«НЕ УБИЙ НИКОГО». 1907
Статья-заявление вызвана арестом Н. Е. Фельтена, ответственного редактора издательства «Обновление» (выпускавшего в 1906 г. запрещенные цензурой статьи Толстого), за напечатание статьи писателя «Не убий» (1900). Толстой писал: «Незначительное при теперешних беспрестанных заточениях, ссылках, казнях событие это знаменательно по тому поводу, по которому оно совершено.
Теперь, когда вся Россия стонет от ужаса перед неперестающими и все увеличивающимися в числе и по дерзости убийствами, брошюра, подтверждающая древний, признанный за тысячи лет всеми религиями закон “Не убий”, брошюра эта запрещается, и распространитель ее, как преступник, сажается в тюрьму.
Казалось бы, правительство, так давно и так безуспешно борющееся с все более и более охватывающей русских людей манией убийства, должно бы поощрять людей, распространяющих мысли, противодействующие убийству: но удивительное дело, правительство, напротив того, карает таких людей». Он вновь взволнованно говорит о том, что «после 1900 лет проповеди христианства люди уже два года не переставая убивают друг друга; революционеры своих, правительства своих врагов, убивают мужчин, женщин, детей – всех тех, смерть которых считают для себя полезной, и что удивительнее всего – это то, что, поступая так, они вполне уверены, что не нарушают ни нравственного, ни религиозного закона». Он призывает вдуматься в положение вещей: «Вся Россия стонет от ужаса вырвавшихся наружу, ничем не сдерживаемых зверских инстинктов, побуждающих людей совершать самые ужасные, бессмысленные убийства». Положение России усугубляется тем, что «большинство русских людей живет без какого бы то ни было нравственного или религиозного, обязательного для всех и общего всем закона». С горечью писатель говорит, что безверие и безнравственность стали нормой общественного поведения в России.
В статье звучит и вера в то, что в русском народе, помимо официального религиозного учения, «всегда жила другая, неофициальная, жизненная христианская вера», проявляющаяся через святые жизни старцев, через юродивых, странников, «проникшая в народ и в пословицах, в рассказах, легендах утвердившаяся в нем и руководящая им». Сила этой веры в том, что жить надо «по-Божьи, для души, что люди все братья, что то, что велико перед людьми, то мерзость перед Богом, что спастись может человек не исполнением обрядов и молитвами, а только делами милосердия и любви».
Статья несколько раз переименовывалась «Не убий! Значит не убий», «Чем это кончится?». Разбив статью на две главы, Толстой внес ряд мыслей, положенных в основу последних глав IX-XI, переписывался конец статьи. 26 июля статья была прочитана вслух собравшейся у Толстого молодежи, пришедшей от Чертковых.
Из краткого заявления в газеты с протестом против ареста Фельтена статья превратилась в убедительное размышление о безусловности заповеди «Не убий».
Теперь, когда вся Россия стонет от ужаса перед неперестающими и все увеличивающимися в числе и по дерзости убийствами, брошюра, подтверждающая древний, признанный за тысячи лет всеми религиями закон “Не убий”, брошюра эта запрещается, и распространитель ее, как преступник, сажается в тюрьму.
Казалось бы, правительство, так давно и так безуспешно борющееся с все более и более охватывающей русских людей манией убийства, должно бы поощрять людей, распространяющих мысли, противодействующие убийству: но удивительное дело, правительство, напротив того, карает таких людей». Он вновь взволнованно говорит о том, что «после 1900 лет проповеди христианства люди уже два года не переставая убивают друг друга; революционеры своих, правительства своих врагов, убивают мужчин, женщин, детей – всех тех, смерть которых считают для себя полезной, и что удивительнее всего – это то, что, поступая так, они вполне уверены, что не нарушают ни нравственного, ни религиозного закона». Он призывает вдуматься в положение вещей: «Вся Россия стонет от ужаса вырвавшихся наружу, ничем не сдерживаемых зверских инстинктов, побуждающих людей совершать самые ужасные, бессмысленные убийства». Положение России усугубляется тем, что «большинство русских людей живет без какого бы то ни было нравственного или религиозного, обязательного для всех и общего всем закона». С горечью писатель говорит, что безверие и безнравственность стали нормой общественного поведения в России.
В статье звучит и вера в то, что в русском народе, помимо официального религиозного учения, «всегда жила другая, неофициальная, жизненная христианская вера», проявляющаяся через святые жизни старцев, через юродивых, странников, «проникшая в народ и в пословицах, в рассказах, легендах утвердившаяся в нем и руководящая им». Сила этой веры в том, что жить надо «по-Божьи, для души, что люди все братья, что то, что велико перед людьми, то мерзость перед Богом, что спастись может человек не исполнением обрядов и молитвами, а только делами милосердия и любви».
Статья несколько раз переименовывалась «Не убий! Значит не убий», «Чем это кончится?». Разбив статью на две главы, Толстой внес ряд мыслей, положенных в основу последних глав IX-XI, переписывался конец статьи. 26 июля статья была прочитана вслух собравшейся у Толстого молодежи, пришедшей от Чертковых.
Из краткого заявления в газеты с протестом против ареста Фельтена статья превратилась в убедительное размышление о безусловности заповеди «Не убий».
В августе 1907 г. рукопись статьи разослали в редакции газет для опубликования. Еще до окончания работы Толстой запросил ряд московских газет о возможном опубликовании статьи. «Русские ведомости» отозвались письмом 1 августа 1907 г., извещая, что «редакция, конечно, с удовольствием ее напечатает, если не встретится препятствий ввиду нынешнего положения печати». Первой статью Толстого рискнула напечатать петербургская газета «Слово» (1907, № 245, 6 сентября), снабдив примечанием: «Мы глубоко сожалеем, что ограниченность места и некоторое разномыслие с отдельными доводами не дают нам возможности воспроизвести всю статью Толстого целиком». Надо заметить, что весь номер 6 сентября редакция газеты посвятила Толстому, отмечая пятидесятилетие его литературной деятельности. В передовице «Не убий никого» газета опубликовала в выдержках статью Толстого, использовав чуть больше трети полученной статьи*.
Особенно обширные извлечения были сделаны «Голосом Москвы», опубликовавшим около половины всего материала, несмотря на уверения, что наиболее полно опубликует статью. Корреспондент газеты Г. О. Клепацкий, беседуя с Толстым о политических вопросах, обещал, что статья «Не убий никого» появится в «Голосе Москвы» без пропусков; здесь же появилось (1907, № 188) «Письмо в редакцию» Т. Л. Сухотиной с предисловием Толстого*.
Толстой был огорчен тем, что статья появилась в печати не целиком, и отметил в Записной книжке: «Статью все газеты напечатали в выдержках» (9 сентября 1907 г.).
Впервые полностью отдельной брошюрой статья вышла в издательстве «Посредник» в 1917 г.
ПСС, т. 37, с. 39–54.
* Вскоре, подбодренные отсутствием репрессий, статью напечатали многие газеты: петербургские «Речь», «Товарищ»; московские «Русские ведомости», «Голос Москвы», «Столичное утро», причем, сославшись на перепечатку, опубликовали ряд фрагментов статьи, не напечатанные «Словом».
** См.: ПСС, т. 90, с. 83-84. Общее количество рукописного материала статьи «Не убий никого» – 348 листов разного формата.
