«ТРЕБОВАНИЯ ЛЮБВИ». 1899
Статья-размышление из большой дневниковой записи Толстого (24 июня 1893 г.), обращенная к «тем искренним людям, которые будут пытаться в жизни своей осуществлять свое сознание братства людей». Толстой задает множество вопросов о способах уничтожения насилия и вытекающего из него рабства, как сделать возможным служение людям: «Так ли, как борются люди, живущие насилием и борющиеся с насилием насилием же?
Но для человека искреннего это невозможно. Насилием бороться с насилием – значит ставить новое насилие на место старого.
Помогать просвещением, основанным на насилии, – значит делать то же самое. Собрать деньги, приобретенные насилием, и употреблять их на помощь людям, обделенным насилием, – значит насилием лечить раны, произведенные насилием.
Если же и бороться с насилием не насилием, а проповедью ненасилия, обличением насилия и, главное, примером ненасилия и жертвы, то все-таки для человека, живущего христианской жизнью среди жизни насилия, нет другого выхода, как жертва, – и жертва до конца.
Человек может не найти в себе силы броситься в эту пропасть, но человеку искреннему, желающему исполнить сознанный им закон Бога, нельзя не видеть свою обязанность. Можно не идти на эту жертву, но если хочешь следовать требованиям любви, то надо так и знать и говорить, считать себя виноватым, если не отдал всего и всю свою жизнь, а не обманывать себя.
И так ли страшна жертва до конца, как это кажется? Ведь дно нужды не глубоко, и мы – как тот мальчик, который с ужасом провисел целую ночь на руках в колодце, в который он упал, боясь воображаемой глубины, а под мальчиком на пол-аршина было сухое дно», – так завершает Толстой свою проповедь.
Опубликована в «Листках Свободного слова» (1899, № 3)
В. Г. Чертковым под заглавием «Требование любви»; позже включена Толстым в «Круг чтения» (Недельное чтение, 17 ноября).
ПСС, т. 42, с. 260.
Но для человека искреннего это невозможно. Насилием бороться с насилием – значит ставить новое насилие на место старого.
Помогать просвещением, основанным на насилии, – значит делать то же самое. Собрать деньги, приобретенные насилием, и употреблять их на помощь людям, обделенным насилием, – значит насилием лечить раны, произведенные насилием.
Если же и бороться с насилием не насилием, а проповедью ненасилия, обличением насилия и, главное, примером ненасилия и жертвы, то все-таки для человека, живущего христианской жизнью среди жизни насилия, нет другого выхода, как жертва, – и жертва до конца.
Человек может не найти в себе силы броситься в эту пропасть, но человеку искреннему, желающему исполнить сознанный им закон Бога, нельзя не видеть свою обязанность. Можно не идти на эту жертву, но если хочешь следовать требованиям любви, то надо так и знать и говорить, считать себя виноватым, если не отдал всего и всю свою жизнь, а не обманывать себя.
И так ли страшна жертва до конца, как это кажется? Ведь дно нужды не глубоко, и мы – как тот мальчик, который с ужасом провисел целую ночь на руках в колодце, в который он упал, боясь воображаемой глубины, а под мальчиком на пол-аршина было сухое дно», – так завершает Толстой свою проповедь.
Опубликована в «Листках Свободного слова» (1899, № 3)
В. Г. Чертковым под заглавием «Требование любви»; позже включена Толстым в «Круг чтения» (Недельное чтение, 17 ноября).
ПСС, т. 42, с. 260.
