«ХРИСТИАНСТВО И ПАТРИОТИЗМ». 1893-1894
Статья «о гипнотизации патриотизма», о «представителях правительственного патриотизма» («не их Паскали, Руссо, Дидро, Вольтеры»), вызвавшая ожесточенную полемику. Толстой приводил доводы, что «от патриотизма и войн происходит зло», что «для избавления себя от этих зол люди не должны участвовать в правительствах» (Т. 67, с. 256). Толстой начал статью с объяснения причин ее появления: «Франко-русские празднества, происходившие в октябре прошлого года во Франции, вызвали во мне, вероятно так же, как и во многих людях, сначала чувство комизма, потом недоумения, потом негодования, которые я и хотел выразить в короткой журнальной статье; но, вдумываясь все более и более в главные причины этого странного явления, я пришел к тем соображениям, которые и предлагаю теперь читателям».
Толстой настойчиво говорит, что вражда между народами вызывается их правительствами, играющими на «патриотических» чувствах. В таком «патриотизме» не только нет братской любви, которую исповедовал и завещал Христос, но нет любви к своему народу и своему отечеству. Он утверждал, что патриотизм «требует от людей прямо противоположного тому, что составляет идеал нашей религии и нравственности, не признания равенства и братства всех людей, а признания одного государства и народности преобладающими над всеми остальными».
Толстой высказал в статье убеждение в том, что правительства намеренно вызывают враждебные чувства людей «во имя» патриотизма, делая вид, что примиряют народы: «Вроде того, как цыган, который, насыпав своей лошади перца под хвост, нахлестав ее в стойле, выводит ее, повиснув на поводу, и притворяется, что он насилу может удержать разгорячившуюся лошадь». Так правительство держит в повиновении свой народ, поэтому – «патриотизм есть рабство».
Вновь, как и в недавно завершенном трактате «Царство Божие внутри вас», Толстой говорит о силе общественного мнения, уповая теперь уже на новое общественное мнение, на убеждения и поступки людей, и от перемен в общественном мнении ждет появления новых форм жизни. Об этом В. Стасов писал Н. Н. Страхову: «На днях читал “Patriotisme” того же “Льва”. Это одного калибра (особливо с X главы) с XII главой его “Царства Божия”, т. е. гениально и поразительно до невозможности!.. Ведь я считаю “Царство Божие” и “Patriotisme” первыми книгами всего XIX века, наравне с Герценом!»*.
Толстой утверждает, что власть правительств держится лишь на том, что называется «общественным мнением», а его свойство – постоянное и неудержимое движение. И Толстой завершает статью выражением уверенности, что люди все больше верят в солидарность и братство народов, и поэтому «переход людей от прежнего, отжитого общественного мнения к новому неизбежно должен совершиться». И далее как заклинание звучит: «Только бы люди понимали ту страшную власть, которая дана им в слове, выражающем истину» (Т. 39, с. 79).
Поводом для статьи послужила квазипатриотическая шумиха в связи с заключением франко-русского союза 1893 г. (торжества по случаю прибытия в начале октября 1893 г. русской эскадры в Тулон). В «Новостях» (2 ноября 1893 г.) была помещена статья В. И. Модестова «Что случилось?», в которой он радовался сближению России и Франции: «Жизнь вне Европы для нас, ставших европейскою державою, теперь не только невозможна, но и немыслима». А. С. Суворин и редактор черносотенной газеты «Свет» В. В. Комаров во время празднеств в Париже по случаю посещения русской эскадрой Тулона выступали там как «делегаты русской печати». Там же был и редактор «Недели» П. Гайдебуров, которого Меньшиков и Лесков отговаривали ехать: «И Гайдебуров Павел себе чести сбавил». В «Вестнике Европы» (Иностранное обозрение, ноябрь 1893 г.) в заметке о «русских журналистах в Париже» ядовито высмеивались Суворин и Комаров, представлявшие «русскую прессу» во Франции.
После прочтения в газете «Русские ведомости» (1893, № 291, 22 октября) корреспонденции «Русская эскадра в Тулоне», Толстой, возмущенный «океаном глупости», правительственной шумихой в связи с заключением франко-русского военного союза, написал резко обличительную «статью-протест против франко-русских празднеств».
С язвительной иронией воспроизводит Толстой во второй главе статьи изысканные меню обедов, устроенных по поводу встреч французских и русских военных моряков, названия разных напитков («количество это так огромно, что едва ли все пьяницы России и Франции могли бы выпить столько в такое короткое время»), фальшивые слова о «мире» и «любви» друг к другу: «Что еще можно прибавить к этому?! особенно под звуки торжественной музыки, играющей одновременно два гимна: один – прославляющий царя и просящий у Бога для него всяких благ, другой – проклинающий всех царей и обещающий им всем погибель» (Т. 39, с. 32). «Епископ в Тулоне, при спуске броненосца “Жоригибери”, молился Богу мира, давая чувствовать при этом, однако, что если что, то он может обратиться и к Богу войны» (Там же, с. 33).
В статье он приводит текст открытого письма московских студентов-юристов к французским студентам.
Поскольку в России по цензурным соображениям опубликовать статью было невозможно, Толстой хотел издать ее в английских газетах, затем в Германии. Но Лесков отговорил Толстого, приведя дипломатические соображения, и статья была послана одновременно и в английские, и в немецкие газеты.
Французский перевод Жюля Легра опубликован в мае 1894 г. («Journal des Débats»), английский В. Г. Черткова – в июне («Daily Chronicle»), немецкий В. Е. Генкеля – в августе (изд. Г. Мюллера) того же года.
По-русски впервые была опубликована в изд. М. К. Элпидина в Женеве в 1895 г. Распространялась в России в гектографических изданиях; особенно – в Польше (см.: Отклик М. Здзеховского). Вызвала огромную полемику в русской и иностранной печати.
Впервые в России статья в числе других запрещенных статей Толстого («Не убий», «Письмо к фельдфебелю», «Письмо к либералам») появилась лишь в 1906 г. в издании Н. Е. Фельтена, за что тот был привлечен к судебной ответственности (см. раздел о публикациях Толстого 1906 г.).
ПСС, т. 39.
* Русская литература. – 1960. – № 4. – С. 182.
