Лев Николаевич
Толстой

Полное собрание сочинений. Том 83


Письма к С. А. Толстой
1862—1886

Государственное издательство

«Художественная литература»

Москва — 1938

Электронное издание осуществлено

компаниями ABBYY и WEXLER

в рамках краудсорсингового проекта

«Весь Толстой в один клик»

Организаторы проекта:

Государственный музей Л. Н. Толстого

Музей-усадьба «Ясная Поляна»

Компания ABBYY

Подготовлено на основе электронной копии 83-го тома

Полного собрания сочинений Л. Н. Толстого, предоставленной

Российской государственной библиотекой

Электронное издание

90-томного собрания сочинений Л. Н. Толстого

доступно на портале

www.tolstoy.ru

Если Вы нашли ошибку, пожалуйста, напишите нам

report@tolstoy.ru

Предисловие к электронному изданию

Настоящее издание представляет собой электронную версию 90-томного собрания сочинений Льва Николаевича Толстого, вышедшего в свет в 1928—1958 гг. Это уникальное академическое издание, самое полное собрание наследия Л. Н. Толстого, давно стало библиографической редкостью. В 2006 году музей-усадьба «Ясная Поляна» в сотрудничестве с Российской государственной библиотекой и при поддержке фонда Э. Меллона и координации Британского совета осуществили сканирование всех 90 томов издания. Однако для того чтобы пользоваться всеми преимуществами электронной версии (чтение на современных устройствах, возможность работы с текстом), предстояло еще распознать более 46 000 страниц. Для этого Государственный музей Л. Н. Толстого, музей-усадьба «Ясная Поляна» вместе с партнером – компанией ABBYY, открыли проект «Весь Толстой в один клик». На сайте readingtolstoy.ru к проекту присоединились более трех тысяч волонтеров, которые с помощью программы ABBYY FineReader распознавали текст и исправляли ошибки. Буквально за десять дней прошел первый этап сверки, еще за два месяца – второй. После третьего этапа корректуры тома и отдельные произведения публикуются в электронном виде на сайте tolstoy.ru.

В издании сохраняется орфография и пунктуация печатной версии 90-томного собрания сочинений Л. Н. Толстого.

Руководитель проекта «Весь Толстой в один клик»

Фекла Толстая

Перепечатка разрешается безвозмездно.
_________

Reproduction libre pour tous les pays.

ПИСЬМА К С. А. ТОЛСТОЙ
1862—1886

РЕДАКТОРЫ
М. А. ЦЯВЛОВСКИЙ
П. С. ПОПОВ

ПРЕДИСЛОВИЕ К ВОСЕМЬДЕСЯТ ТРЕТЬЕМУ ТОМУ.

Настоящий, первый том писем Толстого к С. А. Толстой заключает в себе 368 писем и телеграмм Толстого времени 1862—1886 гг. Из них впервые публикуется 34 письма и 31 телеграмма. Все письма печатаются по автографам за исключением одного, подлинник которого не сохранился. Впервые отдельной книгой письма Толстого к С. А. Толстой были опубликованы последней под редакцией А. Е. Грузинского в 1913 г.

Письма Толстого не распределяются равномерно по годам. Есть год, когда Толстой не написал С. А. Толстой ни одного письма (1873 г.); на 1875 г. падает всего одно письмо. Самый продуктивный год — 1885, когда Толстой отправил С. А. Толстой 58 писем и телеграмм. Количество писем Толстого обусловливалось числом и продолжительностью отлучек Толстого, когда семья жила с ним врозь. Наиболее длительными, и поэтому наиболее обильными письмами, явились следующие его поездки: в Москву, в ноябре — декабре 1864 г. в связи с вывихом руки (17 писем и телеграмм); поездка на Каралык Самарской губернии летом 1871 г. (14 писем); отъезд в Москву в связи с ремонтом вновь купленного дома в сентябре 1882 г. (10 писем); поездка на Самарский хутор в мае — июне 1883 г. (10 писем и телеграмм); поездка 1885 г. с больным кн. Л. Д. Урусовым в Крым (14 писем и телеграмм) и четыре разлуки Толстого с семьей, когда он уезжал в Ясную поляну или продолжал жить там при отъезде С. А. Толстой в Москву. (В начале 1884 г., в октябре и декабре 1884 г. и в октябре 1885 г. — по десять, одиннадцать писем и в последнем случае — тринадцать.)

При составлении комментария к печатаемым письмам использованы аннотации С. А. Толстой. Они были сделаны С. А. ТолстойVII VIII дважды: 1) при составлении примечаний к первому изданию писем 1913 г. (их легко отмежевать от примечаний редактора А. Е. Грузинского, так как при примечаниях последнего проставлялось: «А. Г.»); 2) дополнительно С. А. Толстой были сделаны примечания на листах, вплетенных в экземпляр второго издания писем, поднесенный П. А. Сергеенко. На обороте заглавного листа этого экземпляра С. А. Толстая написала: «Новые пометки я начала вносить 4/17 января 1919 г.». Примечания С. А. Толстой печатаются в кавычках, причем в конце цитаты проставляется: «п. С. А.» (примечания Софьи Андреевны) или «н. п. С. А.» (новые примечания Софьи Андреевны) в зависимости от того, воспроизводится ли текст первоначальных примечаний С. А. Толстой по изданию 1913 г. или рукописные пометы 1919 г.

Помимо данного материала основными источниками сведений для комментирования явились: архив кабинета Толстого Всесоюзной библиотеки имени В. И. Ленина в Москве, архив Государственного Толстовского музея, картотека крестьян Музея-усадьбы «Ясная поляна», архив Института русской литературы в Ленинграде (в особенности хранящаяся в ИРЛИ картотека Б. Л. Модзалевского), архив Венгерова Института книговедения в Ленинграде, артистическая картотека Лисовского, хранящаяся в Ленинградской театральной библиотеке (б. Александринского театра), Ленинградское отделение Центрального исторического архива, а также многочисленные справки, доставленные Николаем Петровичем Чулковым. Наконец, по отдельным вопросам использованы данные, почерпнутые из опроса ряда лиц: С. Л. Толстого, К. С. Шохор-Троцкого, H. Н. Гусева, В. В. Алексеевой, П. В. Истомина, Н. П. Гарина, В. А. Кузминского, Д. Д. Дьякова, С. Н. Перфильевой, Е. В. Оболенской, Е. Е. Лазарева, А. С. Гурьян, В. Э. Дена, С. Н. Толстой, Е. С. Денисенко, В. X. Абрикосовой-Толстой, П. С. Писарева, В. Н. Нагорнова и В. Н. Философова.

При комментировании писем Толстого, равно как и при датировке их, наибольшее значение имели ответные письма С. А. Толстой (хранятся в АТБ). Бóльшая часть их (443 письма) опубликована в книге: С. А. Толстая «Письма к Л. Н. Толстому». Ред. и прим. А. И. Толстой и П. С. Попова. Academia». 1936VIII

IX В настоящем томе установление текста писем, их датировка и составление комментариев принадлежат П. С. Попову. М. А. Цявловским составлена биография С. А. Толстой и произведен общий просмотр всего тома. В текстологических работах, а также в составлении указателя собственных имен деятельное участие принимала А. И. Толстая-Попова.

М. А. Цявловский.

П. С. Попов.

РЕДАКЦИОННЫЕ ПОЯСНЕНИЯ.

При воспроизведении текста писем Л. Н. Толстого соблюдаются следующие правила.

Текст воспроизводится с соблюдением всех особенностей правописания, которое не унифицируется, т. е. в случаях различного написания одного и того же слова, все эти различия воспроизводятся (напр, «этаго» и «этого», «тетенька» и «тетинька»).

Неполно написанные конечные буквы (напр., крючек вниз вместо конечного «ъ» или конечных букв «ся» или «тся» в глагольных формах) воспроизводятся полностью без каких-либо обозначений и оговорок.

Условные сокращения (т. н. «абревиатуры») типа «к-ой», вместо «которой», раскрываются, причем дополняемые буквы ставятся в прямых скобках: «к[отор]ой».

Слова, написанные неполностью, воспроизводятся полностью, причем дополняемые буквы ставятся в прямых скобках: т. к. — т[акъ] к[акъ]; б. — б[ылъ].

Не дополняются: а) общепринятые сокращения: и т. п., и пр., и др., т. е.; б) любые слова, написанные Толстым сокращенно, если «развертывание» их резко искажает характер записи Толстого, ее лаконический, условный стиль.

Слитное написание слов, объясняемое лишь тем, что слова для экономии времени и сил писались без отрыва пера от бумаги, не воспроизводится.

Описки (пропуски и перестановки букв, замены одной буквы другой) не воспроизводятся и не оговариваются в сносках, кроме тех случаев, когда редактор сомневается, является ли данное написание опиской.X

XI После слов, в чтении которых редактор сомневается, ставится знак вопроса в прямых скобках: [?]

В случаях колебания между двумя чтениями в сноске дается другое возможное чтение.

На месте не поддающихся прочтению слов ставится: (1 неразобр.) или (2 неразобр.), где цифры обозначают количество неразобранных слов.

В случаях написания слов или отдельных букв поверх написанного или над написанным (и зачеркнутым) обычно воспроизводятся вторые написания без оговорок, и лишь в исключительных случаях делаются оговорки в сноске.

Из зачеркнутого — как слова, так и буквы начатого и сейчас же оставленного слова — воспроизводится в сноске лишь то, что найдет нужным воспроизводить редактор, причем знак сноски ставится при слове, после которого стоит зачеркнутое.

В случаях воспроизведения зачеркнутого неполного слова, оно или не дополняется или, если дополняется, то дополняемые буквы ставятся в прямых скобках.

Написанное в скобках воспроизводится в круглых скобках.

Подчеркнутое воспроизводится курсивом.

В отношении пунктуации: 1) воспроизводятся все точки, знаки восклицательные и вопросительные, тире, двоеточия и многоточия, кроме случаев явно ошибочного написания; 2) из запятых воспроизводятся лишь поставленные согласно общепринятой пунктуации; 3) ставятся все знаки (кроме восклицательного) в тех местах, где они отсутствуют с точки зрения общепринятой пунктуации, причем отсутствующие тире, двоеточия, кавычки и точки ставятся в самых редких случаях. — При воспроизведении «многоточий» Толстого ставится столько точек, сколько стоит их у Толстого.

Воспроизводятся все абзацы.

Все письма имеют редакторскую дату, которая печатается курсивом перед текстом письма.

Письма, или впервые печатаемые в настоящем издании, или такие, из которых печатались лишь отрывки, обозначены звездочкой: *.

Рисунки и чертежи, имеющиеся в тексте, воспроизводятся (в основном тексте) факсимильно.

Все даты по 31 декабря 1917 г. приводятся только по старому стилю, а с января 1918 г. только по новому стилю.

XI XII

В томе приняты следующие условные сокращения:

ПИСЬМА К С. А. ТОЛСТОЙ
1862—1886

1862

1. Неотправленное.

1862 г. Сентября 9. Москва.

Софья Андревна!¹

Мнѣ стыдно и больно, что я васъ втянулъ въ фальшь, которой вы не можете переносить и которую вамъ не слѣдуетъ терпѣть. Вотъ обѣщанныя разъясненія. Ложный взглядъ вашего семейства на меня состоитъ въ томъ, что я влюбленъ, или que je fais la cour² въ вашу сестру Лизу.³ Это совершенно несправедливо. Ваша повѣсть⁴ сидитъ у меня въ головѣ потому, что въ ней я узналъ себя Дублицкимъ и ясно убѣдился въ томъ, что я къ несчастью забываю слишкомъ часто, что я, дядя Лявонъ, старый, необычайно непривлекательный чортъ,⁵ который долженъ одинъ упорно и серьезно работать надъ тѣмъ, что ему дано отъ Бога, а не думать о другомъ счастьи, кромѣ сознанія исполненнаго дѣла.

Второе разъясненіе — слова, написанныя въ Ивицахъ,⁶ слѣд. или въ родѣ того. Смыслъ тотъ. Я бываю мраченъ, глядя именно на васъ, потому что ваша молодость напоминаетъ мнѣ слишкомъ живо мою старость и невозможность счастія. — Это было написано тоже до чтенія повѣсти, которая и вслѣдствіе тѣхъ поэтическихъ отличныхъ требованій молодости, и вслѣдствіи узнанія себя въ Дублицкомъ, совершенно отрезвила меня, такъ что я вспоминаю повѣсть и васъ нетолько безъ сожалѣнія или прошедшей зависти къ П.⁷ или будущей зависти къ тому, кого вы полюбите, но радостно, спокойно, какъ смотришь на дѣтей, которыхъ любишь.

Одно грустно, что я вообще напуталъ и самъ запутался у васъ въ семействѣ, и что потому мнѣ надо лишить себя3 4 лучшаго наслажденія, к[отор]ое я давно не испытывалъ, — бывать у васъ. —

А впрочемъ, — вы честный человѣкъ, съ вами лгать нельзя.⁸

Я Дублицкой, но только жениться на женщинѣ такъ, потому что надо же жену — я не могу. Я требую ужаснаго, — невозможнаго отъ женитьбы. Я требую, чтобъ меня любили также, какъ я могу любить. Но это невозможно.

Л. Толстой.

Я перестану ѣздить къ вамъ, защитите меня вы съ Таничкой.⁹

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в «Письмах Л. Н. Толстого к жене», под ред. Грузинского. М. 1913, стр. 2. Датируется на основании дневниковой записи Толстого от 9 сентября 1862 г.: «Вместо работы написал ей письмо, которое не пошлю». Письмо осталось неотправленным; Толстой написал другое письмо — предложение, которое и вручил Софии Андреевне (см. письмо № 2).

Настоящее письмо было отдано Толстым Софии Андреевне уже после женитьбы (п. С. А.).

¹ Софья Андреевна Толстая, рожденная Берс — вторая дочь Андрея Евстафьевича Берса (1808—1868) (о нем см. стр. 23) и Любови Александровны Иславиной (1826—1886) (о ней см. стр. 52).

Мать Софьи Андреевны была дочерью Александра Михайловича Исленьева (1794—1882) и гр. Софьи Петровны Завадовской (по первому мужу кн. Козловской) (ум. в 1890 г.).

Так как брак этот был признан «незаконным», дети А. М. Исленьева — Владимир (1818—1895), Михаил (1819—1905), Вера (ум. в 1910? г.), Надежда (ум. в 1900 г.), Любовь и Константин (1827—1903) — носили фамилию не Исленьевых, а Иславиных.

А. М. Исленьев (о нем см. стр. 75), помещик Тульской губернии, был приятелем отца Толстого и часто гащивал с детьми в Ясной Поляне. Насколько была близка с Толстыми эта семья, свидетельствует тот факт, что в своей автобиографической повести «Детство» Толстой, по его собственному признанию, «смешал события» своего и Иславиных детства, назвав именем старшего сына Исленьева, Владимира Александровича, своего брата Сергея Николаевича и именем дочери Исленьева, Любови Александровны, свою сестру Марью Николаевну.

Из всех Иславиных Толстой в молодости был наиболее близок с Константином Александровичем, но поддерживал дружеские отношения и с Любовью Александровной после выхода ее замуж (в 1842 г.) зa А. Е. Берса. Так, Софья Андреевна вспоминала (в 1893 г.), что Лев Николаевич был у них в Москве перед отъездом на Дунай во второй половине февраля 1854 г. (См. «Дневники С. А. Толстой», часть вторая. 1891—1897. М. 1929, стр. 83). Первое упоминание о семье Берсов в Дневнике Толcтого4 5 находится в записи от 26 мая 1856 г.: «приехали в Покровское с Костенькой и обедали у Любочки Берс. Дети нам прислуживали, что за милые, веселые девочки». (См. т. 47, стр. 76.)

Средняя из этих девочек, Софья Андреевна, через шесть лет, 23 октября 1862 г., стала женой Толстого.

Софья Андреевна Толстая родилась 22 августа 1844 г. под Москвой в том самом Покровском-Стрешневе, где был у Берсов в 1856 г. Толстой.

Получив домашнее образование, она в 1861 г. сдала при Московском университете экзамен на звание домашней учительницы.

История сватовства и женитьбы Толстого записана им самим в Дневнике, а позднее рассказана С. А. Толстой в ее воспоминаниях.

Первая редакция этих воспоминаний записана в дневнике С. А. Толстой под 8 февраля 1893 г. (см. «Дневники С. А. Толстой, часть вторая. 1894—1897. М. 1929, стр. 83—91), в более распространенном виде впервые напечатаны в газете «Русское слово» 1912, № 219 от 23 сентября и перепечатаны в «Дневниках С. А. Толстой» 1860—1891. М. 1928, стр. 8—29.

Выйдя замуж, С. А. Толстая, выросшая в Москве и на даче и не знавшая до тех пор деревни, не сразу вошла в роль хозяйки имения, больше помогая Толстому в его литературных занятиях в качестве переписчицы. Первым произведением Толстого, перепиской которого С. А. Толстая занималась в октябре 1862 г., была повесть «Поликушка».

Работа эта была любимейшим занятием С. А. Толстой в 1860-х—1870-х годах, но посвящала она этому не так много времени, как принято думать.

С течением времени Софья Андреевна всё глубже и глубже входила в дела по хозяйству, ведя с присущей ей пунктуальной деловитостью ежедневные приходо-расходные записи и составляя всякого рода описи. От этих занятий отрывали ее рождения и кормления детей, которых у С. А. Толстой было тринадцать — Сергей (р. 28 июня 1863 г.), Татьяна (р. 4 октября 1864 г.), Илья (р. 22 мая 1866 г., ум. 12 декабря 1933 г.), Лев (р. 20 мая 1869 г.), Марья (р. 12 февраля 1871 г., ум. 27 ноября 1906 г.), Петр (р. 13 июня 1872 г., ум. 9 ноября 1873 г.), Николай (р. 22 апреля 1874 г., ум. 20 февраля 1875 г.), Варвара (р. и ум. 1 ноября 1875 г.), Андрей (р. 7 декабря 1877 г., ум. 24 февраля 1916 г.), Михаил (р. 20 декабря 1879 г.), Алексей (р. 31 октября 1881 г., ум. 18 января 1886 г.), Александра (р. 18 июня 1884 г.) и Иван (р. 31 марта 1888 г., ум. 23 февраля 1895 г.).

Несмотря на наличие многочисленных нянек, гувернанток и гувернеров, С. А. Толстая сама вела воспитание своих детей, любя их «до страсти, до боли», как она записала в дневнике (27 августа 1866 г.).

Находила С. А. Толстая время и для общественной работы. Так она проявила большую энергию в деле помощи голодающим в 1891—1892 гг.

Ее письмо в редакцию «Русских ведомостей», напечатанное в № 303 за 1891 г. с призывом прийти на помощь голодающим, вызвало многочисленные пожертвования деньгами, хлебом и мануфактурой. Трижды С. А. Толстая помещала в печати отчеты о пожертвованиях («Неделя» 1891, №№ 47, 50 и 1892 № 30).

Понимая, какую огромную научную ценность представляют рукописи Толстого, Софья Андреевна в 1888—1889 гг. с согласия Льва Николаевича5 6 привезла рукописи 1850-х—1880-х гг. в Москву и поместила их на хранение в Отделение рукописей Румянцевского музея. 12 января 1904 г. рукописи были перевезены ею на хранение в Исторический музей в Москве, где было организовано «Отделение имени Л. Н. Толстого», но 28 и 29 января 1915 г. рукописи снова были переданы на хранение в Румянцевский музей (ныне Всесоюзная библиотека им. В. И. Ленина), где они и хранятся в настоящее время. В 1924 г. при Отделении рукописей основан «Кабинет имени Л. Н. Толстого».

Первые восемнадцать лет супружеской жизни С. А. Толстой несмотря на всё различие натур и характеров с мужем, прошли без крупных столкновений, но с начала 1880-х годов начинается период полного духовного разрыва между Толстым и его женой. Сам Лев Николаевич в письме к Софье Андреевне от 14 июля 1910 г. писал об этом так: «Всё в нашем понимании жизни было прямо противоположно: и образ жизни, и отношение к людям, и к средствам жизни, собственности, которую я считаю грехом, а ты — необходимым условием жизни». («Письма гр. Л. Н. Толстого к жене», изд. 2. М. 1914, стр. 587.)

Относясь резко враждебно к идеям и взглядам Толстого, С. А. Толстая, по природе своей очень несдержанная, экспансивная, а в 1900-х годах и истерическая, делала жизнь мужа настолько тяжелой, что перед ним не раз вставала мысль об уходе из семьи. Но он не уходил (хотя и несколько раз пытался это сделать) для того, чтобы своим уходом «не нарушить любви». Жизнь в ненавистных ему барских условиях и с духовно чуждым ему человеком была для Толстого проверкой искренности и глубины его взглядов. Все Дневники его 1881—1910 гг. полны записями о том, насколько удавался или не удавался ему этот «экзамен», как он выражался.

Лето 1910 г. было для Толстого поворотным пунктом. Постепенно он всё более и более приходил к сознанию, что его жизнь в Ясной поляне есть ненужная и бесполезная жертва, и в ночь с 27 на 28 октября 1910 г. он осуществил свою давнишнюю мечту ухода из Ясной поляны. Обстоятельства, подготовившие уход Толстого, записаны им в его Дневнике 1910 г. (см. т. 58).

Уход, а затем смерть Толстого потрясли Софью Андреевну, и она даже покушалась на самоубийство. Скончалась С. А. Толстая от воспаления легких 5 ноября 1919 г. в Ясной поляне и похоронена на кладбище с. Кочаки в 3 верстах от Ясной поляны.

В мае 1883 г. Толстой, отказавшись от собственности на землю, имущество и от прав литературной собственности, выдал доверенность С. А. Толстой на ведение всех дел и издание его сочинений, написанных по 1881 год. Сделавшись таким образом монопольной издательницей этих сочинений, С. А. Толстая в течение двадцати шести лет (с 1886 по 1911 г.) выпустила восемь изданий собрания сочинений Толстого и большое количество изданий отдельных произведений.

С. А. Толстая принимала ближайшее участие в печатании и продаже этих изданий: заключала договоры с владельцами типографий, правила корректуры и организовала склад изданий во флигеле своего дома в Москве. Только благодаря ее личным хлопотам удалось снять запрещение6 7 с «Крейцеровой сонаты» в 1890 г. С. А. Толстая неоднократно выступала в печати с «открытыми письмами». В 1892 г. в «Неделе» (№ 13) напечатано было «Опровержение гр. С. А. Толстой слухов об аресте гр. Л. Н. Толстого», в 1901 г., после постановления Синода об отлучении Толстого от церкви она написала открытое письмо к митрополиту Антонию, который отвечал ей тоже открытым письмом (см. «Церковные ведомости» 1901, № 7); в 1902 г. С. А. Толстая послала в редакцию газеты «Русские ведомости» сообщение о состоянии здоровья Толстого («Русские ведомости» 1902, № 342); в 1903 г. С. А. Толстая выступила с письмом-протестом против произведений Леонида Андреева («Новое время» 1903, № 9673 от 7 февраля); в 1905 г. в ответ на статью Я. Г. Буланова в «Московских ведомостях» «Толстой и освободительное движение» С. А. Толстая напечатала статью «Из Ясной поляны»; в 1909 г. (12 марта) она протестовала в газетах против высылки В. Г. Черткова из Тульской губернии.

Кроме этих писем перу С. А. Толстой принадлежит ряд беллетристических произведений. В юности ею была написана уничтоженная впоследствии повесть «Наташа». В 1895 г. был напечатан в журнале «Детское чтение» (№ 12) «Бабушкин клад. Предание», а в 1904 г. под псевдонимом «Усталая» в «Журнале для всех» (№ 3) — девять стихотворений в прозе под общим заглавием: «Стоны». В 1910 г. вышел в свет сборник детских рассказов «Куколки-скелетцы» (с 8 рисунками в красках, исполненными по плану автора художником А. Моравовым. М. 1910, 8^о, 34 стр.). — Неопубликованными остались повесть «Песня без слов» (1895—1900 гг.) и повесть по поводу «Крейцеровой сонаты».

Особое место занимают писания С. А. Толстой, относящиеся к жизни и творчеству Толстого. Ей принадлежит первый появившийся в печати биографический очерк Толстого (проредактированный им самим) в издании М. М. Стасюлевича «Русская библиотека. IX. Граф Лев Николаевич Толстой». Спб. 1879. В 1870—1881 гг. ею же сделан ряд ценных записей о работе над историческими романами «Петр I» и «Декабристы», об «Анне Карениной» и о ссоре Толстого с Тургеневым. В 1913 г. С. А. Толстой с ее примечаниями изданы «Письма Л. Н. Толстого к жене» (второе издание в 1915 г.).

С. А. Толстой принадлежит перевод на французский язык сочинения Толстого «О жизни». По просьбе Толстого ею переведено с немецкого «Учение 12 апостолов» и с английского «О секте бехаистов».

В течение пятидесяти лет, в 1860—1910 гг., С. А. Толстая часто вела дневник. Из записей эпохи до замужества сохранился один отрывок 1860 г. «Поездка к Троице». Дневники 1862—1910 гг. изданы в четырех частях под редакцией С. Л. Толстого («Дневники С. А. Толстой. 1860—1891, изд. Сабашниковых. М. 1928; то же, часть вторая. 1891—1897, изд. Сабашниковых. М. 1929; то же, 1897—1909, изд. «Север». М. 1932; «Дневники С. А. Толстой за 1910 год, изд. «Советский писатель». М. 1936.

Дневники эти, заключая в себе часто ценный биографический материал, в общем производят тяжелое впечатление. В дневниках 1860-х—1870-х годов немало записей, удовлетворявших «потребность сосредоточиться и выплакаться, выписаться в журнале» (запись от 22 апреля7 8 1864 г.) и потому исполненных обвинениями, упреками, жалобами на себя, на мужа, на всё окружающее. С годами эта обвинительная тенденция усиливается, и желание оправдать себя заставляет автора дневника быть элементарно неправдивой. Кроме этого многие страницы дневника последних лет написаны в состоянии сильнейшей истерии, что еще более уменьшает их достоверность.

На основании своих дневников и писем к ней С. А. Толстая в 1904— 1916 гг. писала свою обширную автобиографию «Моя жизнь», заключающую в себе восемь частей: ч. I. 1844—1863 гг., ч. II. 1863—1876 гг.; ч. III. 1876—1881 гг., ч. IV. 1881—1887 гг.; ч. V. 1887—1891 гг., ч. VI. 1891—1893 гг., ч. VII. 1894—1897 гг., ч. VIII. 1898—1901 гг.

Значение этого труда для биографии Толстого гораздо меньше, чем дневники Софьи Андреевны, так как всё, что есть фактического в «Моей жизни», извлечено ею из дневников, писем и других документов, почти полностью сохранившихся, а потому и лишающих ее работу автобиографического значения первоисточника. На этом каркасе фактов С. А. Толстая в «Моей жизни» строит обширный, пристрастный обвинительный акт против Толстого. В воспоминаниях этих всё время сказывается желание оправдаться перед читателем, обвинить во всем происшедшем мужа. Как и в дневниках, здесь продолжается всё та же тяжба со Львом Николаевичем, мелкое, повторяющееся с маниакальной настойчивостью «сведение счетов» с ним. Спокойно смотреть на прошлое С. А. Толстая не хочет и не может. Всё это совершенно обесценивает «Мою жизнь», как источник для биографии Толстого. Наиболее ценные в этом отношении эпизоды из автобиографии С. А. Толстой опубликованы ею. Это, кроме вышеуказанной статьи «Женитьба Толстого», «Воспоминания» («Власть тьмы») («Толстовский ежегодник» 1912 г.), «Четыре посещения гр. Л. Н. Толстым монастыря Оптина пустынь» («Толстовский ежегодник 1913 г.») и „Первое представление комедии гр. Л. Н. Толстого «Плоды просвещения»“ («Солнце России» 1912, № 145 (46) от 7 ноября). Сюда же относятся воспоминания С. А. Толстой об И. С. Тургеневе, напечатанные в «Орловском вестнике» 1903, № 224 (перепечатаны в книге Н. Л. Бродского «И. С. Тургенев в воспоминаниях современников и его письмах», изд. Думнова. М. 1924).

Краткая автобиография С. А. Толстой напечатана В. С. Спиридоновым в журнале «Начала» 1921, № 1.

Литература о С. А. Толстой, поскольку о ней говорится в биографиях Толстого и в воспоминаниях о нем, огромна. Из специально ей посвященных работ укажем статью М. Горького «О С. А. Толстой» («Русский современник» 1924, № 4) и воспоминания В. Ф. Булгакова в статье «Письма С. А. Толстой к В. Ф. Булгакову» («На чужой стороне» Берлин, 1923, II).

² [что я ухаживаю,]

³ Елизавета Андреевна Берс (р. 27 июля 1843 г., ум. 16 ноября 1919 г.), старшая сестра С. А. Толстой, была замужем за флигель-адъютантом, Гавриилом Емельяновичем Павленковым (ум. 1892 г.), развелась с ним и вторично вышла замуж за своего двоюродного брата, Александра Александровича Берса (1844—1921). Ее младшая сестра Т. А. Кузминская8 9 следующим образом характеризует Е. А. Берс и ее взаимоотношения с Толстым: «Лев Николаевич ни на кого из нас не обращал исключительного внимания и ко всем относился равно. С Лизой он говорил о литературе, даже привлек ее к своему журналу «Ясная Поляна». Он задал ей написать для своих учеников два рассказа: «О Лютере» и «О Магомете». Она прекрасно написала их, и они полностью были напечатаны в двух отдельных книжках, в числе других приложений» (Т. А. Кузминская, «Моя жизнь дома и в Ясной поляне 1846—1862. М. 1925, стр. 71). «Частые посещения Льва Николаевича вызывали в Москве толки, что он женится на старшей сестре Лизе. Пошли намеки, сплетни, которые доходили и до нее» (там же, стр. 75). «Лиза всегда почему-то с легким презрением относилась к семейным, будничным заботам. Маленькие дети, их кормление, пеленки, всё это вызывало в ней не то брезгливость, не то скуку. Соня, напротив, часто сидела в детской, играла с маленькими братьями, забавляла их во время их болезни, выучилась для них играть на гармонии и часто помогала матери в ее хозяйственных заботах. Поразительно, как во всем эти две сестры были различны» (там же, стр. 79). Е. А. Берс очень тяжело пережила предложение Толстого Софии Андреевне. Т. А. Кузминская так описывает события, связанные с предложением 16 сентября 1862 г.: ...«Меня позвали делать чай. Через несколько времени я видела, как Соня, с письмом в руке, быстро прошла вниз в нашу комнату. Через несколько мгновений за ней тихо, как бы нерешительно, последовала и Лиза. «Боже мой! думала я; она помешает Соне... Я бросила разливать чай и побежала за Лизой. Я не ошиблась. Лиза только что спустилась вниз и стучалась в дверь нашей комнаты, которую заперла за собой Соня. — Соня! — почти кричала она. — Отвори дверь, отвори сейчас! Мне нужно видеть тебя... Дверь приотворилась. — Соня, что le comte пишет тебе, — повелительным голосом почти кричала Лиза. По ее голосу я видела, что она была страшно возбуждена и взволнована; такой я никогда еще не видела ее. — Il m’a fait la proposition [Он мне сделал предложенье], — отвечала тихо Соня, видимо испугавшись состояния Лизы и переживая, вместе с тем, те счастливые минуты спокойного удовлетворения, которое может дать только взаимная любовь. — Откажись! — кричала Лиза, — откажись сейчас! — в ее голосе слышалось рыданье. Соня молчала. Видя ее безвыходное положение, я побежала за матерью. Я была бессильна помочь им, но понимала, что тут каждая минута дорога, что Лев Николаевич там, наверху, ждет ответа и что он не должен ничего знать о Лизе и ее состоянии. Мама пошла вниз, а я осталась наверху. Матери удалось успокоить Лизу» (там же, стр. 131—132). Имеются следующие записи в Дневнике Толстого, — под 22 сентября 1861 г.: «Лиза Берс искушает меня; но этого не будет. Один расчет недостаточен, а чувства нет». Другая запись под 8 сентября 1862 г.: «Лиза как будто спокойно владеет мной. Боже мой! как бы она была красиво несчастлива, ежели бы была моей женой». Под 10 сентября 1862 г.: «Я начинаю всей душой ненавидеть Лизу». На другой день после объяснения с Софьей Андреевной Толстой записал: «Лиза жалка и тяжела, она должна бы меня ненавидеть. Целует». С. А. Толстая пишет в дневнике: «Отец мой был очень недоволен,9 10 что выхожу я, а не сестра Лиза, не хотел соглашаться, не давал денег на приданое. Сестра Лиза великодушно пошла выпрашивать у отца согласия и денег на мое приданое» (Дневники С. А. Толстой, 1891—1897. М. II, стр. 90). А. Е. Берс писал С. А. Толстой 5 октября 1862 г.: «На щет Лизы будь совершенно покойна; она также очень желает, чтобы вы жили у нас, и ты увидишь, как она радушно обеих вас обнимет; она совершенно покойна и так обо всем умно рассудила, что я не могу довольно на нее нарадоваться. Будь уверена, что она от души радуется твоему счастью». После женитьбы Толстого связь с Е. А. Берс у него не порвалась. Она оказывала помощь Толстому в его работах над «Войной и миром». Сохранилось ее письмо от середины сентября 1863 г. в ответ на запрос Толстого о нужных ему материалах; к этому письму приложен список книг, представляющих подбор основных изданий по истории 1812 г. Толстой вывел Е. А. Берс в образе Веры Ростовой. Т. А. Кузминская писала в 1864 г. после первого чтения «Войны и мира» («1805 год»): «Вера — ведь это настоящая Лиза. Еe степенность, отношение к нам...» («Моя жизнь дома и в Ясной поляне», III, стр. 24.)

Е. А. Берс является автором следующих произведений: «О причинах разорения земледельческой России», Спб. 1899; «Вопросы нашего времени» (на правах рукописи) Спб. 1902; другое издание: Спб. 1906; «Курс на русский рубль», Птг. 1914.

⁴ Повесть Софьи Андреевны была написана в 1860 г. (п. С. А.). Содержание ее характеризуется Т. А. Кузминской так: «Подробности повести я хорошо не помню, но сюжет и герои остались у меня в памяти. В повести два героя — Дублицкий и Смирнов. Дублицкий — средних лет, непривлекательной наружности, энергичен, умен, с переменчивыми взглядами на жизнь. Смирнов — молодой, лет 23, с высокими идеалами, положительного спокойного характера, доверчивый и делающий карьеру. Героиня повести — Елена. Молодая девушка, красивая, с большими черными глазами. У нее старшая сестра Зинаида, несимпатичная, холодная блондинка, и меньшая — 15 лет, Наташа, тоненькая и резвая девочка. Дублицкий ездит в дом без всяких мыслей о любви. Смирнов влюблен в Елену, и она увлечена им. Он делает ей предложение; она колеблется дать согласие; родители против этого брака, по молодости его лет. Смирнов уезжает по службе. Описание его сердечных мук. Тут много вводных лиц. Описание увлечения Зинаиды Дублицким, разные проказы Наташи, любовь ее к кузену и т. д. Дублицкий продолжает посещать семью Елены. Она в недоуменьи и не может разобраться в своем чувстве, не хочет признаться себе самой, что начинает любить его. Ее мучает мысль о сестре и о Смирнове. Она борется с своим чувством, но борьба ей не по силам. Дублицкий как бы увлекается ею, а не сестрой и тем, конечно, привлекает ее еще больше. Она сознает, что его переменчивые взгляды на жизнь утомляют ее. Его наблюдательный ум стесняет ее. Она мысленно часто сравнивает его с Смирновым и говорит себе: «Смирнов просто, чистосердечно любит меня, ничего не требуя от меня». Приезжает Смирнов. При виде его душевных страданий и вместе с тем чувствуя увлечение к Дублицкому, она задумывает итти в монастырь. Тут подробностей я не помню, но кончается повесть тем, что Елена как10 11 будто устраивает брак Зинаиды с Дублицким и много позднее уже выходит замуж за Смирнова. Эта повесть интересна тем, что сестра Соня описывала в ней состояние души своей в это время и вообще семью нашу. Жалко, что сестра сожгла свою повесть, потому что в ней ярко выступал как бы зародыш семьи Ростовых: матери, Веры и Наташи» («Моя жизнь дома и в Ясной поляне», I, стр. 97—98). Сама С. А. Толстая сообщает в своей «Автобиографии» о повести следующее: «Вскоре после экзаменов я принялась писать повесть, взяв героинями себя и мою сестру Таню и назвав ее «Наташей». Так и Лев Николаевич назвал свою героиню Наташей в «Войне и мире». Я сожгла эту повесть перед свадьбой, так же, как и свои дневники, писанные с одиннадцатилетнего возраста, и другие начала моих юных произведений, о чем очень сожалею» («Начала» 1921, I, стр. 142).

О передаче повести Толстому и о произведенном впечатлении С. А. Толстая вспоминала в 1912 г.: «Мы много гуляли и беседовали со Львом Николаевичем, и он меня расспросил, пишу ли я свой дневник. Я сказала, что пишу давно, с одиннадцатилетнего возраста, и кроме того, написала в прошлое лето, когда мне было 16 лет, длинную повесть. — Дайте мне прочесть ваши дневники, — просил меня Лев Николаевич. — Нет, не могу. — Ну, так дайте повесть. — Повесть я дала. На другое утро я спросила его, читал ли он ее? Он мне ответил спокойно и равнодушно, что просмотрел ее». («Дневник С. А. Толстой. 1860—1891». М. 1928, стр. 18.)

Сам Толстой записал в своем Дневнике следующее 26 августа: «Пошел к Берсам пешком.... Дала прочесть повесть. Что за энергия правды и красоты! Ее мучает не ясность. Всё я читал без замирания, без признака ревности или зависти, но «необычайно непривлекательной наружности» и «переменчивость суждений» задело славно. Я успокоился: всё это не про меня». (См. т. 48.) Это успокоение длилось недолго, ибо, как вспоминает С. А. Толстая, «потом он мне рассказал, что не спал всю ночь и очень его волновало мое суждение о лице повести, «князе Дублицком, в котором он узнал себя» («Дневник С. А. Толстой», стр. 19).

⁵ О наружности Толстого его ученик пишет: «Такой дюжий, гладкий и некрасивый. Борода черная, цыганская. А волосы длинные, нос широкий» («Воспоминания о Л. Н. Толстом ученика яснополянской школы Василия Степановича Морозова». Под ред. и с прим. Алексея Сергеенко, изд. «Посредник». 1917, стр. 26).

Сам Толстой писал в письме к А. А. Толстой от 7 сентября 1862 г.: «А на меня всё несчастия в последнее время... 3-е главное несчастье или счастье, — как хотите судите: я, старый, беззубый дурак, влюбился» (ПТ, стр. 174). Характеристика Т. А. Кузминской такова «В молодости наружность Льва Николаевича всегда мучила его. Он был уверен, что он отталкивающе дурен собой. Я не раз слышала от него, как он это говорил. Он, конечно, не знал того, что привлекательную сторону его наружности составляла духовная сила, которая жила в его глубоком взгляде, он сам не мог видеть и поймать в себе этого выражения глаз, а оно-то и составляло всю11 12 прелесть его лица» («Моя жизнь дома и в Ясной поляне», 1846—1862, стр. 128).

⁶ В подлиннике: в Ивицы. Ивицы — имение Александра Михайловича Исленьева, Тульской губернии, Одоевского уезда, в пятидесяти верстах от Ясной поляны. Берсы поехали в Ивицы навестить деда Софьи Андреевны А. М. Исленьева в августе 1862 г. По дороге заезжали в Ясную поляну. О дальнейшем Софья Андреевна рассказывает так: «На другой же день нашего пребывания в Ивицах неожиданно явился верхом на своей белой лошади Лев Николаевич.... Было что-то очень много гостей. Молодежь, после дневного катанья, вечером затеяла танцы. На двух столах старички и дамы играли в карты. Когда потом все разъехались и разошлись, столы остались открытыми, свечи догорали, а мы всё еще не шли спать, потому что Лев Николаевич оживленно разговаривал и удерживал нас. Но мама нашла, что всем пора отдохнуть, и строго велела итти спать. Мы не смели ослушаться. Уже я была в дверях, когда Лев Николаевич меня окликнул. — Софья Андреевна, подождите немного! — А что? — Вот прочтите, что я вам напишу. — Хорошо, — согласилась я. — Но я буду писать только начальными буквами, а вы должны догадаться, какие это слова. — Как же это? Да это невозможно! Ну, пишите. Лев Николаевич очистил щеточкой все карточные записи, взял мелок и начал писать. Мы оба были очень серьезны, но сильно взволнованы. Я следила за его большой, красной рукой и чувствовала, что все мои лучшие силы и способности, всё мое внимание были энергично сосредоточены на этом мелке, на руке, державшей его. Мы оба молчали. «В.м.и.п.с.с.ж.н.м.м.с.и.н.с.», — написал Лев Николаевич. «Ваша молодость и потребность счастья слишком живо напоминают мне мою старость и невозможность счастья», — прочла я. Сердце мое забилось так сильно, в висках что-то стучало, лицо горело, — я была вне времени, вне сознания всего земного: мне казалось, что я всё могла, всё понимала, обнимала всё необъятное в эту минуту. — Ну, еще, — сказал Лев Николаевич и начал писать: «В.в.с.с. л.в.н.м.и.в.с.Л.З.м.в.с.в.с.Т.» «В вашей семье существует ложный взгляд на меня и вашу сестру, Лизу. Защитите меня вы с вашей сестрой Танечкой», — быстро и без запинки читала я по начальным буквам. Лев Николаевич даже не был удивлен. Точно это было самое обыкновенное событие. Наше возбужденное состояние было настолько более повышенное, чем обычное состояние душ человеческих, что ничто уже не удивляло нас. Послышался недовольный голос матери, звавшей меня спать. Мы наскоро простились, потушили свет и разошлись» («Дневник С. А. Толстой» 1860—1891, стр. 14—15). Т. А. Кузминская вспоминала так: «В Ивицах я стала замечать, что Лев Николаевич больше бывал с Соней, оставался с ней наедине, словом, отличал ее от других, Соня краснела и оживлялась в его присутствии» («Моя жизнь дома и в Ясной поляне», 1846—1862, стр. 115).

⁷ П[оливанову]. — Митрофан Андреевич Поливанов (1842—1913), сын Андрея Андреевича Поливанова и Елизаветы Ивановны, рожд. Смирновой, брат военного министра Поливанова. Службу начал в третьем резервном стрелковом батальоне и продолжал в л.-гв. Егерском полку.12 13 По окончании Инженерной академии занимал там должность репетитора; состоял начальником участка Николаевской ж. д., затем заведывал придворными конюшенными зданиями. Был женат на Анне Михайловне Пармонт. — Об его знакомстве с семьей Берсов Т. А. Кузминская рассказывает: «С переездом в Москву жизнь стала приятнее. Субботы вносили большое оживление. Приезжали кадеты — Саша [Александр Андреевич Берс, старший брат Софьи Андреевны] и его новый знакомый, которого товарищем его нельзя было назвать: он был тремя годами старше брата. М. А. Поливанов был товарищ покойного сына деда Исленьева, и дедушка нам его привез в первый раз, а потом уже Поливанов всегда приезжал к нам в отпуск, проводил у нас и праздники, и лето. Это был высокий, белокурый юноша, умный, милый, вполне порядочный. Он был сын Костромских помещиков. Мы навсегда сохранили с ним хорошие отношения» («Моя жизнь дома и в Ясной поляне» 1846—1862, стр. 50). В главе «Наши юные увлечения» Т. А. Кузминская рассказывает: «Поливанов чаще стал бывать у нас, он проводил в корпусе последний год. Я замечала, что уже давно он был неравнодушен к Соне. Любовь эта была вызвана ее участливостью к нему. Он был одинок, наш дом был для него как бы родным. Соня участливо относилась к нему, когда его постигло горе. Одна сестра его умерла. Другая, восемнадцати лет, пошла в монастырь. Соня утешала его, как умела. Беседовала с ним, играла ему его любимые арии из оперы и сочувствовала ему, когда у него бывали неприятности по корпусу» (там же, стр. 66—67). По окончании корпуса Поливанов «уехал в Петербург для поступления в академию. После своего отъезда он оставил в семье нашей пустое место и, когда приезжал из корпуса один брат, у меня щемило сердце. Соня втихомолку плакала о нем, скрывая свое чувство к нему, хотя, конечно, все в доме знали об их обоюдном увлечении и смотрели на это, как на самое обыкновенное дело» (там же, стр. 77). После разговора с Софьей Андреевной в связи с ее новым чувством к Толстому Татьяна Андреевна размышляла ночью: «А Поливанов? — думала я, — ведь он ей сделал предложение, она согласилась, но он сказал, что она свободна и не связана словом. Да, любовь ее раздвоилась... «Вода утекает», как предсказала няня. Когда она видит Льва Николаевича, она всей душой льнет к нему; когда я получаю письмо от Поливанова, она с нетерпением перечитывает его!» (Там же, стр. 85). В своем дневнике С. А. Толстая сформулировала так: «Любя свои мечты, я сделала П[оливанова] приложением к ним» (запись 8 октября 1862 г.). Поливанов тяжело пережил известие о том, что С. А. Берс выходит замуж за Толстого. С. А. Толстая рассказывает: «На другой день [после сделанного Толстым предложения] были именины матери и мои. Все приезжали нас поздравлять и всем объявляли мое замужество. Был тяжелый эпизод. Приехал... П. — Он хотел на мне жениться, и я почти обещала ему, но когда полюбила Льва Николаевича, то написала ему отказ. Он письма не получил, и когда ему сказали, что я выхожу замуж, он не поверил, пока не спросил меня. — Я очень смутилась, мне было и совестно, и страшно, но я сказала, что это правда. Он встал и ушел. Через несколько времени меня зовет няня... вниз... Я сошла к ней вниз. В детской сидел П. и рыдал страшно. Я13 14 никогда прежде не видала рыдающего мужчину. Это было ужасно, я убежала» («Дневник С. А. Толстой, 1891—1897», стр. 90). Но всё же брак Толстого с Софьей Андреевной не поколебал отношения Поливанова к семье Берсов. Вспоминая о своем пребывании в Петербурге весной 1863 г., Т. А. Кузминская пишет: «Все эти дни Поливанова не было в Петербурге. Мы встретились с ним друзьями. Я нашла в нем перемену к лучшему. Он был спокоен и даже весел. Но всё же с интересом расспрашивал о жизни Сони» («Моя жизнь дома и в Ясной поляне», II, стр. 39). В дневнике Толстого под 3 января 1863 г. мы находим следующую запись: «Присутствие П[оливанова] неприятно мне; надо его перенести». Толстой изобразил Поливанова в «Войне и мире» в образе Бориса Друбецкого. Сам Поливанов писал 2 марта 1865 г.: «В Борисе есть кусочек меня». Татьяна Андреевна подтвердила это в ответном письме от 26 марта того же года: «Да, в нем [Борисе] есть ваша наружность и ваша manière d’être [манера себя держать]».

⁸ Зачеркнуто: [Неразобр.] равно мне надо не видаться с вами [неразобр.] всей души спросите себя вы любите [неразобр.] мне знать. «Здесь вычеркнуто шесть строк, так что нельзя прочесть» (п. С. А.).

⁹ Татьяна Андреевна Берс (р. 29 октября 1846 г., ум. 8 января 1925 г.), младшая дочь Андрея Евстафьевича и Любови Александровны Берсов. Помнила Толстого с своего девятилетнего возраста, когда он приезжал к Берсам на дачу «в военном мундире во время Севастопольской войны». Толстой навещал тогда Берсов, как «товарищ детства матери» (Т. А. Кузминская «Моя жизнь дома и в Ясной поляне», I, стр. 52). В начале 1860-х гг., когда Толстой стал, приезжая в Москву, чаще бывать в доме Берсов, он, по свидетельству самой Т. А. Берс, относился к ней, как к ребенку, «школьничал, как с подростком, сажал к себе на спину и катал по всем комнатам. Заставлял говорить стихи и задавал задачи» (там же, I, стр. 71). Когда Толстой был женихом, Т. А. Берс перешла с ним на «ты» в то время, как он продолжал говорить Софии Андреевне «вы». В Дневнике под 30 декабря 1862 г. Толстой записал: «Таня чувственность. Соня трогает боязнью». Под 15 января 1863 г. читаем: «Таня прелесть наивности, эгоизма и чутья. Как она отнимет у Л[юбови] А[лександровны] чай или повалит ее. Люблю и не боюсь». После своей женитьбы Толстой с неизменным благорасположением и вниманием относился к Т. А. Берс, принимая близко к сердцу все обстоятельства ее жизни. К 1863 г. относится увлечение Т. А. Берс Анатолием Львовичем Исленьевым-Шостаком; Толстой, чтобы положить конец увлечению Татьяны Андреевны, настоял на отъезде Шостака из Ясной поляны. Также близкое участие принимал Толстой в романе своего брата С. Н. Толстого с Т. А. Берс. Браку воспрепятствовало то обстоятельство, что у С. Н. Толстого была гражданская жена — цыганка Марья Михайловна Шишкина. Сохранилось письмо Толстого к Т. А. Берс от 31 декабря 1864 г., в котором, как выражается в своих воспоминаниях Татьяна Андреевна, Лев Николаевич «открыл ей всю правду» о Сергее Николаевиче и его обязанностях по отношению к Маше Шишкиной. В свое время Т. А. Берс под этим письмом подписала: «Зеркало Добродетели. Детская книжка полная морали». В этом письме Толстой писал: «кроме твоего14 15 горя, у тебя, у тебя то есть столько людей, которые тебя любят (меня помни)». В другом, недатированном, письме 1864 г. он писал: «Таня, милый друг мой, ты молода, ты красива, ты одарена и мила. Береги себя и свое сердце. Раз отданное сердце нельзя уже взять назад, и след остается навсегда в измученном сердце». В связи с неудачей своего романа Т. А. Берс пробовала отравиться. В июне 1865 г. после того, как Т. А. Берс написала о своем отказе C. Н. Толстому, ею было послано письмо к родителям с сообщением об этом отказе; к этому письму Толстой приписал: «Что прибавлять к этому чудному письму. Всё это правда, всё это от сердца и всё это прелестно. Я всегда не только любовался ее веселостью, но и чувствовал в ней прекрасную душу и она теперь показала ее этим великодушным высоким поступком, о котором я не могу ни говорить, ни думать без слез». Т. А. Берс в свою очередь относилась к Льву Николаевичу, как к самому близкому человеку. Так она писала 3 марта 1866 г. Поливанову в связи с своей болезнью: «меня всё лечат. Мне не могут помочь облатки, капли и пр. Господи! Как они не понимают ничего. Понимает один Лёвочка только». Т. А. Берс послужила живой натурой Толстому в «Войне и мире», являясь прототипом Наташи Ростовой. В 1867 г. Т. А. Берс вышла замуж за своего двоюродного брата, Александра Михайловича Кузминского. Толстой был против этой свадьбы, предполагая, что составится брак Т. А. Берс с его другом Дм. А. Дьяковым, в имении которого Татьяна Андреевна часто гостила. В течение почти двадцати пяти лет ежегодно Т. А. Берс, сначала девушкой, а потом с мужем и детьми, проводила лето в Ясной поляне во флигеле. В шуточных письмах яснополянского почтового ящика Толстой охарактеризовал Кузминскую так (корреспонденция «Чем люди живы в Ясной поляне»): «Татьяна Андреевна жива тем, что умеет нравиться, веселиться и заставить себя любить». Л. Л. Толстой писал так: «у тети Тани была способность, как у нас говорили, «поднимать вопросы» и, действительно, очень часто какой-нибудь своей самой неожиданной и крутой постановкой мысли она заставляла и Льва Николаевича и других доходить до интересных разговоров». («В Ясной поляне». Прага. 1923, стр. 24—25.) Т. А. Кузминская оставила о себе память, как о талантливой исполнительнице романсов. Ей посвящено стихотворение Фета «Опять» («Сияла ночь. Луной был полон сад»). И. Л. Толстой считает, что исполнение дуэтов Т. А. Кузминской с Ипполитом Нагорновым (братом мужа дочери гр. М. Н. Толстой) послужило Толстому основным сюжетом для «Крейцеровой сонаты». (Илья Толстой, «Мои воспоминания». М. 1933. Второе издание, стр. 63.) Т. А. Кузминская является автором следующих работ, посвященных Толстому и лицам, с ним связанным: «Воспоминания о гр. Л. Н. Толстом в шестидесятых годах» (иллюстр. прил. к «Новому времени» 1908 г., №№ 11655 и 11659; было переиздано брошюрой); «Мои воспоминания о М. Н. Толстой» (иллюстр. прил. к «Новому времени» 1913 г., №№ 13543 и 13550; было переиздано брошюрой — Спб. 1914); «В Ясной Поляне осенью 1907 года» (иллюстр. прил. к «Новому времени» 1908 г. №№ 11530, 11534, 11544 и 11551; было переиздано брошюрой. Спб. 1908 г.); «Мой последний приезд в Ясную поляну» (о смерти и похоронах Толстого) («Новое время». 1910, № 12487); «Как мы жили в Ясной15 16 поляне» («Родник». 1906. №№ 23—24, стр. 59—64); «Воспоминания прошлого (быль)» Типогр. Губернского правления. Орел. 1885; «Отношение графа Льва Николаевича Толстого к войне вообще» (Пгр. 1915); «Tolstoy et la guerre» («La Revue» 1917. № 1—2); «Моя жизнь дома и в Ясной поляне». Три части в изд. Сабашникова, первое издание М. 1925—1926, второе издание — М. 1927—1928. В первой части своих воспоминаний Кузминская рассказывает о своих предках и родителях, о своем детстве и отрочестве, кончая рассказ женитьбой Толстого в 1862 г. Вторая часть охватывает эпоху писания «Войны и мира», третья часть доводит изложение до 1868 г. Кроме того Т. А. Кузминская написала: рассказ «Бабья доля» (проредактирован Толстым и напечатан в «Вестнике Европы», 1886. № 4; отдельно издан «Посредником» М. 1886 г.); «Бешеный волк» (напечатан в «Вестнике Европы» 1886. № 6; отдельно — М. 1891); «Сестра и я» («Семейные вечера») «Из жизни крепостной девочки» Спб. 1911; «Вегетарианский стол» Спб., пять изданий. О Т. А. Кузминской см. статью В. В. Нагорновой, рожд. Толстой: «Оригинал Наташи Ростовой в романе «Война и мир». Молодость Т. А. Кузминской» (иллюстр. прил. к «Новому времени» 1916, №№ 14400, 14413, 14427 и 14434). После смерти Т. А. Кузминской в Ясной поляне остался ценный архив, включающий обширную переписку Т. А. Кузминской с С. А. Толстой и рядом лиц, связанных с Толстым и Ясной поляной. Архив этот хранится в ГТМ.

2.

1862. Сентября 14. Москва.

Софья Андревна!

Мнѣ становится невыносимо. Три недѣли я каждый день говорю: нынче все скажу, и ухожу съ той же тоской, раскаяньемъ, страхомъ и счастьемъ въ душѣ. И каждую ночь, какъ и теперь, я перебираю прошлое, мучаюсь и говорю: зачѣмъ я не сказалъ, и какъ, и что бы я сказалъ. Я беру съ собой это письмо, чтобы отдать его вамъ, ежели опять мнѣ нельзя или не достанетъ духу сказать вамъ все.

Ложный взглядъ вашего семейства на меня состоитъ въ томъ, какъ мнѣ кажется, что я влюбленъ въ вашу сестру Лизу.¹ Это несправедливо. Повѣсть вашa засѣла у меня въ головњ, оттого что, прочтя ее, я убѣдился въ томъ, что мнѣ, Дублицкому,² непристало мечтать о счастіи, что ваши отличныя, поэтическія требованія любви... что я не завидовалъ и не буду завидовать тому, кого вы полюбите. Мнѣ казалось, что я могу радоваться на васъ, какъ на дѣтей.

В Ивицахъ³ я писалъ: Ваше присутствіе слишкомъ живо16 17 напоминаешъ мнњ мою старость и невозможность счастія, и именно вы.

Но и тогда, и послѣ я лгалъ передъ собой. Еще тогда я бы могъ оборвать все и опять пойти въ свой монастырь одинокаго труда и увлеченья дѣломъ. Теперь я ничего не могу, а чувствую, что я напуталъ у васъ въ семействѣ, что простыя, дорогія отношенія съ вами, какъ съ другомъ, честнымъ человѣкомъ — потеряны. А я не могу уѣхать и не смѣю остаться. Вы, честный человѣкъ, руку на сердце, — не торопясь, ради Бога не торопясь, скажите, что мнѣ дѣлать. Чему посмѣешься, тому поработаешь. Я бы померъ со смѣху, ежели бы мѣсяцъ тому назадъ мнѣ сказали, что можно мучаться такъ, какъ я мучаюсь, и счастливо мучаюсь, это время. Скажите, как честный человњкъ, — хотите ли вы быть моей женой? Только ежели отъ всей души, смњло вы можете сказать да, а то лучше скажите нѣтъ, ежели есть въ васъ тѣнь сомнѣнья въ себѣ.

Ради Бога спросите себя хорошо.

Мнѣ страшно будетъ услышать нѣтъ, но я его предвижу и найду въ себѣ силы снести; но ежели никогда мужемъ я не буду любимымъ такъ, какъ я люблю, это будетъ ужаснѣй.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 1. Дата определяется дневниковой записью Толстого от 13 сентября 1862 г.: «4-й час ночи. Я написал ей письмо и отдам завтра, т. е. нынче 14-го». В ПЖ письмо датировано 16—17 сентября. «Предложение было написано на четвертой части листа простой белой бумаги, уже помятой и несвежей. Передано это было вечером в спальне (с перегородкой) моей матери. Жили мы тогда на казенной квартире в Кремле, в доме возле Троицких ворот» (н. п. С. А.). На конверте надпись рукой С. А. Толстой: «Предложение Лёвочки 16-го сентября 1862 года. Москва». В Дневнике Толстого под 13 сентября значится: «Завтра пойду, как встану, и всё скажу или <застрелюсь>». Но 14 сентября письмо не было передано, так же, как и пятнадцатого. 15 сентября Толстой записал в Дневнике: «Не сказал, но сказал, что есть, что сказать». Письмо было вручено Софье Андреевне шестнадцатого сентября. С. А. Толстая вспоминала об этом так в 1912 г.: «16-го сентября...., вечером, приехали кадеты: мой брат Саша и его товарищи.... Лев Николаевич весь этот день провел у нас, и, выбрав от посторонних глаз минутку, вызвал меня в комнату моей матери, где никого в то время не было. — Я хотел с вами поговорить, — начал он, — но не мог. Вот письмо, которое я уже несколько дней ношу в кармане. Прочтите его. Я буду здесь ждать вашего ответа. — Я схватила письмо и стремительно бросилась бежать вниз, в нашу общую, девичью комнату, где мы жили все три сестры.... Письмо это я хорошенько17 18 не прочла сразу, а пробежала глазами до слов: «Хотите ли быть моей женой». И уже хотела вернуться наверх, к Льву Николаевичу с утвердительным ответом, как встретила в дверях сестру Лизу, которая спросила меня: «Ну что?» — Le comte m’a fait la proposition [граф мне сделал предложение], — отвечала я ей быстро. Вошла моя мать и сразу поняла, в чем дело. Взяв меня решительно за плечи и повернув к двери, она сказала: Поди к нему и скажи ему свой ответ. — Точно на крыльях, с страшной быстротой вбежала я на лестницу, промелькнула мимо столовой, гостиной и вбежала в комнату матери. Лев Николаевич стоял, прислонившись к стене, в углу комнаты и ждал меня. Я подошла к нему, и он взял меня зa обе руки. — Ну, что? — спросил он. — Разумеется, да, — отвечала я. Через несколько минут весь дом знал о случившемся, и все стали нас поздравлять» («Дневник С. А. Толстой. 1860—1891», стр. 21—23).

¹ Елизавета Андреевна Берс. См. прим. 3 к п. № 1.

² См. прим. 4 к п. № 1.

³ См. прим. 6 к п. № 1.

3.

1862 г. Октября вторая половина. Я. П.

Я ужасно наслаждался, читая всѣ эти письма.¹ И читалъ съ тобой. Читай и ты со мной. Какіе всѣ славные, милые. Всѣ твои. Лучше твой міръ, чѣмъ мой, поганый, съ работниками.

Записка, написанная по прочтении полученных из Москвы писем к С. А. Толстой ее родных. Быть может, была написана Толстым в то время, когда Софьи Андреевны не было дома, а Лев Николаевич, в свою очередь, также должен был отлучиться, и перед уходом из дома написал жене эту записку.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 9. Датируется на основании следующих слов С. А. Толстой из ее письма к А. А. Берсу от 19 октября 1862 г.: «Сегодня получила целых два пакета писем от своих и до сумасшествия обрадовалась». В ПЖ датировано летом 1864 г.

¹ «От моих родных из Москвы» (п. С. А.).

1863

4.

1863 г. Январь 29 — февраль. Москва.

Ничего не надо, кромѣ тебя. Левочка всё вретъ.

Печатается по собственноручной записи Толстого, вписанной в дневник С. А. Толстой за 1863 г. Хранится в АТБ. Впервые опубликовано в издании «Дневники Софьи Андреевны Толстой. 1860—1891». М. 1928, стр. 65. Толстой вписал свои две фразы, обращенные к С. А. Толстой, после следующей записи последней под 29 января 1863 г.: «Жизнь здесь, в Кремле, мне тягостна, оттого что отзывается то тягостное чувство бездействия и бесцельной жизни, как бывало в девичье время. И всё, что я вообразила себе замужем долгом и целью, улетучилось с тех пор, как Лёвочка мне дал почувствовать, что нельзя удовольствоваться одною жизнью семейною и женою или мужем, а надо что-нибудь еще, постороннее дело». При датировке исходим из того, что Толстой написал свою запись после записи С. А. Толстой от 29 января и перед следующей ее записью от 3 марта.

5.

1863 г. Августа 3—16. Я. П.

Соня, прости меня, я теперь только знаю, что я виноватъ и какъ я виноватъ. Бываютъ дни, когда живешь какъ будто не нашей волей, а подчиняешься какому-то внѣшнему непреодолимому закону. Такой я былъ эти дни насчетъ тебя и кто же [1 неразобр.] — я. А я думалъ всегда, что у меня много недостатковъ и есть одна десятая часть чувства и великодушія. Я былъ грубъ и жестокъ и къ кому же? Къ одному существу, которое дало мнѣ лучшее счастье жизни и которое одно любитъ меня. Соня, я знаю, что это не забывается и не прощается; но я больше тебя знаю и понимаю всю подлость свою, Соня,19 20 голубчикъ, я виноватъ, но я гадокъ [1 неразобр.] во мнѣ есть отличный человѣкъ, который иногда спитъ. Ты его люби и не укоряй, Соня.

Печатается по собственноручной записи Толстого, внесенной в дневник С. А. Толстой за 1863 г. Хранится в АТБ. Впервые опубликовано по подлиннику в издании «Дневники Софьи Андреевны Толстой. 1860—1891». М. 1928, стр. 75—76. Датируется на основании того, что запись Толстого находится между двумя записями С. А. Толстой под 3 августа и 17 августа. Обращение Толстого им же зачеркнуто волнистой чертой. С. А. Толстая над зачеркнутыми словами воспроизвела их, за исключением двух, не поддающихся прочтению. После зачеркнутой записи Толстого С. А. Толстая написала: «Это написал Лёвочка, прощение просил у меня. Но потом за что-то рассердился и всё вычеркнул. Это была эпоха моей страшной грудницы, болезни грудей, я не могла кормить Сережу, и это его сердило. Неужели я не хотела, это было тогда мое главное сильнейшее желание. Я стоила этих нескольких строк нежности и раскаяния с его стороны, но в новую минуту сердца на меня он лишил их меня, прежде чем я их прочла».

6.

1863 г. Август — октябрь.

Мы будемъ дома въ половинѣ пятаго, непремѣнно. Возвращаться мы будемъ по муравкѣ,¹ по дорогѣ въ Горячкино² (Яковъ³ знаетъ). Ты поѣзжай въ пролеткѣ съ Яковомъ на Барабанѣ. Мы будемъ ѣхать лѣвой стороной дороги, т. е. влѣво отъ вашего направленія. Ежели хочешь проѣхаться больше, такъ какъ день прелестный, то выѣзжай въ часъ съ половиной; ежели хочешь меньше, выѣзжай въ два съ половиной. Якову вели взять рожокъ и трубить. — Агу! агъ.⁴

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 3. Год определяется последними двумя словами письма, относящимися к новорожденному сыну Сергею, родившемуся 28 июня 1863 г.; месяцы — согласно примечанию С. А. Толстой — «с охоты» и «осенью».

¹ И. Л. Толстой пишет в своих воспоминаниях: «Около каменных ворот Яснополянской усадьбы проходит старая Екатерининская большая дорога, так называемая Московско-Киевская «муравка». В старину это была одна из главных российских артерий.... Позднее большая дорога была заменена каменным шоссе, которое местами шло с ней параллельно, местами немного от нее отклонялось» (Илья Толстой, «Мои воспоминания». Второе издание. М. 1933, стр. 154).20

21 ² Горячкино — село при реке Упе в 33 верстах от Крапивны, «имение Кулешевых» (н. п. С. А.).

³ Яков Васильевич Цветков (1848—1921), «охотник, ездивший с Л. Н.» (н. п. С. А.), был женат на Прасковье Ивановне из деревни Воробьевки.

⁴ «Относилось к новорожденному сыну Сереже» (п. С. А.). Сергей Львович Толстой (р. 28 июня 1863 г.) — старший сын Льва Николаевича и Софьи Андреевны Толстых. До осени 1881 г. жил с родителями в Ясной поляне. Учителями были — Лев Николаевич, Софья Андреевна, несколько англичанок, немец Ф. Ф. Кауфман и ряд преподавателей. Между ними выделяются: В. И. Алексеев, приятель Н. В. Чайковского и А. К. Маликова, народник, проживший два года в земледельческой общине русских интеллигентов в Канзасе (САСШ), M. Jules Montels, коммунар 1871 г., скрывавшийся в России под фамилией M. Nief. В 1881 г., выдержав экзамен на аттестат зрелости в Тульской гимназии, С. Л. Толстой поступил в Московский университет на отделение естественных наук, где, по преимуществу, занимался химией. В 1886 г. окончил курс кандидатом. Кандидатская работа С. Л. Толстого о тяжелых нефтяных маслах, произведенная под руководством проф. В. В. Марковникова, вошла в исследования последнего. Музыкальное образование первоначально получил у Тульского учителя музыки А. Г. Мичурина, затем у профессора Московской консерватории Н. Д. Кашкина и исследователя русской народной песни В. П. Прокунина. С января 1887 г. по сентябрь 1888 г. служил членом Тульского отделения Крестьянского банка от земства, с сентября 1888 г. по январь 1890 г. — делопроизводителем центрального управления Крестьянского банка в Петербурге, затем был приписан к Министерству внутренних дел и участвовал в пенитенциарном международном конгрессе. С 1891 г. по 1895 г. служил земским начальником в Чернском уезде Тульской губернии. Занимался сельским хозяйством в Ясной поляне и самарском имении с 1884 г. по 1891 г., начиная с последнего года — в своем имении при селе Никольско-Вяземском. 10 июля 1895 г. женился на Марии Константиновне Рачинской, скончавшейся 2 июля 1900 г. В 1898—1899 гг. участвовал в деле переселения духоборцев и ездил в Англию и Канаду в качестве агента переселения. С 1900 г. по 1908 г. был гласным Московской городской думы. В 1901—1904 гг. был гласным Чернского земства. 30 июля 1906 г. женился вторым браком на гр. Марии Николаевне Зубовой. В 1911 г. принимал участие в организации Толстовской выставки и затем — Толстовского музея. С этого же года состоял товарищем председателя, а затем председателем Толстовского общества в Москве. Был с 1919 г. по 1931 г. председателем Совета Кооперативного товарищества по изучению и распространению творений Л. Н. Толстого. С 1912 г. по 1917 г. состоял председателем Комиссии по народному образованию при Обществе распространения технических знаний, заведывавшей курсами для рабочих (Пречистенскими курсами, при фабрике Тилле и др.). С 1921 г. — штатный научный сотрудник Государственного института музыкальной науки (ГИМН). В 1926—1928 гг. преподавал народную музыку западной Европы на этнографических курсах ГИМН’а, зимой 1928—1929 гг. — в Консерватории, в 1929—1930 гг. — в Музыкальном техникуме имени Октябрьской революции.21 22 Является автором следующих произведений: «Дело Пыркина» — рассказ («Неделя», 1894, май — под псевдонимом С. Бродинского), «О составе крестьянского сословия» («Русская мысль» 1903, 2 и 5); «Тургенев в Ясной поляне» («Голос минувшего» 1918, 1—4); «Л. Н. Толстой о поэзии Ф. И. Тютчева» (ТЕ за 1912 г.); «Юмор в жизни Л. Н. Толстого» (ТП, 3. М. 1923); «Ясная Поляна, путеводитель и описание»; «Федор Толстой американец» изд. ГАХН М. 1926; «Мать и дед Л. Н. Толстого» изд. «Федерация» М. 1928; «Л. Н. Толстой в 70-х годах» («Красная новь», 1928, IX); «Музыка в жизни Л. Н. Толстого» («Лев Николаевич Толстой. Юбилейный сборник», Гиз, М. 1929) — вышло на английском и французском языках; «Л. Толстой и П. Чайковский» («История русской музыки», труды ГИМН’а, 1925); «Les derniers jours de ma mère. Fragment inédit d’un journal intime» [Последние дни моей матери. Неизданный отрывок из интимного дневника] («Europe», 1928, № 67, р. 497—511); «В. Прокунин и Н. Лопатин» (Этнографический сборник ГИМН’а, 1926); «Спутник этнографа музыканта» (совместно с П. Н. Зиминым — Труды ГИМН’а, изд. Музсектора, 1927). Под редакцией С. Л. Толстого вышли 4 тома дневников С. А. Толстой (изд. Сабашниковых, М. 1928—1932 и последний за 1910 г. в изд. «Советского писателя». М. 1936 г.). Из музыкальных композиций С. Л. Толстого напечатаны: семь романсов (изд. Юргенсона), две бельгийских песни (изд. Гроссе), индусские песни и танцы (совместно с Полем, изд. Гроссе), пять романсов (изд. Музсектора), двадцать семь шотландских песен (Росс. муз. изд-во, Музсектор) (10 песен премированы «Домом песни»). Во втором сборнике «Звенья» опубликовал статью: «Квартет Ключ в романе Война и мир» с приложением гармонизации: «Ключ» («С тобой вдвоем») — для трех голосов в сопровождении фортепиано с напева И. В. Ильинского (стр. 618—628).

7.

1863. Август — октябрь.

Я видѣлъ цѣлую ночь страшные сны про Сережу¹ маленького и про твоего отца.² Видѣлъ, что Сережа на уздѣ водилъ вокругъ себя скелета въ холодной комнатѣ. Я проснулся въ 4 въ очень раздраженномъ и хорошемъ состояніи. Очень хочется писать, и знаю, что. Прощай, милая жена.

А можетъ быть будетъ хорошая погода, тогда пріѣзжай. Ко мнѣ въ два часа выѣзжай.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 9. Датируется на основании сходства выражений в данном письме с фразами письма Толстого гр. А. А. Толстой (от 17 октября 1863 г.): «Я никогда не чувствовал свои умственные и даже все нравственные силы столько свободными и столько способны[ми] к работе. И работа эта есть у меня. Работа эта — роман из времени 1810 и 20-х годов, который занимает меня вполне с осени» (ПТ, № 52). В ПЖ датировано летом 1864 г. «С охоты» (п. С. А.).22

23 ¹ Сергей Львович Толстой.

² Андрей Евстафьевич Берс (р. 9 апреля 1808 г., ум. 1 мая 1868 г.) — отец Софии Андреевны, сын аптекаря, врач Московской дворцовой конторы.

По окончании университета А. Е. Берс в начале 1830-х гг. ездил за границу в качестве домашнего врача матери И. С. Тургенева. Затем поступил на службу в сенат. Получил дворянство в 1843 г. Состоял сверхштатным врачем Московских театров, откуда его знакомства с театральным миром. Сохраняя связь с семьей Тургеневых, часто бывал в Спасском; от В. П. Тургеневой у него была внебрачная дочь В. Н. Богданович-Лутовинова, по мужу Житова (1833—1900), составительница мемуаров «Семья И. С. Тургенева» («Вестник Европы» 1884, VI). Отцовство А. Е. Берса засвидетельствовано в печати впервые Л. И. Микулич-Веселитской («Звенья» 1932, I, стр. 501), крестной дочерью В. Н. Житовой. С 1842 г. А. Е. Берс был женат на дочери А. М. Исленьева Любови Александровне Иславиной, познакомившись с ней проездом в Орловскую губернию. После женитьбы Толстого между ним и Берсом установились дружественные отношения, о чем свидетельствует сохранившаяся переписка. А. Е. Берс с интересом следил за литературной деятельностью Толстого, помогал ему в получении нужных материалов и в издательских делах. В статье „Как писался роман «Война и мир»“ М. А. Цявловский пишет: «В первоначальной стадии работ Толстого над романом, в деле розыскания и собирания материалов, обожавший Льва Николаевича добрейший Андрей Евстафьевич всячески старался помочь, чем только мог» (ТТ, 3. М. 1927, стр. 131). Т. А. Кузминская так описала А. Е. Берса: «Отец мой был хороший хозяин. Он был человек очень цельный — прямодушный, энергичный, горячий сердцем и очень вспыльчивый. Он имел неровный характер, от которого нередко терпели домашние. Иногда его несдержанный крик в порыве гнева пугал нас детей, тогда как мы никогда не слышали возвышенного голоса матери, но, несмотря на эти вспышки, он был очень любим в доме за свою доброту и щедрость. Благодаря его общительности нас очень многие знавали во всех слоях общества Москвы. Отец умел подходить к людям просто и ласково, легко сходился и даже дружил со многими» («Моя жизнь дома и в Ясной поляне. 1846—1862», М. 1925, стр. 37). А. Е. Берс был страстным охотником и любителем собак.

* 8.

1863 г. Ноябрь. Я. П.

Ежели ты вполнѣ хорошо себя чувствуешь, то поѣзжай сама въ Тулу и одѣнься потеплѣе — вѣтеръ пронзительный. О лошадяхъ я распорядился. Прими въ соображенье то, что погода къ вечеру будетъ хуже. Лучше бы послать. — Я поѣду около дома и до Колпны,¹ ежели хороша пороша; но едва ли. —23 24 Ежели поѣдешь, то возьми деньги у Егоръ Михайлова,² я ему поручилъ получить по объявленію.³ Въ столѣ 2 р., да у тетиньки⁴ нѣтъ ли?

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Публикуется впервые. Год определяется содержанием плана, написанного Толстым на второй половине того же полулиста писчей бумаги. В начале плана отрывочные фразы за номерами с упоминанием Наполеона. Затем конспект: «1-я Глава. Балъ. Только отъ Государя, одѣлся и ѣдетъ. Полковникъ. Обѣдъ у Государя..... Шостакъ. Входы. Государь, мимо него толкается С..... Рост[овъ] сынъ съ женой..... Anatole за ляжки». Конспект этот относится к раннему отрывку «Войны и мира»: «Бал у Нарышкиных 1811 г.» (Л. Н. Толстой, «Новые тексты из «Войны и мира», вторая часть, библ. «Огонек», № 109, стр. 19 и сл.). А. Е. Грузинский вводит данный отрывок в варианты раннего фазиса работы над романом, когда он должен был начаться с 1812 г. Б. М. Эйхенбаум относит рукописи той эпохи, когда роман начинался прямо с 1812 г., к 1863 г., определяя этот первый период работ так: после прекращения «Декабристов» и до поездки в Москву в декабре 1863 г. (Б. М. Эйхенбаум, «Лев Толстой». Книга вторая. Л.—М. 1931, стр. 244 и 248). Поскольку в письме речь идет о пороше, относим написание его к ноябрю 1863 г.

¹ Колпна — деревня в 6 верстах к югу от Ясной поляны.

² Егор Михайлов, — вероятно приказчик Марии Николаевны Толстой. Егор Михайлович выведен в «Поликушке».

³ По почтовой повестке.

⁴ Татьяна Александровна Ергольская (р. 1792 г., ум. 20 июня 1874 г.) — троюродная сестра отца Льва Николаевича Толстого, жившая в Ясной поляне. Рано осиротев, Т. А. Ергольская была воспитана бабкой Толстого, Пелагеей Николаевной Толстой. После смерти Марии Николаевны Толстой посвятила себя воспитанию ее детей. Толстой считал после отца и матери Ергольскую самым близким для себя человеком. Будучи на Кавказе и мечтая о семейной жизни, Толстой так рисовал себе в письме Ергольской от 12 января 1854 г. то счастье, которое его ожидает в Ясной поляне: «После некоторого количества лет, не молодой, не старый, я в Ясной поляне, дела мои в порядке, у меня нет ни беспокойства, ни неприятностей. Вы также живете в Ясной. Вы немного постарели, но еще свежи и здоровы. Мы ведем жизнь, которую вели раньше, — я работаю по утрам, но мы видимся почти целый день. Мы обедаем. Вечером я вам читаю что-нибудь интересное для вас. Потом мы беседуем, я рассказываю вам про кавказскую жизнь, вы мне рассказываете ваши воспоминания о моем отце, матери; вы мне рассказываете «страшные истории», которые мы прежде слушали с испуганными глазами и разинутыми ртами. Мы вспоминаем людей, которые нам были дороги и которых больше нет. Вы станете плакать и я тоже, но слезы эти будут успокоительны. Это чудный сон. Но это еще не всё, о чем я позволяю себе мечтать. Я женат. Моя жена тихая, добрая, любящая; вас она любит так же, как и я, у нас дети, которые вас зовут бабушкой; вы24 25 живете в большом доме наверху, в той же комнате, которую занимала бабушка. Весь дом содержится в том же порядке, какой был при отце, и мы начинаем ту же жизнь, но только переменившись ролями» (см. т. 59, стр. 12—13).

9.

1863 г. Ноябрь. Тула.

Я у Маркова¹ сижу и буду обѣдать. Они васъ очень просятъ обњихъ.² Пожалуйста пріѣзжайте. Я былъ у Менгденъ.³ Они насъ ждутъ вечеромъ. Пожалуйста пріѣзжайте. Таня,⁴ не капризничай. Мы будемъ всѣ вмѣстѣ, и все будетъ толкомъ. — Билетъ готовъ.

На четвертой странице листа: Софьѣ Андреевнѣ Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 4. Датировка С. А. Толстой: Ноябрь «из Тулы» (п. С. А.). Писано на почтовом листе с виньеткой Маркова с дворянской короной.

¹ Евгений Львович Марков — писатель (1835—1903). Происхождением из помещичьей семьи Щигровского уезда Курской губернии. Естественник по образованию. Был учителем гимназии в Туле, примыкал к кружку молодых преподавателей, стремившихся поставить педагогическое дело на новых основаниях. Министерство народного просвещения обратило внимание на Маркова в связи с его статьей «Теория и практика Яснополянской школы» («Русский вестник» 1862, № 5). Толстой отвечал Маркову в статье «Прогресс и определение образования» («Ясная поляна» 1862, № 12, стр. 5—38). Маркову было предложено место в Ученом комитете, вскоре он был назначен директором симферопольской гимназии и народных училищ в Крыму. В связи с новым направлением министра Д. Толстого Е. Л. Марков оставил педагогическую службу. В 1865 г. он напечатал статью, посвященную «Казакам» Толстого: «Народные типы в русской литературе» («Отечественные записки», №№ 1—2). Постепенно Е. Л. Марков отдается всё более и более литературной и публицистической деятельности. Сочувственно отнесясь к незамеченным в 1860-х гг. «Казакам» Толстого, он оказался резким противником Толстого в области педагогики.

² «Я и моя сестра Т. А.» (п. С. А.).

³ Семья Менгден состояла из следующих лиц: Владимир Михайлович Менгден (1826—1910), тульский помещик, уездный предводитель дворянства. В 1863 г. был членом Губернского по крестьянским делам присутствия. Впоследствии — член Государственного совета. Жена его — Елизавета Ивановна, рожд. Бибикова (1821—1902), первым браком была за кн. Дм. Ник. Оболенским. Толстой был к ней неравнодушен (см. Дневник за 1857 г., т. 47). В «Русской старине» 1913, № 1 напечатаны25 26 ее воспоминания: «Из дневника внучки». Дочери Менгден — Софья Владимировна, по мужу Бельгард, и Ольга Владимировна, по мужу бар. Фредерикс. Перу С. В. Бельгард принадлежат воспоминания о Толстом: «Лучи прошлого» («Литературное приложение к «Ниве» 1903, 8); «Село Молоденки» («Столица и усадьба» 1916, № 53). В воспоминаниях Т. А. Кузминской описан бал, устроенный Менгденом осенью 1863 г. в ее честь в Туле. На этом балу были Лев Николаевич и Татьяна Андреевна, Софья Андреевна оставалась в Ясной поляне. В то время В. М. Менгден относился с большим сочувствием к Толстому. В 1862 г. по просьбе губернатора Дарагана бар. Менгден ездил в Ясную поляну с целью предупредить Толстого о грозящей неприятности в связи с политической слежкой зa Толстым и учителями его школы. (Эпизод этот описан со слов бар. Менгдена в дневнике Екатерины Ивановны Раевской (рожд. Бибиковой); не напечатан; хранится у В. И. Мордвинова.)

⁴ Татьяна Андреевна Берс. См. прим. 9 к письму № 1.

1864

10.

1864 г. Апрель 22—23. Пирогово.

22.10 час.

Пріѣхали мы отлично, ничто не рвалось, не ломалось, и Саша¹ остался доволенъ сидњньемъ. Въ Пироговѣ² прежде, чѣмъ въ домъ, вошли на конный дворъ и мнѣ такъ грустно стало — страсть! глядя на конюшни, прежде полныя тысячными лошадьми и теперь пустыя или заставленныя одрами. — Я 4 года не былъ въ Пироговѣ, и ужасно грустно послѣ всего прежняго изобилія и богатства видѣть мерзость запустѣнія и среди запустѣнія городской домикъ съ убитыми щебнемъ передъ окнами дорожками. Домъ оказался нетопленъ, и мы пошли (мы, я перезябъ, особенно на козлахъ) пошли к прикащику, к[отор]ый есть удивительно жалкой и смѣшной dummer Junge,³ какъ я и объявилъ Келлеру.⁴ Въ хозяйствѣ Сережи⁵ мнѣ дѣлать нечего, хотя я чувствую, что и одной внушительной болтовней съ Старостой и Прикащикомъ я не безполезенъ. Сейчасъ сдѣлалъ ошибку. Загнали скотину крестьянскую, и одинъ мужикъ самовольно увелъ, я его напугалъ, и онъ пришелъ просить прощенья за это и онъ безъ носа и потому очень жалокъ, и я его простилъ, не штрафъ, но наказанье. И теперь раскаиваюсь. Саша съ Келлеромъ пошли на тягу, а я сижу съ попомъ, который говоритъ, что мужикъ этотъ потерялъ носъ, ходя къ аристократкамъ. Ѣсть намъ очень хотѣлось, но мы напились чаю, и Сережка⁶ намъ варитъ курицу. —

23 Апрѣля 4¹/₂ часа. Я проснулся въ 4, не смотря на то, что легъ въ 12-мъ часу, и сейчасъ перебудилъ всѣхъ, велѣлъ ставить самоваръ и закладывать лошадей. — Домикъ точно картонная игрушечка и прекрасно устроенъ до малѣйшихъ27 28 подробностей; но былъ такъ холоденъ, что мы обѣдали, или ужинали скорѣе, въ кухнѣ. Я все болталъ съ попомъ, а Сережка тутъ же, подлѣ насъ на плитѣ готовилъ кушанье.

Послѣ ужина я прошелъ въ подробности по всему дому и узналъ вещи Сережины (разный мелочи), которыхъ я не видалъ давно, которыя знаю 25 лѣтъ, когда мы оба были дѣтьми, и ужасно мнѣ стало грустно, какъ будто я его потерялъ навсегда. И оно почти такъ. Они спали наверху вмѣстѣ, а я внизу, должно быть, на томъ диванѣ, на которомъ Таня за ширмами держала его.⁷ И эта вся поэтическая и грустная исторія живо представилась мнѣ. Оба хорошіе люди, и оба красивые и добрые; старѣющій и чуть не ребенокъ, и оба теперь несчастливы; а я понимаю, что это воспоминаніе этой ночи — одни въ пустомъ и хорошенькомъ домѣ — останется у нихъ обоихъ самымъ поэтическимъ воспоминаніемъ, и потому что оба были милы, особенно Сережа. Вообще мнѣ стало грустно на этомъ же диванѣ и объ нихъ, <и> о Сережѣ, особенно глядя на ящичекъ съ красками, — тутъ въ комнатѣ, — изъ к[отор]аго онъ красилъ, когда ему было 13 лѣтъ; онъ былъ хорошенькой, веселой, открытый мальчикъ, рисовалъ и все, бывало, пѣлъ разныя пѣсни, не переставая. А теперь его, того Сережи, какъ будто нѣтъ.

Потомъ у меня въ ухѣ шумѣло и стало грустно о тебѣ (о Сережѣ меньшомъ я еще не жалѣю), и нашелъ страхъ, что я тебя оставилъ; потомъ заснулъ и видѣлъ во снѣ разныя лица изъ моего романа.⁸ — Ѣдемъ мы далѣе на Машинькиныхъ⁹ лошадяхъ, а Келлеръ въ телѣгѣ на моихъ съ пчельникомъ, к[отор]ый не приходилъ отъ того, что у него 3-го дня умеръ зять. Обѣщалъ мнѣ еще пчельникъ съ собой привесть (и съ Келеромъ) бабу кухарку. Боюсь, Келеръ бы не обидѣлся. Еще нанялъ мужика, Кондратья,¹⁰ жившаго у Сережи и разочтеннаго Прикащикомъ, именно съ той цѣлью, чтобы отдать его Сережѣ, когда онъ вернется. А по показаніямъ Келлера, Сережа имъ дорожитъ.

Хозяйственныя дѣла у Сережи и Маши, сколько можно видѣть при поверхностномъ обзорѣ, не дурны, и даже столяръ-прикащикъ не такъ дуренъ, какъ показалось сначала. — Вотъ что, пожалуйста, ты безъ меня не попускайся, какъ тебя въ это втягиваетъ Таня, a дѣйствуй, какъ бывало въ эти дни, когда ты сходишь къ Мышкѣ¹¹ и играешь на фортепіянахъ и28 29 только Сережа отрываетъ тебя. (Ежели Сережа будетъ нездоровъ, пришли ко мнѣ сейчасъ нарочнаго.) Я прошу не сидѣть, а ходить, для того что иначе (я имѣю дерзость думать) тебѣ будетъ грустнѣе безъ меня.¹² — Еще я буду писать тебѣ каждый день, какъ нынче, — все, хоть съ собой привезу, также и ты пиши, пожалуйста; но не посылай по почтѣ, не дойдетъ; а въ субботу вечеромъ вышли Якова,¹³ ежели онъ придетъ и будетъ человѣкъ для уборки остальныхъ лошадей, то вышли Якова, съ лошадьми (подкованными) въ Лапотково,¹⁴ пускай онъ тамъ переночуетъ и Воскресенье ѣдетъ шажкомъ въ Сергіевское¹⁵ и тамъ тоже переночуетъ, ежели мы не пріѣдемъ въ этотъ день. Онъ привезетъ мнѣ твое письмо. Въ Лапотковѣ пускай онъ скажется на станціи, а въ Серьговскомъ пускай стоитъ у Черемушкина.¹⁶ Овса можетъ взять съ собой верхомъ 2 мѣры и что недостанетъ купитъ. Дорка¹⁷ ужъ вѣрно вамъ измѣнила. Ежели она не уѣхала, внушите Петру Федорову,¹⁸ что веревки, къ которой она привязана, или цѣпь онъ не долженъ отпускать ни на одну секунду. Прощайте, цѣлую ручки тетинекъ.¹⁹

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 4, раздельно от второй половины письма, опубликованной в ПЖ, стр. 5—7. Письмо, повидимому, было привезено в Ясную поляну Келлером, который, судя по письму Толстого, ездил вместе с ним в Пирогово, а затем Келлер уже упоминается в ответном письме С. А. Толстой от 24 апреля, как прибывший в Ясную поляну. Поездка Толстого в Пирогово стояла в связи с пребыванием М. Н. Толстой и С. Н. Толстого за границей: Толстой на время их отсутствия взял на себя заботы об их имениях и денежных делах. О результатах своих поездок Толстой так писал за границу в письме от 15 мая 1864 г. М. Н. и С. Н. Толстым: «Пироговские мужики, несмотря на мои поездки в Пирогово и жалобы Посреднику, не уплатили половины оброка и обещают через неделю. Деньги, которые я посылаю, собраны частью из Сережиного, частью из Машиного оброка, частью за рожь..... В Пирогове, впрочем, всё идет хорошо» (см. т. 61).

¹ Александр Андреевич Берс (1845—1918), брат Софьи Андреевны. Воспитывался в Московском кадетском корпусе, который окончил в 1863 г., служил в Преображенском полку, позднее был градоначальником Батума. В 1880-х и 1890-х гг. — Орловский вице-губернатор, затем член совета Московского Земельного банка. Был женат на кж. Патти (Матроне) Дмитриевне Эристовой, с которой развелся, и в январе 1887 г. женился на Анне Александровне Митрофановой. — Толстой подчеркнул во фразе об А. А. Берсе, что он остался доволен29 30
сиденьем, имея в виду прибаутку, которая была ходовой в семье Берсов: «Сиденье беспокойное, кислота завелась».

² Имение Крапивенского уезда, Тульской губернии в 32 верстах от Ясной поляны. Принадлежало раньше троюродному дяде Толстого, Александру Алексеевичу Темяшеву, давало дохода в год до 70 тысяч рублей. В 1837 г. Темяшев фиктивно запродал Николаю Ильичу Толстому Пирогово, причем последний выдал векселя на сумму 200 тысяч рублей, остальные 300 т. р. ассигнациями другим путем зачислил, как частью якобы заплаченные наличными и частью переводом долга Темяшева на себя. В хлопотах по этому делу он и умер. По разделу 1847 г. между братьями Толстыми часть именья досталась Марии Николаевне Толстой, другою частью владел Сергей Николаевич Толстой.

³ [дурачек]

⁴ Густав Федорович Келлер, немец, приглашенный в Яснополянскую школу Толстым во время его путешествия по Германии. В 1864 г. служил у гр. С. Н. Толстого в качестве воспитателя его сына, Григория Сергеевича. Впоследствии учитель немецкого языка в Тульской гимназии. Подробнее см. т. 8, стр. 508—509.

⁵ Сергей Николаевич Толстой (р. 17 февраля 1826 г., ум. 23 августа 1904 г.), брат Толстого, с которым всю жизнь он был очень близок и находился в постоянной переписке. Сохранилось около 175 писем Толстого к брату. Учился в Казанском университете, откуда выбыл в 1847 г. С. Н. Толстой был женат с 7 июня 1867 г. на цыганке Марии Михайловне Шишкиной (1829—1919), прожив с ней восемнадцать лет до венчания. В своих «Воспоминаниях», написанных в год смерти С. Н. Толстого, Толстой так говорит о брате: «Сережей я восхищался и подражал ему, любил его, хотел быть им. Я восхищался его красивой наружностью, его пением (он всегда пел), его рисованием, его веселием и в особенности, как ни странно это сказать, его непосредственностью, эгоизмом..... На днях он умер, и в предсмертной болезни и умирая, он был так же непостижим мне и так же дорог, как и в давнишние времена детства. В старости, в последнее время, он больше любил меня, дорожил моей привязанностью, гордился мною, желал быть со мной согласен, но не мог и оставался таким, каким был: совсем особенным, самим собою, красивым, породистым, гордым и, главное, до такой степени правдивым и искренним человеком, какого я никогда не встречал» (т. 35). Илья Львович Толстой так вспоминает о Сергее Николаевиче Толстом: «В нем особенно ярко проявлялась семейная черта, свойственная отчасти и моему отцу [т. е. Л. Н. Толстому] — это страшная сдержанность в выражении сердечной нежности, скрываемой часто под личиной равнодушия, а иногда даже неожиданной резкости. Зато в смысле сарказма и остроумия он был необычайно самобытен» («Мои воспоминания», изд. Сытина, М. 1914, стр. 119).

Племянница С. Н. Толстого, Е. В. Оболенская описывает С. Н. Толстого так: «Он мог быть обворожительным, но характер у него был тяжелый, несдержанный, вспыльчивый. Он был большим оригиналом. Он любил всё заграничное, особенно англичан; уже в зрелых годах самостоятельно выучился английскому языку, и любимым его30 31 чтением были английские романы. Он страстно любил пение — простое бабье пенье и цыганское. Будучи очень молодым, он увез из Тульского табора цыганку Марью Михайловну Шишкину, увлекшись ее чудным голосом..... Вскоре после уничтожения крепостного права дядя Сергей Николаевич резко изменил свои привычки, бросил свое любимое занятие — псовую охоту; не стал больше собирать перед домом хороводы баб и заставлять их петь. А под старость стал нелюдимым, подозрительным, почти не выходил из дому, избегал наемной прислуги. — Жил он чрезвычайно скромно, сам убирал свою комнату, чистил свое платье..... Льва Николаевича он очень высоко ставил, любил, гордился им, но не разделял его политических и социальных взглядов» («Октябрь» 1928, кн. 9—10, стр. 207—208). С. Н. Толстой — прототип Володи из «Детства, отрочества и юности».

⁶ Сергей Петрович Арбузов (1849—1904), сын Петра Федоровича Арбузова, крепостного крестьянина П. А. Воейкова, помещика Крапивенского уезда, Тульской губернии, и няни Толстых — Марии Афанасьевны. Привезенный в Ясную поляну в 1862 г. братом Воейкова, Иосифом Александровичем, служившим управляющим у Толстого, сначала учился в школе, через год был взят в дом в качестве помощника лакея. После назначения Алексея Степановича Орехова приказчиком, С. П. Арбузов стал старшим лакеем в доме. Прослужил у Толстых 22 года. В 1883 г. за пьянство ему было отказано, и он переехал в Тулу, куда перевез жену и детей, и открыл в 1884 г. в городе столярную мастерскую, изготовляя ящики для гармоний. Автор книги: «Гр. Л. Н. Толстой, Воспоминания С. П. Арбузова, бывшего слуги графа Л. Н. Толстого». М. 1904.

⁷ О посещении Т. А. Берс в 1863 г. Пирогова, которое имеет в виду Толстой, сама Т. А. Кузминская рассказывает так: «Приехавши к Сергею Николаевичу, я побежала в сад..... Вдруг набежала темная, большая туча, и разразилась сильная гроза. Я боялась грозы. Перед каждым ударом грома молния освещала полутемную комнату. Сергей Николаевич не отходил от меня. Я сидела у окна в кресле и волновалась от частой молнии. Вдруг ярким светом осветилась вся комната и тут же грянул невероятно сильный удар грома так, что рамы в окнах задрожали. Я испугалась, вскочила с кресла и невольно кинулась к нему, как бы под его защиту. В глазах моих стояли слезы. Он взял обе мои руки и стал меня успокаивать. Его бережно нежное обращение благотворно подействовало на меня. После этого удара гроза отдалялась, но дождь лил как из ведра..... В этот вечер без объяснения в любви мы чувствовали ту близость и единение душ, когда и без слов понимаешь друг друга. Это было зарождение того сильного чувства веры в будущее счастье, которое возвышает и поднимает человека и делает его лучше и добрее. Мы долго еще сидели, пережидая дождь, и всё время находили темы для разговоров. Подали чай и Сергей Николаевич просил меня хозяйничать. Видя мое утомленное лицо, он посоветовал мне после чая лечь спать. Принес всю постель и сам постелил ее в соседней комнате. Как сейчас помню ее, — небольшая с ширмами у дивана» («Моя жизнь дома и в Ясной поляне», II, стр. 85—87). См. ее же письмо Поливанову с31 32 описанием этого вечера (Иллюстр. прил. к «Новому времени» за 1916 г., № 14413, стр. 10—11).

⁸ Имеется в виду «Война и мир» — в то время первая редакция романа — «1805 год».

⁹ Гр. Мария Николаевна Толстая (1830—1912), единственная сестра Толстого, с 1847 г. была замужем за своим троюродным братом, Валерианом Петровичем Толстым. По соседству с имением ее мужа «Покровское» жили Фет и Тургенев. Последний, заинтересованный литературными опытами Толстого, стал бывать у М. Н. Толстой. Первый шаг к знакомству с Толстым был сделан Тургеневым в Покровском: оттуда Тургенев впервые обратился с письмом к Толстому, находившемуся тогда в Крыму. Свое знакомство с М. Н. Толстой и поездки в Покровское Тургенев запечатлел в рассказе «Фауст». В 1857 г. М. Н. Толстая разошлась с мужем, после чего жила в Пирогове, владея частью именья, а затем уехала за границу. Две зимы (1861—1862 и 1862—1863 гг.) провела в Алжире. В 1861 г. увлеклась шведом, Гектором-Виктором де-Клееном, ставшим ее гражданским мужем. По возвращении в Россию, после смерти В. П. Толстого в 1865 г. переехала в Покровское. С большим мастерством исполняла роль странницы в комедии Толстого «Нигилист», сыгранной в Ясной поляне в 1866 г. Впоследствии М. Н. Толстая поселилась в Шамардинском монастыре Калужской губ., где в 1891 г. постриглась в монахини. К ней в Шамардино Толстой прежде всего направился, когда уехал 28 октября 1910 г. из Ясной поляны. Т. А. Кузминская пишет о Марии Николаевне в своих воспоминаниях: «Мария Николаевна была сильно избалована не только Татьяной Александровной [Ергольской], но и всей семьей. Малейшая воля ее исполнялась, и всё внимание было сосредоточено на единственной дочери. Это баловство отразилось на характере Марии Николаевны и развило в ней известные черты эгоизма, которые проглядывали и впоследствии. Она была требовательна к окружающим, ревниво относилась к своим привычкам и впоследствии никогда не разделяла взгляда Льва Николаевича на равенство людей» («Мои воспоминания о гр. Марии Николаевне Толстой». Спб. 1914, стр. 7). Е. В. Оболенская характеризует свою мать, М. Н. Толстую, так: «Вообще характер матери был трудный..... она была капризной, раздражительной и, как очень нервная, несдержанной..... Нежности в ее характере не было, но мы знали, что она горячо нас любит» («Моя мать и Лев Николаевич» «Октябрь» 1928, кн. 9—10, стр. 226 и 234). И. Л. Толстой следующим образом описывает взаимоотношения Толстого и Марии Николаевны: «Странно, что религиозный кризис в жизни моего отца и Марии Николаевны произошел почти одновременно..... Одно время, когда отец совершенно отшатнулся от православия, а тетя Маша, еще не постриженная, мечтала попасть в монастырь, я помню, что между нею и отцом бывали жестокие принципиальные споры. Это было давно, и тогда оба они проявляли резкую нетерпимость. Иногда на этой почве у них бывали размолвки. Но не надолго..... Позднее, когда Мария Николаевна была уже пострижена, споры между нею и моим отцом стали реже, а за последние годы их жизни я не слыхал их ни разу. Чем старше они становились оба, тем нежнее делались их взаимные32 33 отношения и тем бережнее они относились к убеждениям друг друга» («Мои воспоминания», изд. Сытина, М. 1914, стр. 258). О ней см. П. Бирюков «Гр. М. Н. Толстая» («Русские ведомости» 1912 г., № 83). М. Н. Толстой посвящен рассказ Толстого «Два гусара». 16 писем Тургенева к М. Н. Толстой и В. П. Толстому опубликованы В. И. Срезневским в сборнике «Звенья» (№ 1). Толстой изобразил свою сестру в образе Любочки из «Детства, отрочества и юности».

¹⁰ «Кучер» (н. п. С. А.). В 1864 г. был уже стариком; страдал запоями.

¹¹ «Мышка» — по всей вероятности Ольга, дочь Родиона Егоровича Егорова, вышла замуж за Семена Яковлевича Базыкина, по прозвищу Ершова; была очень маленького роста.

¹² В своем письме от 23 апреля С. А. Толстая писала Толстому: «Я также акуратно и хорошо хотела описать тебе всё, что было в эти полтора дня у нас и с нами, но вдруг Сережа стал хрипеть, ему заложило грудь, и на меня нашел такой страх, я по обыкновению начинаю теряться и бояться. А без тебя еще страшнее и хуже. Употреблю все средства против простуды, бог даст не опасно. А ужасно, ужасно трудно мне и грустно, и страшно без тебя. Теперь он спит, а я беру на себя и всё тебе описываю. — Вчера, как ты уехал, я себя выдержала и не плакала. Но вдруг у меня будто бы стало очень много дела; я хлопотала, бегала, суетилась, хотя нынче спроси, что я делала, — и я не знаю. Больше возилась с Сережей и с рук его почти не спускала. Гулять не ходила, а вечером вязала. Когда же пришла в свою комнату и хотела, было, ложиться, так мне вдруг стало скучно, что я просидела два часа, писала, да не пошло, плакала, и всю ночь потом почти не спала. А когда заснула, всё видела какие-то страшные сны и пугалась и просыпалась». А на другой день Софья Андреевна писала: «Ты не можешь себе вообразить этого чувства осиротелости, которое я испытываю без тебя, и испытала особенно, вчера с больным Сережей. Я стала придумывать, как бы скорее тебе дать знать. Пришел Кондратий; оказалось, что верхом он проездит сутки и даже больше [в Никольское]; к тому же у него не оказалось вида, а то я его хотела послать на перекладной. Таня говорит: пошли Алексея, он согласился, и вот мое распоряжение. Слава богу, что напрасно послали; хуже бы, если б не напрасно. А ты мне ужасно нужен, я так измучилась, и отдохнуть не с кем» (ПСТ, стр. 6—8).

¹³ 25 апреля С. А. Толстая писала Толстому: «Посылаю тебе лошадей, Левочка, по твоему приказанью; что сделалось с тобой, что ты не приехал раньше? Я ужасно беспокоюсь».

¹⁴ Почтовая станция в 25 верстах к югу от Ясной поляны. Село.

¹⁵ «Большое село кн. Гагариной. Торговля хлебом и другими продуктами» (н. п. С. А.). Почтовая станция в 40 верстах к югу от Ясной поляны. Отсюда ясен маршрут Толстого: он ехал в Никольское-Вяземское с остановкой в Пирогове. Это подтверждается и дневниковой записью С. А. Толстой, которая 22 апреля писала: «Я вдруг сделаю глупость и поеду в Никольское».

¹⁶ Борис Филиппович Черемушкин (1821—1895), бывший крепостной кн. Гагариной. «Купец, покупавший хлеб в Ясной поляне» (п. С. А.).33

34 ¹⁷ «Дорка — желтый сеттер, наша любимая собака» (п. С. А.). Собака названа была в честь Доры, героини романа Диккенса «Давид Копперфильд». С нее описана «Ласка» в «Анне Карениной» («Красная новь», 1928, сентябрь, стр. 211).

¹⁸ «Дворовый человек, отец лакея Сергея Петровича [Арбузова]. Дворник при доме» (н. п. С. А.).

¹⁹ Татьяна Александровна Ергольская и Пелагея Ильинична Юшкова (1801—1875). Когда Толстому было тринадцать лет, в виду смерти воспитывавшей его тетки, он вместе с другими братьями и сестрой перешли на попечение другой своей тетки, П. И. Юшковой, жившей в Казани. Там Толстой прожил с 1841 г. по 1847 г. (О ней см. статью Загоскина «Студенческие годы Л. Н. Толстого — «Исторический вестник» 1894, январь, стр. 86 и 103). После кончины мужа жила в Тульском женском монастыре, потом совсем переехала в Ясную поляну, где и умерла. В письме от 24 апреля С. А. Толстая писала: «Таня и тетенька Татьяна Александровна были ужасно милы. Их любящие натуры высказались вполне... Татьяна Александровна была и бодра и добра, и своим настоящим участием меня просто поддерживала. А очень мы все перепугались! Тетеньку Полину я не видала; она объелась и спала всю ночь преспокойно, только ходила всё в палатку и отпивалась мятой. Прости за грубость и злость на нее».

В своем письме от 23 апреля С. А. Толстая так описывает получение письма Толстого: «За чаем я узнала, что Николай [повар] болен и не может даже готовить. Я пошла в кухню и простряпала всё утро. В кухню Таня принесла мне твое письмо. Я так обрадовалась, что меня всю в жар бросило. Я читала и просто задыхалась от радости. В самом деле, точно ты давно уже уехал. Всё, что ты про Сёрежу мне писал, так во мне отозвалось, что всё плакать хотела, и вдруг так я его полюбила, тоже и мне его жалко стало. Я очень рада твоему намерению писать; мы ни о чем не переговорили; мне не хотелось говорить тогда, потому что и так тяжело было расставаться. А теперь писать грустно, и я всё избегаю назвать тебя по имени, потому что как будто говоришь с тобой, а тебя нет, и еще скучнее» (ПТС, стр. 6—7).

11.

1863 г. Мая 15 — 1864 г. Июля 15. Я. П.

3 отроилось. Рамокъ нужно чѣмъ больше, тѣмъ лучше. Посылаю рамки неподклеенныя. — Пришли мнѣ струбцинки (это винты, чтобъ вынимать ульи). Двѣ были у садовника, у меня есть 4 пустыхъ рамки, а стекла ни однаго. У меня голова болитъ. Пришли лошадь или заѣзжайте за мной передъ обѣдомъ.

Все-таки Левендупуло.¹

Печатается по автографу, хранящемуся в АТВ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 7. Датируется на34 35 основании позднейшей пометы С. А. Толстой: июнь 1864 г., а также на основании ее же дневниковых записей от 8 апреля, 8 мая и 9 мая 1863 г. При этом надо принять во внимание, что пчелы в Тульской губернии роятся приблизительно в промежутке между 15 мая и 15 июля: Писано на неровной оторванной четвертушке писчего листа с разными рисунками (деревья на полугоре, рамки для сот и т. п.) на обороте. «С пчельника, версты полторы от дома» (н. п. С. А.). С. А. Толстая писала сестре в начале 1863 г.: «Мы совсем делаемся помещиками: скотину закупаем, птиц, поросят, телят..... Пчел покупаем у Исленьевых. Меду — ешь — не хочу». В апреле 1863 г. Толстой писал Фету: «У меня и пчелы и овцы» (т. 61), а в середине мая того же года А. М. Исленьев запрашивает Льва Николаевича: «а что пчелы?»

¹ «Так одно время прозвал себя Лев Николаевич, а мне это не нравилось» (п. С. А.). «Так Л. Н. звали мальчики Берсы» (н. п. С. А.).

12.

1863 г. Мая 15 — 1864 г. Июля 15. Я. П.

Соня!

Найди кого нибудь охотниковъ ѣхать сейчасъ въ Тулу; а ежели нѣтъ никого охотниковъ, то пошли Ивана Шорника,¹ чтобы онъ былъ дома въ 8-мъ часу. Нужно 1) свести записку къ Капылову² и взять денегъ, 2) на почту, 3) у медовыхъ купцовъ Сушкиныхъ³ и др. спросить вощины. Какъ твой зубъ и...

Левендупуло.

Я хочу остаться здѣсь до 5-го часа. Два отроилось.

Записки запечатай. —

Коли отъ Копылова не достанутъ денегъ, то пусть отдастъ записку Келлеру.

Тогда только.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 8. Датируется на основании позднейшей пометы С. А. Толстой: «1864 июнь», а также на основании соображений, согласно которым датировано предшествующее письмо.

¹ Иван Алексеевич (ум. в 1884 г.). «Живший в Ясной поляне дворовый. Тихий, честный, женатый на Варваре, дочери Николая, дядьки мальчиков Толстых» (н. п. С. А.).

² «Купец, покупавший хлеб» (п. С. А.). Тульский купец; часто упоминается в письмах Толстого 1848—1849 гг. В 1849 г. Копылов купил у Толстого лес.35

36 ³ Сушкины — богатые тульские купцы. Им принадлежали склады у Васильковского моста; торговали восковыми свечами. Имени Сушкиных была богадельня в Туле.

13.

1864 г. Мая 15 — июля 15. Я. П.

Соня!

Одинъ ушолъ и пойманъ. Два отроилось. Когда отдѣлаешься дома, пришли мнѣ жаровенку и воскъ и за мной пришли лошадь и полотенцо передъ обѣдомъ. —

Ив[ану] Ив[аныч]у¹ внуши, чтобъ онъ постарался достать плотниковъ завтра.

Левендупуло.

Что Сережа? Зелень тотъ разъ была признакомъ перехода къ лучшему.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 8. Датируется на основании: 1) позднейшей пометы С. А. Толстой: «июнь, 1864», 2) ее дневниковой записи от 22 апреля 1864 г. о пребывании Толстого на пчельнике, 3) упоминания Сережи — Сергея Львовича Толстого, родившегося 28 июня 1863 г.

¹ Иван Иванович Орлов, приказчик, происхождением из духовного звания. Был учителем в школе Крапивенского уезда, бывшей в ведении Толстого. Прослужил у Толстых 28 лет в качестве управляющего имения Никольское-Вяземское (до 1890 г.). См. т. 61 настоящего издания.

14.

1864 г. Августа 9. Пирогово.

Воскресенье.

Поѣхали мы по старой дорогѣ. Въ 4 верстахъ забѣжалъ я въ болотцо и сдѣлалъ промахъ по бекасу. Потомъ около Пирогова, у Иконскихъ выселокъ¹ убилъ дупеля и бекаса. Таня и куча мальчишекъ деревенскихъ присутствовали и визжали. — Въ Пироговѣ встрѣтили насъ Машинька, дѣти,² Гриша,³ съ ними Сережа⁴ и тетенька.⁵ Сталъ я подговаривать Машеньку36 37 ѣхать къ тебѣ. Теперь ей нельзя или не хотѣлось; а тетинька первое слово сказала, какъ мы тебя оставили одну, и сказала, что поѣдетъ. Я подговаривался, чтобъ она ѣхала на другой день, но она не сказала, когда. Было бы очень хорошо все, ежели бы не присутствіе Сережи и Тани,⁶ которое даетъ натянутость и неискренность всѣмъ отношоніямъ. Это пѣніе, выходы на балконъ и все мнѣ ужасно непріятно. Вся эта исторія много портитъ мнѣ жизнь. Постоянно неловко и боишься за нихъ обоихъ. Только я успѣлъ пообедать, какъ сталъ собираться. Машинька дала телѣжку и лошадь, Келлеръ поѣхалъ со мной въ Воротынку.⁷ Это 12 верстъ отъ Пирогова. Вечеромъ мы ничего не нашли, кромѣ Бибикова, В[асилія] Н[иколаевича],⁸ возвращавшагося съ охоты съ того болота, куда мы ѣхали. Онъ увѣрялъ, что ничего нѣтъ дичи, но я уговорилъ его ѣхать ночевать съ нами. Ночевали у мужика. Я въ сараѣ съ Доркой тепло и безъ насѣкомыхъ спалъ отлично. Утромъ въ 4 часа, насъ разбудили выстрѣлы въ болотѣ, которое въ ¹/₄ версты отъ деревни. Тамъ уже было 5 чел[овѣкъ] охотниковъ. Мы пошли, я сдѣлалъ промахъ по дупелю, потомъ убилъ однаго, и однаго Келлеръ. Потомъ поѣхали искать дальше. И не нашли ничего, кромѣ охотниковъ, которыхъ въ эти мѣста въ одинъ вчерашній день съѣхалось съ разныхъ мѣстъ 17 человѣкъ. Мнѣ бы надо было пріѣхать 2 недѣли раньше, а то болото это знаменито, и въ него ѣдутъ со всѣхъ сторонъ. — Къ вечеру съѣхались мы съ другимъ молодымъ, женатымъ Бибиковымъ⁹ и молодымъ Марсочниковымъ,¹⁰ и тутъ, возвращаясь домой, нашелъ я и убилъ двухъ бекасовъ. Былъ уже 6-й часъ, когда мы подъѣзжали къ Пирогову. Бибиковъ, Николай, уговорилъ меня обѣдать у него (онъ по дорогѣ отъ Машаньки 2 версты).

Я заѣхалъ, отобѣдалъ съ горькимъ масломъ и хотѣлъ ѣхать, какъ явился Сережа. Онъ совсѣмъ не зналъ, что мы тутъ, просто катался со всѣми Зефиротами¹¹ и заѣхалъ сюда. Домой поѣхали вмѣстѣ. Напились чаю, поужинали, и я легъ съ Доркой во флигелѣ, гдѣ, говорятъ, клопы, но я спалъ превосходно, и не знаю, есть или нѣтъ. У Сережи съ Таней что то было, — я вижу по признакамъ, и мнѣ это очень непріятно. Ничего, кромѣ горя, и горя всѣмъ, отъ этаго не будетъ. А добра не будетъ ни въ какомъ случаѣ. Нынче всталъ, всѣ спятъ, и вотъ досталъ тетрадь какую то и пишу къ Сонѣ, безъ к[отор]ой мнѣ жить плохо. —37

38 Вчера я возвращался въ Пирогово съ мыслью, что я нынче ѣду назадъ въ Ясную; такъ мнѣ стало страшно за тебя и Сережу, к[отор]аго видѣлъ во снѣ. И мнѣ досадно было, что тетинька не ѣдетъ и не уѣхала. Но когда тетинька объявила, что она ѣдетъ завтра съ Таней, я рѣшилъ, что поѣду въ Никольское.¹² Сомнительно, чтобъ я поѣхалъ дальше. Пиши же черезъ станціи. Можетъ, я нынче найду письмо въ Черни.¹³ — Испортился я совсѣмъ. Ты говоришь, я забуду. Ни минуты, особенно съ людьми. На охотѣ я забываю, помню объ одномъ дупелѣ, но съ людьми при всякомъ столкновеніи, словѣ я вспоминаю о тебѣ, и все мнѣ хочется сказать тебѣ то, что я никому, кромѣ тебя, не могу сказать. Нынче я буду въ Никольскомъ, завтра пробуду весь день, и, должно быть, больше никуда не поѣду, и послѣ завтра вернусь. Изъ Черни же тебѣ напишу.¹⁴

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые небольшой отрывок опубликован в Б, II, 1908, стр. 16; полностью письмо опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 9—11. Датируется на основании ответного письма С. А. Толстой от 10 августа 1864 г., слов письма Толстого: «Тетинька [вчера] объявила, что едет завтра» (слова Т. А. Ергольской относятся к 9 августа; 10 же августа С. А. Толстая писала: «тетеньке я вчера обрадовалась») и пометы Толстого «воскресенье», которое падало на 9 августа. Выехал Толстой на охоту 7 августа.

¹ Деревня в 33 верстах от Крапивны.

² Дети М. Н. Толстой: Варвара Валерьяновна (1850—1921) вышедшая замуж за Николая Михайловича Нагорнова; Николай Валерьянович (1851—1879) и Елизавета Валерьяновна (1852—1935), вышедшая замуж за кн. Леонида Дмитриевича Оболенского. В 1857—1858 гг. Толстой изобразил свою племянницу В. В. Толстую в «Сказке о том, как другая девочка Варенька скоро выросла большая». В. В. Толстая помогала Толстому при написании им «Азбуки» и «Книг для чтения». Сохранился ее девичий дневник с записями о Толстых (не напечатан). Е. В. Толстая (по мужу Оболенская) составила свои воспоминания о Толстом, опубликовав часть их под заглавием: «Моя мать и Лев Николаевич» («Октябрь», 1928, №№ 9—10). В 1864 г. дети М. Н. Толстой вернулись из-за границы, где жили с матерью с 1860 г.

³ Григорий Сергеевич Толстой (1853—1928), сын С. Н. Толстого.

⁴ Сергей Николаевич Толстой.

⁵ Татьяна Александровна Ергольская. С. А. Толстая писала 10 августа: «Тетеньке я вчера обрадовалась больше, чем сама думала. Так она меня хорошо, добродушно и ласково встретила, и видно, что искренно. Что это за горе мне будет, когда ее не будет на свете. Я ее очень люблю» (ПСТ, стр. 16).

⁶ С. А. Толстая отвечала 10 августа: «Таня мне тоже ужасно стала38 39 чужая; мне точно так же, как и тебе, так неестественна, и неловко, и неприятно, когда они с Сережей. Когда-то это всё кончится! Нынче она зa чаем стала рассказывать, что про тебя дурного говорил Сережа, и что она с ним согласна. Что ты бестолков, что у тебя нет верного слова; я не могла удержаться, чтоб не наговорить ей неприятного. Но ей всё равно, что стакан воды выпить. Так она в эту историю с Сережей много потеряла деликатности, самолюбия, чувства такта, которое в ней было так сильно». (ПСТ, стр. 16.)

⁷ «Принадлежавшая раньше Л. Н-чу деревня» (н. п. С. А.).

⁸ Василий Николаевич Бибиков (1829—1893), помещик с. Успенского, Богородицкого уезда. Получил звание домашнего учителя по экзамену 1850 г. Коллежский регистратор. Был женат на Екатерине Михайловне, рожд. Жуковой. По отзыву С. Л. Толстого: «так серьезно относился к охоте, что, предполагая охотиться на матерого волка, утром брился и надевал чистую рубашку, подобно римлянам перед битвой» («Красная новь», 1928, сентябрь, стр. 211). Сохранилось письмо к нему Толстого 1891 г. по вопросу помощи голодающим (ГЛМ).

⁹ Николай Николаевич Бибиков (1840—1906), помещик с. Спасского, Крапивенского уезда, был женат на Аменаиде Григорьевне Ивашкиной.

¹⁰ Семен Николаевич Марсочников, был женат на Ольге Николаевне, рожд. Бибиковой. Его отцу, Николаю Харлампиевичу, принадлежало имение Телятинки близ Ясной поляны, затем перешедшее во владение А. Н. Бибикову (см. сл. письмо).

¹¹ «Так называл Лев Николаевич своих племянниц Варю и Лизу по следующему поводу: в Ясную поляну изредка приезжала монахиня тульского монастыря, Марья Герасимовна, крестная мать Марии Николаевны. Раз, приехавши из Тулы, она рассказала, что в газетах напечатано, что прилетели огромные — не то птицы, не то драконы, зовут их Зефироты. Сначала Л. Н. говорил про меня и сестру Таню: «жили, жили с тетенькой покойно, и прилетели к нам эти Зефироты». Потом он перенес это название и на племянниц» (п. С. А.). Есть основание предполагать, что название «Зефироты» взято Толстым из литературы: см. фельетон «Зефироты» в «Северной пчеле» от 1 апреля 1861 г., № 75.

¹² Никольское-Вяземское — имение Толстых Чернского уезда Тульской губернии, заключавшее около 1200 десятин; в 100 верстах от Ясной поляны. Принадлежало Николаю Николаевичу Толстому, брату Толстого, а после его смерти в 1860 г. перешло к Льву Николаевичу. После раздела между детьми Л. Н. Толстого большая часть имения досталась Сергею Львовичу Толстому. (О Никольском-Вяземском см. статью А. И. Толстой-Поповой «Родовое имение Толстых», «Новый мир», 1935, кн. 11.)

¹³ Чернь — уездный город Тульской губернии, в 75 верстах от Ясной поляны, стоял на почтовом тракте.

¹⁴ См. следующее письмо. На это письмо С. А. Толстая ответила в письме от 10 августа 1864 г.: «Твое письмо меня так обрадовало, что передать тебе не могу. Они приехали в ту самую минуту, как я садилась зa свой одинокий обед. Я его побежала читать в свою комнату, и даже стыдно было, — всё время от радости смеялась. Уж сколько раз я его39 40 перечитывала! Мне тебя даже не жалко, что ты испортился, так я рада, что ты меня всё помнил, и что я тебе недоставала. А домой тебя не вызываю, я рада, что нынешний раз я не выхожу из себя от скуки и страха насчёт Сережи, и рада, что ты из Пирогова не приехал домой. Раз расстались, надо уж сделать дело, чтоб не расставаться во второй раз. Жаль, что опоздал на охоту, а то бы ты повеселился. Щенят я очень кормлю; белый стал еще больше». (ПСТ, стр. 16.)

15.

1864 г. Августа 9. Чернь.

А я то тебя какъ люблю! Голубчикъ, милый.

Всю дорогу ѣхалъ до Черни и думалъ: нѣтъ, непремѣнно произойдетъ какая-нибудь путаница съ письмами и я не получу въ Черни. Пріѣзжаю, и бывшій прикащикъ Томаса¹ — такое милое лицо у этаго прикащика — говоритъ: а вы не изволили получить письма? Нѣтъ. А я такъ проголодался, занялся супомъ, что еще не спросилъ. Какое письмо милое,² и ты милая. Я спокоенъ, и по письму вижу, что ты не въ веселомъ, но въ очень хорошемъ состояніи. Я къ Фету³ и Киреевскому⁴ не думаю ѣхать, à moins qu’il n’arrive quelque chose d’extraor-dinaire.⁵ Въ Никольское не ѣхать и вернуться къ тебѣ, какъ я хотѣлъ, было совѣстно и притомъ нужно, a удовольствія безъ тебя для меня быть не можетъ, кромѣ охоты. Охоты же у Киреев[скаго] и Фета быть не можетъ. Я обдумалъ это теперь. Что ежели бы мнѣ ѣхать къ Кир[еевскому], то надо бы списаться и пріѣхать къ его выѣзду. Я не отмѣняю срокъ 15 числа, а только самъ постараюсь пріѣхать раньше. Теперь 7 часовъ, я въ Черни. Стало быть, въ Никольскомъ только съ завтрашняго дня. И надо же осмотрѣть наконецъ и узнать хорошенько это имѣнье, к[отор]аго я не знаю и не видѣлъ, несмотря на то, что 5-й годъ имъ живу. Разпроси у Тани, въ какомъ духѣ былъ нынче Сережа большой. Пресмѣшно. Уѣзжая отъ Машиньки, я зашелъ въ болотцо, около дороги. Вижу, ѣдутъ Сережа, Гриша и Келлеръ. Думаю себѣ: вотъ они ѣдутъ, я увижусь, поговорю, только страшно хочется начасъ, надо сходить скорѣе, чтобъ свободно съ ними быть. Я сѣлъ въ болото и.... Подъѣзжаетъ Сережа, и надутый... Прощай, прощай. Я въ полной увѣренности, что онъ въ этомъ пасажѣ видѣлъ что нибудь особенное и ему въ пику сдѣланное. Вслѣдствіи ли это его40 41 характера или отношеній къ Танѣ, или слѣдствіе моего характера, только онъ мнѣ тяжелъ и тяжелъ и тяжелъ. Я нынче еще себя спрашивалъ: не я ли виноватъ въ томъ, но нѣтъ — тетинька мнѣ мила. Машинька чудо какъ мила и пріятна; Зефироты говорить нечего, а онъ связываетъ, стѣсняетъ меня. —

Дорогой встрѣтилъ знакомаго архитектора⁶ и пригласилъ его къ себѣ. Онъ будетъ около 16-го. Я на своихъ лошадяхъ доѣхалъ до Красныхъ Дворовъ,⁷ 18 верстъ за Сергіевское, и послалъ ихъ кормиться къ Черемушкину⁸ до моего возвращенія. Скажи Ив[ану] Ив[ановичу], чтобъ онъ приказалъ лошадей въ конюшнѣ убирать хоть Кондратію.⁹ Еще скажи ему, чтобы лучшую землю (самую навозную), 2¹⁰ десятины, онъ бы не засѣвалъ, а оставилъ подъ пшеницу, к[отор]ую привезутъ изъ Ник[ольск]аго. Въ выборѣ земли пусть онъ спросить совѣта Тимофея¹¹ старосты. Еще скажи ему, чтобъ онъ посмотрѣлъ семенной клеверъ, — не перепустить бы его, т.-е. какъ бы головки не свалились. Еще семенной же клеверъ за рощей надо обирать. Послать туда 10 дѣвочекъ и Соню¹² съ ними, коли хороша погода, и щипать головки, класть въ фартуки, а изъ фартуковъ въ телѣгу. —

Надѣюсь, двѣ Тани¹³ у тебя, цѣлуй ихъ отъ меня. А о тебѣ ничего не говорю. Въ этотъ разъ я чувствую, какъ ты мнѣ еще много ближе стала.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 13—15. Датируется на основании: 1) слов предшествующего письма от 9 августа: «Нынче я буду в Никольском..... Из Черни же тебе напишу», 2) наличия следующего письма Толстого из соседних с Никольским Новоселок, датированного самим отправителем десятым августа. В ПЖ датировано 12 августа; М. А. Цявловским — 10 августа (Л. Н. Толстой, Юбилейный сборник. М.—Л. 1928, стр. 53). Есть противоречие между этим письмом и следующим: в письме от 9 августа написано: «Теперь 7 часов. Стало быть, в Никольском только с завтрашнего дня». В письме от 10 августа: «Я вчера приехал в Никольское в 8». Можно предполагать: 1) ошибку или неточность в обозначении часов; от Черни до Никольского-Вяземского 25 верст, и Толстой мог приехать в тот же вечер; или 2) неправильную датировку Толстым следующего письма (№ 16), также № 17, а равно письма к Борисову, датированного Толстым 9 августа. См. т. 61; в таком случае, надо вместо 10 августа — 11 (№ 16) и «нынче 12-ое» — вместо «нынче 11-ое». Так как возможны обе неточности, то расширяем датировку писем: № 16 — августа 10 или 11; № 17 — августа 11 или 1241

42 ¹ Установить, кто был Томас, не удалось.

² Письмо не сохранилось.

³ Афанасий Афанасьевич Фет (Шеншин) (1820—1892), поэт. Был женат на Марии Петровне Боткиной. Жил близ Никольского-Вяземского в имении «Степановка» Мценского уезда Орловской губернии. Находился в постоянной переписке с Толстым до 1881 г. С 1856 г. — начала знакомства Фета с Толстым — до нас дошло 158 писем Толстого к Фету, из них многие напечатаны в воспоминаниях Фета: А. А. Фет, «Мои воспоминания». М. 1890, ч. I—II. И. Л. Толстой пишет о приездах Фета в Ясную поляну: «Я помню посещения Фета с самой ранней поры моего детства. Почти всегда он приезжал с своей женой Марьей Петровной и часто гостил у нас по нескольку дней. Он говорил густым басом и постоянно закашливался заливистым, частым как дробь, кашлем. Отец говорил про Фета, что главная заслуга его, что он мыслит самостоятельно, своими, ни откуда не заимствованными мыслями и образами, и он считал его на ряду с Тютчевым, в числе лучших наших поэтов» («Мои воспоминания». М. 1914, стр. 130). Об отношении Толстого к Фету см. Н. К. Гудзий, «Толстой о русской литературе» («Эстетика Льва Толстого». Сборник статей под редакцией академика П. Н. Сакулина, ГАХН. М. 1929, стр. 204—208) и H. Н. Апостолов «Поэзия Фета и Тютчева в оценке Л. Толстого» (в его книге «Лев Толстой и его спутники». М. 1928, стр. 156—162).

⁴ Николай Васильевич Киреевский (1797—1870). Ему принадлежало имение «Шаблыкино» Карачевского уезда, Орловской губернии. Владел большим состоянием. В 1815 г. поступил в кавалергардский полк, в 1821 г. вышел ротмистром. Страстный охотник и гитарист; вел постоянно журнал своей охоты. С 1834 г. по 1837 г. Карачевский предводитель дворянства. Прокудин-Горский характеризует его так: «Это был самый неутомимый ходок на охоте, несмотря на его массивную комплекцию..... Охотник он, что называется, старинного закала, методический, понимающий охоту не как промысел, а как наслаждение, выше которого нет другого. В минуты горячки старик готов задать головомойку каждому, кто с ним охотится. Но эти вспышки скоро проходят: он попрежнему становится таким же задушевным компаньоном, таким же добрым сотоварищем» («Поездка в Карачевские болота». М. 1867, стр. 9—10). Дом его, похожий на дворец, состоял из нескольких десятков комнат; принимал он всех, причем все гости его пользовались полною свободою: жили, сколько хотели, и некоторые уеэжали, даже не видев хозяина (из биографии Киреевского, помещенной в «Сборнике биографий кавалергардов», 1801—1826, там же портрет его). Добычей его охоты в 1822 г. были: два медведя, рысь, шесть волков, сорок две лисицы, пять барсуков и девятьсот слишком зайцев. Киреевский написал: «40 лет постоянной охоты. Из воспоминаний охотника». Второе издание. М. 1875; первое издание — не для продажи.

⁵ [Лишь бы не случилось чего-либо особенного.]

⁶ Выяснить, кто этот архитектор — не удалось.

⁷ Постоялый двор, не доезжая почтовой станции Кондыревки.

⁸ Знакомый торговец хлебом в Сергиевском.42

43 ⁹ Кондрат Пименов (р. 1798), бывший дворовый Толстых, в 1859 г. отпущен на волю.

¹⁰ Зачеркнуто: ¹/₂

¹¹ Тимофей Михайлович Фокапов (1822—1891), яснополянский крестьянин, был приказчиком в Самарском имении Толстого.

¹² «Меня, Софью Андреевну» (п. С. А.).

¹³ Татьяна Александровна Ергольская и Татьяна Андреевна Берс.

Софья Андреевна так писала в ответном письме от 11 августа (помета: «вторник вечером»): «Все твои приказания я передала Ивану Ивановичу. Жаль, что лучшие десятины нынче уж засеяли, твое письмо шло очень долго. Еще вчера вечером Таня ездила, и письма не было. ..... На счет Сережи большого я говорила с Таней. Она говорит, что он сказал то же самое, что ты. Т. е., что ты был какой-то озабоченный и растерянный, что ему хотелось поговорить с тобой о деле, но что тебе было не до того, что он думал, нет ли какого дурного известия из Ясной. А в Пирогове ничего не было, и он был весел, и с Таней ничего не было, она мне слово дала, что ничего не было, и даже не намекали ни на что друг другу. А с Таней я нынче много говорила откровенно, она очень жалуется на тебя, что ты очень о ней дурного мнения, что ты с ней не хорош, считаешь ее страшной кокеткой, и что она при тебе всегда растеряется, и ей неловко. Конечно, она чувствует, что всё это не даром, и она заслужила; но она не сознается. А я прямо всё сказала, что я думаю, и что у меня на душе, и она была рада моей откровенности. Тетенька [Ергольская] наша всё похаживает по дорожкам с зонтиком, и всё хочется ей съесть: и персики, и петуха, и яблоки. Она в очень хорошем духе и добра. А нынче так трогательно рассказывала про старину, про смерть всех близких ей, и, знаешь, как всегда — голос у ней немного дрожал, и она была в таком трогательном волнении. Я покуда рисовала, а Таня тоже слушала». (ПСТ, стр. 23.)

16.

1864 г. Августа 10 или 11. Новоселки.

Вотъ опять вѣрнѣйшій случай. Фетъ везетъ. Я вчера пріѣхалъ въ Никольское въ 8. Страшный тамъ случай, поразившій меня ужасно.¹ Баба скотница упустила бадью въ колодезь на конномъ дворѣ. Колодезь всего 12 арш[инъ]. Сѣла на палку и велѣла себя спустить мужику. Мужикъ староста, пчеловодъ, единственный мнѣ знакомый и милый въ Никольскомъ. Баба слѣзла внизъ и упала съ палки. Мужикъ староста велѣлъ себя спустить. Долѣзъ до половины, упалъ съ палки внизъ. Побѣжали за народомъ, вытащили черезъ полчаса, оба мертвые. Въ колодцѣ было всего 3 четверти воды. Вчера хоронили. Спалъ я скверно, мухи заѣли. Всталъ въ 10 и получилъ43 44 письмо, что Фетъ тутъ и сейчасъ ѣдетъ. Я поѣхалъ къ Борисову² и отъ него пишу. Фетъ боленъ и мраченъ. Не хочетъ къ намъ заѣхать. Хозяйство въ Никольскомъ превосходно, но урожай не слишкомъ хорошъ. Завтра я осмотрю земли³ и должно быть буду готовъ. — Грустно, что мы не могли пожить вмѣстѣ въ Никольскомъ. Фетъ сидитъ и чешетъ каламбуры такіе, что страсть, и развлекаетъ. Борисовъ дастъ собаку. —

Прощай, милая. Нынче посылаю въ Чернь. Авось привезутъ твое письмо. —

У Борисова пропасть сливъ, и Фетъ говоритъ, что здѣсь живутъ и счастливы ища сливы. — Цѣлую крѣпко. Сережѣ: атàта,⁴ атата..

10 Августа.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Отрывок письма опубликован в Б, II, стр. 16; путем ошибочного объединения этого отрывка с отрывком из первого письма от 9 августа (по книге Бирюкова), в ПТС, I, стр. 78—79 напечатано несуществующее отдельное письмо, продатированное августом 1864 г. Полностью письмо напечатано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 12. Датировка подлинника; однако, в виду фразы письма: «Я вчера приехал в Никольское» и написания предшествующего письма из Черни 9 августа, датируем: августа 10 или 11 (см. подробнее в примечании к предшествующему письму).

¹ Случай послужил Толстому темой для рассказа «Вредный воздух» («Азбука», кн. IV, 1872, стр. 73—76). По рассказу, в колодце было шесть аршин глубины.

² Иван Петрович Борисов (ум. 1871 г.), орловский помещик, приятель Фета и Тургенева, служил на Кавказе, близкий знакомый Толстого. Был женат на сестре Фета — Надежде Афанасьевне Шеншиной, сошедшей с ума. В письме к А. А. Толстой от октября 1859 г. Толстой так характеризовал Борисова: «Борисов — одно из самых милых, нежных, любящих и симпатических, и вместе почему-то возбуждающих сострадание существ, которых я когда-либо встречал в жизни. Маленький, с добрыми глазами, робкой улыбкой и нерешительными движениями, но несмотря на то, человек твердый и непоколебимый в деле справедливости и честности... Везде жил честно, в строгом смысле, что так редко при кадетском воспитании, везде был храбр и скромен... Он охотник» (т. 60). В архиве Фета сохранилось двенадцать писем Толстого к Борисову (ИЛИ). Борисов жил в имеиьи Новоселки в 6—8 верстах от Никольского.

³ «Свои земли в Никольском» (н. п. С. А.)

⁴ Ударение Толстого

44 45

17.

1864 г. Августа 11 или 12.

Нынче 11-е. Я наконецъ выспался. Утро чудесное; и, уже ничѣмъ постороннимъ не развлекаясь, я намѣренъ заняться цѣлый день проэктомъ разверстанія, осмотромъ земли для хутора, скотины и т. д.

Вчера я писалъ тебѣ съ Фетомъ. Боюсь только, что онъ не доставилъ тебѣ письмо. День вчерашній я провелъ у Борисова. Правда твоя, что Борисовъ этотъ непріятный человікъ. Все у него хорошо — какъ обстроенъ, какой обѣдъ, лошади, собаки, оранжереи все отлично, но отъ этого то и непріятно.¹ Къ чему человѣку съ сумашедшей женой² все это заводить? Мальчикъ его³ очень собой милъ, здоровъ, энергиченъ, но непріятенъ и страшно⁴ похожъ на мать. Я увѣренъ, что онъ кончитъ тѣмъ же, чѣмъ мать. — Гости у него были: сестра его жены,¹⁰ — глупая и резонерка, толстая помѣщица, и Нарышкинъ,⁵ молодой, женатый человѣкъ, страстный охотникъ, деревенскій житель и сосѣдъ Киреевскаго. Онъ тебя зналъ дѣвочкой. Они жили въ Покровскомъ,⁶ и А[ндрей] Е[встафьевичъ]⁷ съ Жюлькой⁸ его училъ стрѣлять. Ѣдили на охоту около дома, и Борисовъ протравилъ постыднымъ образомъ русака. Такъ что и не хочется у него брать собакъ. — Чулковъ⁹ — отсюда 20 верстъ, продаетъ 6 борзыхъ и 5 гончихъ, и отличныхъ собакъ. Но я не рѣшаюсь. Какъ ты скажешь? Шеншина,¹⁰ несмотря на то, что дура, сказала мнѣ, что отъ всѣхъ она слышала великія похвалы тебѣ. Еще бы! А Киреевской говоритъ Нарышкину, у к[отор]аго жена должна также родить, какъ ты, что стыдно охотнику пригонять дѣло такъ, чтобы роды были въ охотничью пору. —

Доходъ съ Никольскаго нынѣшній годъ будетъ около 4000 по теперешнимъ цѣнамъ, да стараго хлѣба на 1000 р. Заплатить надо въ совѣтъ¹¹ 1900 да Дохторову¹² 1500, и того около 2500 останется. — Я считаю самое малое. — Теперь, ежели ничего не случится, я нынче окончу всѣ дѣла и выѣду въ ночь, ежели буду свѣжъ; ежели жъ очень устану, то выѣду завтра утромъ и къ вечеру почувствую твой арбузъ¹³ и увижу твое лицо милое. Прощай, голубчикъ, Сережѣ кланяйся и не вели капризничать, а атата, атата.

45 46

На четвертой странице: Графинѣ Софьѣ Андреевнѣ Толстой. На станцію Ясенки.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 12. Датируется согласно помете самого Толстого на письме и датировке предшествующего письма (о допущенной Толстым неточности см. прим. к письму № 15, от 9 августа 1864 г.).

¹ Т. А. Кузминская так описала посещение усадьбы Борисова: «сам— маленький, дом — маленький, сын Петя — маленький, часики, шахматы, столовая — всё маленькое, аккуратное и изящное» («Моя жизнь дома и в Ясной поляне», 1864—1868. М. 1928, стр. 88).

² Надежда Афанасьевна Борисова (1832—1869), рожд. Шеншина, сестра А. А. Фета, замужем за И. П. Борисовым с 1859 г. Толстому пришлось передать Борисову известие о сумасшествии его жены. См. прим. 2 к письму № 16.

³ Петр Иванович Борисов (1858—1888). В письме от 12 декабря 1863 г. И. П. Борисов писал Толстому: «моего Петьку вы ловко тетешкали». В восьмом выпуске «Щукинского сборника» напечатаны письма Тургенева к П. И. Борисову. Впоследствии П. И. Борисов сошел с ума, что предчувствовал Толстой; срв. след. примечание.

⁴ «Страшно, потому что его мать была сумасшедшая» (н. п. С. А.).

⁵ Сергей Алексеевич Нарышкин (1836—1878), сын Алексея Ивановича (1815—1866) и Марии Сергеевны, рожд. Цуриковой (1813—1863), владелец двух имений: Гора, Орловского уезда и с. Дарковичи, Брянского уезда; офицер Павлоградского и Александрийского гус. полков, участник Севастопольской обороны, адъютант Нижегородского губернатора Муравьева, мировой посредник Орловского уезда. В 1862 г. женился в Орле на Варваре Саввишне Абаза. Изображен на картине Перова «Привал на охоте».

⁶ Покровское-Стрешнево, дачное место в 12 верстах от Москвы, третья станция по Балтийской (Виндавской) ж. д. В Покровском Берсы живали на даче, там их навещал Толстой до своей женитьбы.

⁷ Андрей Евстафьевич Берс.

⁸ Жюлька — охотничья собака А. Е. Берса.

⁹ Один из двух Тульских помещиков: Василий Александрович Чулков (р. 1828 г.), женатый на Юлии Петровне Извековой, или Николай Алексеевич Чулков (1823—1890), женатый вторым браком на Любови Александровне Волковой.

¹⁰ Вероятно, сестра А. А. Фета, Любовь Афанасьевна Шеншина (ум. 1879 г.). В архиве Фета (ИЛИ) сохранились два ее письма к А. А. и М. П. Фетам из Новоселок от декабря 1862 г. Была замужем за помещиком Александром Никитичем Шеншиным (ум. 1872 г.). Фет писал о последнем: «Мне всегда почему-то казалось, что личность закащика сапогов в «Чем люди живы» — навеяна Л. Толстому личностью Ал. Ник.» («Мои воспоминания», II, стр. 243).46

47 ¹¹ Уплата процентов в Опекунский совет, где было заложено имение Никольское-Вяземское.

¹² Майору Федору Николаевичу Дохтурову остался должен Дмитрий Николаевич Толстой; заемное письмо было на 4500 руб. После смерти Д. Н. Толстого долг лег на его наследников — Л. Н. и С. Н. Толстых. В 1862 г. в Тульском губернском правлении возникло дело «об описи имения... Толстых... за иск майора Дохтурова» (см. «Красный архив» 1929, V (36), стр. 199—201). Поверенный Толстого Петр Евстратов Воробьев писал Толстому так: «Московская управа благочиния по делу г. Левицкого, т. е. Дохтурова сочла на известную сумму им долга процентов 1394 р. 73 к. и неустойки 133 рубля, сообщила об этом Тульскому губернскому правлению, а правление предписало Чернскому земскому суду оное с вас взыскав доставить, что исполнить предписано становому приставу» (по недатированному черновику письма, хранящемуся в ГТМ).

¹³ «Беременность уже очень поздняя» (п. С. А.). Татьяна Львовна Толстая родилась 4 октября 1864 г.

18.

1864 г. Июль — август.

Я выдумалъ самое умное для тебя. Оставайся тамъ; я здѣсь поужинаю и пріѣду на своихъ лошадяхъ за тобой, черезъ часъ, чтобы ѣхать прямо въ Ясную.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано в ПЖ, стр. 9. За неимением других данных датируется 1864 г. (июнь, июль, август), на основании примечания в первом издании, что эта записка, на ряду с тремя другими, должна быть отнесена «к лету 1864 г.».

19.

1864 г. Июль — сентябрь.

Соня! Я здоровъ больше, чѣмъ въ Ясной, и ѣмъ, и сплю. — Здѣсь всѣ здоровы. Машенька¹ сдѣлала глупость, не дождавшись моего отвѣта. Я пріѣду завтра. — Баба, которая принесетъ это письмо, нанята къ скотницѣ за 12 р[ублей] въ годъ и 2 п[уда] муки и ¹/₄ крупъ.

Прощай. Не пишу больше, потому что думаю, что самъ буду прежде этой бабы.

Л. Толстой.

На четвертой странице: Ея Сіятельству Софьѣ Андревнѣ Толстой.47

48 Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 7. Датируется на основании содержания письма, из которого явствует, что М. Н. Толстая уже в России, и отнесения первым изданием писем этой записки к 1864 г. Помета С. А. Толстой: «В апреле или мае» должна быть отвергнута.

¹ М. Н. Толстая. По письму А. Е. Берса С. А. и Л. Н. Толстым от 19 июня 1864 г., М. Н. Толстая, приехавшая из-за границы в последних числах июня, жила первое время в Москве.

* 20.

1864 г. Ноября 23. Москва.

Тула

Графинѣ Толстой.

Поповъ¹ Басовъ² завтра пріѣдутъ править сказали запущено трудно опаснаго нѣтъ попробовать надо. Тотчасъ телеграфирую завтра.

Толстой.

Печатается по телеграфному бланку № 2342, хранящемуся в АТБ. Публикуется впервые. Подана в Москве 23 ноября в 1 час 56 мин. дня, получена в Туле в 3 часа 12 мин. дня в тот же день. Телеграмма послана С. А. Толстой в связи с предстоявшей операцией руки Толстого. 26 сентября по дороге в Телятинки Толстой упал с лошади и вывихнул себе плечо. Тульские доктора вправили ему руку, но неудачно, поэтому 21 ноября Толстой уехал в Москву для совета с врачами. Обстоятельства падения с лошади описаны в письме С. А. Толстой к Т. А. Кузминской от 1 октября 1864 г. и С. П. Арбузовым («Гр. Л. Н. Толстой». Воспоминания С. П. Арбузова. М. 1904, стр. 40 и сл.).

¹ Александр Петрович Попов (1816—1886), профессор хирургии Московского университета.

² Василий Александрович Басов (1812—1879) директор хирургической клиники Московского университета.

С. А. Толстая так ответила на эту телеграмму в своем письме от 23 ноября, писанном в 11 часов вечера: «Сейчас получила твою телеграмму, милый мой Лёва. Ужасно она меня встревожила, но я ждала всего дурного. Бедный, милый мой, что тебе приходится терпеть; пишу тебе, а у самой так сердце и замирает при мысли, что еще будет завтра, как то справят, перенесешь ли ты эту операцию довольно сносно. А хлороформ меня ужасно пугает. Не знаю, как я переживу эту ночь и завтрашний день. В голове и на душе бог знает что. Я-то тебе жалуюсь, вместо того, чтоб ободрять тебя. Да теперь, как получишь письмо, верно48 49 уж все будет кончено. А как кончено? Не могу себе вообразить без ужаса этой картины, которая уже была здесь. Хлороформ, и доктора, ломающие руку, и ты бледный, с страдальческим лицом. Господи! кабы всё это могло хорошо кончиться. Левочка милый, ради бога ничего от меня не скрывайте, я всё способна перенесть, но пишите мне чаще и подробнее. Подумай, что ведь если я буду здесь в неизвестности, что с тобой, мне будет очень грустно и страшно. Напишите, что скажут доктора о руке, скоро ли может стать на место, совершенно пройти: что нужно для того, чтоб не повредить, велят ли в лубки ее поставить. Всё, всё напишите. А главное, в каком ты нравственно состоянии был и есть. О нас ты не заботься, у нас всё хорошо. ..... Всё перечитываю твою телеграмму. Больше всего меня смущает слово: попробуем. Легко сказать. Стало быть, надежды мало. Посылаю тебе письмо Фета, — всё почитаешь — рассеешься» (не опубликовано).

21.

1864 г. Ноября 24. Москва.

Тула

Графинѣ Толстой.

Екатерининъ день помѣшалъ. Отложено до завтра. Еще совѣтуюсь съ Иноземцевымъ.¹ Общее здоровье лучше.

Толстой.

Телеграмма. Печатается по телеграфному бланку № 2477, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликована в ПСТ, стр. 31. Телеграмма подана в Москве 24 ноября в 2 часа 24 м. пополудни, получена в Туле в тот же день в 5 ч. 10 м. дня.

¹ Федор Иванович Иноземцев (1802—1869), профессор, хирург, популярный врач-практик в Москве.

22.

1864 г. Ноября 24. Москва.

Опять вечеръ, у Танѣ¹ на столѣ пишу тебѣ, пріѣхавъ изъ театра. Ужъ мнѣ кажется, что я не могъ бы заснуть, не написавъ тебѣ. Все, что дѣлаю днемъ, все думаю: вотъ это напишу Сонѣ. Поповъ vaguement² сказалъ мнѣ вчера, чрезъ Петю,³ на мое письмо, чтобы я пріѣзжалъ въ ¹/₂ 10 въ больницу. Я думалъ, что онъ согласится дѣлать въ тотъ же день операцію, сговорившись съ Басовымъ, но оказалось, что Екатерининъ49 50 день у нихъ праздникъ, и онъ только хотѣлъ показать меня своему ассистенту, a дѣлать операцію рѣшительно отказался до завтра. Ассистентъ его, к[отор]ый знаетъ больше его, и онъ самъ опять сказали тоже, что шансовъ удачи очень мало. Пріѣхавъ домой, я разсказалъ Ан[дрею] Ев[стафьевичу]; онъ сталъ мнѣ представлять резоны, что править не надо (Л[юбовь] А[лександровна]⁴ того же мнѣнія). Стали мнѣ представлять примеры Трифоновны⁵ съ невправленной ногой и хорошо ходящей, мужика охотника въ Покровскомъ съ невправленнымъ вывихомъ руки и дѣйствующимъ ею, такъ что я въ самомъ дѣлѣ пришелъ въ нерѣшительность, тѣмъ болѣе тяжелую, что 3-й день уже все въ ней, и я уже, было, такъ хорошо рѣшился, что утромъ хотѣлъ непремѣнно сдѣлать операцію и для того бралъ съ собой Алексѣя.⁶ А[ндрей] Е[встафьевичъ] увѣрялъ и доказывалъ, что рука, хотя и не на мѣстѣ, все будетъ улучшаться и улучшаться и мѣсяцовъ черезъ 6 дойдетъ до совершенной свободы движеній. Чтобы выдти изъ самаго сквернаго состоянія нерѣшительности, я придумалъ слѣдующее: послать за Анке⁷ и просить его, чтобы онъ со мной вмѣстѣ поѣхалъ къ Иноземцову и спросить у Иноземцова, что какъ бы онъ посовѣтовалъ своему хорошему пріятелю, находящемуся въ моемъ положеніи: дѣлать или не дѣлать операцію. Написали къ Анке, я между тѣмъ сѣлъ писать и чувствую себя нынче вообще хорошо. Написалъ листъ недурно.⁸ Пріѣхалъ Докторъ, гимнастъ, к[отор]ый ежедневно мнетъ животъ А[ндрею] Е[встафьевичу], показали ему руку. Онъ сказалъ, что не понимаетъ, что хотятъ дѣлать хирурги, что у него были случаи хуже моего, и совершенно получали владѣніе, и увѣрялъ, что въ 6 мѣсяцовъ, дѣлая гимнастику по его наставленіямъ, я могу получить всѣ движенія руки. Онъ повертѣлъ руку, и я почти увѣренъ, что онъ правъ. Несмотря на то, разъ положивши, я все оставался въ намѣреніи исполнить то, что посовѣтуетъ незаинтересованный авторитетъ, какъ Иноземцевъ. Съ Петей мы рѣшили идти до обѣда въ Зоологическій садъ — я посмотрѣть брамапутровъ⁹ и пройтись, онъ кататься на конькахъ. Таня пошла съ нами. Мы славно болтали всю дорогу. Она говоритъ, что ей и грустно, и скучно, и все оговаривается, что она не жалуется, а между тѣмъ она права. Пасмурно въ Кремлѣ. Что за странность Л[юбовь] А[лександровна] и А[ндрей] Е[встафьевичъ] любятъ другъ друга, и оба какъ50 51 будто взяли себѣ цѣлью жизни раздражать другъ друга изъ всякихъ пустяковъ, портить себѣ жизнь и всѣмъ окружающимъ, особенно дочерямъ. Эта атмосфера раздраженья такъ тяжела даже для постороннихъ. Вѣрно, что бы ни было, у насъ такъ не будетъ, милая душенька моя Соня, съ своими грудями кормящая за ширмами, какою я тебя всегда вижу. За обѣдомъ и все послѣ обѣда придирки, раздраженье съ обѣихъ сторонъ, что все страшно, все неловко. Собрались въ театръ смотрѣть новую комедію Островскаго¹⁰ Шутники,¹¹ но такъ какъ Анке отвѣчалъ, что пріѣдетъ вечеромъ, отложили, опять послѣ столкновенія между родителями. Пріѣхалъ Анке и отсовѣтовалъ обращаться за совѣтомъ къ Иноземцову, и совѣтовалъ обратиться къ Рудинскому,¹² Главному Доктору военнаго госпиталя, к[отор]ый по его словамъ знаетъ дѣло больше Попова и Басова; послали Алексѣя съ письмомъ къ Рудинскому и получили отвѣтъ, что онъ будетъ завтра, въ 12 часовъ и опять я жду его совѣта, и по его совѣту рѣшительно буду дѣлать операцію или нѣтъ. Всѣ средства употреблю, чтобы операція б[ыла] сдѣлана завтра же, и, разумѣется, ты получишь телеграф. Анке, бѣдный, отказался сначала отъ предложеннаго хереса, потомъ выпилъ, и грустно пошутилъ что-то съ Трифоновной, и уѣхалъ. Л[юбовь] А[лександровна] съ барышнями уѣхала въ театръ, и я поѣхалъ за ними. Я засталъ конецъ 2-го дѣйствія. Изъ деревни всегда мнѣ покажется все дико, ломаньемъ и фальшью, но приглядишься, и опять нравится. Комедія трогательна, даже слиішкомъ.¹³ Въ театрѣ приходилъ Оболенской¹⁴ маленькой и Геничка Ауэрбахъ.¹⁵ Ю[лія] Ф[едоровна]¹⁶ и Sophie¹⁷ тамъ были. Я самъ добрый нынче вечеромъ, и всѣ мнѣ кажутся добрыми. Пріѣхавъ, поужинали, и я въ кроткомъ и добромъ расположеніи, но съ страхомъ за тебя и за всю дѣтскую, иду спать. Еще нѣтъ отъ тебя письма. Ежели что дурно, телеграфируй пожалуйста, и телеграфируй до тѣхъ поръ, пока не будетъ лучше. Прощай, душа, и двухъ недѣль не проживу здѣсь. —

24 Nоября.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 15—18.

¹ Татьяна Андреевна Берс.

² [неопределенно]51

52 ³ Петр Андреевич Берс (1849—1910), брат Софьи Андреевны. В 1881—1882 гг. был ред.-изд. журнала «Детский отдых». В 1883 г. с кн. Л. Д. Оболенским издал сборник рассказов «Рассказы для детей И. С. Тургенева и гр. Л. Н. Толстого» с рисунками Васнецова, Репина, Маковского, Сурикова (второе издание, 1886 г.). Был чиновником особых поручений при Московском губернаторе и исправником в г. Клину Московской губернии. С 1874 г. был женат на Ольге Дмитриевне Постниковой. В 1872—1873 гг. по поручению Толстого вел дела по продаже изданной в Петербурге «Азбуки» Толстого.

⁴ Любовь Александровна Берс (1826—1886), рожд. Иславина. Мать Софьи Андреевны, дочь Александра Михайловича Исленьева и кн. Софьи Петровны Козловской, рожд. гр. Завадовской. С 1842 г. замужем за А. Е. Берсом. Т. А. Кузминская писала о матери: «Хозяйственные заботы и частые дети поглощали всю жизнь Любови Александровны. Всех детей нас было тринадцать человек..... Мать была серьезного, сдержанного и даже скрытного характера. Многие считали ее гордой. Она была очень самолюбива, но не горда. Вся ее молодая жизнь протекла в заботах о нас. Я не ценила этого..... Мы считали это как бы должным. Несмотря на ее заботы, наружно мать казалась с нами строга и холодна. В детстве она никогда не ласкала нас, как отец, она не допускала никаких нежностей, отчего я часто страдала, но к четырнадцати-пятнадцати годам мне удалось побороть эту мнимую холодность и вызвать в ней сочувствие и ответ на мою любовь и ласку, и я почувствовала, что для нас, детей, в семье мать была всё. Она не любила свет, никуда почти не ездила, очень трудно сходилась с людьми: а вместе с тем дом наш всегда был полон народу..... Родственники, знакомые, друзья, молодежь не выходили из нашего дома. Иные гостили по месяцам. Дом наш считался патриархальным и был «полной чашей». Одной прислуги насчитывалось до десяти-двенадцати человек» («Моя жизнь дома и в Ясной поляне», 1846—1862. М. 1925, стр. 36). С. А. Берс пишет: «Моя покойная матушка рассказывала мне, что описывая свою первую любовь в произведении «Детство», он [Толстой] умолчал о том, как из ревности столкнул с балкона предмет своей любви, которая и была моя матушка, девяти лет от роду и которая после этого долго хромала. Он сделал это за то, что она разговаривала не с ним, а с другим. Впоследствии она, смеясь, говорила ему: «Видно, ты меня для того в детстве столкнул с террасы, чтобы потом жениться на моей дочери» (С. А. Берс, «Воспоминания о гр. Л. Н. Толстом». Смоленск. 1894).

⁵ Степанида Трифоновна Иванова (ум. 15 февраля 1886 г.). «Кухарка, прожившая в нашей Берсовской семье более 35 лет» (п. С. А.). Т. А. Кузминская писала о ней: «Степанида Трифоновна, занимавшаяся хозяйством, прожила у нас двадцать лет, и после смерти отца, в годы моего замужества, перешла жить ко мне. Лев Николаевич, бывая у нас, нередко беседовал с ней; упоминает он ее и в своих письмах. Она скончалась у меня в доме, прожив еще двадцать лет» («Моя жизнь дома и в Ясной поляне», 1846—1862. М. 1925, стр. 37).

⁶ Алексей Степанович Орехов (ум. 1882 г.), камердинер, позднее приказчик в Ясной поляне. Один из тех мальчиков, о которых Толстой пишет52 53 в своих «Воспоминаниях»: «Очень глупая мысль была у опекунши-тетушки дать нам каждому по мальчику с тем, чтобы потом это был наш преданный слуга». А. С. Орехов сопровождал Толстого на Кавказ и в Севастополь. Он был косой, маленького роста.

⁷ Николай Богданович Анке (1803—1872), приятель А. Е. Берса. С 1838 г. по 1863 г. состоял профессором терапии Московского университета; с 1850 г. по 1858 г. был деканом медицинского факультета.

⁸ «Роман «Война и мир» (п. С. А.).

⁹ Московский Зоологический сад был открыт 31 января 1864 г. Ко дню открытия в Зоологическом саду было собрано свыше трехсот экземпляров диких животных, пожертвованных главным образом частными лицами и, кроме того, некоторое количество племенных домашних животных русских и иностранных пород. Толстой интересовался породой кур — брамапутрами.

¹⁰ Александр Николаевич Островский (1823—1886). Толстой был в дружеских отношениях с Островским, познакомившись с ним в 1856 г. См. у Апостолова «Л. Н. Толстой и А. Н. Островский» в его книге «Лев Толстой и его спутники». М. 1928, стр. 78—90, а также статью Н. К. Гудзия «Толстой о русской литературе» (В сборнике «Эстетика Льва Толстого». ГАХН. М. 1929, стр. 225—228).

¹¹ «Шутники» — в первый раз даны были на сцене Малого театра 12 октября 1864 г. Толстой был в театре 24 ноября, когда там давалось: 1) «Маленькое облачко или что поссорило, то и помирило» Скриба, 2) «Шутники», 3) «Беззаботная», водевиль с французского. В «Шутниках» участвовали: Акимова, Васильева, Никулина, Вильде, Живокини, Рассказов, Садовский, Шумский и знакомый Берсов Степанов.

¹² Рудинский, «доктор хирург» (н. п. С. А.).

¹³ Т. А. Кузминская вспоминала: «Мы иногда ездили в театр и Лев Николаевич с нами. Помню, как понравилась ему новая пьеса Островского «Шутники». Я взглянула на него в тот момент, когда старик находит на улице подкинутый шутниками денежный пакет, дрожащими руками открывает его и видит, что он пустой, и слышит насмешливый хохот шутников. У Льва Николаевича стояли в глазах слезы, и я сама не могла сдержать слезы и прикрыла глаза биноклем. Это самое сильное место в пьесе» («Моя жизнь дома и в Ясной поляне». М. 1928, III, стр. 21).

¹⁴ Кн. Дмитрий Дмитриевич Оболенский (р. 1844 г.), тульский помещик, знакомый Л. Н. Толстого. Сын кн. Дмитрия Николаевича и Елизаветы Ивановны, рожденной Бибиковой; женат на Елизавете Петровне Вырубовой. Его имение Шаховское Богородицкого уезда было верстах в шестидесяти от Ясной поляны. Во время Турецкой войны разорился на постройке сухарных заводов; в 1878 г. был предан суду за растрату, по суду оправдан, но объявлен несостоятельным должником. О своем знакомстве с Толстым в начале 1860-х гг. кн. Оболенский писал: «Я стал часто посещать графа, а затем иногда осенью ездил с ним на охоту и в отъезжее поле. Чудное время я проводил тогда!» (Кн. Оболенский, «Воспоминания», «Русский архив», 1894, 10, стр. 261.) Ему же принадлежат «Отрывки (из личных воспоминаний)» — напечатано в «Международном Толстовском альманахе» 1909 г.53

54 ¹⁵ Геннадий Германович Ауэрбах.

¹⁶ Юлия Федоровна Ауэрбах, рожд. Берхгольц, жена Германа Андреевича Ауэрбаха, владельца имения Горячкино, близ Тулы, где у него был свекло-сахарный завод. «Ю. Ф. Ауэрбах была начальница женской гимназии в Туле» (н. п. С. А.)

¹⁷ Софья Павловна Берхгольц (р. 1844 г.), племянница Ю. Ф. Ауэрбах, жена Александра Андреевича Ауэрбаха.

На это письмо С. А. Толстая отвечала 28 ноября 1864 г.: «Сегодня не посылала тебе письма от того, что всякий день в Тулу гонять совестно. А от тебя получила только одно вчера вечером, милый мой друг. Подозреваю, что еще одно пропало, потому что это письмо ты начинаешь словами: «Опять у Тани вечером» и т. д. Что ты о своей руке пишешь, не очень-то весело. Кончено, стало быть, совсем здоровой руки, целой, у тебя уж не будет. Слава богу, однако, что тебя не ломали; не ровен час, как бы сломали, может быть надломили бы и совсем здоровое место. Долго ждать шесть месяцев, — неутешительно!.... Ты мне пишешь о наших Кремлевских очень грустно. Я сама сто раз думала о том же, и даже в душе досадно бывало, что две взрослые, молодые дочери, а о них вовсе не заботятся, совсем забыли, что они не могут удовольствоваться одними разговорами о болезни и «по чем тетерева?» Порядочные они эгоисты, — говорю больше о папа; я знаю, что мама одна, если б и хотела, ничего не может сделать. Был болен папа, а теперь поправился, мог бы подумать о дочерях. Я только тебе одному это говорю, а дев нечего с толку сбивать и их жалобить. Ты никому не показывай моих писем... Твое письмо, Левочка, довольно грустное; видно, что тебе не весело. Что ты всё дома сидишь; ты бы съездил кое к кому, всё бы рассеялся. Я так боюсь, что ты, пожалуй, думаешь, что мне неприятно, а мне право ничего, хоть даже к самой А[лександре Алексеевне] Об[оленской]» [(1831—1890), к ней Толстой был неравнодушен, что явствует из дневника 1856 г.], (Не опубликовано).

23.

1864 г. Ноября 25. Москва.

Тула.

Графинѣ Толстой. —

Рѣшилъ поступить по совѣту Рудинскаго онъ отсовѣтовалъ ломать, говоря почти справлена и улутшится много гимнастикой. —

Толстой.

Телеграмма. Печатается по телеграфному бланку № 2605, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано в ПСТ, стр. 31. Телеграмма подана в Москве 25 ноября в 1 час 58 м. дня; получена в Туле в тот же день в 2 часа 16 м. дня.54

55 В своем письме от 25 ноября 1864 г. С. А. Толстая писала в ответ на получение телеграммы: «Нынче получила обе телеграммы, милый Левочка. Вчера телеграмма получена была уже после отъезда Семена — линия была занята, и Келлер, которому ее принесли, прислал нынче утром, а другую привез сейчас Семен. Не знаю, радоваться или сокрушаться. Конечно, приятно мне, что ты избегаешь больших страданий и опасности даже, но грустно также, что уж кончено: ни прежней силы, ни мускулов, ни свободных движений, ничего не будет. Еще грустно, что так как ты будешь лечиться гимнастикой, то тебе долго нельзя будет вернуться домой, надо лечиться с выдержкой, последовательно и долго. Ну, да что, это пустяки, только бы не даром прошло всё это, а была бы польза. Я рада, что общее здоровье твое лучше, это главное». (ПСТ, стр. 28—29.) Племянницы Толстого — Варя и Лиза Толстые, жившие в Ясной поляне, тоже живо отозвались на телеграммы. Варя писала 26 ноября: «Милый Левочка! Ты не можешь себе представить, какие от нас эти дни ездили в Тулу эстафеты, насчет телеграмов. Первая немножко нас встревожила, особенно слово: «надо попробовать», и мы думали, что уже очень плохо, ежели сами доктора хотят попробовать. Вторая же так долго не приезжала немножечко [приписка рукой С. А. Толстой: «не немножечко, а очень»] беспокоилась, на другой день послали опять в Тулу и узнали, что телеграмма была у Сережи и пришла очень, очень поздно, так что Семен ее не дождался. Как же это ты будешь делать гимнастику, разве какая особенная для таких случаев, ведь ты не можешь ни поднять ничего, не вытянуть ее совсем, я признаю, не понимаю это, ты должно быть обрадовался, что не будут ломать, это была приятная телеграмма». Лиза тогда же писала Льву Николаевичу: «Милый Лева! Слава богу, что ты можешь обойтись без ломания. Мы уже каждый день говорили: «вот его ломает», но тетенька всё надеялась, что тебя не будут ломать, и ее правда сбылась. Мы, слава богу, здоровы; Соня первый и второй день была какая-то жалкая, а потом, когда узнала, что тебя не станут ломать, то и ободрилась».

24.

1864 г. Ноября 25. Москва.

Нынче утромъ я послалъ 3-й телеграммъ, въ которомъ говорю, что операціи дѣлать не буду. Вотъ какъ было дѣло.

Утромъ сидѣлъ дома, ожидалъ Рудинскаго. До Рудинскаго заѣхалъ случайно еще Вендрихъ.¹ Показали ему, и онъ сказалъ, что править не надо, хотя и признавалъ, что рука не на мѣстѣ, и привелъ три случая вправленія застарѣлыхъ вывиховъ, к[отор]ые всѣ остались безуспѣшны. Ему я не повѣрилъ и ждалъ Рудинскаго, на котораго слова я какъ будто загадалъ — сдѣлатъ, что онъ скажетъ, что бы то ни было. — Я впередъ попросилъ А[ндрея] Е[встафьевича] неговорить съ нимъ55 56 прежде меня и предоставить объяснить одному мнѣ. Онъ смотрѣлъ внимательно и рѣшилъ, что ломать не надо, что былъ переломъ (это призналъ и Поповъ), и что полному вправленію могла помѣшать какая нибудь подвернувшаяся подъ головку связка, и что кромѣ того пустое пространство, которое не занято костью руки, теперь уже навѣрно выполнилось хрящомъ (это тоже говорилъ Поповъ), и что поэтому пробовать нечего. Онъ говорилъ, что рука очень, очень не много не на мѣстѣ, и что владѣть я ей буду гораздо лучше, чѣмъ теперь. — Что теперь я не владѣю преимущественно отъ того, что при бездѣйствіи всѣ мускулы исхудали, и въ мускулахъ было произведено растяженіе и ушибомъ параличное состояніе, к[отор]ое можетъ пройти и само собою, и при употребленіи Іода, мази, к[отор]ая произведетъ наружное воспаленіе. Это я сдѣлаю завтра. Главная же моя надежда на Гимнастику. Фоссъ² увѣрялъ вчера, что у него были такіе случаи, излѣчиваемы совершенно, и что для этаго потребуется мѣсяцовъ 6. Онъ говоритъ, что надобно это дѣлать ему самому, слѣдовательно въ Москвѣ, на что я, разумѣется, не соглашусь, а думаю сдѣлать вотъ какъ: начавъ съ завтрашняго дня, буду его приглашать каждый день ко мнѣ для упражненій и продолжу это недѣлю или 10 дней. Алексѣй³ будетъ присутствовать и учиться; и ежели замѣчу пользу, то по его инструкціи буду продолжать тоже самое. Къ несчастію, онъ долженъ б[ылъ] пріѣхать нынче къ А[ндрею] Е[встафьевичу] и почему то не былъ, такъ что я всего съ нимъ еще не переговорилъ. А впрочемъ будетъ, что будетъ. Я очень мало буду тужить, ежели рука безъ боли останется въ теперешнемъ даже положеніи, и ежели бы я зналъ, что ты смотришь также, то былъ бы совершенно спокоенъ. Отъ тебя все нѣтъ письма. — Нынче утромъ я опять писалъ охотно, потомъ пріѣхалъ маленькой Оболенской к[оторый] хочетъ кажется, faire la cour⁴ Лизѣ,⁵ и Сухотинъ,⁶ к[отор]ый что-то похудѣлъ и сталъ похожъ на стараго камеръ-лакея. Оба наскучили, потомъ Анке еще хуже наскучилъ, сидя весь обѣдъ и вечеръ. А[ндрей] Е[встафьевичъ] тоже тяжелъ своей непрестанной, томящей заботой о своемъ здоровьи, к[отор]ое было бы дѣйствительно много лучше, ежели бы онъ меньше о немъ заботился и воздерживался бы. Вечеромъ поѣхали опять въ малый театръ⁷ всѣ, безъ Тани, въ новую дурацкую пьесу, но все хорошо бы было, только не для меня. Мнѣ все56 57 скучно здѣсь, кромѣ моей работы и пѣнья Тани. Она плоха. Безпрестанно плачетъ и молчитъ почти также, какъ было первое время. Получили отъ Саши письмо⁸ очень хорошее, только и мечтаетъ, что объ поѣздкѣ въ Ясную Поляну. До сихъ поръ я только и былъ озабоченъ, что своей рукой; теперь, когда это дѣло рѣшено, я завтра добьюсь отвѣта отъ Каткова⁹ и или у него или отдѣльной книжкой начну печатать. Матерьяловъ я много досталъ здѣсь. Что ты? что въ дѣтской? Прощай, милый другъ. Завтра, можетъ, еще припишу, а теперь 11-й часъ, и усталъ очень; я все послѣ обѣда дѣлалъ гимнастику своей рукой. —

25 Nоября.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 18—19.

¹ Альфред Федорович Вендрих, доктор.

² «Учитель и владелец гимнастического заведения» (н. п. С. А.).

³ Орехов.

⁴ [ухаживает]

⁵ Елизавета Андреевна Берс.

⁶ Сергей Михайлович Сухотин (1818—1886), камергер, владелец 2300 десятин земли. В молодости служил в л.-гв. Преображенском полку; с 1851 г. советник в Московской дворцовой конторе. Был женат на сестре Дм. Ал. Дьякова — Марии Алексеевне. В «Русском архиве» за 1894 г. (№№ 2, 3 и 4) напечатаны: «Из памятных тетрадей С. М. Сухотина». Жена Сухотина — Мария Алексеевна — развелась с ним в 1868 г. и вышла замуж зa Сергея Александровича Ладыженского. Обстоятельства этого развода послужили фактической основой для описания развода Карениных в романе Толстого.

⁷ 25 ноября 1864 г. в Малом театре была во второй раз дана драма в четырех действиях Н. И. и Н. Ю. Куликовых «Семейные расчеты». Спектакль начался представлением шутки-водевиля в одном действии Похвистнева «Билет на лоттерею, Шиманов и Сероки» и закончился шуткой в двух картинах «Прежде скончались, потом повенчались».

⁸ От брата Софьи Андреевны — Александра Андреевича Берса. 20 ноября 1864 г. он писал Толстому из местечка Варки Варшавского уезда, где он служил в то время по окончании кадетского корпуса: «Ты пишешь, что настоящее счастье состоит в том, чтоб жить так, как я в глуши с товарищами, а мне так кажется наоборот, что гораздо приятнее жить так, как ты живешь, в своей деревне между своими».

⁹ В подлиннике: Каткову. — Михаил Никифорович Катков (1818—1887), публицист; первоначально — либерал, со времени польского восстания выразитель дворянско-монархической реакции. Был редактором «Московских ведомостей» и «Русского вестника». В Катковском «Русском57 58 вестнике» Толстым были опубликованы: «Семейное счастье», «Казаки», «Поликушка», «Тысяча восемьсот пятый год» («Война и мир») и «Анна Каренина».

В ответ С. А. Толстая писала Толстому 30 ноября: «Вчера не писала тебе, милый друг мой Левочка, и что-то так неловко на душе, точно я, как бывало, маленькая, богу не помолюсь. Вчера уже поздно вечером привезли мне твое письмо, грустное, неприятное, и вчера же получила самую приятную и утешительную телеграмму, что рука на месте и ты здоров. Ну, слава богу, мне, признаюсь, немного неприятно было, что ты останешься убогий, именно с той точки зрения, что это твое существование немного бы отравило и испортило. Но я до того удивилась, что и рассказать не могу. Особенно после письма, в котором ты с такими подробностями пишешь о том, как править нельзя, как уже пустое пространство заросло хрящем, и мускулы приведены в параличное состояние и проч. Что побудило тебя править руку? Кто советовал тебе, как правили? Не скоро узнаю я всё это. Давали ли тебе хлороформу? Завтра посылаю в Тулу за и с письмом. Но еще описания, как тебя чинили и правили, быть не может. Спасибо, душенька, что посылал мне такие частые и правдивые телеграммы. Вижу, что ты помнишь обо мне и понимаешь, как мне дорого знать всё, что до тебя касается. Это бы мне и писать не надо, Левочка, письмо твое от 25-го мне очень было грустно. О руке-то уж теперь прошло, а Таню бедную мне ужасно жаль. Видно, она только и дышит, что у нас, а там душно ей. Да, Кремлевским воздухом дышать теперь тяжело, особенно такими легкими, какие у Тани. Ей только бы теперь веселиться, развернуться. Два раза молод не будешь. Мне ее ужасно жаль. Утешай ее, Лёва, и зови к нам на лето, непременно. Отчего ты, глупый, скучаешь? Я уже писала тебе, чтобы ты рассеивался, нарочно старайся веселиться, а то что же, кой веки раз уехал, и то скучаешь. Я очень рада, что тебе пишется. Это всегда для меня радость. Готовь, готовь мне работы. Я уже соскучилась без переписывания» (ПСТ, стр. 33—34.)

25.

1864 г. Ноября 27. Москва.

Вчера въ первый разъ не успѣлъ написать тебѣ вечеромъ въ тотъ же день и пишу теперь утромъ, еще всѣ спятъ, чтобъ поспѣть до 9 на почту. Посылай, пожалуйста, Кондратья¹ или Сережку² каждый день.³ Не успѣлъ я написать вчера отъ того, что зачитался Рославлевымъ.⁴ Понимаешь, какъ онъ мнѣ нуженъ и интересенъ. Вчерашній день: никуда не выѣзжалъ, ожидая гимнаста Фосса, и пробовалъ, было, писать, но негдѣ, мѣшаютъ, да и не въ духѣ былъ, должно быть. Невесело, совсѣмъ не весело въ Кремлѣ. А[ндрей] Е[встафьевичъ] только и говоритъ, что о своей болѣзни, к[отор]ую онъ видитъ въ58 59 кишкахъ. Лиза тихо сидитъ и шевелится по своимъ дѣламъ, а Таня плачетъ цѣлые дни, какъ вчерашнее утро. О чемъ? не добьешься, или все о томъ же, или о томъ, что ей скучно. Это правда. Года 3, 2 тому назадъ былъ вашъ цѣлый міръ твой и ея, съ влюбленьями разными и ленточками, и со всей поэзіею и глупостью молодости, а теперь вдругъ и послѣ нашего міра, ей очень полюбившагося, и всѣхъ передрягъ, т. е. чувства, испытаннаго ею, она, вернувшись домой, не нашла больше этаго міра, к[отор]ый у нея б[ылъ] съ тобою, а осталась добродѣтельная, но скучная Лиза, и поставлена она лицомъ къ лицу, т. е. ближе къ родителямъ, к[отор]ые вслѣдствіи болѣзни стали тяжелы.⁵ Ну, записались на коньки, сдѣлали шапочку мерлушечью, записались въ концертъ, но этаго ей мало.

Вчера же она ревѣла кромѣ того, потому, что черезъ Алексея⁶ она будто узнала, что Сережа женится на Машѣ.⁷ Поговорилъ я съ ней, но говорить и скучно и грустно. Потомъ пришелъ Любимовъ⁸ отъ Каткова. Онъ завѣдуетъ Р[усск]имъ В[ѣстник]омъ. Надо было слышать, какъ онъ въ продолженіи, я думаю, 2-хъ часовъ торговался со мной изъ-за 50 р. за листъ и при этомъ, съ пѣной у рта, по професорски смѣялся. Я остался твердъ и жду нынче отвѣта. — Имъ очень хочется, и вѣроятно согласятся на 300, а я, признаюсь, боюсь издавать самъ, хлопотъ и съ типографіей, и, главное, съ цензурой. Послѣ него пошелъ я гулять къ Фоссу. Какъ на бѣду, когда я хотѣлъ начинать, онъ два дня не былъ. За обѣдомъ позвонили, газеты, Таня все сбѣгала, позвонили другой разъ — твое письмо. Просили у меня всѣ читать, но мнѣ жалко было давать его. Оно слишкомъ хорошо, и они не поймутъ, и не поняли.⁹ На меня же оно подѣйствовало, какъ хорошая музыка и весело, и грустно, и пріятно — плакать хочется. Какая ты умница, что пишешь, чтобы я никому не давалъ читать романа; ежели бы даже это было не умно, я бы исполнилъ потому, что ты хочешь. — Между родителями не было столкновеній за солонину и т. п., и Таня послѣ обѣда развеселилась (молодость беретъ же свое), и было пріятно. Я собрался съ Петей¹⁰ и Володей¹¹ въ баню, а Таня съ мама на Кузнецкой мостъ. Послѣ бани мнѣ дали Рославлева, и за чаемъ слушая, разговаривая и, слушая пѣнье Тани, все читалъ съ наслажденьемъ, к[отор]аго никто, кромѣ автора, понять не можетъ. — А[ндрей] Е[встафьевичъ] сварилъ какао и неотступно гонитъ меня пить.59 60 Прощай. Рука болитъ, но я надѣюсь. Мазалъ іодомъ, и нынче во что бы то ни стало съищу Фосса. — Прощай, милая; пиши и посылай въ Тулу каждый день.

Да, вотъ, подумай и объясни. 3-го дня б[ылъ] Саша Купфершмитъ,¹² я съ нимъ часа 2 разговаривалъ объ охотѣ; и вчера сошелъ къ нянѣ и съ ней о дѣтяхъ и разныхъ казусахъ говорилъ; и повѣришь ли, что эти два разговора были пріятнѣе всѣхъ, к[отор]ые я имѣлъ во все время пребыванія моего въ Москвѣ, включая и Любимова, и Сухотина, и Тютчеву.¹³ — Чѣмъ больше я сталкиваюсь съ людьми теперь, вырасши большой, я убѣждаюсь, что я совсѣмъ особенный человѣкъ, и отличаюсь только тѣмъ, что нѣтъ во мнѣ прежняго тщеславія и мальчишества, к[отор]ое рѣдко кого оставляетъ.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые небольшой отрывок опубликован в Б, II, М. 1908, стр. 23. Почти полностью напечатано по копии С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 20—21. Датируется на основании начальных слов: «Вчера в первый раз не успел написать тебе вечером» (не опубликовано).

¹ Кучер.

² Сергей Петрович Арбузов, в то время служивший в качестве мальчика, посылавшегося зa разными поручениями.

³ С. А. Толстая писала в письме от 1 декабря 1864 г.: «Я, признаюсь, ужасно рада, милый друг мой Левочка, что ты велел мне всякий день посылать в Тулу. Самой бы мне страшно было гонять человека и лошадь, а по твоей воле я смею посылать каждый день. Теперь живу, живу целый день, и думаю: «а вечером Левочке напишу», — это моя рекреация и мое утешение» (не опубликовано).

⁴ Исторический роман Загоскина из времен 1812 года.

⁵ Орехов.

⁶ В подлиннике: к[отор]ая вследствіи болѣзни стала тяжела.

⁷ Марья Михайловна Шишкина, гражданская жена С. Н. Толстого.

⁸ Николай Алексеевич Любимов (1830—1896), профессор физики Московского университета, сподвижник Каткова, принимал ближайшее участие в «Русском вестнике».

⁹ В письме С. А. Толстой от 22 ноября читаем: «я нынче весь день писала [оставленную Львом Николаевичем для переписыванья рукопись «1805 год»]; надеюсь скоро кончить, и пользуюсь просто всякой секундой времени, чтоб написать хоть одно слово, всё подвигается. Как кончу, перешлю немедленно. Хотела я тебе напомнить, что ты сам говорил, — не читай никому своего романа, никому, кто может быть судьей тебе. Помни, что тебя не раз сбивали, а теперь дело серьезное, кто-нибудь скажет глупость, а ты к сердцу примешь. Если тебе что понадобится переписать, дай мамаше, она славный писарь, да и охотно будет писать». (ПСТ, стр. 25.)60

61 ¹⁰ Петр Андреевич Берс.

¹¹ Владимир Андреевич Берс (1853—1874), брат С. А. Толстой, гусар, умер от перитонита.

¹² Александр Михайлович Купфершмидт (1805—1879) — музыкант, альтист в Большом театре, сын капельмейстера, управлявшего домашним оркестром Сергея Николаевича Тургенева, отца писателя. Держал с актером Степановым костюмерный магазин. Об нем артистка А. И. Шуберт вспоминала: «Музыкант, скрипач, ярый охотник, приятель И. С. Тургенева, часто ездил к нему в Спасское охотиться, милый, веселый собеседник, со всеми дружный» («Моя жизнь», М. 1928, стр. 120).

¹³ Екатерина Федоровна Тютчева (1835—1882), третья дочь поэта. Окончила Смольный институт в 1851 г. С 1867 г — фрейлина. В 1858 г. в литературных кругах распространился слух, что Толстой на ней женится, о чем писал Тургенев Фету 24 февраля 1858 г. Неоднократно упоминается в Дневниках молодости Толстого. О ней см. «Русский архив», 1882, II, стр. 560.

С. А. Толстая так описывает получение этого письма: «Сейчас приехал большой Сережа и привез мне твое письмо, мой милый голубчик Лева. Все истории о руке остались в прошедшем, — но я всё-таки ужасно обрадовалась, и так хорошо мне стало от твоего письма. Только бедная Таня, очень мне за нее грустно и жаль ее; она много отравляет мою жизнь, потому что я ее очень люблю. После тебя и детей — ее и мама люблю больше всего. Теперь совестно мне стало, милый друг мой, что я не всякий день писала тебе, а пропустила два раза. Это не лень, а совестно всякий день было в Тулу гонять. Когда воротишься ты? ничего-то я про тебя не знаю. Отчего не пишешь ты мне, где бываешь? Как приняли тебя у Сушковых, что говорили, весело ли было? Мне так всё это интересно». (ПСТ, стр. 35.)

* 26.

1864 г. Ноября 29. Москва.

Тула. Роговая улица, домъ Руднева.

Келлеру.

Правили руку удачно. Совершенно здоровъ. Владѣть буду свободно. Нужно двѣ недѣли бинтованіе, осторожности.

Толстой.

Телеграмма. Печатается по телеграфному бланку № 3085, хранящемуся в АТБ. Публикуется впервые. Подана в Москве 29 ноября в 1 час 32 м. дня; получена в Туле в тот же день в 2 ч. 30 м. дня. Телеграмма была направлена на имя Келлера, жившего в Туле, для удобства получения депеши. Этой телеграмме предшествовала другая, отправленная в Тулу на имя С. А. Толстой за подписью Берса от 28 ноября в 4 часа 12 минут пополудни. Текст этой, более ранней, телеграммы таков: «Правили руку61 62 Попов, Гаг. Через два дня окончательное решение, на месте ли она, теперь сбинтована». Получив телеграмму 28-го же ноября, С. А. Толстая приписала к письму Льву Николаевичу вечером: «Сейчас получила телеграмму, слава богу, я рада, что вправили. Дай господи, чтобы была на месте. Лева, милый мой, как перенес ты эту операцию? Ты не понимаешь, душенька, как я взволнована, я не ожидала никак. Как правили, с хлороформом или без? И кто? На телеграмме какой то Газ, верно ошибочно, верно Басов». Догадка С. А. Толстой неправильная, хотя в тексте телеграммы фамилия доктора воспроизведена неверно: Гаг вместо — Гаак. — Федор Егорович Гаак (1836—1875), хирург, ассистент хирургической госпитальной клиники при А. П. Попове. В 1863 г. состоял штатным ординатором Новоекатерининской больницы и оператором Шереметевской больницы. С 1871 г. — доцент, преподаватель медицинского факультета Московского университета.

27.

1864 г. Ноября 29. Москва.

Как обещала, так и сажусь тебе давать отчет об Левочки, милая Соня, ночь он провел очень хорошо, как и не ожидали, а сегодня утром приехал помощник и перевязал ему руку, говорит, что она чуть чуть не на месте, но все таки будет ей владеть хорошо, потом приехал Попов, сказал тоже самое, а Левочка слава Богу и ходит и очень бодр духом, только что тебе еще рукой не пишет, поживет здесь, оправится и приедет к тебе в лучшем виде.

Прощай, друг мой, целую тебя. Славочка,¹ Левочка говорит, очень мил, и самовар, который ты называла алалай, называет фономарь, и разводя ручонками кричитъ: что это не несутъ фономарь, а Оболенский каждый день ходит к нам узнавать о Левочке, но с желаниемъ faire la cour à Lise,² но по неопытности своей не знает, как взяться, это пишет Левочка. —

Отъ Левочки.

Вотъ тебѣ отчетъ за два дня. Когда мнѣ сказали, и я повѣрилъ, что гимнастика одна сдѣлаетъ пользу, я сталъ махать рукой, и долженъ признаться, что она пришла въ скверное состояніе, что я очень унылъ, и въ этомъ уныніи поѣхалъ къ Редлиху;³ когда Редлихъ, у котораго была выгода брать съ меня деньги, на гимнастикѣ сказалъ, что[бъ] я правилъ, то я окончательно рѣшился; по чистой правдѣ, рѣшился я наканунѣ въ театрѣ,⁴ когда музыка играетъ, танцовщицы пляшутъ, Michel Боде⁵ владѣетъ обѣими руками, а у меня, я чувствую, видъ кривобокій и жалкій, въ рукавѣ пусто и ноетъ; а главное же, нервное разстройство, подъ вліяніемъ котораго и пріѣхалъ62 63 изъ Ясной, совершенно прошло, и вспомнилъ твои слова: не слушаться Андр[ея] Евст[афьевича], что онъ меня собьетъ; такъ и вышло.

Въ этотъ день я особенно дѣятельно ходилъ по книжнымъ лавкамъ, докторамъ, и хотя и чувствовалъ, что всѣхъ Берсовъ смутилъ своимъ рѣшеніемъ править, я былъ очень веселъ, поѣхалъ въ Зору,⁶ мнѣ было очень пріятно и отъ музыки, и отъ вида различныхъ господъ и дамъ, которые для меня все типы. Бояться хлороформа и операціи мнѣ было даже совѣстно думать, не смотря на то, что ты обо мнѣ такого низкаго мнѣнія; непріятно мнѣ было остаться безъ руки немного для себя, но право больше для тебя, особенно послѣ разговора съ Таней, который меня еще больше въ этомъ убѣдилъ. Я шелъ навѣрное на то, что не исправятъ; но дѣлалъ это, чтобы избавить себя отъ своихъ же упрековъ въ будущемъ, и самъ удивлялся, какъ я могъ разными Анками, Вендрихами и толками дать сбить себя до того, что потерялъ почти цѣлую недѣлю. Въ этотъ день и на другой день не писалъ тебѣ оттого, что Поповъ нерешительно обѣщалъ пріѣхать въ субботу, 28-ое, и я въ письмѣ своемъ долженъ былъ тебя обманывать или страшно встревоживать. Забылъ, было, описать свиданіе съ Любимовымъ передъ Зорой; онъ пріѣхалъ отъ Каткова и, опять слюняво смѣясь, объявилъ, что Катковъ согласенъ на всѣ мои условія, и дурацкій торгъ этотъ кончился, то есть я имъ отдалъ по 300 р[ублей] за листъ первую часть романа, которую онъ [съ] собою и увезъ, но когда мой porte-feuille запустѣлъ и слюнявый Любимовъ понесъ рукописи,⁷ мнѣ стало грустно, именно оттого, за что ты сердишься, что нельзя больше переправлять и сдѣлать еще лучше. Теперь слѣдующій день, мое памятное 28-ое. Съ утра начались необыкновенныя событія и суетня во всемъ домѣ, какъ-то: первое барышни, уступавшія мнѣ комнату, переносились; второе, Анночка⁸ ma chère съ стиркой, произведшей тоже не малое волненіе; потомъ 3-ье: мама съ дѣвами, Степой,⁹ лапой,¹⁰ няней поѣхали въ баню; 4-ое: пріѣхала Захарина,¹¹ тоже событіе; 5-ое: полотеры, которые, мѣшаясь всѣмъ на дорогѣ, танцевали при этомъ по комнатамъ; 6-ое: Портниха съ шубками, и наконецъ 7-ое: ожиданіе Попова и приготовленіе къ операціи. Операцію тебѣ описала Таня,¹² которая обо всемъ могла имѣть большее понятіе, чѣмъ я; я знаю только, что не чувствовалъ никакого страха передъ операціей и63 64 чувствовалъ боль послѣ нее, которая скоро прошла отъ холодныхъ компресовъ. Ухаживали и ухаживаютъ за мной такъ, что желать нечего, и только совѣстно; но, не смотря на все, вчера съ разстроенными нервами послѣ хлороформа, особенно послѣ твоихъ писемъ, которыя пришли четверть часа послѣ операціи, я Богъ знаетъ какъ хотѣлъ, чтобы ты тутъ была, не для того, чтобы ты что-нибудь сдѣлала, а только для того, чтобы ты тутъ была. Боль утихла очень скоро, и къ вечеру было только неловко и скверно отъ оставшагося во мнѣ хлороформа. Въ этотъ вечеръ мнѣ все хотѣлось ходить и какъ можно больше дѣлать. Я послалъ Петю за книгами къ Ешевскому,¹³ и Перфильевы,¹⁴ узнавъ отъ него о операціи, въ 4-омъ, молодая и старая чета, пріѣхали къ намъ. Васинька¹⁵ игралъ въ Тамбовѣ съ Ольриджемъ¹⁶ Магбетъ,¹⁷ роль шотландскаго короля, и Настасья Сергеевна¹⁸ показывала Васинькину карточку въ шотландскомъ костюмѣ и подвѣшанной бородой; хочу снять копію съ этой карточки для Сережи, въ pendant съ m-lle Баумгартенъ.¹⁹ Я воспользовался Перфильевыми для себя очень пріятно, заведя Степанъ Васильевича на разсказы о 12-мъ годѣ.

Ночь провелъ хорошо, и нынче утромъ помощникъ Попова, Гакъ, пріѣхалъ, перевязалъ, сказалъ слѣдующее: Положеніе руки стало много лучше, но на линію все таки выдалась впередъ плечевая кость, и что надо предполагать, что буду владѣть рукой свободно, хотя немного не совсѣмъ такъ, какъ лѣвой; неподвижность руки и бинтъ дѣло первой важности; черезъ 3 дня можно будетъ сказать опредѣлительнѣе; черезъ 2 недѣли можно будетъ ѣхать домой; вообще положеніе руки навѣрное стало лучше, чѣмъ было. Поповъ, пріѣхавшій послѣ, подтвердилъ тоже и также неопредѣленно. Гакъ и Поповъ будутъ ѣздить. Вчера я ничего не ѣлъ, но сегодня явился прекрасный аппетитъ, и чувствую себя совсѣмъ хорошо.

Вчера послали телеграмму безъ адреса въ домъ Руднева,²⁰ и, боясь, что она не дойдетъ, ныньче послалъ тебѣ другую. Нервы еще не совсѣмъ въ порядкѣ, и потому ныньче не писалъ, хотя Лиза вызывается писать подъ диктовку; о Танѣ же я тебѣ разскажу, какъ она мила. Папа говоритъ, что онъ плакалъ, читая твои письма ко мнѣ; я едва удерживался, чтобы не дѣлать того же самаго. Сейчасъ получилъ вашъ большой пакетъ. Прощай, пиши и посылай въ Тулу за моими письмами каждый64 65 день. Воздерживаюсь отъ разныхъ вещей, которыя хотѣлъ бы написать о тебѣ самой и дѣтяхъ, оттого что эти вещи надо самому говорить и писать, а диктовать неловко.

Цѣлую милыхъ Зефиротовъ, и Машеньку, и Сережу, который, надѣюсь, у васъ, такъ какъ ты купила вина,²¹ и прошу и надѣюсь на Сережу и Машеньку, что если что неблагополучное у насъ случится, они меня сейчасъ извѣстятъ телеграммой; хотя этимъ дѣлу и не поможешь, но зато я буду всегда спокоенъ, не получая телеграммы. Тетенькѣ²² цѣлую ручки, которыя подымаются; теперь я не могу видѣть и говорить о рукѣ, не думая о томъ, что она хорошо подымается.

Цѣлую тебя въ дѣтской, за ширмами, въ сѣромъ капотѣ. —

Печатается по подлиннику, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 22—25. Вследствие операции руки Толстого писано под диктовку рукой Т. А. Берс. Текст письма Толстого начинается словами: «От Левочки». Начало письма от лица Т. А. Берс — воспроизводится, продолжение ее письма в конце — опускается.

¹ Вячеслав Андреевич Берс (1861—1907), младший брат С. А. Толстой. Впоследствии инженер путей сообщения, один из строителей Сибирской магистрали и Троицкого моста в Петербурге. Жена его — Александра Александровна Крамер. В детстве В. А. Берса звали уменьшительными именами «Славочка» и «Лапа».

² [ухаживать за Лизой,]

³ Адольф Федорович Редлих — доктор, оператор Странноприимного дома гр. Шереметева, владелец водолечебного и гимнастического заведения, находившегося на Страстном бульваре, д. 16.

⁴ В Большом театре 27 ноября, на представлении «Зора».

⁵ Барон Михаил Львович Боде (1824—1888), сын президента Московской дворцовой конторы, «светский человек» (п. С. А.).

⁶ Под именем «Зора» на русской сцене шла опера Россини «Моисей»; название оперы «Моисеем» признавалось кощунственным. 27 ноября состоялся абонементный спектакль итальянской оперы со следующими участниками: Биалетти (Зора), Нери-Баральди, Росси, Тальяфико, Финокки, Лаборд и Ребу.

⁷ Толстой отдал для напечатания свой роман «1805 год». Передано было Толстым в «Русский вестник» тридцать восемь глав, составлявших десять печатных (типографских) листов. «1805 год», заключающий первые две части «Войны и мира», был напечатан в «Русском вестнике» за 1865 (№№ 1 и 2) и 1866 гг. (№№ 2, 3 и 4).

⁸ «Горничная Берс» (н. п. С. А.).

⁹ Степан Андреевич Берс (1855—1910), брат С. А. Толстой. Правовед выпуска 1878 г. Служил судебным следователем. Сопровождал Толстого в некоторых поездках (на Бородинское поле в 1867 г. и на кумыс в 1871 г.),65 66 причем Толстой выделял его из семьи Берсов. Автор: «Воспоминаний о гр. Л. Н. Толстом», Смоленск. 1894. Об его отношении к семье Толстых свидетельствуют следующие строки его письма к С. А. Толстой от 17 января 1878 г.: «Ваша семья была для меня моим домом, я уже привык к вам с малых лет. Жизнь ваша была мне лучшим и живым примером для будущего; наконец и нравственным воспитанием я обязан Левочке..... Ясная останется для меня самым светлым и лучшим воспоминанием юношества, все Толстые имеют для меня особенную обаятельную привлекательность».

¹⁰ Вячеслав Андреевич Берс.

¹¹ Татьяна Ивановна Захарьина, жена Василия Борисовича Захарьина, крестная мать Т. А. Берс-Кузминской.

¹² Т. А. Кузминская так писала в своих воспоминаниях: «Присутствуя при операции отца, я уже смело осталась при Льве Николаевиче, тем более, что он сказал мне: «Напиши Соне всё подробно. Ей интересно будет знать про все мелочи». К сожалению, подробное письмо мое не сохранилось. Лев Николаевич очень спокойно приступил к операции, но не мог заснуть от хлороформа. Возились долго. Наконец, он вскочил с кресла, бледный, с открытыми блуждающими глазами; откинув от себя мешечек с хлороформом, он в бреду закричал на всю комнату: — Друзья мои, жить так нельзя... Я думаю... Я решил... — Он не договорил. Его посадили в кресло, подливая еще хлороформ. Он стал окончательно засыпать. Сидел передо мной мертвец, а не Лев Николаевич. Вдруг он страшно изменился в лице и затих. Двое служащих, по указанию Попова, тянули из всех сил руку Льва Николаевича, пока не выломали неправильно сросшуюся кость. Это было очень страшно. Мне казалось, что без хлороформа операция эта была бы немыслима. Меня охватил страх, что вот он сейчас проснется. Но нет, — когда рука безжизненно повисла, Попов ловко и сильно как бы вдвинул ее в плечо. Я как сейчас вижу всё это, такое сильное впечатление произвела на меня эта операция. Мама подавала лекарства, поддерживала его голову, и после наложенной повязки его стали приводить в чувство. Но это было почти так же трудно, как и усыпить его. Он долго не приходил в себя. Когда он очнулся, то пожаловался на боль в руке. Я просидела с ним весь вечер. Он страдал от тошноты — следствие хлороформа — и долго мучился ею. Когда же он через два-три дня писал Соне про операцию, он не упоминал о своих страданиях. Я спросила его: — Ты скрываешь это от нее? — Да нет, да я не особенно страдал. Я думал, будет хуже». («Моя жизнь дома и в Ясной поляне», 1864—1868. М. 1928, ч. III, стр. 19.)

¹³ Степан Васильевич Ешевский (1829—1865), профессор всеобщей истории Московского университета по кафедре Грановского. Собрание его масонских рукописей — в Ленинградской Публичной библиотеке. Толстой брал у Ешевского книги для прочтения при работе над романом «1805 год» («Война и мир»).

¹⁴ Семья жандармского генерала Степана Васильевича Перфильева (1796—1878).

¹⁵ Василий Степанович Перфильев (1826—1890), сын Степана Васильевича от первого брака, в 1878—1887 гг. был московским губернатором;66 67 приятель Толстого, прототип Стивы Облонского в «Анне Карениной».

¹⁶ Ольридж (Айра О.) (1804 или 1810—1867) — знаменитый актер негр. Выступал в трагедиях Шекспира. Объехал всю Европу. В России был в 1858 г. в Петербурге, позднее выступал на многих провинциальных сценах.

¹⁷ Трагедия Шекспира.

¹⁸ Анастасия Сергеевна Перфильева (ум. 1891 г.), рожд. Ланская, вторая жена С. В. Перфильева.

¹⁹ «Гувернантка племянниц: Вари и Лизы Толстых, сделавшая свою фотографию в арабском мужском костюме» (п. С. А.).

²⁰ В доме Руднева в Туле жил знакомый Толстых Келлер.

²¹ В письме от 28 ноября С. А. Толстая писала Льву Николаевичу: «Сережа всё ворчит, что вина нет; я, было, купила, да он в два дня выпил две бутылки наливки и одну марсалы, не считая водки. Я очень удивлялась. Как не быть геморрою, разве это здорово? На третий день вина не хватило, и он был очень недоволен. Что смешно, что он серьезно сердится, что мы не пьем и не держим вина» (не напечатано).

²² Т. А. Ергольской.

На это письмо и следующее от 1 декабря С. А. Толстая отвечала в письме от 3 декабря: «(11 часов вечера). Сейчас получила два пакета за раз твоих, Таниных и папа писем, и вообрази, сидя в ванне читала их. Хоть бы ты еще когда-нибудь вздумал подиктовать Тане; с таким наслаждением читала я писанное твоим слогом, хоть не твоей рукой. Насчет руки не совсем еще утешительно, потому что не совсем еще она на месте. Наверное ли, только, что лучше? А мне-то как грустно стало, Левочка, что Любимов унес твою первую часть! И так хорошо, а вдруг еще бы лучше. То бранила, бранила, зачем поправляешь, а теперь самой жаль стало, что продал. Ужасно, свои мысли, чувства, свой талант, просто даже душу продал! Ей богу, очень жаль, пока не будет совсем напечатано, не оценят порядочные люди. Всё про именины вы хорошо описали, и в день операции суматохи было не мало. Я, читая, совсем перенеслась в ваш мир. А мне теперь мой, Яснополянский, милее. Видно, гнездо, которое сам совьешь, лучше того, из которого вылетишь» (ПСТ, стр. 40).

28.

1864 г. Декабря 1. Москва.

Отъ Левочки. —

Здоровье очень хорошо, но главный предметъ, рука остается подъ сомнѣніемъ. Сейчасъ былъ докторъ, перевязалъ въ третій разъ послѣ операціи, не позволяетъ дѣлать ни малѣйшаго движенія, обѣщаетъ, что буду владѣть рукою, но признается, что хотя кость и въ лучшемъ положеніи противъ прежняго, но все не на мѣстѣ. Совѣсть моя спокойна; я все попробовалъ, что67 68 можно было, и ужъ такъ надоѣло и говорить, и думать о ней. Теперь отчетъ о моей жизни: О вчерашнемъ днѣ писала тебѣ Таня; отчего я не писалъ, самъ не знаю, кажется, усталъ, да и весь день для всѣхъ былъ, не смотря на свою торжественность, тяжелый и скучный. кто не пріѣдетъ, съ кѣмъ не поговоришь и Дьякова,¹ и Перфильева Варинька² и Саша Купфершмидтъ³ все люди хорошіе и показываютъ участіе, а Богъ знаетъ отчего, не только скучно, но тяжело, какъ будто подъ наказаніемъ сидишь съ ними. Какъ въ житьѣ нашемъ оказалось, что намъ дома не надо, а достаточно одной дѣтской, такъ и въ жизни, съ тѣхъ поръ, какъ выросъ большой, вижу, что никого не нужно, кромѣ пяти-6-ти человѣкъ самыхъ близкихъ людей. Мнѣ всегда бывало досадно, совѣстно, когда мы говорили съ тобой про Люб[овь] Ал[ександровну], все въ ней хорошо, а ты чувствовала и я не могъ скрывать, что сердце не очень къ ней лежитъ. Въ этотъ пріѣздъ, а особенно вчера вечеромъ, когда всѣ уѣхали, мы очень хорошо разговорились, и я очень ее полюбилъ. Говорили не о чемъ-нибудь необыкновенномъ, о ея молодости, о истории Шидловскихъ,⁴ о васъ всѣхъ и объ ея супружескихъ отношеніяхъ, и у нея глаза особенно блестѣли, и выходило очень хорошо. Судишь строго оттого, что мы съ тобой слишкомъ избалованы и окружены слишкомъ хорошими людьми, а она очень, очень хорошая, милая и главное умная женщина, въ чемъ я прежде сомнѣвался.

Веселѣе всего, даже Армфельда,⁵ бланъманже, и пироговъ Ник[олая] Богд[ановича],⁶ было вчерашній день то, что мы съ Таней и Петей въ пристройкѣ повторяли все: «Ca-â-шъ Куп-фер-шмидтъ! (!!!!staccato!!!!)» этакимъ голосомъ. Впрочемъ, Саша Купф[ершмидтъ], Петръ Гаврил[овичъ],⁷ няня и многое мнѣ особенно странно и пріятно потому, что напоминаетъ тебя дѣвочкой и когда ты была невѣстой, и это хорошее чувство я второй разъ испытываю, живя безъ тебя въ Кремлѣ. Я все шучу, а у тебя что дѣлается? Послѣ твоего большова конверта⁸ я ничего не получалъ, и грустно очень становится иногда безъ тебя: тѣмъ болѣе, что эти два дня не пишется. Я вчера объяснялъ Танѣ, почему мнѣ легче переносить разлуку съ тобой, чѣмъ бы это могло быть, если бы у меня не было писанія. Вмѣстѣ съ тобой и дѣтьми (я чувствую однако здѣсь, что я ихъ еще мало люблю), у меня есть постоянная любовь или забота о моемъ дѣлѣ писанія. Ежели бы этаго не было,68 69 я чувствую, что я бы не могъ рѣшительно пробыть дня безъ тебя, ты это вѣрно понимаешь, потому что то, что для меня писаніе, для тебя должны быть дѣти. Таня все приставляетъ палецъ къ глазу, и какъ то странно, то раздраженно весела, то вдругъ нервно и весело заплачетъ, какъ вчера, когда Клавдія⁹ разсказывала про нашу Мар[ью] Ив[ановну],¹⁰ привезшую въ ихъ заведеніе 16-ію попову дочь, которая родила, она вдругъ разревѣлась. Лиза удивляетъ меня своей постоянной дѣятельностью и сознаніемъ долга: то учится по-англицки, то переводитъ, то съ дѣтьми, то за мной, за папа ухаживаетъ, но все неловко и не симпатично. Андр[ей] Ест[афьевичъ] жалуется постоянно на свою болѣзнь, хандритъ, и въ семействѣ его слишкомъ строго судятъ, онъ мнителенъ, но положеніе съ этой трубочкой¹¹ не очень пріятно; впрочемъ послѣдніе дни Люб[овь] Ал[ександровна] съ нимъ очень хороша. Я всегда податливъ на похвалу, и твоя похвала¹² характера кн[яжны] Марьи меня очень порадовала, но нынче я перечелъ все присланное тобою, и мнѣ показалось все это очень гадко, и я почувствовалъ лишеніе руки; хотѣлъ поправить кое-что, перемарать — и не могъ; вообще разочаровался ныньче на счетъ своего таланта, тѣмъ болѣе, что вчера диктовалъ Лизѣ ужасную ерунду. Я знаю, что это только временное настроеніе, которое пройдетъ, можетъ быть оттого, что нервы не окрѣпли послѣ хлороформа и вообще не въ нормальномъ состоянии отъ тугой перевязки на груди. Впрочемъ ты не думай, чтобы я былъ нездоровъ; я ѣмъ и сплю хорошо, и завтра непремѣнно пройдусь или проѣдусь, чтобы подышать чистымъ воздухомъ. Впрочемъ нынѣшній день я тебѣ еще не описывалъ; да и ничего, ровно ничего не было, читалъ давно забытую Гоголевскую исповѣдь¹³ и французскіе mémoires, да съ Славочкой игралъ, онъ очень, очень милъ. Все проситъ разсказать казку (сказку), и я ему разсказываю, что мальчикъ съѣлъ 7 огурцевъ, и вся. И онъ повторяетъ: мама, лилъ, билъ одинъ мальчикъ, съѣлъ 7 огурцевъ, ха-ха-ха. Ихъ мнимый французъ мнѣ очень не нравится; онъ совершенно того разбора, какъ Labourdette,¹⁴ но чтò дѣлать, онъ нуженъ, я съ этимъ согласенъ, для бѣдной Люб[ови] Алекс[андровны], которой безъ помощи мужа пришлось теперь воспитывать 4хъ мальчиковъ, именно когда помощь была бы нужнѣе всего. Степа бѣдный все забитъ, даже этотъ Labourdette его постукиваетъ, но не унываетъ.69

70 Когда Степа входитъ въ комнату и видитъ гостя, незнакомое лицо (эту операцію онъ произвелъ вчера съ Сухотинымъ и Дьяковой), онъ очень усердно расшаркивается, такъ что гость чувствуетъ необходимость съ особенно пріятной улыбкой отвѣтить на поклонъ, и думаетъ, что этимъ отъ него отдѣлался, но тутъ то Степа начинаетъ еще чувствительнѣе и настойчивѣе расшаркиваться, какъ будто ожидая еще чего-то; гость опять улыбается, онъ опять расшаркивается, такъ что всѣмъ въ комнатѣ становится стыдно. Сухотина онъ довелъ вчера до нѣжныхъ поцѣлуевъ.

Ну, прощай, милый мой другъ, страшно писать вздоръ, можетъ, тебѣ не до этаго; надѣюсь, тревоги твои обо мнѣ теперь уже прошли.

Цѣлую всѣхъ. Въ запискѣ ты забыла чай, я его куплю; остальное все купитъ мама. Брамапутровъ¹⁵ приторговалъ и привезу съ собой. Деньги, если получу теперь за романъ, отдамъ Берсамъ. Что Яковъ,¹⁶ какой дуракъ, что убѣжалъ изъ больницы; не переставайте слѣдить за нимъ. Что дѣлается съ скотиной? Нѣтъ ли падежа? Не унываетъ ли Анна Петр[овна]?¹⁷ не занялась ли слишкомъ свадьбой дочери,¹⁸ подбодри ее, чтобы поила и кормила хорошенько телятъ и свиней, и старосту, чтобы, главное, скотина была исправна, а то и въ 2 недѣли можно все испортить, все, что сдѣлано въ годъ. Прощай, голубчикъ, поди гулять, смотрѣть зайчіи слѣды¹⁹ съ Зефиротами и каждый день посылай въ Тулу и пиши мнѣ.

Печатается по подлиннику, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано в ПЖ, стр. 25—28. Письмо писано под диктовку рукой Т. А. Берс. Датируется первым декабря на основании следующих строк письма: «О вчерашнем дне писала тебе Таня; отчего я не писал, сам не знаю, кажется, устал, да и весь день для всех был, несмотря на всю торжественность, тяжелый и скучный». 30 ноября — именины Андрея Евстафьевича Берса.

¹ Дарья Александровна Дьякова (1830—1867), рожд. Тулубьева, жена Д. А. Дьякова.

² Варвара Степановна Перфильева (ум. 1890 г.), дочь Степана Васильевича Перфильева.

³ Александр Михайлович Купфершмидт, скрипач.

⁴ Вячеслав Иванович Шидловский, второй муж Веры Александровны Иславиной, сестры Любови Александровны Берс.

⁵ Александр Осипович Армфельд (1806—1868), с 1837 г. профессор Московского университета по кафедре судебной медицины. Славянофил. Приятель А. Е. Берса по охоте.70

71 ⁶ Николай Богданович Анке.

⁷ Петр Гаврилович Степанов (1806—1869), актер Малого театра, брат артистки А. Г. Рыкаловой. Воспитанник Московского театрального училища, в 1825 г. поступил в драматическую труппу актером второго разряда, позднее выступал в ролях, «принадлежащих первому амплуа», в 1855 г. был режиссером; исполнял роли Тугоуховского («Горе от ума»), судьи («Ревизор»), Яичницы («Женитьба»), Мизгиря («Снегурочка»). Славился способностью имитировать. Шутка его с Александром Евстафьевичем Берсом на пари с Андреем Евстафьевичем описана Ярцевым (стр. 81) в биографии Степанова («Ежегодник имп. театров». Сезон 1896—1897. Приложение. Книга первая, стр. 44—86).

⁸ С. А. Толстая переслала переписанные ею тексты «1805 г.» (Война и мир). В сопроводительном письме от 26 ноября она писала Толстому: «Вот, Левочка, мой друг, посылаю тебе мое списыванье и прошу извинения, что ленилась и мало переписывала. Теперь жаль, что кончила, мне это было развлечение, тем более, что ты мне сказал в день отъезда: «Ты мне помощница». Я и рада бы писать с утра до ночи и помогать тебе». (ПСТ, стр. 31.)

⁹ «Дочь няни моих братьев, акушерка» (п. С. А.).

¹⁰ Мария Ивановна Абрамович. «Акушерка при Софьи Андреевне» (н. п. С. А.).

¹¹ «Серебряная трубочка (канюля) была вставлена в горло отца после операции и паралича горла» (н. п. С. А.).

¹² В письме от 25 ноября С. А. Толстая писала: «Как хорошо всё, что ты мне оставил списывать. Как мне нравится вся княжна Марья! Так ее и видишь. И такой славный, симпатичный характер! Я тебе всё буду критиковать. Князь Андрей, по моему, всё еще не ясен. Не знаешь, что он за человек. Если он умен, то как же он не понимает и не может растолковать себе свои отношения с женой? Старый князь очень тоже хорош. Но мне первый, которым ты был недоволен, нравился больше. Я уж из того составила себе в голове идеал, который не подходит к теперешнему князю. Сцена отъезда князя Андрея очень хороша, и с образом княжны Марьи, отлично! Мне было такое удовольствие это списывать. Пишешь ли ты в Москве? Был ли у Каткова?» (ПСТ, стр. 31.)

¹³ «Авторская исповедь», написанная Н. В. Гоголем по поводу его «Выбранных мест из переписки с друзьями» (1847 г.), о которых Толстой писал H. Н. Страхову 16 октября 1887 г.: «Еще сильнее впечатление у меня..... — недели три тому назад при перечитываньи в 3-й раз в моей жизни переписки Гоголя. Ведь я опять относительно значения истинного искусства открываю Америку, открытую Гоголем 35 лет тому назад». Впрочем, оценивая впоследствии по пятибальной системе отдельные статьи «Выбранных мест», Толстой поставил «Авторской исповеди» единицу. (С. Спиро, «Беседы с Л. Н. Толстым». М. 1911, стр. 18.)

¹⁴ Лабурдет — гувернер братьев Берсов.

¹⁵ С. А. Толстая писала в письме от 5 декабря: «Спасибо тебе за брамапутров, я им очень рада. Боюсь только, что бабка моя их поморит. Я думаю взять их в кухню. Они скорее занесутся и будут сытее». (ПСТ, стр. 46.)71

72 ¹⁶ Яков Цветков, охотник, ездивший с Толстым. С. А. Толстая писала в письме от 25 ноября: «Тебе верно интересно знать про Якова. В больнице он лежать не захотел, и ушел оттуда. Ему хотели отрезать палец, он не дался ни за что. Это будет ужасная история, у него вся рука уже опухла и всё больно очень. Мы всё о нем наведывались, да делать-то не знаем что. Какой глупый народ, ужас просто. Того и гляди, что сделается Антонов огонь. Без тебя с ним не сладишь. Может быть и так пройдет, да навряд ли. Всё это очень дурно».

¹⁷ Анна Петровна Михайлова, жена Николая Дмитриевича Михайлова, служила у Толстых скотницей. О ней писала С. А. Толстая в письме от 5 декабря.

¹⁸ Евдокия Николаевна Михайлова (ум. 1879 г.), вышла замуж зa Алексея Степановича Орехова. Горничная у Толстых. Звали ее «Душкой»; прозвище ее было: «мама звала зa делом» (см. Илья Толстой, «Мои воспоминания», М. 1914, стр. 12).

¹⁹ Е. В. Толстая описывала Льву Николаевичу в письме от 1 декабря: «Мы нынче с Соней гуляли и были на мельнице, даже не забыли заглянуть в шалаш, где мы вспомнили старину. Мы прошлись по пруду сначала с трепетом, а потом уже смелее. Оттуда мы прошлись к пчельнику и перешли реку, не доходя брода. В лесу нам попался самый свежий заячий след, мы его преследовали очень далеко, но наконец он перепутался и, как мы спешили домой, то мы его, к большому моему сожалению, покинули».

29.

1864 г. Декабря 2. Москва.

Милая моя Соня, ныньче вечеромъ получилъ твое огорчительное письмо и ни о чемъ другомъ не могу писать и думать, какъ о томъ, что у васъ дѣлается. Я тебя и ночью все во снѣ видѣлъ и всего боюсь за васъ; главное не ослабѣвай, не приходи въ отчаяніе, согревай животъ, не давай лѣкарствъ, но привези доктора, непремѣнно привези, хоть не для того, чтобы давать его лѣкарствъ, но для того, чтобы надѣяться и услышать его успокоенія; я знаю, какъ это нужно, пошли непремѣнно, но все уже поздно будетъ, теперь уже прошло 4 дня. Я скоро пріѣду, не могу жить безъ тебя, но я не поѣду теперь, пока не узнаю, чѣмъ кончился поносъ, который меня мучитъ. Оспа ничего, это и всѣ наши сказали. Когда думаю о томъ, что можетъ случиться, то находитъ ужасъ, и потому стараюсь не думать. Одно, что утѣшаетъ меня, это то, что по всему тону письма твоего видно, ты не въ духѣ, и я утѣшаю себя мыслью, что ты сама себѣ преувеличиваешь и потому невольно мнѣ. Коли бы я былъ увѣренъ, что при самомъ даже худшемъ исходѣ, мнѣ72 73 бы прислали телеграмму, я бы могъ быть спокоенъ; а теперь — нѣтъ; я знаю, что скажутъ: къ чему спѣшить извѣщать о несчастіи, всегда узнаетъ слишкомъ рано. Впередъ дай мнѣ твердое, вѣрное слово тотчасъ извѣстить, что бы ни было, а то иначе жить нельзя, «жить нельзя». Въ томъ, что ты не получаешь писемъ, я не виноватъ; начиная съ перваго дня моего пріѣзда, я пропустилъ только одинъ день передъ операцией. Сегодня утромъ я диктовалъ немного Танѣ,¹ читалъ книги для романа и перебиралъ бумаги изъ архива,² которыя, по протекціи Сухотина, они приносятъ на домъ. Но несмотря на богатство матеріаловъ здѣсь, или именно вслѣдствіе этого богатства, я чувствую, что совсѣмъ расплываюсь и ничего не пишется. Я пересиливалъ себя, диктовалъ, но Таня уѣхала на коньки; я сбирался идти или пріѣхать туда, къ нимъ, на что и спрашивалъ вчера позволеніе у доктора, но оказалось, что перевязка и пальто такъ тяжелы, что я вернулся назадъ, дойдя только до Моховой.³ Безъ меня былъ Поповъ, но я объ этомъ не жалѣю, онъ не нуженъ и сдѣлать ничего не можетъ теперь, а нужна только перевязка, которую дѣлаетъ его помощникъ, Гакъ. Я ему послалъ 30 р., и надѣюсь, больше ѣздить не будетъ. Къ обѣду пришелъ Оболенскій,⁴ и я все не могу разобрать, къ кому онъ возгорѣлся любовью; только что то есть, и онъ очень милый мальчикъ, деликатный и скромный, а это ужъ большое качество. Вечеромъ читалъ и горевалъ надъ твоимъ письмомъ; ѣздили съ Таней и Петей по магазинамъ; славный лунный вечеръ. Какъ-то ты его провела. Ежели бы были здоровы, поѣхали бы кататься. Возвратившись, застали дѣдушку;⁵ онъ все такой же, но я съ грустью вижу, что весь престижъ, который онъ прежде для меня имѣлъ, весь исчезъ. Онъ привезъ карточку Костиньки⁶ съ усами, и мнѣ ужасно хочется видѣть, а она еще въ неразобранномъ чемоданѣ. Сейчасъ съ такой ясностью и ужасомъ мнѣ пришла мысль: что, ежели у васъ несчастіе, я вчера писалъ тебѣ такое шуточное письмо. Мнѣ и пріятно каждый вечеръ быть съ тобой диктуя письмо, и вмѣстѣ какое то тяжелое чувство, какъ во снѣ: хочешь и не можешь что-то схватить.

Прощай, моя милая, душечка, голубчикъ. Не могу диктовать всего. Я тебя такъ сильно всѣми любовями⁷ люблю все это время. Милый мой другъ. И чѣмъ больше люблю, тѣмъ больше боюсь. — Пожалуйста, дай мнѣ слово телеграфировать все, какъ73 74 только развяжутъ руку, что будетъ дней черезъ 5, я убѣжусь, насколько она стала лучше, и не останусь здѣсь больше. Всѣ эти дни буду дѣлать опыты и пріучаться къ ѣздѣ; въ каретѣ потихоньку ѣхать не можетъ сдѣлать вреда. Всѣ наши очень милы и здоровы. А[ндрея] Е[встафьевича] здоровье, хотя онъ и жалуется, становится при мнѣ лучше. Цѣлую всѣхъ; милымъ Зефиротамъ буду отвѣчать⁸ завтра. Напишите еще, милыя Зефироты, пожалуйста.

Печатается по подлиннику, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 28—30. Датируется вторым декабря на основании слов письма: «я вчера писал тебе такое шуточное письмо». Писано под диктовку рукой Т. А. Берс. Двадцать девять слов, начиная со слов: «Прощай, моя милая» и кончая: «боюсь» написаны нетвердой рукой Толстого. Настоящее письмо является ответом на письмо С. А. Толстой от 28 ноября, в котором она писала: «Ну, у нас дела плохи. Оспа привилась у обоих. Девочка беспокойна, но не слишком, а с Сережей очень плохо. Понос у него ужасно усилился; по десяти и больше раз в сутки. Он горит, как в огне, нынче часу не спал ночью, жажда ужасная, и похудел он очень. Оспа на больной ручке раскидалась ужасно. Образовалось бесчисленное множество белых волдырей, которые мокнут. Не знаю, что будетъ, но люди говорят, что это бывает, — подсохнет и пройдет. Жар, жажда и бессонница, как сказано у Дейча, бывает всегда очень сильно у раздражительных и больших детей. Но хуже всего понос. Я конечно телеграфирую, если будет что плохо. А теперь тебе приезжать или узнавать об этом по телеграфу не зa чем. Опасного ничего еще нет. А ты, душенька, напротив, живи себе в Москве, не приезжай покуда у нас всё опять не будет совершенно хорошо и исправно. Теперь, всё равно, ты для меня не существовал бы. Я всё в детской со своими беспокойными детьми. И на ночь и на день мне их оставить никак нельзя. И всё это (по книжке) должно продолжаться еще неделю. Ты не езди, я тебя не зову домой, дай нам поправиться делами, а то тебе дома покажется скучно и гадко. Я, как тетенька, говорю тебе, спроси хоть папа или еще кого-нибудь о Сереже. Я почти уверена, что у него лишаи. Не нужно ли серных ванн; я помню, Пете делали, и тебе делали, а то очень у него сильна сыпь опять. А уж о поносе говорить нечего. Сейчас слышу самые неприятные для меня звуки и запахи» (не опубликовано).

¹ T. А. Кузминская вспоминала об этом так: „Первое время после операции я писала под его диктовку письма Соне и роман «1805 год», т. е. «Войну и мир». Я как сейчас вижу его: с сосредоточенным выражением лица, поддерживая одной рукой свою больную руку, он ходил взад и вперед по комнате, диктуя мне. Не обращая на меня никакого внимания, он говорил вслух: — нет, пòшло, не годится! Или просто говорил: — Вычеркни. Тон его был повелительный, в голосе его74 75 слышалось нетерпение, и часто, диктуя, он до трех, четырех раз изменял то же самое место. Иногда диктовал он тихо, плавно, как будто что-то заученное, но это бывало реже, и тогда выражение его лица становилось спокойное. Диктовал он тоже страшно порывисто и спеша. У меня бывало чувство, что я делаю что-то нескромное, что я делаюсь невольной свидетельницей внутреннего его мира, скрытого от меня и от всех. Мне припомнились слова его, написанные в одной из его педагогических статей по поводу совместного сочинения учеников школы Ясной поляны. Он пишет о себе: «Мне казалось, что я подсмотрел то, что никто никогда не имел права видеть: зарождение таинственного цветка поэзии». Наша диктовка обыкновенно кончалась словами: «Я тебя замучил. Поезжай кататься на коньках»“. («Моя жизнь дома и в Ясной поляне», 1864—1868, ч. III, стр. 20—21.)

² Архив Дворцового ведомства; Сухотин служил в Московской дворцовой конторе. Материалы нужны были для написания «1805 года».

³ Моховая улица в Москве, параллельно Александровскому саду у Кремля.

⁴ Кн. Дмитрий Дмитриевич Оболенский. С. А. Толстая писала в письме от 5 декабря: «Лучше б маленький Оболенский за Таней ухаживал, та ему скорее парочка, а Лиза такая серьезная, да и старше его. Зови его к нам, если он милый».

⁵ Александр Михайлович Исленьев (1794—1882) дед С. А. Толстой, прапорщик л.-гв. Литовского полка (1813 г.); подпоручик л.-гв. Московского полка, адъютант генер.-майора М. Ф. Орлова (1817), в 1818 г. — поручик, в 1819 г. при отставке — капитан. Был женат первым браком на кн. Софье Петровне Козловской, рожд. гр. Завадовской (ум. 1830 г.); по жалобе кн. Козловского брак этот был признан незаконным, дети получили фамилию Иславиных. Вторым браком А. М. Исленьев был женат на Софье Александровне (1812—1880-е гг.), рожд. Ждановой. Исленьев имел много знакомых среди будущих декабристов, поэтому в числе других он был 18 января 1826 г. арестован и посажен на гауптвахту, но 25 января освобожден, как непричастный движению декабристов. Через год он был сослан в Холмогоры за то, что обыграл в Москве на 75 тысяч рублей отставного поручика Сергея Полторацкого. В 1828 г. освобожден по ходатайству матери. Толстой был одно время увлечен фигурой Исленьева, ценя его характер и живо интересуясь его судьбой. Послужил прототипом «папа» в «Детстве и отрочестве», где дан его точный портрет в главе «Что за человек был мой отец». См. о нем у Т. А. Кузминской «Моя жизнь дома и в Ясной поляне 1846—1862», М, 1925, стр. 21—23.

⁶ Константин Александрович Иславин (1827—1903), дядя С. А. Толстой. Толстой в молодости был дружен с К. А. Иславиным, называя его в дневниках «Костенькой». По рекомендации Толстого К. А. Иславин в 1876 г. получил место у Каткова в редакции «Московских ведомостей» и «Русского вестника». В качестве исполняющего должность секретаря Московского скакового общества, К. А. Иславин составил в 1889 г. книгу: «Отчет о скачках 1889 г. в Москве». В последние годы Толстой устроил К. А. Иславина помощником смотрителя Шереметевской больницы, где75 76 он и умер. См. о нем: С. Шереметев, «Константин Александрович Иславин». М. 1903, а также в «Моих воспоминаниях» И. Л. Толстого. М. 1914, стр. 44—47.

⁷ В письме от 5 декабря С. А. Толстая писала: «Сейчас привезли твое письмо, милый мой Лева. Вот счастье то мне было читать твои каракульки, написанные больной рукой. Всеми любовями, а я-то уж не знаю, какими я тебя люблю любовьями, да всегда воздерживаюсь говорить о них, потому что ты когда-то сказал: «зачем говорить: об этом не говорят». (ПСТ, стр. 46.)

⁸ На письма В. В. и Б. В. Толстых от 26 ноября, цитированных выше. (Хранятся в АТБ.)

На письмо Толстого С. А. Толстая писала в ответ 5 декабря: «О Сереже ты очень встревожился, мне жаль теперь, хотя я и не преувеличивала. За доктором не посылала и не пошлю еще, пока совсем худо не будет. А теперь всё-таки немного лучше и он ползает, играет, ест. Уж я телеграфировала бы, конечно, неужели оставляла бы тебя в неизвестности. Не спеши, друг мой милый, еще увидимся, а руку главное береги; потом раскаиваться будешь. Что это тебе не пишется? Как это жаль. А всё это гадкий хлороформ. И тот раз нервы расстроились, вспомни, и ты тоже разочаровывался в себе, и был иногда мрачен, и сомневался в себе. Не поддавайся нервам, милый мой Левочка, они тебя надувают. А талант твой не тебе ценить, не пропал же он вдруг теперь; а это хлороформ все дело испортил. Погоди немножко, всё это придет. А не пишется, — будем смотреть на свинок, овец, коров и Брамапутров, которых ты привезешь; будем на порошу ходить и наслаждаться природой; будем читать вслух и возиться с детьми. Теперь опять всё покажется ново. Ты повеселился в Москве. Я не унывала до сих пор: напротив, я сама себе удивляюсь, что была так бодра. ..... Письма твои перечитывала двадцать раз, спасибо, что пишешь всякий день». (ПСТ, стр. 46—47.)

* 30.

1864 г. Декабря 4. Москва.

Милый друг мой Соня, Левочка хотел писать тебе вчера вечером, да мы поехали в театр, сегодня вечером он тебе напишет. Вчера он получил твое письмо,¹ и на счет эдоровья Сережи немного успокоился, как-то он теперь? мы с таким интересом ждем всякое после обеда твоего письма. Вчера приезжали к Левочке оба доктора, развязали ему руку, и сказали, что она не совсем на месте, но всё-таки гораздо лучше, чем было, ему вчера ей махали и развязывали, и немножко больно от этого. Вчера утром он ходил в Грановитую Палату² с Петей и во дворец, потом всё читал, а вечером мы вчетвером: дедушка, мы две и Левочка поехали в Малый театр, он видел Шутники³ во второй раз, и ему очень понравилось. Всё хочется ехать домой, да ему доктора запрещают. Твое это письмо, Соня, было гораздо веселее того, и его много утешило, хоть бы почаще получать от тебя благополучные письма.76

77 Вчера в театре, почти возле нас в креслах (мы сидели в бенуаре) сидел Юргенс⁴ и Анеточка,⁵ и Левочке они очень нравятся, говорит: «вот милые люди», они приходили к нам в ложу, потом Левочка пошел к ней, сидел и говорил про хозяйство, про детей, про тебя; она, кажется, беременна, и Левочка хочет со мной ехать к ней. Дома у нас всё так же скучно для Левочки, и желаю, чтобы он как можно скорее уехал в Ясную, а мне будет вдвое скучнее без него, и пристройка опустеет, и некому будет всё на ночь на столике готовить, как скучно будет. Вот пришел сейчас Левочка и написал тебе. Прощай, милая, до вечера, у меня болят зубы, и я не в ударе писать. Целую всех. Приписка Л. Н. мне под диктовку.

Соня милая моя, совсѣмъ я безъ тебя растроился, ни спокойствія, ни рѣшительности, ни дѣятельности никакихъ, а всё оттого, что безъ тебя я теряю «équilibre»,⁶ всё равно, какъ всё время на одной ногѣ стоишь.

Печатается по подлиннику, хранящемуся в ГТМ (архив Т. А. Кузминской). Публикуется впервые. Датируется на основании слов письма: «Вчера ..... и Левочка поехали в Малый театр, он видел «Шутники» во второй раз». «Шутники» шли 3 декабря. Публикуемый текст является письмом Т. А. Берс к С. А. Толстой с припиской нескольких фраз от лица Толстого под диктовку рукой Т. А. Берс. Печатаем письмо с начала, кончая припиской Толстого до слов Т. А. Берс: «Я пишу от себя».

¹ Вероятно, от 30 ноября.

² Грановитая палата — находится в Московском Кремле. Построена при Иоанне III. Несколько раз горела. В 1880 г. реставрирована, служила помещением для царского трона и подношений от иностранных государей.

³ Комедия Островского. Спектакль 3 декабря 1864 г. в Малом театре состоял из следующих пьес: 1) «Маленькое облачко или что поссорило, то и помирило» Скриба, 2) «Шутники», 3) «Жена за столом, а муж под полом», с французского. «Шутники» шли в общем в том же составе исполнителей, что и при первом посещении Толстого. (См. прим. к письму 22.)

⁴ Эдуард Иванович Юргенс, гоф-медик (1832—1885), муж А. К. Зенгер.

⁵ Анна Карловна Юргенс (р. в 1843 г.), дочь содержателя аптеки в Москве. «Подруга С. А.» (н. п. С. А.).

⁶ [равновесие,]

31.

1864 г. Декабря 4. Москва.

Милая моя Соня, сейчасъ былъ я у Аксакова,¹ который, помнишь, стоилъ тебѣ столькихъ слезъ и мнѣ такого раскаянія.² Какъ я помню это чувство, когда я подъѣзжалъ къ дому, и ты выскочила мнѣ навстрѣчу. То мнѣ только и радостно77 78 здѣсь, что напоминаетъ тебя. И сейчасъ опять же Аксаковъ такъ живо напомнилъ мнѣ то прекрасное время, когда ты въ Покровскомъ сидѣла съ Ниломъ Поповымъ³ на приступочкѣ, и я, притворяясь, что мнѣ ничего, изо всѣхъ силъ ревновалъ тебя, и любилъ, только совсѣмъ иначе, чѣмъ теперь. Я вчера въ театрѣ толковалъ это вашей милой Анеточкѣ,⁴ когда она выходила изъ нашей ложи, я ей сказалъ: какъ видно, что вамъ хорошо, — и она въ корридорѣ, несмотря на капельдинеровъ, на постороннихъ, съ азартомъ обернулась ко мнѣ и сказала: какъ славно! Премилое существо; я ей внушалъ, чтобъ она не боялась, что ея счастье пройдетъ, и что они будутъ меньше любить другъ друга; что все больше и больше любишь, только иначе; этимъ-то и премудро устроено; а любить все одинакимъ образомъ, надоѣло бы.

Такъ Аксаковъ напомнилъ мнѣ, пріѣхалъ за свѣдѣніями объ Австріи,⁵ сказалъ мнѣ, что лучше всего обратиться къ Нилу Попову, который только оттуда пріѣхалъ. Я непремѣнно постараюсь увидать его.

Два дня сряду получаю письма отъ тебя⁶ и потому спокоенъ и веселъ. Какая ты умница, что ходишь гулять, и съ милымъ Зефиротомъ Лизой,⁷ вѣдь какъ, кажется, теперь я былъ бы счастливъ съ тобою; a пріѣдешь, пожалуй будемъ ссориться изъ-за какого-нибудь горошку. Но теперь вѣрно не будемъ.

Объ рукѣ долженъ тебѣ сообщить не радостныя извѣстія. Поповъ и Гакъ вчера нарочно съѣхались вмѣстѣ, сняли перевязку, и хотя и увѣряютъ, что кость подвинулась немного, кажется, что отъ операціи собственно пользы очень мало. Они предлагали еще разъ попробовать, опять повторяя, что изъ 100 шансовъ есть одинъ. И я, было, находился въ нерѣшительности, но вздумалъ посовѣтоваться съ Иноземцовымъ и Нечаевымъ,⁸ сыномъ знаменитого костоправа, про котораго мнѣ говорили. Нынче утромъ былъ у Иноземцева. Онъ сначала мнѣ сказалъ, что вывиха нѣтъ никакого, а что у меня внутренняя болѣзнь, которую онъ открылъ, посмотрѣвъ въ увеличительное стекло на мой языкъ; потомъ сказалъ, чтобъ я носилъ хирургическую повязку, а потомъ сказалъ, чтобъ еще разъ попробовать править. Онъ совсѣмъ сумашедшій. Вернувшись домой, засталъ Вендриха; этотъ сказалъ, чтобъ отнюдь не носить повязки. Вотъ и разсуждай. Въ 2 часа пріѣхалъ Нечаевъ и сказалъ, что править рѣшительно невозможно, a посовѣтовалъ78 79 распариванье въ банѣ, мази и легкая повязка подъ мышку, увѣряя, что этимъ способомъ можетъ почти исправиться; вообще обѣщалъ, что буду почти владѣть рукой; такъ какъ его средства всѣ безвредныя, то я на нихъ остановился и сейчасъ иду въ ванну. Я самъ надѣюсь, что буду еще въ силахъ тебя носить на правой рукѣ и дать тукманку правой рукой тому, кто тебя обидитъ.

Теперь есть еще отеки и слабость отъ ломанія. Рука совсѣмъ не поднимается, и больно при толчкахъ; кромѣ того, отъ Каткова еще не получилъ назадъ рукописей или денегъ и потому думаю пробыть до конца будущей недѣли. Писать ничего не писалъ все это время или не пишется, или некогда, но многое себѣ приготовилъ и еще приготовлю. Прощай, милая моя другъ. Какъ я тебя люблю и какъ цѣлую. — Все будетъ хорошо, и нѣтъ для насъ несчастья, коли ты меня будешь любить, какъ я тебя люблю.

Бѣдная и милая Таня все груститъ и плачетъ. Ты совсѣмъ права: она съ Л[юбовь] А[лександровной] лучше всѣхъ, а я ихъ обѣихъ очень люблю. —

Печатается по подлиннику, хранящемуся в АТБ. Первоначально опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 30—32. Датируется четвертым декабря на основании упоминаемой в письме встречи А. К. Зенгер в театре «вчера»: в предшествующем письме Т. А. Берс, описывает эту встречу, указывая, что это было на представлении «Шутники», которых Толстой смотрел вторично третьего декабря. Писано под диктовку Толстого рукой Т. А. Берс, конец письма — со слов:. «Прощай, милая моя» — собственноручно.

¹ Иван Сергеевич Аксаков (1823—1886). О близости с 1863 г. Толстого к славянофилам и Аксакову см. Б. Эйхенбаум, «Лев Толстой». Книга вторая. 60-е годы. М. 1931, стр. 201.

² «В предыдущую нашу с Львом Николаевичем поездку в Москву он пошел вечером к Ив. Сер. Аксакову и обещал заехать за мной в Кремль, чтоб вместе возвратиться домой. Заговорившись у Аксакова, Л. Н. до 4-х часов ночи не приезжал, и я сильно забеспокоилась, плакала и представляла себе всякие несчастные случаи с Л. Н.» (п. С. А.).

³ Нил Александрович Попов (1833—1891), профессор русской истории в Московском университете.

⁴ В письме от 8 декабря С. А. Толстая писала: «Так-то ты с Анеточкой свиделся. Мне было смешно, но приятно. Она такая добрая и счастливая, что всегда невольно заражаешься ее добротой и счастьем. А за что она меня так полюбила, уж и не знаю, я получила от нее самое нежное письмо, и еще не отвечала» (не опубликовано).79

80 ⁵ Место действия «Войны и мира» (1 том). С. А. Толстая писала 28 ноября: «Не встретил ли ты где Австрийца? Думаешь ли о поездке в Австрию?»

⁶ Вероятно от 30 ноября и от 1 декабря.

⁷ 30 ноября С. А. Толстая писала: «После обеда собрались мы с Лизой (Варе и Машеньке нельзя) гулять. Пошли на скотный двор сначала..... Ну, а потом вдруг мы с ней расхрабрились и отправились в мелкий Заказ, оттуда низом к броду, кругом; потом на гору, и мимо Чепыжа домой. Шли так скоро, как будто нас ветер нес, и всё болтали. Уже совсем смеркалось, немного жутко и хорошо было..... Лиза всё понимала, в ней поэзия есть; так хорошо она говорила и любовалась Засекой и природой, и тоже ей было немного жутко. Домой пришли, уже было совсем темно». (ПСТ, стр. 35—36.)

⁸ «Николай Васильевич Нечаев (1818—1877), доктор-хирург ординатор Голицынской больницы в Москве.

32.

1864 г. Декабря 6. Москва.

Ныньче получилъ твое, въ дурномъ духѣ написанное, письмо, но и оно для меня радость и успокоеніе. Издалека я тебя даже и такою люблю, да и вблизи тоже, другою я тебя не могу представить, какъ съ твоими измѣненіями живости и нѣжности и изрѣдка того состойнія, въ которомъ ты писала письмо, которое изрѣдка находитъ на тебя и которое я отношу всегда къ физическимъ причинамъ, за что ты на меня всегда сердишься. Такое же бываетъ твое расположеніе духа, когда ты вдругъ вздумаешь ревновать, какъ, помнишь, незадолго передъ моимъ отъѣздомъ. Сейчасъ уѣхалъ Василій Исленьевъ;¹ онъ имѣетъ видъ добраго малаго и простъ; но что то есть въ немъ, какъ будто у него на душѣ много стыднаго и гадкаго; такое онъ мнѣ дѣлаетъ впечатлѣніе и раздражаетъ меня. Кромѣ того, тутъ Алекс[андръ] Мих[айловичъ], который просто противенъ; и съ тѣхъ поръ, какъ онъ тутъ, мнѣ еще тяжеілѣе становится здѣсь.

Боюсь тебя обмануть, но черезъ недѣлю вѣрно буду ужъ съ тобой вмѣстѣ переноситься изъ дѣтской на верхъ.² Вчера и ныньче былъ въ ваннѣ, и ванны, натиранья и повязка Нечаева производятъ на руку пріятное впечатлѣніе, будто она здорова. Въ ваннѣ, сидя въ водѣ, я поднимаю и верчу ею, почти какъ здоровой рукой... Каждое утро я заставляю Алексѣя подымать ее, и она безъ боли поднимается совсѣмъ кверху. Стало быть, если мускулы получатъ силу, чтò всѣ мнѣ обѣщаютъ, то нѣтъ80 81 причины, чтобы я не владѣлъ ею; только съ тою разницею, что при движеніяхъ по верху правое плечо будетъ подыматься выше лѣваго. Сейчасъ говорилъ это Танѣ, и тебѣ долженъ сказать, хоть и совѣстно. Я ужасно нравственно опустился эти послѣдніе три дня; ничего не дѣлаю, даже не съѣздилъ въ библіотеки,³ куда мнѣ нужно, ни къ Каткову переговорить о романѣ, а съ утра до вечера шляюсь по комнатамъ, и уныло слушаю невеселыя, 50-ія шуточки Александра Мих[айловича]. Все это, можетъ быть, хорошо, но мнѣ здѣсь одному, т.-е. безъ тебя, не вынести еще столько же. Съ завтрашняго дня намѣренъ твердо ходить въ струнѣ, хоть не писать, a передѣлать здѣсь всѣ нужныя дѣла. Въ понедѣльникъ, вторникъ и среду взять по ваннѣ, призвать Нечаева, спросить его, что онъ можетъ теперь сдѣлать и наставленіе на будущее. Въ четвергъ и пятницу остаться и въ субботу ѣхать, чтобъ въ воскресенье обнять тебя, милую, хоть лѣвой рукой, но обнять и цѣловать, цѣловать. Нѣтъ, неловко мнѣ писать черезъ Таню, я все пишу отъ души, но все какъ-то не то. У меня еще горе — я начинаю охладѣвать къ моему [писанью], и, можешь себѣ представить, ты, глупая, съ своими неумственными интересами,⁴ мнѣ сказала истинную правду. — Все историческое не клеится и идетъ вяло. Я утѣшаюсь, что отъ этаго нейдетъ впередъ. Я расклеился. Оправдываю себя тѣмъ, что это отъ положенія руки, к[отор]ое опять стало неопредѣленно. И досадно.

Мнѣ такъ было хорошо послѣ попытки вправленія, когда я ходилъ съ забинтованной рукой, ожидая отъ нея сюрприза; но сюрпризъ не пришелъ, и я все еще не привыкъ къ терпѣнію, съ которымъ надо ожидать медленнаго улучшенія. Ежели я тебѣ мало пишу о дѣтяхъ, Сережѣ и Танѣ,⁵ то ты изъ этаго не заключай, чтобъ ихъ положеніе мнѣ было мало интересно; напротивъ, все, до малѣйшихъ подробностей хотѣлось знать о нихъ, а въ нынѣшнемъ письмѣ ты пишешь, что у Сережи поносъ опять, а не описываешь подробно, въ какой степени. Нынче, поутру, около часу диктовалъ Танѣ, но не хорошо спокойно и безъ волненія, а безъ волненія наше писательское дѣло не идетъ. Потомъ поѣхали на коньки, и съ дѣдушкой, сидя на лавочкѣ, любовался на успѣхи Тани и Пети. Послѣ обѣда — доказательство упадка духа часа два игралъ въ ералашъ и выигралъ 8 р. у несчастнаго Ал[ександра] Мих[айловича]. Потомъ баня, неловкій Вас[илій] Влад[иміровичъ],81 82 прот[ивный] дѣдушка, дѣятельная Лиза и плаксивая Таня, и спящій Петя, и никуда негодный твой мужъ, когда онъ безъ тебя и безъ дѣтей, я теперь это чувствую. Благодарю и цѣлую Машеньку за ея письмо; я ей напишу завтра, и Зефиротамъ тоже. Надѣюсь быть въ струнѣ.

Печатается по подлиннику, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 32—34. Письмо писано под диктовку рукой Т. А. Берс. Середина письма — со слов: «чтоб в воскресенье обнять тебя» кончая: «И досадно» — рукой Толстого. Датируется шестым декабря на основании слов следующего письма: «вчера я писал тебе о моих планах, о моей руке и моей тоске здесь..... пошел походить до обеда и..... ничего не мог сделать, потому что воскресенье». Воскресенье же было шестого декабря. В ПЖ датировано 7 декабря.

Письмо Толстого является ответным на следующее письмо С. А. Толстой от 2 декабря: «Ждала, ждала из Тулы Ивана Ивановича, который должен был привезти письмо, так и не дождалась, и села писать тебе, милый друг мой Лева. Нынче такой что-то скучный день. У Сережи опять понос, девочка что то весь день кричит, а у меня болит зуб, и горло, и голова. Я вся распростудилась. Вот что значит восемь недель сидеть дома, а потом выйти на зимний воздух. Гулять, видно, надо подождать, жаль, так приятно было гулять. Как только немного легче станет, опять унывать не буду. Нынче целый день всё думала с какою-то грустью и нежностью о тебе. Вспоминала, как ты обо мне всегда заботился, когда у меня что болело, сам грел для меня припарки, растирал опотельдоком горло, а теперь осиротела, и пожалеть-то некому, я и молчу, пожаловаться некому, если что и больно. Как твое нездоровье? Право, этот Иван Иванович очень поступает неделикатно. Взял Барабана [лошадь], два дня пропадает и не везет мне, главное, письма. Дай бог, милый мой голубчик, чтоб ты был теперь здоров, это так важно и нужно для работы твоей, для меня, для детей, для всего решительно. Я всё думаю, хорошо ли тебе, что у тебя на душе, о чем думаешь. Уходит ли тебя Таня? Я на нее надеюсь, она такая добрая и славная. Бедная, я и о ней много думаю. Нынче мне тебе и рассказать-то ничего нет интересного. Хожу целый день как шальная от зубной боли. Вечером одолел народ к Николину дню, денег просят. Отказывать не могу, очень просят, а финансовые дела плохи, так что-то много выходит денег. Староста пришел как к хозяйке ко мне доложить, что сани все изъездились, и надо купить новые, а кожи какие-то продать. Я в этом ровно ничего не знаю и не понимаю, и ужасно боюсь распоряжаться. Еще говорит он, что барды часто не бывает, завод ломается, я только сказала, чтоб он смотрел хорошенько, чтоб поили скотину, а умнее ничего не выдумала. Внизу у нас работают, пол обтягивают. Завтра будет готово, а я опять перейду вниз в субботу, с детьми. Здесь им холодно. Пол чудо как вышел хорош. Только столяр меня всё злит, такой глупый, и болтун, и ленивый. Уж я его как лошадь целый день погоняю, чтоб он работал и не разговаривал. Нынче ночью шел снег,82 83 немного. Верно была пороша; так жаль, что я не могла гулять, а то пошла бы искать зайцев. Вчера Дракон, Дора и Веселый выгнали зайца в лесу, ужасно визжали, но я так и не видала зайца. — Чем же ты теперь занимаешься, милый Левочка? Верно нашел писаря и диктуешь ему, если только рука не очень болит и если ты сам весь здоров. А у меня-то нет теперь работы, сижу и себя обшиваю теперь, чтобы к твоему приезду быть опять свободной и списывать тебе. Нынче не в состоянии много писать тебе, потому что болит зуб довольно сильно. По своему расположению духа совсем бы не следовало писать тебе, да ты велел всякий день, непременно; теперь и прощай мне и дурные письма. А нынче я чувствую, что пишу тебе дурное письмо, которое тебе будет неприятно. Только я не сердитая нынче, а так, грустно, больно, скучно без тебя. Всё стараюсь о тебе меньше думать, а то всякий раз как очень задумаюсь, непременно перейду на мысль, что если б в карете, да с Таней, так ничего бы и к тебе съездить. Только ты этого не бойся, я такого сумасшедшего поступка не сделаю, мало ли что в голове бродит. И ты нe спеши домой, это я тебя очень прошу; не береди своей руки, а то теперь, когда разбередишь ее, уж вправить нельзя будет. Что делать, много терпели, теперь осталось еще немножко. А это всё была прегрустная и неприятная история..... Иван Иванович всё не возвращается,.... видно, я уже не дождусь его нынче. Какой он, право, гадкий! Прощай, друг мой милый; целую тебя крепко в кусочки на руках, и в макушку. Будь осторожен, здоров и весел, а меня всё помни и люби. Иван Иванович вернулся, а писем нет. Это очень, очень грустно. Что, душенька, милый мой Лева, не пишете вы мне чаще? Я получила три письма от тебя и одно от Тани, а написала вдвое. Ну, бог с вами, теперь кончаю письмо. Очень скучно, что нет от тебя известий, такой нынче несчастный день. Твоя Соня» (не опубликовано.)

¹ Василий Владимирович Исленьев (р. 1825 г.), штабс-капитан, «двоюродный брат моей матери» (п. С. А.).

² В письме от 30 ноября С. А. Толстая писала: «нынче..... утром я решилась наконец, так как надо же когда нибудь, начать обивать клеенку. Мы и переносились всё утро из детской в мою комнату. Всё почти перенесли, комнату внизу опростали совершенно». (ПСТ, стр. 35.)

³ См. следующее письмо.

⁴ С. А. Толстая писала в письме от 28 ноября: «[С. Н. Толстой] начал читать Диккенса «Наш общий друг», и ему очень понравилось. А я с своими «не умственными интересами» так и не прочла еще второй и третьей части».

⁵ Татьяна Львовна Толстая (р. 4 октября 1864 г.), старшая дочь Толстого. Художница. Ученица Репина. С 1899 г. была замужем за Михаилом Сергеевичем Сухотиным (1850—1914). В 1922 г. организовала школу рисования и живописи. В 1923—1925 гг. была директором Толстовского музея в Москве. С 1925 г. живет за-границей. Опубликовала ряд очерков, объединенных в книге: Т. Л. Сухотина-Толстая, «Друзья и гости Ясной поляны». М. 1923. Ей принадлежат статьи: «Как мы с отцом решили земельный вопрос» (TT I, стр. 45—62), «Sur la mort de mon père» [О смерти83 84 отца] («Europe», 1928, № 67, p. 395—472). При ее содействии и с ее предисловием вышел на немецком языке том избранных писем Толстого к С. А. Толстой: «Leo Tolstoj. Briefe an seine Frau. Herausgegeben v. D. Umansky. Eingeleitet von T. Suchotina-Tolstaja. 1925. Большая часть писем к ней Толстого опубликована в журнале «Современные записки» (Париж) 1928, XXXVI.

На данное письмо С. А. Толстая отвечала 9 декабря: «Милый друг Левочка, наконец утешительное, радостное письмо, что ты приедешь. Как я давно ждала этого и боялась вызывать тебя. Почти наверное знаю, что письмо это не застанет уже тебя, но пишу на всякий случай. Лева, мой милый, что это ты как духом упал; как тебе не стыдно, голубчик мой, это на тебя не похоже. Всё пройдетъ, всё это следствие хлороформа, — я это предвидела и говорила об этом с Сережей. Твои нервы все расстроены, а некому утешить тебя; народ такой там живет всё грустный, не бодрый. Бедные они все, бедная Таня, мама. Кажется, всех бы взяла в свой мир детей, моего счастливого intérieur, где играет забавный Сережа с двумя дудками в руках, и блестит глазенками моя Танюша, и где мне так хорошо и приятно, и легко живется, — когда только еще ты тут. А без тебя всё пусто, и трудно, и грустно. Я ужасно раскаиваюсь, что писала тебе письма в дурном духе, по крайней мере не обманывала тебя. Какая была, такая и тебе явилась..... Лева, милый, как мне грустно про роман твой. Что-то ты со всех сторон оплошал. Везде тебе грустно и не ладится. И зачем ты унываешь, зачем падаешь духом? Неужели сил нет подняться? Вспомни как ты радовался на свой роман, как ты всё хорошо обдумывал, и вдруг теперь не нравится. Нет, Левочка, напрасно. Вот как приедешь к нам, да вместо грязного, каменного Кремлевского дома увидишь наш Чепыж, освещенный ярким солнцем, и поле, усаженное смородиной, малиной и проч., и вспомнишь всю нашу счастливую жизнь, и пойдем мы с тобой на порошу и будем няньчить своих деток, и ты мне начнешь опять с веселым лицом рассказывать свои планы писанья, у тебя пройдет вся ипохондрия твоя, ты почувствуешь, как улетучится весь твой хлороформ из тебя, и нервы успокоятся, и всё пойдет хорошо. О руке я успокоилась более, чем прежде, может быть она и будет подниматься совсем хорошо. Скучно ждать, и как-нибудь сократим время. Ты будешь мне диктовать, мысли опять придут, стрелять нельзя, — ну это так и быть!» (ПСТ, стр. 52—53.)

33.

1864 г. Декабря 7. Москва.

Вчера получилъ твое хорошее письмо, милый другъ. Вотъ ужъ 4-й день, что регулярно за обѣдомъ звонитъ почтальонъ и приноситъ твои письма.

Помни, душенька, что я расчитываю на то, что ты тотчасъ извѣстишь меня, ежели съ Сережей будетъ нехорошо. У него долженъ быть желудочный катаръ. Средства противъ этаго:84 85 гигіена, тепло и удобоваримая пища — молоко, супъ, и Анд[рей] Ев[стафьевичъ] совѣтуетъ очень телячьи ножки и саго. Саго я привезу тебѣ. Вчера я писалъ тебѣ о моихъ планахъ, о моей рукѣ и моей тоскѣ здѣсь. Все это точно такое же нынче. Воскресенье думаю быть у тебя; рукой заставляю Алексѣя дѣлать раза два въ день движенія и ношу повязку, к[отор]ая очень меня облегчаетъ. За дѣло ни за какое не могу приняться. — Вчера утромъ читалъ англійской романъ автора Авроры Флойдъ.¹ Я купилъ 10 частей этихъ англійскихъ не читанных еще мною романовъ и мечтаю о томъ, чтобы читать ихъ съ тобою. Вотъ бы ты съ Лизой занималась по-англійски. Потомъ опять противный Алекс[андръ] Мих[айловичъ], Кат[ерина] Ег[оровна],² Лиза. Даже и читать нельзя, угла нѣтъ. Только пошелъ походить до обѣда, и ни въ библіотекахъ, ни для покупокъ ничего не могъ сдѣлать, потому что воскресенье. Послѣ обѣда опять: «Погубилъ я свою молодость»,³ и въ 7 часовъ «Жизнь за Царя».⁴ Очень хорошо, но монотонно. Въ театрѣ была одна воскресная публика, и потому половины интереса наблюденій для меня не было. Но зато, вернувшись, мы были одни: Л[юбовь] А[лександровна], к[отор]ая очень, очень мила и хороша, Лиза, Таня и Петя, и было очень весело отчего-то. Вспоминали, разсуждали. Таня увѣряла, что она хочетъ однаго — жить въ одной башнѣ, высоко, высоко, съ гитарой. Л[юбовь] А[лександровна] доказывала, что въ башнѣ надо ѣсть и ходить начасъ, и Таня нервно и весело, какъ и тотъ разъ объ поповой дочери, расплакалась, и мы разошлись спать. Кромѣ того, Петя спалъ и вралъ, и я разсказывалъ, что я долженъ, несмотря на ревнивый характеръ жены, для очищенія совѣсти сознаться въ ужасномъ поступкѣ съ Анночкой.⁵ Снимая фракъ, я размахнулъ рукой въ то время, какъ она проходила, и⁶ рукой попалъ прямо въ ея грудь. Я вижу, какую ты сдѣлаешь мнѣ знакомую брезгливую мину... Ахъ, Соня, скоро ли пройдутъ эти 5 дней. Для очищенія совѣсти я хочу распаренную руку показать Нечаеву. Отъ Каткова и Любимова не получаю отвѣта и рукописи, и мнѣ досадно, a вмѣстѣ съ тѣмъ ѣхать къ Каткову не хочется. Въ архивѣ⁷ почти ничего нѣтъ для меня полезнаго. А нынче поѣду въ Чертковскую⁸ и Румянцовскую⁹ библіотеку. Очень мнѣ гадко и скучно, особенно эти два послѣдніе дни. Ты говоришь, чтобъ я ѣздилъ. Никуда не хочется. Одна мысль: какъ бы не забыть сдѣлать то, что нужно.85 86 Но, выбирая изъ двухъ праздностей — ухищряться разговаривать объ умномъ или жантильномъ, или шляться по Кремлевскимъ комнатамъ, безъ дѣла, все лучше послѣднее, особенно, когда нѣтъ Алек[сандра] Мих[айловича], к[отор]ый, я тебѣ разскажу почему, сталъ мнѣ такъ гадокъ, что я его видѣть не могу равнодушно, и умышленно обошелся съ нимъ такъ холодно подъ конецъ, что онъ не заѣдетъ къ намъ. Онъ уѣхалъ вчера, въ 5 часовъ. Всѣ черныя вашей семьи мнѣ милы и симпатичны. Л[юбовь] А[лександровна] ужасно похожа на тебя. Она на дняхъ дѣлала колпакъ для лампы, точно какъ ты, — примешься за работу и ужъ тебя не оторвешь. Даже нехорошія черты у васъ одинаковы. Я слушаю иногда, какъ она съ увѣренностью начинаетъ говорить то, чего не знаетъ, и утверждать положительно и преувеличивать, и узнаю тебя. Но ты мнѣ всячески хороша. Я пишу въ кабинетѣ, и передо мной твои портреты въ 4-хъ возрастахъ. Голубчикъ мой, Соня. Какая ты умница во всемъ томъ, о чемъ ты захочешь подумать. Отъ этаго то я и говорю, что у тебя равнодушіе къ умственнымъ интересамъ, а нетолько не ограниченность, а умъ, и большой умъ. И это у всѣхъ васъ, мнѣ особенно симпатичныхъ, черныхъ берсахъ. Есть Берсы черные — Л[юбовь] Ал[ександровна], ты, Таня; и бѣлые — остальные. У черных умъ спитъ, — они могутъ, но не хотятъ, и отъ этого у нихъ увѣренность, иногда некстати, и тактъ. А спитъ у нихъ умъ оттого, что они¹⁰ сильно любятъ, а еще и отъ того, что родоначальница черныхъ берсовъ была неразвита, т. е. Л[юбовь] А[лександровна].¹¹ У бѣлыхъ же Берсовъ участіе большое къ умственнымъ интересамъ, но умъ слабый и мелкой. Саша пестрый, полубѣлый. Славочка на тебя похожъ, и я его люблю. Воспитанье его съ угощеніемъ и баловствомъ мнѣ кое въ чемъ не нравится, но онъ вѣрно будетъ славный малый. Одинъ Степа, я боюсь, еще доставитъ всѣмъ намъ много горя. Онъ и самъ дуренъ отчего-то, а воспитанье его еще хуже его. Вчера, по случаю прѣнія о гувернерѣ, въ к[отор]омъ принимали участіе Таня, Петя и Володя, нападая на Гувернера, Л[юбовь] А[лександровна] рѣшила отдать всѣхъ, кромѣ Пети, въ заведенія. И я говорю: прекрасно, по крайней мѣрѣ ваша совѣсть покойна будетъ. А правда, что отца нѣтъ. Я говорю: коли я умру, одно завѣщанье оставлю Сонѣ, чтобы она Сережу отдала въ казенное заведенье. А я такъ и не сказалъ, за что ты умница. Ты, какъ хорошая жена,86 87 думаешь о мужѣ, какъ о себѣ, и я помню, какъ ты мнѣ сказала, что мое все военное¹² и историческое, о к[отор]омъ я такъ стараюсь, выйдетъ плохо, а хорошо будетъ другое — семейное, характеры, психологическое. Это такъ правда, какъ нельзя больше. И я помню, какъ ты мнѣ сказала это, и всю тебя такъ помню. И, какъ Танѣ, мнѣ хочется закричать: мама, я хочу въ Ясную, я хочу Соню. Началъ писать тебѣ не въ духѣ, а кончаю совсѣмъ другимъ человѣкомъ. Душа моя милая. Только ты меня люби, какъ я тебя, и все мнѣ ни почемъ, и все прекрасно. Прощай, пора идти по дѣламъ.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Письмо впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 34—37. Датируется седьмым декабря на основании содержания письма, в котором речь идет о посещении накануне оперы «Жизнь за царя», шедшей 6 декабря. В ПЖ датировано 8 декабря.

Письмо является ответом на письмо С. А. Толстой, от 3 декабря, в котором она писала: «Половину письма напишу теперь, пораньше, потому что вечером нынче дела много. И ванна, и переноска. Хочу нынче вечером переходить вниз опять, потому что уже сейчас будет готово, а здесь детям холодно. Какой пол вышел чудесный, просто прелесть. Другую половину письма напишу тебе по получении письма. Уж нынче я надеюсь непременно получить известие о тебе, мой милый Лева, а то уж слишком было бы грустно. Сегодня я опять совсем здорова, и зуб прошел совершенно, только всё немного охрипла. Сережа всё еще плох. Слабит его не часто, но совершенно как вода, и очень бело. Ясно, что молоко, которое он сосет, проходит насквозь не перевариваясь. Что всего хуже, что мальчику 2-й год, и в нем просто ни кровинки, и ручки постоянно холодные. Нынешний раз я не так отчаяваюсь, как бывало, потому что он довольно весел, играет, кушает и спит порядочно. Пишу всё подробно тебе, милый друг мой Лева, потому что это меня очень занимает, и ещё для того, чтоб уж ты ни о чем не беспокоился, а знал бы всю истинную правду». (ПСТ, стр. 38.)

¹ Мэри Елизабет Брэддон (р. 1837), английская писательница. Толстой читал одну из двух следующих книг Брэддон: «Lady Audley’s secret» («Тайна леди Аудлей») или «John Marchmont’s legacy» («Наследство Джона Марчмонта»); это явствует из того, что доныне в яснополянской библиотеке имеются эти две книги в изданиях 1862 и 1864 гг.

² Екатерина Егоровна «Безе, немецкая учительница мальчиков Берс» (н. п. С. А.).

³ Романс.

⁴ Опера Глинки, шедшая в Большом театре 6 декабря 1864 г. с исполнителями: Демидовым (Иван Сусанин), Анненской (Актонида), Владиславлевым (Собинин), Рехт (Ваня).

⁵ «Престарелая горничная сестер» (п. С. А.).87

88 ⁶ Зачеркнуто: трону

⁷ Архив Дворцового ведомства.

⁸ Александр Дмитриевич Чертков (1789—1858), археолог и нумизмат, владел библиотекой (до двадцати двух тысяч томов книг и рукописей). Эта, так называемая, Чертковская библиотека или музеум находился в доме Черткова на Мясницкой, где позднее был книжный магазин Салаева (д. № 5). Впоследствии библиотека была помещена при Румянцевском музее, а затем влилась в собрание Исторического музея в Москве.

⁹ Румянцевская библиотека организована Николаем Петровичем Румянцевым (1754—1826), пожертвовавшим свои собрания книг, рукописей, монет, минералов и драгоценностей в общественное пользование. С 1831 г. по 1861 г. музей был в Петербурге. В Москве помещен в Ваганьковском переулке; ныне Всесоюзная библиотека СССР имени В. И. Ленина (ул. Маркса и Энгельса).

¹⁰ Зачеркнуто: умѣютъ

¹¹ «Моя мать вышла замуж шестнадцати лет, выросла в деревне с мачехой и гувернанткой Мими» (п. С. А.).

¹² В романе «1805 год».

34.

1864 г. Декабря 7. Москва.

Писалъ тебѣ утромъ и пишу еще вечеромъ. Нынче не было письма. Что-то съ тобой дѣлается? Чѣмъ ближе приходитъ время, когда я увижу тебя, тѣмъ мнѣ страшнѣе становится. Все кажется, что въ эту длинную разлуку съ тобой что-нибудь случится. И приходятъ такія мысли, въ к[оторыхъ] и тебѣ совѣстно признаться. Нынче съ утра я былъ въ струнѣ. Только написалъ тебѣ письмо, сейчасъ пошелъ со двора, въ Чертковскую библіотеку, и тамъ пробылъ часа три за книгами, очень для меня нужными, и за портретами Генераловъ,¹ к[отор]ые мнѣ были очень полезны. Тамъ мнѣ сказали, что у Гр[афа] Уварова² есть переписка его дяди,³ командовавшаго корпусомъ въ 1805 году, поѣхалъ къ нему, но не засталъ дома, предметъ же мой прежній,⁴ мнѣ сказали, что принимаетъ, но я, разумѣется, не вошелъ, потому что мнѣ скучно бы было и тебѣ, можетъ быть непріятно. Дома всѣ по старому. Лиза не переставая работаетъ: отъ нѣмецкаго перевода къ англійскому уроку, отъ англійскаго къ уроку съ дѣтьми; я право любуюсь на нее. Таня нѣтъ-нѣтъ и заплачетъ; и жалко, и досадно на нее смотрѣть, больше жалко. Мы счастливы, мужчины. Ежели мы любимъ, то можемъ дѣйствовать; а ей надо терпѣть или забывать, а она ни того, ни другаго не умѣетъ.88

89 Послѣ обѣда продиктовалъ немножко Лизѣ военную сцену, хотя и безъ связи, но не дурно. И только было расписался, какъ меня оторвали ѣхать въ баню. Потомъ читалъ англійской романъ,⁵ написалъ записочку Бартеневу,⁶ и тебѣ пишу одинъ. Всѣ уже разошлись спать. —

Завтра намѣренъ идти въ Румянцовскую публичную библіотеку, а вечеромъ дома и писать. Ежели не будетъ завтра посланія отъ Каткова, то намѣренъ послѣ обѣда съѣздить къ нему и взять рукопись. Какъ ты мила, что поняла мое чувство, отдавая рукопись. Вотъ такія черты для меня самыя главныя и лучшія доказательства твоей хорошей любви ко мнѣ. Л[юбовь] А[лександровна] нынче говоритъ съ своей грубоватой простотой, что какъ только ты пріѣдешь домой, такъ Соня забеременитъ, несмотря на то, что кормитъ. Это будетъ очень грустно, но я боюсь, что это будетъ правда. Такъ страстно я желаю тебя видѣть. — Вижу твое лицо, какъ ты скажешь — гадости и т. д. Странный сонъ я видѣлъ про тебя. Ты утонула и опять ожила. Рука все въ томъ же положеніи, въ повязкѣ не болитъ, и я надѣюсь на лучшее, и, по правдѣ сказать, не думаю о ней, когда самъ здоровъ, а когда не въ духѣ, тогда мнѣ кажется, что это большое лишеніе. Прощай, душенька, милая, еще надо написать Ив[ану] Ив[ановичу].⁷ Еще 5 дней..

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 37—38, с пропуском двух фраз в конце письма, начиная со слов: «Л. А. нынче» и кончая: «будет правда». Датируется седьмым декабря на основании первых слов письма: «Писал тебе утром и пишу еще вечером» в связи с датировкой предшествующего письма.

¹ Имеется в виду издание: Михайловский-Данилевский «Император Александр I и его сподвижники в 1812, 1813, 1814, 1815 годах. Военная галлерея Зимнего дворца». Изд. В. Межевича и И. Песецкого. Спб. 1845—1849 в шести томах, заключающих 159 литографированных портретов и биографий.

² Гр. Алексей Сергеевич Уваров (1828—1884), археолог. В 1864 г. был одним из основателей Московского археологического общества. Имеется письмо к нему Толстого 1882 г.

³ Федор Петрович Уваров (1769—1824), кавалерийский генерал. Был близок к Александру I.

⁴ Гр. Прасковья Сергеевна Уварова (1840—1924), рожд. кж. Щербатова, жена А. С. Уварова. За гр. Уваровой «Л. Н. некоторое время ухаживал» (н. п. С. А.).

⁵ Брэддон.89

90 ⁶ Петр Иванович Бартенев (1829—1912), историк и библиограф, был библиотекарем Чертковской библиотеки с 1859 г.; редактор «Русского архива». Находился в переписке с Толстым (письма Толстого к нему напечатаны в «Русском архиве», 1913, № 12 и 1914, № 1, «Печати и революции» за 1924 г. № 4 и в сборнике четвертом «Толстой и о Толстом» М. 1928). В записке к П. И. Бартеневу от 7 декабря 1864 г. содержится просьба разрешить ознакомиться с перепиской Ф. П. Уварова, на которую указал ему П. И. Бартенев и которая находилась на его квартире, так как гр. А. С. Уваров оказался в Петербурге. Толстой был уверен, что «он не откажет мне в своем согласии прочесть письма».

⁷ Орлову, управляющему.

35.

1864 г. Декабря 10. Москва.

Два дня не писалъ тебѣ, Соня, т. е. пропустилъ одинъ день. Нынче пишу рано утромъ съ тѣмъ, чтобы попало на почту до 12-ти. Не писалъ же я отъ того, что, избаловавшись 4-мя днями сряду, въ к[отор]ые регулярно мнѣ приносили твои письма, я, не получая ихъ два дня, былъ очень неспокоенъ и всякой день уѣзжая изъ дома, думалъ: а вотъ-вотъ безъ меня принесутъ телеграмму съ какимъ-нибудь ужаснымъ извѣстіемъ. Вчера получилъ вдругъ два твоихъ письма: большое и розовое.¹ Оба письма очень хорошія, и я опять ожилъ духомъ, и мнѣ вѣрится, что опять счастливо и скоро увижу тебя, а именно: послѣ послѣ завтра. Дѣлъ, дотянувъ до отъѣзда, у меня набралось пропасть. И къ Каткову, и къ Попову, и покупки, и книги. Можешь себѣ представить свинья Катковъ 2 недѣли держалъ рукопись <и> не читалъ ее, и просилъ подождать до вечера; я нынче поѣду къ нему и обругаю его. Третьяго дня и вчера я по немногу писалъ, диктуя² то Танѣ, то Лизѣ, и чувствую себя въ хорошемъ духѣ. Рукѣ становится лучше, и подаетъ мнѣ хорошія надежды. Нынче увижу Попова, Гака и Нечаева, съ тѣмъ чтобы они сказали мнѣ послѣднее слово передъ отъѣздомъ. Чай купилъ 2-хъ сортовъ, опять по прошлогоднему. — Твое хозяйство отлично. Все, что сдѣлала, хорошо. И то, чтобы возить воду изъ Воронки,³ одна изъ тѣхъ хозяйственныхъ вещей, к[отор]ыя очень трудны и очень просты. Вотъ я пріѣду, погоди же ты, Анна Петр[овна], ужъ я не разъ нарушу ея спокойствіе и чай.⁴ — Что это съ милой Лизой?⁵ Надѣюсь, она ужъ здорова, и Машенька успокоилась. Вчера90 91 были въ Гильомъ-Теллѣ.⁶ Я былъ въ духѣ понимать и наслаждаться 2 первыхъ акта, а потомъ усталъ. — Такъ Сережа къ клеенкѣ лице прикладываетъ и агу кричитъ,⁷ посмотрю я. Ты меня такъ удивила, объявивъ, что ты спишь на полу;⁸ но Л[юбовь] Ал[ександровна] сказала, что и она такъ спала, и я понялъ.⁹ Я и люблю, и не люблю, когда ты подражаешь ей. Я желалъ бы, чтобъ ты была такая же существенно хорошая, какъ она; но хочется, чтобъ ты была (какъ оно и есть) болѣе тонкой работы и съ бòльшими умственными интересами. Оно такъ и есть.

Послѣ послѣ завтра, на клеенчатомъ полу въ дѣтской обойму тебя, тонкую, быструю, милую мою жену. — Надо ѣхать.¹⁰

10 Декабря.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые напечатано по копии, сделанной С. А. Толстой, ПЖ, стр. 39—40.

¹ Письма С. А. Толстой от 5 декабря (большое) и от 6 декабря (розовое).

² Это последнее упоминание в письмах Толстого о диктовке «Войны и мира» Т. А. Берс. По возвращении Льва Николаевича в Ясную поляну С. А. Толстая писала сестре Татьяне Андреевне в Москву 14 декабря 1864 г.: «Ты мне еще стала во сто раз милее зa все твои заботы о Левочке. Он мне рассказывал, что ты была его писарь и друг, и служила ему, и друг другу вы confidences [признания] делали».

³ С. А. Толстая велела возить для коров воду из реки Воронки, за полторы-две версты, так как вода из пруда плохо пахла (письмо от 5 декабря 1864 г.).

⁴ В письме от 6 декабря С. А. Толстая писала: «К несчастью, Анна Петровна меня не слушается. Бычки не привязаны, опять везде сено раскидано; коровы до 3-х часов не поены; уже сам староста на моих глазах поил коров..... телята по моему худы. Вот сам увидишь. Я Анне Петровне все уши прожужжала» (не опубликовано).

⁵ Елизавета Валерьяновна Толстая. С. А. Толстая писала в письме от 5 декабря: «Мы говорили грустно. Лиза всё больна, у нее головокружение. Машенька очень тревожится». В письме от 6 декабря: «Лиза у нас всё нездорова».

⁶ В Большом театре. Т. А. Кузминская вспоминала: «Помню еще как он [Толстой] восхищался музыкой «Гильом-Телль» — оперы Россини. Особенно первыми двумя актами» («Моя жизнь дома и в Ясной поляне», III, стр. 21). 9 декабря «Carlo il Temerario» («Карл Смелый», другое название «Вильгельма Телля») исполнялся в следующем составе: Ребу (Вильгельм), Даль Анезе, Фриччи, Пруденца, Стеллер, Тальяфико (Карл Смелый).

⁷ В письме от 5 декабря С. А. Толстая писала: «Сережа в настоящую минуту на полу, около меня играет, и всё ложится лицом на клеенку.91 92 Она холодит ему золотуху на щечках, и он всё переменяет место, где нагреется».

⁸ В том же письме от 5 декабря С. А. Толстая писала: «Я сплю на полу, посреди комнаты, и мне очень хорошо».

⁹ «Из страха уронить ребенка на пол при кормлении ночью» (п. С. А.).

¹⁰ К письму Толстого приписка рукой Т. А. Берс, где она пишет: «И я хочу написать тебе кое-что, милая Соня, вот Левочка едет в субботу и просит, чтобы ты в воскресенье выслала лошадей в Тулу. Как это мне всё хочется, чтобы радоваться за тебя, что у вас опять в Ясной весело, живо будет, а так сделается невольно грустно, что я далеко от всех ваших радостей и живостей буду. Левочка мне много сократил эти три недели».

36.

1864 г. Декабря 11. Москва.

Соня, душенька. Я въ очень хорошемъ духѣ. Въ такомъ, въ какомъ могу быть безъ тебя. У меня три радости въ нынѣшній день. 1) Я поѣхалъ утромъ въ ванну и, какъ всегда, въ водѣ началъ упражнять свою руку и вдавливать кость назадъ, гдѣ бы ей должно быть. Можешь себѣ представить, что, къ удивленію моему, я замѣтилъ, что кость иногда впереди на ¹/₈ вершка, а вдавишь ее, она входитъ назадъ. Вдавивъ назадъ, я попробовалъ поднимать. Въ водѣ она поднялась легко. Я всталъ, и на воздухѣ, къ великому удивленію моему, она поднялась наравнѣ съ плечомъ и выше, выше, и выше головы. Какъ скоро я придерживаю ее рукой, т. е. кость, рука поднимается безъ боли и труда. Это открытіе меня, можешь представить, какъ порадовало. Вопросъ въ томъ, чтобы удержать кость на этомъ положеніи. Бинтованіе удерживаетъ ее, но не совсѣмъ и, кромѣ того, стѣсняетъ руку. Завтра пріѣдетъ ко мнѣ Нечаевъ, к[отор]ому я обязанъ за совѣты бань, мази и бинтованья, и послѣ него я поѣду еще къ Попову. Пускай они осмотрятъ на мѣстѣ и рѣшатъ, что дѣлать дальше.

Письмо это придетъ къ тебѣ вѣрно вмѣстѣ со мной, но я пишу его съ тѣмъ (кромѣ того, — что мнѣ хорошо на душѣ и хочется поговорить съ тобой) затѣмъ, что ежели я не пріѣду Воскресенье,¹ то ты знай, что какой нибудь бандажъ или наблюденіе надъ моей рукой задержало меня. Должно быть, этаго не будетъ. 2) Хотя не радость, но пріятно. Утромъ пріѣзжалъ Любимовъ отъ Каткова, опять 3 часа торговался, довелъ меня до того, что я спустилъ имъ, т. е. разрѣшилъ въ ихъ пользу92 93 напечатать 500 оттисковъ (отъ цѣны я не отступилъ), и довелъ до того, что я ему рѣзко сказалъ, что они грубы. Онъ уѣхалъ, соглашаясь на все, и просилъ меня только оставить имъ теперь же рукопись.² Стало быть, это дѣло покончено. 3) Это твое письмо бѣлое, большое.³ Душа моя, я радуюсь твоимъ слезамъ, понимаю ихъ, люблю ихъ очень, очень, очень. Только страшно, не примѣшивается ли къ нимъ сожалѣнье, и не могъ ли я сдѣлать, чтобъ не было этаго сожалѣнья. Грустно, что о Сережѣ все ты не пишешь, что поносъ прошелъ. Не говори и не думай, что я ихъ не люблю. Одно изъ главныхъ желаній моихъ, чтобъ Сережа б[ылъ] совсѣмъ здоровъ. Больше я бы ничего не попросилъ бы у волшебницы. А я не люблю ихъ въ сравненіи съ тѣмъ, какъ я тебя люблю. —

Еще пріятное, и очень пріятное, впечатлѣнье было нынче то, что Жемчужниковъ⁴ пріѣхалъ ко мнѣ, и я, противъ твоего совѣта, обѣщался прочесть ему нѣсколько главъ. Случайно въ это же время пріѣхалъ Аксаковъ.⁵ Я имъ прочелъ до того мѣста, какъ Ип[политъ] разсказываетъ: одна дѣвушка,⁶ и имъ обоимъ, особенно Жемчужникову, чрезвычайно понравилось. Они говорятъ: прелестно. А я и радъ, и веселѣй писать дальше. Опасно, когда не похвалятъ или наврутъ, а за то полезно, когда чувствуешь, что произвелъ сильное впечатлѣніе. Подъ вліяніемъ этаго веселаго чувства мы разговорились въ спальной хорошо, и я ужиналъ сидя передъ столомъ на томъ самомъ мѣстѣ, на к[отор]омъ ты меня ждала, когда я тебѣ сдѣлалъ предложенье, и такъ живо я это вспомнилъ. Какже намъ не вспоминать. Слава Богу, и воспоминанья хороши, и мечты о будущемъ и настоя[щемъ] будетъ. Какъ хорошо, когда мы опять увидимся, и я увижу твое особенное радостное лицо, к[отор]ое такъ хорошо дѣлается въ эти минуты. Я такъ живо вспомнилъ и твое испуганное лицо, и твое платье лиловое. Я Танѣ все показывалъ на это мѣсто, и она не могла догадаться. —

Цѣлую ручки тетеньки и цѣлую Машу, Зефиротовъ, Сережу большаго и малаго, а Таня еще не человѣкъ. Богъ дастъ, я самъ привезу тебѣ это письмо. —

8⁷ Декабря.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 40—41. Датируется одиннадцатым декабря на основании даты предшествующего письма93 94 Толстого от 10 декабря, а также на основании письма С. А. Толстой от 7 декабря, на которое Толстой отвечает в данном письме; от Тулы до Москвы письмо в то время шло около четырех дней.

¹ 13 декабря.

² Эта часть романа — «1805 год» («В Петербурге», «В Москве» и «В деревне») должна была появиться в январской и февральской книжках «Русского вестника». Она соответствует первым двадцати восьми главам издания «Войны и мира» 1886 г. На следующий день, 12 декабря, Толстой виделся с Катковым, согласно письму Т. А. Берс к С. А. Толстой от этого же числа: «Сейчас всё утро, я, он [Толстой] и папа ездили по покупкам..... еще ездили к Каткову».

³ От 7 декабря, в котором С. А. Толстая писала: «Сижу у тебя в кабинете, пишу и плачу. Плачу о своем счастье, о тебе, что тебя нет; вспоминаю всё свое прошедшее, плачу о том, что Машенька заиграла что-то, и музыка, которую я так давно не слыхала, разом вывела меня из моей сферы, детской, пеленок, детей, из которой я давно не выходила ни на один шаг, и перенесла куда-то далеко, где всё другое. Мне даже страшно стало, я в себе давно заглушила все эти струнки, которые болели и чувствовались при звуках музыки, при виде природы, и при всем, чего ты не видел во мне, за что иногда тебе было досадно. А в эту минуту я всё чувствую, и мне больно и хорошо. Лучше не надо всего этого нам, матерям и хозяйкам. Если б ты видел, как я теперь плачу, ты бы удивился, потому что я сама не знаю, о чем. Я всегда раскаиваюсь, что мало во мне понимания всего хорошего, а теперь, в эту минуту я желаю, чтобы никогда не пробуждалось во мне это чувство, которое тебе — поэту и писателю нужно, а мне, матери и хозяйке, только больно, потому что отдаваться ему я не могу и не должна. — Левочка, когда увидимся, никогда не спрашивай меня, что со мной было и о чем я плакала; теперь я всё тебе могу сказать, а тогда мне будет стыдно. Теперь я слушаю музыку, у меня все нервы подняты, я люблю тебя ужасно, я вижу, как заходит красиво солнце в твоих окнах. Шуберта мелодии, к которым я бывала так равнодушна, теперь переворачивают всю мою душу, и я не могу удержаться, чтоб не плакать самыми горькими слезами, хотя и хорошо. Левочка милый, ты будешь надо мной смеяться, скажешь, что я сошла с ума. Сейчас зажгут свечи, меня позовут кормить, я увижу, как дурно марается Сережа, и всё мое настроение пройдет разом, как будто ничего со мной не было. — Машенька стоит в спальне у окна, я сейчас прошла мимо, и сморкается. Мне кажется, что и она плачет. Что с нами сделалось? Я к ней не подошла, но мне показалось. — Оглядываю всё твой кабинет, и всё припоминаю, как ты у оружейного шкапа одевался на охоту, как Дора прыгала и радовалась около тебя; как ты сидел у стола и писал, и я приду, со страхом отворю дверь, взгляну, не мешаю ли я тебе, и ты видишь, что я робею, и скажешь: войди. А мне только того и хотелось. Вспоминаю, как ты больной лежал на диване; вспоминаю тяжелые ночи, проведенные тобой после вывиха, и Агафью Михайловну на полу, дремлющую в полу-свете, — и так мне грустно, что и сказать тебе не могу. Не приведи бог еще раз расстаться. Вот это настоящее испытание94 95 Еще почти неделю я не увижу тебя, мой милый голубчик. Нынче посылала в Тулу Сережку, он привез мне два письма, одно от Тани, другое твое; где всё — воспоминания о прошлом. Будто уж нам не будет никогда хорошо, что мы только всё вспоминаем; то-то, что теперь-то нам грустно, и очень плохо жить на свете». (ПСТ, стр. 49—50.)

⁴ Алексей Михайлович Жемчужников (1821—1908), поэт. Был женат на Елизавете Алексеевне Дьяковой (1822—1908). Известны три письма Толстого к Жемчужникову (1890, 1900 и 1901 гг.). В письме к юбилею А. М. Жемчужникова (от 8 февраля 1900 г.) Толстой писал: «Поздравляю себя с тоже почти 50-летней с тобой дружбой, которая никогда ничем не нарушалась».

⁵ Иван Сергеевич Аксаков.

⁶ Седьмая глава первой части по изданию «Русского вестника». Об этом чтении вспоминала Т. А. Кузминекая: «Помню, приехал как-то вечером А. М. Жемчужников и Аксаков, и Лев Николаевич по настоятельной просьбе их прочел им начало своего романа. Я тоже сидела слушала чтение и наслаждалась. Он отлично читал вслух — живо и весело». («Моя жизнь дома и в Ясной поляне», III, стр. 20.) Неверно указание Н. Н. Апостолова на основании письма к нему Т. А. Кузминской, будто слушателями были Островский и Жемчужников (Н. Н. Апостолов, «Лев Толстой и его спутники». М. 1928, стр. 85—86).

⁷ Цыфра 8 зачеркнута и поверх надписано: не знаю какое.

1865

37.

1865 г. Март — апрель. Я. П.

Я тебя не сталъ будить — авось, сномъ ты избавишься отъ боли. Я уѣзжаю въ 11, стало быть, раньше 6 не пріѣду. Ежели же что нибудь интересное, — что очень сомнительно, — задержитъ, то останусь и вечеръ. — И я паинька, и ты будь паинька, и Сережа¹ будетъ паинька, — и не будетъ ср... Я все медлю, хотѣлось бы тебя поцѣловать передъ отъѣздомъ. —

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 47. Датируется мартом и апрелем 1865 г. на основании следующих дневниковых записей С. А. Толстой: от 14 марта 1865 г.: «Левочка стал часто порываться в Тулу, стала являться потребность видеть больше людей», от 15 марта 1865 г.: «Левочка уехал в Тулу» и от 1 апреля 1865 г.: «Левочка в Туле» («Дневники С. А. Толстой», 1860—1891, стр. 87 и 89). Записка на клочке бумаги «перед выездом из дома в Тулу» (п. С. А.).

¹ Сергей Львович Толстой, которому было тогда год десять месяцев.

* 38.

1865 г. Март — апрель. Я. П.

Вотъ что, Соня милая. Погода гадкая, я не совсѣмъ въ духѣ и боюсь, что тебѣ взгрустнется. Я поѣду за Засѣку недалеко и постараюсь вернуться пораньше, а ты докажи, что примѣты не вѣрны и будь весела. Завтра уже поѣду въ Тулу.

Я буду за Засѣкой, около Пруднова.¹

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Публикуется впервые. Датируется на основании: 1) почерка, который указывает на 1860-е96 97 годы, 2) фразы записки: «Завтра уже поеду в Тулу», которую можно сопоставить с дневниковыми записями С. А. Толстой от 14, 15 марта и 1 апреля 1865 г. Сравни предшествующее письмо. Записка, повидимому, написана перед отправлением на охоту. Датируем предположительно.

¹ Село в 12 верстах от Ясной поляны.

39.

1865 г. Май 19? Сергиевское.

До Сергіевскаго¹ ѣхалъ я по ужасной погодѣ. Объ этомъ жаркомъ, удушающемъ вѣтрѣ вы не можете себѣ представить. Мнѣ сдѣлалось страшно, что я задохнусь. Кромѣ пыли, въ воздухѣ былъ дымъ, к[отор]ый я почувствовалъ, 6 верстъ не доѣзжая Сергіевскаго. —

Пошелъ дождь и холодный вѣтеръ, я заѣхалъ въ избу отдышался и узналъ, что Сергіевское горитъ. Я пріѣхалъ, пожаръ еще былъ во всемъ разгарѣ, но дальше не распространялся, потому что вѣтеръ стихъ. Сгорѣло больше 50 домовъ на этой и той сторонѣ рѣки.² 4 трупа сгорѣвшихъ ужъ найдено, а не досчитываются еще человѣкъ 6 дѣтей и взрослыхъ. Сапожникъ съ женой найдены сгорѣвшими подъ печкою, куда они забились отъ страху. Я теперь жалѣю, что я не посмотрѣлъ. — Черемушкинъ³ не сгорѣлъ; за домъ отъ него остановилось. Я засталъ у его воротъ толпу народа пьянаго и пьющаго водку, к[отор]ую онъ имъ подносилъ. Пьяныхъ пропасть по всему селу, такъ что общее зрѣлище больше гадкое, чѣмъ жалкое.

Я доѣхалъ на своихъ до Красныхъ дворовъ⁴ и туда же велѣлъ ему быть къ утру въ воскресенье. — Ѣхать на телѣжкѣ превосходно. —

Я хотѣлъ тебѣ сказать и забылъ: какъ ты дала большой Танѣ держать маленькую Таню.⁵ Большая — теперь такъ не своя, что ей ничего поручать нельзя. Я уѣхалъ, и боюсь очень за нее. Какъ бы не возобновилось старое?⁶ Хотѣлось написать тебѣ: смотри за ней, внушай ей то и то, или скажи Сережѣ, въ какомъ она положеньи; но ничего нельзя. Никто не виноватъ, и ни присовѣтовать, ни заказать ничего нельзя. Засуха и она у меня не выходятъ изъ головы. —

Я усталъ, но мнѣ хорошо было ѣхать. Чувствую въ себѣ вниманіе веселое ко всему. Черемушкинъ какъ милъ — прелесть.97

98 Я еще не начиналъ безпокоиться о тебѣ и дѣтяхъ, но боюсь, что это скоро придетъ. Впрочемъ, что Сережа съ вами, ужъ это много легче. —

Въ пятницу⁷ напишу тебѣ. Сѣмечки — 10 — посылаю, прибери, или, еще лучше, посади въ ящикъ, въ Пироговѣ. Варенькѣ⁸ скажи, что я чувствую. — Прощай, душенька.

На четвертой странице: Софьѣ Андревнѣ.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 47—48. Датируется на основании записи 1865 г. в девичьем дневнике В. В. Толстой: «Во вторник [18 мая] мы собрались ехать все вместе с Соней и с детьми..... Мы простились с тетенькой, она перекрестила нас всех..... Наконец мы уехали.....; все Ясенские ехали с нами». Толстой поехал дальше в Никольское и из Сергиевского отправил в Пирогово настоящее письмо, которое датируется предположительно 19 мая.

¹ Большое торговое село на шоссе в 42 верстах к югу от Ясной поляны. Ныне г. Плавск.

² Река Плава.

³ Знакомый Толстым торговец хлебом.

⁴ Постоялый двор в 18 верстах от Сергиевского.

⁵ Татьяна Андреевна Берс и Татьяна Львовна Толстая, которой было семь месяцев.

⁶ Весной 1865 г. возобновился роман между С. Н. Толстым и Т. А. Берс. С. А. Толстая записала в дневнике под 9 июня 1865 г.: «Третьего дня всё решилось у Тани с Сережей. Они женятся. Весело на них смотреть ..... Они в аллеях в саду, я играла роль какой-то покровительницы. Свадьба через 20 дней или больше..... Мы поедем скоро в Никольское, там и свадьба будет». Под 12 же июля мы читаем: «Ничего не сделалось, Сережа обманул Таню. Он поступил, как самый подлый человек».

⁷ 21 мая.

⁸ Варвара Валерьяновна Толстая.

40.

1865 г. Мая 21. Никольское.

Пятница, 21.

Пишу тебѣ въ 12 часовъ дня изъ Никольскаго, куда я сейчасъ пріѣхалъ отъ Дьякова.¹ Начну сначала. Въ Никольское я пріѣхалъ часу во второмъ на разсвѣтѣ. Очень усталъ и на новомъ мѣстѣ долго не заснулъ. Проснулся въ 11-мъ. Т[атьяна] Д[митріевна]² угащивала меня чаемъ и хотѣла готовить обѣдъ, но я рѣшился ѣхать къ Дьякову. Хозяйство хорошо, и Иванъ98 99 Иванычъ³ хорошъ. Xлѣбà здѣсь гораздо лучше нашихъ, но 20 дес[ятинъ] свекловицы погибаютъ отъ мушкары. Я все вралъ, что въ Никольскомъ 800 четв[ертей] овса. Здѣсь 500 четв[ертей] ржи и 480 четв[ертей] овса. Такъ что денегъ гораздо больше, чѣмъ я предполагалъ. Тысячи на 2¹/₂. Я не нарадуюсь своему счастью, что у меня здѣсь Иванъ Иванычъ. Трезвый, честный и порядочный человѣкъ.

Итакъ, я потолковалъ съ Ив[аномъ] Иван[овичемъ], посмотрѣлъ сады, скотину (все хорошо) и поѣхалъ къ Дьякову. Ближе, чѣмъ 15 верстъ. У Дьякова прелесть что за домъ, что за балконъ, лучше вашего Покровского,⁴ какъ песочкомъ усыпаны дорожки, какая ограда.⁵ Все отлично. А вошелъ къ нему, онъ въ 4 часа еще не одѣвался. Жена⁶ съ самаго пріѣзда все хвораетъ ревматизмами въ головѣ, и Маша⁷ заболѣла только утромъ — маленькій жаръ. Кромѣ того, что онѣ больны, видно, что она скучаетъ, и онъ опустился — пасмурно у нихъ. Онъ въ полѣ ни разу не былъ. Онъ очень радъ былъ, что его зовутъ къ намъ, и ему хочется. Ежели его жена и Маша поправятся (нынче имъ уже было лучше), онъ пріѣдетъ завтра ко мнѣ, и мы вмѣстѣ пріѣдемъ. Несмотря на его уныніе и апатію къ хозяйству — оно идетъ у него все таки на большую ногу. — Я все таки у него очень пріятно провелъ день. Но съ усталости или съ чего — не знаю, спалъ ночь прескверно, и почувствовалъ себя нехорошо, и потому не уѣхалъ, какъ хотѣлъ вечеромъ или рано утромъ, и потому опоздалъ тебѣ письмомъ. — Теперь въ Никольскомъ получилъ отвѣтъ отъ дурака Посредника, посылалъ Ив[ана] Иван[овича] къ землемѣру, а самъ поѣду (выспавшись) по лѣсамъ и полямъ. Задержать меня ничего, кажется, не можетъ, и къ обѣду, самое позднее, я пріѣду въ воскресенье. — Нынче я начинаю безпокоиться и чувствовать себя одинокимъ, и очень радъ буду твоему письму. Я во все время ни на кого не сердился и не увлекался ничѣмъ, но пасмурно,⁸ погода все хуже и хуже.

Прощай, душенька. Иду спать.

Устроимся мы всѣ въ Никольскомъ прекрасно.⁹ Только перегородку переставить, нужникъ придѣлать и одну комнатку подклеить. — Тетинькѣ будетъ комната, и Танѣ комната. Когда пріѣду, все растолкую.

На четвертой странице: Ея Сіятельству Графинѣ Софьѣ Андревнѣ Толстой. На Лапотковскую станцію.99

100 Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 42—43. В ПЖ датировано: апрель или май.

¹ Дмитрий Алексеевич Дьяков (1823—1891), сын Алексея Николаевича (1790—1837) и Ирины Дмитриевны, рожд. Полторацкой, майор уланского полка, помещик, владелец имения Черемошня в Новосильском уезде Тульской губернии. В. В. Нагорнова так характеризует его: «Это был человек типа сороковых годов. Барин в душе, образованный и образцовый хозяин. Я как сейчас вижу его: плотный, белокурый, широкоплечий, ростом выше среднего; его лицо выражало доброту с оттенком юмора, свойственного его характеру» (Иллюстр. прил. к «Новому времени» за 1916 г., № 14434). Другая племянница Толстого Е. В. Оболенская описывает Дьякова: «Он был очень хорошим человеком, но совсем другого склада, чем дядя. Веселый, остроумный, с большим юмором, рассказывая самые печальные вещи, он вдруг ввернет такую фразу, что невольно засмеешься. Горячий, благородный, он к жизни относился серьезно, но умствование ему было чуждо; он не задавался никакими вопросами и жил, мало анализируя свои чувства. Он немного отдалился от Льва Николаевича, когда в воззрениях этого последнего на жизнь, на смысл жизни совершился переворот; он как будто перестал понимать его. Помню, как-то после какого-то разговора со Львом Николаевичем, он с присущей ему горячностью сказал: «Я привык разговаривать с Левочкой, а это разве Левочка — это какой-то бог Саваоф» («Октябрь» 1928, № 9—10, стр. 228). Д. А. Дьяков был дружен с Толстым с молодых лет. О своем изображении дружбы между Иртеневым и Нехлюдовым (в «Отрочестве») Толстой писал: «Материал для этого описания дружбы дала мне позднейшая дружба с Дьяковым в первый год моего студенчества в Казани». Толстой был в постоянной переписке с Дьяковым. По свидетельству сына Дьякова, большое количество писем Толстого, остававшихся у Дьяковых, погибло в Москве. О Дьякове см. гл. V в книге И. Л. Толстого «Мои воспоминания». М. 1914.

² «Вдова бывшего управляющего Ясной поляной Андрея Ильина, жила в Никольском из жалости» (н. п. С. А.). Возможно, что С. А. Толстая ошиблась, и это — жена И. И. Орлова.

³ «Орлов, Ив. Ив., бывший школьный учитель, назначенный Л. Н-чем управляющим в Никольское-Вяземское» (н. п. С. А.).

⁴ Имеется в виду дача, на которой жили Берсы в Покровском-Стрешневе под Москвой.

⁵ В подлиннике: вопросительный знак.

⁶ Дарья Александровна Дьякова (1830—1867), рожд. Тулубьева.

⁷ Марья Дмитриевна Дьякова (1850—1903), вышла в 1876 г. замуж за Николая Аполлоновича Колокольцова (1848—1920).

⁸ «пасмурно» — обозначает не погоду, а настроение. Погода стояла засушливая.

⁹ Т. А. Кузминская, жившая в Никольском с Толстыми летом 1865 г., так описывает усадьбу: «В те времена в Никольском был небольшой дом. В доме было пять комнат: общая столовая — довольно большая,100 101 корридор, три комнаты жилых и маленький кабинет Льва Николаевича» («Моя жизнь дома и в Ясной поляне», III, стр. 61).

41.

1865 г. Июля 27. Воин.

Соня! Поэтому ты можешь видѣть, откуда я пишу.¹ Пріѣхалъ вчера поздно къ Новосильцевымъ² и всѣми неправдами не могъ уѣхать раньше нынѣшняго дня, 2-го часа. —

Старикъ заговорилъ меня своими анекдотами и разсказами изъ моего добраго, стараго времени 12 года. Сынъ³ же замучилъ меня, показывая свое хозяйство. Хозяйство и домъ діаметрально противуположны хозяйству Бароновъ.⁴ Все для изящества и тщеславія: парки, бесѣдки, пруды, point de vue,⁵ и очень хорошо. Но Ясная лучше. И можешь себѣ представить, видъ его хозяйства побудилъ меня къ тому, что ты любишь и желаешь, подчистить въ Ясной. Нынче Богъ знаетъ когда пріѣду, но поѣду, не останавливаясь. Лошадей отпускаю отсюда, потому что Барабанъ⁶ захворалъ. Въ Орлѣ все куплю. Я радъ, что этотъ день меня развлекли, а то дорогой мнѣ уже становилось за тебя страшно и грустно. Смѣшно сказать: какъ выѣхалъ, такъ почувствовалъ, какъ страшно тебя оставлять. — Прощай, душенька, будь паинька и пиши.⁷ Петръ Петровичъ тутъ ходитъ, пока я пишу, мѣшаетъ, и говоритъ: «mettez moi aux pieds de la Comtesse»,⁸ и т. д.

Прощай.

27.

Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии С. А. Толстой в ПЖ, стр. 43—44. Датируется на основании пометы Толстого в конце письма: «27» и ответного письма С. А. Толстой от 28 июля. В ПЖ датировано 27 июня.

¹ В левом углу первой страницы почтового листа, на котором написано письмо Толстого, штемпель «Воин». Воин — имение Новосильцовых Орловской губернии в 13 верстах к юго-западу от Мценска.

² Петр Петрович Новосильцов (1797—1869), служил в молодости в кавалергардах, в 1838—1851 гг. московский вице-губернатор, в 1851—1858 гг. — рязанский губернатор. В 1866 г. состоял при Министерстве внутренних дел. Тайный советник. Первым браком женат на Мансуровой, вторым на Меропе Александровне Тимашевой-Беринг.

³ Иван Петрович Новосильцов (1827—1890). В связи с поездками на охоту совместно с Толстым Т. А. Кузминская пишет: «С нами иногда ездили..... молодой Новосильцов, сосед более отдаленный, на кровной101 102 лошади, в элегантной охотничьей одежде, с французским языком и прелестным завтраком — пулярки, паштеты и проч., которые он сам резал на тонкие куски» («Моя жизнь дома и в Ясной поляне», III, стр. 82), О нем см. Фет «Мои воспоминания», II, стр. 233.

⁴ Бар. Александр Антонович Дельвиг (1818—1882), брат поэта Антона Антоновича Дельвига; шт.-кап. гвардии, его жена — Хиония Александровна, рожд. Чапкина. С. А. Толстая была в гостях у Дельвигов 28 июля и писала о них Толстому: «Сейчас только приехала я от Дельвигов..... ничего не могу тебе рассказать о их вечере и гостях. Провинциальный сброд с бледными барышнями, с провинциальным львом в русском бархатном казакине и черных пу-де-суа панталонах. Совсем не весело и не смешно. Petits jeux скучные, шутки кавалеров глупые и не смешные; варенья разных сортов на блюдечках. Старички играли в карты, и дети мелькают кое-где и кое-когда в пестрых платьицах и панталончиках с оборочками. Только милы очень сами хозяева, т. е. веселая и действительно удивительно простая Фионочка и сам барон. Добродушные и в самом деле с отсутствием всякого тщеславия..... У баронов разные господа о тебе спрашивали, о твоем писательстве. «Туда же лезут рассуждать», — подумала я несколько раз» (ПСТ, стр. 56—57). — О Дельвигах см. также у Т. А. Кузминской («Моя жизнь дома и в Ясной поляне», III, стр. 74—75.)

⁵ [разные виды,]

⁶ «Старая лошадь, на которой мы много ездили» (п. С. А.). В ответном письме от 28 июля С. А. Толстая писала: «Барабан теперь опять поправился и стал есть корм, а то ты его таки уходил порядком».

⁷ С. А. Толстая писала в ответном письме от 28 июля: «Что же я ничего не пишу тебе о том, что нынче я получила утром твое милое письмо, милое оттого, что ты меня тоже пожалел оставлять, и что не мне одной было так больно и грустно, когда ты уезжал. Я этому очень обрадовалась, и письмо твое было такой радостью нынешнего дня, что я его везде с собой таскала и перечитывала. Я не удивилась, что ты у Новосильцовых задержался, рада, что ты отдохнул и рассеялся». (ПСТ, стр. 57.)

⁸ [повергните меня к стопам графини,]

42.

1865 г. Июля 27? Орел.

Бумажку я захватилъ отъ Новосильцевыхъ.¹ —

Пишу еще нѣсколько словъ изъ Орла, откуда я сейчасъ ѣду. Пріѣду я въ Шаблыкино,² должно быть, за полночь и предполагаю, что придется переночевать на постояломъ дворѣ. Здоровье мое ни то, ни се, хотя одно ухо пренепріятно заложило.³ Ѣзда скучна, но время, проведенное у Новосильцевыхъ, было очень пріятно — интересно. —

Ботинки сейчасъ иду покупать, но едва ли успѣю отправить. Да ежели и отправить, то едва ли они пріѣдутъ раньше меня.102 103 Мнѣ все больше и больше становится скучно и грустно, и страшно. — Киреевскаго я, вѣроятно, не застану и 28 проведу въ погонѣ за нимъ.

Стало быть, ежели придется поохотиться 29, 30 и 31, я буду совершенно удовлетворенъ и могъ бы пріѣхать 2-го; но это только предположенія.

Вышло же, что вмѣсто того, чтобы пріѣхать утромъ нынче, я пріѣду утромъ завтра.⁴ Во всякомъ случаѣ 5 я буду дома, a надѣюсь и желаю, что раньше.

Никогда мы передъ разлукой не были такъ равнодушны, какъ этотъ разъ, и потому мнѣ все объ тебѣ щемитъ.⁵ Прощай, душенька. Пиши все дневникомъ поподробнѣе, хоть по пріѣздѣ прочту.

Л. Толстой.

На четвертой странице: Ея Сіятельству Графинѣ Софьѣ Андревнѣ Толстой. Въ Чернь. Въ сельцо Покровское Графини Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 44. Датируется на основании следующего письма, в котором Толстой пишет: «Я приехал утром 28, потому что переночевал на дороге»; в настоящем же письме Толстой пишет о предстоящей ночевке на постоялом дворе. Отсюда датировка 27 июля. Почтовый штемпель: «Орел. 28 июль».

¹ В левом углу первой страницы почтового листа штемпель «Воин».

² Имение Н. В. Киреевского Карачевского уезда, Орловской губернии.

³ В письме от 27 июля С. А. Толстая писала: «Ради бога береги свое здоровье. У меня из головы не выходит твой шум в ухе и твоя боль в желудке».

⁴ В письме от 24 июля Толстой писал А. Е. Берсу: «К 25 июля меня звал к себе Киреевский в отъезд, но нездоровье (у меня после вод 2 недели расстройство желудка) задержало меня, и я завтра отвезу всех к Машеньке и попаду к Киреевскому не раньше 27».

⁵ В письме от 29 июля из Покровского С. А. Толстая писала: «с чего ты взял, что мы были равнодушны друг к другу перед разлукой. Я не была равнодушна; мне было грустно, что ты едешь, и, главное, едешь больной. А твое равнодушие я считала за желчное, нездоровое расположение, в котором ничто не мило и ничто не трогает». (ПСТ, стр. 58.)

В ответном письме от 29 июля С. А. Толстая писала: «Никак не ожидала я себе такого счастия, милый мой Левочка, что ты пришлешь мне еще письмо. Только нынче встала, Душка подает мне маленькое письмецо. Я удивилась, от кого бы это? И вдруг опять от тебя..... До купанья всё списывала [роман «1805 год»], но дело идет тихо. Начну103 104 списывать, — то дети помешают, то мухи кусали ужасно; а то станет интересно, и я читаю дальше и начинаю думать и судить сама себе о всех лицах и действиях твоего романа. Мне очень Долохов нравится. Но я чувствую себя всё-таки действительно пошлой, читающей публикой».

43.

1865 г. Июля 28. Шаблыкино.

Пишу тебѣ отъ Киреевскаго¹ подъ звуки органа, играющаго увертюру Донъ Жуана,² и въ столовой, гдѣ пропасть разнаго приживающаго народа. Я пріѣхалъ утромъ 28, потому что переночевалъ на дорогѣ. Киреевской не уѣзжалъ еще, все ожидая дождя. Въ первый свой отъѣздъ онъ ничего не убилъ и, почти какъ Фетъ, смотритъ безнадежно на воду, изчезающую вмѣстѣ съ дичью. Что за муаровый жилетъ.³ Очень любезенъ, учтивъ, ровенъ со всѣми и простъ во всѣхъ смыслахъ; но, видно, честный, добрый, здравомыслящій человѣкъ, которому и по характеру и по положенію, и по богатству легко было быть честнымъ. Онъ не хотѣлъ еще ѣхать, ожидая дождей, но для меня, зная, что я пріѣхалъ на три дня, ѣдетъ завтра. Укладываются вина и провизіи въ огромный подвезенный къ дому фургонъ, собираютъ ружья, собаки и человѣкъ 6 охотниковъ, изъ к[отор]ыхъ внушающій мнѣ страхъ и уваженіе Костецкій,⁴ съ к[отор]ымъ Киреевскій познакомилъ меня, какъ съ первымъ стрѣлкомъ въ мірѣ.

Выѣзжаемъ мы завтра и, должно быть, будемъ въ ѣздѣ, потому что ѣдемъ за 30 верстъ. Стало быть, охоты для меня будетъ 30, 31 и 1; ежели 2-го я вернусь къ Киреевскому, 3-го выѣду, 4-го пріѣду. Здоровье мое хорошо. Садятся ужинать. Напишу завтра. Цѣлую тебя. Прощай, голубчикъ.

Л. Т.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 45. Датируется 28 июля в виду следующих слов письма: «Выезжаем мы завтра и день [т. е. 29] будем в езде..... Стало быть, охоты для меня будет 30, 31 и 1». В соответствии с этим в следующем письме от 31 июля мы читаем: «29 мы поехали, после завтрака». В ПЖ датировано 28 июня.

¹ Николай Васильевич Киреевский. См. о нем прим. 4 к письму № 15.

² Опера Моцарта. Прокудин-Горский описывает так обстановку и зал Киреевского: «большие окна зала были уставлены горшками свежей104 105 зелени и цветов. В правой стороне от двери, у внутренней стены стояла большая музыкальная машина. А налево в простенке окон, выходящих на двор, другая, также хорошей работы, но меньшего объема. Эта последняя заводилась всегда после обеда» («Поездка в Карачевские болота», стр. 51).

³ «Привычное Л. Н-чу изречение в смысле внешних качеств, благообразия, любезности и пр.» (н. п. С. А.).

⁴ «Знакомый охотник Киреевского» (н. п. С. А.).

44.

1865 г. Июля 31. Шаблыкино.

День пропустилъ, не писалъ тебѣ. Отъ тебя не получилъ ни однаго письма,¹ и знаю отчего? Я самъ виноватъ, давъ тебѣ адресъ въ Орелъ, тогда какъ Киреевскому пишутъ въ Карачевъ. Теперь ужъ поздно эта поправка. Въ Орлѣ, Богъ дастъ, получу твой дневникъ. — Страшно. Но, пожалуйста, вышли 4-го числа лошадей съ письмомъ. — Теперь разказъ о себѣ. Пріѣхалъ я, какъ писалъ тебѣ, 28 утромъ къ Киреевскому. Онъ ужъ всталъ. Меня отвели, не спрашивая, кто я и зачѣмъ? — въ комнату, спросили, чего я хочу — чаю, кофею. Куча грязныхъ лакеевъ въ передней встаютъ всякій разъ, какъ ты проходишь.² Онъ ограниченный, честный, твердый человѣкъ, исключительно охотникъ. Изъ всѣхъ его разсказовъ ³/₄ принадлежатъ охотѣ. Обходилъ я весь паркъ. Паркъ хорошъ, но деревья молоды, и все таки паркъ хуже тѣхъ подмосковныхъ, которые ты знаешь. 29 мы поѣхали послѣ завтрака въ 7 экипажахъ на скверныхъ упряжкахъ и лошадяхъ, но всѣ съ отличными собаками и ружьями, и съ такой важностью и степенствомъ, какъ будто мы ѣхали на важнѣйшее дѣло въ мірѣ.³ Пріѣхали за 40 верстъ, на границу Брянскаго уѣзда,⁴ того лѣснаго, дикаго мѣста, о которомъ я тебѣ говорилъ. На постояломъ дворѣ все устроено, какъ дома: палатки, кухни. На другой день мы поѣхали, т. е. мы, за исключеніемъ Киреевскаго, к[отор]ый остался дома бить мухъ (какъ онъ говоритъ), нѣкто Казаковъ,⁵ молодой, добрый малый, отставной гусаръ, Костецкій⁵ полякъ, отличный стрѣлокъ, Андреевъ,⁵ мелкопомѣстный дворянинъ — главный⁶ охотникъ, егерь Киреевскаго,⁷ и я. Мы убили 32 штуки, изъ коихъ я — 8. Дора⁸ была необыкновенна. Это признали всѣ. И я, стрѣляя по бекасу, убилъ бекаса и ранилъ Дору въ ухо. Ужасно жалко мнѣ105 106 ее было, но опаснаго ничего нѣтъ. — Усталъ я ужасно. И плохо выспался нынче, но здоровъ, и даже шума въ ухѣ нѣтъ. Нынче опять ѣдемъ, и, по правдѣ сказать, чего я здѣсь не скажу — совсѣмъ не хочется ѣхать, но дѣлать нечего; заѣхавши такъ далеко, надо воспользоваться, сколько можно. Правду сказать, мнѣ здѣсь дороже охоты, этотъ охотничій міръ и стариковскiй. Я не жалѣю, что я поѣхалъ, и не нарадуюсь. — Особенно когда пріѣду и увижу тебя и дѣтей, — тебя съ твоей улыбкой, и тебя, здоровую, счастливою и спокойною. Только чтобъ съ тобой ничего не случилось во все это время! Вотъ что: я не обѣщаю пріѣхать раньше 5-го, но лошадей вышли во Мценскъ,⁹ не въ Богусловъ,¹⁰ а во Мценскъ, и не 4-го, а 3-го. Пускай онъ скажется на почтовой станціи, гдѣ онъ стоитъ, чтобы мнѣ его сыскать. Лошадей закладываютъ, надо пойти убираться. Прощай, душенька, Христосъ съ тобой.

Л. Толстой.

31 Іюля.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 45—46. В ПЖ датировано: 1 июля. В письме Толстой ошибочно пишет: «день пропустил, не писал тебе», так как предшествующее письмо — от 28 июля.

¹ C. A. Толстая писала в письме от 31 июля: «Получил ли ты все мои письма? Это уже пятое. Я пишу всякий вечер, и на другое утро, рано, отвозят письмо в Чернь» (ПСТ, стр. 61).

² Прокудин-Горский, бывший у Киреевского год спустя, описывал так: «Мы последовали..... вверх, по лестнице и вошли в большую официантскую комнату. Несколько челядинцев вскочили на ноги, а также два старика, в белых галстухах. Оба они приветствовали нас при входе по старинному обычаю, с низкими поклонами» («Поездка в Карачевские болота», стр. 51).

³ У Прокудина-Горского: «С раннего утра, у подъезда господского дома кипела деятельность. Несколько человек прислуги, в том числе и повар, личность немаловажная в этом случае, отправляясь с нами в отъезд, укладывали в дорожный фургон: провизию, зелень, ящики вин, матрацы, подушки, кухонную и столовую посуду» (там же, стр. 57).

⁴ Обычным местом стоянки охоты Киреевского была деревня Казинки в 40 верстах от Шаблыкина.

⁵ «Охотники, знакомые Киреевского» (н. п. С. А.). В книге Киреевского: «40 лет постоянной охоты» читаем: «Говоря о стрелках, которые стреляли почти постоянно хорошо, я должен упомянуть о следующих: Каз...., Мол..., Кост....., Ос....» (стр. 77). Очевидно, между другими здесь идет речь о Казакове и Костецком.106

107 ⁶ Можно прочесть: и славный

⁷ Егерями у Киреевского были Федя и брат его Николай, приличной наружности молодые люди, весьма щеголевато одетые, ходившие за охотниками для ношения питья и других вещей (Прокудин-Горский, стр. 50 и 58).

⁸ Желтый сетер, любимая собака Толстого.

⁹ Уездный город Орловской губ.

¹⁰ Правильнее Богуслово или Богословская — почтовая станция на большой дороге между Мценском и Чернью (в 12 верстах от Мценска и в 16 верстах от Черни). С. А. Толстая писала 31 июля: «Напишу еще завтра, а потом 4-го вышлю лошадей и письмо в Богуслов. Как бы сама я выехала на встречу».

Во встречном письме от того же числа (31 июля) С. А. Толстая писала: «Нынче переписывала [«1805 год»] и прочла вперед немного, что я еще не видала и не читала, — а именно, как жалкий, повязанный старичек Мак приехал сам признаться, как его разбили; а кругом его любопытные адъютанты, а он почти рыдаетъ, и его свиданье с Кутузовым [гл. III второй части первого тома «Войны и мира» по изд. 1886 г.]. Мне ужасно это понравилось, оттого и пишу об этом тебе». (ПСТ, стр. 63.)

* 45.

1865 г. Августа 5—15.

Чтобы воспользоваться временемъ, поѣду въ Никольское и вечеромъ пріѣду къ тебѣ. — Я здоровъ и радуюсь, что увижу тебя.

Извѣстіе очень поразило меня.¹ Все переговоримъ.

У Фета было очень пріятно.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Публикуется впервые. Датируется на основании слов письма: «поеду в Никольское и вечером приеду к тебе», указывающих на то, что С. А. Толстая находилась не в Ясной поляне, а где-то близ Никольского; данное обстоятельство заставляет отнести письмо к лету 1865 г., когда С. А. Толстая жила в Покровском, находившемся в 25 верстах от Никольского-Вяземского. Приурочиваем эаписку к 5—15 августа, так как Толстой отвез свою семью к сестре М. Н. Толстой в Покровское 25 июля и тотчас выехал к Новосильцеву и Киреевскому, возвратился от Киреевского в начале августа и в те числа еще не видел Фета, о котором упоминается в настоящей записке; остается отнести записку ближе к середине августа, ко времени до переезда семьи Толстого в Никольское, что имело место во второй половине августа 1865 г.

¹ О чем идет речь, определить нельзя. Возможно, что известие касается нового оборота дела во взаимоотношениях С. Н. Толстого и Т. А. Берс.

107 108

1866

* 46.

1866 г. Января первая половина. Москва.

Доѣхали мы прекрасно, милый другъ. Немного — на часъ опоздали. — Въ Кремлѣ¹ все по старому. Квартира, говорятъ, цѣла, и мама берется все устроить. Завтра за все примусь. Квартира эта та, на которой жила Ольга съ К.² Рояль ея тутъ же. Кухарки уже нѣтъ. Завтра буду искать. Пожалуйста, не выѣзжай мнѣ навстрѣчу. Мнѣ что то страшно — ты такъ меня провожала.

Кузьминскій³ хочетъ ѣхать въ Москву.⁴ Онъ съ тоб....

Нѣтъ, это вздоръ. Во вторникъ пріѣду. Цѣлую тебя, милая.

Твой Л.

Печатается впервые по автографу, хранящемуся в АТБ. Датируется первой половиной января 1866 г. на основании содержания письма, в котором речь идет о найме квартиры в Москве. Около 21 января 1866 г. Толстой с семьей приехал в Москву и поселился, наняв меблированную квартиру на Большой Дмитровке в доме Хлудова (ныне № 7). Этому, как явствует из письма, предшествовала поездка Толстого в Москву для подыскания помещения, между тем как С. А. Толстая оставалась в Ясной поляне.

¹ Т. е. в семье Берсов.

² Ольга Александровна Исленьева (1845—1909), дочь А. М. Исленьева, вышедшая замуж за Михаила Михайловича Кириакова.

³ Александр Михайлович Кузминский (р. 22 марта 1845 г., ум. 1 марта 1917 г.), сын Михаила Петровича Кузминского (1811—1847) и Веры Александровны, рожд. Иславиной (ум. 1909 г.). Двоюродный брат С. А. Толстой. С 1867 г. муж Т. А. Берс. Окончил училище Правоведения в 1864 г. Занимал ряд должностей по судебному ведомству в Петербурге и провинции, постепенно повышаясь по служебной лестнице. В январе108 109 1910 г. был назначен первоприсутствующим соединенного присутствия первого и кассационного департаментов Сената. Действительный тайный советник. Подробнее об А. М. Кузминском см. письма 1875 г. к Т. А. Кузминской, т. 62. Толстой изобразил Кузминского, его служебные отношения и среду в лицах своих романов судебного и административного мира: Каренине (корректность, исполнительность, формализм, полусерьезный иронический тон в разговорах и письмах с женой, с обращением на «вы»); Иване Ильиче (описание устройства новой квартиры Ивана Ильича в отсутствие жены в 1880 г. взято из переписки Кузминского с женой, переехавшего на новую службу в Харьков в 1879 г.), Игнатии Никифоровиче Рагожинском («Воскресенье»). Общий тон разговоров Толстого с Кузминским и их позднейших разногласий воспроизведены в гл. XXXII и XXXIII второй части «Воскресенья». Кузминский, проживая в отпуску в Ясной поляне, переписывал Толстому его произведения («Декабристы», «О жизни» и др.).

* 47.

1866 г. Апреля 11—26. Чернь.

Ну, пишу и изъ Черни, пальцами, к[оторые] не разгибаются отъ холода. Несмотря на енотовую шубу, я продрогъ ужасно отъ встрѣчнаго пронизывающаго вѣтра, но теперь послѣ обѣда наконецъ согрѣлся совершенно и теперь¹ часа, мы ѣдемъ на скверной Никольской парочкѣ. Такъ еще рано, и я такъ мало усталъ, что думаю, что покойнѣе и пріятнѣе будетъ ѣхать къ Дьякову верхомъ на Стрѣлкѣ. — Ну, опять до свиданья, душенька, Христосъ съ тобой, какъ писали наши отцы. — Будь умна и осторожна.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Публикуется впервые. Основания датировки (11—26 апреля 1866 г.) следующие: имеется письмо С. А. Толстой, помеченное апрелем 1866 г., среда (число оторвано), в котором она пишет: «вчера вечером, часов в 11 мне привезли твою записочку с лошадьми»; среды были в апреле 1866 г. — 6, 13, 20 и 27, — но есть письмо С. А. Толстой к Т. А. Берс с припиской Толстого от 5 апреля 1866 г., вследствие чего начало апреля отпадает. Из содержания писем Толстого и С. А. Толстой явствует, что второе является ответом на первое: Толстой пишет о холоде, пронизывающем ветре и желании ехать дальше к Дьякову верхом. С. А. Толстая пишет: «Какая ужасная метель и ветер и холод..... Хуже времени нельзя было выбрать» и далее: «Вечером-то разгулялась погода и верно ты не отложил намерения ехать прямо в Черемошню [имение Дьяковых], а перед этим: «воображаю, как все были рады, особенно Таня». Согласно письму Т. А. Берс от 14 марта 1866 г. к С. А. Толстой, первая приехала гостить к Дьяковым 10 марта109 110 1866 г. В своих воспоминаниях она рассказывает о приезде в эту весну Толстого к Дьяковым («Моя жизнь дома и в Ясной поляне», III, М. 1928 стр. 102—103).

¹ Пропуск в подлиннике.

48.

1866 г. Август 10. Лапотково.

Посылаю тебѣ 5 бекасовъ. Я не успѣлъ дойти до Ѳоминки,¹ а все настрѣлялъ подъ Карамышевымъ.² Кушай и поминай, и дожидай меня. Должно быть, доѣду на своихъ.³ Доставившему тебѣ бекасовъ дай 20 коп. —

Твой Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 47. Датируется на основании встречного письма С. А. Толстой от 11 августа 1866 г., в котором она пишет: «Вчера Сережа, как проснулся, спросил где ты, и когда ему сказали, что поехал в Никольское, он..... долго плакал», а также в виду связи настоящей записки с последующими; из них, явствует, что Толстой писал вce эти записки с дороги, направляясь в Никольское. В ПЖ датировано 1865 г.

¹ Деревня в 24 верстах к югу от Ясной поляны.

² «Ближайшее болото, где охотился Л. Н.» (н. п. С. А.).

³ С. А. Толстая писала 11 августа: «Если ты поехал на своих лошадях до Никольского, мне будет очень жаль, потому что я не получу от тебя известия с кучером».

В письме С. А. Толстой от 11 августа читаем: «Слава богу, что такая чудесная погода. Тебе будет и весело и хорошо ехать, а нам веселее оставаться».

49.

1866 г. Август 11.

Доѣхалъ я за Сергіевское¹ вчера часу во 2-мъ ночи. И прекрасно выспался на сѣнѣ. Привезли ли тебѣ бекасовъ и записку изъ Лапоткова?² Ночую и пью чай въ избѣ милаго русскаго мужичка. Что за свиньи и неряхи. Дьяковская лошадь такъ ослабѣла, что нетолько долженъ ее оставить, но что, боюсь, Кузьма³ принесетъ домой одинъ хомутъ и кожу. На совѣсти у меня не будетъ ея смерти, — я ѣхалъ очень тихо. Цѣлую тебя, душенька, тетиньку и дѣтей.110

111 Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликована по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 48. Датируется на основании фразы письма: «Привезли ли тебе бекасов и записку из Лапоткова», относящейся к предшествующему письму. В ПЖ отнесено к 1865 г.

¹ В 40 верстах от Ясной поляны.

² Деревня в 25 верстах к югу от Ясной поляны по почтовому тракту; в 6—7 верстах от Фоминки.

³ «Кучер» (н. п. С. А.).

50.

1866 г. Август 12. Чернь.

Пріѣхалъ во 2-мъ часу въ Чернь¹ на парѣ. Видѣлъ, какъ Дьяковская шаталась и собиралась умирать, и ужасно жалко. —

Сейчасъ встрѣтилъ гусарскаго стараго офицера,² Ваську Денисова нынѣшняго вѣка, — плохъ. Гусаръ съ маленькимъ оттѣнкомъ нигилизма. Нынче буду ночевать у Маши;³ завтра, ежели Богъ милос[тивъ], рано поѣду въ Николь[ское] и къ завтраку къ Дьяковымъ.⁴

Тамъ переночую; но во всякомъ случаѣ не раньше понедѣльника⁵ буду дома.

Прощай, душа моя. Цѣлую тебя и дѣтей. —

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 49. Датируется на основании слов: «Видел, как Дьяковская шаталась и собиралась умирать», стоящих в непосредственной связи с текстом предшествующей записки. Приурочиваем к этому письму конверт с надписью рукой Толстого: «Ея Сіятельству Графинѣ Софьѣ Андревнѣ Толстой. На станцію Ясенки», штемпель: «Чернь. 1856 г. Авг. 12», принимая во внимание, что в штемпеле набор цыфр неправилен (в 1856 г. Толстой не был женат) и считая, что 1856 было набрано неправильно вместо 1866 г. В ПЖ письмо отнесено к 1865 г.

¹ В 36 верстах от Сергиевского, откуда ехал Толстой.

² Кто это, неизвестно. Ротмистр Денисов — действующее лицо в романе «Война и мир».

³ У М. Н. Толстой в ее имении Покровском, находившемся в 7—8 верстах от Черни Тульской губернии.

⁴ В имение Черемошню, в 16—17 верстах от Никольского-Вяземского. С. А. Толстая писала 12 августа: «Где ты провел нынешнюю ночь, был сильный дождь, уж не в дороге ли? Я никак не соображу до сих пор твой маршрут. Должно быть нынче ты у Дьяковых» (не опубликовано).111

112 ⁵ 15 августа. В письмах того времени С. А. Толстая ошибалась в отношении дней недели: письмо от 11 августа она ошибочно надписала пятницей, а писанное на другой день — субботой; на самом деле 11 число падало на четверг, 12 — на пятницу.

51.

1866 г. Октября 29. Сергиевское.

Мы пріѣхали въ Сергіевское¹ въ четыре часа благополучно; Дремали, но не спали. Кажется, Таня² не устала, и респираторъ³ ей пріятенъ. Богъ съ тобой. Надѣюсь, что ты уже будешь поднята духомъ, когда получишь эту записочку. Ежели можно раньше пріѣхать, то пріѣду, потому что только съ тобой, дѣтьми я дома и человѣкъ; но едвали будетъ можно. Прощай, цѣлую тебя вѣ глаза. —

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 49. Датируется 29 октября 1866 г. на основании письма С. А. Толстой от 29 октября (без обозначения года) и письма Т. А. Берс к С. А. Толстой от 1 ноября из Черемошни, куда Толстой отвез Татьяну Андреевну к Дьяковым. В ПЖ данное письмо и следующие отнесены к весне 1866 г.

¹ Почтовая станция в 42 верстах к югу от Ясной поляны. Выехав с вечера 28 октября, Толстой с Т. А. Берс были в Сергиевском в 4 часа утра.

² У Т. А. Берс предполагали начало чахотки. В письме от 29 октября С. А. Толстая писала: «Еще погода меня расстраивает: такой дождь и грязь, и ветер. Как бы Таня не простудилась, и как бы вы доехали благополучно» (не опубликовано).

³ Т. А. Берс запрещали говорить на воздухе и надевали респиратор (маска на рот). «Мне сделали его в Москве, но я мало пользовалась им» (Т. А. Кузминская «Моя жизнь дома и в Ясной поляне», III, М. 1928, стр. 123).

Во встречном письме от 29 октября С. А. Толстая писала: «Милый Лева, кашель Тани [дочери] созрел, получше ей стало, и хрипит меньше и спала лучше. Я так рада! Прочие дети тоже совсем здоровы. Тебя поздравляю наконец почетным мировым судьею. Сегодня прислали бумагу, и первый съезд назначен 3-го ноября..... Если б не погода, поехала б покататься или гулять бы пошла. А то и этого нельзя. И Сережа [сын] на меня грусть нагнал, что он дурно воспитан. Действительно, такой у него иногда неприятный тон и глупые слова. Нынче он очень не мил. Что-то будет говориться и делаться в Черемошне. Если, Лева, очень будет дурна дорога и погода, и особенно если Таня поедет назад, ради бога не спешите, обо мне не думайте, а переждите денька два».

112 113

52.

1866 г. Октября 29. Чернь.

Пріѣхали въ Чернь около 9-ти и рѣшили ѣхать прямо на Никольское. Хотя и грязь ужасная, но думаю, что временемъ выгадаемъ. — Отъ Сергіевскаго я спалъ все время, также и Таня, и до сихъ поръ я одобряю ночную ѣзду. Съ тѣхъ поръ какъ я уѣхалъ, только и случилось событій, что сонъ. — И сонъ я видѣлъ, что Красила нашелся и бѣжитъ по прешпекту, а за нимъ его щенята. Красила — сука, а щенята его сороконожки насѣкомые, и ихъ безчисленное множество.—

Теперь ужъ можно опредѣлить приблизительно, что раньше 3 часовъ мы въ Чермошню никакъ не попадемъ, и то дай Богъ. —

Прощай, душенька, цѣлую тебя.

На четвертой странице: Ея Сіятельству Графинѣ Софьѣ Андреевнѣ Толстой. На Ясенедкую станцію.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 49—50. Датируется на основании предшествующего письма: от Сергиевского до Черни 35 верст, следовательно, выехав в пятом часу утра, Толстой с Т. А. Берс в тот же день в 9 часов утра были в Черни.

* 53.

1866 г. Октября 30. Черемошня.

Милый другъ!

Пріѣхали мы вчера въ 5 часовъ вечера. Кое какъ дотащились въ каретѣ на Никольскихъ лошадяхъ. У Дьяковыхъ все по старому. Они ужасно обрадовались. Долли¹ очень плоха. И съ вечера начались разговоры о заграничной поѣздкѣ. Я проснулся нынче — Дьяковъ разсказываетъ, что Долли не спала всю ночь отъ страшной боли. Мы поговорили съ нимъ о заграницѣ. Я подпускалъ тонкіе доводы въ пользу, онъ ушелъ и, вернувшись, позвалъ меня на совѣщаніе. Они окончательно рѣшили ѣхать, вѣроятно, въ ноябрѣ. Таня рѣшила возвращаться со мной, и всѣ они просятъ меня остаться еще день.

Какъ мнѣ это ни тяжело, я согласился, тѣмъ болѣе, что Таня ослабѣла и устала. Послѣ завтра мы выѣдемъ² и будемъ113 114 во вторникъ,³ въ ночь, но я еще попробую уговорить ихъ отпустить Таню выѣхать раньше. — Ежели ты и дѣти здоровы, то вѣрно одобришь даже наше рѣшеніе. Авось у тебя все хорошо. Въ Никольскомъ⁴ дѣла нехороши. Гречиха такъ плоха умолотомъ, что вмѣсто 1,000 р. дастъ 300, а скотина въ Никольскомъ собственно подохла вся — 65 штукъ. —

Посылаю это письмо съ нарочнымъ въ Чернь. Надѣюсь, оно дойдетъ до тебя въ понедѣльникъ.

Прощай, душечка, обнимаю и цѣлую тебя въ глаза и во всю.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Публикуется впервые. Датируется 30 октября на основании предшествующего письма, в котором сказано: «раньше 3 часов мы в Черемошню никак не попадем», в настоящем же письме Толстой пишет: «Приехали мы вчера в 5 часов вечера».

¹ Дарья Александровна Дьякова, жена Д. А. Дьякова. Т. А. Берс писала о ней С. А. Толстой 22 ноября 1866 г.: «Приехала Доля [в Москву] всё такая же больная. Папа нашел ее очень плохою, и на меня такое отчаяние и уныние вчера вечером нашло, как точно ее уже похоронили..... Дьяковы совсем собираются за границу, а папа говорит, что Доле это ничего не поможет, и это-то и ужасно. Как ни поверни, для нее всё гадко».

² На самом деле Толстой выехал 31 октября, а Т. А. Берс осталась. Последняя писала С. А. Толстой 1 ноября из Черемошни: «Как уехал вчера Левочка, мне сделалось так невыносимо скучно, что я, если бы он вернулся, наверно поехала бы с ним назад». Тут же Т. А. Берс высказывает предположение выехать в Ясную поляну 7 ноября 1866 г.

³ 1 ноября.

⁴ Никольское-Вяземское, имение Толстого.

54.

1866 г. Ноября 10. Тула.

Ну вотъ, милый другъ, съ нами и случилось то, чего я боялся — сломалось колесо, и мы за нимъ простояли 1¹/₂ часа, и еще теперь стоимъ около часа. Особенно странный и счастливый случай, что въ самую критическую минуту, когда мы стояли посереди дороги, мы встрѣтили Якова.¹ Онъ намъ много помогъ. Дай ему отъ меня 1 руб. сер. — Какова собака Шумка?² Прелесть. — То, что мы опоздали, не доказываетъ, что я пріѣду позже. Только Берсовъ перебудимъ. А[ндрей] Е[встафьевичъ] встанетъ, услышитъ меня и закричитъ во весь114 115 домъ. Я здоровъ и спокоенъ, дай Богъ, чтобъ къ добру. Завтра жду твоей телеграммы. Мы пріѣдемъ, ежели теперь не будетъ несчастій, все таки часу во 2-мъ. Прощай, думай, что теперь меньше дня до свиданья. Главное, какъ можно меньше предпринимай. И въ случаѣ чего, не торопись. Все образуется. О Сережѣ телеграфируй, да ты и сама знаешь. Таня благополучна, но не ѣстъ и начала не ходить.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые напечатано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 52. Датируется десятым ноября на основании ответного письма С. А. Толстой, в котором она благодарит «за присланную записочку из Тулы» и пишет: «как мы вчера [т. е. 10 ноября] с тобой прощались».

¹ Я. В. Цветков. Т. А. Кузминская, с которой ехал Толстой, так описывала в своих воспоминаниях этот эпизод: «Дорогой у нас соскочило колесо, и мы стояли полтора часа. К счастью проезжал тут один из наших работников; он отдал нам свое колесо, а сам, перевязав что-то, как-то поехал дальше» («Моя живнь дома и в Ясной поляне», III, 1928, стр. 123).

² Об этой собаке Л. А. Берс писала С. А. Толстой в Ясную поляну: «Посылаю вам нашего зверя выходца, стеречь ваших овец и телят, которых он очень любит, потому что он вырос и выпоен вместе с нашим теленком, целуются и играют вместе, ей только шесть месяцев. Щенка мы не могли тебе дать, потому что не отыскали ей мужа по росту летом, хотя я и хлопотала, да напрасно, вероятно она останется всегда в девках, как ее Трифовна прозвала еще с детства; еще ее зовут Шумка» (письмо от 6 сентября 1864 г.; хранится в ГТМ).

55.

1866 г. Ноября 11. Москва.

Вотъ мы и пріѣхали, милая моя голубушка. И пріѣхали благополучно и всѣхъ застали благополучными. Ѣхали мы скорѣе, чѣмъ думали, такъ что подъѣхали къ дверямъ гофъ-медиковымъ въ концѣ 7-го часа. Не знаю, гдѣ кто былъ, но очутились всѣ съ извѣстнымъ тебѣ визгомъ на лѣстницѣ и въ столовой. Андр[ей] Евст[афьевичъ] точно такой же, какой былъ прошлаго года, — онъ очень былъ радъ щенку¹ и помѣстилъ его у себя въ пристройкѣ. Люб[овь] А[лександровна] потолстѣла. Очень рада Танѣ, но я вижу въ ея глазахъ и рѣчахъ непріязненную arrière pensée,² что Таня уѣзжаетъ съ115 116 Дьяковыми.³ Оба родителя, какъ ты и предполагала, упорно стоятъ на томъ, что у Тани не можетъ быть чахотки, — съ самоувѣреннымъ озлобленіемъ, даже Л[юбовь] А[лександровна]. О поѣздкѣ Тани говорятъ еще мелькомъ, не останавливаясь и какъ бы предчувствуя, что этотъ предметъ еще будетъ продолжительнѣе обсуживаться. — Петя⁴ еще и очень выросъ. И еще не веселъ. Володя⁵ нездоровъ, — горло болитъ, — и имѣетъ пасмурный, но кроткій видъ. Степа⁶ веселъ и доволенъ; онъ 3-мъ въ своемъ классѣ и надѣется быть на золотой доскѣ. Славочка⁷ на мои глаза все такой же. Лиза⁸ съ Таней внизу, въ большой комнатѣ. Володя съ Степой въ вашей пристройкѣ. Петя въ няниной комнатѣ и я съ нимъ.

Мы по Таниной методѣ ничего не ѣли всю дорогу, и благодаря тому я пріѣхалъ очень свѣжъ; но теперь напился чаю, поѣлъ тетеревовъ, к[отор]ыхъ съ своимъ милымъ, наивнымъ гостепріимствомъ мнѣ нарѣзывалъ Андр[ей] Евс[тафьевичъ], и теперь лицо горитъ, усталъ и лѣнивъ. Впрочемъ и не знаю, что можетъ еще быть очень интереснаго. Л[юбовь] А[лександровна] очень расспрашиваетъ про нашихъ дѣтей. Даже трогательно. Сашѣ⁹ будемъ телеграфировать. Ольга Обакумова выходитъ за Матвѣева,¹⁰ Танинъ на безрыбьи ракъ рыба! такъ велитъ написать Лиза. Лиза нѣсколько похудѣла, у ней страшно болѣлъ корень зуба, к[отор]ый ей вырѣзывали, выпиливали съ мучительной болью.

Завтра пойду къ Башилову,¹¹ въ типографію¹² и въ Румянц[евскій] музей читать о масонахъ. Прощай, душенька, голубчикъ, знай и помни, что я о тебѣ не меньше твоего думалъ дорогой, думаю теперь и буду думать. Прощайте, милые Соня, Сережа, Таня, Илюша.¹³ Цѣлую руку тетеньки. — До завтра.¹⁴

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 52—53. Датируется одиннадцатым ноября на основании следующего письма от субботы (12 ноября), начинающегося словами: «Вот, мой милый друг...... второй день и второе письмо».

¹ Еще в письме от 3 августа 1866 г. А. Е. Берс писал Толстому: «Что поделывают щенята Доры? Я прошу тебя, если возможно, оставить мне двоих». Т. А. Кузминская вспоминала: «С нами ехал щенок Доры для моего отца» («Моя жизнь дома и в Ясной поляне», III, стр. 123).

² [заднюю мысль,]116

117 ³ C. A. Толстая писала в дневнике под 12 ноября: «Лева в Москве, Таню повез. Ее здоровье плохо, и это приводит меня в отчаяние..... Она вероятно поедет с Дьяковыми в Италию» (1860—1891. М. 1928, стр. 96).

⁴ Петр Андреевич Берс, которому было тогда семнадцать лет.

⁵ Владимир Андреевич Берс, ему было тринадцать лет.

⁶ Степан Андреевич Берс, одиннадцати лет.

⁷ Вячеслав Андреевич Берс, пяти лет.

⁸ Елизавета Андреевна Берс.

⁹ Александр Андреевич Берс.

¹⁰ «Племянник Боcтонжогло, очень молодой человек» (н. п. С. А.). Об Абакумовой упоминает в своих воспоминаниях Т. А. Кузминская, называя ее «хорошенькой кузиной» соседки по даче в Покровском Юлии Мартыновой (I, стр. 91).

¹¹ Михаил Сергеевич Башилов (1820—1870), художник, сын Софьи Михайловны Исленьевой, по мужу Башиловой (сестры А. М. Исленьева). В 1860—1870-х гг. был инспектором Московского училища живописи, ваяния и зодчества. Башилов был известен своими иллюстрациями к «Горю от ума»; Толстой увлекся мыслью издать свой роман «Война и мир» с рисунками, которые и были заказаны Башилову. Четыре письма Толстого к Башилову опубликованы вместе с отдельными иллюстрациями Башилова к «Войне и миру» П. И. Бирюковым в «Голосе минувшего» 1913, сентябрь. См. т. 61.

¹² В типографию Каткова, где Толстой предполагал печатать отдельным изданием привезенные главы «1805 года» («Войны и мира»).

¹³ Второй сын Толстого — Илья Львович Толстой (р. 22 мая 1866 г. — умер 12 декабря 1933 г.). Первыми учителями его были: С. А. Толстая — чтение и письмо, русский и французский язык, и Толстой — арифметика. Из гувернеров упомянем: Ф. Ф. Кауфмана, Рея, коммунара Ниефа. Греческому языку И. Л. Толстой учился у отца. В 1881 г. И. Л. Толстой выдержал вступительный экзамен в Московской частной классической гимназии Поливанова, в которой прошел семь классов, гимназии не окончив. В 1887 г. отбывал воинскую повинность в Сумском полку. 28 февраля 1888 г. женился на Софье Николаевне Философовой. После женитьбы поселился на хуторе при имении Никольское-Вяземское — Протасово, Александровна тож, а затем в имении Гриневке, Чернского уезда, Тульской губернии, которую получил по семейному разделу в 1891 г., где вводил усовершенствованные формы сельского хозяйства. В 1891—1892 гг. и в 1898 г. принимал участие в помощи голодающим. Был членом управы и гласным Чернского уездного земства. Продав Гриневку в 1900 г., переехал во вновь купленное имение Мансурово, Дубровка тож, Калужской губернии и уезда. Состоял гласным Калужского губернского земства. Занимался делом народного образования (организовал школы в Гриневке, Старухине Чернского уезда и в Мансурове). Служил в Первом российском страховом обществе и в Калужском отделении Крестьянского банка. В 1915 г. был редактором газеты «Новая Россия». Разойдясь с первой женой, И. Л. Толстой, вступил во второй брак в 1920 г. с Надеждой Клементьёвной Катульской (по первому браку — Паршиной). С 1916 г. жил в США, где выступал с чтением117 118 лекций, работал в качестве режиссера на кино-съемках в Галливуде. Выступал в качестве писателя под псевдонимом Ильи Дубровского. Под этим именем им опубликован рассказ: «Одним подлецом меньше» («Русская мысль» 1905, сентябрь, стр. 185—197; переиздан отдельной брошюрой в 1906 г. в изд. «Посредник» № 625). Под собственным именем им опубликованы следующие рассказы: «Поздно» («Вестник Европы» 1914, апрель, стр. 97—116); «Маленькая» («Русское слово» 1915, № 296), «Катя» («Иллюстрированная Россия» 1931, № от 26 сентября), а также стихотворения «Не правда ли, как быстро время пролетело» («Столица и усадьба» 1916, № 60—61, стр. 13) и «Забытая струна» (Однодневная газета «Спасите от преступления» от 21 ноября 1913 г.). Толстому посвящена книга И. Л. Толстого «Мои воспоминания» М. 1914, изд. Сытина; другое издание — Ладыжникова, Берлин, sine anno (первоначально печаталось в виде отдельных статей в «Русском слове» за октябрь, ноябрь и декабрь 1913 г.). Второе дополненное издание с предисловием Нусинова, М. 1933. Нам известны, кроме того, следующие отдельные статьи И. Л. Толстого под собственным именем: «Из Тульской губернии» («Петербургские ведомости» 1899 г., № 108); «Кто виновник?» («Русское слово» 1910 г., № 269); «Отрывок из воспоминаний об отце» («Русские ведомости» 1911 г., № 256); «М. Н. Толстая» («Русское слово» 1912 г., № 83 и «Новое время», 1912 г. 12 апр. Некрологи); «Из воспоминаний об отце» («Русское слово» 1912 г., № 257); «Разъяснения любимого ученика» («Новое время» 1912 г., № 13181); «Письмо в редакцию» («Русское слово» 1913, №40); «К выставке художника Салтанова» («Русское слово» 1913, № 42); «Поль Дерулед в Ясной поляне» («Русское слово» 1914 г., № 33); «Впечатления» («Русское слово» 1914 г., № 183); «В Галиции. В покоренной стране» (там же, № 207); «Картинки войны. Опустевшие казармы» (там же, № 219); «Князь Д. А. Хилков» (там же, некролог, № 248); «Около войны. Опять в Ярославе» (там же, № 254); «Поля смерти» (там же, № 255); «Внук Л. Н. Толстого» («Русское слово» 1915 г., № 82); «Призраки» (сб. «Клич». М. 1915); «Мои старые друзья» («Столица и усадьба» 1916 г., № 59, стр. 21—22). Издал в Америке сборник своих очерков «Visions». Наиболее обстоятельный некролог о нем в «New York Herald Tribune», 1933, № от 13 декабря.

¹⁴ На третьей странице письма приписка рукой Т. А. Берс.

В ответном письме от 15 ноября С. А. Толстая писала: «Я совсем ожила, милый мой друг, получив от тебя еще только первое письмо. Но, слава богу, и то, я так рада, что даже раскаиваюсь, что писала тебе о своей скуке и наводила на тебя этим тоску. И так ты мне всё хорошо, подробно, хотя и лаконически описал, как и что в Кремле; так и встрепенулось у меня сердце, так бы и полетела в Москву, я их так всех люблю; и так страшно, что папа уже стар, и, сохрани бог, разорится наше милое Кремлевское гнездо. На тот год непременно съезжу к ним. Знаю, милый, и уверена, что ты думаешь о нас всех, а я-то как думаю и мучаюсь о тебе и как люблю тебя. Нынче, всю ночь решительно не спала и всё мучилась, что письма не было вчера. Если б ты знал, какая была длинная, мучительная и страшная для меня ночь..... То-то я ждать тебя буду! Это письмо почти наверное, я так надеюсь, уже не застанет тебя в Кремле.118 119 На всякий случай всё-таки пишу тебе. У нас, слава богу, всё хорошо, всё благополучно, и дети здоровы. Нынче не гуляли, погода нехороша, а с англичанкой дело идет хорошо, хотя мы еще не устроились, т. е. дети еще не у нее в комнате, а в детской и спят и едят и аа. И я целый день должна быть с ними» (не опубликовано).

56.

1866 г. Ноября 12. Москва.

Суббота, вечеромъ.

Вотъ, мой милый другъ, голубчикъ, второй день и второе письмо. Вотъ всѣ событія дня: Спалъ я отчего-то дурно — проснулся въ 7-мъ часу, — знаешь, въ томъ нервномъ раздраженіи, к[отор]ое предшествуетъ моему 70-ти лѣтнему состоянію, к[отор]ое и было. Утромъ пили кофей всѣ вмѣстѣ. Таня такая же. Ждали Разсвѣтова,¹ и потому я со двора не выходилъ. Разсвѣтовъ пріѣхалъ, я ему сказалъ, что умоляю его безъ учтивости къ А[ндрею] Е[встафьевичу] и безъ ménagement² сказать самымъ рѣзкимъ и положительнымъ образомъ свое мнѣніе. Пришла Таня, стали ее слушать. Меня всегда ужасно волнуетъ это слушанье и разговоры. Разсвѣтовъ сказалъ самымъ положительнымъ образомъ, что легкія Тани въ худшемъ состояніи, чѣмъ были прошлаго года, что у нея даже, по его мнѣнію, есть начало чахотки, что онъ совѣтуетъ ѣхать за границу, и все то, что мы знали, т. е. régime спокойствія, питанія, воздержаній отъ усилій пѣнья и т. д. Онъ посовѣтовалъ еще позвать Варвинскаго.³ И Варвинскій будетъ въ понедѣльникъ. Для меня и безъ Варв[инскаго] и Разсвѣт[ова] сомнѣнія нѣтъ въ ея положеніи, но, что я и предвидѣлъ, А[ндрей] Е[встафьевичъ] и Л[юбовь] А[лександровна] упорно стоятъ на своемъ, что у ней легкія здоровы, а А[ндрей] Е[встафьевичъ] толкуетъ о лихорадки, желудкѣ и т. д., но я не далъ ему мудрить, и, слава Богу, на существенное-то, на поѣздку за границу, родители согласны. Бѣдная наша милая Таня, какъ она мнѣ жалка и мила. Я впрочемъ твердо надѣюсь, что она оправится. Вчера мнѣ сказалъ А[ндрей] Е[встафьевичъ], что ея крестная мать⁴ даетъ ей деньги за границу, но подробно не разсказалъ, вѣрно ли и сколько; и понимаешь, что я не распрашивалъ, какъ и что, а сказалъ, что мы даемъ деньги.

Съ деньгами очень непріятно, А[ндрей] Е[встафьевичъ] ѣздилъ къ Булочкину, мѣнялѣ, и тотъ ему сказалъ, что билеты иначе нельзя заложить, какъ по 10 процентовъ, такъ что, отдавъ119 120 Дьякову за 8, будешь получать только 3 вмѣсто прежнихъ 5. — Продать билеты было бы выгоднѣе, но я знаю, что тебѣ это будетъ непріятно, и поэтому я заложу. Потеря небольшая.

Въ 12 часу я пошелъ со двора къ Башилову. Засталъ сначала одну Мар[ью] Ив[ановну]⁵ и дѣтей.⁶ Какія прелесть дѣвочки. Всѣ онѣ были страшно больны въ скарлатинѣ. Теперь выздоровѣли. Меньшая дѣвочка была въ поносѣ 3 мѣсяца, и чуть до смерти не залечили, и вылечилъ Высоцкій⁷ чѣмъ? однимъ молокомъ сырымъ. Пришелъ Башиловъ. Картинокъ онъ сдѣлалъ всего только 13. Нѣкоторыя, какъ смерть Безухова и поцѣлуй, необыкновенно хороши; но вся часть, напечатанная въ прошломъ году, еще нерисована, а Рихау⁸ отсталъ еще больше въ работѣ, такъ что нѣтъ возможности кончить картинки къ новому году. Такъ что я рѣшилъ въ нынѣшнемъ году картинокъ вовсе непечатать. О томъ же, ни [?] къ будущему году печатать ли картинки со всѣмъ романомъ, я еще не рѣшилъ.

Оттуда пошелъ въ типографію Каткова. Тамъ мнѣ дали счетъ всего печатанія въ 1200 р[ублей]; впередъ денегъ я дамъ только 300 р[ублей]. Завтра получу отъ нихъ рѣшительный отвѣтъ. — Экземпляровъ 3600.⁹ — Потомъ зашелъ на гимнастику, но былъ такой 70-лѣтній, что ничего не могъ дѣлать, да и Берсы теперь обѣдаютъ въ три.

Послѣ обѣда, за к[отор]ымъ была только Кат[ерина] Егор[овна],¹⁰ заснулъ за ширмами въ спальнѣ. Потомъ, поболтавши, чтобы не пропалъ вечеръ, поѣхалъ къ Эленѣ Горчаковой,¹¹ но не засталъ ее, и вечеръ провелъ дома. —

Знаешь ли, что Саша Кузьминской переводится въ Тулу судебнымъ слѣдователемъ. Я радъ, особенно за тебя. Сашѣ¹² нашему не телеграфировали, а написали письмо. — Петя мраченъ и скученъ и лѣнивъ. Онъ стыдится, что въ 5-мъ классѣ гимназіи. Но Степа и Володя очень оживленно толкуютъ о гимназіи и, видно, довольны и хорошо учатся. Завтра, вѣрно, получу твое письмо. Безпрестанно о тебѣ думаю, и боюсь, что нынѣшній разъ нисколько не безпокоюсь. Храни васъ Богъ, цѣлую тебя и твои руки, милый голубчикъ. Цѣлуй тетиньку и дѣтей.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 54—56. На письме собственноручная помета Толстого: «суббота вечером», суббота была 12 ноября.120

121 ¹ Александр Павлович Расцветов (ум. в 1902 г.) — ассистент факультетской клиники Московского университета. С 1874 г. ординарный профессор.

² [не стесняясь]

³ Иосиф Васильевич Варваринский (1811—1878) — профессор Московского университета госпитальной терапевтической клиники.

⁴ Татьяна Ивановна Захарьина, была замужем зa Василием Борисовичем Захарьиным. Знакомая Берсов. Богатая ярославская помещица. Об ней см. в книге Т. А. Кузминской, «Моя жизнь дома и в Ясной поляне», 1846—1862, М. 1925, стр. 44—46.

⁵ Мария Ивановна Башилова, рожд. Беленко. С 1853 г. жена М. С. Башилова.

⁶ Дарья (р. 1857 г.), Марья (р. 1859 г.) и Наталья (р. 1861 г.).

⁷ Капитон Алексеевич Высоцкий, врач.

⁸ Даниил-Карл Иванович Рихау (1827—1883), гравер, основатель ксилографического заведения в Москве.

⁹ Речь идет о печатании «Войны и мира». Толстой привез 19 глав романа, являвшихся продолжением напечатанного в «Русском вестнике», и предполагал их выпустить отдельным изданием в типографии Каткова.

¹⁰ Екатерина Егоровна Безе, гувернантка у Берсов.

¹¹ Кж. Елена Сергеевна Горчакова (1824—1897), четвероюродная сестра Толстого, начальница третьей женской гимназии, жившая в помещении гимназии на Пятницкой улице в Москве. Она нравилась Толстому; в своей дневниковой записи под 23 января 1863 г. он пишет: «Элен славная». Кж. Е. С. Горчаковой принадлежат стихотворения монархическо-патриотического содержания: «10 декабря 1877 г.», «Стихотворение в пользу раненых воинов» М. 1877 г., «Стихотворение в пользу бедных детей» М. 1884, а также особый сборник стихов.

¹² Александр Андреевич Берс.

57.

1866 г. Ноября 14. Москва.

Воскресенье. 14-го.

Пишу въ понедѣльникъ утромъ — въ 7 часовъ. Вчера вечеромъ потушивъ свѣчу, въ постели вспомнилъ, что не писалъ тебѣ, и ночью, какъ будто сбираясь на порошу, просыпался безпрестанно изъ страха пропустить время, — 8 часовъ. —

Вотъ вчерашній день. Утренній кофе, какъ всегда. Потомъ я отправился къ Перф[ильевымъ],¹ въ Зоологическій садъ, къ Зайковскимъ,² въ типографію зa отвѣтомъ, на выставку картинъ³ и на Петровку къ Ржевскому⁴ о телятахъ. Лиза свечера еще хотѣла увязаться со мной на выставку, но, благодаря тому, что она дрыхнетъ до 12-ти, я ушелъ безъ нея, и вмѣсто121 122 ея взялъ Петю. Право, что за человѣкъ эта Лиза! Я ѣхалъ къ Мооквѣ съ мыслью, что за глупость, что Лиза, умная, молодая, здоровая дѣвушка, сестра жены, и я отъ нея кромѣ непріятнаго чувства ничего не имѣю. Не я ли виноватъ въ этомъ? Постараюсь въ этотъ разъ быть съ ней какъ можно проще. Ну, и можешь себѣ представить, не прошло двухъ дней, и она ужъ тяжела, и я радъ, какъ отдѣлаюсь отъ нея. Вчера онѣ легли съ Таней спать. Таня умоляетъ не топить, отворить форточку. Лиза настояла, натопила, и Таня всю ночь не спала и потѣла. — Ну, такъ я пошелъ съ Петей. Въ Зоологич[ескомъ] саду ничего изъ скотины не нашелъ новаго. Одну телочку Холмогорскую, можеть быть, куплю весною, когда будетъ аукціонъ. — У Перфильевыхъ застали дома всѣхъ, кромѣ старика.⁵ Лакей пошелъ докладывать, и слышу изъ за двери голосъ Нас[тасьи] Серг[ѣевны]:⁶ давай его сюда! и сидитъ въ сѣрыхъ букляхъ и корсетѣ, нарядная, только отъ обѣдни. Варинька⁷ постарѣла, похудѣла. Она связала одѣяло Илюшѣ⁸ въ Перфильевскомъ вкусѣ. Фани⁹ съ старшимъ сыномъ,¹⁰ здоровая, веселая, тутъ же. Варинька увязалась съ нами на выставку. По дорогѣ встрѣтили Серг[ѣя] Степ[ановича],¹¹ и онъ пошелъ съ нами. На выставкѣ есть картина Пукирева,¹² — того, чей Неровный бракъ, — Мастерская художника: попь, чиновникъ и купецъ разсматриваютъ картину — превосходно. Остальное все не очень замѣчательно. Есть картинка Башилова. Чего то недостаетъ Башилову какъ въ жизни, такъ и въ искуствѣ, — какого то жизненнаго нерва. — То, да не то.

Встрѣтилъ тамъ Боткина¹³ съ женой, у к[отор]ыхъ Фетъ останавливается. Его ждутъ каждый день. Съ выставки поѣхалъ съ Петей къ Зайковскимъ. Головиныхъ¹⁴ нѣтъ, но видѣлъ въ первый разъ мать.² У нихъ былъ гость, Пановскій,¹⁵ тотъ самый, что я ругаю за фельетоны, и по-французски въ гостиной лопочутъ, и стараются ужасно. Такъ это мнѣ смѣшно. А Ольга милая. Эмилія¹⁶ не нравится мнѣ. Очень здорова и какъ будто преисполнена грѣшныхъ мыслей. Она выдумала себѣ выщипать брови тамъ, гдѣ онѣ срослись, и можешь себѣ представить, какъ это вышло уродливо. Это я, какъ сказалъ и Зайковск[имъ], творилъ въ твое воспоминаніе. И въ самомъ дѣлѣ, мнѣ то только весело, что я дѣлаю, и знаю, что ежели бы ты была, ты бы со мной дѣлала и одобряла. Я не вспоминаю122 123 о тебѣ, a сознаніе тебя при мнѣ всегда. Это не фраза, а это именно такъ. —

Въ типографіи было заперто, и не получилъ отвѣта. У Ржевскихъ поговорилъ, какъ бы получить штукъ 5 телятъ отъ него, но незнаю, какъ еще устроится съ поеніемъ. Дома къ обѣду пришелъ Томашевскій¹⁷ и Майнъ.¹⁸ Майнъ, какъ всегда, уменъ, толковъ, льстивъ и непріятенъ. Томашевскій ужасно жалокъ. Онъ только 3-й день изъ тюрьмы, гдѣ высидѣлъ одинъ, безъ сообщеній ни съ кѣмъ, ни съ молодой женой,¹⁹ безъ книгъ, 4 мѣсяца, и ни за что. За то, что онъ былъ знакомъ съ Петерсономъ,²⁰ кот[орый] тоже ни въ чемъ не виноватъ. Кто судьи его: Сычинской,²¹ Берингъ,²² Михайловскій²³ и т. п. отребье рода человѣческаго. «А напрасно совсѣмъ мы васъ брали», они сказали ему, выпуская. Послѣ обѣда пріѣхала тетя Надя²⁴ съ отцомъ своимъ. — Онъ боленъ, она его привезла. Она мнѣ очень понравилась. О тебѣ, разумѣется, очень распрашиваетъ. Вечеромъ поѣхалъ къ Горчаковыми Засталъ всѣхъ, т.-е. старика,²⁵ старуху,²⁶ Эленъ²⁷ и 3-хъ ея сестеръ.²⁸ Посидѣлъ, ни скучно, ни весело, часа два и вернулся. Заужинался и легъ, забывъ писать тебѣ. Прощай, душенька, я чувствую, что скоро пріѣду. Теперь не могу ничего рѣшительно сказать, оттого что вопросы о печатаніи и деньгахъ ничего не рѣшены. Скажи дѣтямъ, что папаша велѣлъ пикестить,²⁹ и поцѣловать, и прочти имъ что-нибудь изъ письма или выдумай, но чтобъ они знали, что такое значитъ писать.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 56—58. Датируется на основании первых строк письма: «Пишу в понедельник утром, в 7 часов». Помета Толстого перед письмом: «воскресенье» объясняется тем, что Толстой накануне забыл написать письмо и мучился этим ночью. В ПЖ датировано 13 ноября.

¹ Степан Васильевич Перфильев, его вторая жена — Анастасия Сергеевна и их дети.

² Ольга Дмитриевна Зайковская (1844—1919) — дочь Дмитрия Ефремовича Зайковского (1807—1885) и Евфалии Леонтьевны Назимовой (по первому мужу Липовка-Половинец, ум. 1896 г.). Отец был штаб-лекарем, инспектором студентов Московского университета. «О. Зайковская — моя подруга, с которой я держала в университете экзамен» (п. С. А.).

³ Постоянная выставка общества любителей художеств, находившаяся на Тверском бульваре в доме Дубовицкой. На выставке в ноябре 1866 г.123 124 находились произведения Сверчкова, Перова, Шварца, Суходольского, Ходякова, Киндлера, Ахенбаха и снова помещенная картина профессора Маркова «Колизей».

⁴ «Держал в Москве молочное и скотное хозяйство» (п. С. А.). Владелец молочной фермы под Москвой, имел магазин на Петровке и киоск на Страстном бульваре.

⁵ Степан Васильевич Перфильев (1796—1878).

⁶ Анастасия Сергеевна Перфильева (ум. в 1891 г.), дочь гр. С. С. Ланского и кж. В. И. Одоевской.

⁷ Варвара Степановна Перфильева (ум. в 1890 г.), дочь Степана Васильевича Перфильева.

⁸ Сыну Толстых, Илье, которому шел шестой месяц.

⁹ Фани Александровна Перфильева (1837—1929 г.), рожд. Снеткова, дочь театрального парикмахера в Петербурге. Окончив театральное училище в 1857 г., поступила в Александринский театр под фамилией Снеткова третья. Играла Катерину в «Грозе» по желанию А. Н. Островского при первой постановке «Грозы» в Петербурге. Выйдя в 1863 г. замуж за Сергея Степановича Перфильева., навсегда оставила сцену. В советское время получала персональную пенсию. О ней: Нильский, «Воспоминания» («Исторический вестник» 1899, ноябрь); Боборыкин, «Три любимицы» («Артист», 1892, кн. XI, стр. 34—35).

¹⁰ Степан Сергеевич Перфильев (1864—1907), сгорел на даче в Быкове.

¹¹ Сергей Степанович Перфильев (1836—1909), сын С. В. Перфильева; был адъютантом кн. Барятинского на Кавказе в 1857—1863 гг., участвовал во взятии Шамиля, был ранен. Выйдя в отставку, служил при министерстве финансов, состоял в Москве мировым судьей первого призыва, товарищем председателя гражданского отделения суда, в конце жизни почетный опекун.

¹² Василий Владимирович Пукирев (1832—1890), воспитанник Московского училища живописи, ваяния и зодчества; в 1861—1873 гг. служил в нем преподавателем. За картину «Неравный брак» (Третьяковская галлерея в Москве) получил звание профессора живописи народных сцен. Его картина «Мастерская художника» (1863—1864) была приобретена в Третьяковскую галлерею.

¹³ Дмитрий Петрович Боткин (1829—1889), брат жены Фета, владелец картинной галлереи, председатель Московского общества любителей художеств. О нем см. воспоминания Н. И. Шатилова («Голос минувшего» 1916, № 12, стр. 120). Был женат на Софии Сергеевне, рожд. Мазуриной (1840—1889).

¹⁴ Дмитрий Владимирович Головин (1841—1920), председатель Александровской земской управы, был женат на Софье Дмитриевне, рожд. Зайковской.

¹⁵ Николай Михайлович Пановский (1797—1872) — писатель. Наиболее крупное его произведение: «Могила двух братьев». Мелкие рассказы подписывал псевдонимом «Вдвоем». Последние двадцать лет был деятельным участником газеты «Московские ведомости».

¹⁶ Эмилия (Евфалия) Дмитриевна Зайковская (1846—1922), сестра Ольги и Софьи Зайковских.124

125 ¹⁷ Анатолий Константинович Томашевский (1842—1908), сын помещика Саратовской губернии. Окончил Саратовскую гимназию в 1859 г. Был учителем у Толстого в Бабуринской и Колпенской школах (1861—1863 гг.). Недолго был управляющим в Ясной поляне. Подвергался политическим репрессиям. Был арестован еще в 1861 г. В 1866 г. привлекался к дознанию зa участие в неразрешенном Обществе взаимного вспомоществования. Об нем А. Е. Берс хлопотал у обер-полицеймейстера. Тогда же жена Томашевского, на которой он только что женился, привлекалась к дознанию зa сношения с «государственными преступниками». Позднее А. К. Томашевский сделался бухгалтером. В этой должности служил на постройке Сызрано-Вяземской железной дороги и в других частных учреждениях. Работал впоследствии в министерстве финансов, будучи лично знаком с Витте. В своем дневнике С. М. Сухотин под 14 ноября 1866 г. записал: «Виделся с Л. Н. Толстым и с ним был разговор о том же, что и вчера; о Каракозовском деле, о всех невинно пострадавших из-за этого безумца. Толстой рассказывал об одном молодом человеке, Томашевском, уроженце Саратовской губернии, католике, который тоже был арестован совершенно невинно. После четырех месяцев заключения его выпустили, как и многих заподозренных по каким-то теням обвинения» (С. М. Сухотин, «Из памятных тетрадей» — «Русский архив», 1894, III).

¹⁸ Андрей Данилович Мейн (1847—1899), служил в канцелярии Московского губернатора. Принимал участие в газетах «Русские ведомости» и «Голос». С 1866 г. по 1872 г. заведывал неофициальной частью «Московских ведомостей». Постоянный посетитель Берсов. Некролог его в «Историческом вестнике» 1899, IX, стр. 1053.

¹⁹ Анна Дмитриевна Томашевская (ум. 1908 г.).

²⁰ Николай Павлович Петерсон (1845—1919). В 1861—1862 гг. учительствовал в деревне Плеханово в 17 верстах от Ясной поляны в школе, находившейся в ведении Толстого; держал корректуры «Войны и мира»; был преподавателем уездного училища в Богородске Московской губернии, состоял библиотекарем Чертковской библиотеки. Позднее служил по судебному ведомству — в Верном, перед революцией — в Зарайске. Последователь философа Н. Ф. Федорова, издатель его сочинений. Автор книги: «Н. Ф. Федоров и его книга «Философия общего дела» в противоположность учению Л. Н. Толстого о непротивлении и другим идеям нашего времени». Верный. 1912. Воспоминания Петерсона о Толстом помещены в «Международном Толстовском альманахе», составленном П. Сергеенко, изд. «Книга» 1909, стр. 257—268.

²¹ Иван Иванович Сечинский, полковник, полицеймейстер третьего отделения в Москве.

²² Алексей Александрович Тимашев-Беринг (р. 1813 г.), был московским оберполицеймейстером в 1850-х гг. О применявшихся им жестоких телесных наказаниях см. воспоминания А. А. Пеликана («Во второй половине XIX века» — Голос Минувшего, 1914, II). В 1860-х гг. он у власти уже не был; возможно, поэтому, что здесь разумеется другое лицо.

²³ Кирилл Кириллович Михайловский, титулярный советник, надзиратель первого квартала Рогожской части.125

126 ²⁴ «Стендер, родственница отца, милая, веселая девушка, впоследствии была замужем за Каютовым, умерла от настоящей оспы» (н. п. С. А.).

²⁵ Кн. Сергей Дмитриевич Горчаков (1794—1873), троюродный дядя Толстого.

²⁶ Кн. Анна Александровна Горчакова (1800—1882), рожд. гр. Шереметева.

²⁷ Кж. Елена Сергеевна Горчакова (1824—1897).

²⁸ У кж. Е. С. Горчаковой было четыре сестры: Наталья Сергеевна (1826—1903), Ольга Сергеевна (1834—1910), Юлия Сергеевна (1840— 1919) и Марья Сергеевна Хольмберг (1841—1932).

²⁹ «Что значило в устах маленькой Тани: перекрестить» (п. С. А.).

58.

1866 г. Ноября 14—15. Москва.

Нынче хоть и поздно, радъ, что ничто не мѣшаетъ писать тебѣ, мой душенька. Утро точь въ точь тоже, какъ и прежніе дни. Но плохо, что немного 70 лѣтъ всѣ эти дни. Пошелъ въ Румянцевскій музей, и по случаю Дагмаринаго¹ рожденія заперто: оттуда, чтобъ избавить Таню отъ выѣзда, поѣхалъ въ англійскій магазинъ купить ей платье и тебѣ халатъ. Халатъ всѣмъ понравился, а платье не одобрили, но оттого, что Т[аня] велѣла купить въ 10 рублей.

Оттуда въ типографію.² Тамъ на мои условія согласны, но завтра придетъ еще ко мнѣ господинъ окончательно переговорить. Дома ждалъ до обѣда Варвинскаго, к[отор]ый не пріѣхалъ. Онъ болѣнъ и завтра Таня съ папа ѣдутъ къ нему. Пришелъ глупый С[ухоти]нъ.³ Послѣ обѣда поѣхали въ театръ, въ Фауста;⁴ тетя Надя,⁵ Лиза, мама, Таня и я. Потомъ пріѣхалъ А[ндрей] Е[встафьевичъ]. Въ театрѣ парадъ по случаю рожденья Дагмары. Фаустъ глупъ, и хоть ты и не вѣришь, не люблю театръ, и всегда хочется критиковать. Знакомыхъ никого, исключая Сиверцова,⁶ к[отор]ый приходилъ въ ложу. Необыкновенно возмужалъ и похорошѣлъ. Да, забылъ. Утромъ былъ В[асилій] Исленьевъ.⁷ Онъ и всегда былъ противенъ, а теперь еще гаже: онъ поступилъ въ судебные пристава, — это въ родѣ частнаго пристава. Я сдѣлалъ открытіе о томъ впечатлѣніи, к[отор]ое онъ производитъ на меня, и Таня подтвердила. Неловко и стыдно смотрѣть на него, точно какъ будто онъ нечаянно безъ панталонъ, и самъ не замѣчаетъ этаго. Потомъ были Зайковскіе: Дм[итрій] Дм[итріевичъ]⁸ и Эмилія. Я отрекаюсь отъ моего перваго впечатлѣнія о Д[митріи]126 127 Зайковскомъ. Ты права, онъ премилый, умный и comme il faut молод[ой] человѣкъ. И долженъ быть хорошій. Съ нимъ я особенно б[ылъ] любезенъ, и опять въ твое воспоминаніе. Послѣ обѣда еще получилъ твое первое письмо.⁹ И мы оба съ мама принялись такъ хвалить тебя, что самимъ стало совѣстно. Какъ грустно о Машинькѣ.¹⁰ А Таню маленькую я такъ и вижу, и сіяю при мысли о ней. — Прочти имъ: Сережа милый, и Таня милая, и Илюша милый, я ихъ люблю. Сережа теперь большой, онъ будетъ писать папашѣ. И вели ему написать и Танѣ, т.-е. нарисовать что-нибудь мнѣ. — Изъ театра, не дослушавъ акта, поѣхалъ къ Сушковымъ.¹¹ Тамъ все, какъ 15 лѣтъ тому назадъ, и также гости; одна кн. Мещерская,¹² урожденная Гр. Панина — огромная, съ мужскими чертами женщина, очень добрая и неглупая. Я ее знавалъ барышней, и теперь у нея 4, у меня 3 дѣтей. Очень звала къ себѣ въ середу. Не знаю, поѣду ли? И еще Кн[яжна] Л[иве]нъ,¹³ очень глупая и топорная барышня. Вернулся домой вмѣстѣ съ нашими и вмѣстѣ ужинали очень весело. Таня весела, но изъ театра какъ вышла, такъ у ней показалась кровь. Ахъ, эта бѣдная, милая Таня. Не могу тебѣ сказать, какъ она мнѣ жалка и мила. Твое письмо¹⁴ тронуло ее такъ, что она не могла скрыть слезъ, и я тоже. Очень грустно, что не намъ пришлось ей дать эти деньги, а вся эта крестная путаница. Тютчева,¹⁵ какъ мнѣ показалось, очень искренно восхищалась прошлогодней частью 1805 года и говорила, что 2-я часть понравилась ей лучше 1-й, а 3 лучше 2-й. Я дорожу этимъ мнѣніемъ также, какъ мнѣніемъ Сухотина; оно также выраженіе толпы, хоть немного и повыше Сухотина. Приставали, чтобы я у нихъ прочелъ что-нибудь, но я сказалъ, что, вопервыхъ, скоро ѣду и мало времени, и что мнѣ нужно, чтобы за одно слушали тѣ, кого я желаю. Онѣ обѣщаютъ пригласить того, кого я хочу, но я не обѣщалъ рѣшительно. Вяземскаго¹⁶ въ Москвѣ нѣтъ. — Завтра жду уже твоего письма, отвѣта на мое, но теперь ужъ недолго писать. Я скоро пріѣду. Дѣлать больше нечего. И ужъ очень грустно безъ тебя. Ежели не собираюсь еще, то потому чувству, что все думается, не забылъ ли чего-нибудь еще въ Москвѣ, о чемъ послѣ пожалѣешь. Прощай, мой милый голубчикъ, цѣлую тебя въ глаза, въ шею и руки. Тетинькѣ цѣлуй руку. Наташѣ¹⁷ скажи, что Джой въ комнатахъ. И что значитъ уходъ — не пакоститъ. Долли [?] возьми въ комнаты.127

128 Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, ПЖ, стр. 58—60. Датируется на основании упоминания дня рождения Дагмары (Марии Федоровны), бывшего 14 ноября.

¹ Мария Федоровна — жена Александра III, рожд. принцесса Мария-София-Фредерика-Дагмара (1847—1928), дочь датского короля Христиана IX.

² Каткова.

³ Сергей Михайлович Сухотин.

⁴ Опера Гуно.

⁵ Стендер.

⁶ Петр Алексеевич Северцев (ум. в 1884 г.). «Пьерчик (как его звали) женился впоследствии на двоюродной сестре С. А-ны — Ольге Шидловской. Брат его был знаменитый ученый» (н. п. С. А.). Николай Алексеевич Северцев (1827—1885), зоолог, зоогеограф и путешественник.

⁷ Василий Владимирович Исленьев (р. 1826 г.), двоюродный брат С. А. Толстой, штабс-капитан.

⁸ Дмитрий Дмитриевич Зайковский (1838—1867), доктор медицины, доцент Московского университета. «Брат Ольги. Умер молодым, случайно отравившись газами, над которыми производил опыты. Был очень умный и хороший молодой человек» (н. п. С. А.).

⁹ От 11 ноября С. А. Толстая писала: «Все эти сутки ехала с вами в своем уме, милый мой Лева, и теперь опять воображаю, как у вас весело, как все вам рады, и признаюсь, если бы не веселые, милые голоса Сережи с Таней, то очень было бы грустно и даже скучно, под монотонное храпенье Наташи [Охотницкой] и тетеньки [Татьяны Александровны Ергольской], которые обе спят и дремлют по вечерам. Я нынче весь день почти списывала [«1805 год»], и написала мало, потому что рассеяна. А списывать так же приятно, как когда в комнате сидит близкий друг, и не надо его занимать, а только хорошо, что он тут. Так и в переписыванье моем думать не надо, а следить и пользуешься разными мыслями другого, близкого человека, и оттого хорошо. ...... Что у вас, что Таня, ее здоровье, и как найдут ее доктора и родители?» (ПСТ, стр. 65—66.)

¹⁰ С. А. Толстая писала в своем письме о М. Н. Толстой: «Нынче утром, вообрази, подают мне из Пирогова записку и к тебе от Егора Михайловича [управляющего М. Н. Толстой]. Он пишет, что графиня требует возок, чтобы послать его в Хитрово, стало быть к барону. Верно, Любочка [сестра бар. Дельвига] приедет болтать всякий вздор, и Машенька, верно, намеревается жить еще долго в Пирогове. Мне, признаться, стало даже очень досадно и неприятно. О возке-то я не очень сокрушаюсь, и в кибиточке доедет, а о девочках думаю с большим сожалением» (там же).

¹¹ Николай Васильевич Сушков (1796—1871), писатель и его жена Дарья Ивановна (1806—1879), рожд. Тютчева, сестра поэта. «Старая аристократическая супружеская чета, жившая в Москве с племянницей Тютчевой» (н. п. С. А.). Толстой у них часто бывал в 1850-х гг. В некрологе, посвященном Сушкову, сказано: «В продолжение нескольких десятков лет он умел соединять в своем доме людей равных, иногда128 129 враждебных одно другому, направлений» («Русский архив» 1871, стр. 1743).

¹² Кн. Марья Александровна Мещерская (ум. в 1903 г.), правнучка гр. П. И. Панина. Жена попечителя Московского учебного округа кн. Николая Петровича Мещерского. Обладательница богатого архива в Дугине Сычевского уезда Смоленской губернии, где и жила. Из ее архива напечатан ряд публикаций в «Русском архиве». Имела сыновей: Александра, Петра (р. 1869 г.) и Сергея и пять дочерей: Софию (по мужу Васильчикова), Марию (по мужу гр. Толстая), Веру (по мужу бар. Оффенберг), Александру (р. 1867 г., по мужу кн. Голицына) и Наталью (по мужу гр. Игнатьева).

¹³ Вероятно, одна из старших дочерей сенатора кн. Александра Карловича Ливен (1801—1880) и Екатерины Никитичны, рожд. Панкратовой (1818—1867): Анна (1840—1871), жена Василия Александровича Олсуфьева, соседа Толстых по Хамовническому дому, или Елена (1842—1915), фрейлина, в 1880-х и 1890-х гг. начальница Елизаветинского института в Москве, впоследствии — Смольного института в Петербурге.

¹⁴ Это письмо С. А. Толстой к сестре не сохранилось в архиве Т. А. Кузминской.

¹⁵ Екатерина Федоровна Тютчева, дочь поэта.

¹⁶ Вероятно, имеется в виду друг Пушкина кн. Петр Андреевич Вяземский (1792—1878), участник войны 1812 г. В 1855—1858 гг. был товарищем министра народного просвещения, ведая делами цензуры. В 1856 г. запретил часть главы «Юности» Толстого. По поводу романа Толстого «Война и мир» кн. Вяземский написал статью: «Воспоминания о 1812 годе», напечатанную в № 1 «Русского архива» за 1869 г.

¹⁷ Наталья Петровна Охотницкая, бедная дворянка, жившая при Т. А. Ергольской. После ее смерти поселилась в богадельне, учрежденной в Спасском Ив. Серг. Тургеневым, где и умерла, впавши в слабоумие. От имени Охотницкой Толстой послал И. С. Аксакову свое стихотворение в прозе «Сон» (см. т. 26).

59.

1866 г. Ноября 15. Москва.

Кажется бы, не отъ чего, но очень усталъ, милая моя душенька, и напишу коротко.

Послѣ кофею пошелъ въ Румянцевской музей и сидѣлъ тамъ до 3-хъ, читалъ масонскія рукописи, — очень интересныя. И не могу тебѣ описать, почему чтеніе нагнало на меня тоску, отъ которой не могъ избавиться весь день. Грустно то, что всѣ эти массоны были дураки. —

Оттуда пошелъ на гимнастику.¹ Чувствовалъ себя сильнѣе прежняго. И обѣдать. Обѣдалъ Анке и Сухотинъ, пожиравшій все въ огромномъ размѣрѣ и болтавшій безъ умолку. Да еще129 130 Варинька Перф[ильева], к[отор]ой я и не видалъ отъ Сухотина. Вечеромъ пріѣхали Зайковскія² и Башиловъ и изъ типографіи. Суетня, крики Зайковскихъ, торопливость, неловкость — знаешь это чувство. Я очень радъ былъ, что меня звала княжна Элена,³ — я уѣхалъ къ ней, и вотъ сейчасъ отъ нея, гдѣ пробылъ съ ней en tête-à-tête часа 1¹/₂ и не скучно. Изрѣдка она очень пріятна, но все таки спать захотѣлось. — Варвинской былъ безъ меня и нашелъ тоже, что Разсвѣтовъ, хотя, по словамъ А[ндрея] Е[встафьевича] и Л[юбовь] А[лександровны], сказалъ, что бугорковъ еще нѣтъ, но могутъ быть. — Ждалъ во время болтовни Сухотина и писка Зайковскихъ все письма отъ тебя, но проклятая почта вѣрно завтра принесетъ два. Съ типографіей все некончилъ. И теперь является опять возможность сдѣлать картинки. Завтра навѣрно все рѣшу, а утро постараюсь кончить выписки и чтеніе, к[отор]ыя мнѣ нужны въ музеѣ. Прощай, милая голубушка. До завтра.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 60—61. Датируется на основании датировки следующего письма, которое должно быть отнесено к 16 ноября.

¹ Гимнастическое заведение Пуаре.

² Вероятно, Ольга и Эмилия Дмитриевны.

³ Кж. Елена Сергеевна Горчакова.

60.

1866 г. Ноября 16. Москва.

Съ утра пошелъ въ Румянц[евскій] музей. Чрезвычайно интересно то, что я нашелъ тамъ. И 2-й день не вижу, какъ проходятъ тамъ 3, 4 часа. Это одно чего мнѣ, кромѣ Берсовъ, будетъ жалко въ Москвѣ. Потомъ зашелъ къ Башилову и съ нимъ домой. Обѣдали, болтали. Я ждалъ изъ типографіи отвѣта и наконецъ получилъ. Все уладилось. Катковъ проситъ напечатать 4 листа¹ съ тѣмъ, чтобы деньги эти пошли въ счетъ печатанія. Я этому даже радъ. — Вмѣсто того, чтобы идти къ Мещерскимъ,² куда на меня должны были собраться Сушковы и неизбѣжный Сухотинъ, просидѣлъ дома. Вопервыхъ, скучно и все извѣстно; во 2-хъ, пристали бы назначить день читать,130 131 и я бы не съумѣлъ отказать, а надо и хочется скорѣе, скорѣе къ тебѣ подъ крылышко. — Нынче было одно письмо от тебя, и письмо милое, но огорчительное тѣмъ, что оно заставило меня резонно упрекнуть себя.³ Вопервыхъ, я виноватъ, что не написалъ Англичанкѣ⁴ или Львову⁵ во 2-ыхъ, денегъ тебѣ мало оставилъ. Обойдется, навѣрно обойдется. Я счастливъ, что она тебѣ понравилась. И чувствуется мнѣ, что ты, писавши письмо, была усталая и не въ духѣ. Но и не въ духѣ ты мнѣ милѣе всего на свѣтѣ, и я злюсь на почту, к[отор]ая навѣрно задержала одно, а то и два твоихъ письма. Я бы сказалъ тебѣ кое что о деньгахъ, англичанкѣ и т. д., но уже думаю, что письмо это придетъ нѣсколько часовъ прежде меня. Мечталъ я выѣхать завтра, но едва ли успѣю. 1-е, надо переговорить съ Башиловымъ; 2-е поправить начало печатнаго и рукописи, чтобы оставить въ типографіи. Желѣзная дорога уже ходитъ,⁶ и я поѣду по ней въ пятницу, въ 5 часовъ, и къ утру въ субботу обойму и буду цѣловать тебя, мою милую голубушку. И съ англичанкой, и съ дѣтьми, и съ деньгами все будетъ хорошо. Прощай, душа, цѣлуй дѣтей и тетиньку. Таня, бѣдная, все плоха.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 61—62. Датируется на основании слов письма: «мечтал я выехать завтра, но едва ли успею..... я поеду в пятницу». Пятница — 18 ноября, следовательно письмо написано в среду 16 ноября.

¹ Очевидно, в «Русском вестнике». Однако печатание «Войны и мира» в «Русском вестнике», ни отдельным изданием у Каткова не состоялось.

² См. прим. 12 к письму № 58.

³ С. А. Толстая писала в своем письме от 12 ноября 1866 г.: «Милый друг мой Лева, вообрази, нынче перед обедом вдруг является длинная англичанка Львовых с своей сестрой — нашей англичанкой. Меня даже всю в жар бросило, и теперь еще все мысли перепутались, и даже от волненья голова болит. Ну, как тебе всё это передать. Она такая, какою я её и ожидала. Очень молода, довольно мила, приятное лицо, даже хорошенькая очень, но наше обоюдное незнание языков — ужасно. Нынче сестра ее у нас ночует, покуда она переводит нам, но что будет потом — бог знает, я даже совсем теряюсь, особенно без тебя, мой милый друг. На этот раз вспомнила твое правило, что надо подумать, как всё это покажется через год легко и ничтожно. А теперь это даже очень трудно. Дети обошлись, Таня сидела у нее на руках, глядела картинки, сама ей что-то рассказывала, Сережа с ней бегал, говорил, что «она как со мной играет!» Потом Таня представляла в детской, как Егличанка говорит,131 132 и вероятно, всё это образуется, — но покуда как-то всё это очень неестественно, тяжело, неловко и страшно. Тебя я как-то всё душой ищу, как свою опору, но пускай и без тебя; может быть скорей обойдется. Одно просто ужасно, что мы совсем не понимаем друг друга. Я думала, что буду лучше понимать. Сестра ее, т. е. Львовых англичанка, смотрит на всё как-то недоверчиво и недоброжелательно, а наша, кажется, добродушна и старается подделаться. Вот завтра напишу тебе, как будет без иереводчицы-сестры. Дети мои здоровы, только один Илюша кашляет, а Таня совсем перестала. Все веселы, не капризны, и спали днем. Я как-то очень сильно жила нравственно нынче всё утро; была очень нервно раздражена, но теперь всё это перековеркалось, и все нити ума и сердца направились на англичанку. [Здесь рисунок.] А нравственно меня с некоторого времени очень поднимает твой роман. Как только сяду переписывать, унесусь в какой-то поэтический мир, и даже мне покажется, что это не роман твой так хорош (конечно, инстинктивно покажется), а я так умна. Пожалуйста, ты не смейся надо мной, у меня очень голова болит, и я могу даже от этого врать. Только я, ей-богу, ничего не лгу, так стараюсь обо всем точно выражаться. — Левочка, теперь напишу тебе о том, что ты не любишь, но, право, необходимо. Дело в том, что ты мне оставил 50 р., и у меня почти всё разобрали на веревки, сани, жалованья, дорогу в Москву и проч. И всё, говорят, граф приказал, необходимо нужно. Так что мне не на что будет жить; а пшеницу, будто бы, граф приказал послать, когда придут новые работники, о которых, конечно, ни слуху, ни духу. Уж не знаю, как я пробьюсь. Лучше всего поспеши, всё-таки, если можно, скорее приехать. Так я запуталась. И хозяйство, и дети, и англичанка, и всё это».

Ханна Егоровна Тарсей (Hannah Tarsey) (р. около 1845 г.), дочь Садовника Виндзорского дворца, приехала из Англии в 1866 г., пробыла воспитательницей детей Толстых с 1866 г. до 1872 г., когда, вследствие слабого здоровья, уехала в Кутаис с Кузминскими гувернанткой детей Татьяны Андреевны. Через два года вышла замуж за кн. Дмитрия Георгиевича Мачутадзе. О ней см. Воспоминания Т. А. Кузминской, III, стр. 110—111, и Илья Толстой, «Мои воспоминания». М. 1914, стр. 12.

⁵ Кн. Евгений Владимирович Львов (1817—1896). В 1856—1858 гг. алексинский предводитель дворянства в Тульской губернии; с 1865 по 1869 г. занимал должность управляющего государственными имуществами Тульской губернии, отец премьера Временного правительства кн. Г. Е. Львова. Тульский помещик, — его имение «Поповка» Алексинского уезда. Сохранилось письмо к нему Толстого («Лев Николаевич Толстой. Юбилейный сборник», 1928, стр. 56). У него жила в качестве гувернантки Дженни Тарсей, рекомендовавшая свою сестру Толстым.

⁶ Согласно объявлению от управления Московско-Курской железной Дороги («Московские ведомости» за 1866 г., № 255) движение пассажирских поездов на участке от Москвы до Серпухова началось 17 ноября 1866 г.

1867

* 61.

1867 г. Марта 19. Москва.

Ну вотъ, моя голубушка, пишу съ чувствомъ настолько радостнымъ, сколько это возможно въ день похоронъ.¹ Я очень жалѣлъ, что сдѣлалъ съ тобой уговоръ телеграфировать только въ случаѣ дурнаго. Мнѣ хотѣлось телеграфировать тебѣ, что все гораздо лучше, чѣмъ я ожидалъ. Вопервыхъ, здоровье Тани дѣйствительно поправилось за то время, что я ее не видалъ, такъ что она теперь послѣ этихъ 3-хъ дней горя все-таки никакъ не хуже, коли не лучше на видъ того, какъ я оставилъ ее. Горе всѣ они переносятъ хорошо. Таня мало плачетъ, молчитъ много, говоритъ только про Долли, но спитъ, ѣстъ и кротка и добра. Не хорошо только, что она покашливаетъ, но и то скорѣе нервическимъ, чѣмъ чахоточнымъ кашлемъ. Разскажу все сначала. Пріѣхали мы — я по крайней мѣрѣ — очень усталый (дорога ужасная) въ 12 часовъ. Дома были одна мама и Лиза, остальные на похоронахъ. Мама разсказала мнѣ, что Долли умерла скоропостижно, нервнымъ ударомъ, какъ предполагают.² На счастье Тани, ея не было у Дьяковыхъ въ этотъ день, она была у Перфильевыхъ³ и очень весела весь этотъ вечеръ. Дьякова же ходила, одѣтая, сидѣла за столомъ, выпила бульону, вдругъ схватилась за голову, покраснѣла, встала, Дмитрій подъ руки провелъ ее въ свой кабинетъ, и тамъ она у него на рукахъ стала умирать, хрипѣть и черезъ 20 минутъ умерла.⁴ Маша⁵ и Софешъ⁶ были тутъ. Маша выросла, сформировалась, похожа на большую и ужасно жалка. Переодевшись, я поѣхалъ въ домъ Лизаветы Алексѣвны Дьяковой,⁷ куда они должны были пріѣхать и переѣхать послѣ похоронъ,133 134 и, можешь себѣ представить странную случайность — я подъѣзжаю къ дому въ одно и тоже время, как идетъ изъ церкви похоронный поѣздъ мимо дома, и Дмитрій выѣзжаетъ изъ воротъ дома, присоединяясь къ поѣзду и кричитъ мнѣ: Машу и Таню оставилъ тутъ дома.⁸ Я заѣхалъ къ нимъ, разцѣловался и поплакалъ съ этими милыми и жалкими дѣвочками и поѣхалъ догонять похороны на Пятницкое кладбище,⁹ гдѣ и снесъ ее до могилы. Дмитрій въ оживленіи и волненіи озабоченности. Потомъ вернулись въ домъ Дьяковой. Сухотины и попы ѣли, а мы — Маша, Таня, Софешъ, Дмитрій посидѣли въ маленькой отдѣльной комнаткѣ. Жалко очень было смотрѣть на отца съ дочерью, какъ они цѣловались и плакали. А[ндрей] Е[встафьевичъ] говоритъ, что они какъ тетеревяты, у к[оторыхъ] убьютъ матку, сойдутся вмѣстѣ и пищатъ. Оттуда я увезъ Таню домой и хотѣлъ ѣхать вечеромъ къ Дмитрію, но заснулъ, а онъ самъ къ намъ пріѣхалъ съ Софешъ и Машей. Маша очень трогательна и особенно тѣмъ мнѣ очень дорога, что тебя ужасно любитъ и желаетъ видѣть. Очень, очень любитъ. Планы ихъ, какъ мы и предполагали, состояли сначала въ томъ, чтобы ѣхать заграницу, но потомъ раздумали и рѣшили пожить недѣли три въ Москвѣ, а потомъ уѣхать къ намъ и въ Чермошню. Я буду уговаривать ихъ пожить у насъ подольше. Старуха Дьякова поѣдетъ съ ними въ Чермошню. Софешъ тоже очень жалка и мила, ее всѣ и Дмитрій очень любятъ и цѣнятъ, и она останется у нихъ. Долли, говорятъ, ужасно испортилась съ другаго дня, и Таня и Дьяковъ всетаки видѣли, а въ этомъ положеніи и на Таню, я чувствую, равное впечатлѣніе произвели и горе, и ужасъ смерти. Когда она пріѣхала съ Лизой отъ Перфильевыхъ въ день смерти, А[ндрей] Е[встафьевичъ] уже получилъ письмо Сухотина, что Долли умерла. Они ничего не сказали ей вечеромъ, а на другой день Петя¹⁰ взялся приготовить ее и понемножку, очень искусно, сказалъ ей. Она стала рыдать, хвататься за голову, не вѣрила и на извощикѣ¹¹ поскакала с Петей къ Дьяковымъ, тамъ искала ее вездѣ, и наконецъ ей показали. Они тамъ всѣ жили. На одной половинѣ стояла покойница, на другой — они жили. —

Тургеневъ здѣсь, ужасно лебезитъ передъ Берсами¹² и завтра назвался къ нимъ обѣдать. Я ѣду къ Дьякову. Каково событіе съ Лизаветой Андревной?¹³ — Здоровье мое хорошо, и я теперь вечеромъ, послѣ окончанія всего испытываю пріятное чувство,134 135 что все прошло лучше, чѣмъ я ожидалъ. Главное, Тани гораздо лучше, чѣмъ я ждалъ. Потомъ пріятно, что Дьяковъ и Маша рады мнѣ и на меня и особенно на тебя смотрятъ, какъ на лучшихъ своихъ друзей. Я очень радъ, что тебя такъ любятъ, не я одинъ — тебя знаю. Прощай, моя душечька, цѣлую тебя, дѣтей и тетиньку.

Ежели тебя можетъ интересовать вопросъ, не въ Москвѣ ли Шибзикъ,¹⁴ и не встрѣчусь ли я съ нимъ у Дьякова, то знай, что хотя онъ и въ Москвѣ, я навѣрное сдѣлаю такъ, чтобы не видать его или не видать болѣе, какъ здравствуйте и прощайте. Прощай, милый, голубушка.

12 часовъ ночи.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Одна фраза опубликована в «Литературном наследстве», № 19—21, стр. 705, другой отрывок — ПСТ, стр. 73. Полностью публикуется впервые. Датируется на основании того, что письмо написано вечером после погребенья Дарьи Александровны Дьяковой, похороненной в день своих именин 19 марта.

¹ Похороны Д. А. Дьяковой и ее смерть (17 марта 1867 г.) описаны Т. А. Кузминской в ее Воспоминаниях (III, стр. 127—130).

² А. Е. Берс в своем письме к С. А. Толстой от 18 марта 1867 г. писал: «По моему мнению, она умерла от разрыва кровеносного сосуда в груди, а может быть и от разрыва самого сердца».

³ Степан Васильевич и Анастасия Сергеевна Перфильевы.

⁴ В письме к С. А. Толстой А. Е. Берс так описал кончину Дьяковой: «в пятницу в 5 часов села она обедать, и поевши суп, она почувствовала дурноту. Дмитрий Алексеевич отнес ее на диван, где она и впала в совершенное беспамятство и хрипение. Это продолжалось около двух часов, и в это время ставили ей пиявки к носу. Переход в смерть был едва заметен. Утром послали вам телеграмму».

⁵ Марья Дмитриевна Дьякова, дочь Д. А. Дьякова.

⁶ Софья Робертовна Войткевич, гувернантка Дьяковых, впоследствии вторая жена Д. А. Дьякова.

⁷ Елизавета Алексеевна Дьякова, дочь Алексея Матвеевича Окулова (1806—1886). С 1836 г. третья жена Алексея Николаевича Дьякова, мачеха Дм. Ал. Дьякова. Была знакома с Пушкиным.

⁸ Эта встреча неверно описана Т. А. Кузминской в Воспоминаниях: «Когда на улицах двигалась печальная процессия, и мы, близкие, шли за гробом, я увидела, как кто-то догонял наше шествие и, поровнявшись с нами, соскочил на ходу с саней. Это был Лев Николаевич. Он ехал прямо с вокзала к Дьяковым и, узнав, где мы должны были итти, догнал нас. Я как сейчас, всё вижу и помню это» (III, стр. 129).

⁹ За Крестовской заставой по дороге в Останкино.

¹⁰ Петр Андреевич Берс.135

136 ¹¹ Зачеркнуто: съ Петей

¹² Связь Тургенева с Берсами была старинная. В качестве домашнего врача А. Е. Берс ездил с родителями Тургенева за границу, когда Ивану Сергеевичу было четыре года. У В. П. Тургеневой была незаконная дочь от А. Е. Берса (Варвара Николаевна Богданович-Лутовинова, по мужу Житова). О близости А. Е. Берса с В. П. Тургеневой писал Ф. И. Б-в («Из воспоминаний о селе Спасском-Лутовинове» — «Русский вестник» 1885, 1, стр. 356 и 371): «По смерти мужа к Варваре Петровне наиболее близкими людьми были Dr. Б ***, образованный и очень красивый молодой человек..... Он присутствовал при смерти В. П-ны.... Мать ради дружбы к г. Б... готова была лишить сыновей наследства». Т. А. Кузминская писала: «Семья наша сохранила навсегда отношения с И. С. Тургеневым» («Моя жизнь дома и в Ясной поляне», І, стр. 12). Самое знакомство А. Е. Берса с его будущей женой состоялось в связи с тем, что он был в Туле проездом к Тургеневым в Орловское имение. В 1867 г. Толстой был в ссоре с Тургеневым, и они не видались; ссора эта продолжалась с 1861 г. по 1878 г., когда по инициативе Толстого дружеские отношения между обоими писателями восстановились. О ссоре Толстого с Тургеневым см. Фет, «Мои воспоминания», ч. I, стр. 370—371; «Дневники С. А. Толстой 1860— 1891». М. 1928, стр. 45—46. О взаимоотношениях Толстого и Тургенева см. Скворцов, «Тургенев и Толстой» («Журнал Министерства народного просвещения», 1917, XI—XII), Португалов, «Новое о прошлом. Л. Н. Толстой об И. С. Тургеневе» («Современник» 1913, III), С. Л. Толстой, «Тургенев в Ясной поляне» («Голос минувшего» 1918, № 1—4), Т. Л. Сухотина-Толстая, «И. С. Тургенев» («Друзья и гости Ясной поляны». М. 1923). Переписка Тургенева с Толстым опубликована в книге «Толстой и Тургенев. Переписка», ред. А. Е. Грузинского и М. А. Цявловского, изд. Сабашниковых. М. 1928, а также в тт. 60, 61 настоящего издания.

¹³ Вероятно слова эти относились к предстоявшему браку Елизаветы Андреевны Берс с Гавриилом Емельяновичем Павленковым (ум. в 1892 г.). Их свадьба состоялась 7 января 1868 г.

¹⁴ Кто такое Шибзик, установить не удалось.

С. А. Толстая писала во встречном письме от 21 марта 1867 г. (вечер): «Нынче необыкновенной деятельностью старалась заглушить в себе все мрачные мысли, но чем более старалась, тем упорнее приходили в голову самые грустные мысли. Только когда сижу и переписываю [«Войну и мир»], то невольно перехожу в мир твоих Денисовых и Nicolas, и это мне особенно приятно. Но переписываю я мало, всё некогда почему-то. А что мне делать? Завтра никак не могу еще иметь письма от тебя, и жду этого письма просто с болезненным нетерпением. Ведь подумай, я ничего не знаю, кроме лаконического содержания телеграммы, а воображение мое уже замучило меня. Знаешь, целый день хожу, как сумашедшая, ничего не могу есть, ни спать, и только придумываю, что Таня, что Дьяковы и всё воображаю себе Долли, и грустно, и страшно, да еще главное и тебя-то нет, и о тебе всё думаю, что может с тобой случиться. Приезжай скорей». (ПСТ, стр. 70.)

136 137

* 62.

1867 г. Марта 20? Москва.

Голубчикъ Соня. Пишу нѣсколько словъ, оттого что усталъ и голова болитъ. Провелъ день у Башилова,¹ потомъ у Дьяковых съ Таней обѣдали и до 10 часовъ. Никого тамъ не было кромѣ меня, и потому было тихо, пріятно, а потомъ пріѣхали домой, гдѣ застали Фуксъ² чету и Башилова. Таня покашливаетъ. Она сбирается къ намъ на страстной.³ Саша Куз[минскій] за ней пріѣдетъ. Прощай.

Душенька, цѣлую тетиньку, тебя и дѣтей.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Публикуется впервые. Датируется на основании слов письма: «[Таня] собирается к нам на страстной. Саша Куз[минский] за ней приедет» — в Воспоминаниях Т. А. Кузминской мы читаем: «Саша Кузминский приедет завтра [т. е. 20], — сказал Лев Николаевич. — Он не мог ехать за мной, он ведь знает, как ты огорчена» (III, стр. 129). (А. М. Кузминский в это время уже служил в Туле, где его Толстой, очевидно, видел проездом из Ясной поляны.)

¹ В связи с иллюстрациями, которые Башилов готовил для отдельного издания «Войны и мира».

² Эдуард Яковлевич Фукс (1884—1909), деятель судебной реформы самых первых лет ее введения, член и прокурор новооткрытого Московского окружного суда, затем председатель такого же суда в Харькове, прокурор Одесской и Петербургской судебной палат, потом в течение двадцати лет сенатор и, наконец, член Государственного совета (о нем см.: «Исторический вестник» 1909, № 11, стр. 775; некролог — «Новое время» 1909, № 12055). Елена Михайловна Фукс (р. в 1845 г.), рожд. Кузминская, сестра А. М. Кузминского. Фамилию Э. Я. Фукса — Толстой трансформировал в сенатора Вольфа из «Воскресения» (см. ч. II, гл. XVI).

³ Пасха в 1867 г. была 16 апреля.

63.

1867 г. Июня 16. Ново-Малахово.

Доѣхали до Новомалахова¹ хорошо. Линейка сломана. Кое-какъ собрали, чтобъ довезти. — Все бы у меня хорошо на душѣ, если бы не то, что я тебѣ сказалъ передъ отъѣздомъ. — Напиши мнѣ съ первой почтой, всѣ ли вещи при линейкѣ, съ тѣмъ, чтобъ дать на чай старостѣ. —

Гр. Л. Толстой.137

138 Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 9. Датируется на основании письма С. А. Толстой от 17 июня 1867 г. (суббота, помеченная на письме Толстой, падала на 17 число; 16 проставлено ошибочно), в котором читаем: «Вечером приехала линейка, вещи все целы» — в печатаемой же записке Толстой пишет на клочке сильно помятой бумаги: «Напиши мне с первой почтой, все ли вещи при линейке». В ПЖ датирована «летом 1864 года». Неверно также в этом издании помета «С охоты», так как Толстой ехал в Москву на Серпухов, где сел в поезд.

¹ Точнее, Малое-Maлахово, почтовая станция на Московско-тульском шоссе, в 37 верстах от Алексина.

64.

1867 г. Июня 16. Марьино.

Забылъ тебѣ сказать очень важное: посылай каждый день Николку¹ на пчельникъ² — присутствовать, и сама вели себѣ сказывать, — сколько и когда отроилось, и старостѣ вели смотрѣть.

Это я пишу уже изъ Марьина.³

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 8. Датируется на основании фразы из письма С. А. Толстой от 17 июня: «Теперь после твоей записки, буду и о пчельнике заботиться, даже постараюсь побывать два раза». Записка написана вслед за предшествующей, что подтверждается написанным на обороте: «Отпустить линейку, оставленную подрядчиком Губониным на станции Малахове. П. Берс» [брат С. А. Толстой]. Имеется в виду линейка, сломанная под Малаховым. Петр Андреевич Берс гостил в это время в Ясной поляне и, очевидно, провожал Толстого. В ПЖ датировано «летом 1864 г.».

¹ «Николка, прозванный Киской, был живой, милый мальчик, сын Судаковского садовника» (н. п. С. А.). (Судаково — имение в 7 верстах от Ясной поляны.)

² В письме от 18 июня 1867 г. С. А. Толстая писала: «На счет пчел, вчера и нынче отроились по два роя, а Николка сидел эти дни, но кто их сажает и умеет ли старик, этого я хорошенько не знаю, но завтра уже позабочусь» (не опубликовано.)

³ Марьино — при реке Епанчинке, почтовая станция к северу от Малого Малахова по Московско-Тульскому шоссе, в 25 верстах от Алексина, на полдороге между Тулой и Серпуховом.

138 139

65.

1867 г. Июня 18. Москва.

У меня на совѣсти, что я не писалъ тебѣ вчера, милый другъ, но, видно, къ лучшему, потому что вчера я бы написалъ тебѣ скверное, не въ духѣ письмо. — Ѣхали мы прекрасно, даже особенно счастливо (на заставѣ шосейной у меня спрашиваютъ 64 коп[ейки]. Я сунулъ руку въ карманъ и вынулъ горсть мѣди, ровно 64 коп.). Потомъ въ вагонѣ¹ сдѣлалъ знакомство съ овцеводомъ предсѣдателемъ кампаніи, кот[орый] мнѣ прочелъ практическій курсъ овцеводства, такой, какого нигдѣ не найдешь. Я и не усталъ, но стала болѣть печень, тошнить, и пріѣхавъ въ Москву, несмотря на баню, совсѣмъ расклеился. Въ родѣ моихъ желчныхъ лихорадокъ, какъ на Святой, но гораздо слабѣе. Помѣстились мы внизу. Я у барышень,² Бибиковъ³ у Пети. Съ утра послалъ я за Башиловымъ и Бартеневымъ. Бартеневъ завтра пріѣдетъ изъ Петербурга, а Башиловъ пришелъ (его жена еще не родила) и говорилъ, что Бартеневъ самъ назывался взять на себя мое изданіе. Завтра его увижу, и очень радъ буду, ежели обойдусь безъ Каткова⁴ и сойдусь съ нимъ. О картинкахъ на 1-е изданіе и думать нечего, такъ сказалъ Башиловъ.⁵ Потомъ пошелъ на выставку,⁶ кот[орая] открыта нынче послѣдній день, и нашелъ весьма много уродливаго и глупаго и мало интереснаго. Потомъ поѣхалъ въ паркъ,⁷ куда свечера послалъ письмо Л[юбови] А[лександровны]⁸ съ своей припиской, и пріѣхалъ въ 4.

Папа твой хорошъ и веселъ, и добръ, и милъ ко мнѣ, какъ всегда. — Лиза тоже очень мила. Разсказывали они мнѣ про Гидройца⁹ и его цинизмъ, — это ужасно, неимовѣрно и я тебѣ разскажу это съ аханьями. Потомъ поѣхалъ къ Захарьину;¹⁰ его нѣтъ дома, но онъ въ Москвѣ, и я оставилъ ему записку, прося назначить мнѣ время, когда онъ меня приметъ. Ежели онъ пришлетъ ко мнѣ сказать когда, то это будетъ значить, что онъ намѣренъ обратить на меня вниманіе, и тогда поѣду къ нему; въ противномъ случаѣ послѣзавтра куплю Киссингенъ¹¹ и по совѣту А[ндрея] Е[встафьевича] начну пить и пошлю въ Ясную. Потомъ поѣхалъ къ Самарину¹² и тоже не засталъ дома, хотя и въ Москвѣ, и оставилъ свой адресъ. —

Вчера, подъѣзжая къ Москвѣ, какъ я увидалъ эту пыль и толпу и почувствовалъ жаръ и шумъ, такъ страшно и гадко139 140 стало, что захотѣлось поскорѣе бѣжать къ тебѣ подъ крыло. Я всегда тебя еще больше люблю, когда отъ тебя уѣзжаю. А 3-го дня, какъ только я выѣхалъ за Засѣку и обдумалъ хорошенько положеніе надшхъ жениховъ,¹³ мнѣ такія пришли мысли, что чуть не попросилъ Бибикова вернуться, чтобы сказать имъ кое-что, но вспомнилъ слова Л[юбови] А[лександровны], что все воля Божья, и вспомнилъ, что она тамъ, и успокоился. Ахъ, поскорѣе бы, поскорѣе они бы были счастливы и покойны такъ, какъ я, а не тревожны и неопредѣленны, какими я ихъ оставилъ. —

Нынче къ вечеру мнѣ лучше, и завтра надѣюсь быть здоровъ. Этотъ припадокъ тоже удача. Ежели бы его не было, я бы не подумалъ о Захарьинѣ и не пилъ бы водъ, к[оторыя], вѣроятно, онъ предпишетъ и к[оторыя] всегда полезны. Что твои зубы? Неужели ты купаешься? Какъ ты мнѣ мила; какъ ты мнѣ лучше, чище, честнѣе, дороже, милѣе всѣхъ на свѣтѣ. Гляжу на твои дѣтскіе портреты и радуюсь.

Я, вѣрно, скоро уѣду и потому, что мнѣ все удачно идетъ (64 к.), и потому, что безъ тебя нѣтъ во мнѣ никакой экспрессіи.

Цѣлуй дѣтей, тетиньку и всѣхъ и вся. Прощай, голубчикъ.

Воскресенье вечеромъ.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 63—65. Датируется на основании встречных писем С. А. Толстой от 17 июня и 18 июня 1867 г. и пометы Толстого в конце письма «воскресенье вечером». Воскресенье падало на 18 июня.

¹ Толстой ехал по Московско-Курской железной дороге, которая функционировала в то время лишь на участке Серпухов — Москва.

² Т. А. Берс в это время жила с семьей Берсов в Ясной поляне. Е. А. Берс жила в Петровском парке вдвоем с отцом.

³ Александр Николаевич Бибиков (1822—1886), незаконный сын Крапивенского помещика, Николая Николаевича Бибикова (р. 1775) и его вольноотпущенной Анны Наумовны (ум. 1875). Узаконен в 1882 г. Первым браком был женат на Наталии Николаевне Марсочниковой (1830—1866), вторым — на Ольге Адольфовне Фирекель. Помещик. Получил образование в Тульской землемерной школе. В 1842—1855 гг. служил в Тульской губернской чертежной. С 1880 г. по 1886 г. — председатель Крапивенской земской управы. Был в связи с дальней родственницей, Анной Степановной Пироговой (1837—1872): из-за ревности она бросилась под поезд в январе 1872 г. Этот случай лег в основу описания смерти Анны Карениной. Имение Бибикова Телятинки в трех верстах от Ясной поляны. Толстой вспоминал о нем в 1908 г.: «Он был мало-образованный»140 141 но очень приятный, хороший человек» (А. Б. Гольденвейзер, «Вблизи Толстого» М. 1922: I, стр. 212).

⁴ В типографии Каткова Толстой в 1866 г. предполагал печатать отдельное издание «Войны и мира».

⁵ Еще 30 января 1867 г. Толстой писал Башилову: «Судя по вашему письму, нужна большая поспешность для того, чтобы быть готовым к осени.... Не лучше ли нам сделать так: не торопясь готовить иллюстрации к следующему изданию или вообще к тому времени, когда они поспеют не торопясь» (т. 61). 7 апреля А. Е. Берс писал дочери Татьяне Андреевне: «Гравер Рихау отказывается гравировать картины, а другого мастера здесь нет. Башилов адресовался в Петербург, там хотя и берутся, но не ближе, как к будущей весне. Недавно я послал ему [Толстому] письмо, в котором сильно уговаривал его отказаться от картин. Тот же совет даст ему и Писемской, которого я встретил у Тургенева».

⁶ В объявлениях «Русских ведомостей» за 1867 г. (№ 68) значится: «Закрытие русской этнографической выставки императорского общества любителей естествознания последует в 8 ч. вечера 18 июня».

⁷ Летом 1867 г. Берсы не жили, как обычно, в Покровском-Глебове, — Андрею Евстафьевичу было предоставлено помещение во дворце в Петровском парке, где он и жил с дочерью Елизаветой (Т. А. Кузминская «Моя жизнь дома и в Ясной поляне» III, стр. 134).

⁸ Л. А. Берс, гостившая тогда в Ясной поляне и, очевидно, поручившая Толстому передать письмо мужу.

⁹ Кн. Ромуальд Константинович Гедройц (1842—1899), впоследствии камергер, в 1867 г. женился на Варваре Федоровне Бреверн. «Польский граф, женившийся, как нам рассказывали, по расчету на нашей знакомой барышне, горбатой и некрасивой» (н. п. С. А.).

¹⁰ Григорий Антонович Захарьин (1829—1895), врач, профессор и директор терапевтической клиники Московского университета.

¹¹ Минеральная вода.

¹² Юрий Федорович Самарин (1819—1876), писатель и общественный деятель; славянофил. В неотправленном письме от 10 января 1867 г. Толстой писал Самарину: «Не знаю, как и отчего это сделалось, но вы мне так близки в мире нравственно-умственном, как ни один человек». Маковицкий в своих «Яснополянских записках» засвидетельствовал следующий отзыв Толстого 1906 г.: «Самарин, Юрий Федорович, хорошо говорил, был умный, приятный, привлекательный, он мне был симпатичен... один из приятнейших людей, которых я знал».

¹³ Имеются в виду Т. А. Берс и А. М. Кузминский. С. А. Толстая писала во встречном письме от 17 июня: «Кузминского нынче нет, приедет завтра, и мне тоже не весело и не естественно с ними обоими, и боюсь, и знаю наверное, что счастья не будет, потому что главного — любви нет, если есть, то очень мало. А он не дурной малый, и я его люблю, несмотря на твое к нему чувство. А дурно одно, что любви нет, и то, что Таня нынче горячо и взволнованно мне доказывала, что пламенной любви быть не может, оттого что давно друг друга они знают, и уже любили друг друга прежде. Что же их супружество? Зачем? Так это всё не ясно и не весело. То ли дело у нас с тобой, как всё и ясно, и хорошо; а любви141 142 слишком много, уж очень трудно расставаться, и всё за тебя страшно. Неужели Таня съумеет удовольствоваться такой малой и молодой любовью Саши? Я понять этого не могу». (ПСТ, стр. 74—75.)

С. А. Толстая писала в письме от 17 июня: «Вчера, только что ты уехал, я легла, но проснулась часа через два и уже не засыпала, почти всю ночь от сильнейшей зубной боли, которая утром прошла и даже не оставила ни малейших следов. Теперь уже одиннадцатый час вечера и зубы не болят ни капли, я так рада, что избавилась».

66.

1867 г. Июня 20. Москва.

Почта прелесть — суботнее твое письмо¹ получилъ въ понедѣльникъ, воскресное² сейчасъ, во вторникъ, пріѣхавъ изъ парка. Сижу одинъ въ комнатѣ во всемъ верху; читалъ сейчасъ твое письмо, и не могу тебѣ описать всю нѣжность, — до слезъ нѣжность, кот[орую] къ тебѣ чувствую, и нетолько теперь, но всякую минуту дня. Душенька моя, голубчикъ, самая лучшая на свѣтѣ. Ради Бога, не переставай писать мнѣ каждый день до субботы. Я не вижу возможности пріѣхать раньше Воскресенья, а письма получаются на другой день. — Что Таничкинъ кашель?³ Надѣнь фланель и покутай, — время скверное — лѣтніе холода. — То, что ты пишешь о Танѣ и Кузьм[инскомъ]⁴ меня еще не такъ пугаетъ, это размолвка, кот[орая] не исключаетъ любовь. Больше всего я въ нихъ боюсь чувственности и не люблю, а я подмѣчалъ ее. Ну, да не намъ судить — Богъ, какъ говоритъ Л[юбовь] А[лександровна] и будетъ Богъ, ежели они женятся, a нѣтъ, то всѣ и мы будемъ сами передъ собой виноваты. Знаешь, меня мучаетъ мысль, что мы Дьякову,⁵ такому отличному нашему и ея другу, не сообщили всего. Мнѣ кажется, это надо было сдѣлать. Какъ ты и они думаютъ?

Благодарствуй за твои всѣ распоряженія и съ пчелами,⁶ и съ коровами,⁷ — это прекрасно. Нынче я въ Петровск[омъ] Разумовскомъ купилъ телку по 3-му году за 50 р[ублей]. Тотчасъ по полученіи этаго письма, вышли въ Москву мужика (по лучше, — Василья,⁸ я думаю) и женщину (не поѣдетъ ли нянина дочь),⁹ чтобы привести ее. Ежели не поѣдетъ, то послать хоть другую дворовую женщину, нанять или Иванъ шорникъ¹⁰ не поѣдетъ ли? Телка прелестная и никогда не водилась. Страшно, чтобы не заморили ее, и потому одному мужику или двумъ мужикамъ нельзя поручить. —142

143 Это трудно рѣшить, и ты меня прости, что я тебѣ задаю такую задачу; но какъ нибудь, общимъ совѣтомъ, устроить.

Теперь о похожденіяхъ моего дня.¹¹ Вчера свечера еще была присылка отъ Захарьина, въ которой онъ велѣлъ сказать, что онъ къ моимъ услугамъ отъ 2-хъ до 4-хъ и пріѣдетъ ко мнѣ, если я хочу, или чтобы я пріѣхалъ. — Я рѣшилъ послѣднее, но прежде, чѣмъ ѣхать къ нему, я поѣхалъ въ типографію Каткова и нашелъ тамъ, что возможно даже съ пересылкой коректуръ напечатать къ 1-му Декабря, и что новое изданіе безъ картинъ будетъ стоить около 4 т[ысячъ] но смету еще не сдѣлалъ и отложилъ до завтра. Завтра же готовъ будетъ отвѣтъ у Бартенева, такъ что завтра я навѣрно рѣшу и напишу контракта съ тѣмъ или другимъ, — съ тѣмъ, гдѣ дешевле. Барт[еневъ] обѣщается безплатно держать коректуры, даже если я буду печатать не у него. Изъ типографіи поѣхалъ къ Самарину и проговорилъ съ нимъ часа три, и еще болѣе полюбилъ его, и увѣренъ въ томъ же съ его стороны. Оттуда къ Захарьину, и, какъ на бѣду или на счастье, по дорогѣ къ нему почувствовалъ начинающуюся головную боль. Захарьинъ до смѣшнаго былъ внимателенъ и педантиченъ; разсматривая меня, заставлялъ и ходить съ закрытыми глазами, и лежать, и дышать какъ то, и ощупалъ, и остукалъ со всѣхъ сторонъ. Онъ сказалъ мнѣ: у васъ 1) разстройство сильное нервовъ, 2) желчные камни въ желчномъ пузырѣ, — обѣ эти болѣзни не опасныя и легко излечимыя; но, кромѣ того, у васъ можетъ быть 3-е хотя я и не предполагаю, но не могу рѣшить, не изслѣдовавъ мочи, это — сахарное мочеизнуреніе. Завтра мнѣ пришлите мочу, и я скажу вамъ въ четвергъ, что и какъ вамъ лѣчиться. — А[ндрей] Е[встафьевичъ] апробовалъ все, что сказалъ Захарьинъ, и интересуется знать, что онъ предпишетъ. Я лечиться лекарствами не буду, и сказалъ ему, что первое условіе моего леченія это жить въ деревнѣ, но образу жизни, к[оторый] онъ предпишетъ, или водамъ послѣдую. — Отъ Захар[ьина] поѣхалъ съ сильнѣйшей мигренью въ паркъ, тамъ, помучившись часа 3, заснулъ, и потомъ поѣхалъ съ Лизой кататься въ Разумовское, тамъ купилъ телку, и оттуда, возвращаясь назадъ, заѣхали въ освѣщенный садъ Сакса¹² и, обойдя этотъ садъ со свойственной этимъ увеселительнымъ мѣстамъ скукой, вышли оттуда черезъ 5 минутъ. Ты спрашиваешь, отчего я не вернусь раньше воскресенья?¹³ Завтра, ежели я кончу съ Катков[ымъ], четвергъ и пятницу143 144 я просижу въ паркѣ, поправляя первую часть, к[оторую] я обѣщалъ оставить имъ. Кромѣ того, я желаю, и мнѣ нужно, прочесть нѣсколько главъ историческихъ Погодину,¹⁴ Соболевскому,¹⁵ Самарину, Щебальскому.¹⁶ Завтра я поѣду собирать этихъ господъ. Еще нужно размѣнять или заложить билеты на 1000 р[ублей]. Впрочемъ, я нарочно пугаю тебя. Мнѣ самому жить хочется, а безъ тебя мнѣ не то что грустно, страшно, хотя и это бываетъ, но главное — я мертвый, не живой человѣкъ. И слишкомъ ужъ тебя люблю въ твоемъ отсутствіи. Такъ, что глупо. Прощай, милая, голубчикъ.

Непереписанное продолженіе Романа осталось дома или нѣтъ?¹⁷

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 65—67, причем приписка опущена. Датируется на основании слов письма: «сейчас, во вторник»; вторник приходился 20 июня 1867 г.

¹ Первое посланное С. А. Толстой письмо от 17 июня.

² Письмо от 18 июня, которое С. А. Толстая предполагала послать с А. М. Кузминским.

³ С. А. Толстая писала в письме от 18 июня: «Ничего я тебе о детях не написала, а они такие нынче были милые. Напал на них азарт, и они плясали, прыгали, юродствовали, и потешали всё общество до обеда. Особенно Таня умеет быть мила и смешна. Одно неприятно, что они немного покашливают, но это оттого, что завернул вдруг холод» (не опубликовано).

⁴ С. А. Толстая писала 18 июня: «Мы сейчас играли в бары, и было бы очень весело, если бы опять не Таня с Кузминским. Дела их всё хуже и хуже. Таня, бедная, даже плакала нынче очень горько, руки холодные, похоже на лихорадку, и вырвалось, таки, у ней, что Саша с ней груб, ничего тонкого понять не может, обращается с ней очень дурно; а по моему он ее не любит, и вообще любить не способен, и я на него зла, и он мне неприятен, и даже желаю от всей души, чтобы у них дело разошлось, хотя я знаю, что это просто убьет Таню. Но если он и женится на ней, из страха остаться подлецом, то тут счастия не будет, я в этом твердо уверена, и так грустно, тяжело и жалко Таню. А дело всё в том же, в чем вечно оно будет и что я вчера писала, — в любви..... Бары сначала шли весело, а потом Кузминский надулся, будто бы устал. Таня уже была сама не своя, убежала домой, ну уж и все скоро разошлись. Теперь Таня с Кузминским дуются друг на друга: Таня убитая, а Кузминский недовольный..... Таня уныло поигрывает Шумана мелодию, которую играла Долли [Дьякова], и со мной даже неестественно разговаривает, так ей, бедной, не хорошо и не весело. И невеста — опомниться не могу! Одному я радуюсь, что Саша тоже не весел, и может быть, у них еще уладится, и они помирятся, хотя, в сущности, и не ссорились».144

145 ⁵ В своих воспоминаниях Т. А. Кузминская воспроизводит разговор с Толстым, бывший между ними после отъезда Дьякова из Ясной поляны в июне 1867 г.: — «Таня, Дьяков говорил со мной о тебе... — Что же он говорил? — спросила я. — Разумеется всё хорошее. Говорил, как Долли любила тебя, как он знает тебя, и какая ты; говорил про самое тяжелое одиночество и просил меня написать, как ты смотришь на него? Конечно, ему неловко делать предложенье после трех месяцев потери жены. Отвечаешь ли ты ему тем же? Он советовался со мною, и я сказал ему: «торопись и переговори с ней. Мне кажется, что она возвращается к своей первой любви. Он просил, чтобы я написал ему, а говорить, недоговаривая настоящего, он не решается». Я молчала и не знала, что ответить. Мне было от всей души жаль Дмитрия Алексеевича. Жаль до боли, и я вспоминала предсмертные слова Долли — «Если бы я могла быть ему лучшим другом, не женой...» (III. стр. 138—139).

⁶ См. второе примечание к письму № 64.

⁷ Никаких распоряжений о коровах письма С. А. Толстой не содержат. Она пишет лишь о лошадях, — что вышла им дать хлеба (письмо от 17 июня) и о покупке лошади «Черномора» за 40 рублей (от 18 июня).

⁸ Василий Ермилов Зябрев (1826—1880), «честный и трезвый яснополянский крестьянин» (н. п. С. А).

⁹ Дочь Марьи Афанасьевны Арбузовой, сестра Сергея Петровича Арбузова, Матрена Петровна Арбузова.

¹⁰ «Живший в Ясной поляне дворовый. Тихий, честный, женатый на Варваре, дочери Николая, дядьки мальчиков Толстых» (н. п. С. А.).

¹¹ С. А. Толстая писала в письме от 18 июня: «Воображаю, как вы с Александром Николаевичем [Бибиковым] собираетесь вечером в Кремле и рассказываете друг другу похождения дня».

¹² М. Сакс держал оркестр. Его сад, впоследствии Тейсера, находился в Петровском парке. В объявлениях за 1867 г. значится, что концерты в б. саду Сакса происходят «во вновь устраиваемой ротонде».

¹³ В письме от 17 июня С. А. Толстая писала: «Лева, я тебя жду в субботу au plus tard [самое позднее]».

¹⁴ Михаил Петрович Погодин (1800—1875), историк и журналист. Знакомство Толстого с Погодиным состоялось в начале 1860-х гг. в связи с историческими работами Толстого. Сохранилось пять писем Толстого к Погодину за период с 1862 г. но 1872 г. В письме от октября 1864 г. Толстой благодарит Погодина за присылку книг и просит: «впредь не забывать меня, коли вам попадется под руку по этой части». Новейший исследователь творческой истории «Войны и мира» Б. М. Эйхенбаум пишет: «Исторические книги, рукописные материалы и беседы с Погодиным и Бартеневым должны были повлиять на Толстого и заставить его изменить первоначальный план, а отчасти и жанр романа» (Эйхенбаум «Лев Толстой» кн. 2. 1931, стр. 249—250).

¹⁵ Сергей Александрович Соболевский (1803—1870), библиограф, в молодости служил в Московском архиве иностранных дел; друг Пушкина.

¹⁶ Петр Карлович Щебальский (1810—1880), историк и публицист. С. С. Урусов писал Толстому от 12 декабря 1868 г. о Щебальском: «Этот новый тип нынешних историков прехладнокровно начал излагать свои145 146 (то есть, общие) мнения об истории по поводу вашего сочинения и ваших отзывов». Щебальский написал: «Война и мир соч. графа Л. Н. Толстого. М. 1868 I, II и III» («Русский вестник» 1868, LXXIII, № 1, стр. 300—320).

¹⁷ В своей автобиографии С. А. Толстая писала: «Перед отъездом из Ясной поляны он всегда оставлял мне работу переписыванья» («Начала» 1921, № 1, стр. 145).

67.

1867 г. Июня 21. Москва.

Нѣтъ, буду писать отдѣльно, чтобы писать свободнее. У меня два дня мигрень, и теперь, вечеромъ, едва проходитъ. Несмотря на то, я надѣлалъ много дѣла. Послѣ пріѣзда Кузм[инскаго]¹ пріѣхалъ Самаринъ и задержалъ меня часа два; потомъ поѣхалъ къ Бартеневу и окончательно рѣшилъ съ нимъ. Я даю 1000 р. впередъ; все изданіе будетъ стоить 4500. Изданіе будетъ готово въ Nоябрѣ; въ Декабрѣ я долженъ отдать 1100 р[ублей], въ февралѣ — остальные. Коректуры будутъ пересылаться ко мнѣ и потомъ продерживаться Бартеневымъ. Оставить имъ надо въ Москвѣ всю первую печатную часть и 5 листовъ изъ второй.² Чтобы сдѣлать это, мнѣ нужно еще два дня, — minimum, и я раньше субботы³ выѣхать не могу. У Бартенева я просидѣлъ до 4-хъ, оттуда поѣхалъ дѣлать покупки и къ стыду своему заѣхалъ къ Ржевскому,⁴ купилъ у него корову за 80 р. красоты необыкновенной. Оттуда поѣхалъ къ Соболевскому въ клубъ, чтобы поговорить съ нимъ о книгѣ, которая мнѣ нужна; потомъ пріѣхалъ домой, все съ мигренью, и ничего не ѣвши, пошелъ съ Лизой, Леночкой Кузм[инской]⁵ и Бибик[овымъ] въ театръ, такъ я ни на что болѣе не способенъ. Оттуда въ 10 пришелъ домой, поѣлъ размазни и⁶ засыпаю. Телеграмму я послалъ.⁷ Саша Кузм[инскій] ни сестрѣ, ни А[ндрею] Е[встафьевичу], ни Лизѣ ничего еще не сказалъ отъ какого то конфуза, к[оторый] обуреваетъ его. Я съ нимъ пытался откровенно объясниться, въ чемъ его недоразумѣніе съ Таней, и онъ хочетъ, и какъ то робѣетъ или не можетъ, и не хочетъ сказать.⁸ Все уладится, очень молодо, только жалко, что они съ Таней не объяснились передъ отъѣздомъ. А то ему тяжело. Впрочемъ, онъ нынче замученный и сонный.

Прощай, душенька я и не говорю о томъ, какъ мнѣ несносна здѣсь и тянетъ домой. Нечего разчувствоваться, надо дѣйствовать. Завтра и Захарьинъ, и контрактъ.146

147 Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликована по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 67—68. Датируется на основании последних слов письма: «завтра и Захарьин, и контракт». Совещание с Бартеневым об условиях издания описано Толстым в следующем письме от 22 июня 1867 г.

¹ Т. А. Кузминская вспоминала: «Я получила записку от Кузминского: «Еду в Москву по делам» и больше ни слова» («Моя жизнь дома и в Ясной поляне», III, стр. 141).

² Это составляет печатного текста по четырехтомному изданию «Войны и мира» 1886 г. 400 страниц 1 тома романа (всего в томе 480 страниц).

³ 24 июня.

⁴ Держал в Москве молочное и скотное хозяйство.

⁵ Елена Михайловна (р. в 1845 г.), по мужу Фукс.

⁶ Зачеркнуто: облег

⁷ 20 июня С. А. Толстая писала: «Я всё еще не имею от тебя известий, зa то завтра жду от тебя и телеграммы и письма» и в конце письма: «Верно, завтра, в телеграмме назначишь мне день своего приезда». (ПСТ, стр. 78—79.) Телеграммы этой не имеется.

⁸ Т. А. Кузминская в своих Воспоминаниях объясняет это впечатление недоразумения со стороны Толстого тем, что она дала Кузминскому свой дневник с описанием ее любви к гр. С. Н. Толстому, чего не знал Толстой, и о чем умалчивал Кузминский (III, стр. 142).

68.

1867 г. Июня 22. Москва.

Пишу тебѣ изъ Парка, изъ комнаты Лизы, послѣ всѣхъ нетолько дневныхъ, но и почти недѣльныхъ трудовъ, почти оконченныхъ благополучно. Съ утра промѣнялъ, т.-е. заложилъ 10 билетовъ, потомъ пріѣхалъ Рисъ,¹ типографщикъ, и съ нимъ подписалъ условіе и далъ ему 500 р[ублей] задатка. Рисъ этотъ молодчина, практическій и акуратный нѣмецъ. Бартеневъ, кот[орому] я даю 10% за публикаціи, продажу и складъ книгъ, тоже акуратнѣйшій человѣкъ и знающій дѣло, такъ что, мнѣ кажется, лучше нельзя было устроить изданіе, все будетъ стоить около 4500 р.; окончено будетъ въ 1-ыхъ числахъ Ноября,² коректуры буду держать я самъ и потомъ Бартеневъ въ смыслѣ исправности и даже правильности языка, к[оторый] я ему смѣло разрѣшилъ поправлять. Экземпляровъ напечатается 4800 и продаваться будутъ по 8 р. за экземп[ляръ]³ изъ этаго 30% отдадутся 10 Бартеневу и 20 книгопродавцамъ. Противъ прежняго проэкта я даю лишнихъ 5% Бартеневу за свое спокойствіе.147 148 Теперь нужно мнѣ оставить поправленную всю 1-ю часть и нѣкоторую долю 2-ой, а для того нужно часовъ 6 здороваго и спокойнаго времени, кот[орое] я надѣюсь найти до субботы. Провозившись до 3-хъ съ Рисомъ и Бартеневымъ, я поѣхалъ къ Захарьину, и у него прождалъ часъ и просидѣлъ другой. Предполагаемой имъ во мнѣ болѣзни нѣтъ, съ чѣмъ онъ меня поздравилъ, а желчные камни и нервное разстройство онъ рѣшилъ лечить карлсбадскими водами и умолялъ меня остаться три дня пить воды подъ его наблюденіемъ, съ тѣмъ, чтобы предписать дальнѣйшее. Я не согласился, но всетаки завтра и въ субботу буду пить воды у Редлиха и поѣду еще къ нему. Кромѣ того, онъ въ Тулѣ будетъ 7 Іюня⁴ и телеграфируетъ мнѣ или самъ пріѣдетъ и увидитъ дѣйствіе водъ. Онъ обѣщаетъ совершенное излеченіе сначала горячими карлсбадскими водами, а потомъ холодными купаньями. Но предписалъ строжайший режимъ, которому я, съ твоей помощью, постараюсь слѣдовать. Захарьинъ продержалъ меня такъ, что я только въ 5 пріѣхалъ въ паркъ на чудесный, но простывшій Трифонинъ⁵ обѣдъ, въ кот[оромъ] принимали участіе Бибиковъ, Кузм[инскій] и Фуксы.⁶ Послѣ обѣда пошли гулять пѣшкомъ до Разумовскаго⁷ и вотъ только вернул[ся], и не было возможности заняться, а завтра опять все утро пройдетъ въ хлопотахъ, питьѣ водъ, Зах[арьинѣ] и съ Бартеневымъ. Я уже и мысль о чтеніи отбросилъ⁸ и завтра намѣренъ пріѣхать обѣдать въ 2 въ паркъ и весь вечеръ работать. —

Кузм[инскій] ничего не говорилъ ни А[ндрею] Е[встафьевичу], ни Фуксамъ. Инстинктъ вѣрнѣе ума. Ничего изъ этаго не выйдетъ, и тѣмъ лучше. Сію секунду на этихъ словахъ онъ вошелъ ко мнѣ въ Лизину комнату и сѣлъ писать Танѣ. Нѣтъ, писать объ этомъ нельзя, и роль наша молчать и ждать, но ежели онъ вернется со мной, ничего не сказавъ своимъ, то мнѣ кажется, что нашъ долгъ прекратить его посѣщенія въ Ясную.⁹ Вотъ горе и мука свалилась на насъ, когда мы того менѣе всего ждали. Я даже хочу обмануть его, сказавъ, что ѣду въ воскресенье, и уѣхать въ субботу.

Я нынче совсѣмъ здоровъ, и все также, какъ и вчера, и, чѣмъ ближе подвигается конецъ разлуки, стараюсь не думать о тебѣ и обо всей милой Ясной, несмотря на поденныхъ и работниковъ. Еще нужно не отпирать заслонки и работать безтолково и поспѣшно, какъ это всегда дѣлается въ городѣ. Прощай, голубчикъ.148 149 — Цѣлую мама, тетиньку, дѣтей. — Папа очень веселъ, здоровъ и милъ ко мнѣ и ко всѣмъ, какъ всегда. —

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 68—70. Датируется на основании слов письма: «я не согласился, но всетаки завтра и в субботу буду пить воды у Редлиха». Суббота падала на 24 июня, следовательно, письмо писалось в четверг, 22 июня.

¹ Теодор (Федор Федорович) Рис, владелец типографии и словолитни, находившейся у Мясницких ворот в Москве, в доме Воейкова, вход с Чистопрудного переулка (бывшая типография Лазаревского института Восточных языков).

² Фактически последний (шестой) том «Войны и мира» вышел в декабре 1869 г.

³ Согласно объявлению в «Московских ведомостях» цена за четыре тома романа была назначена семь рублей; когда роман разросся до пяти частей, цена была увеличена до восьми рублей, шестой том отдельно стоил два рубля. Цена за все шесть томов была десять рублей серебром с пересылкой.

⁴ Повидимому, описка, следует 7 июля.

⁵ Степанида Трифоновна Иванова, экономка у Берсов.

⁶ Эдуард Яковлевич и Елена Михайловна Фукс.

⁷ Петровско-Разумовское, дачное место под Москвой, где находится сельско-хозяйственная академия; первая станция по Николаевской железной дороге.

⁸ Толстой предполагал читать «Войну и мир» историкам: Погодину, Соболевскому, Самарину и Щебальскому.

⁹ С. А. Толстая писала во встречном письме от 20 июня: «Как я боюсь, что ты Кузминскому покажешь охлаждение или поссоришься с ним. Теперь мне уж поздно предупреждать тебя, но вообще он мне стал как-то страшен и даже неприятен». (ПСТ, стр. 78—79.)

69.

1867 г. Июля 30. Москва.

Благодаря прекрасному шарабану и товариществу Саши¹ я доѣхалъ совершенно свѣжій въ Москву. А[ндрей] Е[встафьевичъ] встрѣтилъ насъ. Онъ очень былъ веселъ, оживленъ и показался мнѣ посвѣжѣвшимъ. Онъ потребовалъ, какъ и всегда, желая сдѣлать другимъ получше, a себѣ похуже, чтобы я заѣхалъ съ нимъ къ Рису и Бартеневу. Бартенева не было дома, но онъ пріѣхалъ въ Кремль. Онъ объявилъ мнѣ, что то, что онъ прочелъ изъ новаго, убѣдило его, что пускать надо149 150 по 8, и что все разойдется. Такія рѣчи всегда пріятны, но я не позволилъ себѣ подъ вліяніемъ пріятности обѣщать ему что-нибудь прежде, чѣмъ я разсмотрю дѣло. Нынче же воскресенье, и Риса нѣтъ въ Москвѣ, такъ что я ничего не успѣлъ сдѣлать. Завтра принесутъ коректуры и возьмутъ рукопись.

Поѣхали обѣдать въ паркъ очень веселы и довольны. Лиза² также. — Разсказывали о подробностяхъ сватьбы³ и дальнѣйшемъ, и всѣ были очень довольны также, какъ и мы сами. Потомъ пошли гулять и встрѣтили братьевъ Горчаковыхъ. Александръ⁴ — пьяный юродствовалъ, a Дмитрія⁵ я зазвалъ къ А[ндрею] Е[встафьевичу] пить чай, и онъ просидѣлъ до вечера. Онъ очень сталъ неглупый и недурной человѣкъ. — Я хотѣлъ идти пѣшкомъ домой, но накрапываетъ дождикъ, и пойду завтра рано утромъ въ Кремль съ тѣмъ, чтобъ тамъ начать дѣйствовать, — просмотрѣть коректуры и листы, которыя пришлютъ мнѣ, — рѣшить по этому, годится ли Бартеневъ, и, получивъ отвѣтъ отъ Захарьина, поѣхать къ нему въ Москву или Архангельское.⁶

Прощай, душенька, цѣлую тебя и всѣхъ.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 62—63. Датируется на основании содержания письма, в котором Толстой указывает на: 1) то, что «нынче воскресенье», 2) что «рассказывали о подробностях свадьбы», 3) что он предполагает просмотёреть корректуры, чтобы решить, «годится ли Бартенев». Свадьба Кузминских была 24 июля 1867 г. 7 августа Толстой в письме Бартеневу дает очень важное поручение, касающееся редактирования первого и второго тома «Войны и мира» (где избегать абзацев, где, наоборот, их делать), из чего можно заключить, что Толстой вполне положился на него, как на корректора; в промежуток между 24 июля и 7 августа 1867 г. — два воскресенья, 30 июля и 6 августа; шестое отпадает, так как Толстой пишет: «завтра принесут корректуры». Остается 30 июля. В ПЖ датировано «18 июня».

¹ Александр Андреевич Берс.

² Елизавета Андреевна Берс.

³ Свадьба Александра Михайловича Кузминского и Татьяны Андреевны Берс. Эта свадьба описана Т. А. Кузминской в ее Воспоминаниях, III, стр. 143—145.

⁴ Кн. Александр Сергеевич Горчаков (1831—1879), сын кн. Сергея Дмитриевича (1794—1873) и кн. Анны Александровны (1800—1882) Горчаковых. Прототип Этьена Карнакова из «Детства».

⁵ Кн. Дмитрий Сергеевич Горчаков (1828—1907), брат кн. А. С. Горчакова.

⁶ Имение Юсуповых, в 20 верстах от Москвы.

150 151

* 70.

1867 г. Сентября 23. Москва.

Сейчасъ пріѣхалъ въ Кремль, какъ всегда послѣ дороги немного усталъ и разладился, какъ и всегда. Въ Кремлѣ всѣ веселы и здоровы. Я завтра принимаюсь за отъискиваніе товарища¹ и за переговоры по печатанію.

Что за утро нынче было прелестное! Сижу въ томъ самомъ мѣстѣ, гдѣ 5 лѣтъ тому назадъ ровно въ эту пору мы пріѣхали изъ церкви. Съ чѣмъ себя и поздравляю. Цѣлую тебя и дѣтей. Меня досадуетъ, что я не сказалъ тебѣ телеграфировать, ежели бы Илюшѣ стало хуже.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Публикуется впервые. Датируется на основании слов письма: «сижу в том самом месте, где 5 лет тому назад ровно в эту пору мы приехали из церкви. С чем себя и поздравляю». Свадьба Толстых была 23 сентября 1862 г.

¹ Для поездки на Бородинское поле, которое Толстой решил осмотреть в связи с описанием сражения 1812 года в «Войне и мире». Поехал Толстой «с двенадцатилетним Степаном Андреевичем Берсом.

71.

1867 г. Сентября 25. Москва.

Сейчасъ, 25 въ 5 часовъ вечера, ѣду въ Бородино¹ съ Степой,² котораго отпустили со мной по моей просьбѣ. Везу съ собой письмо къ управлящему Аникеевой³ въ ея имѣніе, находящееся въ 10 верстахъ от Бородина, и письмо къ игуменьѣ въ тамошнемъ монастырѣ. —⁴ Останавливаться, вѣроятно, нигдѣ не буду до Бородина. Ѣду на почтовыхъ. Цѣлыхъ полтора дня былъ въ попыхахъ мелочныхъ хлопотъ. Печатанье идетъ вяло, и вовсе не отъ меня, а отъ неисправности почты. Послѣдній разъ пocланная рукопись до сихъ поръ не получена.⁵ Пришли мнѣ росписку, и отъ неисправности Риса, котораго надо подгонять. Я такъ здоровъ, какъ всегда бываю въ городѣ.⁶

Наши всѣ очень милы и добры, какъ всегда. Петя⁷ хорошо учится, и всѣ погружены въ занятія. Цѣлую всѣхъ нашихъ. А тебя и дѣтей особенно. Ежели Маша⁸ у насъ, надѣюсь, что она понимаетъ необходимость моей поѣздки. Прощай, душенька. Въ Четвергъ⁹ утромъ тебѣ телеграфирую. —

151 152

На конверте: Ея Сіятельству Графинѣ Софьѣ Андревнѣ Толстой. Въ Тулу.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 50. Датируется на основании первых слов письма: «Сейчас 25,.... еду в Бородино» и почтового штемпеля: «Москва. 25 сентября 1867 г. В ПЖ датировано 25 сентября 1866 г. на основании воспоминаний об этой поездке С. А. Берса, ошибшегося на год. (См. С. Берс, «Воспоминания о гр. Л. Н. Толстом». Смоленск. 1893, стр. 49.)

¹ Село Московской губернии, Можайского уезда, близ которого произошел бой между русскими и французами 26 августа 1812 года.

² Берсом.

³ Ольга Дмитриевна Аникеева (1834—1869), рожд. кж. Горчакова, троюродная тетка Толстого. «Знакомая Толстым, друг тетеньки П. И. Юшковой» (н. п. С. А.).

⁴ Близ деревни Семеновской (где пал генерал-майор Тучков четвертый) вдова М. М. Тучкова выстроила церковь во имя нерукотворенного образа и при ней в 1828 г. основала женский Спасо-Бородинский монастырь. — Толстой имел письмо к Сергии — второй игуменье Спасо-Бородинского монастыря (с 1852 г. по 1871 г.). Сергия — в мире кн. Софья Васильевна Волконская (1809—1884), дочь Василия Алексеевича Урусова и Анны Ивановны Семичевой. В 1827 г. вышла замуж за кн. Александра Андреевича Волконского. После смерти мужа в 1847 г. поступила в монастырь. В 1871 г. перемещена из Спасо-Бородинского монастыря игуменьей Московского Вознесенского монастыря. О ней см.: «Письма московского митрополита Филарета к игумении Спасобородинского монастыря Сергии». Изд. Саввою. Тверь. 1890 и Игумения Евгения «Краткое описание Вознесенского девичьего монастыря». М. 1894, стр. 124—125.

⁵ О неисправностях почты и задержках корректур есть два письма (от 12 августа и 15 августа 1867 г.) А. Е. Берса, помогавшего Толстому в его сношениях с типографией.

⁶ «Это ирония. Л. Н. в городе всегда хворал» (н. п. С. А.).

⁷ Петр Андреевич Берс. Ему было тогда 18 лет.

⁸ Гр. М. Н. Толстая, сестра Льва Николаевича.

⁹ 28 сентября.

72.

1867 г. Сентября 27. Москва.

Сейчасъ пріѣхалъ изъ Бородина. Я очень доволенъ, очень, — своей поѣздкой и даже тѣмъ, какъ я перенесъ ее, несмотря на отсутствіе сна и ѣды порядочной. Только бы далъ Богъ здоровья и спокойствія, а я напишу такое бородинское сраженіе,152 153 какого еще не было.¹ Все хвастается! Видѣлъ тебя во снѣ, лежа въ монастырѣ, и такъ ясно, что вспоминаю о снѣ, какъ о дѣйствительности, и съ страхомъ думаю о тебѣ.

Не пишу тебѣ подробности поѣздки — разскажу. Первую ночь ѣхалъ до Можайска 100 верстъ и соснулъ поутру на станцiи, вторую ночь ночевали въ гостинницѣ монастыря. Всталъ на зарѣ, объѣхалъ еще разъ поле и весь день ѣхали до Москвы.

Получилъ твои два письма.² Грустно о большой Танѣ и страшно, очень страшно стало за маленькую Таню. (Я знаю, вижу, и люблю, и боюсь ея съ ея жаромъ.) Но главное стало хорошо на сердцѣ отъ твоихъ писемъ, отъ того, что есть тебя въ нихъ. И все лучшее твое ты кладешь въ письма и мысли обо мнѣ. А въ жизни часто заглушаетъ это и тошнота, и чувство спора. Я это знаю.

Я занимаю 1000 р. у Перфильева и потому буду богатъ, и куплю шапку, и сапоги, и все, что велишь. — Знаю, что ты разсердишься на то, что я занимаю. Не сердись; я занимаю затѣмъ, чтобы это первое время зимы быть свободнымъ, не стѣсненнымъ и нетревожимымъ денежными дѣлами, и съ этой цѣлью намѣренъ эти деньги беречь какъ можно и имѣть ихъ только на то, чтобы знать, что есть деньги, чтобы расчесть невыгоднаго и лишняго человѣка и т. п. Ты поймешь и поможешь мнѣ. Письма твои, душенька, для меня огромное наслажденіе, и не говори вздоръ, чтобъ я ихъ давалъ читать. —

Въ Бородинѣ мнѣ было пріятно, и было сознаніе того, что я дѣлаю дѣло; но въ городѣ мнѣ невыносимо, а ты говоришь, что я люблю шляться. Я бы только желалъ, чтобы ты въ ¹/₁₀ такъ любила деревню и ненавидѣла праздную суету города, какъ я. Завтра, поѣду къ Перфильевымъ поблагодарить ихъ, и увижу Риса³ и буду дѣлать покупку и ежели все кончу и Дьяковъ готовъ, то поѣду въ пятницу⁴ утромъ. Прощай, душенька, цѣлую тебя и дѣтей.

27.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной рукой С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 51—52. Датируется на основании пометы Толстого в конце письма: «27».

¹ Сражение описано Толстым в главах XXVI—XXXIX третьего тома «Войны и мира» (по изд. 1886 г.), которые были закончены автором к январю 1868 г.153

154 ² Письма эти не сохранились. Среди писем С. А. Толстой имеется лишь недатированное письмо, с пометой «пятница», где речь идет о болезни дочери Тани. Это письмо, надо думать, отправлено С. А. Толстой 29 сентября 1867 г.; оно начинается словами: «Тане гораздо лучше, я теперь и жалею, что послала телеграмму», кончается словами: «Высылаю лошадь не столько для того, чтобы они привезли тебя, сколько для того, чтобы тебе дать известие о Тане» (не опубликовано).

³ В подлиннике: Рису

⁴ 29 сентября.

* 73.

1867 г. Сентября 28. Москва.

Тула.

Окружной Судъ. Кузминскому.

Двадцать седмаго вечеромъ вернулся Степой вполнѣ благополучно.¹ Ночевалъ монастырѣ. Дѣтямъ² хуже. Телеграфъ,³ на то расчитываю.

Толстой.

Телеграмма. Печатается по телеграфному бланку № 5164, хранящемуся в АТБ. Публикуется впервые. Телеграмма в Москве принята 28 сентября в 9 ч. 35 м. пополуночи, получена в Туле 28 сентября в 10 ч. 20 м. пополуночи. Отправлена телеграмма на имя А. М. Кузминского, жившего в Туле, для удобства передачи С. А. Толстой.

¹ С поездки на Бородинское поле.

² Татьяне, Сергею и Илье. О здоровьи Тани С. А. Толстая писала во встречном письме от 29 сентября [?]: «я крепилась четыре дня, а последняя ночь была ужасно плоха»; о Сергее и Илье: «мальчики покашливают, скучны и слабы, но у них ничего не было опасного» (не опубликовано).

³ Вероятно, следует исправить на: «телеграфируй» —

* 74.

1867 г. Ноября 6. Тула.

Желѣзн[ая] дорога¹ идетъ завтра утромъ въ 6 часовъ, чему я очень радъ. Посижу у Тани,² напишу прошенія³ и буду въ Москвѣ завтра въ часъ. Фуфайки я получилъ — одну взялъ Саша,⁴ одну я повезу назадъ. Шерсть тебѣ посылаю. Посылаю также милыя письма дѣвочекъ,⁵ Тетинькѣ Полинѣ⁶ письмо и квитанцію. —154

155 Ѣхать въ пролеткѣ было скверно и холодно и я радъ, что ѣду въ Москву и покажусь Захарьину. У меня не заболѣла ни грудь, ни кашель, но не ловко въ легкихъ, и надо показаться. Такъ какъ я ѣду завтра — вторникъ, то пробуду середу и выѣду въ четвергъ⁷ вечеромъ. Въ середу пошли на желѣзную дорогу къ оберъ кондуктору спросить отъ меня письмо. Я напишу тебѣ. Мнѣ немножко грустно, что передъ отъѣздомъ у насъ было... но кажется, мы хорошо простились, и я не увезъ ни малѣйшей тѣни досады⁸ — надѣюсь и ты.

Прощай, душенька, цѣлуй дѣтей и тетинекъ.⁹

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Два отрывка опубликованы в ПСТ, стр. 80. Датируется на основании следующих трех соображений: 1) по содержанию письму Толстого соответствует ответное письмо С. А. Толстой, датированное: «6-го, понедельник»; 2) 27 октября 1867 г. А. Е. Берс писал С. А. Толстой о купленной шерсти и двух фуфайках, о которых упоминает Толстой в настоящем письме; 3) в ноябре 1867 г. шестое число приходилось в понедельник. Отсюда датировка письма, писанного Толстым в понедельник же («я еду завтра — вторник»).

¹ Согласно официальному извещению, Курская железная дорога начала функционировать на участке Москва-Тула 5 ноября, фактически же поезда стали ходить до Тулы с начала октября 1867 г.

² Татьяны Андреевны Кузминской, жившей в конце 1867 г. с мужем в Туле.

³ О каких прошениях идет речь, неизвестно.

⁴ Александр Михайлович Кузминский. Фуфайки были куплены А. Е. Берсом для Толстого, причем он вместо фланелевых купил вязаные, предлагая их вернуть, если они не пригодятся (письмо А. Е. Берса к С. А. Толстой от 27 октября 1867 г.)

⁵ Варвары и Елизаветы, дочерей гр. М. Н. Толстой, гостивших у Кузминских. Об их пребывании у Кузминских в Туле см. главу в ч. III Воспоминаний Т. А. Кузминской «Мои гости».

⁶ Пелагея Ильинична Юшкова.

⁷ 9 ноября.

⁸ В ответном письме от 6 ноября С. А. Толстая писала: «Я ужасно была рада, что ты мне написал, и главное, что написал так. Какая же тень досады может быть у меня на тебя? Я после всякого даже маленького столкновенья только пугаюсь и чувствую себя кругом, безвыходно виноватой, но только всегда потому очень жалкой. Нынче очень было грустно, что ты как будто с досады уехал, и я очень обрадовалась, что ты на меня не сердит. Как я жду решения Захарьина о твоем здоровье и легких, которые меня ужасно мучают». (ПСТ, стр. 79.)

⁹ Т. А. Ергольскую и П. И. Юшкову.

155 156

* 75.

1867 г. Ноября 9. Москва.

Мнѣ неловко, что я не написалъ тебѣ ни однаго письма.¹ Вотъ отчего. Во вторникъ² я только что пріѣхалъ къ обѣду и успѣлъ только сдать рукопись и коректуры. Въ середу пришли Рисъ, Бартеневъ, и я написалъ тебѣ письмо и послалъ черезъ Петю³ на желѣзную дорогу, но онъ опоздалъ.⁴ Нынче, въ четвергъ, я только всталъ, пишу и посылаю это письмо на желѣзную дорогу, гдѣ уже пересылка писемъ устроена. Главное, я боюсь, что ты будешь тревожиться, не имѣя отъ меня извѣстій, и сердиться, что я нынче не выѣзжаю.

Не выѣзжаю я нынче потому, что несмотря на всю любезность Захарьина и даже именно по случаю того, что я не паціентъ, а знакомый — я былъ у него два⁵ раза, и онъ все откладывалъ осмотрѣть меня и отложилъ до нынѣшняго утра 12 час[овъ]. Стало быть я не могу поспѣть къ раннему поѣзду. А съ позднимъ я пріѣду въ 3 ч[аса] ночи въ Ясную, чего я не хочу. Кромѣ того обѣщалъ и нужно быть у Бартенева⁶ вечеромъ нынче. Завтра утромъ выѣду и въ 8 ч[асовъ] вечера буду въ Ясной.

Машинька⁷ и всѣ наши⁸ милы и здоровы. Прощай, душенька, цѣлую тебя и дѣтей.

Гр. Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Первая половина письма опубликована в ПСТ, стр. 81. Датируется на основании слов письма: «нынче, в четверг» и связи по содержанию с предшествующим письмом от 6 ноября 1867 г. (болезнь, Захарьин), а также на основании фразы письма от 6 ноября: «В середу пошли на железную дорогу к обер-кондуктору спросить от меня письмо».

¹ В письме от 6 ноября С. А. Толстая писала: «Получу ли я от тебя с обер-кондуктором? Не вышло бы какой путаницы».

² Переделано из: Въ понедѣльникъ.

³ Петр Андреевич Берс.

⁴ Вследствие этого С. А. Толстая отправила следующее недатированное письмо: «Никогда, Левочка, не надо обещать того, что не чувствуешь себя в состоянии исполнить. Целый день вчера с волнением и радостью ждала обещанного письма с обер-кондуктором; и вместо того беспокойство, бессонная ночь и всякие черные мысли, которых я так боюсь, и никакого письма. Если б ты не обещал письма — я была бы спокойна, и только бы терпеливо ждала тебя. Тебе это легко кажется — ты на всё умеешь смотреть156 157 легко, но это потому, что я тебе и вполовину столько не интересна и не дорога, как ты мне. Это старая песнь, которую я терпеть не могу. У нас все здоровы, мне очень хочется упрекать тебя, но я удерживаюсь, потому что ты, может быть, не виноват, а виновато что-нибудь другое. Приезжай скорей, а то ничего о тебе не знать — очень грустно». (ПСТ, стр. 81.)

⁵ Переделано из: три

⁶ В ноябре 1867 г. у Толстого с Бартеневым шла работа над корректурами третьего тома «Войны и мира» (по изд. 1868—1869 гг.).

⁷ М. Н. Толстая.

⁸ Семья Берсов.

76.

1867 г. Декабря 1—3. Я. П.

Посылаю за тобой лошадей и Ханну.¹ Самъ не ѣду по тому, что съ тѣхъ поръ какъ ты уѣхала, я не выспался ни одной ночи и голова не мигренно, а нервно. Совсѣмъ было собрался, но боюсь, что уставши ѣздой, испорчу самъ для себя и для тебя удовольствіе тебя встрѣтить — милую мою.

Еще хуже боюсь, что ты не пріѣдешь съ раннимъ поѣздомъ, тогда я въ своей нервности съ ума сойду въ Тулѣ отъ тревоги.

Посылаю тебѣ твой салопъ, непремѣнно закутайся имъ, и главное, лицо — носъ — щеки.

У насъ все такъ хорошо, какъ желаю, чтобы у тебя было.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 588. Датируется на основании двух писем Толстого к Бартеневу: в первом (от 30 ноября 1867 г.) он пишет: «Жена моя едет на день в Москву», во втором (от 4 декабря 1867 г.): «Еще посылаю сверстанный листочек, привезенный женою». В промежуток между этими двумя числами С. А. Толстая ездила в Москву, и к ней из Ясной поляны Толстой написал настоящее письмо при посылке зa ней лошадей в Тулу.

¹ Ханна Тарсей, англичанка, гувернантка в доме Толстых.

Во встречном недатированном письме С. А. Толстая писала Толстому: «Приехали в Кремль в половину одиннадцатого; папа спал, Лиза ждала Кузминских [ехавших вместе с С. А. Толстой], а мама с мальчиками была в театре, и с Толстыми [семьей гр. М. Н. Толстой] и с Дьяковыми, которые еще не знают, что мы приехали. Папа оделся, он болен, вышел к нам, ужасно обрадовался и долго, пока одевался, не верил, что я приехала. Скоро подъехала и мама, и так и ахнула, увидав меня. Мы и теперь всё болтаем, а уже три часа ночи, и письмо мое не последовательно, не могу157 158 писать и болтать. Мама третьего дня видела Сережу [гр. С. Н. Толстого] у Машеньки [гр. М. Н. Толстой], и довольно холодно с ним немного поговорила [вследствие неудачного его романа с Т. А. Кузминской]... Не могу больше писать, некогда, да и мысль, что письмо придет после меня, руки отнимает писать...» (ПСТ, стр. 82.)

* 77.

1867. Декабря 28. Москва.

Я тебѣ не писалъ вчера потому, что телеграмма¹ все сказала. Болѣе и вполнѣ подробно можно только разсказать. — Я ничего не дѣлалъ и нигде не былъ, кромѣ какъ у Захарьина, чтобы позвать его къ намъ, и у Бартенева,² сказаться, что я пріѣхалъ. Вечеромъ на часъ времени былъ у Машеньки.³ У ней елка. И всѣ веселые молодые; я никакъ не могъ подладиться къ нимъ. Захарьинъ былъ и сказалъ, что болѣзнь, произведшая ударъ, неизлѣчима и что удары могутъ и даже должны повторяться, но что когда они будутъ — нельзя опредѣлить. Можетъ быть сейчасъ, можетъ быть черезъ 5 лѣтъ. — Отъ того же удара, кот[орый] былъ, онъ можетъ оправиться, и встать и ходить. — Съ Павленкой⁴ познакомился. Онъ славный, добрый человѣкъ. Прощай, душенька, до 30-го.

28 вечеромъ.

На четвертой странице: Сонѣ.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Публикуется впервые. Датируется на основании 1) записи С. А. Толстой в ее мемуарах, озаглавленных «Моя жизнь», об ударе с отцом А. Е. Берсом 27 декабря 1867 г. и 2) пометы Толстого в конце письма «28 вечеромъ».

¹ Извещавшая об ударе А. Е. Берса. Ее нет в АТБ.

² Указание на пребывание Толстого в Москве в конце декабря мы находим в письме его к Бартеневу от 22 января 1868 г.: «Потом я в торопях, поправляя корректуры в Москве, тотчас после отпечатанного [из романа «Война и мир»] поставил II часть. Это не нужно».

³ В середине октября 1867 г. М. Н. Толстая с дочерьми переехала в Москву, где первоначально остановилась в гостинице Кокорева, а затем поселилась с Дьяковыми.

⁴ Гавриил Емельянович Павленков, жених Е. А. Берс; их свадьба состоялась 7 января 1868 г.

1868

78.

1868 г. Август — середина. Тула.

Мнѣ всю дорогу было грустно ѣхать въ Тулу, оттого что я тебя такъ глупо обидѣлъ. Пожалуйста, голубчикъ, не отдавайся безъ меня минутнымъ впечатлѣніямъ и не сдѣлай себѣ вреда. Я увѣренъ, что ты уже б........

Я пріѣду какъ можно скорѣе, но лошадь вышли въ пятницу, къ раннему поѣзду. И ежели завтра будетъ случай (ѣдутъ съ яблоками), напиши мнѣ въ Москву. А съ лошадью непремѣнно напиши. Прощай, душенька, цѣлую тебя.

На четвертой странице: Софьѣ Андреевнѣ Толстой.

Donnez un rouble au cocher. Léon.¹

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 70, причем опущена французская приписка. Датируется на основании: 1) фразы о яблоках, продажа которых происходила в августе — сентябре, 2) упоминания о беременности и 3) сургучной печати: «Прокурор Тульского окруж. судеб. 2-го участка». Последнее обстоятельство, свидетельствующее о пребывании Кузминского в Туле, ограничивает время написания письма промежутком: 1866 г. ноябрь — 1871 г. август, в продолжение которого Кузминский служил в Туле. Если же начало беременности относить к августу — сентябрю, то соответствующие роды совпадают с датой рождения сына Льва — 20 мая 1869 г. Есть письмо Толстого к П. И. Бартеневу от 20 августа 1868 г., в котором Толстой пишет: «В тот самый день и час, как я уезжал, вы приехали в Москву». Приурочиваем письмо к этой поездке. В ПЖ отнесено к 1867 г.

¹ [Дайте рубль кучеру. Лев].

1869

79.

1869. Января 18. Москва.

Милый другъ!

Я пріѣхалъ въ Москву прекрасно. Спалъ почти всю дорогу. Заѣхалъ къ Рису.¹ Съ нимъ все благополучно. Послалъ къ Урусову.² Онъ пришелъ ко мнѣ. Съ нимъ проговорилъ все утро и съ нимъ поѣхалъ къ Юрьеву³ и Самарину. Обоихъ ихъ пригласили вечеромъ къ Урусову. Обѣдалъ у Урусова. Отъ него, чтобы дать отдохнуть головѣ и посмотрѣть новую пьесу Островскаго,⁴ пошелъ въ театръ. Недосидѣлъ тамъ и всей пьесы и вернулся къ Урусову, гдѣ вчетверомъ договорили до 3-го часа. — Историч[ескія] мысли мои поразили очень Юр[ьева] и Урусова и очень оцѣнены ими; но съ Самаринымъ, вовлекшись въ другой философскій споръ, и не успѣли поговорить объ этомъ. Я нѣсколько разочаровался въ немъ. Вчера пришелъ домой въ ¹/₂ 3-го съ головной болью, и, главное, отъ того, что не было бумаги и конверта, не могъ написать тебѣ. Нынче проснулся въ 12-ть, освѣженнымъ и здоровымъ, послалъ за чаемъ (право уменъ) и сейчасъ все переговорилъ съ Рисомъ. Шерсть еще не продана, и онъ сейчасъ ѣдетъ за ней на желѣзную дорогу, и ему я поручаю отдать это письмо кондуктору, чтобы доставить его на почту въ Тулу.

Можешь себѣ представить, что Н[атальи] П[етровны]⁵ извѣстіе ложно, какъ всегда. Машенька съ 15 числа въ Москвѣ. Я знаю это [отъ] Урусова, к[оторый] б[ылъ] у нихъ въ тотъ день, когда я пріѣхалъ, и отъ княгини,⁶ у которой б[ыл] П[етръ] И[вановичъ]⁷ вчера же. Они знаютъ, что я пріѣхалъ, но я еще не былъ у нихъ, нынче поѣду обѣдать или вечеромъ. Вотъ все существенное. Захарьина постараюсь увидать. Но160 161 ты не можешь себѣ представить, какъ мало времени, когда есть дѣла, какъ мои, такія, какъ переговорить съ Самаринымъ, съ Юркевичемъ⁸ — дѣла, к[оторыя] требуютъ сосредоточеннаго вниманія. Я вчера, нап[римѣръ], ничего не сдѣлалъ съ Самар[инымъ], п[отому] ч[то] былъ уставши и не хотѣлъ кое какъ высказать то, что мнѣ нужно.

Прощай, душенька, до свиданья. Кромѣ мысленныхъ потребностей нѣтъ ничего на свѣтѣ, чтобы хоть немножно занимало меня и отвлекало отъ мысли о тебѣ и домѣ. Это вчера мнѣ показалъ театръ. Ушелъ отъ скуки, не доглядѣвъ новую пьесу и игранную прекрасно. Скучно стало.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано но копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 71—72. Датируется на основании упоминания о новой пьесе Островского и пребывания М. Н. Толстой в Москве с 15 января. Письмо И. П. Борисова к Фету от 21 января 1869 г. свидетельствует об отъезде Толстого из Москвы в Ясную поляну 19 января; из письма В. В. Толстой к Т. А. Кузминской от 22 января 1869 г. явствует, что М. Н. Толстая находится в Москве и собирается ехать за границу. На тот же январь 1869 г. падает постановка «Горячего сердца», первое представление которого в Малом театре состоялось 15 января, второе — 17. Возможность посещения Толстым первого спектакля отпадает, так как, если бы Толстой был в театре 15 января, он не мог бы формулировать сообщение (о приезде М. Н. Толстой) Урусова, с которым он виделся в день спектакля, словами: «Машенька с 15-го числа в Москве». Следовательно, остается день посещения театра Толстым отнести ко второму представлению «Горячего сердца» 17 января, а написанное письмо приурочить к следующему дню. В ПЖ письмо отнесено к 1867 г. Н. Н. Апостолов датирует письмо 23 ноября 1867 г., ошибочно предполагая, что под пьесой Островского разумеется «Тушино» (Н. Апостолов, «Лев Толстой и его спутники». М. 1928, стр. 84).

¹ В типографии Риса в это время печатался пятый том романа «Война и мир».

² Кн. Сергей Семенович Урусов (1827—1897), сын сенатора Семена Никитича Урусова (ум. в 1857 г.) и фон-Маркшиц. «Севастопольский друг» Толстого. Во время Крымской кампании командовал Полтавским пехотным полком. По словам Бартенева, «оказал чудеса храбрости под Севастополем». С. Л. Толстой описывает его так: «Это был необыкновенный человек. По внешности он был величественно-красив, громадного роста, почти великан и прекрасно сложен, а по характеру прям, искренен, храбр, решителен, самолюбив, страшно вспыльчив и столь самобытен, что прослыл чудаком» («Красная новь», сентябрь. 1928, стр. 202). Славился, как знаток шахматной игры. В письме от 6 ноября 1855 г. кн. Урусов писал о Толстом: «Рекомендую вам [Киреевскому] прекрасного литератора и вместе шахматного игрока, моего ученика графа Льва Николаевича161 162 Толстого» («Русский архив» 1903 г., т. III, кн. 11, стр. 480). Толстой гостил у C. С. Урусова в 1889 г., в его имении близ Сергиева посада. Урусов был в деятельной переписке с Толстым; сам Толстой писал: «У меня было два (кроме А. А. Толстой — это третье) лица, к которым я много написал писем и, сколько я вспоминаю, интересных для тех, кому может быть интересна моя личность. Это Страхов и кн. Сергей Семенович Урусов» (письмо к П. А. Сергеенко от 6 февраля 1906 г.). Большая часть писем Толстого к С. С. Урусову не сохранилась: их, по словам C. Л. Толстого, Урусов сжег, рассердившись на отказ Толстого от церкви. 15 писем Толстого к Урусову опубликованы в «Вестнике Европы» за 1915 г. № 1. С. С. Урусову принадлежат: «Диференциальные и разностные уравнения» 1863 г., «Об интегральном множителе разностных и диференциальных уравнений» 1865 г., «О решении проблемы коня» 1867 г., «Очерки восточной войны» 1866 г. и «Обзор кампании 1812 и 1813 гг.» М. 1868. Последняя книга открывается ссылкой на «Войну и мир» Толстого. «Суждение автора о причинах войны 1812 года и взгляд его на военные события внушили мне мысль искать исторические законы войн помощью математического анализа». Новейший исследователь Толстого, Эйхенбаум, считает, что Урусов «не просто единомышленник и друг, а руководитель и советчик» Толстого при писании им военно-исторической части «Войны и мира». См. Б. Эйхенбаум, «Лев Толстой», книга вторая, 60-е годы. 1931, стр. 341—385.

³ Сергей Андреевич Юрьев (1821—1888) по образованию математик; в конце 1860-х гг. был преподавателем математики. С Толстым его познакомил С. С. Урусов. Юрьев известен своими переводами Лопе-де-Вега, Шекспира и Гете. В 1871—1872 гг. редактировал славянофильский орган «Беседу»; был председателем Общества любителей российской словесности (1878—1884), с 1880 г. до 1885 г. — редактор «Русской мысли». В «Беседе» за 1872 г. Толстой напечатал рассказ «Бог правду видит да не скоро скажет». В «Русской мысли» за 1882—85 гг. должны были появиться статьи Толстого: «Исповедь», «В чем моя вера» и «Так что же нам делать?» Один из прототипов Песцова из «Анны Карениной».

⁴ 17 января 1869 г. в Малом театре были даны: 1) «Горячее сердце», ком. в пяти действиях, 2) «Она была в Аскольдовой могиле», вод. в одном действии. Комедию Островского исполняли: Садовский (Курослепов), Акимова (Матрена Харитоновна), Федотова (Параша), Живокини 2-й (Наркис), Музиль (Гаврило), Третьяков (Шустрый), Живокини (Градобоев), Дмитриевский (Хлынов) и Шумский (Аристарх).

⁵ «Наталья Петровна Охотницкая» (н. п. С. А.).

⁶ Кн. Надежда Афанасьевна Урусова, рожд. Нестерова, жена С. С. Урусова.

⁷ «Вероятно, П. И. Бартенев» (н. п. С. А.).

⁸ Памфил Данилович Юркевич (1826—1874), философ; с 1861 г. профессор Московского университета. Известен своей полемикой с Чернышевским (против Чернышевского направлена его статья «Из науки о человеческом духе» — «Труды Киевской духовной академии» зa 1860 г., кн. 4, перепечатано Катковым в «Русском вестнике» за 1861 г. апрель, май). Во вступительной лекции к курсу «Истории философии права» 1868 г. (литография) Юркевич говорит о духе народа, выдвигая концепцию,162 163 которая намечала точки соприкосновения с рассуждениями по философии истории последнего тома «Войны и мира». Этот том Толстой давал на просмотр Юркевичу в корректуре. Юркевич в связи с этим просмотром написал длинное письмо на имя С. С. Урусова, о котором последний отзывается, что «Юркевич ничего не понимает и дальше своей рутинной дороги ничего не видит». (Письмо С. С. Урусова Толстому от 2 мая 1869 г., АТБ).

80.

1869 г. Сентября 1. Москва.

Читать одной.

Весь день провелъ въ распросахъ и в нерѣшительности, какимъ путемъ ѣхать; на Моршанскъ¹ или на Нижній. Ильина,² к[оторая] ѣхала со мной до Москвы, увѣряла меня, что лучше на Моршанскъ. Но изъ всѣхъ распросовъ здѣсь, на почтѣ и у брата Управляющаго Пензенской деревней, котораго я нашелъ здѣсь, я вывелъ, что на Моршанскъ путь неопредѣленный и можно ошибиться, потому рѣшился ѣхать на Нижній. Стало быть, пиши въ Саранскъ, — на почту, и въ Нижній, въ гостинницу Соболева. Братъ Управляющаго — богатый купецъ в Москвѣ, и по разговорамъ съ нимъ я догадываюсь, что у его брата теплое мѣсто тамъ (онъ управляетъ уже 15 лѣтъ), и что на покупателя смотрятъ недоброжелательно.³ У проклятаго Риса ничего не готово; и я не видалъ своихъ коректуръ⁴ и, должно быть, не успѣю взять съ собой.

Голицына⁵ не видалъ и, должно быть, не увижу. Вчера ничего дорогой не ѣлъ, и съ тѣмъ, чтобы поужинать и распросить о дорогѣ, поѣхалъ въ клубъ, гдѣ ничего толкомъ не узналъ, и видѣлся съ Менгденомъ,⁶ Соболевскимъ⁷ и Фонъ-визинымъ,⁸ и, поужинавъ, тотчасъ уѣхалъ. Печень все еще болитъ, но, кажется, меньше.

Такъ какъ теперь еще 2-й часъ, a поѣздъ идетъ въ 5, то я хочу съѣздить къ Перфильевымъ,⁹ — не знаютъ ли они подробности о Пензѣ. Встрѣтилъ, разумѣется, Сухотина.¹⁰ Между прочимъ онъ мнѣ разсказалъ, что Вяземскій¹¹ сочинилъ шутливые стихи на придворныхъ, и между прочимъ:

У Соловьева¹⁴ денегъ только рублей 500. Онъ говоритъ, что идетъ туго и потому, что лѣто, и потому, что ждутъ 6-й томъ.163

164 Я всегда съ тобой, и въ особенности при разставаньи, бываю въ размягченномъ и кроткомъ настроеніи. Въ такомъ духѣ я и пріѣхалъ въ Тулу и имѣлъ неудовольствіе видѣть Кузминскаго, эгоиста холоднаго, мелкаго, злаго и такъ больно было сердиться на него, а нельзя иначе. Я увѣренъ, что онъ не пустилъ Таню. Онъ одинъ изъ тѣхъ людей, радость жизни которыхъ состоитъ въ томъ, чтобы дѣлать другимъ непріятности. Ему, я увѣренъ, слаще обѣдъ, — если онъ отниметъ его у другаго. —

Купилъ книгъ и бульона; вина куплю въ Нижнемъ. Изъ Шилина¹⁵ ужъ узнаю вѣрно можно ли ѣхать на Моршанскъ. Но едва ли? Да и во всякомъ случаѣ поѣду назадъ, чтобы получить твои письма.

Прощай, душенька.

Л. Т.

Не запечатываю письма, припишу отъ Перфильевыхъ возвратясь.

У Перфильевыхъ никого не засталъ, кроме Наст[асьи] Серг[ѣевны] и ѣду на Нижній и возвращусь также.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 72—73, причем приписка опущена. Датируется на основании следующего письма, написанного Толстым из Нижнего Новгорода 2 сентября. Так как это последнее письмо писано в день приезда в Нижний Новгород, а настоящее письмо за три часа до отхода поезда, то, очевидно, что оно было написано накануне — первого сентября 1869 г. Данная поездка Толстого в Пензенскую губернию для покупки имения описана в воспоминаниях сопутствовавшего Толстому лакея С. П. Арбузова, который ошибочно относит начало поездки к 5 августа 1870 г. (С. П. Арбузов, «Граф Л. Н. Толстой». 1904, стр. 44). В письме от 30 августа 1869 г. Толстой писал Фету: «Уже написав это письмо, решил, окончательно свою поездку в Пензенскую губернию для осмотра имения, которое я намереваюсь купить в тамошней глуши. Я еду завтра, 31-го, и вернусь около 14-го».

¹ Уездный город Тамбовской губернии.

² Любовь Петровна Ильина (1811—1885), рожд. Пузырева, помещица Тульского уезда, жена от-ворот-майора Ивана Ивановича Ильина (1799— 1865). Ильин заведывал порядком Кремлевского дворца, семья его жила в одном доме с Берсами.

³ По воспоминаниям С. П. Арбузова управляющий жил в имении тридцать лет. Перед этим он занимался торговлей в Москве, но обанкротился. Арбузов, описывая разговор Толстого с управляющим в Ильине, пишет: «Управляющий всё время старался расхаить имение, но было видно, что имение очень хорошее» (стр. 49). Арбузов называет имение, в которое ездил Толстой, — Ильино кн. Голицына. Указание Арбузова вызывает сомнения.164

165 ⁴ В это время в типографии Риса печатался шестой том «Войны и мира».

⁵ Кн. Сергей Владимирович Голицын (1823—1879), брат товарища Толстого по Севастополю — Александра Владимировича Голицына. С. В. Голицын был причастен к литературе. К нему перешло держание корректур «Войны и мира» в виду отказа Бартенева. О последнем С. С. Урусов писал Толстому 12 декабря 1868 г.: „чорт прямо ко мне с претензией на вас. Говорит: «Условие наше с графом кончилось в ноябре, мне нужно ехать в Петербург, а потому я пишу ему письмо, в котором от корректур отказываюсь; по моему мнению, пятый том никогда не кончится». Тот же Урусов писал 12 мая 1869 г.: «Сергей Владимирович Голицын поручил мне передать вам, что он готов безвозмездно принять на себя дело по корректурам: делайте, как вам по душе».

⁶ Барон Владимир Михайлович Менгден.

⁷ Сергей Александрович Соболевский.

⁸ Иван Сергеевич фон-Визин (р. 1822 г.), московский губернатор, товарищ гр. Николая Николаевича Толстого по университету. Его Толстой упоминает в конспекте ненаписанной части своих воспоминаний.

⁹ Перфильевы жили по Грузинской улице, против Верхнего Пресненского пруда, в собственном доме.

¹⁰ С. П. Арбузов пишет: «Граф Лев Николаевич ехал во втором классе и беседовал с Александром Михайловичем Сухотиным» (стр. 44). А. М. Сухотин (1827—1905), отставной шт.-ротмистр, мировой посредник первого призыва, новосильский предводитель дворянства (1871—1879), позднее земский начальник.

¹¹ Кн. Петр Андреевич Вяземский. В письме от 4 сентября С. А. Толстая писала: «Да, смешно, что почта привезла мне вчера два письма — твое и Alexandrine, и в обоих четырехстишие Вяземского, которое очень польстило Alexandrine, и мне было смешно». (ПСТ, стр. 86.)

¹² Кн. Николай Иванович Трубецкой (1807—1874), действительный тайный советник, обер-гофмейстер, член Государственного совета, сенатор, президент Московской дворцовой конторы, председатель Московского опекунского совета. В качестве образца, как гр. А. А. Толстая «трунила» над кн. Н. И. Трубецким, может служить следующая ее дневниковая запись под 29 июня 1866 г.: «Меня занимает дразнить кн. Трубецкого, юношу 70 лет, а главное... он поддается моему кокетству» (не опубликовано).

¹³ Гр. Александра Андреевна Толстая (1817—1904), дочь Андрея Андреевича Толстого, родного брата деда Льва Николаевича, Ильи Андреевича Толстого, — двоюродная тетка Толстого. С 1891 г. — камер-фрейлина. Толстой познакомился с А. А. Толстой у вдовы их родственника Ф. И. Толстого («Американца»), ближе они сошлись в Петербурге зимой 1855—1856 гг. и в Швейцарии в 1857 г. В дружбе с А. А. Толстой Лев Николаевич был до самой ее смерти. Их переписка издана отдельной книгой: «Толстовский музей» т. I. «Переписка Л. Н. Толстого с гр. А. А. Толстой». Спб. 1911 (заключает 119 писем Толстого и 66 писем Толстой). О гр. А. А. Толстой см. в «Вестнике Европы» 1904 г., кн. 6, и 1905 г. кн. 4: «Ив. Захарьин (Якунин), «Графиня Александра Андреевна Толстая. Личные впечатления и воспоминания». Гр. А. А. Толстая не чужда165 166 была литературе; см. в «Вестнике Европы» (1905 г. октябрь) ее «Поля. Из воспоминаний орловского помещика Мих. Ив. Пущинского». На французском языке опубликовала две повести под псевдонимом: Une dame russe. «Un sacrifice méconnu. Etude de caractères». Lausanne. H. Mignot éd. Paris. 1897; III + 397 стр. «[Русская дама. «Непризнанная жертва. Очерк характеров».] Une russe. «L’étoile de Noël». Génève. H. Robert. Librairie. Sine anno, стр. 63. [Русская. «Рождественская звезда»]. Сохранился также обширный дневник А. А. Толстой на французском языке (не напечатан; подлинник в Центрархиве). В 1869 г. С. А. Толстая пережила вспышку ревности к А. А. Толстой, о чем свидетельствуют следующие строки ее встречного письма Толстому от 4 сентября 1869 г.: «Получила письмо к тебе от Alexandrine из Ливадии, писанное в день твоего рождения. Она тебе много нежностей пишет, и мне досадно. Поет на мотив твоего последнего к ней письма и твоего последнего настроения — приготовления к смерти, и я подумала, что может быть лучше бы было, если б ты на ней женился во время оно, вы бы лучше понимали друг друга, она же так красноречива, особенно на французском языке. Одно, что она справедливо заметила, что она от своей несчастной любви пришла к тому, что смотрит на всё с точки зрения смерти, но пишет, что не понимает, каким путем дошел до этого ты, и кажется, думает, что не тем же ли путем и ты к тому пришел, и я усумнилась с нею вместе, что не от несчастной любви, а от того, что тебе любовь слишком мало дала, ты дошел до этой успокоительной точки зрения на жизнь, людей и счастье. Я нынче как-то в себя ушла и из себя высматриваю, где моя успокоительная дорожка, и захотелось мне выйти как-нибудь из моей житейской суеты, которая меня так всю поглотила, выйти на свет, заняться чем-нибудь, что бы меня больше удовлетворяло и радовало, а что это такое, я не знаю».

¹⁴ Иван Григорьевич Соловьев (1819—1881). Преемник А. Ф. Базунова, начал службу у него рассыльным мальчиком. В 1881 г. фирма И. Г. Соловьева потерпела крах. Соловьев покончил жизнь самоубийством. Был комиссионером Толстого по продаже его книг. Его книжный магазин находился на Страстном бульваре в доме Алексеева. Сообщение о нем в письме Толстого указывает, что к этому времени Бартенев в продаже «Войны и мира» уже не принимал участия. В публикации («Московские ведомости» от 12 декабря, № 270) о шестом томе романа и о втором издании его указан книжный магазин Соловьева.

¹⁵ Шилово — деревня в 19 верстах от Горбатова, Нижегородской губернии, по левую сторону торговой дороги от Горбатова в Арзамас.

¹⁶ А. С. Перфильева, жена Степана Васильевича Перфильева.

81.

1869 г. Сентября 2. Нижний Новгород.

Пріѣхалъ благополучно въ Нижній, нынче 2-го, въ 8-мъ часу утра. Тутъ начинаются трудности путешествія. Ни отъ кого ничего не добьешься, всѣ стараются прижать. Экипажи, кот[орые]166 167 можно достать — тарантасы, — не лучше телѣги, да еще угрожаютъ сломаться. Такъ что я рѣшился ѣхать на перекладной.¹ Теперь разъѣздъ съ ярманки, и, говорятъ, на станціяхъ лошадей не будетъ. На перекладной все таки легче передвигаться и нѣтъ опасности сломать, и въ случаѣ грязи все таки уѣдешь. Въ тарантасѣ ѣхалъ бы день и ночь, теперь буду ночевать. По всему судя, дай Богъ 4-го добраться до мѣста. Ѣхалъ я изъ Москвы до Нижняго рѣшительно одинъ, — только до Павлова,² — 60 верстъ отъ Москвы, ѣхалъ со мной купецъ, богачъ Лабзинъ, съ к[оторымъ] я имѣлъ чрезвычайно интересный разговор, о божественномъ. Разскажу, когда пріѣду. — Прощай, душенька, только напился кофею, тебя поминалъ и спѣшу на почту. Надѣюсь выѣхать въ 12-ть. До Саранска³ 285 верстъ и оттуда 60.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 73—74. Датируется словами Толстого: «нынче 2-го».

¹ С. П. Арбузов так описывает приезд в Нижний Новгород и отправление на лошадях: «Из багажа вещи наши были взяты артельщиком, а я по приказанию графа пошел на почтовый двор нанять перекладную тройку лошадей» (стр. 46)..... «Ямщик тронул. Коренная лошадь неожиданно выказала очень хорошую рысь, пристяжные гнули головы в стороны и скакали во всю» (стр. 47).

² Павловский посад, Московской губернии, Богородского уезда.

³ Уездный город Пензенской губернии.

82.

1869 г. Сентября 4. Саранск.

Пишу тебѣ изъ Саранска, милый другъ. Доѣхалъ почти до мѣста. Отсюда 46 верстъ. Я беру вольныхъ и ѣду прямо до мѣста. —

Что съ тобой и дѣтьми? Не случилось ли что? Я второй день мучаюсь безпокойствомъ. Третьяго дня въ ночь я ночевалъ въ Арзамасѣ, и со мной было что-то необыкновенное. Было 2 часа ночи, я усталъ страшно, хотѣлось спать и ничего не болѣло. Но вдругъ на меня нашла тоска, страхъ, ужасъ такіе, какихъ я никогда не испытывалъ. Подробности этаго чувства я тебѣ разскажу впослѣдствіи; но подобнаго мучительнаго чувства я никогда не испытывалъ, и никому не дай Богъ испытать.¹167

168 Я вскочилъ, велѣлъ закладывать. Пока закладывали, я заснулъ, и проснулся здоровымъ. Вчера это чувство въ гораздо меньшей степени возвратилось во время ѣзды, но я былъ приготовленъ и не поддался ему, тѣмъ болѣе, что оно и было слабѣе. Нынче чувствую себя здоровымъ и веселымъ, насколько могу быть внѣ семьи. —

Въ эту поѣздку въ первый разъ я почувствовалъ, до какой степени я сросся съ тобой и съ дѣтьми. Я могу оставаться одинъ въ постоянныхъ занятіяхъ, какъ я бываю въ Москвѣ, но какъ теперь безъ дѣла, я рѣшительно чувствую, что не могу быть одинъ. —

Кажется по всему, что я узналъ здѣсь, что я поѣду назадъ на Моршанскъ, что гораздо ближе. Въ Саранскъ и въ Нижній я напишу на почту со вложеніемъ марки, чтобы мнѣ прислали твои письма въ Тулу. —

Ѣхалъ я все время одинъ, какъ въ пустынѣ, не встрѣтивъ ни однаго цивилизованнаго человѣка.

Отъ Нижняго до ²/₃ дороги одинъ характеръ мѣстности: песчаный грунтъ — прекрасныя мужицкія постройки въ родѣ подмосковныхъ. Я не люблю этотъ характеръ. Къ Саранску начинается черноземъ, похожее все на Тулу и очень живописно.—

Я надѣюсь сократить свой отпускъ, но ничего рѣшительно не пишу, пока не былъ на мѣстѣ. Страшно, главное, ненастье. Морозъ подираетъ по кожѣ при одной мысли ѣхать назадъ эти 300 верстъ по грязи. —

Я забылъ двѣ вещи: кожанъ и варенье. Но кожанъ я намѣренъ замѣнить кафтаномъ, который куплю, а варенье замѣняю сахаромъ.

Прощай, душенька. Одно хорошо, что мыслей о романѣ и философіи совсѣмъ нѣтъ.²

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые отрывок из письма напечатан в Б, II, стр. 79—80. Полностью впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 74—75. Датируется на основании слов предшествующего письма: «По всему судя, дай бог 4-го добраться до места». Настоящее же письмо писано, не доезжая 46 верст до места назначения.

¹ Переживание ужаса, испытанного Толстым ночью, изображено им в рассказе «Записки сумасшедшего» (см. т. 26).

² Речь идет о последнем, шестом, томе «Войны и мира», изобилующем философскими рассуждениями.

168 169

83.

1869 г. Май — ноябрь. Москва.

Любезный другъ! Пріѣхалъ я вчера прямо въ типографію, — отдалъ, что нужно; потомъ поѣхалъ къ Голицыну.¹ Онъ идеально прекрасный коректоръ, но слишкомъ большой копунъ. Просидѣлъ у него до часа и ночевалъ въ Россіи.² Толстой³ послалъ телеграмму. Отвѣта еще нѣтъ. Къ Урусову поѣду въ часъ. — Покупки и разныя дѣла хочу сдѣлать сейчасъ, утромъ. —

Какъ видишь, писать нечего, потому что я ничего еще не дѣлалъ, а все буду дѣлать. — Сейчасъ обругалъ всю гостинняцу за дурной кофе и отослалъ его назадъ. И все оттого, что натощакъ. — Напишу еще завтра. Цѣлую всѣхъ. —

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 70—71. Датируется 1869 г. май — ноябрь на основании упоминания о Голицыне, который был корректором «Войны и мира» с мая 1869 г. В письме от 12 мая 1868 г. С. С. Урусов писал Толстому: «Сергей Владимирович Голицын поручил мне передать вам, что он готов безвозмездно принять на себя дело по корректурам». Шестой том «Войны и мира» и второе издание романа поступили в продажу в начале декабря 1869 г. В ПЖ письмо отнесено к осени 1867 г. М. А. Цявловский в статье „Как писался роман «Война и мир»“ датирует январем 1869 г. (ТТ, т. III, стр. 162).

¹ Кн. Сергей Владимирович Голицын.

² Гостиница «Россия» находилась на Кузнецком мосту, в доме Евдокимова, в Москве. В гостинице было 27 номеров по цене от одного рубля и до четырех зa номер. Содержателем гостиницы был Андрей Степанович Переселенцев.

³ Александра Андреевна Толстая. Телеграмма эта не сохранилась.

1870

* 84.

1868 г. Август — 1870 г. Ноябрь.

У Кузминскихъ не успѣлъ написать, — такъ поразило мнѣ все, что я узналъ о Танѣ и отъ Тани. Страшно слышать. —

Оболенскаго¹ письмо тебѣ посылаю. Я отчасти радъ, въ особенности теперь, къ зимѣ, когда надо писать, что дѣло разошлось.² —

Саша обѣщалъ подробно описать все, что было съ Таней. Она теперь совсѣмъ здорова и съ Дашей³ и съ Машей.⁴

Твой Л.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Публикуется впервые. Датируется 1868 г. август — 1870 г. ноябрь по содержанию письма: 1) в письме упоминается дочь Кузминских — Дарья, родившаяся в 1868 г., 2) Кузминские живут в Туле, откуда А. М. Кузминский выехал в Кутаис 18 июня 1871 г., 3) по словам записки дело идет «к зиме».

¹ Кн. Леонид Дмитриевич Оболенский (1844—1888), с 1871 г. — муж Елизаветы Валерьяновны Толстой. В 1880-х гг. был казначеем Московской городской управы. В 1883 г., вместе с П. А. Берсом издал сборник: «Рассказы для детей И. С. Тургенева и Л. Н. Толстого» с рисунками Васнецова, Репина, Маковского и Сурикова.

² Вероятно, временная размолвка между Л. Д. Оболенским и Е. В. Толстой.

³ Дарья Александровна Кузминская (р. 13 мая 1868 г. — ум. в мае 1873 г.), дочь Т. А. Кузминской.

⁴ Марья Дмитриевна Дьякова.

85.

1870 г. Декабря 4. Москва.

Пріѣхалъ я прекрасно. Спалъ и у Кузминскихъ,¹ и въ вагонѣ. Машенька² въ такомъ же, какъ и прошлаго года, болѣзненномъ170 171 раздраженіи. Женихъ³ настаиваетъ, чтобы дѣлать сватьбу въ Генварѣ; а она хочетъ послѣ за границы, — въ маѣ. Докторъ Черенивъ⁴ будто бы сказалъ, что и Лизѣ⁵ опасно для здоровья выходить замужъ, а лучше ѣхать за границу. Я былъ мягокъ и дипломатиченъ, сколько могъ, и кажется, удалось успокоить. Я рѣшилъ, что во всякомъ случаѣ имъ надо ѣхать какъ можно скорѣе за границу; но передъ отъѣздомъ рѣшить окончательно вопросъ о здоровьи Лизы. Для этаго я сейчасъ ѣду къ Захарьину и постараюсь привезти его къ Лизѣ. Если, какъ я увѣренъ, онъ скажетъ, что Лизѣ ничего опаснаго нѣтъ выходить замужъ, то тогда пускай женихъ пріѣдетъ въ Генварѣ въ Дрезденъ, и тамъ они сыграютъ сватьбу приличнѣе и дешевле, чѣмъ въ Москвѣ, и молодые уѣдутъ въ Россію; ежели же и Захарьинъ скажетъ, что лучше ждать до весны, тогда такъ и надо сдѣлать. Всѣ согласились съ моимъ планомъ, кромѣ жениха, котораго кнесчастью нѣтъ въ Москвѣ. Лицо по портрету хорошее; Лиза, кажется, влюблена, и я веселѣе смотрю на эту сватьбу, чѣмъ прежде.

Видѣлъ Васиньку⁶ и тобой столь любимую чучелу Полиньку.⁷ Васинька очень милъ, какъ всегда. Урусовъ⁸ былъ у меня и возилъ въ оперу Марту,⁹ к[оторую] я высидѣлъ съ трудомъ полтора акта. Стою я въ Россіи. Рано легъ спать, выспался и принимаюсь за дѣла. Нынче буду обѣдать у стариковъ Перфильевыхъ. —

Ну, до свиданья, душенька. Веселиться никакъ не умѣю. Дьяковыхъ не видалъ, но знаю, что они здоровы и опять въ дружбѣ съ Машенькой. —

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 75—76. Датируется на основании: «1) дневниковой записи С. А. Толстой под 9 декабря 1870 г.: «Дня три тому назад он воротился из Москвы», 2) дня свадьбы кн. Оболенских: 18 января 1871 г-, и 3) того обстоятельства, что опера «Марта», о которой речь в письме, шла в Большом театре 3 декабря 1870 г.

¹ А. М. и Т. А. Кузминские в Туле.

² Мария Николаевна Толстая.

³ Леонид Дмитриевич Оболенский.

⁴ Так в подлиннике. Это — Михаил Петрович Черинов (1838—1906), врач-терапевт, с 1879 г. ординарный профессор Московского университета.

⁵ Елизавета Валерьяновна Толстая, невеста Оболенского.171

172 ⁶ Василий Степанович Перфильев.

⁷ Прасковья Федоровна Перфильева (1831—1887), рожд. гр. Толстая, дочь Федора Ивановича Толстого («Американца») (1787—1846) и цыганки Евдокии Максимовны Тугаевой (1796—1861). В 1863—1864 гг. Толстой заинтересовался ненапечатанным романом П. Ф. Перфильевой «Графиня Ина», о чем свидетельствуют ее письма, сохранившиеся в АТБ. В письме от 4 декабря 1863 г. Перфильева писала: „«Ину» я печатать и не могу и не хочу, но может быть ты найдешь некоторые главы, которые..... пожалуй пригодятся и для твоего романа“. Написан был роман Перфильевой с использованием ряда персонажей, отправляясь от которых Толстой создавал свои типы «Войны и мира». 17 февраля 1864 г. П. Ф. Перфильева писала: «Глава смерть графа, которая тебе нравится, семейству Толстых не будет очень приятно прочесть ее».

⁸ Сергей Семенович Урусов.

⁹ В Большом театре в четверг, 3 декабря, состоялось представление итальянской оперы (№ 13 третьего абонемента) — «Марта» Флотова, опера в четырех действиях с участием артисток Ирмы Мурска, Требелли и артистов Марини и Босси.

1871

86.

1871 г. Июня 10.

Я ѣду въ Самару.¹ Все сдѣлалъ. Буду писать.

Едва поспѣю на чугунку. Няня прекрасная Тани, Линдгольмъ. Домъ Политковскаго, Колокольниковъ переулокъ, квартира Швабе, 12 рублей, по рекомендаціи пастора, молодая. Пускай Таня ей пишетъ и вышлетъ 3 р[убля] на дорогу.² Я одобряю. Некрасивая.

Твой Л. Т.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 77. Писано Толстым после отъезда из Москвы в Нижний Новгород и до посадки на пароход в Нижнем Новгороде, с которого пишется уже следующее письмо. Так как по письму С. А. Толстой от 13 июня Толстой выехал из Ясной поляны 9 июня 1871 г., а в Нижнем Новгороде был 11 июня, то письмо может быть датировано 10 или 11 июня 1871 г.

¹ Толстой отправился на шесть недель на кумыс в Самарские степи в сопровождении Степана Андреевича Берса.

² Речь идет о найме няни для детей Т. А. Кузминской; см. об этом следующее письмо.

87.

1871 г. Июня 11 или 12. Пароход на Волге.

Пишу тебѣ на пароходѣ. Письмо поѣдетъ изъ перваго города, куда пристанемъ.

Въ Москвѣ была такая суета, что не успѣлъ. Не успѣлъ особенно потому, что вопросъ о томъ, ѣду ли я на Саратовъ или на Самару, рѣшился для меня за часъ до отъѣзда.173

174 Напишу все сначала. —

Пріѣхалъ я прямо къ Васинькѣ.¹ Володя² же поѣхалъ прямо въ Петерб[ургъ]. Васиньки не было дома, но онъ скоро пріѣхалъ. О томъ, гдѣ кумысъ, они ничего не умѣли мнѣ сказать. Деньги, 75 р., а не 100, какъ я думалъ, онъ мнѣ отдалъ. Я написалъ свечера телеграмму Захарьину³ въ Братцово.⁴ Утромъ пошелъ дѣлать покупки и искать няню и доктора и все нашелъ, кромѣ Доктора. —

Никого не было въ городѣ, a ѣхать на дачу за Пикулинымъ⁵ или Захарьинымъ, кот[орый] телеграммой звалъ меня обѣдать, я не рѣшился, ибо это задержало бы меня на цѣлый день. То, что сказали бы доктора, мы знаемъ: сказали бы, что ничего замѣтнаго нѣтъ, а что ѣхать не худо. Вопросъ о томъ, куда ѣхать, я долго не могъ рѣшить. Бартеньевъ, кот[орый] купилъ имѣнье у Аткарска,⁶ увѣрялъ, что тамъ хорошій кумысъ, Васинька тоже, что у Саратова. Но Тамбовскій докторъ Филиповичъ⁷ и Леонтьевъ,⁸ которыхъ я встрѣтилъ, и Самаринъ,⁹ всѣ утвердительно сказали, что несомнѣнно и несравненно лучшій климатъ и кумысъ, признаваемый всѣми докторами, есть Самарскій. Дорогой встрѣтилъ еще доктора и знающихъ людей, которые всѣ подтвердили, что Самара лучше всего и я ѣду на старое мѣсто.¹⁰ Пиши мнѣ, пожалуйста, и поскорѣе въ Самару до того времени, когда я пришлю другой адресъ. Я въ самарскомъ почтамтѣ распоряжусь, куда мнѣ высылать. —

Теперь о нянькахъ. Боюсь, что Таня затруднится моимъ телеграфически-краткимъ письмомъ.¹¹ Былъ я у нѣмецкаго пастора. Самъ пасторъ¹² и особенно вдова старушка Дикгофъ¹³ дали мнѣ 5 адресовъ, изъ которыхъ я былъ по двумъ. Одну не засталъ дома; другую ту к[оторую] болѣе всего рекомендовала Дикгофъ, Линдгольнъ,¹⁴ к[оторой] я послалъ адресъ, Степа¹⁵ нашелъ, и она пріѣзжала ко мнѣ. Ей 25 лѣтъ. Жила она 6, кажется, лѣтъ нянькой на одномъ мѣстѣ, у Мезенцова;¹⁶ наружностью не очень пріятна. Но видно честная дѣвушка, здоровая и не балованная. На 12 р[ублей] согласна, съ надеждой на прибавку въ будущемъ. Обязанности я ей расписалъ — ходить за двумя старшими, держать платье, бѣлье, спать съ ними и шить. И учить читать и писать по нѣмецки. Языкъ нѣмецк[ій] хорошій. По русски говоритъ. Я бы ее взялъ. Проситъ, чтобы дорогу въ Тулу заплатили и чтобы черезъ годъ дали на обратный проѣздъ, если не сойдетесь. Я ничего не сказалъ. Она обѣщала ждать174 175 отвѣта 5 дней. Если бы не понравилась, послать назадъ въ Москву, не важно еще 3 р[убля]. Деньги можно ей передать 3 р. черезъ Васиньку, т. е. ей написать, чтобы она къ нему зашла, a Васинькѣ написать, чтобъ онъ ей далъ.

Отъ маслянника я денегъ не получилъ, и онъ обѣщалъ и не пришелъ; слѣдователыю, эти деньги получатся тобою.

Судно купилъ отличное съ усовершенств[ованіями], и пришлется вмѣстѣ съ pas-de-géants,¹⁷ кот[орый] купилъ у Пуарэ¹⁸ за 28 р[ублей]. Установка pas-de-géants слѣдующая: призови мущинъ, и всѣ старайтесь понять и исполнить.¹⁹

Вышлются вещи въ середу.²⁰ Здоровье мое не только ничего, но кажется мнѣ, даже совершенно хорошо. Поцѣлуй дѣтей, себя и всѣхъ нашихъ. Пиши, пожалуйста, поподробнѣе. Степѣ я очень радъ. Онъ очень кротокъ и милъ. Любовь Александр[овна],²¹ вѣрно, у насъ; поцѣлуй ее и Славочку.²² Мнѣ ужасно пріятно, что она съ тобой.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 78—80. Датируется 11 или 12 июня в виду того, что Толстой написал это письмо на пароходе, а плыл он двое суток, выехав утром 11-го из Нижнего Новгорода. Получено было это письмо в Ясной поляне 17 июня. В этот день С. А. Толстая писала Толстому: «Я сейчас получила твое письмо с парохода, и очень порадовалась, что ты себя чувствуешь хорошо». —

¹ Василий Степанович Перфильев.

² Вероятно, Владимир Андреевич Берс.

³ Григорий Антонович Захарьин.

⁴ Дачное место в 13 верстах от Москвы.

⁵ Павел Лукич Пикулин (1822—1885), врач, профессор Московского университета.

⁶ Уездный город Саратовской губернии.

⁷ Точных сведений об этом враче не имеется.

⁸ Павел Михайлович Леонтьев (1822—1875), профессор классической филологии Московского университета. Один из основателей лицея в Москве. Друг Каткова. Сторонник классической системы гимназического образования. Толстой разговаривал с Леонтьевым в связи со своими занятиями греческим языком.

⁹ Юрий Федорович Самарин.

¹⁰ Где Толстой жил на кумысе в Самарской губернии летом 1862 г.

¹¹ См. письмо № 86 от 10 июня 1871 г.

¹² Гейнрих Дикгоф, старший пастор при церкви св. Петра и Павла в Москве.

¹³ Елизавета Дикгоф (1803—1873), рожд. фон-Штральборн, жена главного суперинтенданта Московского евангелическо-лютеранского175 176 округа и старшего пастора петропавловской церкви Карла-Гейнриха Вильгельма Дикгофа (1803—1862).

¹⁴ В письме от 21 июня 1871 г. С. А. Толстая писала Толстому о Линдгольм: «Танина немка приехала вчера вечером, а нынче уже отнекивается ехать на Кавказ. Завтра ей будут делать строгий допрос: говори сейчас да или нет; а если нет, то мы ее завтра же отправим обратно в Москву. А так она нам всем нравится, добродушная, охотно всё делает, хотя видно, что за маленькими детьми никогда не ходила и не умеет ничего делать». (ПСТ, стр. 97.) Из ее же письма от 24 июня явствует, что немке Т. А. Кузминская отказала и ее взяла тетка Карнович.

¹⁵ Толстой ехал на кумыс с братом С. А. Толстой Степаном Андреевичем Берсом.

¹⁶ Может быть это Николай Владимирович Мезенцов, генерал, шеф жандармов, убитый в 1878 г. С. Кравчинским. Толстой его знал, о чем есть запись у Д. П. Маковицкого.

¹⁷ [«гигантские шаги»,] В письме от 17 июня 1871 г. С. А. Толстая писала: «Очень благодарю зa судно и за pas-de-géant. Когда у меня все поправятся, я займусь с князем [Оболенским] его поставить. Он говорит, что надо нанять из лагеря солдат его ставить». (ПСТ, стр. 94.)

¹⁸ Яков Викторович Пуаре (1825—1877), владелец известного гимнастического заведения в Москве.

¹⁹ На четвертой странице письма начинается описание постановки pas-de-géant, написанное неизвестным почерком, с одной поправкой рукой Толстого; на шестой странице — окончание письма Толстого.

²⁰ В письме от 21 июня С. А. Толстая писала: «Ты пишешь, что вещи вышлют из Москвы в среду, но нынче понедельник, и объявления никакого нет». (ПСТ, стр. 98.)

²¹ О Любови Александровне Берс С. А. Толстая писала (письмо от 17 июня): «Мама я перевела в кабинет; тут ей дети не давали спать».

²² Вячеслав Андреевич Берс.

88.

1871 г. Июня 14. Ночью. Дубовая.

Пишу изъ деревни Дубовой,¹ — первая станція къ Каралыку,² тамъ гдѣ я былъ. — Сколько я ни спрашивалъ, ничего лучшаго этаго нѣтъ. Двое сутокъ мы ѣхали по Волгѣ благополучно и какъ всегда по Волгѣ, очень занимательно, но безпокойно. Я бы сказалъ, что совсѣмъ здоровъ, коли бы не безсонницы и очень унылое расположеніе духа.³ Дѣйствительно, Степа мнѣ полезенъ, и я чувствую, что съ нимъ Арзамаской тоски⁴ не сдѣлается. — Кумысники такъ расплодились, что всѣ 4 заведенія около Самары⁵ набиты биткомъ, и больше ни квартиръ, ни кумыса нѣтъ. Боюсь, чтобы того же не было на176 177 Каралыкѣ. Неудобство Каралыка главное въ томъ, что туда нѣтъ почты; и я безъ ужаса не могу подумать о томъ, что и ты, и я можемъ пробывать по двѣ недѣли безъ писемъ. Я рѣшился вотъ какъ: я буду писать тебѣ всякій разъ, когда будетъ случай изъ Каралыка въ Самару, но если въ недѣлю не будетъ случая (я надѣюсь, что будетъ чаще), то я нарочно буду посылать въ Самару свои письма и на почту за твоими. Ты пиши, какъ я говорилъ, чѣмъ чаще, тѣмъ лучше, но не менѣе двухъ разъ въ недѣлю.

Не знаю, что будетъ дальше, но до сихъ поръ я не выходилъ изъ тоски. Степа очень пріятенъ. Прощай, душенька, цѣлуй всѣхъ.

14-го ночью.

На конверте: Ея Сіятельству Графинѣ Софьѣ Андреевнѣ Толстой. Въ Тулу.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Опубликовано впервые по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 80—81.

¹ Дубовый умет (станция) — село при овраге Дубовом на коммерческом тракте из Самары в Уральск, в 25 верстах от Самары.

² Каралык (Орловка) — село при реке Каралыке, в 152 верстах от уездного города Николаевска; 162 двора, свыше тысячи жителей (сведения 1859 г.).

³ В ответном письме от 24 июня С. А. Толстая писала: «Твои бессонницы и унылое расположение духа не от того, что ты уехал, а вспомни, то же самое было дома. А теперь по крайней мере есть причина быть унылым, ты нас не видишь, а дома та же тоска была без причины. Всё это обойдется, как только ты вольешь в себя известное число ведер хорошего кумыса; но нашел ли ты его наконец, вот что меня со вчерашнего дня страшно мучает. Конечно, если б твоя тоска стала продолжаться и дошла бы до высшей степени, то и кумыс пользы не принесет. Я тебе говорила, что лучше бы всего было мне ехать с тобой. Сегодня, как подумаю о том, что ты уныл, почувствую такой прилив нежности к тебе, и так мне кажется, что я бы тебя и утешила, и устроила, и развеселила. Но ведь я ничего не могла этого сделать, когда ты был тут, а только сама заражалась твоим унынием. Если ты занимаешься Греками, то брось их. Наверно это на тебя больше всего действует. Брось, пожалуйста, верь Урусову, верь Фету, верь моей глупой голове и любящей душе, что эти занятия тебе вредны» (не опубликовано).

⁴ См. описание этой тоски в письме Толстого от 4 сентября 1869 г., № 82.

⁵ Из них в Памятной книжке Самарской губернии 1874 г. значатся: 1) первое кумысо-лечебное заведение, основанное доктором Постниковым в 1858 году — в 6 верстах от города; 2) дача и кумыс Аннаева —177 178 в 3 верстах; 3) дача и кумыс Журавлева в 10 верстах по Красноярской дороге.

89.

1871 г. Июня 15. Каралык.

Пишу тебѣ нѣсколько словъ, потому что усталъ и нездоровится. Усталъ я потому, что только что проѣхалъ послѣднія 130 верстъ до Каралыка. Башкирцы мои всѣ меня узнали¹ и приняли радостно; но, судя потому, что я увидалъ съ вечера, у нихъ совсѣмъ не такъ хорошо, какъ было прежде. Землю у нихъ отрѣзали лучшую, они стали пахать, и бòльшая часть не выкочевываетъ изъ зимнихъ квартиръ. Я помѣстился, однако, въ кибиткѣ, купилъ собаку за 15 р[ублей] и сбираю[сь] съ терпѣніемъ выдержать свой искусъ, но ужасно трудно. Тоска, и вопросъ: за чѣмъ занесло меня сюда, прочь отъ тебя и дѣтей и найду ли я тебя и ихъ такими же, какими оставилъ. Впрочемъ, нынче усталъ и не въ духѣ. —

Каждую недѣлю надѣюсь получать извѣстія.

Прощай, душенька, обнимаю тебя.

Л.

15 Іюня.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 81. Письмо было получено в Ясной поляне С. А. Толстой 27 июня 1871 г.; она отвечала Толстому 28 июня.

¹ Толстой был в первый раз на Каралыке за девять лет до своей поездки 1871 года.

90.

1871 г: Июня 18. Каралык.

Пишу тебѣ четвертое¹ письмо, милый другъ, отъ тебя еще не получалъ и не могъ получить. Жду понедѣльника, когда посланный привезетъ письма изъ Самары. Пріятнаго ничего не могу написать тебѣ. Здоровье все не хорошо. Съ тѣхъ поръ, какъ пріѣхалъ сюда, каждый день въ 6 часовъ вечера начинается тоска, какъ лихорадка, тоска физическая, ощущеніе которой я не могу лучше передать, какъ то, что душа съ тѣломъ разстается. Душевной тоски по тебѣ я не позволяю подниматься.178 179 И никогда не думаю о тебѣ и дѣтяхъ, и оттого не позволяю себѣ думать, что всякую минуту готовъ думать, а стоитъ раздуматься, то сейчасъ уѣду. Состоянье свое я не понимаю: или я простудился въ кибиткѣ первыя холодныя ночи, или кумысъ мнѣ вреденъ; но въ 3 дня, кот[орые] я здѣсь, мнѣ хуже. Главное, слабость, тоска, хочется играть въ милашку и плакать, а ни съ Башкирами, ни съ Степой это неудобно.

Живемъ мы въ кибиткѣ, пьемъ кумысъ (Степа тоже, всѣ его угощаютъ); неудобства жизни привели бы въ ужасъ твое Кремлевское сердце: ни кроватей, ни посуды, ни бѣлаго хлѣба, ни ложекъ. Такъ что, глядя на насъ, ты бы легче переносила несчастія пережаренной индейки или недосоленаго кулича. Но неудобства эти нисколько не непріятны, и было бы очень весело, если бы я былъ здоровъ. А то я нагоняю тоску на Степу. И я вижу, ему скучно. Охота порядочная. Я разъ ходилъ и убилъ двухъ утокъ.

Тутъ живетъ, кромѣ насъ, человѣкъ 10 кумысниковъ всякаго сорта: товарищъ прокурора, адвокатъ, помѣщикъ, попы, купцы, и я нашелъ профессора Семинаріи греческаго языка и съ нимъ читалъ.² Я насчетъ себя рѣшилъ, что жду до того воскресенья, 27-го, и если не пройдетъ тоска и лихорадка, то поѣду домой.

Тутъ было холодно по ночамъ; но съ вчерашняго дня, 17, началась жара ужасная, и я нынче говорилъ Степѣ, который нылъ, что если запуститься, то можно придти въ отчаяніе отъ этой жары; главное, отъ мысли, что на сотни верстъ кругомъ не найдешь буквально ни однаго дерева, и что укрыться отъ солнца можно только въ кибитку, которая пропечена солнцемъ и въ кот[орой] мы сидимъ³ голые и то потѣемъ.

Больнѣе мнѣ всего на себя то, что я отъ нездоровья своего чувствую себя ¹/₁₀ того, что есть. Нѣтъ умственныхъ, и главное поэтическихъ, наслажденій. На все смотрю, какъ мертвый, то самое, за что я⁴ не любилъ многихъ людей. А теперь самъ только вижу, что есть; понимаю, соображаю; но не вижу насквозь, съ любовью, какъ прежде. Если и бываетъ поэтическое расположеніе, то самое кислое, плаксивое, — хочется плакать.

Можетъ быть, переламывается болѣзнь. Что дома, пиши вое подробнѣе обо всѣхъ. Думать я о тебѣ себѣ не позволяю наяву; за то во снѣ вотъ двѣ ночи вижу тебя. Вчера ты куда-то очень развязно уѣзжала, а я тебя всякими хитростями старался179 180 удержать, и былъ въ отчаяніи. А нынче Таня сестра въ бархатномъ платьѣ куда[то] ѣхала, и мы съ тобой ее удерживали.

Прощай, душенька, пиши больше. Цѣлуй всѣхъ.

18 Июня. Адресъ: Самара, до востребованья.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Два отрывка из письма были опубликованы в Б, II, стр. 173, полностью письмо опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 81—83.

¹ Настоящее письмо — пятое, если считать записку из Москвы, письмо с парохода и три письма из Каралыка.

² Об этих лицах см. письмо № 93.

³ Зачеркнуто: въ костю

⁴ Зачеркнуто: обвинялъ

В ответ на это письмо С. А. Толстая писала 28 июня 1871 г.: «И вчера, и сегодня получила от тебя письма, милый Левочка, и на меня сделали они одно впечатление, очень грустное, — что тебе не хорошо. Но даже в последнем письме ты был только три дня на месте, а всякое леченье действует первое время очень дурно, как и воды, и всё. Твое размягченное расположение духа и безучастность ко всему, тоже, я думаю, происходит от того, что кумыс сразу осадил твои нервы и слишком подействовал. Если б я не утешалась, что всё будет к лучшему, можно бы с ума сойти от тревоги по тебе. Но я рада, и благодарна, что ты мне пишешь всё и правду. Одно еще утешительно, что ты еще и от дороги не успел отдохнуть, когда писал мне письмо 18 июня. Очень будет тебе дурно, если ты вздумаешь вернуться, не выдержав шестинедельного курса леченья. Ты только изломаешь себя, а пользы не сделаешь. Я нынче долго беседовала с Алексеем [Ореховым, ездившим с Толстым в Самарскую губернию в 1862 г.], всё его расспрашивала про ваше житье у башкирцев, и он мне с большим восторгом рассказывал о всех подробностях кумысной жизни. Видно, это одно из его лучших воспоминаний. Боюсь ужасно, что Степа вдруг совсем падет духом и начнет уговаривать тебя приехать, а ты и сам, готовый на это в душе, скорее склонишься на отъезд, подстрекаемый Степой.

Если ты всё сидишь над Греками, ты не вылечишься. Они на тебя нагнали эту тоску и равнодушие к жизни настоящей. Недаром это мертвый язык, он наводит на человека и мертвое расположение духа. Ты не думай, что я не знаю, почему называются эти языки мертвыми, но я сама им придаю это другое значение.

Сегодня рождение Сережи; я ему подарила шашки и белые кирпичики. Он очень был доволен и очень мил целый день. Вечером он меня стал целовать и за что-то благодарить, потому что, верно, был счастлив. Ему и все подарили: Таня — лото, тетенька Полина, которая опять приехала нынче утром, — чудесную чернильницу; мама — зоологическое лото, потом часы, конфеты и проч. Мы, было, собирались после обеда ехать в Засеку чай пить и взять с собой всех детей и разные лакомства, но нагнало туч, была гроза, сильный дождь, и мы остались. Сережа очень пристрастился к игре в шашки, потом играли в лото, и дети были очень веселы.180 181 Ханна опять больна, у ней опять лихорадка и боль в лице и зубах. Нынче ей получше, но она всё еще сидела внизу. Вчера мы, было, поехали к обедне, но когда приехали в церковь, обедня уже отошла. Отслужили в семь часов утра, потому что было молебствие. Жаль было, потому что я забрала всех пятерых детей и хотела их причащать. Теперь сырая погода, и не знаю, когда опять соберусь. По этому можешь судить, что дети все, слава богу, до сих пор здоровы и только еще поправляются. Я тоже, даже слишком здорова... Мама весела, и днями бывает ей гораздо лучше, а иногда делается одышка. Таня очень возится с детьми и иногда приходит в озлобленное волнение. Отказавшись от немки, она уже не считает себя в праве жаловаться и сама возится с детьми больше, чем прежде. Вчера она от мужа получила длинное письмо из Одессы. Он очень восхищается морем, пишет длинный реэстр, что купил, но скучает без своих. Вчера же братья писали к мама. Николенька [сын М. Н. Толстой] и Володя [брат С. А. Толстой] мрачные сидят друг против друга и упорно молчат. Николенька будто бы на днях поступает в полк, но очень неохотно». (ПСТ, стр. 100—104.)

91.

1871 г. Июня 23. Каралык.

Съ радостью пишу тебѣ¹ хорошія вѣсти, милый другъ, о себѣ, т. е. что два дня послѣ послѣдняго письма моего къ тебѣ, гдѣ я жаловался на тоску и нездоровье, я сталъ себя чувствовать прекрасно, и совѣстно, что я тебя тревожилъ. Не могу, по привычкѣ, ни писать, ни говорить тебѣ того, что не думаю. Мучительно только то, что завтра двѣ недѣли, какъ я изъ дома, и ни слова еще не получалъ отъ тебя. Ужасъ беретъ, какъ я подумаю и живо² представляю тебя и дѣтей, и все, что съ вами можетъ случиться.

Въ томъ, что я не получалъ писемъ, никто не виноватъ, кромѣ мѣстности, — 130 верстъ не почтового тракта. Завтра будетъ недѣля, что поѣхалъ посланный Башкиръ, который долженъ былъ вернуться въ воскресенье, — нынче середа, и его нѣтъ.

Теперь я узналъ новый мой адресъ, который и приложу въ концѣ. Пиши черезъ разъ: одинъ разъ въ Самару, другой разъ по новому адресу. Когда я получу письма, я напишу, какой адресъ лучше. —

То, на что я жаловался тоска и равнодушіе прошли; чувствую себя приходящимъ въ скиѳское состояніе, и все интересно и ново. Скуки не чувствую ни какой, но вѣчный страхъ и недостатокъ тебя, вслѣдствіи чего считаю дни, когда181 182 кончится мое оторванное, неполное существованіе. 6 недѣль я, день въ день, выдержу, и потому къ 5 Августа думаю, и не смѣю говорить и думать, думаю быть дома. Но что будетъ дома? Всѣ ли цѣлы, всѣ ли такіе же, какими я оставилъ. Главное, ты. Ново и интересно многое: и Башкиры, отъ кот[орыхъ] Геродотомъ³ пахнетъ, и русскіе мужики, и деревни, особенно прелестныя по простотѣ и добротѣ народа. Я купилъ лошадь за 60 ру[блей], и мы ѣздимъ съ Степой. Степа хорошъ. Иногда очень восторженъ и все съ значительнымъ видомъ ругаетъ Петербургъ, иногда пристаетъ, и мнѣ его жалко, потому что ему все таки скучно, и жалко, что онъ не въ Ясной. Разсказывать вообще я буду тебѣ много и буду сердиться, что ты слушаешь, какъ пищитъ Маша,⁴ а не то, что я говорю. Будетъ ли это? и когда? Я стрѣляю утокъ, и мы ими кормимся. Сейчасъ ѣздили верхомъ за дрофами,⁵ какъ всегда, только спугнули, и на волчій выводокъ, гдѣ башкирецъ поймалъ волченка. Я читаю погречески,⁶ но очень мало. Самому не хочется. Кумысъ лучше никто не описалъ, какъ мужикъ, который на дняхъ мнѣ сказалъ, что мы на травѣ, — какъ лошади. Ничего вреднаго самому не хочется: ни усиленныхъ занятій, ни курить (Степа меня отучаетъ отъ куренія и даетъ мнѣ, все убавляя, теперь уже по 12 пап[иросъ] въ день), ни чая, ни поздняго сидѣнья.

Я встаю въ 6, въ 7 часовъ пью кумысъ, иду на зимовку,⁷ тамъ живутъ кумысники, поговорю съ ними, прихожу, пью чай съ Степой, потомъ читаю немного, хожу по степи въ одной рубашкѣ, все пью кумысъ, съѣдаю кусокъ жареной баранины, и, или идемъ на охоту, или ѣдемъ, и вечеромъ, почти съ темнотой, ложимся спать.

Ты мнѣ велѣла посмотрѣть, каковы удобства жизни и путешествія. Я все спрашивалъ здѣсь о землѣ, и мнѣ предлагали землю здѣсь по 15 р. за дес[ятину], кот[орыя] приносятъ 6% безъ всякихъ хлопотъ, а нынче одинъ священникъ написалъ письмо о землѣ, 2500 дес[ятинъ], по 7 р[ублей], кот[орая] кажется очень выгодною. Я завтра поѣду смотрѣть.

И такъ какъ вообще очень можетъ быть, что я куплю эту землю или другую, то я прошу тебя прислать мнѣ билетъ Купеческаго банка,⁸ который можетъ понадобиться для задатка (посредствомъ перевода черезъ Самарскій банкъ).

Сонъ здѣсь больше всего меня сближаетъ съ вами. Первыя ночи видѣлъ тебя, потомъ Сережу.⁹ Портретъ дѣтей показываю182 183 Башкирцамъ и Башкиркамъ. Что Таня и нянька.¹⁰ Саша¹¹ вѣрно уѣхалъ. Я очень жалѣлъ, что не вышло съ нимъ передъ разлукой, и не сказалъ ему, что если между нами пробѣгали кошки, то теперь я очень радъ, что мы разстались съ нимъ совсѣмъ друзьями.

Что моя надёжа Любовь Александровна? Я теперь уступилъ бы ей здоровья своего. Что шталмейстеръ¹² милый и дѣвочки.¹³ Вариньку вспоминалъ вчера при видѣ табуновъ въ горахъ и въ вечернемъ освѣщеньи. —

Во снѣ я видѣлъ, что Сережа шалитъ, и что я на него сержусь, на яву, вѣрно, это напротивъ. —

Сережа.

Напиши мнѣ, какъ ты живешь? Ѣздишь ли верхомъ, и часто ли тебя бранятъ или хвалятъ мама и Ганна,¹⁴ и сколько у тебя за поведенье? Цѣлую тебя.

Таня!

Тутъ есть мальчикъ. Ему 4 года и его зовутъ Азисъ,¹⁵ и онъ толстый, круглый, и пьетъ кумысъ, и все смѣется. Степа его очень любитъ и даетъ ему карамельки. Азисъ этотъ ходитъ голый. А съ нами живетъ одинъ баринъ, и онъ очень голоденъ, потому что ему ѣсть нечего, только баранина. И баринъ этотъ говоритъ: хорошо бы съѣсть Азиса, — онъ такой жирный. Напиши, сколько у тебя въ поведеньи. Цѣлую тебя.

Илюша!

Попроси Сережу, онъ прочтетъ тебѣ, что я напишу.

Нынче Башкирецъ поѣхалъ верхомъ и увидалъ трехъ волковъ. И онъ ничего не испугался и прямо съ лошади прыгнулъ на волковъ. Они стали кусать его. Онъ пустилъ двухъ, а однаго поймалъ и привезъ къ намъ. И нынче ночью, можетъ быть, придетъ мать этаго волка. И мы тогда ее будемъ стрѣлять. Цѣлую тебя. Поцѣлуй отъ меня обѣ тети¹⁶ и Левочку,¹⁷ и Машу, и Ганнѣ кланяйся, и Натальѣ Петровнѣ,¹⁸ и нянѣ¹⁹ и еще поди гулять на деревню и скажи Ивановымъ дѣтямъ и его женѣ, что Иванъ²⁰ здоровъ и разговариваетъ съ Башкирами потатарски и очень на нихъ кричитъ, a онѣ его не боятся и надъ нимъ смѣются. —

Прощай, душенька, цѣлую тебя.

Адресъ неопредѣленъ. Пиши по старому. —183

184 Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Одна фраза письма впервые напечатана в Б, II, стр. 173 с неправильным отнесением ее к предшествующему письму от 18 июня 1871 г. Впервые полностью напечатано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 83—86. Датируется на основании слов письма: «нынче середа»; среда падала на 23 июня 1871 г., получено письмо С. А. Толстой 1 июля 1871 г.

¹ В подлиннике: тебѣ

² В подлиннике: живу

³ Геродот (р. около 484 г., ум. около 425 г. до нашей эры), первый греческий историк. Его история отличается безъискусственностью изложения и простотой стиля.

⁴ Марья Львовна Толстая (р. 12 февраля 1871 г., ум. 23 ноября 1906 г.), вторая дочь Л. Н. и С. А. Толстых. Из всех детей была наиболее близка Толстому. В 1897 г. вышла замуж за кн. Николая Леонидовича Оболенского (1872—1934), сына Елизаветы Валерьяновны Оболенской, рожд. Толстой. По мнению Ильи Львовича Толстого (см. «Мои воспоминания» М. 1914, стр. 244), только Маша [М. Л. Толстая] могла давать Толстому на старости лет тепло и покой. А. Л. Толстая пишет о ней в своих воспоминаниях: «Когда я вспоминаю Машу, на душе делается радостно и светло. Всем своим обликом она была похожа на отца, хотя, если разбирать отдельно черты ее лица, только серые внимательные и глубокие глаза, да высокий лоб были отцовские Все любили ее, она была приветлива и чутка: кого ни встретит, для всех находилось ласковое слово, и выходило это у нее не деланно, а естественно, как будто она чувствовала, какую струну нажать, чтобы зазвучала обратная» («Современные записки», Париж, 1931, XLV, стр. 15). Толстой писал А. А. Толстой о Марье Львовне, когда ей было два года: «Очень умна и некрасива. Это — будет одна из загадок. Будет страдать, будет искать, ничего не найдет; но будет вечно искать самое недоступное» (ПТ, стр. 423). М. Л. Толстая перевела дневник Амиеля, напечатанный с предисловием Толстого. Много помогала ему, переписывая его сочинения. Письма к ней Толстого опубликованы в «Современных записках» Париж, 1926, XXVII.

⁵ Дрохвы (otis L.), род птиц из разряда голенастых и семейства Д (otididae).

⁶ Зимой 1870—1871 г. Толстой предпринял изучение греческого языка.

⁷ Т. е. в самую деревню Каралык, находившуюся в двух верстах от кибиток, где жили летом.

⁸ Сообщая о возможном приезде А. Н. Бибикова на кумыс, С. А. Толстая в письме от 1 июля добавляет: «С ним пришлю билет Купеческого банка».

⁹ Сына — С. Л. Толстого.

¹⁰ См. прим. к письму от 11 или 12 июня за № 87.

¹¹ А. М. Кузминский выехал 18 июня 1871 г. из Тулы на новую службу в Кутаис через Одессу.

¹² Кн. Леонид Дмитриевич Оболенский, муж Елизаветы Валерьяновны.

¹³ В. В. Толстая и Ел. В. Оболенская (дочери М. Н. Толстой).

¹⁴ Ханна Тарсей, англичанка.184

185 ¹⁵ C. A. Толстая писала в приписке от 6 июля 1871 г.: «Приписываю тебе в детской больших детей, где они ложатся спать и только что с большим волнением приклеивали на свои письма картинки с мыслью, что ты эти картинки отдашь маленькому Азису, и он будет рад». (ПСТ, стр. 112.) Азис — мальчик башкирец, внук Мухамедшаха.

¹⁶ Татьяну Александровну Ергольскую и Пелагею Ильиничну Юшкову. С. А. Толстая писала о них 16 июля: «Пелагея Ильинична всё еще у нас. Целые дни безмолвно сидит и шьет в пяльцах. Тетенька Татьяна Александровна всё такая же, но незаметно почти всё-таки слабеет, а главное очень глупеет, почти совсем ничего не понимает» (не опубликовано).

¹⁷ Лев Львович Толстой (р. 20 мая 1869 г.), третий сын Л. Н. и С. А. Толстых. Родился в Ясной поляне. До двенадцати лет воспитывался дома. В 1881 г. поступил в классическую гимназию Поливанова в Москве, которую окончил в 1889 г. В том же году поступил на медицинский факультет, на котором пробыл год, и перешел затем на историко-филологический. На нем пробыл два года, но второй год почти всецело прожил в Самарской губернии на голоде. Организовал вместе с товарищами около двухсот столовых, кормивших до 20 000 человек. В своей автобиографии, хранящейся в архиве Венгерова в Ленинграде, Л. Л. Толстой писал: «Я был в этот период жизни под сильным впечатлением от учения и взглядов отца и мечтал следовать им практически». В 1892 г. поступил в Царском селе под Петербургом в четвертый императорской фамилии батальон, но по болезни был освобожден от военной службы. В 1896 г. повенчался в Стокгольме с дочерью шведского врача Вестерлунда — Дорой Федоровной (1879—1933). В 1905—1906 гг. принадлежал к «Союзу 17 октября». В 1908—1909 гг. увлекался скульптурой и работал в Париже под руководством Родена, Верде и др. В 1916—1917 гг. был в кругосветном путешествии. В 1918 г. издавал в Петрограде периодический вечерний листок «Весточка». В настоящее время живет в Швеции или в Риме. На литературном поприще дебютировал рассказом «Любовь», под псевдонимом «Львов», напечатанным в 1896 г. в журнале «Неделя». Отдельно опубликовал: «Рассказы из времен студенчества». М. 1898; «Для детей». Рассказы, изд. I — М. 1898, изд. второе — М. 1901; «Яша Полянов» «Воспоминания для детей из детства». М. 1899, второе изд. — 1907 г.; «Яшка». Рассказ. Казань. 1899 и 1902; «В голодные года — (записки и статьи)». М. 1900; «Прелюдия Шопена и другие рассказы». М. 1900; «Против общины». Три статьи. М. 1900; «Современная Швеция в письмах, очерках и иллюстрациях». М. 1900; «Семья и школа (их настоящее и будущее)». Спб. 1901; «Ночи безумные» — «Театр и Искусство» 1902, № 27; «Правдивые рассказы для детей». Спб. 1903; «Добрые советы». Издание для народа. Спб. 1903; «Моя гигиена» (Очерки по частной гигиене, с прил. статей по вопросам воспитания) Спб. 1903; изд. второе — Спб. 1904; «Слепушка и др. рассказы», изд. Девриена. Спб. [1905]; «На Упе и другие рассказы для детей среднего и старшего возрастов». Изд. Девриена. Спб. 1905; «Драматические сочинения». T. I. Спб. 1906; «Назначение русского солдата». Патриот. библиотека, № 1; «Доброе дело». Нед. третье. Спб. [1907]; «Женское сердце». Комедия. Издание журн.185 186 «Театр и искусство». Спб. 1909; «На берегу». Библиотека «Театра и Искусства». 1912, кн. 7; «Железный занавес». Комедия. Изд. Рассохина. М. 1912 [литографировано]; «Права любви» изд. Рассохина. М. 1912 [литографировано]; «Призрак» изд. Рассохина. М. 1912 [литографировано]; «Солдатка». Драма. М. 1912 [литографировано]; «Талант». Повесть из русской жизни для театра, изд. Рассохина. М. 1912 [литографировано]; «Добрые советы». Изд. для народа. Спб. 1903. Без обозначения года в литографированном виде изданы две пьесы: «Братья-помещики» и «Марк» (в изд. «Театр и искусство»). Кроме того, об отце Л. Л. Толстым написано следующее: «Отрицание или самосовершенствование» («Голос Москвы» 1907, № 17 от 16 января и № 19 от 18 января); «Из детских воспоминаний» («Международный Толстовский альманах», составленный П. А. Сергеенко. М. 1909, стр. 347—354); «Отрывок из моего дневника 1903 г.» (журнал «Столица и усадьба» 1914, № 4 от 15 февраля); «Письмо в редакцию «Нового времени» (об уходе Толстого) — 31 октября 1910 г. (в сборнике «Памяти Толстого» 1911); «В Ясной поляне» под ред. Ляцкого, Прага, 1923; в 1924 г. эта книга под заглавием «Правда о моем отце» вышла в Ленинграде в небрежном переводе с французского и в неполном виде.

¹⁸ Наталья Петровна Охотницкая, жившая при Т. А. Ергольской.

¹⁹ Мария Афанасьевна Арбузова (ум. 1884 г.), няня детей Толстого: Сергея, Татьяны, Ильи и Льва, с 1863 г. по 1880 г. Затем жила на пенсии. «Бесцветная, но добрая старушка» (Илья Толстой «Мои воспоминания»).

²⁰ Иван Васильевич Суворов (ум. в 1900 гг.), слуга, сопровождавший Толстого на кумыс. В главе IX своих воспоминаний Толстой писал: «Очень глупая была мысль у опекунши-тетушки дать нам каждому по мальчику с тем, чтобы потом это был наш преданный слуга. Митеньке дан был Ванюша». Этот Ванюша перешел потом к Льву Николаевичу, с которым поехал на Кавказ; в 1852 г. он переписывал Толстому главы «Детства». Последние годы жизни проживал в Туле.

На это письмо С. А. Толстая отвечала 1 июля: «Сейчас получила твое письмо, мой милый друг, и так мне стало весело, радостно, легко, что ты себе представить не можешь. Я почему-то чувствовала, что ты оживешь, если уедешь на кумыс, и страшно еще очень радоваться, но кажется, ты ожил. Не думай и не тревожься о нас. Нас бог тоже хранит, мы все так веселы, здоровы, оживлены, особенно теперь после телеграммы и нынешнего твоего письма, еще будет лучше, так как я весела и тверда духом, а я без тебя и глава всем, и душа всего дома. Мама так тоже была рада, что твое здоровье лучше; она смеялась от радости, сама читала твое письмо и говорила, что теперь она покойно уедет к Лизе. Она едет четвертого в ночь, и Таня с ней на два дня к Лизе. Таня вернется, а мама уж нет. Мне с ней особенно жалко расставаться, и жалко еще то, что она, видимо, тут поправляется, а бог еще знает, что будет в Рязани. Я бы даже написала, что она совсем хорошо себя чувствует, да нынче вечером вдруг у нее опять сделалось небольшое удушие. Таня вместе со мной получила третье письмо от мужа. Он очень скучает, пишет ей с парохода еще только, и то говорит, что «нам жить врозь долго не приходится». Таню это взволновало; она, кажется, боится, что ее потребует Саша скоро, и что она с тобой186 187 не увидится. Сегодня вечером, т. е. после обеда, мы ездили в Засеку, по Козловской дороге, налево, со всеми детьми — нашими и Кузминскими, только исключая моей маленькой Маши, пить чай. Брали с собой яйца, баранину, разные сладости, самовар и проч. Напали мы на место чудесное, где Ермил старик снял покос и где гребли сено. Наехало туда из деревни Мостовой пропасть народу, баб, грудных детей. Все они собирались ночевать под большими дубами; построили шалаши, повесили люльки, матери работали, побольше дети качали ребят. Всё это было очень красиво приятно и весело. Сено душистое, народ веселый, вечер чудный, теплый, пары начинали подниматься, тишина, чистая, скошенная земля, старые дубы и яркий закат солнца. Мне давно так не было легко на душе. Ты о всех спрашиваешь. Надо тебе отвечать. Варя в Черемошне [у Дьяковых] до десятого июля; нынче получила от нее письмо, ей в Черемошне очень хорошо и весело. Лиза только нынче поехала к матери мужа в Тулу, а он, т. е. наш милый шталмейстер, поехал нынче же в Москву и будет там покупать мыло, катушки и проч. Когда уедет мама, они меня обещают не оставлять. Здоровье Ханны теперь гораздо лучше; она очень жалела, что не могла ехать с нами в лес чай пить, и только проводила нас в катках до каменных. Таня, отправивши немку, успокоилась духом. С ней наверное едет няня и Трифовна, а если найдет еще няню Верочке или горничную, то возьмет. Дети наши все очень милы; Сережу часто браню, очень непослушен, а больше ничего. Pas-de-géant их совсем с ума сводит. Бегают они уж совсем хорошо, только Илюша всё валяется. Письма твои к ним прочту им завтра, нынче они уж спали, когда пришло письмо. Верно, они сейчас же тебе напишут. Илюша меня уж просил, чтоб за него написать тебе, и просил таким умильным голосом, что он сам не умеет, что я удивилась. Прощай, мой милый. Спаси тебя бог; как хорошо, как хорошо, что ты поправляешься. Выдерживай непременно шесть недель, благо не скучаешь; а о нас, право, беспокоиться нечего. Милого Степу мы все целуем; особенно я; я чувствовала и то, что тебе без него было бы плохо. Хотя страшно вспомнить, как мы еще долго не увидимся; но будет же хоть когда-нибудь это счастье. Целую тебя, голубчик милый, в глаза, губы и руки. Прощай. Твоя Соня». (ПСТ, стр. 108—109.)

92.

1871 г. Июня 26. Каралык.

Пишу пятое¹ письмо, и не получалъ отвѣта, и опять никто не виноватъ, кромѣ проклятаго Башкирца, который обѣщалъ быть черезъ три дня и не ѣдетъ 9-й день. — Теперь больше этаго не будетъ, я наладилъ посылать Ивана. На дняхъ, я ѣду въ Бузулукъ² на ярмарку, — отсюда 80 верстъ; и тамъ есть кумысъ, и оттуда буду тебѣ телеграфировать.

Теперь посылаю съ случаемъ, а Ивана не посылаю, по тому что жду его послать, какъ скоро получу отъ тебя. Мы живемъ187 188 по старому. Я уже считаю дни. И чуть нездоровится, то тоска ужасная.

Въ послѣднемъ письмѣ я тебѣ хвалился здоровьемъ, а это продолжалось только три дня; теперь два дня кашель и нездоровится; но не такъ, чтобы я бросалъ пить кумысъ и чтобы сказать, что мнѣ хуже. Я жду, напротивъ, большаго улучшенія. И нервы крѣпче, и силъ умственныхъ и физическихъ больше.

Вѣрно простуда. Погода отвратительная. То жара, то холодъ.

Прощай, милая душенька, когда-то обойму тебя.

26 Іюня.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 86.

¹ Если считать записку из Москвы и письмо с парохода, то это — шестое письмо Толстого.

² Уездный город Самарской губернии.

О получении этого письма С. А. Толстая писала 4 июля 1871 г.: «Сейчас приехал Алексей [Орехов], который ездил покупать железо для дома на крышу [шла перестройка Яснополянского дома], и привез от тебя письмо от 26 июня. Ты в нем пишешь, что нездоров, кашляешь, и опять наболелое место в душе так и отозвалось. Боже мой! сколько надо сил, чтобы не беспокоиться и владеть собой..... Не студишься ли ты на охоте, не делаешь ли безрассудств? Тебе и тут жара была хороша, а холод вреден. Как жалко, что у вас там бывает холодно. Если ты не выздоровеешь, придется ехать уж вместе, зимой, в теплый климат. Не сердись на эти мои слова; твое письмо меня нравственно поранило, и опять всё стало мрачно. Но ты всё-таки пиши всю правду; я всё могу вынести, всё решительно». (ПСТ, стр. 111—112.)

93.

1871 г. Июнь 27. Каралык.

Нынче утромъ, 27 числа, получилъ первое твое письмо отъ 13-го. Вѣроятно, послано оно 14-го изъ Тулы, и ты получила мое первое. Полученіе письма отъ тебя это маленькое свиданіе: тоже чувство нетерпѣнія, радости и страха, когда берешь его въ руки, какъ когда подъѣзжаешь къ дому.

Вчера писалъ тебѣ въ торопяхъ, черезъ мужика, который дѣлалъ мнѣ услугу и сидѣлъ, ждалъ. Нынче пишу спрохвала. Письмо поѣдетъ только 29 съ вѣрнымъ человѣкомъ. Здоровье мое не дурно, но не могу сказать, что хорошо — ломается.188 189 На дняхъ напалъ кашель, и бокъ заболѣлъ, теперь само совершенно прошло. Изрѣдка бываетъ и лихорадочное состояніе, но меньше и рѣже, и силъ больше, и духомъ бодрѣе гораздо. Я жду хорошаго. Опишу тебѣ наше житье. — Башкирская деревня, зимовка, въ двухъ верстахъ. На кочевкѣ,¹ въ полѣ у рѣки, только три семейства Башкиръ.

У нашего хозяина (онъ мулла) четыре кибитки; въ одной живетъ онъ съ женой и сынъ съ женой (сынъ Нагимъ, кот[ораго] я оставилъ мальчикомъ тотъ разъ,² въ другой гости. Гости безпрестанно пріѣзжаютъ — муллы — и съ утра до ночи дуютъ кумысъ. Въ третей кибиткѣ два кумысника: довольно противный полу-полякъ, таможенный чиновникъ, Петръ Станиславичъ,³ к[отораго] очень уважаетъ Иванъ, и болѣзненный богатый Донской казакъ, тоже непріятный господинъ. Въ 4-й, огромной кибиткѣ, кот[орая] была мечеть прежде и кот[орая] протекаетъ вся (что мы испытали вчера ночью), живемъ мы. Я сплю на кровати на сѣнѣ и войлокѣ, Степа на перинѣ на полу, Иванъ на кожанѣ въ другомъ углу. Есть столъ и одинъ стулъ. Кругомъ висятъ вещи. Въ одномъ углу буфетъ и продукты, какъ, по выраженію Ивана, называется провизія, въ другомъ платье, уборная, въ 3-мъ библіотека и кабинета. Впрочемъ, такъ было сначала, теперь все смѣшалось. Въ особенности куры, к[оторыхъ] мы купили, и кот[орыхъ] мнѣ ни съ того, ни съ сего подарилъ одинъ попъ, портятъ порядокъ.⁴ Зато тутъ же, при насъ, каждый день несутъ по 3 яйца. Еще лежитъ овесъ для лошади и собака — прекрасный черный сетеръ, — называется Вѣрный. Лошадь буланая и служитъ мнѣ хорошо. Я встаю очень рано, часто въ 5¹/₂ (Степа спитъ до 10). Пью чай съ молокомъ, 3 чашки, гуляю около кибитокъ, смотрю возвращающіеся изъ горъ табуны, что очень красиво, — лошадей 1000, все разными кучками съ жеребятами. Потомъ пью кумысъ, и самая обыкновенная прогулка — зимовка, т.-е. деревня; тамъ остальные кумысники, всѣ, разумѣется, знакомые. 1) управляющій Гр[афа] Уварова,⁵ въ очкахъ, съ бородой, старый, степенный; московскій студентъ, — самый обыкновенный и потому скучный; Товарищъ прокурора,⁶ маленькой, въ блузѣ, опредѣлительно говоритъ, оживляется, когда объ судѣ рѣчь, не непріятный. Его жена знаетъ Томашевскаго⁷ и студентовъ,⁸ куритъ, и волоса короткія, но не глупая; помѣщикъ Муромскій,⁹ молодой, красивый, некончившій курсъ въ Москвѣ.189 190 Всѣ, даже Степа, зоветъ его Костя. Очень симпатичный. Всѣ эти составляютъ одну кампанію. Потомъ другая компанія. Попъ, почти умирающій (очень жалокъ), профессоръ семинаріи¹⁰ греческаго. Степа его возненавидѣлъ, говоритъ, что онъ вѣрно ставитъ 1 всѣмъ, и буфетчикъ изъ Перми. Все наши друзья. Потомъ братъ съ сестрой, кажется, купцы, смирные, и какъ купцы, все равно что ихъ нѣтъ. Я съ Степой правильно два раза въ день отправляюсь ко всѣмъ, и къ Башкирцамъ знакомымъ, не забывая буфетчика, и кромѣ того одну большую дѣлаю поѣздку или прогулку. Обѣдаемъ мы каждый день баранину, кот[орую] мы ѣдимъ изъ деревянной чашки руками. Для утѣшенья Степы я купилъ въ Самарѣ пастилы и мармелада, и онъ продукты эти употребляетъ въ десертъ. Земля здѣсь продается Тучкова,¹¹ въ 30 верстахъ. Длинно разсказывать, какъ и что, но эта покупка очень выгодна. При хорошемъ урожаѣ можетъ въ два года окупиться имѣніе. 2500 дес[ятинъ], просятъ по 7 [рублей] за дес[ятину], и, купивши, надо положить до 10 000 на устройство.

Ни при какой покупкѣ у меня не было такой рѣшительности, какъ при этой. Я написалъ повѣренному въ Самару и просимую цѣну намѣренъ дать. Разумѣется, прежде хочу твоего одобренія.¹² Для того, чтобы имѣнье принесло доходъ и окупилось, нужно лѣто будущее прожить въ немъ. Вчера я ѣздилъ къ будущему сосѣду, — Тимротъ,¹³ лицеистъ, съ женой и 5 дѣтьми. И не могу тебѣ сказать, съ какимъ удовольствіемъ и грустью немного, я видѣлъ чайный столь, дѣти. Одинъ въ коклюшѣ, няни. Однимъ словомъ, Европа. Домикъ маленькій, стоитъ весь 600 р[ублей], посаженный садикъ, тѣни ни какой, но степной воздухъ, купанье, кумысъ, верховая ѣзда. Тоже было бы у насъ. Местность этой земли живописная, — гористая, кромѣ лѣса. Вода будетъ вездѣ, гдѣ запрудишь прудъ.

Я тебѣ писалъ прислать банковый билетъ въ Самару. Если ты не посылала, то подожди. Тогда, если буду покупать, можно, будетъ телеграфировать. —

Нынче мы ѣдемъ съ Степой на своей лошади, на дрогахъ въ Бузулукъ на ярманку. Отсюда 90 верстъ. Для покупки здѣсь имѣнья особенно соблазняетъ простота, и честность, наивность, и умъ здѣшняго народа. Ничего похожаго нѣтъ съ нашими іорниками. Заманчиво тоже здоровый климатъ и простота хозяйственныхъ пріемовъ.190

191 Доходъ получается здѣсь въ 10 разъ противъ нашего, а хлопотъ и трудовъ въ 10 разъ меньше.

Прощай, душенька, голубчикъ; когда поцѣлую тебя? — Цѣлую всѣхъ.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТ Б. Впервые отрывок из письма опубликован в Б, II, 1908, стр. 174—175; полностью — по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 86—89. Датируется на основании начальных слов письма: «нынче утром 27 числа». С. А. Толстая получила это письмо 9 июля (по письму от 10 июля).

В письме С. А. Толстой, на которое здесь отвечает Лев Николаевич, она дает такую картину жизни в Ясной поляне: «Сегодня к Тане [Т. А. Кузминской] приезжали Быковы [дочери тульского вице-губернатора], и дети очень просили опять играть в бары. Мы все играли: и Кузм[инские], и Леонид [кн. Оболенский], и Быковы, и Лиза с Варей, и я, и Ханна, и Славочка [Берс], и Сережа с Таней. Было очень оживленно; вечер был чудесный, и мы потом провожали Быковых в катках, на лошадях Леонида, а Таня с Кузминским верхом. Когда мы ехали домой, это было лучшее время с тех пор, как ты уехал. Так было тихо, и такая чудесная луна отражалась в парах, которые поднимались, и не было, главное, этого одуряющего шума и суеты, которые меня так оглушали эти дни. Мы все ехали молча, и я всё думала о тебе, воображая, что ты на Волге и тоже верно любуешься чудным вечером. Без тебя у нас ужасное движение: то купаются, то катаются, то игры, то пенье, гулянье; но во всем этом шуме без тебя всё равно как без души. Ты один умеешь на всё и во всё вложить поэзию, прелесть и возвести всё на какую-то высоту. Это, впрочем, я так чувствую; для меня всё мертво без тебя. Я только без тебя то люблю, что ты любишь, и часто сбиваюсь, сама ли я что люблю, или только оттого мне нравится что-нибудь оттого, что ты это любишь. Не надоедает ли и развлекает ли тебя Степа? Что твое здоровье, что твое расположение духа? Дети понемногу учатся, купаются, и что-то нежны очень ко мне. Чувствуют ли это они, что тебя нет, или так пришлось, я не знаю. Оболенский ужасно старается во всем помогать и услужить; а Варю и Лизу мне так приятно иметь здесь, что лучше утешенья, как теперешнее мое общество — я и не желаю. Особенно мне милы они потому, что они твои, от них твоим духом пахнет». (ПСТ, стр. 91—92.)

¹ В своих воспоминаниях о поездке Степан Андреевич Берс описывает так: «Мы поселились в отдельной кочевке, нанятой у муллы, который жил с семьей в другой кочевке рядом. Не всякому в жизни случалось видеть кочевку. Она представляет собою деревянную клетку, имеющую форму приплюснутого полушария. Клетка эта покрывается большими войлоками и имеет деревянную расписную дверцу. Пол заменяет ковыль. Кочевка легко раскладывается и перевозится. Летом в степи это жилище весьма приятно» («Воспоминания о Толстом». Смоленск. 1894, стр. 53).

² В 1862 г.

³ В подлиннике: Станселавичъ191

192 ⁴ C. A. Толстая спрашивала в письме от 14 июля: «Не начал ли что-нибудь писать в своей разорванной кибитке посреди кур и добрых башкирцев, и с картинами степи и табунов в горах и заходящем солнце» (не опубликовано).

⁵ Вероятно гр. Алексей Сергеевич Уваров (1828—1884), можайский предводитель дворянства.

⁶ С. А. Берс писал о нем, что он искал случая побеседовать с Толстым (там же, стр. 54).

⁷ Анатолий Константинович Томашевский, один из учителей сельских школ, находившихся в ведении Толстого в начале шестидесятых годов.

⁸ Работавших у Толстого в Ясной поляне в 1861—1862 гг.

⁹ С. А. Берс писал: «Молодой помещик и охотник из Владимирской губернии вполне поддался его [Толстого] влиянию» (там же, стр. 54).

¹⁰ О нем С. А. Берс писал, что благодаря непринужденному настроению, которым Толстой заражал кумысников, он стал прыгать с Толстым через веревочку (стр. 54).

¹¹ «Московский генерал-губернатор. Самарская земля ему была пожалована» (н. п. С. А.). Павел Алексеевич Тучков (1803—1864). Земля продавалась его сыном, Николаем Павловичем Тучковым (1834—1893).

¹² В письме от 10 июля С. А. Толстая писала: «Что сказать тебе о покупке именья в тамошних краях? Если купить только 2500 десятин по 7 рублей, то ты ведь сам не хотел маленького, а хотел большого именья; а тут только на 17 500 р. Если выгодно, твое дело, я никакого мнения не имею. А жить в степях без одного дерева на сотни верст кругом может заставить только необходимость крайняя, а добровольно туда не поедешь никогда, особенно с пятью детьми. Если выгодно с заглазным управлением, тогда можно купить; а не выгодно, не следует. Вот всё таки же мое мнение высказалось само собою. Ты не сердись, милый, если я тебе что-нибудь противоречу, но впрочем делай всё, как хочешь». (ПСТ, стр. 114—115.)

¹³ Егор Александрович Тимрот (ум. 1908 г.), самарский адвокат, кончивший Александровский лицей в 1851 г. Толстой так писал В. А. Иславину о Тимроте: «Знаю Тимрота не только за любезного, но и за благороднейшего человека». Впрочем, когда дело коснулось приобретаемого Толстым имения, последний отозвался в другом письме к Иславину же так: «Он — Тимрот — великий либерал и двигатель и оценил постройки гнилушки, как я слышал, в 9000» (соответствующие письма Толстого хранятся в ГЛM).

94.

1871 г. Июня 29. Каралык.

Пишу изъ Бузулука. Это 90 верстъ отъ насъ. Мы проѣхали сюда съ Степой вдвоемъ, переночевали и нынче, 29 вечеромъ ѣдемъ домой. Поѣздка очень удалась. Здоровье мое хорошо; и такъ хорошо, что послѣ усталости и недоспанной ночи дорогой,192 193 я, вмѣсто того, чтобы не спать, спалъ такъ, что не слыхалъ клоповъ, кот[орые] (когда я проснулся, увидалъ) всего обсыпали меня. Ярмар[ка] очень интересная и большая. Такой настоящей, сельской и большой ярмарки я не видалъ еще.

Разныхъ народовъ больше 10, табуны Киргизскихъ лошадей, уральскихъ,¹ сибирскихъ. —

Пишу только, чтобы воспользоваться прямымъ сообщеніемъ, a подробнѣе буду писать послѣ. Кромѣ того, телеграфирую.² —

Я нашелъ средство телеграфировать мнѣ въ Самару. Именно, если случится что-нибудь необыкновенное, то телеграфируй: въ Самару, Гр[афу] Толстому. Нотаріусу Аляеву.³ — Этотъ нотаріусъ знакомый однаго изъ кумысниковъ, и я просилъ его объ томъ, чтобы въ случаѣ телеграммы переслать мнѣ ее съ нарочнымъ. Имѣй только въ виду, что пересылка съ нарочнымъ можетъ стоить до Каралыка около 20-ти рублей. Я нынче телеграфирую тебѣ, чтобы тебя повеселить, а самъ не могу получить того же. Думалъ я дослать съ отвѣтомъ, но разсчелъ, что пока придетъ да перешлется изъ Тулы или Ясенковъ,⁴ я не дождусь. Да что телеграммы. И хорошее и дурное не имѣетъ времени. Раньше ли, послѣ. Настоящее хорошее и дурное.

Офенбергу⁵ я рѣшилъ ничего не отвѣчать. Можетъ быть, онъ самъ или братъ еще напишутъ, тогда видно будетъ, притомъ здѣшняя покупка застилаете всѣ другія. — Что Любовь Александровна?⁶ Какъ я радъ, что ей лучше.

Придумай же устроить ее попокойнѣе. — Нынче 2 недѣли, что я на кумысѣ, ¹/₃. Ужасно считаю дни. —

Прощай, душенька, цѣлую тебя, цѣлуй всѣхъ.

29 Іюня.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 89—90.

¹ О посещении ярмарки, которую описывает Толстой, С. А. Берс пишет: «Мы сделали еще одну поездку вдвоем на Петровскую ярмарку в г. Бузулук за 70 верст. Поехали мы на одной лошади в небольших дрогах и взяли с собой запас кумыса в небольшом турсуке. Ярмарка отличалась пестротой и разнообразием племен: русские мужики, уральские казаки, башкиры и киргизы, и в этой толпе Лев Николаевич расхаживал со свойственной ему любознательностью и со всеми заговаривал. Даже с пьяными он не боялся вступать в разговор. Какой-то пьяный мужик вздумал обнять его от избытка добродушия, но строгий и внушительный взгляд Л. Н-ча остановил его. Мужик сам опустил свои руки и сказал: «нет, ничаво, нябось» («Воспоминания о Толстом», стр. 55).193

194 ² Телеграмма эта не сохранилась. С. А. Толстая писала о получении ее 30 июня ночью: «Вчера я получила твою телеграмму, и с тех пор я весела, опять сильна и бодра духом. Милый, ты знал, что ты меня опять этим поставишь нравственно на ноги, и ты действительно это сделал. Я вдруг опять всех полюбила, только оттого, что ты весел, жив и здоров, как пишешь в телеграмме, и что, надеюсь, правда. Поправляйся и не спеши домой, благо не очень тяжело тебе, и потому и мне». (ПСТ, стр. 106.)

³ Сергей Федорович Аляев, городской нотариус, живший в Самаре на Дворянской улице в доме Новикова.

⁴ Ясенки, ныне Щёкино — станция Московско-Курской железной дороги, в семи верстах от Ясной поляны.

⁵ Барон Федор Иванович Оффенберг (1839—1872), полковник лейб-гвардии гусарского полка, владел Алябьевым, имением близ Никольского-Вяземского, Чернского уезда Тульской губернии; о нем С. А. Толстая писала в письме от 13 июня: «От Оффенберга получила глупейшее письмо полное ошибок. Он пишет, что: «именье в сущности не мое, а брата, имейте дело с ним; а я хотя и нахожу, что менее 90 000 р. не выгодно продать Алябьево, но если брат согласен, то я никаких препятствий делать не буду, если брат согласится продать и за 80 000 р.» Если ты хочешь отнестись к брату, так как этот, очевидно, ничего не значит, то вот его адрес до 15 июля: «В Варшаву в расположение 5-го гусарского Александрийского полка, полковому командиру барону Петру Ивановичу Оффенберг. Если ты ему будешь писать, то напиши, что брат его тебе писал, чтоб ты к нему отнесся». П. И. Оффенберг — полковник, флигель-адъютант с 1861 г., с 1874 г. отставной генерал-майор, позднее заведывал лифляндской конюшней.

⁶ С. А. Толстая писала о Любови Александровне Берс 21 июня 1871 г.: «Мама сегодня стала пить воды, здоровье ее лучше, но не совсем еще хорошо. Она бодра, помогает нам в доме и с детьми. Читает очень много и гуляет с детьми. Я вчера вечером ей собирала старые книги: «Revue des deux Mondes», и она хочет читать теперь «Le roman d’une honnête femme» («Роман честной женщины»); если помнишь, нам очень нравилось, Cherbullier». (ПСТ, стр. 97.)

95.

1871 г. Июля 3. Каралык. 3 Іюля.

Пишу 9-е письмо,¹ и только два слова, съ тѣмъ, чтобы сказать, что я все, какъ прежде, и измученъ ожиданіемъ писемъ отъ тебя. Ничего не получалъ послѣ 13-го. Жду каждый день. — Тоска нравственная преобладаетъ² надъ физической, и не знаю, когда кончится мое мученье. Тороплюсь. Башкирецъ сидитъ, ждетъ. Здоровье ни то, ни сё.

Прощай, обнимаю тебя, душенька..

Завтра буду писать еще.194

195 Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 90.

¹ В действительности — десятое письмо.

² В подлиннике: приобладаетъ.

С. А. Толстая отвечала на это письмо 19 июля 1871 г.: «Я пишу двенадцатое письмо и вчера вдруг получила от тебя письмо от третьего июля, в котором ты пишешь, что получил от меня только одно письмо. Я воображаю, до какой степени тебе неприятно не иметь от нас известий. Твои письма, это для меня такая поддержка и утешение, хотя даже письма твои совсем не такие, что могли бы утешать. Когда же кончится это тяжелое состояние; время страшно тихо идет..... Можно ли из такой дали писать такие коротенькие записочки, как ты мне? Ждешь, ждешь, и вдруг только несколько слов». (ПСТ, стр. 117—118.)

96.

1871 г. Июля 8—9. Каралык.

8 Іюля.

Вчера былъ счастливый день. Я измучался ожиданіемъ писемъ, и пріѣхавшій Башкирецъ изъ Самары объявилъ, что писемъ нѣтъ, а взялъ ихъ какой-то Русскій. Русскій могъ быть прикащикъ съ хутора или прикащикъ отъ Тимрота, которымъ я обоимъ поручилъ быть на почтѣ. Я осѣдлалъ лошадь и поѣхалъ къ обоимъ. У однаго — нѣтъ. Пріѣзжаю къ Тимротъ. Пріѣхалъ приказчикъ? — Нѣтъ. — Но барыня ѣздила въ Самару и привезла вотъ какую гору писемъ, говоритъ мнѣ мужикъ. Мнѣ есть? — Все вамъ. — Прихожу, дѣйствительно 4 письма твои,¹ одно отъ Лизы,² прекрасное, премилое письмо Урусова³ и Фета⁴ два. Я читалъ ихъ тутъ же на дворѣ, и наивный мужичокъ идетъ мимо: «что, правда, бугоръ писемъ?» Твоя карточка⁵ тутъ же. Мнѣ очень была и есть (потому что часто смотрю) пріятна. Хотя первое впечатлѣніе было непріятное. Ты показалась мнѣ и стара, и худа, и жалка. Впрочемъ, послѣ разлуки всегда и портретъ, и лицо само человѣка, котораго не любишь, а больше что-то (какъ я тебя), производитъ впечатлѣніе разочарованія. Въ воображеніи своемъ вижу я тебя всегда точно такою, какая ты есть, но совершенною. A дѣйствительность не совершенна. Теперь я помирился съ портретомъ, и онъ мнѣ пріятенъ, и очень. — Письма твои всѣ перечелъ раза три. Пиши, пожалуйста, чаще и больше. Хотя не скоро приходятъ, но съ адресомъ въ Самару они всѣ дойдутъ только за недѣлю до моего отъѣзда, т. е. съ 24 Іюля, остановись писать, а напиши195 196 25; 26 (положимъ, въ Нижній, на почту, до востреб[ованья], а 27, 28 въ Москву до востреб[ованья].⁶

Все у васъ, судя по письмамъ, хорошо, кромѣ няни и Левочки;⁷ но это ужъ прошло совсѣмъ, надѣюсь, и ничто не замѣнило это. Лиза прекрасно мнѣ все описала. Письмо это, разумѣется, застанетъ тебя безъ мама.⁸ Тутъ я немного трушу за тебя, за это время. —

Жизнь наша все попрежнему. Степа ходитъ на охоту, убилъ утку и трухтана,⁹ я нѣсколько дней не совсѣмъ здоровъ; бокъ и желудокъ или печень, какъ всегда, но все это слабѣе при кумысѣ. Вчера, ѣздивши за письмами, я сдѣлалъ поѣздку верстъ въ 40, и отъ Тимротъ поѣхали со мной верхомъ M-me Тимротъ¹⁰ и молодой лицеистъ, кончившій курсъ, Бистромъ.¹¹ У Тимротъ иноходецъ, и я въ первый разъ видѣлъ даму на настоящемъ иноходцѣ. — Шибко скакать надо, чтобы не отставать. И если будемъ живы, здоровы, достану тебѣ иноходца. Красиво, быстро и покойно, какъ въ люлькѣ. Степа скучаетъ, хотя стыдно здѣсь скучать ему. Выдь съ ружьемъ, въ 2 часа 20 разъ выстрѣлишь. А въ озерахъ кумысники ловятъ на удочку, и не переставая клюетѣ. Они въ полчаса наловили 30 окуней. Я ни того, ни другаго не дѣлаю эти дни; гуляю и играю въ шашки съ Башкиромъ, Михаило Иванычемъ.¹² Погода здѣсь такая, о какой мы въ Тулѣ не имѣемъ понятія. Жаръ пріятный, и дождь, грозы, кот[орые] никогда не сдѣлаютъ грязи больше, чѣмъ на полчаса. Лѣто жить здѣсь лучше на дворѣ, чѣмъ у насъ въ дурномъ домѣ.

О покупкѣ земли дѣло не подвигается, потому что повѣренный, съ к[оторымъ] надо имѣть дѣло, не въ Самарѣ, a пріѣдетъ 15-го. Покупка эта выгодности баснословной, какъ и всѣ покупки здѣсь. — Это все разскажу на словахъ. Цѣлуй всѣхъ. Тебя, душенька, обнимаю, цѣлую. Я писалъ это письмо, не зная, съ кѣмъ пошлю, поэтому, вѣроятно, напишу еще, когда буду посылать. 9-го, приписываю на другой день. Письмо пойдетъ завтра. Здоровье нынче совсѣмъ хорошо, и нынче мы съ Бистромомъ ѣдемъ къ дальнимъ Башкирамъ и на охоту. Въ понедѣльникъ, 12, буду писать еще. Меня очень обрадовало то, что ты къ Машѣ стала нѣжнѣе. Я такъ ее очень люблю, и мнѣ грустно было, что ты къ ней была холодна.

Портретъ твой похожъ на мученицу, но все таки я ему радъ. —196

197 Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 90-92.

¹ Письма от 17, 21, 24 и 28 июня 1871 г.

² Елизаветы Валерьяновны Оболенской.

³ Сергея Семеновича Урусова. Пересылая Толстому письмо С. С. Урусова, С. А. Толстая писала о нем 17 июня: «Последний написал мне такое милое, умное письмо, что я его еще больше полюбила» (стр. 93).

⁴ В АТБ сохранилось письмо Фета от 15 июня 1871 г. В части письма, обращенной к С. А. Толстой, Фет писал: «Надо бы употребить всю вашу власть, чтобы не давать ему [Толстому] так усиленно работать, как он это делает. Пусть отдыхает. Если его нет с вами, оторвите и перешлите ему второй полулист. Адреса его я не знаю». На этом полулисте Фет писал: «Если вы в Самаре, то напишите мне ваш адрес и напишите, как вы себя чувствуете и как идет лечение? Хоть две строчки». С. А. Толстая писала 17 июня: «Вместе с твоим письмом получила еще письмо от Фета и Урусова...... Фет всегда так напыщенно и говорит и пишет Друзья твои Фет и Урусов оба уверены, что ты болен от Греков, и я с ними согласна, это одна из главных причин. В другом конверте пошлю их два письма ко мне; прочти их и напиши им из кибиток».

⁵ «С бритой головой, в чепце, после родильной горячки при рождении дочери Маши» (п. С. А.). В письме от 17 июня С. А. Толстая писала: «Посылаю тебе свою карточку. Делала я ее в Туле, во вторник, третьего дня, куда мы ездили с Лизой и с Леонидом [Оболенскими]» (стр. 93—94).

⁶ В письме от 27 июля С. А. Толстая писала: «Не знаю, почему ты велел писать мне 27-го или 28-го в Москву. Неужели ты будешь уж около 1-го в Москве?» (стр. 122).

⁷ В письме от 17 июня С. А. Толстая писала: «У меня больна няня, и у Левушки жар и была рвота. Мне от всего этого хлопот много, но я не унываю» (стр. 93).

⁸ Любовь Александровна Берс собиралась к дочери Елизавете Андреевне Павленковой. С. А. Толстая писала в письме от 28 июня: «Мама уедет от нас 6-го июля, и Таня тоже едет с ней дня на три к Лизе».

⁹ Турухтан — птица из разряда голенастых и семейства бекасовых (scolopacidae); мясо турухтана вкусно осенью.

¹⁰ Жена Е. А. Тимрота, Софья Павловна, рожд. Кругликова (1837—1922). В письме от 22 июля С. А. Толстая, получив письмо Толстого, писала: „Какая это барыня Тимрот на иноходце, с которой ты ездишь верхом? Моя глупая душа этим немного волнуется, хотя я знаю, что ты меня за это упрекнешь и сейчас даже ахнешь, до чего я безрассудна. Но это мой главный недостаток, и даже сейчас успокаиваю себя, а какой-то голос во мне говорит: «а вдруг что-нибудь?»“ (стр. 120).

¹¹ Барон Николай Родригович Бистром, сын Родрига Григорьевича Бистрома, генерал-адъютанта, у которого в 1878 г. Толстой купил землю в Самарской губернии. Н. Р. Бистром кончил лицей в 1871 г. В 1880 г. в чине титулярного советника был причислен к министерству государственных имуществ.197

198 ¹² C. A. Берс писал о нем в своих воспоминаниях: «На Каралыке Льва Николаевича больше всех развлекал шутник, худощавый, вертлявый и зажиточный башкирец, Хаджимурат, а русские его звали Михайлом Ивановичем. Он удивительно играл в шашки и обладал несомненным юмором. От плохого произношения русского языка шутки его делались еще смешнее. Когда в игре в шашки требовалось обдумать несколько ходов вперед, он значительно поднимал указательный палец ко лбу и приговаривал: «большой думить надо». Это выражение заставляло смеяться всех окружающих, не исключая и башкир, и мы долго потом вспоминали его еще в Ясной поляне» («Воспоминания о Толстом». Смоленск. 1894, стр. 54).

В ответ на письмо Толстого С. А. Толстая писала вечером 22 июля 1871 г. «Сегодня после обеда Прохор привез мне твое письмо из Тулы... Нынче с особенным волнением ждала от тебя письма, и обрадовалась так, что, я думаю, всем показалась странна. Ты не можешь себе представить, что во мне поднимают твои письма. Сколько любви, чувства, страха и нетерпения увидать тебя. Это ужасно, что твое здоровье всё не совсем хорошо; неужели мое счастье всегда будет отравлено тем, что ты всё будешь хворать, и потому тоже будешь не весел и не счастлив». (ПСТ, стр. 120.)

97.

1871 г. Июля 16—17. Каралык.

Давно я тебѣ не писалъ, милый другъ. Виноватъ немного я, но больше судьба. Я пропустилъ одинъ случай писать, и съ тѣхъ поръ каждый день мнѣ обѣщаютъ: «вотъ поѣдетъ, вотъ поѣдетъ», и я все откладывалъ, 5 дней, но теперь ужъ не могу болѣе терпѣть и посылаю нарочнаго. Послѣднее письмо я писалъ тебѣ, кажется, 10-го или 9-го передъ отъѣздомъ. Мы действительно поѣхали; т[акъ] н[азываемый] Костинька,¹ Баронъ Бистромъ, юноша, нѣмчикъ, только что кончившій курсъ въ лицеѣ съ медалью, Степа и я, на парѣ лошадей, въ корзинкѣ плетеной (здѣсь всѣ такъ ѣздятъ), безъ проводника и кучера. Мы сами не знали, куда мы ѣдемъ, и по дорогѣ у встрѣчныхъ спрашивали: не знаютъ ли они, куда мы ѣдемъ? Мы ѣхали собственно кататься по тѣмъ мѣстамъ, гдѣ есть кумысъ, и стрѣлять, имѣя только смутное понятіе о какомъ-то Иргизѣ,² Камеликѣ.³ Поѣздка наша продолжалась 4 дня и удалась прекрасно. Дичи пропасть, дѣвать некуда — утокъ и ѣсть не кому, и Башкиры, и мѣста, гдѣ мы были, и товарищи наши были прекрасные.

Меня, благодаря моему графскому титулу и прежнему моему знакомству съ Сталыпинымъ,⁴ здѣсь всѣ Башкиры знаютъ и очень уважаютъ. Принимали насъ вездѣ съ гостепріимствомъ,198 199 которое трудно описать. Куда пріѣзжаешь, хозяинъ закалываетъ жирнаго курдюцкаго барана, становитъ огромную кадку кумысу, стелитъ ковры и подушки на полу, сажаетъ на нихъ гостей и не выпускаетъ, пока не съѣдятъ его барана и не выпьютъ его кумысъ. Изъ рукъ поитъ гостей и руками (безъ вилки) въ ротъ кладетъ гостямъ баранину и жиръ, и нельзя его обидѣть. —

Много было смѣшнаго. Мы съ Костинькой пили и ѣли съ удовольствіемъ, и это намъ очевидно было въ пользу, но Степа и Баронъ были смѣшны и жалки, особенно Баронъ. Ему хотѣлось не отставать, и онъ пилъ, но подъ конецъ его вырвало на ковры, и потомъ, когда мы на обратномъ пути намекнули, не заѣхать ли опять къ гостепріимному Башкиру, такъ онъ чуть не со слезами сталъ просить, чтобы не ѣздить. Изъ этаго ты можешь видѣть, что здоровье мое хорошо. Немножко болѣлъ бокъ это время; но слабо, и теперь совсѣмъ прошелъ. Главное то, что тоски помину нѣтъ, и что я теперь впился въ кумысъ и вошелъ въ настоящее кумысное состояніе, т. е. съ утра до вечера немного пьянъ кумысомъ, и иногда цѣлые дни ничего не ѣмъ или чуть-чуть. Погода здѣсь чудная. Во время поѣздки былъ дождь; но теперь три дня жара ужасная, но мнѣ пріятная. Степа теперь ужъ не скучаетъ, и, кажется, потолстѣлъ и возмужалъ. Многихъ бы я привезъ сюда. Тебя, Сережу, Ганну. Какъ меня мучаетъ ея болѣзнь.⁵ Избави Богъ, какъ она разболится, какъ лѣтось. Съ тѣхъ поръ, какъ ты мнѣ написала о Бибиковѣ,⁶ я каждый день смотрю по дорогѣ и жду его. Если бы онъ пріѣхалъ, я бы былъ очень счастливъ и угостилъ бы его всѣмъ тѣмъ, что онъ любитъ, и навѣрно предпринялъ бы поѣздку въ Уфу (все по Башкирамъ), 400 верстъ, и оттуда уже прямо бы вернулся на пароходѣ по рѣкѣ Бѣлой въ Каму и изъ Камы въ Волгу. Теперь я этой поѣздки, хотя и мечтаю о ней, почти навѣрно не сдѣлаю. Боюсь, что она задержитъ меня хоть на день пріѣздомъ домой. Съ каждымъ днемъ, что я врозь отъ тебя, я все сильнѣе, и тревожнѣе, и страстнѣе думаю о тебѣ, и все тяжеле мнѣ. Про это нельзя говорить. Теперь остается 16 дней. Поѣздка же въ Уфу интересна мнѣ потому, что дорога туда идетъ по одному изъ самыхъ глухихъ и благодатнѣйшихъ краевъ Россіи. Можешь себѣ представить, что тамъ земля, въ которой лѣса, степи, рѣки, вездѣ ключи, и земля нетронутый ковыль съ сотворенія міра, родящая199 200 лучшую пшеницу, и земля только въ 100 верстахъ отъ пароходнаго пути продается Башкирцами по 3 р[убля] за дес[ятину]. Ежели не купить, то мнѣ хотѣлось очень посмотрѣть эту землю. Дѣло о покупкѣ здѣшней земли не подвигается. Я написалъ Сашѣ⁷ въ Петербургъ, чтобъ онъ торговалъ у Тучкова, и здѣшнему повѣренному Тучкова въ Самару, но ни отъ того, ни отъ другаго не получалъ отвѣта. Стороной до меня дошли слухи, что хотятъ теперь просить дороже 7 р[ублей]. Если такъ, то я не куплю. Ты знаешь, я во всемъ предоставляю рѣшеніе судьбѣ. Такъ и въ этомъ.

Послѣ моего послѣдняго письма, я получилъ еще два письма отъ тебя.⁸ Хотѣлъ написать, душенька, пиши чаще и больше; но на это мое письмо едва ли ты успѣешь отвѣтить мнѣ иначе, какъ въ Нижній. Письма твои, однако, мнѣ ужъ вѣроятно вреднѣе всѣхъ Грековъ тѣмъ волненіемъ, к[оторое] они во мнѣ дѣлаютъ. Тѣмъ болѣе, что я ихъ получаю вдругъ. Я не могу ихъ читать безъ слезъ, и весь дрожу, и сердце бьется. И ты пишешь, что придетъ въ голову; a мнѣ каждое слово значительно, и всѣ ихъ перечитываю. Два извѣстія твои очень грустны: это то, что я не увижу мама,⁹ если не поѣду къ Лизѣ и не увезу ее опять къ намъ, что я намѣренъ сдѣлать, и главное, что милый другъ Таня угрожаетъ уѣхать до меня.¹⁰ Это было бы очень грустно. Что ты не пишешь о Тет[енькѣ] Тат[ьянѣ] Ал[ександровне]. Получилъ я еще по письму отъ Урусова и Фета и буду имъ отвѣчать.¹¹ На письмо Офенберга¹² я все не рѣшилъ, что отвѣчать; но и торопиться не къ чему, такъ какъ адресъ его въ Варшаву только до 18. Я хочу однако отвѣчать ему слѣдующее: предложить ему 90 000, к[оторыя] онъ проситъ, но съ разсрочкой, безъ процентовъ, на 2¹/₂, три года, по 30 тысячъ.

Поцѣлуй очень Лизу¹³ милую и за тебя, и за меня, и чтобъ она не сердилась, если я не успѣю въ этомъ жару и хмѣлю постоянномъ отвѣчать на ея письмо, кот[орое] доставило мнѣ огромное удовольствіе. — Цѣлуй всѣхъ, даже Дмитр[ія] Алекс[ѣевича],¹⁴ если онъ у васъ съ своими, и несмотря на то, что онъ тебя и Таню дразнитъ. Таню успокой. Если мужъ хорошій, а ея мужъ хорошій, то отъ разлуки необходимой, — ничего не будетъ, кромѣ того, что больше оцѣнитъ и сильнѣе полюбитъ, и найдетъ маленькая влюбленная грусть, к[оторая] женѣ должна быть пріятна. Отъ невѣрности же въ разлукѣ дальше200 201 гораздо, чѣмъ когда вмѣстѣ; потому что въ разлукѣ есть въ душѣ идеалъ своей, съ кот[орымъ] ничто не можетъ сравниться. Это все и къ тебѣ относится. Чтобы Варя¹⁵ написала. Мы зато съ Степой разсказывать много будемъ. Радуюсь, что pas-de-géants¹⁶ стоятъ, но самъ живо представить себѣ не могу, какъ это у васъ идетъ. Представляю только, какъ Илья падаетъ.

Ахъ, только дай Богъ, чтобы безъ меня все также хорошо было до конца, какъ по послѣднимъ письмамъ. Прощай, милый голубчикъ, обнимаю тебя. И все нервы разстроены. Сейчасъ плакать хочется, такъ тебя люблю.

16 Іюля.

17 Іюля вечеромъ. Приписываю. Здоровъ совершенно. Считаю дни. Писемъ отъ тебя не привезъ Башкиръ. Ему не дали, потому что Jean¹⁷ слишкомъ усерденъ и написалъ дурацкую записку на почту. Надѣюсь завтра.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые отрывок из письма опубликован в Б, II, 1908, стр. 176; полностью по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 92—95, причем приписка напечатана как отдельное письмо.

¹ Муромский помещик.

² Большой Иргиз — река, впадающая в Волгу; притоком ее является Каралык.

³ Камелик — левый приток Б. Иргиза, южнее Каралыка.

⁴ Аркадий Дмитриевич Столыпин (1821—1899), генерал; занимался литературой и музыкой. Отец премьера Столыпина. Давнишний приятель Толстого, который был с ним на «ты»; были вместе участниками Севастопольской кампании. Толстой встретился с ним во время своего пребывания на кумысе в 1862 г., когда Столыпин служил атаманом в Уральске.

⁵ С. А. Толстая писала в своем письме от 30 июня: «У нас Ханна всё хворает, из комнаты не выходит, всё зубы и лихорадочное состояние. Нынче не было лихорадки, и ей лучше, но она всё-таки плоха» (стр. 107).

⁶ 1 июля С. А. Толстая писала: «К тебе собирается на кумыс Александр Николаевич Бибиков».

⁷ Александру Андреевичу Берсу.

⁸ Письма от 30 июня и 1 июля 1871 г.

⁹ См. прим. 8 к письму № 96.

¹⁰ Т. А. Кузминская собиралась ехать к мужу в Кутаис.

¹¹ Фет писал Толстому в Самарскую губернию. «.....Пустите в жизнь офицерского (самый скверный) — обломовского, помещичьего, дружеского, какого хотите соку. Но пустите его непременно...... А вот писать до трепету свечей в глазах и выучиться в полгода по Гречески и так всю жизнь —это несколько вредно» (не датировано; хранится письмо в АТБ).201 202 Урусов писал 27 июня: «Убедительнейше прошу вас бросить на время греческий язык, ни к чему не ведущий. Читайте вы святых отцов и в особенности великие творения Оригена и Златоуста, — я бы ничего не сказал; это могло бы вас успокоить и вознести на небо. Но ведь переноситесь не на небо, а так сказать в преисподнюю землю, в тот развратный век, когда мальчики и мущины делались женщинами.... Вам испортило это чтение физическое здоровье, но, бог даст, кумыс вас исправит: как исправите вы душевные болезни?» (хранится письмо в АТБ). Толстой ответил Фету 18 июля. См. т. 61 и Фет, «Мои воспоминания», т. II, стр. 236. Писем Толстого к Урусову за 1871 г. не сохранилось.

¹² В письме от 1 июля С. А. Толстая писала: «Прилагаю письмо Оффенберга. Ты ему напиши сам». Письмо Оффенберга Толстому не сохранилось.

¹³ Е. В. Оболенская; она жила в то время в Ясной поляне. В АТБ сохранилось ее письмо Толстому на кумыс от 24 июня 1871 г. Письмо подробное, на двух почтовых листах; начинается со слов: «Соня просила меня, милый Левочка, написать тебе, и я с величайшим удовольствием исполняю это. Она говорит, что чем больше ты будешь получать писем, тем долее ты пробудешь в Самаре, а я так рада содействовать ей в этом».

¹⁴ Д. А. Дьяков. В письме от 28 июня С. А. Толстая писала: «В пятницу к обеду приехал к нам Дьяков с Машей. Он всё проповедывал о принципах супружества и упрекал мне и Тане, что мы расстались с мужьями на два месяца. Меня он не смутил: для меня это слишком серьезный вопрос, и слишком больно мне было решиться на это, чтоб вопрос этот слегка обсуживать с Дьяковым. Если мы оба решились, то, стало быть, это так надо было. Но всё-таки Дьяков меня немного расстроил, и мне было неприятно.... Дмитрий Алексеевич обещал и Машу с Софеш привезть к нам». (ПСТ, стр. 104.)

¹⁵ В. В. Толстая.

¹⁶ В письме от 30 июня С. А. Толстая писала: «Вчера в первый раз все и большие, и маленькие бегали с азартом на pas-de-géant. Поставили хорошо, только дурно, что очень столб качается. Лиза, я, Таня и Леонид, мы бегали все вместе до того, что потом никто двинуться не мог. Я после телеграммы [от Толстого из Бузулука] не только на pas-de-géant, а кажется, на небеса бы взлетела». (ПСТ, стр. 107.)

¹⁷ Иван Васильевич Суворов, слуга.

98.

1871 г. Июля 20. Каралык.

20 Іюля.

Вчера опять ѣздилъ къ Тимроту и опять получилъ твои письма, — три, — отъ 4, 7 и 10-го.¹ Какъ и всегда, пробѣжалъ послѣднее, убѣдился, что все хорошо, и оставилъ остальныя для дома. Читалъ ихъ до 12 часовъ ночи и долго не могъ заснуть. У тебя слишком все хорошо безъ меня по твоимъ письмам,202 203 такъ что страхъ меня беретъ. Особенно страшно мнѣ за то время, что ты осталась одна съ дѣтьми и тетиньками.²

Здоровье мое хорошо. Боюсь сказать; но кажется мнѣ, что я поправился и потолстѣлъ. Нервы мои окрѣпли навѣрное. Одно, что бокъ болитъ изрѣдка, хотя и очень слабо. Въ кумысъ я только что впился. Пью его съ бòльшимъ³ удовольствіемъ, чѣмъ прежде. Да и притомъ у насъ съ нынѣшняго дня захолодало. Ясное солнце и сильный холодный вѣтеръ. И кумысъ до того вкусенъ, что нельзя себѣ представить. Степа и тотъ говоритъ, что это чудо.

Нынче ѣдутъ професоръ⁴ и попъ. Завтра уѣзжаетъ Костинька.⁵ Намъ остается недѣля. Я строго выдержу 6 недѣль и выѣду утромъ 28 (замѣть).⁶ Вчера узналъ, что отъ Саратова до Аткарска⁷ открыта дорога. И вѣроятно я поѣду на Саратовъ. Этимъ путемъ я выгадаю день и миную толпу ярмарки, ко[торая] теперь во всемъ разгарѣ. Я тебѣ, вѣроятно, телеграфирую, когда буду ѣхать съ пути.

Покупка здѣсь Тучковской земли все не подвигается. Нѣтъ отвѣта. Притомъ письмо Офенберга, к[оторому] я отвѣчалъ, что даю 90,000 (купчую пополамъ), разсрочивъ по 30,000 на два года, и твое мнѣніе, враждебное къ этой покупке,⁸ меня очень охладили. Все будетъ, какъ Богъ дастъ. Только понятіе твое о степи ложное. Жить безъ дерева за 100 верстъ въ Тулѣ ужасно; но здѣсь другое дѣло: и воздухъ, и травы, и сухость, и тепло дѣлаютъ то, что полюбишь степь. Ты представъ себѣ, что въ 5 недѣль мы не видали грязи, не чувствовали сырости и холоду. Выгода же покупки здѣсь баснословна, но немного рискована. Можно получить въ одинъ годъ назадъ всю цѣну покупки, а при неурожаѣ, какъ нынѣшній годъ, получить убытокъ рублей въ 1000. —

Ну, да все это буду тебѣ разсказывать, а ты будешь думать о другомъ, а я буду сердиться. Ты мною должна быть довольна. Я строго исполняю 6 недѣль и не позволяю себѣ уклоненій отъ леченія.⁹ Въ Стерлебашѣ¹⁰ Оренбургской губернии за 320 верстъ отсюда, гдѣ прелестная земля съ лѣсомъ, степями и видами продается по 3 р[убля] и гдѣ все населено Башкирами, куда меня очень подмывало ѣхать, я не поѣду, боясь, что это разстроитъ леченье. Нынче окончательно рішилъ, что не ѣду. Дня же лишняго тебя не видать я ни за что не просрочу. Такъ-то мнѣ тяжела семейная жизнь и крики дѣтей,203 204 как ты предполагаешь. Жду не дождусь, когда услышу дуэты Лели и Маши. Радуюсь, что она поправилась.

Илюшу поздравляю¹¹ и цѣлую. Для Сережи, Тани и Илюши привезу что нибудь татарское, если поѣду черезъ Нижній. А нынче вспомнилъ и просилъ Степу¹² собрать здѣшнихъ травъ, чтобы и тебѣ дать понятіе о степи. Всѣ-то ѣздятъ; одна ты, бѣдная, милая, сидишь. Мы выдумаемъ съ тобой что-нибудь. — Я затѣялъ рисовать здѣсь. Читать, особенно греческое, не читается (порадуйся) и нарисовалъ двухъ Башкировъ: отца и сына. Отецъ Михаилъ Иванычъ уморительный Башкиръ, к[оторый] обыгриваетъ насъ въ шашки и дѣлаетъ намъ нужники. У него было 14 братьевъ; у самаго его теперь 11 сыновей, ему 55 лѣтъ, и 2 жены молодыя, и онъ не отказывается съ нами бѣгать на перегонки. Вчера мы съ нимъ купались, и его три сына. Одинъ 6-лѣтній сынъ, Костюкъ, схватится за шею старшему 15 лѣтнему сыну, и тотъ съ нимъ по страшной глубинѣ плаваетъ и ныряетъ саженя на три. Кумысъ удивительный напитокъ. Здѣсь было человекъ 10 больныхъ самыхъ разнородныхъ, и положительно всѣ поправились, кромѣ однаго священника, к[оторый] нынче ѣдетъ и едвали проживетъ до зимы. Онъ пріѣхалъ умирающій.

Прощай, душенька. Недолго. Завтра напишу послѣднее письмо съ Каралыка. Цѣлую тетиньку, дѣтей и племянницъ,¹³ и свояченицу,¹⁴ если она съ тобой.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 96—97.

¹ В архиве Толстого имеются письма С. А. Толстой от 4 июля с припиской от 6 июля, а также письмо от 10 июля.

² В письме от 4 июля С. А. Толстая писала: «Мама мне ужасно жаль, что она уеэжает, я в ней чувствую опору, защиту, утешение. После тебя только с ней и возможна была бы жизнь».

³ Ударение Толстого.

⁴ Профессор греческого языка в семинарии.

⁵ Муромский помещик.

⁶ С. А. Толстая писала 27 июля: «Нынче я рассчитывала по «Паровозу» весь твой путь, и если ты выехал 2-го из Самары, то можешь быть 5-го дома» (стр. 125).

⁷ Саратовской губернии.

⁸ «Враждебное, потому что я очень боялась долгов, и сумма в 90 000 р. меня очень пугала (за землю Оффенберга)» (н. п. С. А.).204

205 ⁹ C. A. Толстая писала в письме от 4 июля: «ради бога выдерживай шесть недель, как обещал; леченье тогда будет полное, и я буду покойна».

¹⁰ Стерлибаш — башкирская деревня при р. Стерле, в 50 верстах от Стерлитамака Уфимской губернии. Центр духовно-учебных заведений Оренбургского края.

¹¹ С. А. Толстая писала в письме от 20 июля: «Нынче именины Илюши, и мы все его дарили, он был очень весел, а вечером затеяли мы пикник, который очень удался» (стр. 119).

¹² В подлиннике: Степа.

¹³ Варвара Валерьяновна Толстая и Еливавета Валерьяновна Оболенская.

¹⁴ Татьяна Андреевна Кузминская.

99.

1871 г. Августа 6. Москва.

Не успѣлъ вчера написать, милый другъ, но доѣхалъ хорошо. Одно было очень даже грустно — это то, что Степа, котораго я отъ всей души жалѣлъ и хотѣлъ проводить, все время зa что-то на меня дулся. Думалъ, что нынче кончится, но затянулось еще на день. Скучно, глупо, безплодно, нездорово, но почему-то надо. Чтото вы? Пойду на почту, не получу-ли отъ тебя вѣсточку. — Завтра, т. е. 7-го навѣрно выѣду.

Твой Л. Т.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 590. Датируется на основании содержания письма: 1) Толстой — вместе с С. А. Берсом, как во время путешествия на кумыс летом 1871 г., 2) седьмого Толстой предполагает выехать в Ясную поляну, из письма же С. А. Толстой от 28 июля мы знаем, что он намеревался приехать 5 августа, 3) в настоящей записке Толстой пишет, что хочет зайти на почту зa письмом С. А. Толстой, в письме от 8 июля он в соответствии с этим просил С. А. Толстую написать 27, 28-го [июля] в Москву до востребования. Из всего явствует, что настоящая записка написана Толстым 6 августа в Москве, по возвращении со С. А. Берсом из Самары.

1872

100.

1872 г. Июля 9. Пароход на Волге. 9 Іюля.

Продолжаю тебѣ свой дневникъ. Спалъ нехорошо. Все спина болитъ. Утромъ всталъ и, старательно избѣгая знакомыхъ, поѣхалъ по дѣламъ: въ банкъ, опять къ Рису¹ и по англичанкамъ.² Все устроилось прекрасно, благодаря Степѣ.³ Когда нужна степенность, я прихожу въ акуратность; когда нужна рѣшительность, я дѣлаю:

Танѣ я писалъ о нянькѣ. Она мнѣ очень понравилась. Простая и работящая должна быть. — Одно нехорошо, что часто переменяла мѣста. —

Бумагу я такъ радъ, что выручилъ,⁴ что велѣлъ послать въ Петербургъ. — Соловьева⁵ обругалъ и учелъ; но денегъ съ него больше не слѣдуетъ. Купилъ, что нужно, и книгъ. И вернулся домой въ 4. Нашелъ Тимофея,⁶ чему былъ очень радъ, и поѣхалъ съ Леонидомъ⁷ обѣдать на выставку.⁸ Обѣжалъ выставку и немного опоздалъ. Я подъѣзжалъ къ дебаркадеру, былъ 2-й звонокъ, и билетовъ не выдаютъ. —

Первое лицо я встрѣчаю растрепаннаго барина съ барынею, которые мнѣ кричатъ: «Хотите взять билетъ, я взялъ, но вещи мои не пріѣхали, и билетъ пропадаетъ». Я говорю: Мнѣ до Нижняго. Онъ говоритъ: и я до Нижняго. Я говорю: Мнѣ нельзя одинъ билетъ, — мнѣ два. Онъ говоритъ: у меня два. Я заплатилъ барину 18 рублей, вскочилъ въ вагонъ, 3 звонокъ, и поѣхали. Къ чему это? не знаю, — но необыкновенно.

206 207

На дорогѣ перешелъ въ 1-й классъ, но почти всю ночь не спалъ.

Съ машины прямо на пароходъ «Кавказъ и Меркурій»,⁹ и теперь пишу съ парохода. Просторно, всего два мущины — помѣщикъ и Самарскій прокуроръ,¹⁰ и семейство съ дѣтьми Датчане, кажется. Удобно, красиво, и погода прелестная. Отъ чего мы не всѣ ѣдемъ вмѣстѣ?

Такъ легко и просто, и покойно, а какое бы веселье! А ужъ Петя¹¹ гдѣ бы усталъ, я не знаю. Ну, да только дай Богъ ему въ Ясной поправиться.

Когда ты дѣлала планы поѣздки въ Ходынино,¹² безъ меня, я очень легко смотрѣлъ на это; а теперь боюсь. Но это не значитъ, что не ѣзди. Поѣзжай, я знаю, что тебѣ пріятно будетъ, но я боюсь. — Не скучай моимъ отъѣздомъ. Я теперь чувствую, что я прокладываю дорогу для нашихъ будущихъ поѣздокъ,¹³ которыя будутъ наслажденье. И такъ все время буду смотрѣть и прилаживать на Тананыкѣ.¹⁴ Прощай, милая душенька, пиши какъ можно чаще, всѣ мелочи, все мнѣ дорого знать. —

Какъ всегда, кто похвалитъ кого изъ моихъ дѣтей, на того я больше обращаю вниманія. Урусовъ¹⁵ похвалилъ Илюшу,¹⁶ и я все его вспоминаю. — Спроси ихъ,¹⁷ что они велятъ себѣ привезти. —

До Самары плыть не трое сутокъ, какъ я думалъ, а двое. —

На конверте: Ея Сіятельству Графинѣ Софьѣ Андревнѣ Толстой. Въ Тулу.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые отрывок письма опубликован в Б, И, 1908, стр. 171—172; полностью письмо напечатано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 77—78. Год дополняется на основании содержания письма: 1) слова о вырученной бумаге у Риса и посылке ее в Петербург указывают на перенесение печатания «Азбуки» от Риса в Петербургскую типографию, что произошло в 1872 г., 2) указание на посещение выставки относится к открывшейся 30 мая 1872 г. Политехнической выставке в Москве; 3) упоминание Тимофея соответствует фразе о нем в письме с хутора от 13 июля 1872 г.; 4) дата («9 июля», можно прочесть «июня»), проставленная рукой Толстого, позволяет приурочить к этому письму сохранившийся отдельно конверт с почтовыми штемпелями: «Нижний Новгород. 10 июля 1872 г.; Москва. 11 июля, 1872; Тула. 12 июля 1872». В Б, II и ПЖ письмо отнесено к 1871 г. Предшествующее письмо утрачено.

¹ Рис с декабря 1871 г. стал печатать Толстому «Азбуку»; будучи недоволен типографией Риса, Толстой летом 1872 г. перевел печатание «Азбуки» в Петербург.207

208 ² Осенью 1872 г. англичанка Ханна Тарсей вследствие слабого здоровья покидала Толстых, чтобы уехать в Кутаис с Кузминскими.

³ Степан Андреевич Берс.

⁴ Толстой писал тогда же H. Н. Страхову (ему Толстой поручил наблюдение за изданием в Петербурге «Азбуки»): «Бумага моя 150 стоп оказалась цела у Риса..... Рис мне клялся и божился, что вышлет бумагу, и я сам видел ее».

⁵ Книгопродавец, на складе которого находились издания Толстого.

⁶ Тимофей Михайлович Фоканов (1822—1891), яснополянский крестьянин, староста, был взят Толстым в Самарское имение в качестве приказчика.

⁷ Леонид Дмитриевич Оболенский.

⁸ Политехническая выставка, организованная Обществом любителей естествознания, была устроена в память двухсотлетия со дня рождения Петра I; помещалась в Александровском саду.

⁹ Самое большое пароходство на Волге.

¹⁰ Валериан Николаевич Бестужев-Рюмин, прокурор окружного Самарского суда.

¹¹ Петр Андреевич Берс. «Мой брат, болевший и изнуренный тифом» (п. С. А.).

¹² Имение Рязанской губернии, в котором жила сестра С. А. Толстой Е. А. Павленкова, на р. Воже, в 15 верстах от Рязани.

¹³ Во вновь купленное имение Бузулукского уезда, Самарской губернии, приобретенное в сентябре 1871 г. у Н. П. Тучкова (2500 десятин).

¹⁴ «Речка-ручей в степях, где жили башкирцы и куда ехал Л. Н.» (н. п. С. А.). Тананык — пересыхавший приток Бобровки, впадающей в реку Бузулук.

¹⁵ Кн. Сергей Семенович Урусов.

¹⁶ Илья Львович Толстой был крестным сыном кн. С. С. Урусова.

¹⁷ Детей.

101.

1872 г. Июля 12. Самара.

Пишу тебѣ отъ Тимрота. Ѣхалъ на пароходѣ прекрасно. Только нервы мои всегда безобразно поднимаются отъ желѣзнодорожной и пароходной тряски. Вчера мучался съ ариѳметикой¹ цѣлый день, вмѣсто того, чтобы любоваться берегами. Общество были очень милый Генералъ Брунеръ² и офицеръ Генер[альнаго] Штаба. Ночь почти не спалъ. — Чѣмъ ближе подъѣзжалъ къ Самарѣ, тѣмъ мрачнѣе слухи объ урожаѣ. Говорятъ, все пропало.³ У Тимрота же узналъ слѣдующее. То, что взошло весной, очень рѣдко, то все засохло. Теперь послѣ дождей конца Іюня и Іюля выходитъ молодой подсѣдъ и обѣщаютъ порядочный урожай. И цѣны очень высокія: 1 р. 85 к.⁴208

209 Такъ что, какъ говоритъ Тимротъ, можетъ быть 50 пудовъ съ десятины, или худшее 10 рублей съ десятины останется чистаго. Все это меня очень интересуетъ. Тимротъ живетъ на дачѣ съ семействомъ, и мы нынче же съ нимъ ѣдемъ на Тананыкъ. Тамъ и домъ, и все готово, и лошади. Торопятъ отослать письмо. —

Прощай, милая, душенька, напишу оттуда.

Л. Т.

На четвертой странице: Ея Сіятельству Графинѣ Софьѣ Андревнѣ Толстой. Въ Тулу.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 98. Датируется на основании почтового штемпеля: «Самара 12 июля 1872» и слов следующего письма: «Мы приехали в середу к Тимроту вечером». Среда падала на 12 число.

¹ С третьей частью арифметики в «Азбуке».

² Андрей Осипович Бруннер (1814—1894), генерал от инфантерии.

³ В помощи голодающим Самарской губернии, в связи с неурожаем 1872—1873 гг., Толстой принял деятельное участие. В корреспонденции «Московских ведомостей» (см. № 207, от 17 августа 1873 г.) он писал: «второй неурожайный год, 1872-й заставил достаточных крестьян еще уменьшить посев и продать скотину». См. статью Пругавина: «Граф Л. Н. Толстой в голодовку 1873—1874 года» («Образование» 1902, ноябрь, стр. 2—9).

⁴ За пуд пшеницы.

102.

1872 г. Июля 14. Хутор на Тананыке.

13-го.

Пишу съ хутора. Доѣхали съ Тимротомъ благополучно. Слухи о¹ порядочномъ урожаѣ не оправдались. Очень плохо. Я еще не видалъ полей всѣхъ; но по тому, что видѣлъ и слышалъ, думаю, что не вернешь затраченнаго, тѣмъ болѣе, что непремѣнно надо опять посѣять столько же. Надо посѣять по тому, что послѣ двухъ лѣтъ плохихъ надо ожидать хорошіе, и остановиться теперь было бы глупо. Тимротъ² писалъ о томъ, что онъ видѣлъ весной, а потомъ сдѣлалось такое бѣдствіе, какого не запомнятъ старики; и травы, и хлѣба сгорѣли отъ жара, земля была черная, и народъ сталъ разбѣгаться отъ страха голода. Теперь всѣ не нарадуются на благодать, что есть травы и въ хлѣбѣ хоть что нибудь. Въ денежномъ отношеніи наши самарскія дѣла вотъ какія будутъ: Придется отдать Тимроту отъ 2000 до 3000 на уборку и пахоту для будущаго года и надо надѣяться, что онъ мнѣ пришлетъ, продавши пшеницу, назадъ отъ 2-хъ до 3-хъ тысячъ и кромѣ того обзаведетъ209 210 хуторъ такъ, что на будущій годъ можно будетъ³ пріѣхать, и будетъ совсѣмъ независимое хозяйство.

Нынче несчастный годъ, но, не смотря на это несчастье, можно сказать, что самарская земля принесетъ 8%. Можно сказать, что 8%, потому что, хотя ничего денегъ не получится, обзаведеніе хутора стоитъ уже не менѣе 2000. Покосовъ было отдано на 670 р[ублей].

Впрочемъ, въ письмѣ все не объяснить. Разскажу о самомъ хуторѣ и домѣ. Мѣсто не на Тананыкѣ, а на мѣстѣ стараго хутора, очень хорошее въ хозяйственномъ отношеніи и очень веселое. Первое впечатлѣніе очень пріятное было мнѣ и вѣрно тебѣ будетъ; несмотря на то, что прудъ еще без воды. —

Домъ старенькій (это непріятно), сѣренькій; но кажется, что будетъ совершенно достаточный для насъ. Въ немъ нѣтъ еще перегородокъ, a двѣ большія горницы, и я сдѣлалъ планъ расположенія, который тебѣ посылаю. Кромѣ того, ужъ готова огромная кухня для прикащика и рабочихъ, и еще построится кухня для насъ. Кромѣ того, погребъ, кладовая, амбарчикъ. Это все изъ землянаго кирпича съ землянымъ поломъ. — Кромѣ того, въ сторонѣ отъ хутора огромный амбаръ. Все это почти готово. —

Есть 5 лошадей и плетушка, и я дѣлаю распоряженіе о покупкѣ коровъ, овецъ, хомутовъ, куръ и т. д.

Тимротъ очень честный человѣкъ, но, какъ кажется, былъ стѣсненъ деньгами (онъ строилъ домъ въ городѣ), и счеты у него по моему хозяйству смѣшаны съ своими; онъ самъ мнѣ это говорилъ.

И что выводъ счетовъ теперь тотъ, что немного моихъ денегъ за нимъ. Онъ честный человѣкъ навѣрное; но очень мнѣ противный, равно и его вся семья, и его участіе въ моемъ дѣлѣ, хотя и очень полезное, мнѣ очень противны. Купчая⁴ и исполнительный листъ давно готовы, но не введенъ во владѣнье, потому что 450 р. поземельныхъ не заплачены. — О себѣ. Мы пріѣхали въ середу къ Тимроту вечеромъ.⁵ Я ночевалъ у него и уѣхалъ вчера, съ нимъ къ себѣ,⁶ и первую ночь выспался. Посылалъ къ Башкирцамъ за кумысомъ, и потому съ кумысомъ матерьяльная жизнь обезпечена. Нынче пріѣхалъ ко мнѣ изъ Гавриловки,⁷ которая за 6 верстъ видна изъ хутора, мой другъ, мужикъ Василій Никитычъ,⁸ и привезъ куръ, молока, яицъ. Дождь идетъ ливнемъ, и я пережидаю, чтобы ѣхать къ Тимроту. Онъ нынче уѣзжаетъ въ Самару, и я съ нимъ переговорю обо всемъ и отправлю письмо. Главное дѣло то, что210 211 хлѣбъ, что есть, поспѣетъ не скоро, да и не веселитъ, и потому я только осмотрю поля, выберу мѣста для посѣва, съѣзжу на одинъ продающійся участокъ, осмотрѣть его. Если будутъ деньги, чтобъ купить и вернусь гораздо раньше, чѣмъ я думалъ. Въ слѣдующемъ письмѣ,⁹ я напишу тебѣ опредѣленно, когда именно вернусь, а теперь еще не могу, потому что это я рѣшилъ нынче, и не видалъ еще ни полей, ни с Тимротомъ не переговорилъ.

Про свое тѣлесное состояніе могу сказать, что ничто не болитъ, и дорогу перенесъ отлично; про душевное — разумѣется, неловко, неполно, и точно я сплю. Не позволяю себѣ думать. Здѣсь на хуторѣ живетъ прикащикъ, молодой холостой малый и солдатъ. Кругомъ вездѣ народъ на покосахъ и на пахотѣ. Тимофей очень мнѣ полезенъ и милъ. —

Съ Петей бы я остался здѣсь 4 недѣли, потому что утѣшался бы мыслью, что ему въ пользу; и точно; что здѣсь за воздухъ — это нельзя понять, не испытавши; — но одному — не то что скучно, а совѣстно вырыватъ изъ своей счастливой и полезной жизни время на пустяки. А работать безъ тебя — безъ того, чтобъ знать, что ты тутъ, я, кажется, не могу. Скажи Степѣ,¹⁰ какая жалость, — Вас[илія] Ник[итыча] милая дѣвочка, внучка Саша, умерла корью.

Прощай, душенька, напишу тебѣ черезъ три дня.

А когда буду ѣхать, телеграфирую. —

Дѣтей цѣлуй и всѣхъ нашихъ.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые напечатано по копии, сделанной С. А. Толстой в ПЖ, стр. 98—101. Датируется на основании даты предшествующего письма от 12 июля и слов данного письма: «Мы приехали в середу [12 июля] к Тимроту вечером. Я ночевал у него и уехал вчера с ним к себе, и первую ночь выспался», свидетельствующих,211 212 что прошло две ночи, т. е. двое суток. Дату Толстого 13-го следует признать ошибочной.

¹ Зачеркнуто: хоро[шемъ]

² Зачеркнуто: ошиб

³ Зачеркнуто: совсѣмъ

⁴ Купчая на землю, приобретенную Толстым, утверждена самарским Старшим нотариусом 9 сентября 1871 г.

⁵ Толстой с парохода приехал к Тимроту на дачу под Самарой. Оттуда они вдвоем отправились в имение Тимрота, находившееся вблизи хутора Толстого. Приехав вечером 12 июля, Толстой первую ночь переночевал в имении Тимрота, после чего он направился на свой хутор.

⁶ Зачеркнуто: нынче

⁷ Гавриловка — казачье село при речке Съезжей (приток Самары) в 70 верстах от Бузулука. В Гавриловне, по сведениям 1859 г., было 203 двора и 1700 жителей.

⁸ «Крестьянин села Гавриловки, очень дружелюбно относившийся ко Л. Н. Говорил про чай, что он в чаю средствие (любимое его слово) нашел» (н. п. С. А.) См. о нем у Ильи Толстого «Мои воспоминания». М. 1914, стр. 59.

⁹ Такого письма в архиве не имеется.

¹⁰ С. А. Берсу, ездившему с Толстым на кумыс летом 1871 г.

103.

1872 г. Июль. Вторая половина. Я. П.

Посылаю письма Ганнѣ и Саши,¹ и Вари.² Грустное извѣстіе!³ Я ужасно огорченъ и поздравлять не буду. На почтѣ домъ сумашедшихъ.

Руку мою надо засвидетельствовать и руку твою и Алексѣя⁴ и всѣмъ подписать подъ прошеніемъ.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой в ПЖ, стр. 590. Датируется по содержанию письма: фраза о засвидетельствовании руки Алексея Орехова в прошении указывает на дело о быке, начавшееся в июле 1872 г., когда, во время пребывания Толстого в Самарской губернии, яснополянский бык забодал на смерть пастуха, за что Толстой и управляющий Орехов были привлечены к судебной ответственности. Дело закончилось в сентябре, о чем Толстой подробно писал гр. А. А. Толстой в письме от 19 сентября (т. 61). Другим указанием в письме служит упоминание Ханны Тарсей, которая с конца сентября 1872 г. уже не служила у Толстых. См. также примечание 3 к этому письму.

¹ Ханне Тарсей и Александру Михайловичу Кузминскому

² Варвара Валерьяновна Толстая.

³ По-видимому, речь идет о выходе замуж племянницы Толстого В. В. Толстой за Николая Михайловича Нагорнова (1845—1896). Свадьба была 2 июля 1872 г. Толстой относился к ее браку несочувственно. В212 213 письме от 18 января 1872 г. С. А. Толстая писала Т. А. Кузминской: «Левочка ездил в Москву, видел жениха [Нагорнова], выразил всем им крайнее неудовольствие и сказал жениху, что нечестно жениться прежде, чем он получит место в 2000».

⁴ Орехова.

104.

1872 г. Декабря 4. Москва.

Бѣдная Лиза¹ больна. Со 2-го на 3-е въ ночь у ней сдѣлалась боль внизу живота; она испугалась, — говоритъ тоже, что у Сони. Чижъ² былъ на другой день и опредѣлилъ, что у ней воспаленье. Я засталъ у нихъ Фогта.³ Ей ставили 6 піявокъ, даютъ каломель,⁴ компрессъ. Ей лучше было и до піявокъ. Я надѣюсь, что Чижъ ошибся. Ребенокъ славный.⁵ Кормилицу взяли. И Машинька,⁶ и Леонидъ,⁷ и Варв[ара] Дм[итріевна]⁸ ухаживаютъ изъ всѣхъ силъ; Леонидъ жалокъ своей нѣжностью, безпомощностью и страхомъ. Я ничего не дѣлалъ еще; спалъ скверно въ холодномъ нумерѣ, и сейчасъ послалъ узнать, какъ Лиза провела ночь. Ничто въ голову не идетъ, пока не успокоюсь насчетъ ее. —

Сейчасъ получилъ отвѣтъ отъ Леонида. Ночь провела хорошо. Боль въ правой сторонѣ прошла, начинается небольшая — въ лѣвой. Я надѣюсь, что Чижъ ошибся.

Ѣду по своимъ дѣламъ. Прощай, душенька. Цѣлую тебя и дѣтей.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 589. Датируется 4 декабря 1872 г. в связи с упоминанием рожденья сына Е. В. Оболенской (H. Л. Оболенский р. 28 ноября 1872 г.) и на основании слов письма: «со 2-го на 3-е в ночь».

¹ Е. В. Оболенская.

² Николай Ильич Чиж, акушер.

³ Альфред Богданович Фохт (1847— ум. в 1890 гг.), кончил Московский университет, врач по внутренним и нервным болезням, ординатор второй городской больницы и главный врач Голицынской больницы.

⁴ Хлористая ртуть (Hg₂ С1₂).

⁵ Родившийся у Е. В. Оболенской сын Николай Леонидович, с 1897 г. — муж Марьи Львовны Толстой.

⁶ Мария Николаевна Толстая.

⁷ Леонид Дмитриевич Оболенский.

⁸ Варвара Дмитриевна Оболенская (р. 1839), сестра Леонида Дмитриевича; в 1878 г. вышла замуж за врача Эдуарда Ильича Виганда (р. 1826).

1874

105.

1874 г. Января 15. Москва.

Исполняю обѣщаніе. Доѣхалъ прекрасно. Всѣ дѣла важные о печатаніи,¹ о выкупѣ билета (это былъ Самарскій билетъ), полученіе денегъ отъ Соловьева² (очень мало, 1600 р.) и отдачу Нагорному³ (я отдалъ 1700 р.), и засѣданье въ Комитетѣ,⁴ все это окончилъ благополучно. Одно нехорошо: это то, что я обѣщалъ завтра и послѣ завтра давать образцовые уроки,⁵ и это займетъ всѣ мои вечера, кот[орые] я бы употребилъ пріятнѣе. И пользы, боюсь, не будетъ, т.-е. никого не убѣдишь, слишкомъ глупы и упорны.⁶ Я не сердился и Дьяковъ, и другіе говорятъ, что я говорилъ хорошо.⁷ И завтра надѣюсь отдѣлаться,⁸ чтобы въ четвергъ уже не ѣхать въ засѣданіе. Здоровье хорошо. Дьяковы очень милы. — Цѣлую тебя, душенька, и дѣтей.

Прошу старшихъ трехъ вести себя такъ, чтобъ ты не жаловалась на нихъ, а похвалила.

Твой Л. Т.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 101—102. Датируется по содержанию письма: 1) упомянутое в письме заседание Комитета грамотности происходило 15 января 1874 г., 2) в письме написано: «и завтра надеюсь отделаться, чтобы в четверг уже не ехать в заседание», из последней фразы явствует, что письмо писано во вторник, который падал на 15 января 1874 г.

¹ Вероятно имеется в виду печатание «Анны Карениной» в типографии Каткова. Толстой первоначально предполагал издавать «Анну Каренину» отдельным изданием.

² Книгопродавца.214

215 ³ Николай Михайлович Нагорнов (1845—1896), сын Михаила Михайловича Нагорнова и Надежды Ивановны, муж Варвары Валерьяновны Толстой. Жил в Москве, был близок В. С. Перфильеву; с 1874 г. состоял чиновником особых поручений при Московской казенной палате. В 1887—1896 гг. — член Московской городской управы. Вел издательские дела Толстого в 1874—1881 гг., сносился с типографиями, книжными складами и вел все денежные расчеты. Имеется портрет Н. М. Нагорнова кисти Левитана.

⁴ Заседание Московского комитета грамотности 15 января 1874 г. было посвящено разбору метода Толстого обучения грамоте. Происходило оно в зале Сельско-хозяйственной школы при Московском обществе сельского хозяйства.

⁵ Комитет грамотности предложил Толстому дать пробные уроки по его методу обучения; уроки с согласия Толстого были назначены на 16 и 17 января в школе С. В. Ганешина (по протоколу заседания, напечатанному в «Московских епархиальных ведомостях» от 3 марта 1874 г., № 10).

⁶ В прениях о методе обучения Толстого кроме председателя И. Н. Шатилова приняли участие следующие члены Комитета грамотности: Н. П. Малинин, Д. И. Тихомиров, Ф. Н. Королев, М. А. Протопопов, И. А. Вертоградский, Ф. И. Егоров, П. А. Бронзов и К. К. Мазинг.

⁷ Полная стенограмма заседания напечатана в № 10 «Московских епархиальных ведомостей» за 1874 г. См. также т. 17 настоящего издания, стр. 594 и сл.

⁸ Фактически Толстой по болезни 16 января урока не давал; урок был им дан 17 января [протокол экстраординарного заседания Комитета грамотности 13 апреля 1874 г., стр. 11, в приложении к «Московским епархиальным ведомостям» за 1874 г.].

106.

1874 г. Марта 2—4. Москва.

Немного расклеился отъ безсонной ночи въ дорогѣ, но не нездоровъ. Былъ въ школѣ; тамъ¹ порядочно. Былъ въ типографіи,² у племянницъ.³ Отдалъ Нагорному деньги.⁴ — Завтра надѣюсь все кончить, и пріѣхалъ бы, если бы не школа завтра отъ 5 до 8 вечера, въ к[оторой] хочу быть и нужно. У Соловьева денегъ нѣтъ. Былъ у Сушковыхъ⁵ вчера вечеромъ, и, можетъ быть, если привезу туда Самарина,⁶ буду читать у нихъ. Я сказалъ на двое. Завтра утромъ покупки.

Сейчасъ кричитъ Дьяковъ, что, по всѣмъ вѣроятіямъ, Маша пріѣдетъ крестить.⁷ А Маша говоритъ: навѣрно. Они здоровы и милы.215

216 Только бы Богъ далъ, чтобы ты была здорова безъ меня и тебя бы не измучили какія-нибудь тревоги и болѣзнь Эмили.⁸ Обнимаю тебя, душенька, до вторника.

Гр. Л. Толстой.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые напечатано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ІІЖ, стр. 102. Датируется на основании упоминания типографии и о школе, в которой производился опыт сравнительного обучения грамоте по звуковому методу и методу Толстого по постановлению Комитета грамотности от 17 января. Ученье продолжалось семь недель, т. е. до начала марта. В письме от конца февраля — начала марта (27 февраля — 2 марта) С. А. Толстая, сообщая в приписке от 2 марта о поездке Толстого в Москву, писала сестре Т. А. Кузминской: „В числе разных дел Левочка повез отдавать в печать свой новый роман, первую часть [«Анны Карениной»],“ на основании чего письмо Толстого можно приурочить к началу марта 1874 г. В ПЖ датировано январем, в один день с предшествующим письмом.

¹ В школе по звуковому методу преподавал М. А. Протопопов, по буквослагательному — учитель яснополянской школы 1860-х гг. П. В. Морозов.

² Вероятно по делам отдававшейся в печать первой части «Анны Карениной». Печатался роман в типографии Каткова.

³ В. В. Нагорновой и Е. В. Оболенской.

⁴ Вероятно для издательских дел.

⁵ Н. В. Сушков и Д. И. Сушкова (рожд. Тютчева). У них предполагалось чтение отрывков из «Анны Карениной».

⁶ Юрий Федорович Самарин.

⁷ По-видимому, предполагали пригласить М. Д. Дьякову в крестные матери к ожидавшемуся ребенку С. А. Толстой. 22 апреля 1874 г. у Толстых родился сын Николай, скончавшийся в феврале 1875 г.

⁸ Emily Tabor, англичанка, поступившая в дом Толстых в феврале 1873 г. Толстой писал о ней так 1 марта 1873 г. Т. А. Кузминской: «Она мне очень нравится — полнокровная, тихая, степенная, сметливая, добрая, твердая; но грубоватая не в смысле натуры, но в смысле воспитания и манер. Я надеюсь, что из нее выйдет прекрасная помощница Соне, особенно для маленьких детей».

107.

1874 г. Июля 30—31. Москва.

Доѣхали мы хорошо. Остановились у Перфильевыхъ.¹ Я взялъ у Соловьева² 300 р[ублей] и оставилъ ему 100, такъ что онъ передастъ Алексѣю³ 400. — Съ типографіей окончилъ все по согласію.⁴ Полинька⁵ предложила свести Аркадію⁶ Сережу въ Зоологическій Садъ, я позволилъ, и самъ пошелъ съ ними.216

217 Къ Гришѣ⁷ посылалъ, но онъ не могъ пріѣхать, такъ что я долженъ передать деньги Полинькѣ.

Сережа спалъ мало и былъ раскисши, но я уложилъ его спать, и онъ теперь спитъ. Сейчасъ подниму его обѣдать и ѣхать.⁸

Пріѣхалъ Леонидъ⁹ и помѣшалъ дописывать письмо. Впрочемъ, писать пока нечего. Сережу разбудилъ. Онъ заспанъ, но не лишенъ апетита. Обѣдаетъ одинъ подлѣ меня. Цѣлую. тебя, дѣтей¹⁰ и друзей.

Твой Л.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 102—103. Датируется на основании встречного письма С. А. Толстой от 2 августа 1874 г., в котором она писала: «Ученья эти дни не было, так как было ужасно жарко, а то первого был праздник, то нынче именины Степы», таким образом о днях, предшествовавших первому августа, С. А. Толстая пишет, как о времени, когда Толстого уже не было в Ясной поляне, вследствие чего датируем письмо Толстого 30 и 31 июля 1874 г.

¹ В доме С. В. Перфильева на Пресне, в Москве.

² Книгопродавца.

³ Управляющему Толстых, Алексею Орехову. В письме от 6 августа С. А. Толстая писала: «Алексей вчера приехал из Москвы, привез вино и купил мне всё очень дурно; но я осталась равнодушна, не до того было. Привез он мне 340 рублей. Остальные деньги из 400 истратил на вино, дорогу и башмаки. Что то наши Самарские дела?» (ПСТ, стр. 129—130).

⁴ По-видимому, речь идет о расчетах с Катковской типографией в связи с отдельным изданием «Анны Карениной». Сохранились корректуры этого несостоявшегося издания, текст которого доведен был до тридцать первой главы первой части. Есть ряд свидетельств, что летом 1874 г. Толстой приостановил печатание романа. Счет Катковской типографии, касающийся окончательной ликвидации этого издания, помечен 12 ноября 1874 г. С 1875 г. Толстой стал печатать свой роман в «Русском вестнике».

⁵ Прасковья Федоровна Перфильева.

⁶ Аркадий Иванович, «преданный слуга Перфильевых» (н. п. С. А.).

⁷ Григорий Сергеевич Толстой (1853—1928), сын С. Н. Толстого.

⁸ Л. Н. Толстой ехал с сыном Сергеем Львовичем в свое Самарское имение.

⁹ Кн. Л. Д. Оболенский.

¹⁰ В Ясной поляне оставались с С. А. Толстой: Илья, Татьяна, Лев,. Мария и Николай.

На первой и третьей страницах почтового листа с письмом Толстого находится письмо С. Л. Толстого к матери

217 218

108.

1874 г. Августа 1. Пароход на Волге.

Ну вотъ, онъ все написалъ.¹

Ѣхать намъ хорошо и общество простое и не непріятное.

Главное хорошо то, что пароходъ ходитъ всю ночь, и мы въ суботу утромъ будемъ въ Самару. Это сократитъ путешествіе, но все таки не жди меня раньше 15-го. Можетъ быть, дольше придется пробыть на хуторѣ. — Я, было, очень усталъ, но на пароходѣ уже успѣлъ отдохнуть.

Сережа очень милъ, и это путешествіе насъ сблизитъ. Я все время на него смотрю съ умиленіемъ. Я говорилъ, что скучно на пароходѣ; но теперь отрекаюсь; сижу на балконѣ, смотрю и радуюсь, и думаю о томъ, какъ на будущій годъ мы всѣ поѣдемъ. Только бы у тебя было все благополучно. Господинъ сходитъ въ ВасильСурскѣ² и обѣщался отдать на почту письмо. Прощай, душенька, до свиданья. Съ Сережей тоски у меня не будетъ.³ И все время я, какъ въ семьѣ.

Л.

Приписка к письму С. Л. Толстого. Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 103. Датируется на основании: 1) письма С. А. Толстой от 2 августа, в котором читаем: «Теперь вы на пароходе, ночь чудесная, тихая и теплая, и, верно, ты тоже думаешь о нас так же, как и я о тебе», 2) слов письма Толстого «в субботу утром [3 августа] будем в Самаре» и 3) «господин сходит в Васильсурске и обещает отдать на почту письмо». Путь от Нижнего Новгорода до Самары занимал двое суток.

¹ В первой части письма С. Л. Толстой писал С. А. Толстой: «Милая мама, мы теперь на пароходе, и мой почерк оттого дурен, потому что пароход очень шатается. Мы попали прямо на нижегородский поезд; нам было довольно просторно, потому что в нашем отделении сидел немец и жид. Я спал на полу, но я выспался лучше чем на диване. Утром мы приехали в Нижний. Там была ужасная теснота, потому что там ярмарка. Мы попали на пароход Александр II, который очень велик и он двухэтажный. Мы теперь между Нижним и Казанью и должно быть приедем после завтра утром в Самару. В этом пароходе очень большая рубка и каюты не внизу, а наровне с рубкой. Мы сейчас чуть не сели на мель. Человек, который меряет, даже сказал, что там четыре с половиной фута. Прощайте, милая мама, целую вас и всех. Ваш сын Сережа».

² Васильсурск — уездный город Нижегородской губернии, первая большая пристань по Волге от Нижнего Новгорода.218

219 ³ Толстой, возможно, имел в виду свое тоскливое состояние в начале своей поездки на кумыс 1871 г.

109.

1874 г. Августа 3. Самара.

Ночь плохо спалъ и потому проспалъ въ Самарѣ, да и пароходъ опоздалъ,¹ такъ что въ Самарѣ очень торопился и не успѣлъ послать тебѣ это письмо. Дописываю его теперь, въ субботу въ 2 часа въ Дубовомъ.² Не знаю, какъ оно дойдетъ, но я принялъ всѣ мѣры. Заходилъ въ Самарѣ въ домъ Тимрота, и тамъ ключница мнѣ сказала, что она слышала, что у насъ на участкѣ хлѣбъ особенно въ сравненіи съ другими дуренъ. Очень обидно, если это правда. Мы до сихъ поръ живы, здоровы и веселы. —

Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 133. Датируется на основании слов предшествующего письма: «в субботу утром будем в Самаре» Суббота падала на 3 августа. В ПЖ отнесено к июлю 1881 г. Текст Толстого является припиской к письму С. Л. Толстого к С. А. Толстой.

¹ С. Л. Толстой писал матери: «Наш пароход сегодня ночью столкнулся с другим пароходом и сломал нашему колесо, а сам сел на мель. Я и папа ничего не видали и не слыхали, потому что мы спали..... Наш пароход опоздал, потому что ему надо было чинить колесо и потому, что в некоторых местах очень мелко».

² Вернее — «Дубовый умет», село в 25 верстах от Самары.

1875

* 110.

1875 г. Москва.

Не могъ успѣть кончить всего. Рисъ задержалъ и Варинька съ Нагорнымъ.¹ Коректора вмѣсто студента нашелъ чуднаго — Безсонова.² — Юрьева видѣлъ и много узналъ, и всѣ духовныя дѣла прекрасны. Но усталъ нервами ужасно. Ничего не ѣлъ цѣлый день и мигрень. Пріѣхалъ сейчасъ отъ Юрьева въ 4-мъ часу. И не въ силахъ встать завтра въ 9, чтобъ кончить дѣла и уѣхать, пріѣду послѣ завтра. — Начальнику станціи въ Козловкѣ, для кондуктора, кот[орый] передастъ это письмо, дай рубль.

Твой Л. Т.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Публикуется впервые. Датируется 1875 г. на основании упоминания о Рисе и Нагорнове: в этом году в типографии Риса печатались «Книги для чтения» Толстого, а хозяйственные наблюдения за изданиями были поручены Толстым Нагорнову.

¹ Николай Михайлович Нагорнов.

² Петр Алексеевич Бессонов (1828—1898), фольклорист, доктор славянской филологии, профессор Харьковского университета. В 1875 г. служил библиотекарем Московского университета. Еще в 1872 г. Бессонов предлагал свои услуги по печатанию «Азбуки» Толстого, но первое издание было перенесено в Петербург, и Толстой отказался от предложения Бессонова (см. письмо Толстого Бессонову от 9 сентября 1872 г.).

1876

111.

1876 г. Февраля 9—15. Я. П.

Получилъ сейчасъ телеграмму и очень радъ. Я спалъ внизу и никакъ не могъ понять, какъ я жилъ одинъ. Пожалуйста, не торопись, — оставайся еще нѣсколько дней, если весело, а главное, не скупись. Чѣмъ больше издержишь, в особенности на себя, денегъ, тѣмъ лучше. Дѣти¹ и педагоги² благополучны, какъ ты видишь.

Я утро занимался.

Мнѣ завидно тебѣ въ томъ, что ты видишь ихъ вмѣстѣ — жениха³ съ невѣстой,⁴ и Д[митрія] А[лексѣевича] и радостно жужжащую Софешъ.⁵ Внуши имъ хорошенько, какъ я ихъ люблю и радуюсь ихъ счастью. — Я радъ, что я не буду на ихъ свадьбѣ, а то бы я все плакалъ.

Иду ѣсть блины.

Приписка к письму Т. Л. Толстой к С. А. Толстой. Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 103—104. Датируется на основании слов о блинах, которые указывают на масляницу, бывшую в 1876 г. 9—16 февраля, а также на основании слов письма Толстого гр. С. Н. Толстому от 21 февраля 1876 г.: «Она [Соня] с неделю тому назад была в Москве».

¹ А именно: Сергей, Татьяна, Илья, Лев и Мария.

² В это время у Толстых жили: m-elle и m-r Rey и англичанка Annie Philipps.

³ Николай Аполлонович Колокольцов (1848—1920). С. А. Толстая писала Т. А. Кузминской (письмо не датировано): «Я не знаю, Таня, знакома ли ты с вторым братом Колокольцова — Николаем. Я совсем его не знаю, говорят, что он очень мил, умен, деятелен, и Маша, видно,221 222 влюблена изо всех сил..... Служит этот Колокольцов в Петрозаводске, а теперь на месяц уезжает, сдавать должность и выходит в отставку. Пока он еще в Москве, и я еду после завтра в Москву их смотреть и знакомиться с женихом. В марте, когда он воротится из Петрозаводска, они все, т. е. Дьяковы и жених, поедут за границу и обвенчаются или там или тут, в России, что еще сомнительно».

⁴ Марья Дмитриевна Дьякова. Она писала из Рима С. А. Толстой 3 апреля 1876 г.: «Наша свадьба будет 18 или около того и, кажется, во Флоренции». Свадьба состоялась лишь в августе 1876 г.

⁵ Софья Робертовна Войткевич, вышедшая замуж за Д. А. Дьякова в 1877 г. С. А. Толстая писала сестре Т. А. Кузминской: «Софеш тоже очень довольна, и Левочка говорит, что она всё говорит «мы» и хорошенько не понимает, где кончается она и начинается Маша».

112.

1876 г. Январь — февраль. Москва.

Пишу нынче вечеромъ, въ 10 часовъ, въ субботу, отъ Нагорнаго. Пріѣхалъ хорошо, хотя и не спалъ. Сейчасъ же поѣхалъ въ типографію, сдалъ рукопись и велѣлъ принести опять поправить.¹ Видѣлъ Цвѣткова,² но къ Каткову не пошелъ. Просидѣлъ у Вари³ до 4-хъ часовъ и поправилъ принесенныя въ 2 коректуры. Дьяковъ пріѣзжалъ, и я къ нему пошелъ обѣдать. Дьяковы ѣхали кататься на тройкахъ съ Колок[ольцовыми] въ 8 часовъ и довезли меня до Каткова. У Каткова просидѣлъ до 9 и пришелъ пѣшкомъ домой и сейчасъ ложусь спать. Съ Катковымъ о деньгах не говорилъ; онъ, вѣроятно, пришлетъ. —

Онъ хвалитъ то, что набрано. Я еще поправилъ здѣсь. Завтра напишу еще. Прощай, душенька, только ты будь здорова. Дѣтей цѣлую, Реямъ⁴ кланяюсь.

Л. Т.

Дьяковымъ почти обѣщалъ пріѣхать ужинать въ Слав[янскій] Базаръ,⁵ да раздумалъ.

У Соловьева⁶ денегъ нѣтъ. Айе⁷ заказалъ сертукъ.

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 589—590. Датируется по содержанию: 1) в письме сказано: «Реям кланяюсь»; m-lle Rey жила с братом в Ясной поляне с ноября 1875 г. по сентябрь 1876 г.; 2) корректуры в связи c Катковым следует отнести к печатанию «Анны Карениной», которое в указанный промежуток времени имело место в январе, феврале, марте и апреле; 3) последние два месяца отпадают в связи222 223 с упоминанием катанья на тройках — не может быть в марте (пост) и апреле (весна); 4) гулянье с Дьяковыми и Колокольцовым указывают на помолвку М. Д. Дьяковой, что сближает по времени данное письмо с письмом от 9—15 февраля.

¹ Вероятнее всего речь идет о второй половине третьей части «Анны Карениной». «Русский вестник» № 1 за 1876 г., где печаталась данная часть романа, вышел 2 февраля 1876 г.

² Из Катковской типографии.

³ Варвара Валерьяновна Нагорнова.

⁴ Jules Rey (Жюль Рей) (р. 1848?), швейцарец из Фрейбургского кантона, католик, гувернер старших сыновей Толстых. Жил в Ясной поляне с 4 июня 1875 г. по январь 1878 г. Отказано ему было за то, что он «завел амуры с Анни» (письмо С. А. Толстой Кузминской от 14 января 1878 г.) Его сестру С. А. Толстая охарактеризовала следующим образом: «маленькая, сутуловатая, в черном люстриновом фартуке, белокурая и похожая скорее на прислугу, чем на гувернантку. Голос вкрадчивый, речи льстивые, манеры кошачьи» («Моя жизнь» II, стр. 450—451; не напечатано).

⁵ Гостиница и ресторан на Никольской улице в Москве.

⁶ Книгопродавец Соловьев, на складе которого находились следующие издания Толстого: полное собрание сочинений (1873 г.), «Война и мир», «Азбука», «Новая азбука» и «Книги для чтения».

⁷ Филипп Айе, портной, жил на Тверской в доме Варгина. «Айе лучший французский портной в Москве. Л. Н. дома, в деревне носил блузы, больше серые фланелевые илй суровые из небеленого полотна, которые я ему сама шила. Когда же Л. Н. ехал в город, он носил платья очень изящные от лучших портных. До сих пор хранятся у меня [в 1919 г.] и сюртук от Айе и шуба черного медведя и многое другое платье» (н. п. С. А).

113.

1876 г. Конец апреля. Я. П.

Истоминъ¹ пріѣхалъ въ 3 часа; когда я только хотѣлъ ѣхать верхомъ кататься. Онъ очень милъ и очень много выигралъ.

Дѣти ходили гулять, но тепло одѣты, и не озябли. Гувернантки очень заботятся. Всѣ вели себя хорошо. Ре съ Истоминымъ играли въ шахматы. Илюша безъ Тани заснулъ на диванѣ. Мы были съ Ист[оминымъ] на тягѣ, много стрѣляли, но ничего не убили. Заколдованные валдшнепы. Боюсь я все за тебя, какъ бы ты по этому холоду не простудилась.

Пожалуйста, помни, что покупки важны очень, но здоровье твое важнѣе. И не уставай. Лучше оставайся дольше, но не уставай. Получилъ письмо отъ Владиміра.² Они послали223 224 Костинькѣ³ 100 рублей. Я утромъ писалъ только письма. — Страхову (философское),⁴ Урусову⁵ и Бобринскому.⁶

Прощай, душенька. Безъ Тани⁷ за столомъ ужасно пусто. Цѣлую тебя, Таничка. Мнѣ безъ тебя скучно. —

Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 104. Датируется на основании: 1) слов письма С. А. Толстой Т. А. Кузминской от 6 апреля 1876 г. «после святой [4—11 апреля] еду в Москву за шляпами, башмаками» [Толстой пишет к С. А. Толстой в Москву, куда она уехала с дочерью Татьяной]; 2) в виду слов письма Толстого к Фету от 29 апреля 1876 г.: («из разговоров Марьи Петровны, переданных мне женою»), указывающих на недавно бывшую поездку С. А. Толстой в Москву; 3) упоминания в настоящем письме Толстого о писании письма Н. Н. Страхову. В письме же Страхову, помеченном последним 26 апреля 1876 г., говорится об Истомине («как это сделал недавно Истомин»), а о нем, как находящемся в Ясной поляне, идет речь в настоящем письме.

¹ Владимир Константинович Истомин (1847—1914). «Молодой человек, служивший одно время вместе с братом моим, Александром Андреевичем, в Преображенском полку; потом работал в редакции Каткова. Позднее был директором Московского Воспитательного дома. Последняя служба его была при Московском губернаторе [правителем канцелярии]. Высоко ценил и любил Л. Н-ча» (н. п. С. А.). В конце жизни — крайний реакционер. Перу В. К. Истомина принадлежат: статьи о графе Платове («Русский архив» 1877, II), о Наваринском бое (в связи с книгой Лакроа) (там же, 1877, III), о контр-адмирале Истомине (там же, 1877, I) и другие публикации.

² Владимир Александрович Иславин (1818—1895), дядя С. А. Толстой, сын А. М. Исленьева и кн. С. П. Козловской; окончил Дерптский университет; в службе с 1841 г.; в 1860 г. действительный статский советник; в 1861 г. назначен членом совета министра земледелия и государственных имуществ. Этнограф. Автор книги: «Самоеды в домашнем и общественном быту» (Спб. 1847) и обследования земледельческих колоний юга России. О нем некрологи: 1) в «Всемирной иллюстрации» за 1895 г., т. LIII, стр. 487, 2) в «Новом времени» за 1895 г., № 6921. Девять неопубликованных писем Толстого к В. А. Иславину хранятся в ГЛМ. В одном из них Толстой отзывался об Иславине, что он удивлял его «соединением Адуевщины [из «Обыкновенной истории» Гончарова] с самой несвойственной его готовностью делать добро для других».

³ Константин Александрович Иславин. Он часто нуждался, когда бывал без места. Ближайшие родственники (Иславины, Кузминские, Толстые) ему оказывали материальную помощь.

⁴ Николай Николаевич Страхов (1828—1896), критик и философ. Сын священника; получил первоначально духовное образование. В 1851 г. кончил курс по физико-математическому отделению. Был преподавателем физики, математики и естественной истории. В 1857 г. получил224 225 степень магистра зоологии. Сотрудничал в журналах «Время» и «Эпоха»; был редактором «Отечественных записок» и «Зари», а также помощником редактора «Журнала министерства народного просвещения». В 1873 г. поступил на службу библиотекарем юридического отделения Публичной библиотеки в Петербурге и вышел в отставку в 1885 г. Его главный философский труд: «Мир, как целое». Автор книги: «Критические статьи о Тургеневе и Толстом» (1885 г.). Познакомившись с Толстым в 1871 г., он стал ему близким человеком. В письме (с пометой Страхова 18 апреля 1878 г.) Толстой писал ему: «Нет человека, которого я больше уважал, чем вас и которому бы желал быть более приятным». По поручению Толстого Страхов редактировал его «Азбуку», эпилог «Анны Карениной» и второе издание этого романа. Часто бывал в Ясной поляне, ездил с семьей Толстых в их Самарское имение, совершил с Толстым поездку в Оптину пустынь. Часть обширной корреспонденции Толстого со Страховым составила второй том издания «Толстовского музея». Спб. 1914. О взаимоотношениях Толстого и Страхова см. Илья Толстой, «Мои воспоминания». М. 1914 (глава XIII) и очерк «Л. Н. Толстой и H. Н. Страхов» в «Воспоминаниях о Л. Н. Толстом» В. Лазурского. М. 1911. Письмо H. Н. Страхову, о котором пишет Толстой, помечено Страховым 26 апреля 1876 г. См. т. 61.

⁵ Кн. С. С. Урусов. Письмо это не сохранилось. Ответ на него С. С. Урусова (недатирован) начинается словами: «Вернувшись домой вчера в двенадцатом часу ночи, нашел на столе конверт с любезным мне почерком» (хранится в АТБ).

⁶ Гр. Алексей Павлович Бобринский (1826—1894), министр путей сообщения с 1871 по 1874 г., вместе с В. А. Пашковым и бар. Корфом был основателем «Общества поощрения духовно-нравственного чтения», последователь Редстока. Толстой писал С. С. Урусову 21 февраля 1876 г.: «Ha-днях был у меня Бобринский, Алексей Павлович. Он очень замечательный человек и, как нарочно, разговор зашел о религии. Он горячий верующий, и его слова после вас имели на меня то же влияние, чувство зависти к той высоте и спокойствию, которыми вы обладаете». Тогда же Толстой писал А. А. Толстой: «И никто никогда лучше мне не говорил о вере, чем Бобринский» (ПТ, стр. 265). Письмо Толстого Бобринскому неизвестно.

⁷ Татьяна Львовна Толстая, уехавшая с С. А. Толстой в Москву.

114.

1876 г. Сентября 4. Пароход на Волге.

4 Сентября, суббота, 12 часовъ дня.

Доѣхали до Москвы, — не видали времени. Нагорновъ¹ встрѣтилъ насъ съ Варенькой² и Леонидъ.³ Нагорн[овъ] приве