«ОДУМАЙТЕСЬ!». 1904
В зволнованная статья Толстого о русско-японской войне. Он писал В. Г. Черткову 28 апреля 1904 г.: «Статья эта вышла как-то круто заостренная, оттого, что я писал статью о том, что все бедствия людские от отсутствия религии, и уже довольно подвинулся в этой статье, когда началась война, представлявшаяся мне иллюстрацией моей мысли. От этого я соединил две темы, и, пожалуй, ни одна не обработана достаточно». Первая тема разрабатывалась Толстым в статье о значении религии «Камень главы угла» (1903), завершенная под заголовком «Единое на потребу».
Первоначальный замысел трактата о значении религии изменился: начавшаяся русско-японская война заставила писателя откликнуться на злобу дня.
28 января 1904 г. Толстой записывает в Дневник: «Хочется написать о том, что, когда происходит такое страшное дело, как война, все делают сотни соображений о самых различных значениях и последствиях войны, но никто не делает рассуждения о себе: что ему, мне надо делать по отношению войны. Это самая верная иллюстрация того, как ничто не может исправить существующего зла, кроме религии».
В апреле статья была отослана В. Г. Черткову в Англию для печатания: «Как всегда, даю вам carte blanche выключать, что найдете лишним и нехорошим. Я боюсь, что слишком резко, недобро о военных, а между тем хочется высказать то мнение, которое имеют и должны иметь о их деятельности здравые люди». 4 мая ему же Толстой писал: «Сейчас думал о своей последней статье и вспоминал все грубые слова, которые есть в ней и которые могут оскорбить людей, сделать им больно и вызвать в них злое чувство; пожалуйста, выкиньте».
Многие варианты статьи были Толстым смягчены, переделаны или вовсе устранены. Например, в 11 главе энергичное обращение одуматься – к царю, военным, духовенству, журналистам – позже было выпущено, Толстой смягчил и обращение к журналистам, которое читалось так: «Одумайтесь вы, многоречивые и лживые писаки-журналисты. Если вам нужны рубли, которые вы добываете своею ложью и возбуждением вражды между людьми, то лучше идите грабить на большую дорогу: вы, убивая богатых и отнимая у них деньги, будете менее преступны, чем теперь, сидя дома и возбуждая вашими гадкими речами людей к вражде и всякого рода злодействам». В это же время запись в Дневнике Толстого: «Какое праздное занятие наша подцензурная литература! Все, что нужно сказать, что может быть полезно людям в области внутренней, внешней политики, экономической жизни и, главное, религиозной, все, что разумно, то не допускается. То же и в деятельности общественной. Остается забава детская…».
«Детской забавой» считает Толстой и деятельность либералов – их отношение к правительству: «И отношение это может быть двоякое: или правительство есть необходимое условие порядка, и надо подчиняться и служить ему; или признать то, что я признаю и что нельзя не признать, что правительство есть шайка разбойников, и тогда надо, кроме того что стараться просветить этих разбойников, убедить их перестать быть разбойниками, самому выгородить себя, насколько это возможно, от участия с этими разбойникам и в пользовании их добычей. Главное – не делать то, что делают теперь либералы: признавать правительство нужным и бороться с ним его же орудиями. Это детская игра».
Резкие слова впоследствии Толстым были устранены, зачеркнуты все личные имена: «Вы, кто затеял это дело: и Николаи, и Безобразовы, и Витте, и Суворины, и Меньшиковы». Вместе с тем писатель сомневается: «Читаю газеты, и как будто все эти битвы, освящения штандартов так тверды, что бесполезно и восставать, и иногда думаю, что напрасно, только вызывая вражду, написал я свою статью, а посмотришь на народ, на солдаток, и жалеешь, что мало, слабо написал».
О войне Толстой расспрашивал и приехавшего к нему с Дальнего Востока корреспондента газеты «Русь» В. Е. Попова.
Напечатана в издании «Свободного слова», в Англии, в 1904 г. Редакция к ее заглавию сделала подзаголовок: «Статья по поводу русско-японской войны». Появилась также в переводах в английской, французской и немецкой прессе и произвела большое впечатление за границей. Английский критик писал: «Ваша волнующая, смелая статья во вчерашнем “Times” читается в Англии больше, чем что-либо написанное вами. Она много сделает для мира во всех странах». В том же году вышло второе, популярное издание, предназначенное для народа и солдат, без эпиграфов.
Важные замечания писателя об эпиграфах содержатся в переписке с В. Г. Чертковым: «Эпиграфы я думаю оставить так, как есть. Я, когда читаю статьи с длинными эпиграфами, пропускаю их, а потом читаю. В повременных изданиях лучше с эпиграфами, а если не согласны, то и без». Чертков, выразив свое «полное единение» с мыслями Толстого, возражал против обширных эпиграфов к каждой главе статьи, потому что они, по его мнению, «обрывают нить рассуждения» и «нарушают то душевное слияние читателя с автором, которое необходимо для надлежащего восприятия его мысли». Он также указывал, что «редакторы периодических изданий не согласятся, печатая статью, поместить такое большое количество выдержек из известных авторов».
В России вышло впервые в 1906 г. в изд. «Обновление» отдельной брошюрой.
ПСС, т. 36.
