Лев Николаевич Толстой
Письма
1878
Государственное издательство
художественной литературы
Москва — 1953
Электронное издание осуществлено
в рамках краудсорсингового проекта
Организаторы проекта:
Государственный музей Л. Н. Толстого
Подготовлено на основе электронной копии 62-го тома
Полного собрания сочинений Л. Н. Толстого, предоставленной
Российской государственной библиотекой
Электронное издание
90-томного собрания сочинений Л. Н. Толстого
доступно на портале
Предисловие и редакционные пояснения к 62-му тому
Полного собрания сочинений Л. Н. Толстого можно прочитать
в настоящем издании
Предисловие к электронному изданию
Настоящее издание представляет собой электронную версию 90-томного собрания сочинений Льва Николаевича Толстого, вышедшего в свет в 1928—1958 гг. Это уникальное академическое издание, самое полное собрание наследия Л. Н. Толстого, давно стало библиографической редкостью. В 2006 году музей-усадьба «Ясная Поляна» в сотрудничестве с Российской государственной библиотекой и при поддержке фонда Э. Меллона и
В издании сохраняется орфография и пунктуация печатной версии 90-томного собрания сочинений Л. Н. Толстого.
1878
ПОДГОТОВКА ТЕКСТА И КОММЕНТАРИИ
А. И. , А. С.
Н. Д.
1878
375. C. C. Урусову.
Приехав в Тулу, нашел ваше письмо заказное у кучера, тотчас, преодолев любопытство, разорвал его на клочки и дорогой разбросал. Дома нашел все благополучно и отдыхаю после сумбура московского. Нет ничего более вредного для работы, как споры с равнодушными. Дай бог вам спокойствия душевного и, пожалуйста, любите меня и прозревайте хорошенько, тогда во мне ничего не увидите, кроме радости о восстановлении нашей дружбы. Передайте наш поклон княгине.
Л. Т.
Впервые опубликовано в «Вестнике Европы», 1915, 1, стр. 13, с неверной датой «1876». Датируется на основании ответного письма С. С. Урусова. Так как письмо было написано, как видно из содержания, вскоре по возвращении из Москвы, где Толстой был 28—30 декабря, а ответ С. С. Урусова помечен «субботой», т. е. приходится, очевидно, на 6 января 1878 г., датируется предположительно 1—3 января 1878 г.
С. С. Урусов, обиженный, что его не известили о таком важном событии в семье Толстого, как рождение сына, вспылив, написал резкое письмо которое, объяснившись при свидании в Москве, просил разорвать не читая, как он сам пишет об этом в ответном письме от 6? января 1878 г.
376. П. И. Бартеневу.
Петр Иванович!
Очень обяжете меня, если пришлете нумера Архива, где записки Даля о Хив[инском] походе;1 я у себя не найду. Если что вспомните из того, о чем мы говорили,2 или вообще из времен Николая характерное, вспомните вашего искренне[го] приятеля Л. Толстого.
3 января.
Впервые опубликовано в «Сборнике Государственного Толстовского музея», М. 1937, стр. 181. Год определяется связанной с работой над «Декабристами» (см. прим. 1 к письму № 356) просьбой материалов о Хивинском походе.
1 В. И. Даль в качестве военного врача принимал участие в Хивинском походе. Его «Письма к друзьям из похода в Хиву 1839 г.» были напечатаны в «Русском архиве», 1867, №№ 3 и 4.
Поход для завоевания Хивы (Хорезма) был предпринят в 1839 г., во главе с В. А. Перовским, но окончился неудачно — тяжелым отступлением зимой, через пустыню, и громадными потерями в войсковом составе.
2 Толстой был в Москве около 28—30 декабря 1877 г. и, вероятно, в один из этих дней виделся с П. И. Бартеневым.
* 377. В. К. Истомину.
Дорогой кум!
Пользуюсь вашим разрешением просить вас о деле с гувернером. Вот в чем моя просьба. Увидать г-на Жерара1 (на Тверском бульваре, дом Лазарика, меблированные комнаты) и сказать ему, что я, согласно обещания — дать ему ответ 5-го числа,2 имею сообщить ему следующее: я, рассчитывая на г-на Жерара, отказал нашему гувернеру нынче, но неожиданно встретил в этом гувернере желание остаться в доме как можно дольше, до тех пор, пока он найдет себе место; и что поэтому я вынужден дожидаться законом положенные две недели;3 поэтому прошу г-на Жерара ответить мне, согласен ли он подождать до 17-го, или нет? Если он не согласен, то прошу его немедленно о том уведомить. Притом считаю нужным сказать, что я полагаю, что г-н Ре соберется уехать раньше и что я этому буду содействовать, отыскивая ему место, и как скоро он уедет, так извещу о том Жерара. Если бы г-н Жерар знал какое-нибудь место гувернера, хотя бы и на жалованье менее 1000 р., то не будет ли он так добр сообщить мне о том. Я рекомендовать г-на Ре могу с самой хорошей стороны. Ну, не сердитесь на меня, пожалуйста, за это скучное поручение и не потяготитесь сделать его, а главное дайте мне случай лично благодарить вас, приехав в Ясную. Мой племянник Толстой хотел приехать 5-го и привезти с собой собиравшихся к нам — сестру и Нагорновых.4 Хорошо бы было, если бы вы присоединились к ним. Мой душевный привет милой куме.5 Как ее здоровье и маленького?
Ваш Л. Толстой.
Да нет ли в Лицее или у кого-нибудь знакомых нужды в учителе и гувернере.
На автографе пометка В. К. Истомина: «1878 г.», подтверждаемая упоминанием о Жераре, с которым Толстой вел переговоры в январе этого года; более точная дата определяется на основании слов письма: «согласно обещания — дать ему ответ 5-го числа».
1 Во время посещения Москвы в конце декабря 1877 г. Толстой сговорился с неким Жераром, которого он предполагал пригласить гувернером к старшим сыновьям вместо швейцарца Рея. Однако Рей уехал только 17 января. Жерар не согласился так долго дожидаться. Кончилось тем, что в гувернеры был приглашен Ньеф (см. о нем письмо № 392, прим. 3).
2 З
3
4 Николай Валерианович Толстой приезжал в Ясную Поляну 14 января вместе с H. М. и В. В. Нагорновыми.
5 Жене В. К. Истомина. Толстой крестил сына Истоминых, родившегося 24 декабря 1874 г., и потому называет их иногда в письмах «кум» и «кума».
378. H. H. Страхову.
Письмо ваше, дорогой Николай Николаевич, пришло в то время, как я был в Москве, и по возвращении моем жена мне сообщила, как одну из радостных новостей, что есть длинное письмо от вас «и такое милое».1 И я благодарю вас за это. За ужасный и огромный труд (что бы вы ни говорили) коректур моего романа я не благодарю, потому что слишком не соответствуют тому, что вы для меня этим сделали, всякие слова благодарности. — Постараюсь только не забывать этого. У нас всё, слава богу, хорошо. Маленького окрестили Степа с моей Таней и на праздниках кроме своих никого не было. Здоровье мое, которое всё было дурно, теперь как будто поправляется, и начатая работа2 перебита праздниками, но не остановлена. — Вчера был у нас Фет и несколько раз принимался делать планы о том, как он увезет вас от нас и как я за вами приеду. Вы и не думаете о нас, а мы уже делим ваше время. —
Критику чистого практического разума3 я приобрел. Нынче посылаю для получения по нем объявления от вас. Впрочем, теперь у меня книг и матерьялов по двум разнородным предметам4 так много, что я в них теряюсь.
Соловьева статью в Гражданине5 пришлите, пожалуйста. Заглавие очень для меня заманчиво. Вера, знание и опыт. Встретился в Москве с Б. Чичериным. Он пишет сочинение о знании и вере.6 У меня живет учителем математики кандидат Петерб[ургского] университета,7 проживший два года в Канзасе в Америке в русской колонии коммунистов. Благодаря ему я познакомился с тремя лучшими представителями крайних социалистов8 — тех самых, которые судятся теперь.9 Ну и эти люди пришли к необходимости остановиться в преобразовательной деятельности и прежде поискать религиозной основы. — Со всех сторон (не вспомню теперь кто) все умы обращаются на то самое, что мне не дает покоя.
С нетерпением жду вашей статьи.10 Одна фраза вашего письма мне сделала больно. Вы пишете —отослал последние коректуры и взялся за свою статью. Вы нечаянно признались, что эта пустая работа мешала вашей.
Смерть Некрасова поразила меня.11 Мне жалко было его не как поэта, тем менее как руководителя общественного мнения, но как характер, который и не попытаюсь выразить словами, но понимаю совершенно и даже люблю не любовью, а любованьем.
Нынче пережил тяжелую минуту — должен был отказать нашему швейцарцу — он сделался невыносим своею грубостью и дурным характером.12
————
Есть ли в монгольской древней религии что-нибудь настолько же разработанное, как Веды,13 Трипитака14 и Зенд-Авеста,15 и дошли ли в этой религии до настоящего, т. е. высокого?
Откуда вы мне приводили слова Лаотцы?16 —
Обнимаю вас от всей души, дорогой друг, и желаю вам в этом году того, о чем молюсь каждый день, спокойствия в труде.
Ваш Л. Толстой.
О 2-х экз[емплярах]17 пишу с этой почтой.
3 генварь
1878
Отрывок (со слов: «Встретился в Москве с Бакуниным» — вместо «Чичериным») впервые опубликован в Б, II, М. 1908, стр. 304; полностью, с автографа — в ПС, стр. 139—141.
1 Письмо Страхова от 24...27 декабря 1877 г. См. ПС, стр. 137—138.
2 Вероятно, над диалогом «Собеседники» (см. т. 17), начатым 20 декабря 1877 г. и продолженным в ближайшие дни.
3 «Критику практического разума» Канта; речь идет о только что вышедшем переводе Н. Смирнова.
4 По истории царствования Николая I и восстания декабристов и о религиях. Ср. письмо № 362.
5 Речь идет о статье Вл. С. Соловьева «Вера, разум и опыт», напечатанной в «Гражданине», 1877, №41—44 от 25 декабря, стр. 886—888.
6 Книга эта вышла в Москве в 1879 г. под заглавием «Наука и религия».
7 Василий Иванович Алексеев (1848—1919). См. о нем в т. 63, стр. 81—82.
8 Кроме В. И. Алексеева, Толстой имеет в виду здесь его двух ближайших друзей: Александра Капитоновича Маликова и Алексея Алексеевича Бибикова. См. о них т. 63, стр. 76—77.
9 Процес «193-х», разбиравшийся в Сенате с 18 октября 1877 г. по 23 января 1878 г.
10 «Об основных понятиях психологии».
11 Н. А. Некрасов скончался 27 декабря 1877 г. Об отношении Толстого к Некрасову см. в тт. 47 и 59.
12 Речь идет о гувернере-швейцарце Жюле Рее.
13 Веды — древние религиозные книги индусов.
14 Трипитака — собрание канонических книг буддийской религии.
15 Зенд-Авеста — религиозная книга древних иранцев, содержащая учение Заратустры.
16 Лao-цзы, или Лаоси (VI век до н. э.) — китайский философ, основатель даосийской религии, которому приписывается книга «Тао-те-кинг» (см. т. 55, прим. 139). Вопрос Толстого вызван фразой в письме Страхова от 27 декабря: «Несказанное, немыслимое есть одно истинно сущее, как признают буддисты и китайский Лаоцзы». 20 января Страхов ответил: «Лаоцзы я привел из книги St. Julien, Le livre de la voie et de la vertue, par Lao-Tseu» (ПС, стр. 143).
17 Страхов просил прислать ему два экземпляра «Анны Карениной» (ПС, стр. 139).
379. А. А. Толстой.
Получил от вас письмо, дорогой друг, в то самое время, как мне уже становилось тяжело наше разъединение и я сам собирался писать вам. В этот промежуток молчания и вы и я — мы одинаково пережили тяжелое время, и для обоих оно кончилось хорошо. От души радуюсь, что тетушка Прасковья Васильевна хорошо перенесла свою болезнь. Понимаю и чувствую ваше положение во время этой болезни. Даже и в том, что вы были больны, есть сходство со мной. Я всю эту осень и вот до вчерашнего дня чувствовал себя больным и падающим телом и духом, и тоже не мог бы сказать (у докторов я и не спрашиваю), что со мной было, — но я был болен. Надеюсь, что теперь это прошло. Тревоги же и страхи мои были за жену. Она была беременна и, не говоря о ее и моем страхе, очень естественном после потери 3-х детей, она, действительно, особенно тяжело носила и последнее время не могла ходить. Кончилось же, благодарю бога, тем, что 6-го декабря у нас родился славный мальчик, которого назвали Андреем, и до сих пор и он и она так хороши, как только можно желать. И старшие дети так много мне доставляют радости, что те заботы о воспитании и страхи о дурных наклонностях и болезнях незаметны. Даже теперь сменяю гувернера, влюбившегося в англичанку и, кроме того, измучавшего нас своим несносным характером. Детей моих я желал бы вам показать, — не то, чтобы они были очень хороши, а мне не стыдно было бы, и хотелось бы знать ваше мнение. Я воспользуюсь всяким случаем, который приведет меня в Петербург, и вы, надеюсь, при случае заедете к нам. Не умею сказать вам это ясно, но надеюсь, что вы, испытывая что-нибудь подобное, поймете меня с намека. Я чем дольше живу, тем меньше позволяю себе предпринимать что-нибудь и тем больше покоряюсь тем толчкам, которые руководят нами в жизни. —
Соня просит передать вам, что она чувствует себя виноватой, что не написала вам, и всё время хотела это сделать, но то болезнь, то ребенок.
Поздравляю вас за себя и за нее и целую вашу руку. — Буду очень счастлив, если судьба приведет меня в Петербург. Целую руку у вашей матушки и душевный привет графу Илье и Sophie, которую, к моей большой радости, моя Соня ужасно полюбила. Вот сейчас вспомнил, что ваше письмо ко мне, кроме того внутреннего, сердечного смысла, который оно имеет для меня, есть, может быть, и один из тех толчков, про которые я сейчас говорил. У меня давно бродит в голове план сочинения, местом действия которого должен быть Оренбургский край, а время — Перовского.1 Теперь я привез из Москвы целую кучу матерьялов для этого. Я сам не знаю, возможно ли описывать В. А. Пер[овского] и, если бы и было возможно, стал ли бы я описывать его; но всё, что касается его, мне ужасно интересно, и должен вам сказать, что это лицо, как историческое лицо и характер, мне очень симпатично. Что бы сказали вы и его родные? Не дадите ли вы и его родные мне бумаг, писем? с уверенностью, что никто, кроме меня, их читать не будет, что я их возвращу, не переписывая, и ничего из них не помещу. Но хотелось бы поглубже заглянуть ему в душу.
Отрывки впервые опубликованы в статье Н. Н. Захарьина-Якунина «Графиня А. А. Толстая» — «Вестник Европы», 1904, 6, стр. 466. Полностью впервые опубликовано в ПТ, стр. 286—288. Датируется на основании писем А. А. Толстой от 31 декабря 1877 г., на которое данное письмо служит ответом, и от 12 января 1878 г., в котором она сообщает о сделанных ею шагах по сбору биографических материалов о В. А. Перовском. См. ПТ, стр. 285—286 и 288—289.
1 Василий Алексеевич Перовский (1793—1857) — генерал-адъютант, близкий знакомый А. А. Толстой. Был ранен под Бородиным, взят в плен французами при их отступлении из Москвы и уведен под конвоем в Орлеан, где пробыл до 1814 г. В 1833 г. был назначен Оренбургским военным губернатором и командиром отдельного оренбургского корпуса. После неудачного похода на Хиву в 1842 г. вышел в отставку. С 1851 и до 1857 г. снова был оренбургским генерал-губернатором. Его именем была названа взятая им приступом крепость Ак-Мечеть (ныне Кзыл-Орда).
В. А. Перовский был одним из ближайших друзей поэта В. А. Жуковского и его «Светланы» — А. А. Воейковой. В «Северных цветах» за 1825 и 1827 гг. были напечатаны «Отрывки писем из Италии» Перовского. Попытку осуществления замысла, о котором говорит здесь Толстой, можно видеть в отрывке «Князь Федор Щетинин» (см. т. 17); прототипом Щетинина явился, по видимому, В. А. Перовский.
380. В. А. Иславину.
Сейчас получил твое письмо,1 дорогой друг Владимир, и чувствую, как моя благодарность и сконфуженность относительно тебя всё растет и растет. Но теперь это последний раз. Надо будет, как ты иронически выразился, побеспокоить свое дворянское тело с тем, чтобы самому делать свои дела и увидать всех друзей, из коих первый еси ты. Последняя же моя просьба вот в чем.
Соображение твое совершенно верно, всё дело в постройках. В контракте Тимрота с Бистромом стоит условие, что Бистром обязан принять постройки в цену, которую назначит Тимрот. Он, Тимрот, великий либерал и двигатель и оценил постройки — гнилушки, как я слышал, в 9000 и тем похерил свой долг. Жалко разочаровывать Бистрома, но это кажется неизбежно; я знаю, что мужики, желавшие купить хутор, смеялись только, когда им говорили, что строение стоит 9000. Что-нибудь строение это стоит, но сколько — я узнаю только, когда мой поверенный сделает оценку на месте. Я просил его сделать оценку с понятыми, но, разумеется, стен из землебитного кирпича, которые стоят от 5 до 7 лет, я не могу принять ни в какую цену, тем более, что место хутора находится на самом дальнем конце от моей земли и на краю Бистромовской, и там постройки мне почти не нужны. И то оценять и покупать я буду только деревянные постройки, а не мельницы и обдирки паровые, которые все собраны из старья и которые удобно могут быть проданы по вольной цене. Всё это я пишу к тому, что если бы тебе случилось видеться с Бистромом, то хорошо бы было приготовить его к тому, что за постройки, вместо просимых 9000, вероятно мне придется предложить никак не более 3-х (за исключением машин).
Другой же пункт, который бы очень желательно было разъяснить — это 300 дес[ятин], отданные в аренду. Кто получает за них деньги? Если не я, то это для меня большая невыгода, так как в Самаре ведется залежное хозяйство2 и 300 дес[ятин] есть то самое количество, кот[орое] ежегодно, по утвержденному обороту, засевалось в этом участке.
«Экая жила стал!» скажешь ты про меня, и кажется, что ты будешь прав. Итак der langen Rede kurzer Sinn3 следующий:
1) Постройки я желаю купить только деревянные, по той цене, кот[орую] они стоят на своз (в Самарской губернии цена эта очень определенна), машины же мне не нужны, а могут быть вывезены и проданы. 2) Деньги за наем 300 дес[ятин] или я должен получить, или они должны быть вычтены из суммы покупки.
Если будет случай, передай это ему и мне черкни словечко. —
Ах, как бы мне весело было обедать у тебя и рассмотреть и разобрать твоих детей. Что-то похоже, что это сбудется.
Твой Толстой.
Поверенный мой нынче, 5-го, едет в Самару, и я надеюсь через неделю получить от него ответ, на основании которого я уже буду в состоянии сделать определенное предложение насчет построек.
Впервые опубликовано в «Летописях Государственного литературного музея», кн. 2, М. 1938, стр. 54—55. Дата определяется на основании слов письма: «нынче, 5-го» и ответного письма В. А. Иславина от 12 января 1878 г.
1 Письмо неизвестно.
2 Залежным называлось на юге России такое ведение хозяйства, когда, по избытку земли, ее не удобряли, а, выпахав, покидали под залежь на 8—10 лет, пока она снова не зарастала дерном или ковылем; тогда ее снова пахали.
3 [длинной речи краткий смысл]
* 381. В. К. Истомину.
Дорогой Владимир Константинович!
Письмо это передаст или перешлет вам Рис. Цель этого письма — просьба выслать ко мне Жерара1 и передать ему деньги — хоть 75 р. — Чем скорее он выедет, тем лучше. Если ничто ему не попрепятствует, то пусть он выезжает с курьерским во вторник 17-го из Москвы. За ним будут высланы лошади в Тулу. Пусть спросит лошадей гр. Толстого, кучера Филипа.2 Деньги для него возьмите у Соловьева. Ради бога не сердитесь на меня за бесцеремонность. Дружески обнимаю вас и прошу передать наш поклон вашей жене. Скоро мне придется быть в Москве и увижу вас, чему очень радуюсь.3
Ваш Л. Толстой.
Если Жерар не может выехать во вторник, то пусть напишет на Козловку, когда за ним выслать.
Дата определяется содержанием.
1 О переговорах с Жераром см. письмо № 377, прим. 1.
2 Филипп Родионович Егоров (1839—1895) — бывший ямщик, кучер у Толстых, впоследствии управляющий в Ясной Поляне.
3 Толстой был в Москве 8—10 февраля и тогда же виделся с В. К. Истоминым. См. письмо его к С. А. Толстой от 9 февраля 1878 г. в т. 83.
* 382. С. П. Ушакову.
Многоуважаемый Сергей Петрович!
Надеюсь, что истинно жалкое положение того солдата, который подаст вам это письмо, извинит перед вами мою докучливость. Солдат этот — слепой, с стариком 80 лет и 6-ю детьми, пришел ко мне, прося совета, куда ему обратиться за помощью; а я решительно не знаю, хотя и уверен, что есть какое-нибудь учреждение в виду таких несчастных; и потому, уверенный в доброте вашего сердца, решился обратиться к вам. Я бы не смел утруждать вас, если бы мог догадаться, какой ему дать совет, но теперь уже прошу вас. Вы, верно, знаете, что ему делать, и научите и поможете и не будете сетовать на меня, что бы мне было особенно больно, так как я очень дорожу вашим ко мне расположением и с совершенной искренностью прошу принять уверения моего уважения и преданности.
Гр. Л. Толстой.
15 января
1878
Сергей Петрович Ушаков (1828—1894) — тульский губернатор (с 1873 по 1886 г.), впоследствии сенатор.
383. В. А. Иславину.
Твое терпение неистощимо, дорогой друг Владимир. Это я вижу и из твоего письма1 и из дипломатической ноты Степы,2 которого я просил разведать тонко, тяготишься ли ты моими поручениями: он сообщил мне, что ты весело улыбаешься, читая мое письмо. Значит «all right»,3 и моя назойливость продолжает искушать твое долготерпение.
Я получил сведения от своего поверенного:
1) За постройки, он пишет мне, можно давать от 3500 до 4000, и я это делаю.
2) Он пишет, что земля, отданная в аренду, стоит около 3000.
Из этих двух пунктов я вывожу, что желательно бы предложить 1000 рублей сверх 40 000 с тем, чтобы приобрести постройки и зачесть аренду.
Но 3) Он пишет, что мужики, соседи земли Бистрома, поехали в Петербург с намерением предложить Бистрому по 11 р. за десят[ину] — и 4000 за постройки с рассрочкой на 3 года. — А потому желательно бы не упустить этой покупки и можно прибавить еще 1000 р., т. е. всего 42.000, но прельщая всё время Бистрома, что он получит деньги rubis sur ongle4 (это выражение потому и употребляю, что оно не имеет никакого смысла).
Нет, без шуток, дело в том, что поездка мужиков конкурентов в П[етербур]г смутила меня, и я боюсь упустить покупку и боюсь передать; и прошу тебя, главнее всего, связать Бистрома словом и покончить вопрос построек. Мужики, по сведениям моего поверенного, намерены дать 44 т[ысячи] + 4 = 48 т[ысяч], за вычетом аренды 3 т[ысячи] = 45, но в рассрочку на 3 года, я же даю 41, или даже 42 чистыми деньгами. — Я думаю, что выгоды равны. —
Итак, жду с нетерпением твоего ответа.
Я всю зиму хвораю. Вчера только встал с постели, в которой лежал без еды три дня; но все-таки надеюсь к 27-му быть в Москве, чтобы увидаться с тобой.
Твой от всей души Л. Толстой.
Впервые опубликовано в «Летописях Государственного литературного музея», кн. 2, М. 1938, стр. 55—56. Год и месяц определяются письмом В. А. Иславина от 12 января 1878 г., на которое Толстой отвечает, число — на основании слов: «Вчера только встал с постели»; улучшение здоровья наступило 23 января, как писала в этот день С. А. Толстая Т. А. Кузминской.
1 В письме от 12 января В. А. Иславин сообщал о дальнейшем ходе своих переговоров с Р. Г. Бистромом и согласии Бистрома на предлагаемые Толстым условия покупки земли, в том числе на рассрочку платежа.
2 Письмо С. А. Берса от 10 января.
3 [все в порядке],
4 [все, до копеечки]; буквально: «рубин на ногте».
384. С. А. Рачинскому.
27 янв[аря].
Очень благодарен вам, Сергей Александрович, что вы продолжаете периодически радовать меня вашими письмами и сообщать мне всегда волнующие меня сведения о продолжающемся вашем увлечении вашей школой. Всегда я радуюсь за вас и немножко завидую и чувствую к вам нежность. Рад бы последовать вашему совету,1 пока, правда, еще не начал нового; но есть работа, отвлекающая в другую сторону. Впрочем, ваше напоминание подействовало на меня, а вчера пришел в голову план, очень меня обрадовавший и такой, хорошим исполнением которого вы и, главное, Терентьев и Ануфриев2 остались бы довольны. Но лучше и не говорить, пока еще и не принимался.
Суждение ваше об А. Карениной мне кажется неверно.3 Я горжусь, напротив, архитектурой — своды сведены так, что нельзя и заметить, где замок. И об этом я более всего старался. Связь4 постройки сделана не на фабуле и не на отношениях (знакомстве) лиц, а на внутренней связи. Поверьте, что это не нежелание принять осуждение — особенно от вас, мнение которого всегда слишком снисходительно; но боюсь, что, пробежав роман, вы не заметили его внутреннего содержания. Я бы не спорил с тем, который бы сказал, que mе veut cette sonate,5 но если вы уже хотите говорить о недостатке связи, то я не могу не сказать — верно вы ее не там ищете, или мы иначе понимаем связь; но то, что я разумею под связью — то самое, что для меня делало это дело значительным, — эта связь там есть — посмотрите — вы найдете. Пожалуйста, не думайте, чтобы я был щекотлив — право, не от этого пишу, а от того, что, получив ваше письмо, всё это подумалось мне и хотелось сказать вам. А первое движение est le bon6.
Может быть, это вызовет ваше письмо еще и мы побеседуем, что для меня истинная радость.
Ваш всей душой Л. Толстой.
Получив ваше письмо, мне хотелось к вам ехать. Тоже было хорошее движение, но не исполнил и скоро не исполню его, потому что всю эту зиму простужаюсь и хвораю. —
Впервые опубликовано в «Иллюстрированном приложении» к газете «Новое время», 1913, № 13529 от 9 ноября, стр. 6. Год определяется письмом С. А. Рачинского от 6 января 1878 г., на которое Толстой отвечает.
1 С. А. Рачинский писал: «Любезный граф Лев Николаевич. Анна Каренина кончена. В Вашем уме, конечно, уже зреет другое, еще более блестящее произведение. Но оно созреет не вдруг. Быть может, в Вашей работе будут перерывы более или менее продолжительные. Можем ли мы надеяться, что Вы воспользуетесь этими перерывами, чтобы подарить нам пятую и шестую и т. д. книгу для чтения. Повторяю Вам, с полным убеждением, подкрепляемым ежедневным опытом, что Ваши книги для чтения — величайшая услуга, до сих пор оказанная русскому школьному делу... Благодаря Вашим книгам, мои старшие ученики уже читают с наслаждением «Капитанскую дочку» и «Дубровского», некоторые повести и комедии Гоголя. Но мостик еще слишком узок. Нужно его расширить и упрочить. Ради бога, еще несколько рассказов в объеме приблизительно «Кавказского пленника» (его не начитаются). Не бойтесь углублять содержание, захватывать новые сферы жизни, новые понятия. Все, что Вы расскажете, будет понято и оценено» («Письма Толстого и к Толстому», М. 1928, стр. 223—224).
2 Рачинский закончил свое письмо словами: «Заключаю еще повторением моей просьбы. Еще книжку для чтения. О том же просят ученики Татевского училища». Затем следуют подписи детскими почерками: «Михаил Онуфриев, Василий Андреев, Петр Никитин, Тимофей Терентьев, Тит Никонов, Яков Онуфриев».
3 В том же письме Рачинский продолжал: «Два слова об Анне Карениной. Это, бесспорно, — лучшее Ваше произведение. Последняя часть произвела впечатление охлаждающее, не потому, чтобы она была слабее других (напротив, она исполнена глубины и тонкости), но по коренному недостатку в построении всего романа. В нем нет архитектуры. В нем развиваются рядом, и развиваются великолепно, две темы, ничем не связанные. Как обрадовался я знакомству Левина с Анною Карениной. — Согласитесь, что это один из лучших эпизодов романа. Тут представлялся случай связать все нити рассказа и обеспечить за ним целостный финал. Но вы не захотели — бог с Вами. Анна Каренина все-таки остается лучшим из современных романов, а Вы первым из современных писателей».
4
5 «Какое мне дело до этой сонаты» — восклицание французского писателя Фонтенеля, перешедшее в поговорку; выражение нетерпения и досады, когда приходится выслушивать что-нибудь монотонное и скучное.
6 [самое лучшее.]
Рачинский отвечал 5 февраля 1878 г.: «Мы спорим о словах, любезный граф Лев Николаевич. Я не думал отрицать внутренней связи между двумя параллельными рассказами, составляющими Ваш роман. Но более, чем связь, это — полное единство, ибо развиваются две стороны одной и той же мысли. Упрек мой относился именно к архитектуре внешней, которою я дорожу, по свойственному мне в делах искусства староверству. Я не считаю единство фабулы простою ficelle [веревочкой], но могучим средством для воплощения единства мысли. Может быть, весь этот разговор празден. Быть может, в произведениях такой силы, как Анна Каренина, и фабула не делается, а зарождается. По этому самому я еще жду от Вас произведения глубокого и прозрачного, как альпийские воды, ничего не скрывающие, все озаряющие отблеском небес. Ибо Вы не Тургенев и не Гончаров, а прямой и законченный преемник Пушкина» (см. «Письма Толстого и к Толстому», М. 1928, стр. 224—226). На это письмо Рачинского Толстой отвечал 8? апреля 1878 г. (см. № 555).
385. H. H. Страхову
Не получая долго от вас писем, дорогой Николай Николаевич, я все время радовался мыслью, что вы верно работаете (и так оно и вышло), и скучал. Так скучал даже, что писал Степе,1 чтобы он зашел к вам и узнал о вас и мне написал. Буду отвечать по пунктам. Голохвастов, вероятно, в деревне, писать ему, Новый Иерусалим — город не знаю, как зовут.2
Фет в новом своем именьи — Московско-Курск[ая] дорога, станция Будановка. В последнем письме он прислал мне стихотворение прекрасное.
Вот вам две пары стихов.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Наглая жизнь у вас в вертепах, как Петербург, так разгуливается, что и на не подлежащие ей явления смерти хочет наложить свою руку. И что смешнее всего, хочет отнестись к тайне смерти со всем свойственным ей умением приличия, —торжественно по чину; и тут-то вся ничтожность, мерзость ее тычет в глаза тем, у кого есть глаза. — Как будто не только Некрасов[ская] слава, но слава всех великих людей, собранная на одну голову, могла бы быть прилично упомянута над трупом. —
О Некрасове я недавно думал. По-моему, его место в литературе будет место Крылова. То же фальшивое простонародничанье и та же счастливая карьера — потрафил по вкусу времени — и то же невыработанное и не могущее быть выработанным — настоящее присутствие золота, — хотя и в малой пропорции и в неподлежащей очищению смеси. —
Разум мне ничего не говорит и не может сказать на три вопроса, к[оторые] легко выразить одним: что я такое? Ответы на эти вопросы дает мне в глубине сознания какое-то чувство. Те ответы, кот[орые] мне дает это чувство, мутны, неясны, невыразимы словами (орудием мысли).
Но я не один искал и ищу ответов на эти вопросы. Всё жившее человечество в каждой душе мучимо было теми же вопросами и получало те же смутные ответы в своей душе. Милиарды смутных ответов однозначущих дали определенность ответам. Ответы эти — религия. На взгляд разума ответы бессмысленны. Бессмысленны даже по тому одному, что они выражены словом. Но они все-таки одни отвечают на вопросы сердца. Как выражение, как форма, они бессмысленны, но как содержание они одни истинны. Смотрю всеми глазами на форму — содержание ускользает; смотрю всеми глазами на содержание — мне дела нет до формы. Я ищу ответа на вопросы, по существу своему высшие разума, и требую, чтобы они выражены были словами, орудием разума, и потом удивляюсь, что форма ответов не удовлетворяет разуму. Но вы скажете: поэтому и ответов не может быть. Нет, вы не скажете этого, потому что вы знаете, что ответы есть, что этими ответами только живут, жили все люди и вы сами живете. Сказать, что этих ответов не может быть, всё равно, что сказать, ехавши по льду, что реки не могут замерзать, потому что от холода тела сжимаются, а не расширяются. Сказать, что эти ответы бессмысленны, то же, что сказать, что я чего-то в них не умею понимать. И не умеете вы понимать, как мне кажется, вот что: ответы спрашиваются не на вопросы разума, а на вопросы другие. Я называю их вопросами сердца. На эти вопросы с тех пор, как существует род человеческий, отвечают люди не словом, орудием разума, частью проявления жизни, а всею жизнью, действиями, из которых слово есть одна только часть. Все те верования, которые я имею, и вы, и весь народ, основаны не на словах и рассуждениях, а на ряде действий, жизней людей, непосредственно (как зевота) влиявших одна на другую, начиная с жизней Авраамов, Моисеев, Христов, святых отцов, но внешними даже действиями: коленопреклонениями, постом, соблюдениями дней и т. п. Во всей массе бесчисленной действий этих людей почему-то известные действия выделялись и составляли одно целое предание, служащее единственным ответом на вопросы сердца. И потому для меня в этом предании не только нет ничего бессмысленного, но я даже и не понимаю, как к этим явлениям прилагать проверку смысленного и бессмысленного. Одна проверка, которой я подвергаю и всегда буду подвергать эти предания, это то, согласны ли даваемые ответы с смутным одиночным ответом, начертанным у меня в глубине сознания (о котором я говорил прежде). И потому, когда мне это преданье говорит, что я должен хоть раз в год пить вино, которое называется кровью бога, я, понимая по-своему или вовсе не понимая этого акта, исполняю его. В нем нет ничего такого, что бы противоречило смутному сознанию. Также я в известные дни ем капусту, а в другие мясо, но когда мне предание (изуродованное борьбой разумной с различными толкователями) говорит: будемте все молиться, чтобы побить побольше турок, или даже говорит, что тот, кто не верит, что это настоящая кровь и т. п., тогда, справляясь не с разумом, но с хотя и смутным, но несомненным голосом сердца, — я говорю: это предание ложное. Так что я вполне плаваю, как рыба в воде, в бессмыслицах и только не покоряюсь тогда, когда предание мне передает осмысленные им действия, не совпадающие с той основной бессмыслицей смутного сознания, лежащего в моем сердце. Если вы поймете, несмотря на неточность моих выражений, мою мысль, напишите мне, пожалуйста, согласны ли вы с ней или нет, и тогда почему. Совестно мне это говорить, но говорю, что чувствую: я так убежден в том, что я говорю, и убеждение это так для меня отрадно, что я не для себя желаю вашего суждения, но для вас. Мне бы хотелось, чтобы вы испытывали то же спокойствие и ту же свободу душевную, которую испытываю я. Знаю, что пути постигновения даже формальных, математических истин для каждого ума — свои, тем более они должны быть свои особенные для постигновения метафизических истин, но мне так ясно (как фокус, который вам показан), что не могу понять, в чем для других может еще быть непонятен этот фокус. Знаю тоже, что если мне в Москву надо ехать на север и сесть на машину в Туле, то это никак не может служить общим правилом для всех людей, находящихся на разных концах света и желающих приехать в Москву, — тем более для вас, потому что знаю, что у вас с собой много поклажи (ваше знание и прошедшие труды), а я налегке; но я могу вас уверить, что я в Москве, больше никуда не могу желать ехать, и что в Москве очень хорошо. Я вам написал, как я приехал, и, не зная хорошенько, где вы находитесь, прошу вас проверить мой маршрут — не годится ли он вам? Пожалуйста, когда вам будет время, напишите мне, в чем окажется разница предлагаемого маршрута, и где он на ваш взгляд неверен. Да, пожалуйста, погрубее пишите мне и критикуйте меня7, чтобы короче и можно бы больше сказать. —
У меня явилась дерзкая мысль. Чтó если бы вам было свободно, и расход поездки для вас незначителен, и вы любите нас по-старому, чтó если бы вы приехали к нам на блины на несколько деньков?
Простите, если это приглашение слишком смело. Я пускаю его, надеясь, что вы не рассердитесь, а если из 100 есть 1 шанс, что возможно, то отчего не рискнуть тем, что было бы такою радостью. О религии мы бы не говорили. Может быть, я буду в Петербурге. Но в Петерб[урге] я вас не увижу.
Ваш Л. Толстой.
Я всю эту зиму хвораю и не выхожу из дома. А раза два лежал в постели по нескольку дней.
* Вера — что я могу знать, любовь — что я должен делать, надежда — чего я могу надеяться.
Отрывок впервые напечатан в Б, II, М. 1908, стр. 314—317, с ошибочной датой: 1873 г. Более полно (хотя и с цензурными пропусками) опубликовано в ПС, стр. 144—147. Датируется на основании пометки Страхова на автографе: «28 янв. 1878. Ясн.». Ответ на письмо Страхова от 20 января 1878 г. (ПС, стр. 141—143).
1 Письмо к С. А. Берсу неизвестно.
2
3 У Фета: «чем старе оно», т. е. сердце, а не трава, как прочел Толстой. См. А. А. Фет, Полное собрание стихотворений («Биб-ка поэта», под ред. М. Горького), изд. «Советский писатель», 1937, стр. 18.
4 Похороны Н. А. Некрасова 30 декабря 1877 г. вылились в грандиозную общественную и политическую демонстрацию. За гробом шло несколько тысяч человек, главным образом учащиеся. Гроб до самого кладбища несли на руках. Над могилой произносили речи: Достоевский, Засодимский, Плеханов и др., в том числе неизвестный рабочий. (См. «На память о Николае Алексеевиче Некрасове», Спб. 1878, стр. 27—30; «Г. В. Плеханов — литературный критик», М. 1933, стр. 170—175.) Слова Толстого являются откликом на описание похорон Страховым в письме от 20 января.
5 См. отрывки «Собеседники» в т. 17.
6 Романом «Декабристы».
7
386. А. А. Толстой.
Ваше сомнение, дорогой друг, насчет моего наканунного выздоровления было, к сожалению, слишком справедливо: я продолжаю хворать и недавно — дня четыре — встал с постели; и от этого только так долго не отвечал вам и вашему брату.1 Очень, очень вам благодарен за ваше обещанье дать мне сведения о Перовском. Ваше обещанье было бы для меня большой заманкой для петербургской поездки, если бы кроме этого у меня не было сильнейшего желания побывать в П[етер]б[ур]ге. Желанье это уже дошло до maximum; теперь нужен толчок... А толчка этого нет, даже скорее толчки обратные, в виде моего нездоровья... Буду ждать. Перовского личность вы совершенно верно определяете — à grands traits,2 таким и я представляю себе; и такая фигура — одна наполняющая картину — биография его — была бы груба, но с другими, противоположными ему, тонкими, мелкой работы, нежными характерами, как Жуковский даже, которого вы, кажется, хорошо знали, с другими и, главное, с декабристами, эта крупная фигура, составляющая тень (оттенок) к Ник[олаю] Па[вловичу]3 — самой крупной и à grands traits фигуре, выражает вполне то время. — Я теперь весь погружен в чтение из времен 20-х годов и не могу вам выразить то наслажденье, которое я испытываю, воображая себе это время. Странно и приятно думать, что то время, кот[орое] я помню, 30-е года — уж история. Так и видишь, что колебание фигур на этой картине прекращается и всё устанавливается в торжественном покое истины и красоты... Я испытываю чувство повара (плохого), который пришел на богатый рынок и, оглядывая все эти к его услугам предлагаемые овощи, мясо, рыбы, мечтает о том, какой бы он сделал обед!.. Так и я мечтаю, хотя и знаю, как часто приходилось мечтать прекрасно, а потом портить обеды или ничего не делать. Уж как пережаришь рябчиков, потом ничем не поправишь. И готовить трудно и страшно... А обмывать провизию, раскладывать — ужасно весело! —
Молюсь богу, чтобы он мне позволил сделать хоть приблизительно то, что я хочу. Дело это для меня так важно, что, как вы ни способны понимать всё, вы не можете представить, до какой степени это важно. Так важно, как важна для вас ваша вера. И еще важнее, мне бы хотелось сказать. Но важнее ничего не может быть. И оно то самое и есть.
Целую руки у вашей матушки и дружески жму вашу руку.
Ваш Л. Толстой.
Впервые опубликовано И. Н. Захарьиным-Якуниным в его книге «Граф В. А. Перовский и его зимний поход в Хиву», ч. I, Спб. 1901, стр. 113—114. Дата определяется предположительно содержанием и письмом А. А. Толстой от 12 января 1878 г., на которое Толстой отвечает.
1 Илье Андреевичу; письмо его к Толстому неизвестно.
2 [большого размаха,]
3 Николаю I.
387. А. А. Фету.
К моему великому несчастью, предположения ваши неверны, дорогой Афанасий Афанасьевич, я не только не за работой, но вам не отвечал потому, что всё это время был нездоров. Последнее время я даже лежал несколько дней. Простуда в разных видах — зубы, бок, но результат тот, что время проходит, мое лучшее время, и я не работаю. — Спасибо вам, что не наказываете меня за молчание; а еще награждаете, дав нам первым прочесть ваше стихотворение.1 Оно прекрасно! На нем есть тот особенный характер, который есть в ваших последних — столь редких стихотворениях. Очень они компактны, и сиянье от них очень далекое. Видно, на них тратится ужасно много поэтического запаса. Долго накопляется, пока кристализируется. Звезды, это и еще одно из последних2 — одного сорта.
В подробностях же вот что. Прочтя его, я сказал жене: «Стихотворение Фета прелестное, но одно слово нехорошо». Она кормила и суетилась, но за чаем, успокоившись, взяла читать и тотчас же указала на то слово, которое я считал нехорошим: «как боги».3 Страхов мне пишет, спрашивая о вас.4 Я дал ему ваш адрес.
Наш душевный поклон Марье Петровне. Дай вам бог устроивать получше и подольше не устроить, а то скучно будет. —
До следующего письма, нынче некогда.
Ваш Л. Толстой.
Главное, быть здоровым и меня любить по-старому.
Впервые опубликовано в «Моих воспоминаниях» А. А. Фета, ч. II, М. 1890, стр. 342—343, с датой: «27 января 1878 года», подтверждаемой письмами Фета от 19 января 1878 г., на которое Толстой отвечает, и от 31 января, которое является ответом на это письмо.
1 «Alter ego» («Второе я»). Присылая его в письме от 19 января, Фет писал:
«Посылаю стихотворение, не знаю как написавшееся, но которое прошу прочесть графине Софье Андреевне, так как, по-моему, из живущих оно более всего подходит к ней».
2 Толстой имеет в виду стихотворение «Среди звезд» («Пусть мчитесь вы, как я, покорны мигу»), присланное в письме от 22 ноября 1876 г., и «Опять» («Сияла ночь. Луной был полон сад»), присланное в письме от 3 августа 1877 г.
3 Это сравнение употреблено Фетом в четверостишии «Alter ego»:
См А. А. Фет, «Полное собрание стихотворений» («Биб-ка поэта» под ред. М. Горького), изд. «Советский писатель», 1937, стр. 18.
Фет отвечал 31 января: «Нечего говорить, как радостно затрепетало сердце мое от Вашего отзыва о моем последнем стихотворении... Что касается: как боги, то я, писавши, сам на него наткнулся, — но тем не менее оставил. Знаю, почему оно Вам претит — напоминает неуместную мифологию. — Но Вы знаете, что мысль всякую, а тем более в искусстве, трудно заменить. А чем Вы выразите то, что я хотел сказать словами: как боги? Словами: так властно. Как черти, с расширенными ноздрями, не только наслаждаясь, но и чувствуя свое исключительное господство? Как в раю. Односторонне и бледно. Я подумал: ведь Тютчев сказал же: «По высям творенья как бог я шагал», и я позволил себе: как боги. — И ужасно затрудняюсь заменить эти слова».
4 См. ПС, стр. 141, и письмо № 385.
* 388. A. C. Уварову.
Многоуважаемый граф
Алексей Сергеевич.
Г-н Ре (Rey), бывший у меня два года с половиной учителем моих детей, просит меня рекомендовать вам его. Исполняя его желание, могу сообщить Вам, что он человек нравственный, очень исполнительный и знающий два древние языка настолько, что один, без посторонней помощи, приготовил моего сына к экзамену 5-го класса классической гимназии.
С совершенным уважением
Ваш гр. Л. Толстой.
1878 29 января.
Алексей Сергеевич Уваров (1828—1884) — археолог. См. т. 63, стр. 98.
* 389. А. С. Уварову.
Многоуважаемый граф
Алексей Сергеич.
Я третьего дня, по просьбе г-на Ре, написал вам письмо, в котором говорил, что он — Ре — человек нравственный, исполнительный и знающий древние языки настолько, что может приготовить в гимназию; но теперь, на ваше письмо, считаю своей обязанностью ответить вам на ваши вопросы. Недостатки его следующие: он не знает общежития (надеюсь, что в этом он несколько исправим) и вообще, кроме школьного знания, очень мало образован; при этом чрезвычайно самолюбив и имеет характер очень тяжелый, угрюмый. Всех подозревает и со всеми ссорится. Это и было причиной моего ему отказа.
Дурного влияния на детей, если они в близких отношениях с родителями, он иметь не может, а как машина может быть полезен; но хорошего, нравственного влияния от него ждать нельзя. —
Вы видите, любезный граф, что я путаюсь. Не хочется его лишать такого места, как ваше, но более всего, как отец семейства, боюсь быть причиной расстройства в ходе воспитания ваших детей.
Резюмируюсь: если его держать в руках, беспрестанно поправляя и выговаривая, то он может быть практически полезен в физическом надзоре и в обучении, но нравственного влияния он никогда не будет иметь на воспитанников.
Теперь решайте сами. Очень рад случаю, любезный граф, напомнить вам о себе и уверить в искреннем уважении и преданности.
Гр. Л. Толстой.
31 января.
390. В. А. Иславину.
Дорогой друг Владимир Александрович!
Я совсем уже собрался ехать в Москву, но, получив твое письмо,1 решил отложить до 10-го с тем, чтобы увидаться с тобой. Я поеду, если бог позволит, 8 и буду там 10-го. —
Если бы ты мог увидаться с2 Бистромом перед отъездом, было бы очень хорошо. Дело в том, что 1), как мне пишет мой поверенной, Тимрот ведет свои особенные счеты с Бистромом — он за отданную землю считает не 3000, а 2100, из коих считает справедливым возратить только 1000 за половину года.
Поэтому я с Тимротом не желаю иметь дела и не желаю считать 2100 за отданную землю, а считаю 3000 — ту самую сумму, которую Тимрот платил за годовую аренду, т. е. 3000
Теперь не ультиматум, а желание, потому что противное ты уже включил в свою пропозицию,4 это то, чтобы другую половину денег в банк не вносить, а заплатить при совершении купчей месяца через полтора — два. Мне важно это, потому что я могу удобнее занять или приобрести деньги.
Теперь, если бы было со стороны Бистрома предложение отсрочить платеж по закладной, или как иначе, то предложение это не отвергать, а даже слегка солиситировать.5 Это стоит контрапропозиции. Ну теперь уже последнее просительское письмо. Теперь предстоит благодарственное, а главное, радостное свиданье.6
Твой Л. Толстой.
Впервые опубликовано в «Летописях Государственного литературного музея», кн. 2, М, 1938, стр. 56—57. Дата определяется содержанием.
1 Письмо неизвестно.
2 Перед словом «Бистромом» рукой В. А. Иславина вписано: «генералом».
3 [если только не]
4 Пропозиция — от французского proposition — предложение. Толстой употребляет это слово в «Войне и мире»: «Князь от имени своего воспитанника... сына тебе делает пропозицию» (т. 9, стр. 281).
5 Солиситировать — от французского solliciter — вызывать, побуждать. Ср. слова профессора в «Плодах просвещения»: «То, что делала эта девушка, вызвало, соллицитировало, так сказать, проявление медиумической энергии» (действие III, явление 22).
6 Толстой виделся с Иславиным в Москве 10 февраля. См. письмо к С. А. Толстой от 9 февраля 1878 г.
391. H. Н. Страхову.
Пишу только несколько слов, дорогой Николай Николаевич, только чтобы выразить вам свою радость и благодарность за то, что вы так готовно отнеслись на мое робкое предложение.1 Верьте, что все домашние обрадовались, когда я, торжествуя, объявил им это известие, а о себе и говорить нечего. Нет, пожалуйста, телеграфируйте на Козловку. Для вас и лишний расход и хлопоты, а для нас веселое катанье. Мы, если погода хороша, с детьми приедем за вами. Дали бабе холст, говорит — толст, дали тоне, она говорит — дай боле: так и я уже думаю: нельзя ли вам побольше дать нам времени. Именины мои2 день до масляницы.3 Вот если бы с 17-го до конца масляницы и ефимонов.4
Ваше противуречие не признаю. Как ответ на вопросы сердца дает религия христианская с эвхаристией и т. п., так ответ на вопрос геометрической дает наука. — Она говорит: отношение окружности к диаметру = π.
π есть тоже усложнение. И тоже неправильно с точки зрения разума. Первое объяснение мужика, что диаметр втрое меньше окружности, проще. А по сущности своей π неправильно, ибо несоизмеримо. И сколь ни много различных выражений π, смотря по степени приближения, они все и неправильны с точки зрения разума, и верны с точки зрения другой. Но я вижу, что мой путь — не ваш путь.
Я еду завтра в Москву за книгами. Круг нужных мне книг теперь очень определился, и чего я не найду в Москве, я имею дерзость рассчитывать на вас, о чем мы переговорим.
Я дома буду 11,5 если бог даст, и к тому времени буду ждать вашего ответа, когда выслать лошадей и начинать радоваться.
Ваш Л. Толстой.
Опубликовано впервые в ПС, стр. 150. Датируется содержанием.
1 В письме от 27—28 января Страхов с радостью соглашался приехать в Ясную Поляну. См. ПС, стр. 148.
2 Именины Толстого праздновались 18 февраля.
3 Масленица в 1878 г. приходилась на 20—26 февраля.
4 Правильно: мефимоны — церковная служба на первой неделе великого поста.
5 Толстой выехал в Москву 8 февраля и пробыл до 11. Целью поездки было собирание исторических материалов для романа «Декабристы». Тогда же произошло знакомство Толстого с декабристами П. Н. Свистуновым и А. П. Беляевым и с дочерью декабриста Н. М. Муравьева С. Н. Бибиковой, которая «пропасть рассказывала и показывала» Толстому (письмо к С. А. Толстой от 9 февраля 1878 г., т. 83, стр. 242).
* 392. С. Н. Толстому.
Я не отвечал тебе, когда ты переписывался с Соней,1 потому что был серьезно болен; и всю эту зиму хвораю. Теперь как будто лучше и завтра 8-го собираюсь в Москву по разным делам, более книжным. — Денег тебе не прислал, потому что затеял покупку в Самаре 4000 дес. за 42,000 и собирал все деньги, какие мог, чтобы дать в задаток. По правде сказать, это не отговорка. 500 р. я мог прислать, но сам был вял и нездоров и думал, что тебе не может быть очень нужно, так как есть в Москве. Всё это говорю особенно потому, что сам подъезжаю к тебе за деньгами. Если у тебя лежат в банке, то можешь ли ты мне дать тысяч 8 под вексель и по 7%. — Я это пишу на всякий случай, если продавец не отсрочит, но ты ответь. Еще моя просьба, пришли мне Русскую старину прежние года, сколько у тебя есть. И напиши, получаешь ли ты ее нынешний год. Если ты не получаешь, то я подпишусь на нее, а если получаешь, я подпишусь на Архив и
У нас всё благополучно и с маленьким. Учитель новый, но не Gérard. Он сам отказался, да и говорят, что плох, а у нас теперь Nieff,3 швейцарец из Франции, за 1000 р., и до сих пор, две недели, мы очень им довольны. Остальное по-старому. Что у вас? Доживает ли старая гувернантка или поступила новая и какая? Все ли здоровы? Что Гриша? Дети кланяются детям, жена жене. Если я справлюсь здоровьем, я приеду и, верь или не верь, но я с начала зимы собирался. Но ты-то за то, что я не приеду, не объезжай нас. Таня, верно, напишет Верочке. А мне почему-то кажется, что я тебя увижу в Москве.
Дата определяется содержанием.
1 Письма неизвестны.
2 «Древняя и новая Россия» — историко-литературный журнал, основанный в 1875 г. в С.-Петербурге А. С. Сувориным и выходивший под редакцией С. Н. Шубинского до 1881 г., когда был сменен «Историческим вестником».
3 Жюль Ньеф (р. ок. 1843 г.) прожил у Толстых с 25 января 1878 г. по октябрь 1879 г. Настоящая его фамилия была Montels. Он принимал деятельное участие в Парижской Коммуне, сначала в качестве капитана 73-го батальона Национальной гвардии, а затем — начальника 12-го легиона Коммуны. После взятия Парижа версальцами ему удалось скрыться в Швейцарию, где он, под фамилией Ньефа, занимался педагогическим трудом. После объявления частичной амнистии, осенью 1879 г. вернулся на родину. Его воспоминания о мартовских днях 1871 г. напечатаны в книге Maxime Vuillaume, «Mes cahiers rouges», т. VIII, стр. 53—72. Там же его портрет в мундире национального гвардейца. — О пребывании его у Толстых см. И. Л. Толстой, «Мои воспоминания», М. 1933, стр. 35—36, и C. Л. Толстой, «Очерки былого», Гослитиздат, М. 1949, стр. 48, 53—54, 56, 59.
393. С. А. Толстой от 9 февраля 1878 г.
394. А. А. Толстой.
В Петербург я всё собираюсь, и, если бог даст, приеду на первой или второй неделе. И чем больше эта поездка реализируется, тем мне радостней становится; но все заманки ваши,2 как ни важны они мне, не весят ничего в сравнении с тем общим удовольствием, которое я себе обещаю. Самое лучшее будет — играть в карты с тетушкой Прасковьей Васильевной, если меня допустят. У меня в семье всё, слава богу, очень хорошо. От всей души желаю вам того же, и до свиданья. Целую вашу руку.
Ваш Л. Толстой.
Печатается по тексту, опубликованному впервые по копии в ПТ, стр. 292. Местонахождение автографа неизвестно. Дата определяется содержанием и сопоставлением с письмом к С. Н. Толстому от 7 февраля 1878 г.
1 От 3 февраля 1878 г. См. ПТ, стр. 290—291.
2 А. А. Толстая сообщала в своем письме, что заготовила много материалов об интересовавшем Толстого, в связи с замыслом романа из времен Николая I, В. А. Перовском.
395. H. Н. Страхову.
Дорогой Николай Николаич.
Пишу вам несколько строк, чтобы договорить вам то, что я хотел сказать внизу1 и сконфузился, не сумел сказать. А именно, что мне не хотелось благодарить вас за ваш приезд, потому что эта благодарность слишком отзывается условностью и пошлостью, а наши отношения так мне дороги, с одной стороны, а с другой стороны — так тверды и серьезны, что не хочется их портить условными и лестными речами друг другу. Надеюсь, что вы благополучно доехали и принялись за работу.
Ваш Л. Толстой.
Впервые опубликовано в ПС, стр. 151. Датируется на основании пометки H. Н. Страхова на автографе: «1 марта 1878. Ясн.».
1 Очевидно, при проводах H. Н. Страхова из Ясной Поляны, где он пробыл с 22 по 28 февраля.
396. В. А. Иславину.
Благодеяния твои, дорогой друг Владимир, вместо того, чтобы со временем уменьшаться, только увеличиваются. — Список дел1 me fait venir leau à la bouche.2 То, что ты пишешь о Родриге,3 тоже прекрасно. Я надеюсь выговорить себе с ним на словах некоторые пункты и потому не писал ему, хотя ты и советовал. Письмо с изъявлением согласия связало бы меня. Надеюсь, что не беда, что я не писал. — Если ничто не задержит, то в начале 2-й недели буду у тебя, и если тебе не стыдно будет со мной ходить по Невскому, то пройдемся, и ты наденешь шляпу слегка набекрень.
Всей душою любящий Л. Толстой.
Впервые опубликовано в «Летописях Государственного литературного музея», кн. 2, М. 1938, стр. 57. Год определяется упоминанием о переговорах с Р. Г. Бистромом, месяц — на основании слов: «в начале 2-й недели буду у тебя» — вторая неделя великого поста приходилась в 1878 г. на 6—13 марта. Толстой приехал в Петербург 6 марта и был у В. А. Иславина в тот же день. См. письмо к С. А. Толстой от 6—7 марта 1878 г.
1 Список «дел о переселенцах 20-х годов в Оренбургские и Сибирские края» (см. письмо № 411), интересовавших Толстого для романа «Декабристы». Дела эти хранились в архиве Министерства государственных имуществ, членом Совета которого был в то время В. А. Иславин.
2 [заставляет у меня слюнки течь.]
3 Р. Г. Бистроме. Письмо В. А. Иславина неизвестно. 12 апреля 1878 г. самарским нотариусом была утверждена купчая крепость на 4022 дес. земли в Бузулукском уезде Самарской губ., купленной Толстым у Р. Г. Бистрома.
397—402. С. А. Толстой от 3...4, 5, 6...7, 7...8, 9 (два письма) марта 1878 г.
* 403. А. А. Толстой.
Я вспомнил, что нынче лекция Соловьева,1 и лекция, как мне говорили, самая важная, и я еду на нее. Мне кажется, что вы хотели послушать его. Не поедете ли вы? Это происходит в здании Соляного Городка.2 Записку эту передаст мой меньшой шурин.3 Если вам нужно что ответить, ответьте на словах.
Л. Толстой.
Датируется упоминанием о лекции Вл. С. Соловьева, которая была прочитана 10 марта 1878 г.
1 Это была седьмая из большого цикла в 11 лекций по философии религии, прочитанных Вл. С. Соловьевым и напечатанных затем в «Православном обозрении» 1878—1880 гг. под заглавием «Чтения о богочеловечестве». См. прим. 8 к письму № 412 и письмо № 424.
2 Дом на Фонтанке, против Летнего сада, построенный на месте старого Соляного двора. В нем помещались разные научные учреждения и были лекционные и концертные залы.
3 Вячеслав Андреевич Берс (1861—1907) — младший брат С. А. Толстой.
404. С. А. Толстой от 11 марта 1878 г.
405. Л. А. Берс.
Дорогая Любовь Александровна.
Пишу и с тем, чтобы хоть немного выразить вам ту благодарность и то приятное чувство, которое возбудили во мне ваш прием,1 и тоже, чтобы передать кое-что Пете.2 Именно: дела я, взятые с собой, пересмотрел и на днях возвращу.3 Из этих дел особенно замечательны и мне интересны дела о перечислениях из русских губерний в Оренбургскую и Сибирские. И такого рода дела от 15 до 25 годов я очень прошу отбирать и мне присылать. —
Место, о котором я хлопотал для Маликова,4 теперь ему не нужно, и потому, когда оно освободится и мне предложат, я узнаю подробнее — где и сколько жалованья, и вам напишу.
В Москве я послал записку Соловьеву, чтобы он выслал вам на 1000 р. Вост[очного] займа. Пожалуйста, известите недели через две, получили ли, или нет.
Целую Степу и Славочку5 и очень благодарен им за их мне помощь. Дай бог, чтобы только экзамены Степы не пострадали от этого.6
Впервые опубликовано в «Летописях Государственного литературного музея», кн. 2, М. 1938, стр. 59. Датируется сопоставлением с близким по содержанию письмом к В. А. Иславину от 14 марта (№ 411).
О Любови Александровне Берс (1826—1886) см. т. 83, стр. 52.
1 Во время своего пребывания в Петербурге 5—10 марта Толстой останавливался у Л. А. Берс.
2 Петру Андреевичу Берсу.
3 См. письмо № 396, прим. 1.
4 Об А. К. Маликове см. письмо № 378, прим. 8.
5 Вячеслава Андреевича Берса.
6 Окончание письма и подпись отрезаны.
406. А. Н. Островскому.
Милостивый государь Андрей Николаевич!
П. И. Бартенев говорил мне, что вы были так добры предложить ему для меня дневник девушки 20-х годов, который находится у вас. Очень вам благодарен за то хорошее мнение, которое вы имеете обо мне, делая такое для меня более чем приятное предложение; и очень прошу вас прислать мне эти бумаги.
По дружеским отношениям моим с высокоуважаемым вашим братом, я считаю себя не совсем чужим вам и потому прошу принять искреннее [уверение] в моем уважении и благодарность за ваше одолжение.
Гр. Л. Толстой.
14 марта.
Адрес:
Л. Н. Толстому. Тула.
Впервые опубликовано, по рукописной копии, в «Летописях Государственного литературного музея», кн. 2, М. 1938, стр. 61. Местонахождение автографа неизвестно. Год определяется содержанием.
Андрей Николаевич Островский (1845—1906) — брат драматурга, присяжный поверенный, затем мировой судья в Чистопольском уезде, с 1891 г, — земский начальник там же. В 1896 г. перешел на службу в Крестьянский банк в Казани, а оттуда в Дворянский банк в Саратове.
407. П. Н. Свистунову.
Многоуважаемый Петр Николаевич!
Когда вы говорите со мной, вам кажется, вероятно, что всё, что вы говорите, очень просто и обыкновенно, а для меня каждое ваше слово, взгляд, мысль кажутся чрезвычайно важны и необыкновенны; и не потому, чтобы я особенно дорожил теми фактическими сведениями, которые вы сообщаете; а потому, что ваша беседа переносит меня на такую высоту чувства, которая очень редко встречается в жизни и всегда глубоко трогает меня. Я пишу эти несколько слов только, чтобы сказать вам это и попросить о двух вещах: 1) передать А. П. Беляеву вложенное письмо1 (я не знаю его адреса) и 2), пользуясь вашим позволением делать вопросы, спросить, нет ли у вас того религиозного сочинения или записки Бобрищева-Пушкина,2 которое он написал в Чите, и ответа Барятинского.3 Если нет, то не можете ли вы вспомнить и рассказать, в чем состояло и то и другое.
Я был в Петропавловск[ой] крепости,4 и там мне рассказывали, что
Истинно и глубоко уважающий вас гр. Л. Толстой.
14 марта.
Адрес: Л. Н. Толстому, Тула.
Еще вопрос: что за лицо был комендант Сукин.6
Впервые опубликовано в юбилейном сборнике «Лев Николаевич Толстой», М. — Л. 1928, стр. 61—62. Год определяется содержанием.
Петр Николаевич Свистунов (1803—1889) — декабрист, член Северного и Южного обществ; арестованный после восстания 14 декабря, был присужден Верховным уголовным судом к бессрочной каторге, замененной 20 годами каторжных работ и вечным поселением в Сибири. Срок этот был впоследствии сокращен до десяти лет. В 1836 г. вышел на поселение. По возвращении в 1856 г. в Россию поселился в Калуге и принимал деятельное участие в проведении крестьянской реформы в качестве члена Калужского по крестьянским делам присутствия, где состоял в группе либерального меньшинства вместе с декабристами Г. С. Батенковым и Е. П. Оболенским и петрашевцем Н. С. Кашкиным. В 1863 г. переехал в Москву. Четыре письма его к Толстому опубликованы в сборнике «Тайные общества в России в начале XIX столетия», М. 1926, стр. 199—204.
Толстой познакомился со Свистуновым 9 февраля 1878 г., вероятно, при посредстве редактора «Русского архива» П. И. Бартенева. Остановившись на два дня в Москве 4—5 марта, проездом в Петербург, он опять был у Свистунова и «просидел у него 4 часа, слушая прелестные рассказы его и другого декабриста, Беляева» (письмо к С. А. Толстой от 5 марта 1878 г., т. 83, стр. 245).
1 Александр Петрович Беляев (1803—1885) — декабрист. Не будучи членом тайного общества, он, как «энтузиаст свободы», принял участие в восстании 14 декабря и был осужден к 12 годам каторжных работ и ссылке в Сибирь; срок был сокращен до 8 лет, и в 1833 г. он был переведен на поселение в Минусинск, а в 1839 г. определен рядовым на Кавказ в Кабардинский полк; в 1846 г. уволен в отставку с чином подпоручика. — Толстой познакомился с Беляевым в 1878 г., вероятно во второй свой приезд в Москву 4—5 марта. Упоминаемое письмо Толстого неизвестно. Ответ А. П. Беляева от 10 апреля 1878 г. напечатан в сборнике «Тайные общества в России в начале XIX столетия», М. 1926, стр. 206.
2 Павел Сергеевич Бобрищев-Пушкин (1802—1865) — декабрист, член Южного общества; был приговорен к 12 годам каторжных работ и вечному поселению в Сибири. В 1832 г. был переведен на поселение в Красноярск; в 1839 г. переехал в Тобольск, где жил у П. Н. Свистунова, с которым был связан тесной дружбой. В 1856 г. по амнистии вернулся в Тульскую губернию в имение сестры. «Записка» его, о которой упоминает Толстой, неизвестна.
3 Александр Петрович Барятинский (1798—1844) — декабрист, член Южного общества. Был приговорен к пожизненным каторжным работам; срок был сокращен до 15 лет; отбывал каторгу в Нерчинских рудниках; в 1839 г. переведен на поселение в Тобольск, где и умер. По мировоззрению — материалист и атеист в духе французских энциклопедистов. Возражения его на религиозное сочинение П. С. Бобрищева-Пушкина неизвестны.
4 Толстой осматривал Петропавловскую крепость 8 марта. См. «Воспоминания гр. А. А. Толстой» (ПТ, стр. 19).
5 К этому месту письма неизвестной рукой (не Свистунова) сделано примечание: «Толстой ошибся: это был Муравьев-Апостол». Однако в действительности это событие произошло (16 июня 1826 г.) именно со Свистуновым, как это следует из рапорта коменданта Сукина от 17 июня 1826 г. (напечатан в примечании к публикации письма Толстого к Свистунову в юбилейном сборнике «Лев Николаевич Толстой», М. — Л. 1928, стр. 62—63).
6 Александр Яковлевич Сукин (1764—1837) — генерал от инфантерии, член Государственного и Военного советов, в 1825 г. — комендант Петропавловской крепости.
Свистунов ответил 20 марта 1878 г. Письмо его опубликовано в книге «Тайные общества в России в начале XIX столетия», М. 1926, стр. 200—201.
408. А. А. Толстой.
Прочел письма к вам и посылаю их,1 понимая, как вы ими должны дорожить. Я нашел в них больше того, что я искал. Многие, особенно из Крыма, прелестны и чрезвычайно трогательны. Дома нашел всё благополучно и привез самое приятное воспоминание о проведенных с вами днях2 — теплое, твердое и спокойное. Желаю, чтобы и я вам оставил такое же впечатление.
То, о чем я просил вас узнать, разведать, еще больше, чем прежде, представляется мне необходимым теперь, когда я весь погрузился в тот мир, в котором я живу. Надобно, чтоб не было виноватых.3
Искренно любящий вас друг Л. Толстой.
Впервые опубликовано в ПТ, стр. 296. Дата определяется содержанием и ответным письмом А. А. Толстой от 31 марта 1878 г.
1 И. Н. Захарьин-Якунин пишет в своем некрологе А. А. Толстой: «В архиве покойной Александры Андреевны мне довелось встретить, кроме писем литературных, и множество других: между прочим она передала мне пачку писем графа В. А. Перовского к ней... Разбирая потом эти письма, я заметил, что на многих сделаны были кем-то отметки синим карандашом — и на полях и в тексте — в форме кавычек, подчеркиваний и вопросительных знаков, как будто кто собирался делать из них выписки. Я спросил об этом графиню и узнал, что отметки эти сделаны рукой Льва Николаевича Толстого, которому, по его просьбе, все эти письма были высланы в 1878 году» («Вестник Европы», 1904, 6, стр. 446).
2 О проведенных в Петербурге днях между 6—10 марта см. в письмах зa эти дни к С. А. Толстой (т. 83).
3 По воспоминаниям А. А. Толстой, в свое пребывание в Петербурге Толстой говорил ей: «Я хочу доказать, что в деле декабристов никто не был виноват — ни заговорщики, ни власти» (ПТ, стр. 19).
* 409. С. Н. Толстому.
Увидал Пироговского мужика и пользуюсь случаем написать тебе: 1) деньги мне теперь не нужны. Я был в Петерб[урге] и кончил покупку, отдав 20 т[ысяч], а 23 оставшись должен на два года. В Петербурге много видел поучительного. У нас все здоровы. Только мы с женой не совсем. Я много занимаюсь для будущего писания, если бог даст. Как бы хорошо, если бы ты заехал к нам. Наши вашим кланяются.
Л. Т.
Дата определяется упоминанием о поездке в Петербург для окончания дел с покупкой самарского имения. Датируется предположительно 14 марта, так как в этот день Толстым было написано одиннадцать писем (см. письмо № 410).
410. H. H. Страхову.
Написал 10 писем1 и пишу два слова. Маликов, друг моего учителя, с которым я хотел вас свести, теперь в Петербурге и желает очень познакомиться с вами. Он человек очень хороший. Зовут его Александр Капитоныч Маликов. Он придет к вам в публичную библиотеку.
Хоть я и не видал вас в Петерб[урге], я доволен своей поездкой. И дома весь ушел в свою работу2 и чувствую приливы радости и восторга. От души обнимаю вас и люблю. Дай бог вам работать. Письмо ваше прочел и радовался. Я очень понимаю то, что вы пишете,3 потому что подобное же испытываю относительно вас.
Ваш Л. Т.
Впервые опубликовано в ПС, стр. 153—154. Датируется на основании пометки H. Н. Страхова на автографе: «14 марта 1878».
1 Из этих десяти, а если считать письмо к H. Н. Страхову — одиннадцати писем известны только семь, которые и печатаются в настоящем томе.
2 Над романом о декабристах и царствовании Николая I.
3 См. письмо Страхова от 2 марта (ПС, стр. 152).
411. В. А. Иславину.
Отсылаю, милый друг Владимир, дела (5), которые я брал с собою. Не могу тебе достаточно выразить мою благодарность и за все твои хлопоты по моим делам с Бисмарком,1 увенчавшимся успехом, и помощь и указание2 драгоценнейших материалов, и, главное, за твою прочную дружбу, которую я особенно, как будто что-то новое, приятное, почувствовал в мою бытность в Петербурге. —
Я просил Петю с тем, чтобы тебя не утруждать, отобрать мне, сколько можно еще взять, дел о переселениях 20-х годов в Оренбургские и Сибирские края и прислать, и об этом прошу тебя. —
В Самару, как оказывается, мы едем, и если вы не боитесь и верите нам, и сам Левочка3 не боится нас и ему нужен кумыс, то мы ждем его с распростертыми объятиями.4
Что Миши5 экзамены и здоровье остальных?
Дедушке6 мой душевный привет. Мы все-таки надеемся до июня или после июля увидать его в Ясной.
Письмо это, посланное тотчас по возвращении моем из Петербурга, как ты знаешь, попало к Семевскому.7 Извини меня, пожалуйста, за рассеянность и за то, что посылаю тебе то же письмо.
Твой Л. Толстой.
28 марта.
Полученное тобой письмо, начинающееся: М. г. Михаил Иванович, пожалуйста перешли: Подъяческая, д. 7. Мих. Ив. Семевскому.8
Впервые опубликовано в «Летописях Государственного литературного музея», кн. 2, М. 1938, стр. 57—58. Год определяется содержанием. Основная часть письма, написанная, очевидно, одновременно с письмом М. И. Семевскому от 14 марта и по ошибке ему посланная, датируется этим числом.
1 Шутливо, вместо: «Бистромом». Так называет его и А. А. Толстая в письме от 31 марта 1878 г. См. ПТ, стр. 298.
2
3 Лев Владимирович (р. 1866) — сын В. А. Иславина.
4 Далее вырезана часть листа — в несколько строк текста.
5 Михаил Владимирович (р. 1864) — старший сын В. А. Иславина, воспитанник Училища правоведения.
6 Александру Михайловичу Исленьеву — отцу В. А. Иславина и Любови Александровны Берс, матери С. А. Толстой. См. о нем т. 59, стр. 33—34.
7 О Михаиле Ивановиче Семевском см. письмо №412, прим. 1.
8 Письмо Толстого к Семевскому неизвестно.
В. А. Иславин отвечал 13 апреля: «Вчера, любезный друг, приехал ко мне Степа и взял целую кипу переселенческих дел за время от 1809 до 1825 года. Сестра Люба взялась переслать тебе первую эту кипу (в 10 дел) по почте, другую же (тоже в 10 дел) я оставил покуда у себя: во-первых, потому что было бы слишком грузно, а во-вторых, чтобы по первому транспорту ты мог бы судить и дать мне ответ, годен ли тебе второй, тем более, что в этих последних делах перекочевка, как видно, из средних губерний на восток, в Оренбургскую и особенно Саратовскую губернию стала увеличиваться, и заметно стало сильное движение в 26, 27, 28 и т. д. годах. Впрочем, собственно для твоих целей достаточно, может быть, будет и того, что я тебе посылаю».
412. H. Н. Страхову.
Очень благодарен вам, дорогой Николай Николаевич, за присылку тетради Семевского.1 Я ее прочел и отослал и прошу другую — именно записки Бестужева.2 —
Еще просьба: Путешествие инока Парфения3 и попа раскольника Авакума4 и раскольничьего что есть, но не обработанного, а сырого матерьяла. Если что есть, или вы узнаете, пришлите мне, пожалуйста. Стасова, как члена Комитета5 и т. д. Николая I, я очень прошу, не может ли он найти, указать, — как решено было дело повешения 5-х, кто настаивал, были ли колебания и переговоры Николая с его приближенными?6
Кюхельбекер7 трогателен, как и все люди его типа — не поэты, но убежденные, что они поэты, и страстно преданные этому мнимому призванию. Кроме того 15 лет заточения.
Я отсюда слежу мысленно за вашей работой и боюсь, чтобы Степа не мешал вам, и боюсь уговаривать вас побывать у г[рафини] Толстой только поэтому. Хочется же мне, чтобы вы познакомились с ней, чтобы узнать взаимное впечатление мне близких людей.
Как мне ни досаден Соловьев, я не желаю, чтобы вы писали о нем. Решительно не стоит того. Ваше суждение, что он выводит a priori то, что узнал a posteriori, совершенно верно. Я тоже наводил справки о Софии.8 Она изображалась в древней русской иконописи женщиной, воздевающей руки к небу,
Ваш всей душой
Л. Толстой.
16 марта.
Впервые опубликовано в ПС, стр. 155—156. Год определяется пометкой Страхова на автографе: «16-го марта 1878 Ясн.».
1 Михаил Иванович Семевский (1837—1892) — историк, редактор-издатель журнала «Русская старина». Толстой познакомился с ним 9 марта в Петербурге. Тогда же Толстой условился относительно посылки ему Семевским (через Страхова) рукописей декабристов. На другой день после отъезда Толстого из Петербурга Страхов был у Семевского и получил от него переплетенный том, содержавший 607 писем декабриста Николая Александровича Бестужева (1791—1855).
2 Михаил Александрович Бестужев (1800—1871) — член Северного общества; 14 декабря 1825 г. первый вывел свою роту на Сенатскую площадь; был осужден на бессрочную каторгу, которая была сокращена до 13 лет. В 1839 г., как и брат его Н. А. Бестужев, переведен на поселение в Селенгинск. После амнистии 1856 г. остался в Сибири и только в 1867 г. переехал в Москву. В письме от 19 марта 1878 г. Семевский сообщал Толстому: «Посылаю к Вам два тома, — копия с подлинных, переплетенная... Посылаемая рукопись не есть собственно записки. Это ответ на вопросы, разновременно мною задававшиеся по почте в 1859—1861 гг. — в Селенгинск из Спб., и на все эти вопросы Михаил Александрович весьма обстоятельно и охотно отвечал мне, до того меня вовсе не зная и никогда не видавши». Записки М. А. Бестужева опубликованы в «Воспоминаниях братьев Бестужевых», изд. «Огни», Спб. 1917, и в «Воспоминаниях Бестужевых», М. 1931.
3 См. письмо № 349, прим. 9.
4 Аввакум Петрович (1620 или 1621—1682) — протопоп, основатель русского старообрядчества, писатель. Необычайно красочно написанная им автобиография «Житие протопопа Аввакума» впервые была напечатана Н. С. Тихонравовым в «Летописях русской литературы и древности», т. 5, М. 1863.
5 В. В. Стасов был членом Особого комитета, образованного для собирания материалов по истории царствования Николая I.
6
7 Вильгельм Карлович Кюхельбекер (1797—1846) — поэт, товарищ Пушкина, деятельный член Северного общества. Страхов писал 15 марта 1878 г., что видел у М. И. Семевского большое собрание напечатанных стихов и прозы Кюхельбекера и его дневник (ПС, стр. 154).
8 Имеется в виду идеалистическое, фидеистское учение о Софии — премудрости божией, коллективной душе мира, развернутое Вл. С. Соловьевым в прочитанном им зимой 1878 г. публичном курсе лекций. См. письмо № 403, прим. 1, и ПС, стр. 154—155.
413. А. А. Фету.
Не сердитесь на меня, дорогой Афанасий Афанасьевич, за то, что давно не писал. Виноват. — А вы, добрый человек, не покидаете меня, зная, что мне нужно знать, что вы существуете в Будановке. Я на прошлой неделе был, после 17 лет, в Петербурге для покупки у генерала Бистрома самарской земли. —
Им там весело и всё очень просто, так за что же нам сердиться? Что они выпивают кровь из России и это так надобно, а то бы мы с жиру бесились, а у них всё это дижерируется1 очень легко. Так что и за это нам обижаться не следует, но за то, что они глупы — это бы еще ничего — но, несмотря на чистоту одежды, низменны до скотообразности, это мне было ужасно тяжело в мое пребывание там. —
Это оттуда Фета
Ваш Л. Толстой.
Впервые опубликовано Фетом в «Моих воспоминаниях», ч. II, М. 1890, стр. 343, с пропуском второго абзаца и последней фразы. Датируется на основании слов: «Я на прошлой неделе был, после 17 лет, в Петербурге». Выпущенные строки напечатаны в журнале «Печать и революция», 1927, №6, стр. 57.
1 От французского «digérer» — переваривать.
2 Фета просили написать для «Московских ведомостей» стихотворение на смерть деятеля крестьянской реформы, славянофила В. А. Черкасского. Фет отказался.
3 В письме от 20 марта Фет описывал переговоры с приезжавшим к нему из Петербурга, для покупки имения П. А. Шеншина Новоселки, генерал-майором Энгалычевым.
414. С. А. Толстой от конца марта...апреля 1878 г.
415. H. М. Нагорнову.
Верьте, что очень сожалею, дорогой Николай Михайлович, что не могу исполнить вашего желания. У меня столько было непредвиденных расходов, что я давно уже собираю деньги, чтобы заткнуть сделанные дыры. Я так мало знал положение моих дел у вас, что рассчитывал у вас взять денег. А вы так озадачили меня, что и не предвидится. Что за Войну и мир осталось ли что? И сколько не распродано? Книжек я не получил. Пожалуйста пришлите мне Русские и Славянские. Я надеюсь быть в Москве в конце апреля, тогда увидимся и потолкуем, как уплатить по 1-му векселю. Нельзя ли продать Салаеву?
Пожалуйста не пеняйте на меня за отказ. Мне нельзя иначе. Целую Варю и детей. Давно от нее не было известий.
Видно всем плохой год, если и у вас дела идут плохо, с вашей акуратностью.
Ваш Л. Толстой.
Впервые опубликовано в «Сборнике Государственного Толстовского музея», М. 1937, стр. 214. Год определяется просьбой прислать славянские книги для чтения, которые вышли в июне 1877 г.; месяц — на основании слов: «надеюсь быть в Москве в конце апреля».
* 416. B. К. Истомину.
Дорогой кум!
Я тотчас по приезде домой1 исполнил ваше поручение, но не писал, надеясь увидать вас проездом в Петербург, но не пришлось.
Флигелек в три комнаты прекрасный. Дом развалился. Потолки падают, но можно часть подпереть и на лето сделать столовую и кабинет.
Общее впечатление то, что место прекрасное, веселое и жить можно, если истратить не более 50 р. на поправку и не быть очень требовательным. Для детей, слабых и больных приют есть. А для здоровых летом везде можно устроиться. И верьте, что как мне ни хочется, чтобы вы были нашими соседями, я, выражая это мнение, воздерживаюсь от эгоистических целей. —
У нас всё слава богу, чего и вам желаю. Целую руку у кумы2 и жму вашу.
Ваш Л. Толстой.
Поминаю часто вас, пользуясь вашими книгами.3 Не лишил ли я вас?
На автографе пометка В. К. Истомина: «1878 апрель». Датируется предположением, что письмо было написано вскоре после возвращения из Петербурга и в день, когда Толстой, занявшись ликвидацией своей эпистолярной задолженности, написал целый ряд писем.
1 По приезде из Москвы, где Толстой был с 8 по 10 февраля и виделся с В. К. Истоминым. См. прим. 3 к письму № 381.
2
3 Толстой брал у В. К. Истомина нужные ему томы журнала «Русский архив»; см. письмо № 513.
417. С. А. Рачинскому.
Дорогой Сергей Александрович.
Ради бога не раздумайте исполнить ваше намерение — побывать у меня. Если бы я был не семейный человек, я бы давно был у вас. Все задушевные, самые задушевные интересы у нас с вами общие, хотя мы, я уверен, во многом не вполне согласны, и ваши интересы теперешние для меня воспоминание, хотя и одно из лучших в жизни. Мне дорого будет видеть, как много серьезнее, глубже вы во всей силе душевной отнеслись к тому же самому предмету, к которому я относился так первобытно. А вопросы искусства, а вопросы религиозные. Если вы будете писать еще мне до свидания,1 намекните, как вы относитесь к ним. Занимали ли и занимают ли вас?
Вы пишете, чтò мои планы? Планы есть, но для забавы — любоваться ими, но, кажется, уже нет ни сил, ни времени приводить их в исполнение.
Планы одни личные, душевные — спасти душу. До свиданья. Как я буду рад. Ужасно рад увидать вас.
Л. Толстой.
6 апреля 78.
Впервые опубликовано в «Иллюстрированном приложении» к газете «Новое время», 1913, № 13529 от 9 ноября, стр. 7. Ответ на письмо С. А. Рачинского от 21 марта 1878 г. — см. «Письма Толстого и к Толстому. Труды Публичной библиотеки СССР имени В. И. Ленина», М. 1928, стр. 227—229.
1 С. А. Рачинский собирался, проездом в Москву, заехать «на денек» в Ясную Поляну. Намерение это не было осуществлено.
418. В. В. Стасову.
Очень вам благодарен, Владимир Васильевич, и за письмо Фотия,1 и за фельетон,2 и за ваше письмо. — Фельетон ваш хоть немного поправил то дело, что я не успел быть на выставке, — дал мне понятие о ней, но тем более жалко, что не видал картин Мясоедова3 и Савицкого.4 Содержание этих картин для меня интересно; но обоих художников этих я помню по их произведениям, и у обоих, мне кажется, один недостаток холодности, ничего им особенно не хочется сказать. Ваше суждение о Репине5 я вполне разделяю; но он, кажется, не выбрался еще на дорогу, а жару в нем больше всех.
Обо мне, что вы пишете, по правде сказать, мне было неприятно.6 Оставьте меня в покое. Я не люблю, когда говорят обо мне, не потому, что я не тщеславен, а потому, что я знаю за собой эту слабость и стараюсь от нее исправиться.
Копия с записки Н[иколая], о которой вы пишете,7 была бы для меня драгоценностью, и не могу вам выразить мою благодарность за это. —
Моя поездка в Петербург оставила мне больше сожалений, чем хороших впечатлений, — и то, что я не видал Крамского, Григоровича, и то, что с вами не успел поговорить о многих и многих вещах, между прочим о музыке, о которой я уже давно мечтаю расспросить именно вас.
Еще просьба к вам: как адрес Тургенева? Пожалуйста напишите мне.
Ваш Л. Толстой.
6 апреля 78.
Петербург, Публичная библиотека. Е. В. Владимиру Васильевичу Стасову.
Впервые опубликовано в «Невском альманахе», вып. 2, Пг. 1917, стр. 207.
Владимир Васильевич Стасов (1824—1906) — выдающийся русский художественный и музыкальный критик и археолог; с 1872 г. заведовал художественным отделом Публичной библиотеки. Горячий поклонник Толстого, Стасов восторженно встречал каждое его новое произведение. Познакомился с Толстым лично 8 марта 1878 г. в Петербурге, в Публичной библиотеке. После этого неоднократно посещал Толстого в Ясной Поляне и в Хамовническом доме в Москве и до смерти сохранил с ним дружеские отношения, переходившие со стороны Стасова в восторженное поклонение и даже обожание «Льва Великого», как он иногда называл его в письмах. Это не мешало, однако, Стасову резко критически относиться к религиозным взглядам Толстого. Завязавшаяся между ними переписка продолжалась двадцать восемь лет и прекратилась лишь со смертью Стасова. Сохранилось 97 писем Толстого и 121 письмо к нему Стасова; переписка эта издана под редакцией В. Д. Комаровой и Б. Л. Модзалевского в сборнике «Лев Толстой и В. В. Стасов. Переписка 1878—1906». Труды Пушкинского дома Академии наук СССР, изд. «Прибой», Л. 1929.
1 Фотий (Спасский, 1792—1838) — архимандрит новгородского Юрьева монастыря, фанатик и изувер, пользовавшийся влиянием в петербургских придворных и аристократических кругах. «Посылаю вам копию с письма Фотия, — писал Стасов Толстому 31 марта 1878 г., — оно авось принесет вам несколько золотников той атмосферы, которая носилась около этого русского изувера, грубого и шершавого, как самый захолустный мужик, а смышленого и лукавого, как петербургский лавочник. Письмо это примечательно тем, как вы, конечно, и сами увидите, что этот дрянной попишка обдувает своих доверчивых корреспондентов и наивных поклонников, уверяя их, что видел в сонном видении их покойную дочь, и в каком она теперь положении» (ТС, стр. 27).
2 При письме от 31 марта 1878 г. Стасов послал Толстому свой напечатанный в «Новом времени» 29 и 30 марта 1878 г. фельетон «6-я передвижная выставка»; статья эта перепечатана в «Собрании сочинений» Стасова, т. I, стр. 576—579.
3 Григорий Григорьевич Мясоедов (1835—1911) — живописец-жанрист, основатель «Товарищества передвижных выставок». На 6-й передвижной выставке 1878 г., о которой упоминает Толстой, была выставлена его картина «Молебствие во время засухи».
4 Константин Аполлонович Савицкий (1845—1905) — живописец-жанрист. На 6-й передвижной выставке была выставлена его нашумевшая своей антицерковной тенденцией картина «Встреча иконы». См. т. 63, стр. 223.
5 На 6-й передвижной выставке была выставлена картина И. Е. Репина (1844—1930) «Протодиакон». В. В. Стасов писал о ней в своем фельетоне: «Что за огонь горел, должно быть, в душе у того художника, который писал этого страшного, этого грозного «Варлаама».
6
7 В упомянутом выше письме Стасов писал: «Я бы постарался добыть и списать вам копию с собственноручной записки императора Николая I о всем военном и др. обряде, какой надо соблюсти при повешении 5-ти декабристов, — хотите?» (ТС, стр. 28). Записка эта, обращенная к Павлу Васильевичу Голенищеву-Кутузову, бывшему в 1826 г. петербургским военным генерал-губернатором, и хранившаяся в архиве его внука, поэта А. А. Голенищева-Кутузова, в печати неизвестна.
419. И. С. Тургеневу.
Иван Сергеевич!
В последнее время, вспоминая о моих с вами отношениях, я, к удивлению своему и радости, почувствовал, что я к вам никакой вражды не имею. Дай бог, чтобы в вас было то же самое. По правде сказать, зная, как вы добры, я почти уверен, что ваше враждебное чувство ко мне прошло еще прежде моего.
Если так, то, пожалуйста, подадимте друг другу руку, и, пожалуйста, совсем до конца простите мне всё, чем я был виноват перед вами.
Мне так естественно помнить о вас только одно хорошее, потому что этого хорошего было так много в отношении меня. Я помню, что вам я обязан своей литературной известностью, и помню, как вы любили и мое писанье и меня. Может быть, и вы найдете такие же воспоминания обо мне, потому что было время, когда я искренно любил вас.
Искренно, если вы можете простить меня, предлагаю вам всю ту дружбу, на которую я способен. В наши года есть одно только благо — любовные отношения с людьми. И я буду очень рад, если между нами они установятся.
Гр. Л. Толстой.
Адрес: Тула.
6 апреля 78.
Впервые опубликовано по копии в книге: «М. М. Стасюлевич и его современники в их переписке», под ред. М. К. Лемке, т. III, Спб. 1912, стр. 480, а по автографу — в журнале «Огонек», 1926, № 9, где помещено и факсимиле.
Это первое письмо к Тургеневу после семнадцатилетнего перерыва, вызванного ссорой 1861 г. (см. т. 60). См. рассказ об этом примирении в «Моих воспоминаниях» Фета, ч.ІІ, М. 1890, стр. 350, а также в «Дневниках С. А. Толстой», I, М. 1928, стр. 47—48.
Тургенев отвечал 8 мая: «Я только сегодня получил Ваше письмо, которое вы отправили post-restante [до востребования]. Оно меня очень обрадовало и тронуло. С величайшей охотой готов возобновить нашу прежнюю дружбу и крепко жму протянутую мне Вами руку. Вы совершенно правы, не предполагая во мне враждебных чувств к Вам; если они и были, то давным-давно исчезли — а осталось одно воспоминание о Вас, как о человеке, к которому я был искренне привязан, и о писателе, первые шаги которого мне пришлось приветствовать раньше других, каждое новое произведение которого всегда возбуждало во мне живейший интерес. — Душевно радуюсь прекращению возникших между нами недоразумений. Я надеюсь нынешним летом попасть в Орловскую губернию, — и тогда мы, конечно, увидимся. А до тех пор желаю Вам всего хорошего — и еще раз дружески жму Вашу руку».
Свидание состоялось в Ясной Поляне 8 августа 1878 г. См. о нем: Т. Л. Сухотина, «Друзья и гости Ясной Поляны», М. 1923, стр. 7—28; С. Л. Толстой, «Тургенев в Ясной Поляне» — «Голос минувшего», 1918, № 1—4, стр. 221—235; И. Л. Толстой, «Мои воспоминания», 1933, стр. 125—134, и С. Л. Толстой, «Очерки былого», М. 1949, стр. 318—323.
* 420. А. А. Фету.
Получил ваше славное, длинное письмо, дорогой Афанасий Афанасьевич. Не хвалите меня. Право, вы видите во мне слишком много хорошего, а в других слишком много дурного. — Хорошо во мне одно, что я вас понимаю и потому люблю.
Но хотя и люблю вас таким, какой вы есть, всегда сержусь на вас за то, что Марфа печется о мнозем, тогда как единое есть на потребу. И у вас это единое очень сильно, но как-то вы им брезгаете — а всё больше билиард устанавливаете. Не думайте, чтобы я разумел стихи. Хотя я их и жду, но не о них речь, они придут и под билиардом, а о таком миросозерцании, при котором бы не надо было сердиться на глупость людскую. Кабы нас с вами истолочь в одной ступе и слепить потом пару людей, была бы славная пара. А то у вас так много привязанности к житейскому, что если как-нибудь оборвется это житейское, вам будет плохо, а у меня такое к нему равнодушие, что нет интереса к жизни; и я тяжел для других одним вечным переливанием из пустого в порожнее. Не думайте, что я рехнулся. А так, не в духе и надеюсь, что вы меня и черненьким полюбите. Непременно приеду к вам.
Планы ваши насчет П[етра] А[фанасьевича], как ни хороши, ему не понравятся.1
Наш поклон Марье Петровне.
Ваш Л. Толстой.
6 апреля 78.
Впервые опубликовано Фетом в «Моих воспоминаниях», ч. II, М. 1890, стр. 348—349, с пропуском предпоследнего абзаца.
Ответ на письмо Фета от 31 марта.
1 Петр Афанасьевич Шеншин, брат Фета, только что вернувшийся с Русско-турецкой войны, хотел поселиться в Одессе и заняться там торговлей учебными принадлежностями. Фет отговаривал его от этого и предлагал приехать к нему в Воробьевку и заняться торговлей лесом.
* 421. А. А. Толстой.
Какое славное письмо вы мне написали, дорогой друг Alexandrine, такое веселое, шипучее. Мне не нужно спрашивать про вас: вы, верно, здоровы и горя у вас нет. Пожалуйста, под предлогом того, что я очень занят, не лишайте меня большого удовольствия получать ваши письма; во-первых, я ничем не занят, а во-вторых, такое осторожное обращение со мной меня ужасает обязанностями, кот[орые] это на меня накладывает и главное — глазит. Я и вообще думаю, что из моих начинаний ничего не выйдет. Мне недостает той энергии заблуждения, которая нужна для всякого земного дела, или толчка свыше. У брата Сергея был старик лакей, которому он предложил летом пойти купаться в его купальню. «Нет, сударь, благодарю покорно, я уж откупался». Так и я, мне кажется, уж отписался.
Я в унылом духе и на это несколько причин: первое и главное — Соня и ребенок нездоровы и вот уже 2-ю неделю всё хуже и хуже. Ребенок тает, она мучается, ребенку еще хуже. Нынче берем женщину с ребенком, чтобы испытать другое молоко; и если не поправятся, она поедет в Москву.
Другое вот что: у нас в Туле губернатор Ушаков, легкомысленный, но очень добрый человек, и у него жена,1 мать 4-х детей, прекрасная женщина, державшая мужа и всю семью. Я их знал немного и очень ценил ее. Третьего дня я был с детьми в Туле делать портреты и платья. Уезжая, я узнал, что лошадь разбила Ушакову и она очень ушиблась. Дома во время обеда мы узнали, что Ушакова убита насмерть. Нынче ее хоронят. Как ни давно известно это, т. е. то, что мы под богом ходим, это всегда ново и удивительно.
Третье, это ваши петербург[ские] дела. Вы пишете, что la politique est noire, comme l’encre de l’excellent Akssakoff,2 a по-моему elle est rouge, comme le sang du vilain Trepoff.3 Мне издалека и стоящему вне борьбы ясно, что озлобление друг на друга двух крайних партий дошло до зверства. Для Майделя4 и др. все эти Боголюбовы5 и Засуличи такая дрянь, что он не видит в них людей и не может жалеть их; для Засулич же Трепов6 и др. — злые животные, которых можно и должно убивать, как собак. И это уже не возмущение, а это борьба. Все те, которые оправдали убийцу и сочувствовали оправданию, очень хорошо знают, что для их собственной безопасности нельзя и не надо оправдывать убийство, но для них вопрос был не в том, кто прав, а кто победит. Всё это, мне кажется, предвещает много несчастий и много греха. А в том и другом лагере люди и люди хорошие. Неужели не может быть таких условий, в которых бы они перестали бы быть зверями и стали бы опять людьми. Дай бог, чтобы я ошибался, но мне кажется, что все вопросы восточные и все славяне и Константинополи7 пустяки в сравнении с этим. И с тех пор как я прочел про этот суд8 и про всю эту кутерьму, она не выходит у меня из головы. —
Кончаю просьбой. Вы говорили, что у вас депо гувернанток; нам нужно хорошо образованную, разумеется, знающую по-французски, англичанку. Жалованья до 1000 рублей. Кроме главных нравственных качеств, желательно как можно меньше прихотливости насчет вещественного комфорта, так как мы им не богаты. Целую вашу руку. Поцелуйте за меня руку тетушки и поклон вашим.
Год определяется упоминанием о деле В. И. Засулич. Ответ на письмо А. А. Толстой от 31 марта. См. ПТ, стр. 300—301.
1 Мария Александровна Ушакова (1831—1878). Некролог ее был помещен в «Тульских губернских ведомостях» от 13 мая 1878 г.
2 [политика черна, как чернила милейшего Аксакова,]
3 [она красна, как кровь отвратительного Трепова.]
4 Егор Иванович фон Майдель (1817—1881) — комендант Петропавловской крепости, который показывал ее Толстому в марте 1878 г. (см. «Воспоминания графини А. А. Толстой», ПТ, стр. 19). Послужил прототипом для коменданта Петропавловской крепости барона Кригсмута в романе «Воскресение».
5 Боголюбов — псевдоним рабочего-революционера Архипа Петровича Емельянова (р. 1852, ум. после 1885 г.). За участие в демонстрации в декабре 1876 г. у Казанского собора в Петербурге Боголюбов был арестован и приговорен к 15 годам каторжных работ; 13 июля 1877 г. в Доме предварительного заключения, после столкновения с Ф. Ф. Треповым, был подвергнут телесному наказанию. Протестом против этой расправы и явился выстрел Засулич.
6 Федор Федорович Трепов (1803—1889) — генерал-адъютант, варшавский обер-полицмейстер в годы перед восстанием 1863 г., известный своей жестокостью. С 1866 по 1878 г. петербургский градоначальник.
7 Незадолго до этого кончилась Русско-турецкая война; 19 февраля был подписан Сан-Стефанский договор, готовился Берлинский конгресс, и печать была полна толков о «восточном вопросе».
8 Суд над В. И. Засулич.
422. Н. Н. Страхову.
Я очень бы горд был тем, что вы передо мной конфузитесь за то, что мало работаете, если бы я сам работал, но празднее меня невозможно проводить время. Я читаю, и то немного — глаза начинают болеть, и ничего не пишу.
Отчего
Однако, по правде вам сказать — вы правы, говоря, что вам следует молчать, потому что вы не видите настоящей дороги. Но я удивляюсь, как вы ее не видите. Когда я думаю о вас, взвешиваю вас по вашим писаньям и разговорам, я по известному мне вашему направлению и скорости и силе всегда предполагаю, что вы уже очень далеко ушли туда, куда вы идете; но почти всегда при свиданиях с вами и по письмам (некоторым) к удивлению нахожу вас на том же месте. Тут есть какая-нибудь ошибка. И я жду и надеюсь, что вы исправите ее, и я потеряю вас из вида — так далеко вы уйдете. С другой стороны то же самое: в молодости мы видим людей, притворяющихся, что они
Засуличевское дело не шутка.1 Это бессмыслица, дурь, нашедшая на людей не даром. Это первые члены из ряда, еще нам непонятного; но это дело важное. Славянская дурь была предвозвестница войны, это похоже на предвозв[естие] революции.
Когда начинаются ваши вакации? Мы поедем в Самару поздно, в июне 15-го, и вернемся к 1-му августа. Не приедете ли к нам до и после Самары?2 —
Ваш Л. Толстой.
Впервые опубликовано в ПС, стр. 158—159. Датируется на основании пометки H. Н. Страхова на автографе: «9 апр. 1878. Ясная».
1 Вера Ивановна Засулич (1849—1919) — одна из первых деятельниц русского социал-демократического движения. В 1878 г. была предана суду по обвинению в покушении на петербургского градоначальника Ф. Ф. Трепова. Дело ее рассматривалось в суде присяжных под председательством А. Ф. Кони 31 марта 1878 г. и закончилось оправдательным приговором, восторженно встреченным присутствовавшей публикой.
2 Толстой уехал в самарское имение 12 июня и вернулся в Ясную Поляну 6 августа. Страхов выехал из Петербурга в Ясную Поляну 16 июня, затем проехал на несколько дней в Будановку к Фету и оттуда в Самарскую губернию, где пробыл вместе с Толстым до его отъезда.
* 423. С. Н. Толстому.
Получил я на днях это письмо от Гриши.1 Посылаю тебе его. Я ему отвечал,2 подавая вместо денег разные советы, в особенности тот, чтобы быть откровенным, чего и в этом письме нет. Ужасно жалко, что он тебя так мучает. Верно уже дело как-нибудь распуталось теперь. Дай-то бог. У меня это еще впереди. У нас большие дети здоровы, но маленький очень болен поносом, и, разумеется, Соня в отчаянии, и молоко еще хуже. Нынче взяли кормилицу на время. Я чувствую себя тоже плохим и старым, даже глаза стали болеть. Напиши пожалуйста словечко — как у вас всё, т. е. жена, дети и Гришино дело. — А я теперь скоро приеду к вам. На святую ждем тебя с Верочкой, и портреты детей для тебя сделали. Знаю, что о Засулич мы будем говорить одно и то же.
Прощай, Old bоу,3 здоров ли ты?
Л. Т.
Датируется на основании слов в письме: «Нынче взяли кормилицу», совпадающих с аналогичным сообщением в письме к А. А. Толстой от 8 апреля 1878 г.
1 Письмо неизвестно.
2 Письмо неизвестно.
3 [дружище, старина].
424. Н. Н. Страхову.
Нет человека, которого [бы] я больше уважал, чем вас, и которому бы желал быть более приятным, и вдруг я огорчил вас. — Я не знаю, как это случилось. Я говорил о себе, говоря о том, что, когда я перестал притворяться, что я понимаю и знаю то,1 чего нельзя знать, я обрел согласие с самим собою, и вдруг соединил эту мысль с ожиданием от вас очень большого и очень важного (это ожидание от вас обще всем тем, которые вас, любя, понимают), перенес ее на вас и, вероятно, ошибся и, главное, неясно и резко выразился. —
Вы пишете: «С недоумением перебираю я всякие взгляды людей, древние и новые, с упорным вниманием ищу и ничего не нахожу». Потом: «Не могу понять вашего упрека в притворстве (знания) и в несогласии с самим собою».2
Вот это-то перебирание чужих взглядов и искание в них я называю (неточно) притворством знания, т. е. я хочу сказать, что, подделываясь под чужие взгляды, притворяешься, что знаешь, и лишаешься согласия с самим собою. Вы прожили 2/3 жизни. Чем вы руководились, почему знали, чтò хорошо, чтò дурно. Ну вот это-то, не спрашивая о том, как и что говорили другие, скажите сами себе и скажите нам. —
Вы говорите, что вы свободны от науки; и это правда. И потом говорите, что как будто у вас нет мыслей и чувств, которым бы нужна была эта свобода. Это не правда. Чтобы сделать всю ту работу освобождения, которую вы сделали, нужно было много сил чувства и мысли, и силы эти целы, но, удивленные своим освобождением, не нашли еще приложения. Или остается из привычки покорность формам чужой мысли. И это я скорее предполагаю. Недавно я нашел в этом два подтверждения. Первое, это ваше прекрасное в предпоследнем письме изложение мыслей Соловьева3. Но меня за вас оскорбило то, что вы унизились до того, что рассматриваете внимательно такой сор. Разве для вас неясно сразу было, что это всё детский вздор. Так как же вам об этом думать. —
Другое, это то, что я нынче говел4 и стал читать Евангелие и Ренана Vie de Jésus5 и всю прочел; и всё время, читая, удивлялся на вас. Могу объяснить ваше пристрастие к Ренану только тем, что вы были очень молоды, когда читали его. Если у Ренана есть какие-нибудь свои мысли, то это две следующие
1) что Христос не знал l’évolution et le progrès,6 и в этом отношении Рен[ан] старается поправлять его и с высоты этой мысли критикует его. (Стр. 314, 315, 316.) Это ужасно, для меня по крайней мере. Прогресс по мне есть логарифм времени, т. е. ничего, констатация факта, что мы живем во времени, и вдруг это-то становится судьей высшей истины, которую мы знаем. Легкомысленность или недобросовестность этого воззрения — удивительны. Христианская истина — т. е. наивысшее выражение абсолютного добра, есть выражение самой сущности — вне форм времени и др. — Ренаны же смешивают ее выражение абсолютное с выражением ее в истории и сводят ее на временное проявление и тогда обсуждают. Если христианская истина высока и глубока, то только потому, что она субъективно абсолютна. Если же рассматривать ее объективное проявление, то она наравне с Code Napoléon7 и т. п.
Другая новая у Ренана мысль это то, что если есть учение Христа, то был какой-нибудь человек, и этот человек непременно потел и ходил на час. — Для нас из христианства все человеческие унижающие реалистические подробности исчезли потому же, почему исчезли все подробности обо всех живших когда-нибудь жидах и др., потому, почему всё исчезает, что не вечно; осталось же вечное. Т. е. песок, который не нужен, промыт, осталось золото по неизменному закону. Кажется, что же делать людям, как не брать это золото. Нет, Ренан говорит: если есть золото, то был песок, и он старается найти, какой был песок. И всё это с глубокомысленнейшим видом. Но что еще более забавно бы было, если бы не было так ужасно глупо, это то, что и песку этого он не находит никакого и только утверждает, что он должен был быть. Я прочел всё и долго искал, спрашивал себя: «ну что же из этих исторических подробностей я узнал нового?» И вспомните и признайтесь, что
Очень бы желал, чтобы вы были согласны со мной. И уверен, что вы не будете сердиться на меня. Вся моя вина в том, что я слишком люблю ваш ум, вашу душу, жду от нее слишком многого и слишком поспешно решил причину, по которой вы не удовлетворяете моим требованиям от вас.
Напишите же мне поскорее. Увидимся ли мы? Вы не отвечаете на нашу просьбу в том письме?8 Парфения я жду от вас.
Ваш Л. Толстой.
Отрывок впервые напечатан в Б, II, М. 1908, стр. 317—319. Полностью опубликовано в ПС, стр. 162—165. Датируется на основании пометки Н. Н. Страхова на автографе: «18 апр. 1878. Ясн.».
1 В подлиннике: того
2 См. письмо Страхова от 11 апреля 1878 г. (ПС, стр. 162).
3 В письме от 9 апреля 1878 г. Страхов подробно излагал содержание последней лекции В. С. Соловьева из прочитанного им публичного курса (см. прим. № 1 к письму № 403).
4
5 «Жизнь Иисуса» Ренана (Париж, 1864). Эту книгу, которая была тогда запрещена в России, Страхов купил для Толстого из дублетов Публичной библиотеки и послал ему в декабре 1877 г. (см. ПС, стр. 135); она сохранилась в яснополянской библиотеке, с многочисленными отметками Толстого.
6 [эволюции и прогресса,]
7 [Кодекс Наполеона] — свод французских гражданских законов, изданный по распоряжению Наполеона в 1804 г.
8 См. письмо № 422.
425. А. А. Толстой.
Всё лучше написать несколько слов, чем ничего, и поэтому вы извините меня. Свистунова, Муравьева я знаю.1 Знаю и план адской мостовой жандармов,2 и очень благодарю вас за ваши заботы обо мне.
Здоровье жены и маленького получше, но еще не совсем хорошо.
За англичанку очень благодарю, но если бы можно было более подробные о ней сведения. А ждать мы до осени можем, особенно, если стоит того.
Поздравляю вас и ваших с праздниками и целую вашу руку. —
Искренно любящий вас Л. Толстой.
Впервые опубликовано в ПТ, стр. 305. Дата определяется письмом А. А. Толстой от 10—12 апреля 1878 г., на которое Толстой отвечает, и на основании слов: «Поздравляю вас и ваших с праздниками» — т. е. с праздником пасхи, которая в 1878 г. приходилась на 16 апреля.
1 А. А. Толстая писала: «Знаете ли вы декабриста Свистунова, который до сих пор жил в Москве, а теперь, говорят, переехал в Тверь? В Твери же находится Матвей Иванович Муравьев-Апостол. Мне говорили об этих людях, как об хороших для вас источниках...» (ПТ, стр. 301—302).
Матвей Иванович Муравьев-Апостол (1793—1886) — декабрист, член Южного общества, участник восстания Черниговского полка. Был присужден к каторжным работам на 20 лет, но затем каторга была заменена поселением; амнистирован в 1856 г., а в 1863 г. получил разрешение жить в Москве и в Петербурге. Его «Воспоминания и письма», собранные С. Я. Штрайхом, изданы в 1922 г. Толстому мог быть известен отрывок из его воспоминаний о восстании Черниговского полка, напечатанный в «Русском архиве» в 1871 г. Лично Толстой познакомился с ним, вероятно, во время поездки в Москву в начале февраля 1878 г.
2 10—12 апреля А. А. Толстая писала со слов кого-то из придворных старожилов о проекте Николая I «создать корпорацию наблюдателей-жандармов, обязанность которых должна была состоять в том, чтобы открывать правду и восстановлять правосудие». Этот-то проект Толстой и называет «адской мостовой жандармов», намекая на поговорку, что «ад вымощен благими намерениями».
426. С. А. Толстой от 30 апреля 1878 г.
427. П. И. Бартеневу.
Любезнейший Петр Иванович.
Как зовут и как адрес детей и наследников И. С. кн. Одоевского?1 Я буду дома до 2-х часов, но ответ напишите мне пожалуйста.
Ваш Л. Толстой.
Е. В. Петру Ивановичу Бартеневу.
Впервые опубликовано в «Сборнике Государственного Толстовского музея», М. 1937, стр. 182. Год определяется на основании интереса Толстого к семье декабриста А. И. Одоевского. Датируется днями пребывания Толстого в Москве в конце апреля — начале мая 1878 г., так как та черновая редакция «Декабристов», в которой центральной фигурой должен был быть А. И. Одоевский, помечена 6 мая (см. т. 17, стр. 272—275 и 535—536); следующая поездка Толстого в Москву в том же году, если не считать нескольких часов, проведенных там летом проездом в самарское имение и оттуда назад, была 6 декабря, когда интерес Толстого перешел от Одоевского к семье Чернышевых.
1 Иван Сергеевич Одоевский (1769—1839) — отец декабриста Александра Ивановича Одоевского (1802—1839), генерал, помещик Владимирской губ. Наследниками его были дочери от второго брака: Софья (1828—1909), замужем за гвардии ротмистром Николаем Масловым, Мария (1833—1866), замужем за олонецким губернатором Григорием Григорьевичем Григорьевым, и Нина (р. 1836), замужем за коллежским асессором Новиковым. Толстой надеялся получить от них какие-нибудь материалы об их сводном брате-декабристе.
428. П. Н. Свистунову.
Многоуважаемый Петр Николаевич!
Посылаю обратно письма Фон-Визина и замечания его жены.1 И то, и другое очень мне было интересно. Письма надо бы было переписать. Они сотрутся скоро. —
Pascal’а2 я не посылаю, потому что у меня не Fauger’a3 издание, а еще более новое Louandre,4 сделанное по Fauger’y. Кроме того, я взялся сличать оба издания, и оно мне нужно. — Если вам угодно, я пришлю.
Насчет исповеди,5 о которой вы мне говорили, я повторяю мою просьбу — дать мне ее. Простите меня за самонадеянность, но я убежден, что эту рукопись надо беречь только для того, чтобы я мог прочесть ее, в противном же случае ее надо непременно сжечь. Тысячу раз благодарю вас за вашу ласку ко мне и снисходительность; вы не поверите, какое всегда сильное и хорошее впечатление оставляет во мне каждое свидание с вами.
От всей души желаю вам здоровья и душевного спокойствия и прошу верить глубокому уважению и преданности
вашего гр. Л. Толстого.
P. S. Тетрадь замечаний Фон-Визиной я вчера прочитал невнимательно и хотел уже было ее отослать, полагая, что я всё понял, но, начав нынче опять читать ее, я был поражен высотою и глубиною этой души. Теперь она уже не интересует меня, как только характеристика известной очень высоко нравственной личности, но как прелестное выражение духовной жизни замечательной русской женщины, и я хочу еще внимательнее и несколько раз прочитать ее. Пожалуйста, сообщите мне, как долго могу я продержать эту рукопись, или могу ли переписать ее? Л. Толстой.
Впервые опубликовано в «Красном архиве», 1924, 6, стр. 238. Датируется на основании ответного письма II. Н. Свистунова от 10 мая 1878 г., предположительно 5...6 мая — теми же днями, что и письма Страхову и Фету.
1 Вероятно, в посещение П. Н. Свистунова Толстым, которое могло состояться 30 апреля или 1 мая, Свистунов передал Толстому упоминаемые в письме рукописи Фонвизина и его жены.
Михаил Александрович Фонвизин (1788—1854) — декабрист. См. о нем т. 17, стр. 563—564. Письма Фонвизина к Свистунову в архиве последнего не сохранились и в печати неизвестны.
Наталья Дмитриевна Фонвизина, рожд. Апухтина (1805—1869), в 1822 г. вышла замуж за М. А. Фонвизина и сопровождала его в ссылку в Сибирь. Вторым браком (с 1857 г.) была замужем за декабристом И. И. Пущиным (1789—1859). Ее характер и обстоятельства, сопровождавшие ее выход замуж за значительно старшего по возрасту генерала Фонвизина, давали современникам (и ей самой) повод видеть в ней прототип пушкинской Татьяны. О ней см. статью В. И. Шенрока «Одна из жен декабристов» («Русское богатство», 1894, №№ 11—12). — Личность Н. Д. Фонвизиной настолько заинтересовала Толстого, что в продолжение всей работы над «Декабристами» его не оставляла мысль сделать ее героиней романа. «Замечания» ее, о которых упоминает Толстой, не сохранились в архиве П. Н. Свистунова и в печати неизвестны.
2 «Мыслей» Паскаля в переводе П. С. Бобрищева-Пушкина (см. письмо № 431).
3 Фожер (Prosper Faugère, 1810—1888) — французский историк литературы, автор ряда биографических работ о Паскале, редактор первого критического, по подлинной рукописи, издания его «Мыслей» (2 тома, Париж, 1844).
4 Луандр (Charles Leopold Louandre, 1812—1882) — французский историк и библиограф, редактор «Мыслей» Паскаля (Париж, 1861).
5 «Исповедь» Н. Д. Фонвизиной не сохранилась в архиве П. Н. Свистунова и в печати неизвестна.
Ответ П. Н. Свистунова от 10 мая 1878 г. напечатан в сборнике «Тайные общества в России в начале XIX столетия», М. 1926, стр. 201—202.
429. H. H. Страхову.
Дорогой Николай Николаевич.
Долго не отвечал вам, потому что был в Москве.1 О предмете нашей переписки надеюсь, что переговорим. Коротко сказать, что мне странно, почему вы неверующий. И это самое я говорил, но, верно, неясно и нескладно. Благодарю вас за Парфения. Наши планы следующие. В начале июня мы едем в Самару до начала августа. Жена говорит, что она боится принять вас в Самаре, где кроме сенника — постели и сальной баранины — обеда — и кумыса ничего нет. Это ее слова. И зовет вас в августе в Ясную. Я же думаю, что Самара вам будет интересна, а о радости нашей общей вас видеть всегда и везде мне говорить, надеюсь, что не нужно.
В Москве я был для свидания с декабристами2 и еще для решения дела о новом издании.3 Дело это я не решил, потому что печатание стоит ужасно дорого — около 20 тысяч. И сумма эта меня напугала. В два года не выручишь этого, и потому и хочу попытаться продать право издания и предложил в Москве Салаеву и Вольфу4 и хочется мне предложить петербургским издателям; о чем и прошу вас.
Я предлагаю право издания 5000 экз[емпляров] пол[ного] сочин[ения] в 11 томах, стоящее 16 р. 50, что составляет 82, 500 руб. 20 т[ысяч] стоит издание. Остается 62. 500. Я прошу за право 30,000 и уступлю. Полн[ого] соч[инения] остается 800 экз[емпляров] и Ан[ны] Кар[ениной] 2.700. По расчету Соловьева, в год, то самое время, которое нужно для печатания нового издания, эти экз[емпляры] должны продаться.
Мне говорили в Петербурге] про Фену5, Глазунова6 и еще кого-то. Если вам не неприятно и нетрудно, предложите им.7
Ваш Л. Толстой.
Впервые опубликовано в ПС, стр. 167. Датируется на основании пометки H. Н. Страхова на автографе: «6 мая 1878. Ясн.».
Ответ на письмо Страхова от 25 апреля (ПС, стр. 165—166).
1 Толстой был в Москве в конце апреля — начале мая.
2 С достоверностью можно сказать только, что в эту поездку Толстой посетил в Москве П. Н. Свистунова (см. письмо № 428); возможно, что он виделся также с А. П. Беляевым или М. И. Муравьевым-Апостолом.
3 Толстой задумал четвертое издание собрания своих сочинений. Оно вышло в одиннадцати томах в Москве в 1880 г. в изд-ве наследников братьев Салаевых. По сравнению с третьим изданием в нем добавлены томы 9—11, содержащие «Анну Каренину».
4 Маврикий Осипович Вольф (1825—1883) — крупный книгопродавец и издатель. Толстой ничего не издал у него.
5 Николай Осипович Фену (ум. 1903) — петербургский книгопродавец-издатель.
6 Иван Ильич Глазунов (1826—1889) — петербургский книгопродавец-издатель.
7 См. ответ Страхова от 14 мая 1878 г. (ПС, стр. 168).
* 430. А. А. Фету.
Не тотчас ответил на ваше письмо, дорогой Афанасий Афанасьевич, потому что был в Москве. Мне странно отвечать на ваш запрос о приезде к нам. Радуюсь, что вы приедете, и вдвойне радуюсь приезду Петра Афанасьевича, которого я всегда любил и люблю. Приезжайте, когда хотите, я всё время буду дома и у нас слава богу все здоровы. Совершенно понимаю и согласен со всем тем, что вы говорите о Ренане.1 Как только люди говорят о своих мыслях и чувствах, то всё ясно и верно. Вся путаница идет от людей, у которых нет своих мыслей и чувств, а они хотят о них говорить. Все переговоры, бог даст, при радостном свидании. Наш поклон Марье Петровне.
Ждем вас обоих с большою радостью.2
Ваш Л. Толстой.
Впервые опубликовано Фетом в «Моих воспоминаниях», ч. II, М. 1890, стр. 349, но с пропусками и перестановкой слов. На автографе пометка Фета: «6 мая 78 г.», подтверждаемая письмом Фета от 28 апреля 1878 г., на которое Толстой отвечает.
1 Фет писал, что взгляды Ренана существенно изменили его, сходное с официальным, представление о происхождении христианства.
2 Фет был в Ясной Поляне около 15 мая.
431. П. H. Свистунову.
Многоуважаемый Петр Николаевич.
Посылаю вам тетрадь Фонвизиной и рукопись перевода Паскаля. Просмотрев внимательно перевод, я убедился, что его не следует печатать. Во-первых, издание старое много отступает от нового, и дополнение неудобно; во-вторых, перевод не вполне хорош, и, в-третьих, очень многого недостает: едва ли не самые замечательные статьи пропущены. Восстановить всё это по переводу Бобр[ищева]-Пушкина составит гораздо больший труд; чем новый перевод.
Пожалуйста, извините меня, если я утрудил вас чем-нибудь, затеяв это дело, и поверьте, что если отказываюсь от него, то с большим сожалением. Я же был очень рад случаю перечесть еще раз Паскаля. Я не знаю ничего, равного ему в этом роде. Издание Louandre я пришлю вам на днях и, так же как и эту посылку, с доставкой на дом. Я теперь не посылаю его потому, что мой сын, 15-летний мальчик,1 впился в эту книгу, и я не хочу отнять у него, так как это увлеченье его для меня в высшей степени радостно.
Желая вам здоровья и спокойствия душевного, и, как всегда, когда я о вас думаю, благодаря вас за ваше доброе расположение ко мне, остаюсь глубоко уважающий вас
гр. Л. Толстой.
19 мая.
Впервые опубликовано в «Красном архиве», 1924, стр. 239. Год определяется содержанием.
1 Сергей Львович Толстой.
На письме пометка П. Н. Свистунова: «Répondu» («Отвечено»); ответ этот неизвестен.
432. С. С. Урусову.
Пожалуйста, не сердитесь на меня, дорогой друг, за то, что долго не отвечал на ваши славные письма.1 Весна и весеннее ленивое расположение духа виноваты; и то, что хотелось толком ответить на письмо о Цингере.2 —
Учитель наш3 нам с Сережей растолковал задачи Цингера. Мы всё поняли, хотя и трудно было. Спора вашего (если есть спор) не берусь решать. Сереже нужно было сообщить две новые теоремы или леммы (или не знаю, как назвать) о центрах подобия и о том, что продолженные хорды двух кругов сходятся в одной точке, но теоремы или леммы эти легки и понятны; так что решение задачи и элементарно, по определению Цингера, и не элементарно по вашему. Так же я и написал Цингеру.4 Письмо и книги ваши с этою почтой пошлю Цингеру. Адрес его — университет. —
Очень радуюсь тому хорошему чувству ко мне, которое видно в ваших письмах; дай бог, чтобы оно не изменялось.
Очень благодарен княгине и еще больше люблю и уважаю ее за совет питать меня только молоком, как младенца. Я только одного этого питания и желаю и прошу бога, чтобы самому никогда не увлекаться в споры и рассуждения о вере. И жалею, что я спорил с Перфильевым.5 В извинение может служить только то, что заблуждение Перфильева, в котором я так недавно был, для меня слишком ясно; и, любя его, мне всегда досадно видеть, что он точно нарочно лишает себя лучшего счастья в жизни. Но надо питаться и питать всех молочком, т. е. любовью, снисхождением и смирением, отречением от гордости своего ума. А этого я еще не умею делать. Я говорю «еще», потому что этого всего больше желаю.
Отъезд в Самару всё еще не совсем решен, но кажется, что мы поедем в начале июня. Адрес наш будет в Самару, но я тогда напишу вам.
Как отлично, что вы сказали, что приедете к нам! Это надеюсь и прошу вас исполнить осенью, если бог даст вернуться из Самары. У нас все здоровы, жена кланяется вам и княгине. Насчет нигилиста6, так называемого, я не могу согласиться, потому что я мало знаю людей более не только хороших, но добрых и религиозных по чувству, как он. Я уверен, что если бы вы и княгиня видели его и знали, то вы то же бы сказали.
Обнимаю вас от всей души.
Ваш Л. Толстой.
Впервые опубликовано в «Вестнике Европы», 1915, 1, стр. 14—16, но по ошибке так, что первые два абзаца напечатаны как отдельное письмо, № 9, с датой: «1878», а окончание — как приписка к письму № 10, с датой: «1878 г. Тула 30 мая». Датируется на следующем основании: на последней, чистой, странице оригинала находится черновой набросок ответа С. С. Урусова с датой: «25 мая 1878 года»; ответ написан, повидимому, тотчас по прочтении письма.
1 Толстой отвечает на два письма Урусова (без дат), являющиеся продолжением разговоров и религиозных споров, происходивших между Урусовым и Толстым при свидании в Москве в начале мая.
2 В упомянутом выше втором письме Урусов писал о своих несогласиях в области математики с В. Я. Цингером.
3 Василий Иванович Алексеев.
4 Письмо неизвестно.
5 Василий Степанович Перфильев — товарищ Толстого в молодости: в 1878—1887 гг. занимая должность московского губернатора.
6 Нигилистом Урусов называл Василия Ивановича Алексеева за его отрицание официальной религии.
433. H. Н. Страхову.
Дорогой Николай Николаевич.
Между нами вышло какое-то странное недоразумение. Вам кажется, что я вас не понял, а мне кажется, что вы меня не поняли, что так непохоже на вас. Я именно о вас и говорил, и именно о той бездне, которая у вас постоянно перед глазами.
Началось недоразумение с моего первого письма и с выражения «притворяемся, что мы что-то знаем».1 И в этом весь разговор. И та бездна, о которой вы говорите, есть не что иное, как привычка притворяться, себя обманывать. Я говорю, что человек, который, как Сократ, говорит, что он ничего не знает, говорит только то, что на пути логического разумного знания ничего нельзя знать, а никак не то, что он ничего не знает, ибо положение: я знаю, что ничего не знаю, есть явная бессмыслица, вроде 1=0. И потому положение о том, что наука не дает знания, ведет непременно к вопросу: что же мне дает знание? А вы как будто не хотите сделать себе этого вопроса. Вы, говоря о бездне, как будто признаете, что вы ничего не знаете. Ничего не знать нельзя. Утверждать живому человеку и умственно здоровому, что я ничего не знаю, то же, что утверждать, что я никогда ничего не ем, или что кровь во мне не обращается. — Мне кажется, что каждый человек должен разобрать, чем он знает и чтó он знает (а что он знает, это уже включено в понятие человека).
Теперь мне представляется другой вопрос: каким образом такой твердый и ясный ум, как ваш, может этого не видеть? И я отвечаю себе, что это происходит оттого, что вы всю свою жизнь, 40 лет, провели в том, чтобы приобретать знания разумным путем, и вам кажется, что всё, что не лежит на этом пути, не есть знание. —
Я пристаю к вам с нелегким — дайте мне ясный ответ — откуда вы знаете то, чем вы живете — чем руководились и руководитесь в жизни?
Если я вам наскучил, не отвечайте.
Ваш Л. Толстой.
У нас всё, слава богу, здорово. В Самару, кажется, едем в 1-х числах июня. Когда вы свободны? В Самаре ли увидимся, или в Ясной?
Очень благодарю вас за ваши хлопоты по изданию.2 Я написал вам тогда, возвратясь из Москвы и находясь в практическом настроении, а теперь мне совестно, тем более, что я чувствую, что ничего не выйдет и я прошу слишком дорого. Я должен вам, вероятно, за книги, напишите сколько.
Впервые опубликовано в ПС, стр. 170—171. Датируется на основании пометки Н. Н. Страхова на автографе: «24 мая 1878. Ясн.».
Ответ на письмо H. Н. Страхова от 14 мая 1878 г. (ПС, стр. 168—170).
1 См. письмо № 422.
2 См. письмо № 429 и ПС, стр. 168.
434. С. А. Рачинскому.
Опять телеграмма,1 дорогой Сергей Александрович. Оружейная школа очень хороша, но подробности о поступлении в нее я не знаю, но на днях увижу начальника2 и сообщу вам.3 Так и не сбылась моя мечта увидать вас у нас. В первых числах июня мы едем в Самарскую деревню и пробудем там до начала августа.
А в августе не может случиться, чтобы вы были в Москве и в Ясной Поляне?
Ваш Л. Толстой.
29 мая.
Впервые опубликовано в «Иллюстрированном приложении» к газете «Новое время», 1913, № 13529 от 9 ноября, стр. 6. Год определяется письмом С. А. Рачинского от 14 мая 1878 г., на которое Толстой отвечает.
1 Так назвал письма Толстого, сетуя на их краткость, С. А. Рачинский в своем письме от 14 мая 1878 г. См. «Письма Толстого и к Толстому. Труды Публичной библиотеки СССР имени В. И. Ленина», М. 1928, стр. 232—233.
2 В том же письме Рачинский просил сообщить подробности о школе при Тульском оружейном заводе, надеясь, что в ней смогут получить ремесленное образование окончившие его школу ученики (там же, стр. 232—233). Школа при Тульском оружейном заводе была основана в 1824 г. Начальником школы в 1877 г. был полковник Петр Иванович Мамонтов.
3 Письмо неизвестно.
435. H. H. Страхову.
Дорогой Николай Николаевич.
Прочел вашу книгу,1 и не раз, и не два, а всю исшарил по всем закоулкам, и вся ваша мысль мне теперь понятна и знакома, насколько может быть мне понятна. Ужасно хотелось бы читать с вами и говорить о каждой почти мысли. Ужасно много подняло это во мне мысли, и я попытался было написать, но разорвал письмо. Бог даст, поговорим. Вы действительно только устанавливаете основания психологии, но вы первый доказываете — и без полемики, без спора, ложность идеализма Канта и Шопенгауера и ложность матерьялизма. Мало этого, вы доказываете душу, как будто нечаянно, что есть самый сильный и убедительный прием доказательства.
И если вам нужно мое одобрение, то я, читая, несколько раз думал: и этот человек говорит, что он не нужен и не знает, что ему делать! Это ново, сильно, ясно и кратко. Но должен сказать, что года два тому назад я бы еще больше ценил ваш труд; теперь то, что вы доказываете, для меня слишком уже несомненно и просто (так же, как и для 0,999999... рода человеческого), что я, не увлекаясь доказательством сочувственного мне, вижу еще недостатки в приемах доказательств. — И таковой недостаток я вижу вот в чем. «Субъект не может быть объективирован = познан», а вы делите субъект на познание, чувство и волю. Для деления нужно познание. — И верно ли это деление? Если допустить это деление, то из него одного уже будет выведено многое. А это деление есть тоже объективация, которую вы под шумок, тайно хотите пропустить туда, куда вы совершенно справедливо не пропускаете никакого познания. Истина, добро, свобода являются вдруг на место мысли, чувства и воли. И делаются вместе и субъект и объект. Если допустить деление, то вы сами говорите, что мысль, познание, субъект предполагает истину не как объект (объект есть материя), а как что-то еще более общее, чем познание, то же и в отношении добра и свободы. Что же это такое? И откуда я имею это понятие?
Основы всякой деятельности суть мысль, чувство, воля; ни того, ни другого, ни третьего я не могу понять без истины, добра, свободы; стало быть прежде всего нужно согласиться, чтó есть истина, добро, свобода. Это самое и делают все люди, и никогда не сходятся, исключая в единственной области веры. А не сойдясь в понимании истины, добра, свободы, не может быть и никакой психологии. Заслуга ваша в том, что вы доказали, что философия — мысль — не может дать никакого определения этим основам духовной жизни, но ошибка ваша в том, что вы не признаете того, что основы (если они — основы) необходимо существуют, и такие, в которых мы все сходимся, и такие, которых мы — по вашему же определению — разумом, вообще своей природой, ниоткуда взять не можем, и которые поэтому даны нам.* —
Вы не рассердитесь на меня за мои возражения; вы поймете, что в той области, которой касается ваша книга, мне единственно дорогой и важной, нет места притворству. Я, может быть, ошибаюсь, но я думал и думаю со всей искренностью и серьезностью, как могу. —
1. Адрес Фета.
Будановка. Московско-Курской дороги. Аф. Аф. Шеншину
2. Что сказать Стасову?
Об Ивашеве3 я почти всё знаю. Очень благодарю за участье, но прошу особенно о записке
3. Исправны ли приборы для ловли насекомых.5
Приборы еще не получены.
Наш маленький Андрюша очень болен, и потому поездка в Самару всё еще не определена, но к 1-му августа мы будем в Ясной и пожалуйста проживите у нас август.6
Если же вы не боитесь самарских неудобств, то приезжайте к нам в половине июля. Мы проживем недельки две и вместе вернемся.
Обо всем надо еще списаться.
Недовольство вами было, если вы хотите и позволяете откровенность, за Ренана,7 но в той мере, в которой возможно недовольство человеком, которого любишь и уважаешь всей душой.
Ваш Л. Толстой.
29 мая.
* В этом-то смысле я спрашивал вас: чем вы живете, — и вы неправильно, шутя о важнейшем, говорите: я не живу.
Впервые опубликовано в ПС, стр. 175—177. Год определяется содержанием.
1 «Об основных понятиях психологии», Спб. 1878.
2 Вопросы написаны рукой H. Н. Страхова, ответы — рукой Толстого,
3 Василий Петрович Ивашев (1794—1839) — декабрист, член Южного общества; был присужден к 20 годам каторги; позднее срок был сокращен до 10 лет. По отбытии каторги в 1836 г. переведен на поселение в г. Туринск Тобольской губ., где и умер. В свое время нашумела история его брака с Камиллой Лe Дантю, последовавшей за ним в ссылку. Биография В. П. Ивашева составлена внучкой его О. К. Булановой под заглавием: «Роман декабриста. Декабрист В. П. Ивашев и его семья. (Из семейного архива)», М. 1927.
4 См. письмо № 418, прим. 7.
5 14 мая 1878 г. Страхов писал Толстому, что «послал Сереже и Ильюше приборы для насекомых» (ПС, стр. 170).
6 Толстые выехали в самарское имение 12 июня, вернулись 6 августа. См. прим. 2 к письму № 440.
7 См. письмо №424. Страхов отвечал 3 июня 1878 г. См. ПС, стр. 178.
436. Б. Н. Чичерину.
Очень рад был получить от тебя весточку, любезный друг Борис Николаич, и такого для меня важного содержания. С большим нетерпением жду выхода твоей книги.1 Вопросы, тебя занимающие, для меня самые важные в жизни, и для меня драгоценно узнать отношение к ним искреннего и серьезного человека, как ты.
Очень жалею, что ты не удосужился побывать у меня нынешнюю зиму; буду ждать на будущую. О книге же твоей, если ты желаешь знать мое мнение, то я напишу, потому что знаю вперед, что она2 произведет на меня сильное впечатление.
Искренно любящий тебя
Л. Толстой.
Впервые опубликовано в сборнике «Письма Толстого и к Толстому. Труды Публичной библиотеки СССР имени В. И. Ленина», М. 1928, стр. 27—28. Дата определяется на основании письма Б. Н. Чичерина от 22 мая 1878 г., на которое Толстой отвечает. Датируется предположительно 29 мая, так как в этот день Толстым написано несколько писем.
1 «Наука и религия». Вышла в Москве в 1879 г. Первоначальное ее заглавие — «Вера и знание» — не было разрешено духовной цензурой.
2
437. C. C. Урусову.
С посылкой произошла какая-нибудь путаница у Цингера; но не ручаюсь, чтобы и у меня не было ошибки, хотя и помнится, что я просмотрел надпись на посылке к Цингеру. Я с этой же почтой пишу об этом Цингеру.1 В первом письме я, кажется, не написал ему, что посылаю ваши сочинения, но это видно было из вашего письма. —
У нас не совсем здоров маленький, и мы в большом беспокойстве. А кроме того полон дом гостей. Не люблю я лета и гостей. Большая часть лета проходит как сон — неприятный и беспокойный; и с годами я всё больше и больше тягочусь этим. Завидую вашему уединению. Обнимаю вас от души.
Ваш Л. Толстой.
Впервые опубликовано в «Вестнике Европы», 1915, 1, стр. 15. На письме пометка С. С. Урусова: «1878 года Тула 30 мая», подтверждаемая письмом Урусова от 25 мая 1878 г., на которое Толстой отвечает. Письмо Урусова известно только в виде черновика, набросанного на последней, чистой, странице письма Толстого к нему от
1 Василию Яковлевичу Цингеру; письмо неизвестно.
438. H. М. Нагорнову.
6 июня.
Пишу вам, любезный Николай Михайлович, не зная, где вы, но пользуюсь случаем благодарить вас за присылку денег 200 р. Остальные деньги 400 р. я возьму, если можно, 14 июня, при поездке в Самару. Еще просьба — не можете ли вы мне, в общих чертах, написать положение наших дел — что продано, что осталось; хоть и совестно мне вас утруждать, но вы бы очень обязали меня. Жму вам руку. Целую Варю и детей. Сестра завтра едет в Чермош[ню].
Ваш Л. Толстой.
Впервые опубликовано в «Сборнике Государственного Толстовского музея», М. 1937, стр. 216. Год определяется упоминанием о намерении быть в Москве проездом в Самарскую губернию 14 июня. См. прим. 6 к письму № 435.
439. В. В. Стасову.
Не знаю, как благодарить вас, Владимир Васильевич, за сообщенный мне документ.1 Для меня это ключ, отперший не столько историческую, сколько психологическую дверь. Это ответ на главный вопрос, мучивший меня. Считаю себя вечным должником вашим за эту услугу. За discrétion2 свою могу ручаться. Я не показал даже жене, и сейчас переписал документ,3 а писанный вашей рукой разорвал.
Но до сих пор я благодарил вас только эгоистически за ту пользу, которую мне принес сообщенный докум[ент], но верьте, что я независимо от своей выгоды очень благодарен вам за ваше участие и доброе расположение ко мне и к моему мечтательному труду.
По переданному мне Степой (Берс)4 я понял, что вы недовольны мною за мое равнодушие к переписке Ивашева.5 Недостаточное чувство интереса к Ивашев[ской] переписке происходит во мне от того, что из всей истории декабристов Ивашев сделался модною историей: и Дюма писал,6 и все дамы рассказывают, и один господин прислал мне повесть, составленную из подлинной переписки Ивашева и Le Dantu, и в бумагах, кот[орые] я имею из Казани, опять речь об этом. Я мало интересуюсь, не потому, что это сделалось пошло, и пошлое бывает значительно, но потому, что тут много фальшивого и искусственного; и к несчастью только поэтому это сделалось так пошло. — Дороже же мне всего то, что есть такой человек, как вы, который хочет и может помочь мне, и что я, уверенный в сочувствии, могу всегда обратиться к вам. Могу я? От всей души благодарю вас и дружески жму вам руку.
Ваш Л. Толстой.
Всё то, о чем вы писали мне и передавали мне, разумеется, мне нужно,7 и я очень благодарен вам, но теперь до августа я ни за что новое взяться не могу.
Вот еще просьба. Меня интересовало и интересует особенно, кто особенно настаивал на смертной казни? Свистунов, декабрист, сказал мне, что особенно настаивал Карамзин и доказывал необходимость. Правда ли это? Есть ли какие указания? Где?8
Петербург. Публичная библиотека. Е. В. Владимиру Васильевичу Стасову. —
Впервые опубликовано в сборнике «Невский альманах», 2, Пг. 1917, стр. 209—210. Датируется на основании почтового штемпеля отправления: «Тула 9 июн. 1878».
1 См. письмо № 418, прим. 7.
2 [скромность]
3 Копия эта не сохранилась в бумагах Толстого; надо думать, что он сам уничтожил ее впоследствии. Но до того он читал ее своему знакомому Д. Д. Оболенскому, который вспоминал: «Когда Л. Н. Толстой начал писать роман «Декабристы»... ему доступны были архивы, и он был поражен собственноручной запиской Николая Павловича, в которой весь церемониал казни декабристов был предначертан им самим во всех подробностях... Мне Толстой читал снятую им копию: там встречается такая фраза: «когда их выведут, то барабаном пробить мелкую дробь и т. д.». «Это какое-то утонченное убийство», возмущался Л. Н. Толстой этой запиской» («По поводу казни декабристов. Заметка кн. Д. Д. Оболенского» — «Наша старина», 1917, 2, стр. 35—36).
4 Степаном Андреевичем Берсом, который привез Толстому от Стасова упоминаемую записку. См. ПС, стр. 179.
5 См. письмо № 435, прим. 3.
6 Александр Дюма-отец написал в 1840 г. роман «Le maître d’armes», в котором, вперемежку с вымыслом, рассказана история, но не В. П. Ивашева и француженки Ле Дантю, как предполагал Толстой, а декабриста И. А. Анненкова и Полины Гебль. Роман Дюма, запрещенный в царское время, вышел в русском переводе Г. И. Гордона под названием «Учитель фехтования» (изд. «Время», Л. 1925).
7 Толстой имеет в виду большой список книг, касающихся Петра I и его эпохи, составленный Стасовым и пересланный при письме H. II. Страхова в конце мая 1878 г. См. ПС, стр. 173—175.
8 Стасов отвечал 15 июня: «Что касается Карамзина и того, что вы спрашиваете, надеюсь дать вам скоро ответ. Правда, ни в каких мемуарах, письмах и записках, мне до сих пор доступных, я ничего подобного не слыхал и ничего вообще не знаю об этих совещаниях и о том, кто из заседавших на чем настаивал; но по моей просьбе будет спрошен Богданович (военный писатель) — единственный до сих пор человек, которому было позволено развернуть подлинное дело. Что узнаю, напишу вам» (ТС, стр. 37). Повидимому, Стасову ничего не удалось узнать, так как в дальнейших письмах он об этом больше не упоминает.
Тот же вопрос Толстой задавал и А. А. Толстой во время своего пребывания в Петербурге в начале марта. См. ее письмо от 31 марта 1878 г. (ПТ, стр. 299).
440. H. Н. Страхову.
Это не письмо, а только расписка в получении вашего последнего письма,1 доставившего мне большое удовольствие, просьба от меня, и жены, и Степы, и Татьяны Андреевны заехать к нам, когда вы будете ехать к Фету.2
Ваш всей душой
Л. Толстой.
Печатается по автографу, хранящемуся в ИРЛИ. Впервые опубликовано в книге «М. М. Стасюлевич и его современники в их переписке», т. V, Спб. 1913, стр. 328. Дата почтового штемпеля: «Тула 9 июня 1878».
1 От 3 июня 1878 г. (ПС, стр. 177—179).
2 Страхов приехал в Ясную Поляну 17 июня, уже после отъезда Толстого, и застал только Софью Андреевну, которая уговорила его поехать вместе с ней в их самарское имение.
* 441. А. А. Фету.
Перед самым отъездом в Самару пишу теперь только несколько слов, чтоб благодарить за ваше последнее письмо1 и сообщить первый временный Самарский адрес: Самара до востребования. Оттуда уже напишу2 и сообщу, вероятно, другой, когда устрою, более близкий пункт. Теперь едем только я с Илюшей, Лелей и гувернером. Жена же еще остается до тех пор, пока я извещу ее, что всё там хорошо, и пока Сережа кончит экзамены. Я редко когда так радовался лету, как нынешний год, но с неделю тому назад простудился и заболел и только первый день ожил. Завтра, бог даст, выедем на Нижний3 и 14 будем на месте. Буду ждать письма от вас там. Страхов пишет, что едет к вам 15.4 Радуюсь за обоих вас. Небольшая книга его5 очень велика по содержанию. Предвкушаю удовольствие поговорить с вами о ней.
Наш поклон Марье Петровне.
Ваш Л. Толстой.
Впервые опубликовано, с пропуском двух фраз, Фетом в «Моих воспоминаниях», ч. II, М. 1890, стр. 349. На автографе пометка Фета: «13 июня 1878». Дата определяется содержанием.
1 От 30 мая.
2 Письмо неизвестно; может быть, не было написано.
3 Толстой выехал 12 июня, с сыновьями Ильей и Львом и их воспитателем Ньефом.
4 См. ПС, стр. 178.
5 «Об основных понятиях психологии».
442. С. А. Толстой от 12 июня 1878 г.
443. Н. М. Нагорнову.
Любезный Николай Михайлович,
Я посылал к вам в Москве,1 надеясь вас увидать, и, разумеется, не нашел, а мне до вас две большие просьбы. Пожалуйста, не откажите исполните их с вашей обычной добротой и акуратностью. Я еду в Самару и пишу это письмо, как вы видите, из Нижнего, где я сижу, потому что потерял бумажник с 300 р. денег.2 Нынче я займу тут и завтра уеду, но дело в том, что мне в Самару нужно побольше денег. Соловьев выдал мне 2 векселя в 3.500 руб. Я их передал с своей надписью ему, прося его как можно скорее их дисконтировать и переслать мне. Пожалуйста, помогите мне в этом:
1) дисконтируйте их, где выдадут скорее деньги,
2) поторопите Соловьева, и 3) сообразив проезд жены,3 если она поедет, о чем она вам пишет, передайте эти деньги ей, если дело это задержится и перевод придется делать одновременно с ее отъездом. Если же раньше ее, то пошлите перевод на Самарский банк, а меня уведомьте телеграммой в Богатово4 на Оренбур[г]ской дороге.
Вторая же просьба та, чтобы и ваши деньги, сколько их соберете, прислать вместе с Соловьевскими.
Извините за труд и очень много благодарствуйте. Дружески жму вам руку.
Ваш гр. Л. Толстой.
Впервые опубликовано в «Сборнике Государственного Толстовского музея», М. 1937, стр. 216. Датируется содержанием и сопоставлением с письмом к С. А. Толстой из Нижнего-Новгорода от 13 июня 1878 г.
1 Толстой был в Москве проездом только несколько часов 12 июня.
2 Об этом эпизоде Толстой писал в тот же день жене. См. т. 83, стр. 254.
3 Софья Андреевна выехала из Ясной Поляны с младшими детьми 23 июня и приехала на самарский хутор около 25 июня.
4 Богатово или Богатое — станция Оренбургской ж. д., ближайшая к самарскому имению Толстых.
444. С. А. Толстой от 13 июня 1878 г.
445. Н. М. Нагорнову.
Хотел писать Соловьеву и раздумал, решился опять утруждать вас, любезный Николай Михаилович. Как я писал вам, я потерял деньги и потому должен был занять и взять в кредит билеты1 до Самары. Теперь надо заплатить эти деньги. Пожалуйста, пожалуйста, у себя или у Соловьева возьмите эти деньги и вышлите их поскорее в два места, а именно:
1) 50 р. в Симбирск, Е. в. Дмитрию Федоровичу Ермолову2 в собственном доме,
и 2) в Самару, в контору Пароходного общества Самолет для передачи на пароход
Хоть и совестно мне так часто утруждать вас, любезный Николай Михайлович, но я уверен, что вы по дружбе ко мне не откажетесь всё это сделать, тем более, что вы видите, как это необходимо.
Дружески жму вам руку.
Ваш Л. Толстой.
Впервые опубликовано в «Сборнике Государственного Толстовского музея», М. 1937, стр. 211. Дата определяется содержанием и сопоставлением с письмом к С. А. Толстой от 14 июня 1878 г. (т. 83, стр. 258).
1 Подробнее об этом см. в письмах к С. А. Толстой от 13 и 14 июня 1878 г. (т. 83, стр. 256—258).
2 Дмитрий Федорович Ермолов — спутник Толстого на пароходе до Симбирска.
446—451. С. А. Толстой от 14 (два письма), 15, 18, 22 и 25? июня 1878 г.
452. A. A. Толстой.
Я кажусь вам очень виноват, но виноват немного. Мы со всей семьей были в Самарской деревне, и письма ваши1 не дошли туда. Я нашел их здесь и очень вам благодарен и еще больше жена.2 Она еще не опомнилась от дороги. Опомнившись же, напишет сама к Miss NN, чтобы спросить ее об условиях и, в особенности, о ее знаниях.
Мы съездили благополучно, что всегда, с моим большим семейством, я принимаю за особенную милость божью.
Жена ездила преимущественно для того, чтобы поить меня кумысом; я восставал против этого, но покорился и чувствую себя очень бодрым, особенно духовно. Но писать не пишу и не желаю.
Едете вы в Крым? Неужели мы не увидимся дорогой?
Целую вашу руку. Поцелуйте за меня руку вашей матушки.
Ваш Л. Толстой.
Впервые опубликовано в ПТ, стр. 306—307. Дата определяется ответным письмом А. А. Толстой от 22 августа 1878 г. и упоминанием о недавнем возвращении из Самарской губернии (см. письмо № 453).
1 Известно только одно письмо А. А. Толстой за это время — от 4 июля 1878 г.
2 В письме от 10—12 апреля А. А. Толстая писала, что нашла подходящую англичанку гувернантку, которая освободится к осени и сможет тогда поступить к Толстым.
453. А. А. Фету.
Мы приехали 6-го и до сих пор не нашел минутки написать вам (притом и разучился писать). Разумеется, будем дома и, разумеется, с обычной большой радостью будем ждать вас, дорогой Афанасий Афанасьевич. Поездка наша была полна неудач,1 но мы здоровы все и спокойны духом. Наш привет Марье Петровне.
Ваш Л. Толстой.
Впервые опубликовано в «Литературном наследстве», т. 37-38, стр. 226. На автографе пометка А. А. Фета: «9 авг. 78», подтверждаемая содержанием.
1 О них писал Фету Страхов, гостивший у Толстых в Самарской губ., 31 июля... 2 августа 1878 г. См. «Русское обозрение», 1901, 1, стр. 79.
454. В. А. Иславину.
Очень тебе благодарен за доброе словечко,1 любезный друг. Так вижу, как ты, полулюбя, полушутя, вспомнил обо мне, и сердце у меня отозвалось тоже. Надеюсь и желаю, что дети твои поправились, т. е. Юлия Михайловна и Миша, и вернулись домой. У нас тоже заболели было все, у Сережи было воспаление плевры. Теперь поправились все, но воспаление, боимся, не оставило бы следы. Как жаль, что мне не пришлось быть в Москве, когда ты был. Но жальче всего, что ты не попал к нам с детьми, хоть с кем-нибудь. А нынешний год уже я бы потешил тебя охотой. Я в поездку, выезжая в 11-ть и возвращаясь в 5, привожу по 8 русаков. И собаки и лошади славные. Поцелуй за меня руку милой жены и дедушку.2 Что это он нас так расхвалил. Это что-то субъективное. Он был в духе, а мы, как ни оглядываемся, ничего хорошего вокруг себя не видим. Хотя Бисмарк3 и хорош, но едва ли я теперь попаду когда в Пет[ер]б[ург]. Тяжел я стал не на подъем — я в Ташкент поднимусь — но условность этой жизни столичной с годами всё тяжеле и тяжеле.
У меня дела твои о переселении, и не думай, чтобы я забыл возвратить их. Они мне нужны. Можно еще держать? — Прощай, милый друг. Поцелуй детей.
Твой Л Толстой.
Тула.4
Впервые опубликовано в «Красном архиве», 1925, 7, стр. 249—250, с датой: «осень 1878 г.». Год определяется на основании слов: «У меня дела твои о переселении» и упоминания о знакомстве с Бистромом, месяц — сообщением о болезни старшего сына, о которой Толстой писал 5 сентября Страхову, А. А. Толстой и Фету.
1 Письмо В. А. Иславина неизвестно.
2 Александра Михайловича Исленьева, деда С. А. Толстой по матери.
3 Р. Г. Бистром.
4 5 сентября Толстой был в Туле, проездом в Сергиевск на Крапивенское уездное земское собрание.
455. H. М. Нагорнову.
Любезнейший Николай Михайлович!
Виноват, что не отвечал на ваше письмо1
Теперь же еще просьба. К 17-му мне хочется подарить жене часы. Будьте так добры, купите хорошенькие часы самой простой внешности, но лучшей доброты. Гладкие, ценою до 100 р.
Извините, что утруждаю вас; но вы и так хорошо и так приятно делаете наши поручения, что невольно увлекаешься и надоедаешь вам.
Машинька сестра у нас. В доме у нас все
Пожалуйста, часы доставьте нам к 16-му.
Ваш Л. Толстой.
Впервые опубликовано в «Сборнике Государственного Толстовского музея», М. 1937, стр. 217—218. Дата определяется предположительно письмом С. А. Толстой к Т. А. Кузминской от 2 октября 1878 г., в котором она упоминает о полученном ею от Льва Николаевича на именины 17 сентября подарке — золотых часах, стоимостью в 100 рублей.
1 Письмо неизвестно.
456. М. М. Стасюлевичу.
Милостивый государь, Михаил Матвеевич!
Я поручил приятелю моему Ник. Ник. Страхову как переговоры о подробностях печатания моих статей в Р[усской] библиотеке, так и самый выбор их. — 1Так как он живет в Петербурге, и я вполне доверяю ему, то полагаю, что если вам угодно будет войти с ним в сношения, это сократит дело. Очень благодарен вам за обязательное обещание сообщить мне статьи о Фотие2 и за лестное приглашение — печататься в вашем журнале. Писание мое еще лежит для меня в таком дальнем ящике, что я и не позволяю себе загадывать о его печатании.
Во всяком случае прошу принять мою благодарность и уверения в искреннем3
5 сентября 1878.
Опубликовано впервые в книге «М. М. Стасюлевич и его современники в их переписке», т. V, Спб. 1913, стр. 328.
Михаил Матвеевич Стасюлевич (1826—1911) — историк, либеральный публицист, с 1866 по 1909 г. редактор-издатель петербургского журнала «Вестник Европы». Толстой познакомился со Стасюлевичем, повидимому, во второй половине января 1880 г., во время поездки в Петербург в связи с четвертым изданием своих сочинений. Сохранилось шесть писем Толстого к Стасюлевичу (опубликованы М. К. Лемке в издании «М. М. Стасюлевич и его современники в их переписке», Спб. 1913, V, стр. 328—330).
Ответ на письмо от 24 августа из Динара в Бретани, в котором М. М. Стасюлевич благодарил Толстого за согласие принять участие в издаваемой им «Русской библиотеке» — серии избранных произведений лучших русских писателей. Каждому писателю в этой серии посвящался отдельный выпуск. Приглашение участвовать в ней передано было Толстому Тургеневым, во время его посещения Ясной Поляны 2—4 сентября 1878 г., о чем Тургенев тогда же писал А. Н. Пыпину, наблюдавшему за этим изданием во время отсутствия Стасюлевича. (См. «Первое собрание писем И. С. Тургенева», Спб. 1884, стр. 332.) Отрывки из художественных произведений Толстого составили выпуск IX «Русской библиотеки», вышедший в 1879 г.
1 См. письмо № 457.
2 24 августа 1878 г. Стасюлевич писал: «Начиная с октября в журнале у нас будут печататься новые материалы для истории времени могущества Фотия; это имеет прямое отношение, как я слышал, к эпохе, которую Вы теперь изучаете, а потому позвольте мне прислать Вам чистые оттиски до выхода их в журнале». Имеется в виду статья С. И. Миропольского «Фотий Спасский, Юрьевский архимандрит» («Вестник Европы», 1878, №№ 11 и 12).
3 Окончание фразы и подпись в подлиннике вырезаны.
457. H. Н. Страхову.
Дорогой Николай Николаич!
Хотел, ожидая от вас письма, предупредить вас — чтобы вы нашли мое письмо в Петерб[урге],1 но всё еще не раскачался на умственную зимнюю деятельность и не успел — из-за охоты, крокета и гостей. Благодарю вас и за ваше письмо,2 и за ваше пребывание у нас, и за вашу неизменную дружбу. Я ничего не сказал вам про ваши стихи.3 Они мне не понравились. Я ведь ничего не понимаю в стихах, да и вы сами к ним легко относитесь; стало быть, вы не рассердитесь на меня за это. Ваше письмо всё интересно, но интереснее всего для меня было выписанное суждение Кавелина о вашей книге.4
Хуже мучений нельзя придумать на том свете, как заставлять человека писать, выражая с величайшим напряжением всю сложность и глубину своих мыслей, и вместе заставляя его читать, как мнений авторитета, такие суждения, как Кавелинское. Если бы я был царь, я бы издал закон, что писатель, который употребит слово, значения кот[орого] он не может объяснить, лишается права писать и получает 100 ударов розог. — Вы, начиная с самого начала, разбираете и показываете, что люди, говорящие известные слова, неизбежно разумеют под ними то-то и то-то; а Кавелин считает, что ваше рассуждение для него не обязательно, а что наука отвергает дуализм. И никто не говорит, что Кавелин или недобросовестный человек, или сумасшедший, но все говорят: Кавелин — философ. — Трудная, неблагодарная и мучительная ваша должность, но претерпевый до конца спасен будет. — Рассуждение Кавелина о том, что Страхов неправ, потому что он думает (если я его понимаю верно), что вся
Еще бы, если бы я был царь, я бы 100 розог давал тому, кто сделает самое ходячее и обыкновенное в ученых книжках рассуждение, именно: по моим исследованиям, наблюдениям, т. е. по науке, выходит, что гриб есть гриб, а лошадь — лошадь, что тело — тело, а душа — душа, электричество — электричество, а тепло — тепло, и потому законное заключение по науке было бы то, что вещи различны, но, по моему тайному желанию (по цели самой науки), лучше бы было, если бы всё это было одно. И тогда делается такой скачок: наука, сама наука, оставляется в стороне, а принимается в соображение ход науки, история науки, как будто для того, кто не знает науки, может быть понятен будущий ход науки; и предполагается, что для того, чтобы достигнуть нам желаемого, недостает только какой-то маленькой штучки.
Простите, что я болтаю о том, что вы понимаете лучше меня, но я так люблю делать физиологию заблуждений, что не могу удержаться. Истинно радуюсь и горжусь тем, что мой совет — писать свою жизнь, занял вас. Очень интересно, как это у вас складывалось. Должен бы был сказать слишком много лестного, чтобы объяснить вам, почему именно вам я советовал это делать. В ваших стихах то именно хорошо, что я жду от вашей исповеди.5
У нас дети были больны, старшие жабой и Сережа воспаленьем; теперь поправляются.
Тургенев был опять6 и был также мил и блестящ; но, пожалуйста, между нами, немножко как фонтан из привозной воды. Всё боишься, что скоро выйдет и кончено. — Как только вы уехали, мы сели за стол, и я сказал: ну, давайте ругать. И желал бы, чтобы вы слышали интонацию Тат[ьяны] Андревны, когда она сказала: «Вот уж нельзя», и слышали общий хор подтверждения и видели бы мое чувство самодовольства при этом, как будто это моя заслуга. Дай вам бог работать свою тяжелую философскую работу, и так, чтобы она удовлетворяла вас внутри больше, чем извне. И мне того же желайте. Очень хочется писать и понемногу принимаюсь.
Я писал Стасюлевичу, что по Р[усской] библио[теке] поручил всё вам.
Впервые опубликовано в «Новом мире», 1926, 2, стр. 128—129. Датируется на основании пометки H. Н. Страхова на автографе: «6 сентября 1878 г.».
1 Страхов уехал из Ясной Поляны 23 августа, но по дороге заезжал на три дня к Голохвастовым и приехал в Петербург 27 или 28 августа.
2 От 29 августа 1878 г. (ПС, стр. 181—184).
3 Толстой имеет в виду шесть стихотворений Страхова, написанных им летом 1878 г. и переписанных для Толстого на отдельном листке 21 августа 1878 г. в Ясной Поляне; напечатаны в ПС, стр. 179—181.
4 Константин Дмитриевич Кавелин (1818—1885) — умеренно-либеральный историк-юрист и публицист, принадлежавший к правому крылу западничества. См. т. 47, прим. 592. В письме от 29 августа Страхов приводил отзыв Кавелина из письма его к Стасову о книге Страхова «Об основных понятиях психологии». Кавелин обвинял Страхова, главным образом, в дуализме. См. ПС, стр. 183.
5 В том же письме Страхов сообщал о намерении написать нечто вроде исповеди (ПС, стр. 183—184). Намерение это он не осуществил.
6 Тургенев был в Ясной Поляне в 1878 г. 8—9 августа и вторично 2—4 сентября.
458. А. А. Толстой.
Я все не пишу вам писем, дорогой друг Alexandrine, и мне это и больно и совестно, особенно потому, что вы так добры и милы к нам. Насчет англичанки мы еще не совсем решили, хотя жена писала ей и получила ответ. Однако, чтó мы имеем против нее, это ее молодость.
Мы все теперь здоровы, но на днях очень перепугались за детей. Вдруг свалились трое старших, и мальчик старший был даже опасен — было воспаление плевры. Теперь все поправились, и мы начинаем освобождаться от беспокойств и гостей и приступаем к правильной трудовой зимней жизни. —
Как странно мне было и радостно то, что вы пишете о том интересе, который в вас возбудили узники.1 Большое счастие, которое, сколько я знаю, и вы имеете, — не принадлежать к партии и свободно жалеть и любить и тех и других. Мне ужасно больно думать, что я, бывши в Петербурге, избегал Мезенцова2 за его место. И как он мне трогателен и мил теперь, т. е. память о нем.
Поцелуйте, пожалуйста, за меня руку у дорогой тетушки; я целую вашу и жму руки милой Софье и графу И[лье] А[ндреевичу].
Бог даст, буду спокоен и в духе, напишу вам как следует.
Ваш Л. Толстой.
Впервые опубликовано в ПТ, стр. 308—309, с датой: «Осень 1878 г.». Дата определяется упоминанием о Н. В. Мезенцове, письмом А. А. Толстой от 22 августа, в котором она пишет о своих поисках англичанки для детей Толстого, и сообщением о болезни С. Л. Толстого, который к 5 сентября 1878 г. был уже здоров. Датируется предположительно этим числом, ввиду обычая Толстого писать письма не поодиночке, а сразу целой партией.
1 А. А. Толстая писала 4 июля 1878 г.: «Вообразите, что по совершенно неожиданным обстоятельствам я все это время возилась с... нигилистками, затем с крепостью и Литовским замком и проч. и, что всего страннее для меня самой, я была одушевлена к ним какой-то особенной любовью, особливо к одной из них. Чудная личность, несмотря на свои заблуждения. А что всего лучше, мне удалось до некоторой степени помочь им. Как я была счастлива, и сказать не могу» (ПТ, стр. 306).
2 Николай Владимирович Мезенцов (1827—1878) — генерал-адъютант, с 1876 г. — шеф жандармов и главный начальник 3-го отделения. Убит С. М. Кравчинским-Степняком 4 августа 1878 г.
* 459. А. А. Фету.
Дорогой Афанасий Афанасьевич!
Получил на днях ваше последнее краткое, но многосодержательное письмо1 и вижу по его тону, что вы в очень хорошем душевном настроении, хотя и были больны.
Вы поминаете о вашей статье.2 Пожалуйста, не приписывайте значения моему суждению, — во-первых, потому что я плохой судья при слушании, а не чтении про себя, а во-вторых потому, что я в этот день был в самом дурном физически расположении духа. — Когда вы будете переделывать, не забудьте еще выправить приемы связей отдельных частей статьи. У вас часто встречаются излишние вступления, как н[а]п[ример]: «Теперь мы обратимся...» или «взглянем...» и т. п. Главное, разумеется, в расположении частей относительно фокуса, и когда правильно расположено, всё ненужное, лишнее само собой отпадает и всё выигрывает в огромных степенях. —
У нас последнее время трое детей старших были больны и Сережа даже опасно. У него было воспаление плевры. И во время болезни их гости нас не покидали, что было очень тяжело, особенно жене. Теперь они все поправляются и уже на воздухе. Тургенев на обратном пути был у нас и радовался получению от вас письма.3 — Он всё такой же, и мы знаем ту степень сближения, которая между нами возможна. Мне ужасно хочется писать, но нахожусь в тяжелом недоумении — фальшивый ли это, или настоящий аппетит. —
Жена и Кузминские, из которых муж 3-го дня уехал, кланяются и благодарят за память, и мы посылаем поклоны Марье Петровне.
Очень хочется побывать у вас, и наверно побываю, но теперь еще много поездок необходимейших. Нынче еду на земское собрание.
Ваш Л. Толстой.
Впервые опубликовано, с пропусками, Фетом в «Моих воспоминаниях», ч. II, М. 1890, стр. 354, с датой: «1878 г. Сент. 5», подтверждаемой содержанием.
1 От 29 августа.
2 Речь идет о статье Фета «О современном умственном состоянии и его отношении к нашему умственному благосостоянию». Статья эта, прочитанная Фетом при посещении им Ясной Поляны около 20 августа, являлась резким полемическим выпадом против «нигилизма» и левых течений в русской общественной мысли. Сохранилась в архиве Фета в Государственной библиотеке СССР им. В. И. Ленина в переработанном виде, под заглавием «Наша интеллигенция».
3 Постепенно накоплявшееся, вследствие разности политических взглядов, охлаждение между Тургеневым и Фетом закончилось разрывом личных отношений в 1874 г. История последовавшей ссоры и обмена оскорбительными письмами рассказана у Фета в «Моих воспоминаниях», ч. II, М. 1890, стр. 302—306. Написанное теперь, после четырехлетнего молчания, примирительное письмо Фета в печати неизвестно. Тургенев сообщал Толстому об этом письме 25 августа 1878 г. (См. «Толстой и Тургенев. Переписка», М. 1928, стр. 79.) Ответ Тургенева от 21 августа напечатан Фетом в «Моих воспоминаниях», ч. II, М. 1890, стр. 353.
* 460. С. Н. Толстому.
От мельника1 мы узнали поверхностно о тебе, по крайней мере, что все живы здоровы и ничего особенного не случилось. У нас всё благополучно теперь, но были очень больны дети — Сережа и Таня. Сережа воспалением в легких. Кузминские давно уехали,2 и у нас живет одна Машинька. Воскресенье сватьба Николиньки,3 на которую я еду посаженым отцом и которая всех у нас очень занимает. Я хожу за валдшнепами, которых мало, и за зайцами езжу и травлю помногу, по 8, по 6, по 5. Вчера привели из Самары лошадей и ослов, которые ужасно забавляют детей. Чтó бы вы к нам приехали со всеми, как вы хотели. Мы все ждем и детям бы было очень весело.
У меня теперь много лошадей лишних, и я их штуки 4 продам. Не нужно ли тебе?
Третьего дня я ездил на охоту и, травя зайца, упал с лошадью и особенно счастливо — ушиб только руку.
Наши поклоны Марье Михайловне и просьбы, чтобы она воспользовалась хорошей погодой приехать к нам. До свиданья.
Твой Л. Толстой.
Е. С. Сергею Николаевичу Толстому.
Датируется на основании сообщения о свадьбе Н. В. Толстого и слов письма: «Вчера привели из Самары лошадей и ослов». Согласно записи в дневнике С. А. Толстой, это произошло 4 октября. На четвертой странице письма, рукой Толстого, обращение к М. М. Стасюлевичу: «Милостивый государь Михаил Матвеевич!».
1 Мельник Егор Иванович, державший в аренде хутор М. Н. Толстой в Пирогове.
2 Т. А. и А. М. Кузминские гостили летом в Ясной Поляне и уехали:
Александр Михайлович — 3 сентября, а Татьяна Андреевна с детьми — 18 сентября.
3 Николай Валерианович Толстой, племянник Льва Николаевича. Женился 8 октября 1878 г. на Надежде Федоровне Громовой (1859—1934), дочери тульского губернского архитектора Федора Васильевича Громова.
* 461. С. Н. Толстому.
Посылаю тебе лошадей и прошу прислать кобылу и Русскую старину. Соня же просит прислать мужика для вывода крыс и фартучек детской.
Нынче ездил на охоту с намерением искать лисиц и одну нашел и затравил, да еще 4-х зайцев.
Деньги за прогоны 5 р. отдал.
Ты только нас не осуждай, а уж за мои осуждения не бойся.1
Наши поклоны Марье Михайловне и приглашения приехать с детьми.
Датируется на основании сопоставления с записью в дневнике С. А. Толстой от 18 октября 1878 г.: «Приехал Левочка, он затравил 4-х зайцев и одну лисицу» (ДСТ, I, стр. 116).
1 Повидимому, отклик разговоров с С. Н. Толстым, гостившим в Ясной Поляне с 13 по 16 октября.
462. П. И. Бартеневу.
Петр Иваныч!
Кажется, что вы мне посылаете Архив,1 и он попадает к брату Сергею, который получает его. Если это так, то я очень вас благодарю и прошу переменить адрес. — Жду не дождусь увидаться с вами, и с корыстными целями, чтобы о многом расспросить, и с бескорыстными, потому что люблю вас.
Л. Толстой.
Прилагаю письмо А. П. Беляеву.2 Пожалуйста передайте, затерял его адрес.
Впервые опубликовано в «Сборнике Государственного Толстовского музея», М. 1937, стр. 182. Датируется на основании ответного письма П. И. Бартенева от 30 октября 1878 г., предположительно 27-м октября, так как 27 утром было отправлено на почту десять писем. См. ДСТ, I, стр. 119.
1 Исторический журнал «Русский архив».
2 Александру Петровичу Беляеву. См. письмо № 407, прим. 1. Упоминаемое письмо к Беляеву неизвестно.
463. H. M. Нагорнову.
27 октября.
Любезнейший Николай Михайлович.
Благодарю за уведомление1 о делах плохих с Соловьевым, на которое не успел отвечать. Я пишу с этой почтой Соловьеву,2 и вы пожалуйста пожмите его, да и напишите, как и что. Как поживаете вы и Варя, и дети, и музыкант,3 которых целую. У нас всё слава богу хорошо и по-старому. Рублей пятьсот мне нужно сюда в Ясную, так как все деньги вышли, то не можете ли, взяв от Соловьева, прислать. О молодых ничего не знаем. Дружески жму руку.
Ваш Л. Толстой.
Впервые опубликовано в «Сборнике Государственного Толстовского музея», М. 1937, стр. 218. Год определяется упоминанием о «молодых», могущим относиться только к состоявшейся 8 октября свадьбе Н. В. Толстого (см. прим. 3 к письму № 460).
1 Письмо Н. М. Нагорнова неизвестно.
2 Письмо неизвестно.
3 Имеется в виду пятилетний сын Нагорновых Валериан, у которого Толстой находил способности к музыке.
* 464. Д. Д. Оболенскому?
Кругом виноват перед вами, любезнейший князь, за то, что не отвечал на два письма ваши — одно — приглашение на охоту, оно пришло на день слишком поздно, и другое о земле в Сам[арской] губ[ернии], которое пришло на 4 дня слишком поздно, так что вас уже не было в Туле, когда я его получил. Кроме того, вы так меня избаловали, что я каждый день всё поджидаю вас и надеюсь на словах всё переговорить, в особенности о земле, которую не покупайте и не посылайте смотреть, не повидавшись со мной. Условия земель тамошних очень сложны. Это и дорого и далеко, а есть в виду другой чудесный участок, кот[орый] я бы купил, если бы были деньги, и кот[орый] охотно сосватал бы вам.
Надеюсь всё, что до свидан[ья].
Ваш Л. Толстой.
27 октября
1878.
Адресат — вероятно, Дмитрий Дмитриевич Оболенский, тульский помещик, знакомый Толстого. В 70-е годы Толстой неоднократно ездил к нему на охоту. См. о нем т. 61.
465. Н. Н. Страхову.
Виноват и не виноват перед вами, дорогой Николай Николаевич. Виноват, потому что вам было неприятно от меня за то, что я не пишу;1 но не виноват, потому что право
Ради бога, нельзя ли на попятный. —
Так не сердитесь на меня, дорогой Николай Николаевич, и верьте, что никогда не перестану вас любить. Писать мне не смею просить. Я не стою того.
Жена вам посылает дружеский поклон.
Ваш Л. Толстой.
Впервые опубликовано в ПС, стр. 194—195. На автографе пометка H. Н. Страхова: «29 октября. 1878. Ясн.». Однако, основываясь на том, что 27-го на почту было отправлено десять писем, датируется этим числом.
1 Толстой отвечает сразу на три письма Страхова: от 14 и 28 сентября и от 10...11 октября.
2 [в другом месте.]
3 См. письма Страхова от 14 и 28 сентября (ПС, стр. 186 и 188).
4 Страхов взял на себя подбор материала и все хлопоты по изданию избранных сочинений Толстого в т. IX «Русской библиотеки» Стасюлевича (см. письма №№ 456 и 457). В письме от 10...11 октября он сообщал Толстому, что для издания понадобился портрет и он дал Стасюлевичу фотографию, а также просил прислать биографические сведения (ПС, стр. 189).
24 октября Страхов прислал список, согласно которому в IX том «Русской библиотеки» должны были войти: два отрывка из «Детства», «Три смерти», «Севастополь в декабре», одиннадцать отрывков из «Войны и мира», восемь басен из «Азбуки», три рассказа для детей, «Кавказский пленник» и четыре отрывка из «Анны Карениной». В таком составе, с добавлением еще двух отрывков из «Детства», том и вышел в свет.
466. И. С. Тургеневу.
27 октября.
Кругом виноват перед вами, любезнейший Иван Сергеевич. Хотел писать вам вслед за вашим отъездом,1 а кончилось тем, что и на ваше письмо2 промешкал ответом. У нас, слава богу, всё здорово, но я не писал оттого, что это последнее время был (выражаясь довольно точно) умственно нездоров: ходил на охоту, читал, но был буквально неспособен ни к какой умственной самобытной деятельности — даже написать письмо, в котором бы был смысл. Со мной это бывает иногда, и вы, верно, знаете это, и если не знаете, то наверно понимаете. По этой же причине не отвечал и Ралстону, но нынче надеюсь ответить ему.
Переведенных по-английски Козаков мне прислал Скайлер,3 кажется очень хорошо переведено. По-французски же переводила бар. Менгден, которую вы у нас видели, и, наверно, дурно.4 Пожалуйста, не думайте, что я гримасничаю, но ей-богу, перечитывание хоть мельком и упоминание о моих писаниях производит во мне очень неприятно сложное чувство, в котором главная доля есть стыд и страх, что надо мной смеются. То же и случилось со мною при составлении биографии. Я увидел, что не могу, и желал бы отделаться.
Как я ни люблю вас и верю, что вы хорошо расположены ко мне, мне кажется, что и вы надо мной смеетесь.5 Поэтому не будем говорить о моих писаньях. И вы знаете, что каждый человек сморкается по-своему, и верьте, что я именно так, как говорю, люблю сморкаться. Радуюсь от всей души, что вы здоровы и у ваших все благополучно, и продолжаю любоваться на вашу зеленую старость. В те 16 лет, которые мы не видались,6 вы только сделались лучше во всех отношениях, даже в физическом.
Не могу не желать вам все-таки того же, что и для меня составляет главное счастие жизни, — труда, с уверенностью в его важности и совершенстве. Я ведь ни крошечки не верю вам, чтобы вы перестали писать, и не хочу верить, потому что знаю, что в вас, как в бутылке, которую слишком круто поворачивали, самое лучшее еще осталось. И нужно только найти то положение, при кот[ором] оно спокойно польется. Этого-то желаю для вас и для себя.
Осень у нас чудесная, и я зайцев травлю пропасть, но валдшнепов не было.
Что «Евгений Онегин» Чайковского?7 Я не слышал еще его, но меня очень интересует.
От души обнимаю вас. Жена кланяется и благодарит за память.
Ваш Л. Толстой.
Печатается по факсимильной репродукции в газете «Кавказ», 1912, № 22 от 22 января, где письмо было опубликовано впервые. Перепечатано в журнале «Печать и революция», 1925, № 5—6, стр. 177—178, с указанием, что в это время оно находилось в архиве Н. Я. Макарова. Местонахождение автографа неизвестно. Год определяется содержанием.
1 Тургенев был в Ясной Поляне 2—4 сентября.
2 От 1/13 октября из Бужнваля; напечатано в сборнике «Толстой и Тургенев. Переписка», изд. М. и С. Сабашниковых, М. 1928, стр. 80—81.
3 Эжен Скайлер (Eugen Schuyler, 1840—1890) — американский писатель и дипломат; в 1866—1868 гг. — консул Соединенных Штатов в Москве, в 1868—1876 гг. — секретарь посольства в Петербурге; член Русского географического общества; автор книг «The Turkistan» («Туркестан»), 1876, и «Peter the Great» («Петр Великий»), 2 тома, 1882; переводчик «Отцов и детей» Тургенева (1867). Знакомый Толстого, бывший у него в Ясной Поляне в 1868 г. Автор «Воспоминаний о гр. Л. Н. Толстом» («Русская старина», 1890, №№ 9 и 10). Его перевод «Казаков» вышел под заглавием «The Cossacks: a tale of the Caucasus in 1852», 2 тома, Лондон 1876.
4 Перевод «Казаков» Е. И. Менгден печатался в «Journal de St. Petersbourg», 1878, с 4 августа по 15 сентября (№№ 205, 206, 209—211, 215, 216, 221, 224, 229, 230, 233, 235, 237, 241, 243).
5 В своем письме от 1/13 октября, положительно отзываясь о В. Ролстоне, Тургенев поддерживал просьбу Ролстона, высказанную им в письме к Толстому от 22 сентября (см. прим. к письму № 467).
6 Толстой виделся с Тургеневым в последний раз не 16, а 17 лет тому назад, в Степановке, имении Фета, 27 мая 1861 г., когда произошла их известная ссора. См. письмо № 419.
7 Опера «Евгений Онегин» была впервые исполнена учениками Московской консерватории, под управлением Н. Г. Рубинштейна, на сцене Малого театра в Москве 17 марта 1877 г. Первое представление на сцене Большого театра состоялось 11 января 1881 г. По словам С. Л. Толстого, Лев Николаевич был знаком с «Евгением Онегиным» только по отрывкам в фортепианном переложении (см. его статью «Лев Толстой и Чайковский» в сборнике «История русской музыки в исследованиях и материалах», под ред. К. А. Кузнецова, т. I, М. 1924, стр. 123).
Тургенев отвечал 15/27 ноября 1878 г. См. «Толстой и Тургенев. Переписка», стр. 84. О впечатлении, произведенном на Толстого ответом Тургенева, см. письмо № 473.
467. Вильяму Ролcтону (William Ralston).
27 Octobre 1878.
Dear Sir.
I am very sorry not to be able to give you a satisfactory answer to your letter. The reason of it is, that I very much doubt my being an author of such importance as to interest by the incidents of my life not only the Russian, but also the European public. I am fully convinced by many examples of writers, of whom their contemporaries made very much of and which were quite forgotten in their lifetime, that for contemporaries it is impossible to judge rightly on the merits of literary works, and therefore, notwithstanding my wishes, I cannot partake the temporary illusion of some friends of mine, which seem to be sure, that my works must occupy some place in the Russian literature. Quite sincerely not knowing, if my works shall be read after hundred years, or will be forgotten in a hundred days, I do not wish to take a ridiculous part in the very probable mistake of my friends.
Hoping, that on consideration of my motives you will kindly excuse my refusal,
I am Yours faithfully
C. L. Tolstoy.
Лондон. Г-ну Ралстону. London. M-r Ralston. Exquire. 8 Alfred Place. Bedford Square.
Милостивый государь.
Я очень сожалею, что не могу дать на ваше письмо положительного ответа. Дело в том, что я очень сомневаюсь, чтобы я был таким значительным писателем, события жизни которого могли бы представлять интерес не только для русской, но и для европейской публики. Я вполне убежден многочисленными примерами писателей, которых современники ставили сначала очень высоко, но которые затем были совершенно забыты еще при жизни, что современники не могут правильно судить о достоинствах литературных произведений. Поэтому, несмотря на мое желание, я не могу разделять временную иллюзию нескольких друзей, утверждающих с уверенностью, что мои произведения должны будут занять некоторое место в русской литературе. Я совершенно искренно не знаю, будет ли кто-нибудь читать мои произведения через сто лет, или же они будут забыты через сто дней, и поэтому не хочу оказаться в смешном положении, в случае весьма вероятной ошибки моих друзей.
В надежде, что вы примете во внимание эти мотивы и любезно извините мой отказ,
остаюсь искренно преданный вам гр. Л. Толстой.
Впервые опубликовано в книге H. Н. Апостолова «Толстой и русское самодержавие», М. 1930, стр. 61.
Уильям Ролстон-Шедден (William Ralston-Shedden, 1828—1889) — исследователь русской литературы и переводчик на английский язык произведений русских писателей, член-корреспондент Российской академии наук, с 1853 по 1875 г. — библиотекарь Британского музея. Главные труды его: перевод басен Крылова («Kriloff and his Fables», Лондон 1868); два сборника русского песенного и сказочного творчества: «Songs of the Russian People» («Песни русского народа»), Лондон 1872; «Russian Folk Tales» («Русские народные сказки»), Лондон 1873, и курс лекций по древней русской истории («Early Russian History», Лондон 1874).Ролстон четыре раза был в России, но познакомиться с Толстым ему не пришлось.
Ответ на письмо от 22 сентября (4 октября н. ст.) 1878 г., в котором Ролстон сообщал о своем намерении написать большую статью о «Войне и мире» и просил прислать ему какие-нибудь биографические сведения или хотя бы указать печатные источники, в которых он мог бы найти эти сведения. Статья Ролстона была напечатана в журнале «Nineteenth Century», 1879, апрель, стр. 650—669, под заглавием: «Count Leo Tolstoy’s Novels» («Романы графа Толстого»). Недостававшие ему сведения о Толстом он получил от Тургенева (см. письмо Тургенева к Ролстону от 25 сентября (7 октября) 1878 г. — «Недра», кн. 4, М. 1924, стр. 275).
* 468. А. А. Фету.
Уже и не знаю, как, в каком духе начать писать вам, дорогой Афанасий Афанасьевич. Все-таки нет других слов, как виноват, виноват и кругом виноват.1 Хотя и всегда излишне выставление причин извиняющих, я все-таки их напишу, потому что они справедливы и объяснят вам мое состояние. Вот уже с месяц, коли не больше, я живу в чаду не внешних событий (напротив, мы живем одиноко и смирно), но внутренних, которых назвать не умею. Хожу на охоту, читаю, отвечаю на вопросы, кот[орые] мне делают, ем, сплю, но ничего не могу делать — даже написать письмо. У меня их набралось до 20-и, из кот[орых] есть почти такие же, как ваше. Нынче я, как только немного очнулся, пишу вам. У нас всё, слава богу, здорово и хорошо. Обычная зимняя жизнь с всё усложняющимся воспитанием и учением детей идет, как и прежде. Мы очень заняты — жена самыми ясными и определенными делами, а я самыми неопределенными и потому постоянно имею стыдливое сознание праздности среди трудовой жизни.
Вы верно уже кончили переделку своей статьи2 и, если здоровы, то, вероятно, уже заняты чем-нибудь новым. Если вы меня простили, то напишите мне и о своем здоровьи, кот[орое], по последнему письму, угрожало разладиться, и о своей духовной работе. На днях у меня был некто Навроцкий,3 аспирант в поэты, 42 лет, затеявший новый журнал Русская речь. Я ему дал ваш адрес и сказал, что, вероятно, вы не откажетесь печатать у него. Не удивитесь, если получите от него письмо с упоминанием обо мне. Он, кажется, очень порядочный человек, но в голове у него, разумеется, полный, т. е. обычный сумбур.
Так пожалуйста не рассердитесь на меня. Помните, что мы всё по-старому вас любим, а что я неакуратен, так это только подробность моего характера.
Опять откладываю поездку к вам. Теперь я не могу и не гожусь. А вот если бог даст поработать и устать от работы, то зимою, если вы меня позовете поехать и отдохнуть к вам. Что вы делаете зимой? Не едете надолго в Москву? На короткое время верно поедете; тогда надеемся, что по-старому заедете к нам. Жена просит передать свой поклон вам и Марье Петровне.
Ваш Л. Толстой.
Впервые опубликовано Фетом в «Моих воспоминаниях», ч. II, М. 1890, стр. 357—358, с пропуском нескольких фраз. Датируется записью в дневнике С. А. Толстой от 21 октября 1878 г. о приезде из Петербурга Навроцкого и на том же основании, что и письмо № 465.
1 Толстой не ответил на два письма Фета: от 15 сентября и 5 октября 1878 г.
2 О статье Фета см. письмо № 459, прим. 2, и письмо № 479.
3 Александр Александрович Навроцкий (1839—1905) — генерал-лейтенант, поэт и драматург, писавший под псевдонимом Н. А. Вроцкий. С 1879 по 1882 г. издавал и редактировал журнал «Русская речь».
469. П. И. Бартеневу.
Я всегда дома, Петр Иванович, и всегда вам очень бы рад. Доехать ко мне лучше на моих, телеграфировав в Козловку, когда вы выезжаете и где слезаете — в Туле или Козловке (курьерский не останавливается в Козловке).
Так пожалуйста же приезжайте. Как славно обо всем спокойно переговорим.1
Ваш Л. Толстой.
Впервые опубликовано в «Сборнике Государственного Толстовского музея», М. 1937, стр. 183. Датируется на основании письма П. И. Бартенева от 30 октября 1878 г., на которое Толстой отвечает.
1 О приезде П. И. Бартенева в Ясную Поляну сведений нет.
* 470. А. А. Фету.
Хоть и очень совестно мне было, дорогой Афанасий Афанасьич, получить ваше письмо с вопросом, чтó я, но и радостно было видеть, что вы меня любите. Рад бы был вашими устами мед пить — находиться в периоде беременности, но, кажется, это скорее прекращение способности родов, которое тоже сопровождается болезнью. Так или иначе, но я духовно плох — сплю и потому, только во исполнение вашего желания пишу, что у нас всё здорово и благополучно и все вас так же любим.
Ваш Л. Толстой.
Навроцкого зовут Александр Александрович.1
На автографе пометка Фета: «8 ноября 78»; дата подтверждается письмами Фета от 30 октября, на которое Толстой отвечает, и от 21 ноября, которое служит ответом на это письмо.
1 30 октября Фет писал: «Единовременно с вашим письмом получил письмо и объявление на Русскую речь от Навроцкого, имени и отчества которого не знаю».
* 471. A. A. Фету.
С обычной радостью и благодарностью ожидаем вас 9-го в ночь на Козловке.
Ваш Л. Толстой.
Датируется на основании письма Фета от 4 ноября 1878 г., на которое служит ответом. Ср. письмо № 473.
472. H. Н. Страхову.
Жена вам писала,1 дорогой Николай Николаич, но она, во-первых, не написала о вашем выборе статей в Р[усскую] б[иблиотеку], а во-вторых, не сказала, как я чувствую себя вам благодарным и виноватым перед вами.
Выбор превосходный.2 И в особенности хорошо, если правда, что мало. Чем меньше, тем лучше.
Одно — биография. Как бы обойтись без нее. Если уже никак нельзя, то какой minimum ее возможен. Если вы увидитесь с Стасюлев[ичем], сондируйте, ждет он от меня письма, или нет.3 Да как его зовут?
От души обнимаю вас.
Ваш Л. Толстой.
Впервые опубликовано в ПС, стр. 195. Датируется на основании пометки H. Н. Страхова на автографе: «10 ноября 1878. Ясн.». Ответ на письмо Страхова от 24 октября 1878 г. (ПС, стр. 191—194).
1 2 ноября С. А. Толстая извещала Страхова, что она написала для издания «Русской библиотеки» краткий биографический очерк жизни Толстого, и просила прислать для образца биографию М. Е. Салтыкова в издании той же библиотеки.
2 О выборе отрывков из произведений Толстого для «Русской библиотеки» см. письмо № 465, прим. 4.
3 Толстой оставил неотвеченным письмо М. М. Стасюлевича от 9 октября 1878 г.
* 473. А. А. Фету.
Дорогой Афанасий Афанасьевич.
Поеду в Москву и велю напечатать на своей почтовой бумаге «виноват».
Но мне кажется, что я не виноват в том, что не отвечал на то письмо, в кот[ором] вы обещаете заехать.1 Помню свою радость при этом известии и то, что я сейчас же отвечал вам.2 Если же не отвечал, то, пожалуйста, не накажите за это и приезжайте. Бог даст, будет снег. Если же не будет, то вышлем коляску в Ясенки. Жена очень благодарит Марью Петровну, к чему и я присоединяюсь, и просит очень его исполнить. Мы так давно не видались.
Теперь другое: стихотворение ваше3 прекрасно — роженое, как все ваши прекрасные вещи. Я бы желал переменить «властительному маю», но знаю, что это нельзя.4 —
С женой мы о вас, как человеке и друге и как о поэте, всегда вполне совпадаем. —
У нас слава богу всё здорово и идет по-божьи. —
Вы поняли мою тоску с полуслова, но боюсь еще, что не разрожусь. Вчера получил от Тургенева письмо.5 И знаете, решил лучше подальше от него и от греха. Какой-то задира неприятный. Поздравляю вас с днем рожденья. И теперь не забуду поздравлять вас к 23. И желаю не забывать этого раз 12. Больше не надо ни для себя, ни для вас.
До свиданья.
Ваш Л. Толстой.
Опубликовано (с пропусками) Фетом в «Моих воспоминаниях», ч. II, М. 1890, стр. 358—359, с датой: «22 ноября 1878 года», подтверждаемой письмом Фета от 21 ноября 1878 г., на которое Толстой отвечает, и словами письма: «Не забуду поздравлять вас к 23» — Фет родился 23 ноября 1820 г.
1 От 4 ноября 1878 г.
2 См. письмо № 471.
3 В письме от 4 ноября Фет прислал свое новое стихотворение «Отошедшей». Так как это стихотворение печатается в собраниях стихотворений Фета с несколько другим текстом, приводим посланный Толстому вариант полностью:
4 В письме от 2 января 1879 г. Фет снова послал Толстому это стихотворение, изменив «властительному маю» на «всевидящему маю». Стихотворение было напечатано в «Русской речи», 1879, 5, стр. 78, по списку, переданному Страховым, с сохранением «властительного мая». См. А. А. Фет, Полное собрание стихотворений («Биб-ка поэта» под ред. М. Горького), изд. «Советский писатель», 1937, стр. 17.
5 Из Парижа от 15/27 ноября, в ответ на письмо Толстого от 27 октября. См. «Толстой и Тургенев. Переписка», М. 1928, стр. 84.
474. H. Н. Страхову.
Дорогой Николай Николаич!
Жена написала биографию1 и вам письмо, но дала мне перечесть, и я остановил и то и другое — на время. Биография, для кот[орой] она спрашивала меня и справлялась по письмам и дневникам, вышла превосходная для меня, и для меня только. Мне интересно восстановить в памяти свою жизнь. И если бог даст жизни и я когда-нибудь вздумаю писать свою историю, то это будет для меня канва чудесная; но для публики это немыслимо. Мы выберем на днях по вашим вопросам факты и пришлем вам. Я иногда думаю, что вы сердитесь на меня за мое молчание и неблагодарность. Пожалуйста, не сердитесь и верьте, что я ужасно высоко ценю вашу дружбу и боюсь потерять хоть частицу ее. Не пишу я вам только оттого, что нечего. Попытки, искания, очарования и разочарования мои при работе моей не годится рассказывать. А остальное всё меня не интересует в это время. Но когда проснусь, то первое, что представляется, это мое желание общения с вами. Жена в том письме, кот[орое] я задержал, опять просит вас исполнить обещание приехать к нам на рожество. Если для вашего решения нужно знать, что это для меня будет большой радостью, то примите это в соображение. Особенно хочется пожить с вами. И если вам хорошо у нас и можно, устройте пожалуйста. Уж недолго остается и до рожества, и жить нам вообще и пользоваться этими хорошими радостями.
У нас всё благополучно и идет жизнь порядком. Надеюсь, до свиданья.
Ваш Л. Толстой.
Впервые опубликовано в ПС, стр. 197—198. Датируется на основании пометки H. Н. Страхова на автографе: «23 ноября 1878, Ясн.».
1 О составлении С. А. Толстой биографии Толстого см. записи в ее дневнике от 16, 25 и 29 октября, 19 и 24 ноября (ДСТ, I, стр. 115—116, 118—119, 124, 125, 126). 27 или 28 ноября биография была отослана Страхову (см. письмо № 475).
* 475. H. Н. Страхову.
Граф Лев Николаевич Толстой родился в 1828 году, 28 августа, Тульской губернии, Крапивенского уезда, в сельце Ясная Поляна, родовом имении его матери, княжны Волхонской.
Отец графа Толстого, отставной подполковник, участвовавший в кампаниях 1812 и 1813 годов, граф Николай Ильич Толстой, сын Ильи Андреевича, сына Андрея Ивановича, сына Ивана Петровича, сына графа Петра Андреевича, сподвижника Петра Великого.
Мать его, урожденная княжна Марья Николаевна Волхонская, единственная дочь князя Николая Сергеевича, женатого на княжне Трубецкой.
Мать графа Л. Н. Толстого умерла в 1830 году, когда ему не было еще двух лет. Воспитанием его, так же как и трех старших братьев его, Николая, Сергея и Дмитрия, и младшей сестры его Марии, после смерти матери, занималась дальняя родственница, девица Татьяна Александровна Ергольская, выросшая и воспитанная в доме деда его, графа Ильи Андреевича Толстого.
В 1837-м году всё семейство Толстых переехало в Москву для приготовления старшего сына в университет. Воспитателями в это время были немец Федор Иванович Рёссель, а потом, по переезде в Москву, француз Prosper St. Thomas. Первыми учителями графа Льва Николаевича по-русски и по-французски были его тетки: Ергольская и родная сестра отца его, графиня Александра Ильинишна Остен-Сакен, жившая в доме брата. Впоследствии же Рёссель, St. Thomas и ходившие на дом в Москве учителя.
В 1837 году, летом, скоропостижно умер отец. Вследствие запутанности дел по опеке и поэтому необходимости уменьшить расходы, часть семейства переехала опять в деревню, а именно, меньшие: Дмитрий и Лев и Мария с теткой Татьяной Александровной Ергольской, где учителями детей были переменявшиеся немцы гувернеры и русские семинаристы. Опекуншей же над детьми была графиня Александра Ильинишна Остен-Сакен.
В 1840 году она умерла, и опека перешла в руки к другой родной тетке, Пелагее Ильинишне Юшковой, жившей с мужем в Казани. В 1841 году она перевезла все семейство Толстых в Казань. Старший брат Николай перешел из Московского университета в Казанский. В Казани младшие братья учились у приходивших учителей, готовясь в университет, и с ними вместе гр. Л. Н. Толстой. Сергей и Дмитрий поступили в 1842 году на математический факультет, а в 1843-м году Лев, 15-ти лет, на существовавший тогда в Казани факультет Восточных языков. Пробыв год на этом факультете, он перешел в 1844 году на юридический. На юридическом, перейдя на второй курс, он, перед экзаменом на третий, вышел из университета и уехал с братьями, окончившими курс, из Казани в доставшуюся ему по разделу деревню Ясную Поляну, где он и прожил почти безвыездно до 1851 года, за исключением коротких поездок в Москву и Петербург.
В 1851 граф Л. Н. Толстой поехал с служившим на Кавказе и приезжавшим в отпуск братом Николаем на Кавказ, не имея другой цели, как быть с любимым братом и видеть новый край. Но жизнь на Кавказе так полюбилась ему, что в 1851 году он поступил на службу в ту же батарею, в которой служил брат, именно в 4-ю батарейную батарею 20-й артиллерийской бригады, стоявшую в станице Старогладовской, на Тереке. На Кавказе граф Л. Н. Толстой в первый раз начал писать в романической форме. Им задуман был большой роман, из начала которого составились
В 1852 году было кончено
На Кавказе граф Л. Н. Толстой пробыл с 1851 до 1853 года, ежегодно участвуя в зимних экспедициях. В 1853 году по просьбе своей был переведен в Дунайскую армию, назначен в штаб князя Михаила Дмитриевича Горчакова и участвовал в кампании 1854 года.
По отступлении русской армии из Ясс, граф Л. Н. Толстой перешел в Севастополь и участвовал в обороне, служа в легкой артиллерии.
В мае 1855-го года граф Л. Н. Толстой назначен был командиром горного дивизиона и участвовал в сражении на Черной Речке 4 августа, а 27-го августа при штурме Севастополя, после которого был послан курьером в Петербург к ракетной батарее.
В этот период с 1853—55 года были написаны
В 1855 году граф Л. Н. Т. вышел в отставку и жил зимы в Петербурге и Москве, а лета в деревне Ясная Поляна. После двукратных поездок за границу, с 1861 года он поселился в деревне.
За это время были написаны
В 1861 году граф Л. Н. Т. был мировым посредником, занимался школами и издавал педагогический журнал под названием
В 1862 году граф Л. Н. Толстой женился в Москве на Софье Андреевне Берс, на дочери доктора Андрея Евстафьевича Берс. С той поры он безвыездно живет в именьи своем, Ясная Поляна, занимаясь воспитанием шестерых детей своих.
В эти 16 лет написаны были
Вот что мы составили с женой, дорогой Николай Николаич, и что посылаем на ваше благоусмотрение. Если годится, то отдайте, но ничего не прибавляйте, а если нужно, выкиньте, что лишнее.
У нас всё благополучно. Жалею, что жена не посылает своего первого письма.2 Она там говорит вам много искренно любезного, главное же, очень настаивает на вашем обещании и своей просьбе приехать к нам на рожество. Я это повторяю вам, потому что мне очень близко к сердцу. Очень бы хотелось вас видеть.
Дружески обнимаю вас.
Ваш Л. Толстой.
Не пишу ни о чем, потому что надеюсь, что увидимся и всё переговорим.
Основная часть письма — биографический очерк — печатается по рукописи С. А. Толстой, исправленной Л. Н. Толстым. Она была напечатана, с присланным позднее добавлением, в издававшейся М. М. Стасюлевичем «Русской библиотеке», вып. IX, Спб. 1879. Приписка Толстого публикуется впервые. Датируется на основании пометки Страхова на автографе: «28 ноябрь 1878. Ясная».
1 Далее рукой Толстого.
2 Письмо неизвестно.
В ответном письме от 2 декабря Страхов просил прислать краткие дополнительные сведения о семье Берсов (см. ПС, стр. 198). Просимая Страховым вставка была прислана С. А. Толстой при письме от 6 декабря 1878 г. и включена в биографический очерк.
* 476. А. А. Фету.
Разумеется, в Козловке. Ждем с радостью.
Ваш Л. Толстой.
На автографе пометка А. А. Фета: «5 декабря 78». Дата определяется письмом Фета от 1—3 декабря 1878 г., на которое Толстой отвечает, — с запросом, на какую станцию лучше ехать в Ясную Поляну: Козловку или Ясенки. Дорога из Ясенок (7 км.) была по киевскому шоссе, а из Козловки (3 км.) — проселочная, становившаяся непроезжей в распутицу.
477. М. М. Стасюлевичу.
Милостивый государь Михаил Матвеевич,
Биографический очерк я уже выслал H. Н. Страхову, и если он не доставил его еще вам, то вероятно потому, что ждет от меня прибавления. Нынче я получил от него письмо и на днях отвечу.1 Очень много вам благодарен как за обещание выслать мне экземпляры,2 так и за биографию Фотия, которую я прочел с величайшим интересом.
С истинным уважением и преданностью
ваш покорный слуга гр. Л. Толстой.
5 декабря 1878.
Печатается по автографу, хранящемуся в ИРЛИ. Впервые опубликовано в книге: «М. М. Стасюлевич и его современники в их переписке», т. V, Спб. 1913, стр. 329.
1 Письмо H. Н. Страхова от 2 декабря 1878 г. (ПС, стр. 198—199). Ответила С. А. Толстая, послав добавление к биографии (см. прим. к письму № 475).
2 31 декабря 1878 г. Стасюлевич писал: «Я воспользовался поездкой H. Н. Страхова и его обязательным предложением доставить Вам лично от меня веленевые экземпляры тома IX Рус. библиотеки, а также и образцы простых экземпляров».
478. П. Н. Свистунову.
Многоуважаемый Петр Николаевич,
Я перед вами кругом виноват, во-первых, за то, что, бывши в Москве,1 не выгадал время заехать к вам еще раз, а во-вторых, за то, что так долго не прислал вам книгу Vinet,2 о которой вы мне напомнили.
Извинить меня можно только потому, что я, вернувшись из Москвы, куда я и поехал не совсем здоровый, заболел и только нынче, в день Рожества, опомнился и почувствовал себя лучше. Пожалуйста же, не сердитесь на меня, в особенности во внимание того уважения, которое я имею вообще к людям вашего времени и в особенности к вам, расположением которого я так желал бы пользоваться.
Начинаю с того, что поздравляю вас с праздником и новым годом, желаю вам здоровья и продолжения того душевного спокойствия, в котором3 я всегда видел вас.
Работа моя4 томит и мучает меня, и радует и приводит то в состояние восторга, то уныния и сомнения; но ни днем, ни ночью, ни больного, ни здорового, мысль о ней ни на минуту не покидает меня. Вы мне позволяли делать вам и письменные вопросы. Выбираю самые для меня важные теперь.
Что за человек был Федор Александрович Уваров,5 женатый на Луниной? Я знаю, что он был храбрый офицер, израненный в голову в Бород[инском] сражении. Но что он был за человек? Когда женился? Какое было его отношение к обществу? Как он пропал? Что за женщина была Кат[ерина] Сергеевна? Когда умерла, остались ли дети?6
На какой дуэли, — с кем и за что, — Лунин, Мих[аил] Серг[еевич],7 был ранен в пах?
Написав все эти вопросы, мне стало совестно. Пожалуйста, если вам скучно и некогда, ничего не отвечайте, а если ответите хоть что-нибудь, я буду очень благодарен. Если же всё, что вы знаете про это, слишком длинно, то напишите — я приеду, чтобы послушать вас изустно.
Во всяком случае, поручаю себя вашему расположению и только прошу верить, что дело, которое занимает меня, для меня теперь почти так важно, как моя жизнь, и еще в то, что я дорожу моими отношениями к вам столько же по той помощи, которую вы оказывали и можете оказать мне, сколько по искреннему и глубокому уважению к вашей личности.
Гр. Л. Толстой.
Не вспомнится ли вам из декабристов какое-нибудь лицо, бежавшее и исчезнувшее?8
Впервые опубликовано в «Красном архиве», 1924, 6, стр. 239—240. Дата определяется на основании слов: «нынче, в день рожества» и ответного письма П. И. Свистунова от 30 декабря 1878 г.
1 Толстой был в Москве около 6—7 декабря.
2 Винэ (Alexandre Rodolf Vinet, 1797—1847) — французский религиозный писатель протестантского направления, автор книги «Etudes sur Blaise Pascal» («Этюды о Паскале», Париж, 1848), которую, повидимому, и имеет в виду Толстой.
3
4 Над романом из эпохи декабристов.
5 Федор Александрович Уваров (р. 1780) — полковник, участник наполеоновских войн, товарищ декабриста М. С. Лунина по Кавалергардскому полку, женатый на его сестре Екатерине Сергеевне. 7 января 1827 г., в Петербурге, он ушел из дому и больше не возвращался. Все поиски остались безрезультатными. Официально было признано, что Уваров покончил с собой, утопившись в Неве; так думала и его жена; но были также толки, что он скрылся за границу или в Сибирь. Проф. К. В. Кудряшов в своей книге «Александр Первый и тайна Федора Кузьмича» (П. 1923) выдвинул гипотезу о тождестве Уварова со старцем Федором Кузьмичом.
6 Екатерина Сергеевна Уварова, рожд. Лунина. У нее от Ф. А. Уварова было два сына: Александр (1816—1869), полковник Нарвского гусарского полка, женатый на Наталье Петровне Горчаковой (р. 1824), четвероюродной сестре Л. Н. Толстого, и Сергей (1820—1903).
7 Михаил Сергеевич Лунин (1787—1845) — декабрист, подполковник лейб-гвардии Гродненского гусарского полка. Начал службу в Кавалергардском полку и участвовал в войнах России с Наполеоном. Вынужденный в 1815 г. вследствие дуэли выйти в отставку, он прожил с осени 1816 г. до 1817 г. в Париже. По возвращении в Россию в 1817 г. вступил в Союз Спасения, был одним из учредителей Союза Благоденствия, членом Северного и Южного обществ; но в 1822 г. отошел от тайного общества и снова определился на военную службу. Арестованный в 1826 г., был приговорен к 20 годам каторжных работ. Срок был впоследствии сокращен до 10 лет, и в 1836 г. М. С. Лунин был переведен на поселение. За письма к сестре (перлюстрировались III-м отделением), содержавшие резкие высказывания против самодержавия и крепостного права, и за сочинение «Взгляд на русское тайное общество с 1816 по 1826 год» в 1841 г. был переведен в Акатуевский рудник, где содержался в заключении в самых тяжелых условиях. См. о нем «Декабрист М. С. Лунин. Сочинения и письма». Редакция и примечания С. Я. Штрайха, П. 1923.
8 Толстому могли быть известны по рассказам других декабристов планы побегов В. П. Ивашева и И. И. Сухинова. О побеге мечтал одно время и М. С. Лунин (см. А. Е. Розен, «Записки декабриста», Спб. 1907, стр. 159—160). О планах побегов декабристов см. статью М. Азадовского «Неосуществленный замысел побега декабристов из Читы (Неопубликованная глава из записок Д. И. Завалишина)» — «Декабристы и их время», т. I, М. 1928, стр. 216—225.
Свистунов отвечал письмом от 30 декабря 1878 г., опубликованным в книге «Тайные общества в России в начале XIX столетия», М. 1926, стр. 202—203.
479. А. А. Фету.
Приписываю несколько строк, дорогой Афанасий Афанасьевич, чтобы сказать, что обеими руками подписываю то, что вам пишет Ник[олай] Николаевич1. Не прочтя вновь всю статью, я не имею вполне права иметь мнение; но по тому, что я слышал тогда и теперь, и в особенности по серьезности, с кот[орой] Н[иколай] Н[иколаевич] отнесся к этому делу, и по тем разговорам, кот[орые] мы с ним имели, я позволяю себе прибавить и свой голос к его голосу. Трудно найти двух людей, кот[орые] бы так любили не только вас, но именно ваш ум, как мы с ним, и потому вы должны нам верить. — Скажу только, что, прочтя письмо Страхова, я сказал ему, что он в письме к вам выразил свое осуждение сильнее, чем в разговоре со мной. —
Поздравляю вас с новым годом; дай вам бог здоровья и спокойствия душевного.
Наш поклон Марье Петровне. Я скоро буду в Москве2 и желал бы не попасть в то время, когда вы будете в Петербурге]. — Если вам не в труд, пожалуйста пришлите мне ваше последнее стихотворение.3
Ваш Л. Толстой.
Впервые опубликовано в «Литературном наследстве», т. 37-38, М. 1939, стр. 226—227. Дата определяется содержанием и ответным письмом Фета от 2 января 1879 г. В конце письма приписка рукой H. Н. Страхова (см. факсимиле в «Литературном наследстве», стр. 227).
1 В конце декабря 1878 г. H. Н. Страхов гостил в Ясной Поляне. Прочитав статью Фета «Наша интеллигенция» (см. письмо № 459, прим. 2), Страхов в письме от 31 декабря изложил свое отрицательное мнение о ней. См. «Литературное наследство», т. 37-38, М. 1939, стр. 228.
2 Поездка эта, повидимому, не состоялась.
3 В ответном письме от 2 января 1879 г. Фет прислал два стихотворения: вторично — «Отошедшей» (см. письмо № 473) и новое — «Смерть» («Проснулся я. Да, крышка гроба. Руки...» — см. письмо № 486).
ДЕЛОВЫЕ БУМАГИ И ОФИЦИАЛЬНЫЕ ДОКУМЕНТЫ
* 552. Судебному приставу.
Господину судебному приставу, состоящему при Съезде мировых судей Крапивенского судебного округа.
Графа Л. Н. Толстого.
Прошу г. пристава приостановиться продажею имущества крестьянина с. Телятинок Василья Лизунова по моему иску, и исполнительный лист, переданный Вам на взыскание, возвратить мне через Ясенское волостное правление. Июня дня 1878 года.
Граф Лев Толстой.
Подпись руки графа Льва Николаевича Толстого Ясенковское волостное правление удостоверяет. 9 июня 1878 года.
Волостной старшина Зябрев.
Волостной писарь Новиков.
Текст заявления, за исключением подписи Толстого, написан рукою волостного писаря.
Заявление вшито в дело (Л. Д. 4), имеющее на обложке следующее заглавие: «№38. Гр. Толстой с Лизуновым о взыскании с крестьянина деревни Телятинок Василья Егорова Лизунова на удовлетворение графа Льва Николаевича Толстого 150 руб. Началось 2 мая 1878 г. Окончено 10 июня 1878 г.
Как видно из дела, имущество ответчика, всего на сумму 25 р. 50 к. по предварительной оценке, было описано 5 мая 1878 г. на основании исполнительного листа мирового судьи 3 участка от 28 апреля 1878 г. за № 258, присланного конторой гр. Толстого 2 мая того же года судебному приставу Чинонову».
Продажа была назначена на 10 июня, но когда судебный пристав прибыл в дом ответчика, последний вручил ему напечатанное выше заявление за подписью Толстого, и продажа была приостановлена, а исполнительный лист вручен под расписку «управляющему графа Толстого» Алексею Степановичу Орехову для передачи истцу (см. журналы судебного пристава от 5 мая и 10 июня 1878 года).
В чем состояло судебное дело о взыскании с крестьянина Лизунова 150 рублей, неизвестно.
ДОПОЛНЕНИЕ
* 555. С. А. Рачинскому.
Дорогой Сергей Александрович.
Всякий день сбираюсь писать вам, не за тем, чтобы отвечать на ваше письмо, а чтобы войти поближе в духовное общение с вами, чего мне очень хочется, но все не успевал и нынче пишу только, чтоб ответить. Это не письмо, а письмо впереди.
Виноват, я не так вас понял; теперь понял и согласен, хотя ваше замечание об архитектуре и неопределенно, скорее тонко, но я понял его и постараюсь последовать вашему указанию, если будет случай, чего страстно желаю, а почему, не могу сказать. —
То, что с вами случилось насчет цифр, чрезвычайно поразило меня; во-первых, потому что со мной то же самое было, при тех же условиях; а во-вторых, что самый результат, до которого вы дошли, очень интересен.1 Как бы я желал увидать вас! Нельзя ли нам хоть в Москве съехаться.
Пишите мне в Тулу просто, скорей доходят, да и вообще пожалуйста пишите изредка мне; письма ваши очень радостны, потому что мы очень родственны с вами, и я люблю вас.
Л. Толстой.
Датируется на основании письма С. А. Рачинского, на которое отвечает Толстой; и пометки на письме неизвестной рукой: «8 апр.?».
Ответ на письмо Рачинского от 5 февраля 1878 г. См. «Письма Толстого и к Толстому. Труды Публичной библиотеки СССР имени В. И. Ленина», М. 1928, стр. 224—226, и комментарий к письму № 384.
1 С. А. Рачинский писал о своем способе деления.
* 556. С. А. Рачинскому.
Воистину воскрес, дорогой Сергей Александрович.
Ваше чудесное письмо, которое я несколько раз перечитывал, требует длинного ответа. И я напишу вам его в другой раз, а теперь некогда. Только хочу сказать, что то, что вы пишете о своем отношении к вере, было то самое, что мне хотелось узнать, и так именно, как мне, любя вас, хотелось, чтобы это было. Жалко, что коротко. От души обнимаю вас и жду не дождусь радости увидать вас.
Ваш Л. Толстой.
У заутрени у нас тоже были бабочки и не удивитесь, что в том, что я сбираюсь писать,1 будет глава, которую мне дали эти бабочки. Они летали всю заутреню. Прелестно.
Датируется на основании письма С. А. Рачинского, на которое отвечает Толстой, и пометки на письме неизвестной рукой: «23 апр.».
Ответ на письмо Рачинского от 14—16 апреля 1878 г. См. «Письма Толстого и к Толстому. Труды Публичной библиотеки СССР имени В. И. Ленина», М. 1928, стр. 229—232.
1 Вероятно, роман из эпохи XVII—XIX вв.
* 557. C. A. Рачинскому.
Получил ваше письмо, дорогой Сергей Александр[ович]. Очень обрадовался, потому что очень люблю вас и вашу жизнь, но тогда не отвечал и теперь не отвечаю, потому что некогда, не в духе том. Только этим заявляю получение вашего письма и мою к вам любовь. Хотелось бы побывать у вас.
Ваш Л. Толстой.
Датируется приблизительно по содержанию, характеру почерка и пометке на письме неизвестной рукой: «2 нояб.».
СПИСОК ПИСЕМ Л. Н. ТОЛСТОГО 1873—1879 гг.,
НЕ ИМЕЮЩИХСЯ В РАСПОРЯЖЕНИИ РЕДАКЦИИ
1878
59. С. А. Берсу.
60. А. А. Фету.
61. А. П. Беляеву.
62. С. Н. Бибиковой.
63. Р. Г. Бистрому.
64. М. И. Семевскому.
65. Монтельсу-Ньефу.
66. Г. С. Толстому.
67. М. И. Семевскому.
68. С. С. Урусову.
69. А. А. Фету.
70. М. И. Семевскому.
71. С. С. Урусову.
72. В. Я. Цингеру.
73. А. А. Фету.
74. И. С. Тургеневу.
75. И. Г. Соловьеву.
76. А. П. Беляеву.
77. А. П. Сердобольскому.
78. Л. А. Берс.
79. М. И. Семевскому.
80. А. С. Суворину.
ПРЕДИСЛОВИЕ К ШЕСТЬДЕСЯТ ВТОРОМУ ТОМУ.
В настоящем томе Полного собрания сочинений печатаются письма Л. Н. Толстого за 1873—1879 годы.
В письмах нашли отражение все основные моменты жизни и творчества Толстого за этот период.
Письма 1874—1875 годов ярко характеризуют глубокий интерес Толстого к вопросам народного образования: его полемику с педагогами о методах обучения, выступления в Московском комитете грамотности, работу в качестве члена училищного совета Крапивенского и Чернского уездов, план образования в Ясной Поляне учительской семинарии. Значительное место занимают письма, связанные с изданием и распространением «Новой азбуки», «Книг для чтения» и статьи «О народном образовании».
1873—1877 годы — время создания романа «Анна Каренина». Письма этих лет (в особенности к H. Н. Страхову и А. А. Фету) являются ценнейшим материалом для творческой истории романа.
Кроме того, период 1873—1879 годов отмечен работой Толстого над романами из эпохи конца XVII — начала XIX века и «Декабристами». Для характеристики этой работы исключительный интерес представляют письма к В. В. Стасову, H. Н. Страхову, П. Д. Голохвастову и декабристу Н. П. Свистунову, которые присылали Толстому различные исследования и материалы и сообщали исторические сведения, нужные ему для работы над романами.
В письмах этого периода отразился сложный и противоречивый процесс назревания перелома в мировоззрении Толстого. Письма свидетельствуют о напряженном интересе писателя к социально-политическим вопросам, выдвинутым эпохой 70-х годов, и, с другой стороны, раскрывают философские и религиозно-нравственные искания, сопровождавшие разрыв Толстого со всеми привычными взглядами дворянского класса, к которому он принадлежал по рождению и воспитанию, и его переход на позиции патриархального крестьянства.
Настоящий том включает 501 письмо Л. Н. Толстого. За 1873 г. — 46 писем, за 1874 г. — 74 письма, за 1875 г. — 104 письма, за 1876 г. — 63 письма, за 1877 г. — 67 писем, за 1878 г. — 87 писем, за 1879 г. — 60 писем. 55 писем за эти годы к С. А. Толстой напечатаны в восемьдесят третьем томе. В разделе «Деловые бумаги и официальные документы» публикуется 3 документа.
143 письма публикуются впервые, 52 письма были опубликованы неполностью; текст писем, опубликованных ранее в различных книгах, сборниках и статьях, заново сверен с рукописями. 454 письма печатаются по автографам, 16 — по копиям, 2 — по фотокопиям, 29 — по печатным источникам.
РЕДАКЦИОННЫЕ ПОЯСНЕНИЯ К ШЕСТЬДЕСЯТ ВТОРОМУ ТОМУ.
При воспроизведении текста писем Л. Н. Толстого соблюдаются следующие правила.
Текст воспроизводится по новой орфографии, но с соблюдением всех особенностей правописания Толстого, которое не унифицируется, то есть в случаях различного написания одного и того же слова эти различия воспроизводятся.
Ударения в «что» и других словах, поставленные самим Толстым, воспроизводятся и оговариваются в сноске.
Условные сокращения типа «к-ый», вместо «который», раскрываются, причем дополняемые буквы ставятся в прямых скобках.
Слова, написанные неполностью, воспроизводятся полностью, причем дополняемые буквы ставятся в прямых скобках. Не дополняются общепринятые сокращения: и т. п., и пр., и др.
Описки (пропуски и перестановки букв, замены одной буквы другой) не воспроизводятся и не оговариваются в сносках, кроме тех случаев, когда есть сомнение, является ли данное написание опиской. Слова, написанные явно по рассеянности дважды, воспроизводятся один раз, но это оговаривается в сноске.
На месте не поддающихся прочтению слов ставится: [
Из зачеркнутого воспроизводится в сноске лишь то, что представляет интерес для понимания текста, причем знак сноски ставится при слове, после которого стоит зачеркнутое.
Написанное в скобках воспроизводится в круглых скобках.
Подчеркнутое воспроизводится курсивом.
Пунктуация автора воспроизводится в точности, за исключением тех случаев, когда она противоречит общепринятым нормам, причем отсутствующие тире, двоеточия, кавычки и точки ставятся в самых редких случаях.
При воспроизведении многоточий ставится столько же точек, сколько стоит их у Толстого.
Воспроизводятся все абзацы. Делаются отсутствующие абзацы в тех местах, где начинается разительно отличный по теме и характеру от предыдущего текст, причем каждый раз делается оговорка в сноске: Абзац редактора. Знак сноски ставится перед первым словом сделанного редактором абзаца.
Письма, публикуемые впервые, или те, из которых печатались лишь отрывки или переводы, обозначены звездочкой. В примечаниях указание на то, что письмо печатается по автографу, не делается. Публикация по другим источникам каждый раз оговаривается.
Все даты по 31 декабря 1917 года приводятся по старому стилю, а с января 1918 года — по новому стилю.
В примечаниях приняты условные сокращения:
АФ — Архив А. А. Фета в Государственной Публичной библиотеке им. В. И. Ленина (Москва).
Б, II — П. И. Бирюков, «Лев Николаевич Толстой. Биография», т. II, изд. «Посредник», М. 1908.
БЛ — Государственная Публичная библиотека им. В. И. Ленина.
Г, II — H. Н. Гусев, «Жизнь Л. Н. Толстого. Л. Н. Толстой в расцвете художественного гения», М. 1928.
ГMT — Государственный музей Л. Н. Толстого Академии наук СССР, рукописное отделение.
ПС — «Переписка Л. Н. Толстого с H. Н. Страховым», изд. Общества Толстовского музея, СПб. 1914.
ПТ — «Переписка Л. Н. Толстого с гр. А. А. Толстой», Спб. 1911.
ПТС, I, II — «Письма Л. Н. Толстого, собранные и редактированные П. А. Сергеенко», изд. «Книга», I — 1910; II — 1911.
ТС — «Лев Толстой и В. В. Стасов. Переписка 1878 — 1906», изд. «Прибой», Л. 1929.
TT, 1—4 — «Толстой и о Толстом», вып. 1—4, изд. Толстовского музея, М. 1924—1927.