «в ряду других теорий» являются неполными.
Считая, что народное образование в Европе «идет ложным путем», Толстой утверждает, что наша школа должна развиваться «свободно и своевременно, то есть сообразно той исторической эпохе, в которой она должна развиться, сообразно своей истории и еще более всеобщей истории». Нам следует пользоваться опытом европейских школ, но мы должны «отличать то, что в них основано на вечных законах разума, и то, что родилось только вследствие исторических условий». «Мы призваны совершить новый труд на этом поприще». У нас не должно быть ни принуждения родителей, как в Германии, под страхом штрафа посылать своих детей в школу, ни принуждения детей против их воли учиться тому и тогда, что находят нужным учителя и родители.
Наша школа «не должна вырабатываться во мраке отсутствия контроля над ней общественного мнения». Она «не должна служить известным правительственным или религиозным целям».
«Всякое учение должно быть только ответом на вопрос, возбужденный жизнью». Задача школы состоит «в передаче всего выработанного и созданного народом», а задача «науки образования» – в «отыскании законов воздействия одних людей на других».
Для того чтобы школьное обучение было поставлено разумно, нужно изучить «свободного ребенка». Школа должна быть «педагогической лабораторией», «опытом над молодым поколением, дающим постоянно новые выводы». «Образовывающийся должен иметь полную власть выразить свое неудовольствие или, по крайней мере, уклониться от того образования, которое по инстинкту не удовлетворяет его». «Только тогда опыт будет в состоянии положить твердые основы для науки образования». «Нам нужно шаг за шагом из бесчисленного количества фактов подвигаться к разрешению вопросов науки образования». В своей деятельности следует руководствоваться «одной волей народа». «Мы не можем знать, в чем должно состоять образование народа» до тех пор, пока не изучим потребности народа.
Отмечая в статье «О народном образовании», что в народе проявлялась тяга к образованию, Толстой-публицист находит образное яркое сравнение: «Народ любит и ищет образования, как любит и ищет воздуха для дыхания», хотя возможности были у народа очень скудны. Понимая, что высказываемые им суждения «противны всему свету» и многим представятся «дикими», Толстой «шаг за шагом и факт за фактом» доказывал «приложимость и законность» своих утверждений. «Мы только этой цели посвящаем наше издание», – такими словами закончил Толстой свою программную статью, которую он недаром в одном из черновых набросков называет «передовой статьей» своего журнала.
ПСС, т. 8, с. 5.
